Текст книги "Корона Тафелона (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 37 страниц)

– Не зря хоть мёрзла, Маглейн? – встряхнул её Виль и отпустил.

– Не зря, – отозвалась ведьма. Вьюга вокруг них слегка притихла. – Нам туда.

* * *

Теперь впереди шла Магда. После колдовства она зашагала куда уверенней и упала всего один раз. А потом вывела их на небольшую полянку, на которой было совершенно тихо. В центре поляны горел костёр – настоящий, разведённый на земле, яркий и горячий, рядом на расчищенной от снега земле лежали собранные для огня сучья. А вокруг плясала… плясал… плясало… существо. Это существо было, наверное, человеком или кем-то вроде человека. Ну, у него была голова, руки и ноги и даже меховая одежда, которая всё это скрывала. В руках у существа была метла, которой существо мело то снег, то воздух над ним, и пело низким, не то мужским, не то женским голосом завораживающе-грустную песню на незнакомом языке.

* * *

Против ожиданий Эрны, Виль не бросился на незнакомое существо с ножом и не стал к нему хитро подкрадываться.

– Гляди, Маглейн, чего вытворяет, – сказал он ведьме, кивая на метлу. – Говорит, и научить может.

– Ты!...   – задохнулась от злости Магда. – Ты знал!

– Конечно, я знал, – даже как-то удивился убийца. – Дурак я, что ли, в такую погоду с двумя бабами по ночам шляться? Иди лучше к костру, погрейся.

– Да ты…

Магда неожиданно кинулась к Вилю и, чего никогда не делала раньше, толкнула его со всей силы и злости. Убийца полетел в снег. Поднялся, обстоятельно отряхнулся и засмеялся своим неприятным смехом.

– Тихо ты, Маглейн, тихо. Ну, пошутил папаша Виль, так ведь знала, с кем связалась.

Ведьма, не успокаиваясь, снова рванулась к нему, но на этот раз Виль перехватил её за запястья и удерживал подальше от себя на вытянутых руках, пока женщина не перестала биться.

– Уймись, – приказал Виль, но Магда что-то выкрикивала, перемежая свои слова всхлипами. – Да что ж такое с бабами делается!

Эрна широко раскрыв глаза наблюдала, как Виль прижал её мать к груди и принялся гладить по голове, нашёптывая что-то успокаивающее.

– Конечно, справилась… я знал, что справишься… ты ж у меня умница… ну как бы ты – и не справилась?...   и тогда тоже справилась… мало ли что я сказал… и с Денной ты справилась… ну, так то наёмники… а со мной тебе и не надо… брата слушаться надо, Маглейн. Слушаться, поняла? Тогда всё хорошо будет. Когда я тебя обманывал?...   Всё хорошо, Маглейн. Ш-ш-ш… тихо-тихо-тихо…

Кто такая Денна, Эрна не знала. Девочка поглядывала и на существо у огня, но то, казалось, их не видело и не слышало. Оно всё ещё пело и махало своей метлой. А Магда постепенно затихала, вспышка сменялась тихим бормотанием, потом мать и вовсе умолкла. Эрна, наверное, только один раз видела Виля таким ласковым – тогда, в зеркале, когда волшебница Виринея показала ей, как тот пытает. Вот тогда убийца разговаривал со своей жертвой таким же «добреньким» голосом. Но на этот раз, вроде, не притворяется… ну, маму он точно не бил. Или сейчас не бил.

– Всё? – спросил Виль своим обычным жёстким тоном, когда всхлипы окончательно прекратились. – Успокоилась? Кусаться не будешь? Хорош меня позорить. Я-то тебя расписал, какая ты у меня могучая колдунья. А ты как малявка разревелась.

– Отстань, – отводя глаза, ответила Магда – тоже со своей обычной резкостью. – Он нас не видит. Это… ты не поймёшь… Он весь в своей ворожбе. А мы пробрались между нитями.

– А это он или она? – спросила Эрна, рискнув вклиниться между взрослыми.

– Я не спрашивал, – отозвался Виль. – Говорят, никто отличить не может. Они ж все безбородые и закутанные по уши. Ладно, Маглейн. Будешь слушаться, как обещала?

– Чего ты хочешь? – всё ещё отводя глаза, спросила Магда.

– Чтобы ты вон этому поучилась. Говорит ещё, что гадать может не как ты, а чтобы всё как надо себе сделать. На лодке без ветра и вёсел плавать. Ещё много чего может. Пошли, договоримся.

Он обнял ведьму за плечи и повёл к костру. Только когда до огня оставалось не больше трёх шагов, существо остановилось и уставилось на них своими бездонными глазами. Эрна попятилась за спины взрослых. Волчонок юркнул туда же. Существо заговорило. Вблизи оно оказалось странным. Плосколицее, с большим лбом, на который был низко надвинут меховой капюшон, с маленьким треугольным подбородком и широко расставленными узкими глазами. Глаза эти были светлее, чем у самой Эрны, но девочка быстро обнаружила, что долго смотреть в них невозможно.

Виль небрежно кивнул и силой заставил Магду поклониться. Существо поклонилось в ответ – с прямой спиной это походило на что угодно, кроме вежливости и проявления уважения. Убийца ответил существу на смеси нагбарского и местного языков. Эрна разобрала некоторые знакомые слова, но Виль говорил слишком быстро. Существо ответило на той же смеси. В Тафелоне, как ругались нагбарцы, люди говорили немного невнятно, сливая звуки в один, в Нагбарии «каркали», в стране болот шипели. Существо отвечало ясно и звонко, но немного растягивало слова, из-за чего его речь была похожа на пение. На колдовское пение.

– Он говорит, – перевёл Виль, – что примет тебя в ученицы. Ты смогла найти его и не дать вьюге тебя убить. Ты сильная. Будет толк.

Магда рассердилась, но не успела сказать всё, что думала по поводу такого обучения. Существо ткнуло себя в грудь и громко сказало:

– Овелаалуухи. Овелаалуухи!

– Зовут его так, – пояснил Виль. – Представься, что ли.

– Магда, – пожала плечами ведьма, повторив жест существа. Дочь она представлять не стала. Эрна хотела спросить, почему дядя Виль предлагает учиться маме, которая уже взрослая ведьма и сама немало может, а не ей? Ведь он её, Эрну обещал обучать! Но заговаривать девочка не решилась. В руку ей ткнулся холодный нос. Девочка-оборотень дрожала не то от холода, не то от страха.

Существо снова заговорило, потом достало откуда-то что-то вроде баклаги и протянуло Магде.

– Он говорит, ты замёрзла и устала. Выпей – согреешься.

Эрна во все глаза уставилась на баклагу, обвитую чем-то вроде снятой коры, по которой шли причудливые знаки. Неужели можно из такого пить?! Магда, тем не менее, выдернула пробку и хладнокровно приложилась к горлышку. Эрна с тревогой наблюдала, как расширяются глаза матери, а лицо в свете костра делается совершенно красным. Не успела девочка закричать, как Магда передала баклагу Вилю. Тот сделал глоток.

– Ого! – оценил он и что-то сказал существу. Существо засмеялось.

– Это как жидкий огонь, – закашлялась Магда. – Но согревает лучше горячего вина.

Эрна принюхалась. Пахло не слишком приятно и одновременно одуряюще. С ней взрослые делиться не стали. Зато Виль снял плащ, закутал в него девочку и подтолкнул поближе к костру – но так, чтобы она не находилась между ними и существом. А то разразилось целой речью.

– Он говорит, научит тебя, как призвать метель, как убить мыслью, как договориться с ветром. Научит гадать так, чтобы сбывалось только хорошее. Научит, как драться с духами и спорить с богами.

– Какие духи?! – вскинулась ведьма. Виль пожал плечами.

– Овелаалуухи язычник, чего ты от него хочешь?

– Денна вон тоже, – поёжилась Магда.

– Вечно ты всего боишься, Маглейн, – поморщился убийца. – Мы полгода прожили с язычниками, никого из нас не покусали.

Эрна засмеялась. Её брали на праздник в честь какого-то божества, было очень весело, все жгли костры, смеялись и украшали головы венками из колосьев. Но мама почему-то ругалась, а Виль тогда очень хмуро ухмылялся.

– Спроси, чего он хочет взамен обучения, – сказала Магда. Виль кивнул.

– Он говорит, ты хорошо спросила. Если бы ты не спросила, он бы тебя прогнал, потому что сила не даётся даром. Но ему ничего не нужно. Он ищет ученика. Если он не передаст свою силу, духи будут гнаться за ним до смерти и после. Он уже стар, он всю жизнь плавал с… не понял, кого он так называет. Ага, с воинами. Он не нашёл ученика в родной земле. Он боится, что не переживёт дороги домой. На море духи сильные и злые. Ему не переплыть моря. Он отдаст тебе свою силу и знания.

– Чтобы духи преследовали и меня?!

– Брось, Маглейн, – уже от себя отмахнулся убийца. – Какие духи? Это языческие бредни. А если боишься, ты знаешь – шепни словечко папаше Вилю – и вот оно, Освобождение. Хочешь – сейчас?

– Твои вечные шуточки… – рассердилась ведьма и испытывающе взглянула в плоское, лишённое морщин лицо колдуна. Тот ответил ей ровным взглядом, потом протянул руку ладонью вверх. Магда накрыла её своей.

Овелаалуухи сделал жест, отгоняя их от костра. Когда все послушно отпрянули, колдун взмахнул метлой и с неба повалил снег. Очень много снега – не высыпалось – рухнуло прямо в огонь. Тот зашипел и погас. Овелаалуухи что-то сказал.

– Он живёт в городе, – перевёл Виль, – приглашает нас поселиться у него. Ты должна скорее научиться его понимать, чтобы перенять его колдовство.

Магда не ответила. Она не знала нагбарского и кое-как выучила несколько слов на местном языке. Их хватало, чтобы говорить с женщинами, но о простых делах, не о ведовстве.

Снег вокруг Овелаалуухи чуть светился. Он повернулся и пошёл, небрежно помахивая вокруг себя метлой. Так они и вышли из леса к городу, окружённому земляными стенами. Эрна думала, они постучатся в ворота, а, может, Овелаалуухи будет колдовать, но нет, он свистнул и к ним выкинули верёвочную лестницу. Колдун сделал приглашающий жест.

– Он говорит, никто не удивится, если вы появитесь в его доме, – перевёл Виль новую речь Овелаалуухи.

– Мы?! – вскинулась ведьма. – А ты?!

– Посмотрим, – уклончиво отозвался убийца. – Но заметить меня всё равно не каждый сможет, так что обо мне речи нет. Да не трясись ты, Маглейн! Не оставлю я тебя без переводчика. Вот всё время ты трясёшься. Была бы посмелее – цены бы тебе не было!

Глава вторая
Чужие чары

В городе Магду принимали за служанку, которую Овелаалуухи нанял для работы по дому. На Виля привычно не обращали внимания, хотя он действительно много работал и помогал по дому. Починил крышу, сделав несколько едких замечаний про колдунов и их жилища, законопатил щели, ходил по воду к городскому колодцу и колол дрова. Эрну колдун учить отказался наотрез. Сказал, его знания не для детей, а для взрослых. А, может, чего и похуже сказал. Так что если девочку не усаживали нянчить спасённую оборотницу, она целыми днями гоняла по городу с местной ребятнёй и быстро выучила их язык. Они вечно лазали где не надо, на городскую стену, на чужие дома и даже как-то раз влезли в княжий дворец. Это он назывался так – дворец. На самом деле это был большой и беспорядочно построенный деревянный дом, не похожий ни на баронские замки в Тафелоне, ни на жилища почтенных горожан в Раноге. Затею придумала Эрна, которая немножко научилась у матери отводить глаза. Мальчишкам она про это не сказала, хотя в этих землях за колдовство и не наказывали. Просто так было интереснее – задразнить приятелей, мол, боятся, а ей (то есть ему, ведь Эрна по-прежнему представлялась мальчиком) ничего, мол, не страшно! Если бы Эрна только для себя отводила стражникам глаза, её бы не заметили, но девочка пыжилась растянуть защиту на всех приятелей. А ведь дядюшка Лонгин говорил ей когда-то: чем больше людей тебе надо учитывать, тем хуже твоё колдовство! Они тогда чуть не попались! Быть бы Эрне битой, если бы она с перепугу не выпустила свою тьму, которой её Лонгин научил. В темноте-то они все сбежали! Только мальчишки перепугались страшно и, как Эрна их потом ни дразнила, больше так рисковать не хотела. За ними-де злой дух гнался! Чёрный, страшный, с клыками и когтищами! И все в этого духа поверили. Дворец потом три дня жрецы окуривали, в капище лучшего княжеского жеребца зарезали… а потом разговоры смолкли – как отрезало. Боялись накликать беду, что ли?...   Эрна так и не поняла, но мама очень ругалась и требовала «магические фокусы» прекратить. Из-за них, мол, ведовская сила пропадает. Маме было виднее, но всё равно обидно. Дядя Виль тоже ругался. Но не про фокусы, а про то, что она головой не думает, умишком не шевелит, зря рисковала ради шалости, а если бы, мол, её поймали? И зачем она свои способности людям показывает? Думает, без этого любить не будут?

Очень Эрна на дядю Виля тогда обиделась. А ещё больше, что её на несколько дней заперли с девчонкой возиться. Сам он будто и забыл, что собирался забрать Эрну у матери. Ничему особенно не учил, только как-то раз взял ночью с собой, намазав лицо сажей, подсадил в маленькое окошко под самой крышей неприметного сарая на краю города. Она пролезла, спустилась вниз – едва нашла, где ступить, там везде стояли ящики, а в них что-то мохнатое. Нашла кое-как на полу место почище, с трудом запалила трут, а от него – очень вонючую паклю, которую дядя велел непременно поджечь в этом сарае. Горела эта гадость ещё противнее, Эрна тогда чуть не задохнулась. Вылезла, дядя велел лицо умыть и забыть обо всём, а потом по городу ползли слухи, что жрец какого-то божка со смешным названием утаил от князя пушнину и хотел её всю отправить своему покровителю на небо. Ну, сжечь то есть. Так что жреца этого из города прямо зимой из города выгнали и провожатых не дали. И божка его из капища тоже выставили, поставили отдельно стоять у дороги. Нечего жадничать! Ещё в городе поговаривали, что тот жрец шпионил на самого главного жреца и князь уж не чаял, как от него избавиться, чтобы не разгневать богов. Виль и слышать ничего не хотел про эти слухи, но ходил очень довольный, справил Магде и Эрне тёплую одежду и Эрне ещё ленточек подарил красивых.

* * *

Магда была не так довольна. Учиться было сложно. Первое время Виль сидел в углу и переводил, потому что без него она не понимала и половины того, что говорил колдун. Но постепенно всё же выучилась и не нагбарскому и не местному, а языку Овелаалуухи, на котором он говорил с рождения и колдовал с тех пор, как вошёл в возраст. Не то чтобы она могла на этом языке разговаривать. Но главные слова, за которыми скрывалась настоящая сила, она узнала. Узнала и как сварить варево, открывающее мысли. Как заглянуть в прошлое человека – но не настоящее, а как он сам запомнил. Научилась гадать – на костях, на сушёной рыбе, на настое ядовитых грибов. Узнала, где прошло детство Овелаалуухи, увидела бедный каменистый и одновременно болотный край, мужчин и женщин (как оказалось, у обычных мужчин бороды всё же росли и возраст отражался на их лицах), похожих и одновременно непохожих на колдуна. Сам Овелаалуухи настойчиво спрашивал и призывал открыть в гадании судьбу самой Магды. Его не интересовало прошлое, нет, только будущее ведьмы. Просил показать, как она варит прорицательское зелье. Как угадывает образы, а как – события. Учителю надо верить, но верить Овелаалуухи Магде не хотелось. Его прошлое – то, что он открывал, – было таким мирным, таким безобидным… люди любили друг друга, помогали, вместе противостояли опасной природе… но стоило Магде спросить, почему он ушёл, почему променял родной дом на корабль воинов, почему живёт в чужом краю – как всё закрывалось. Даже в своём прорицательском зелье она не могла проникнуть в эту тайну.

Хуже всего было то, что колдовство Овелаалуухи было противно всему тому, чему с юности училась Магда. Он не любил этот мир, не любил его природу, не протягивал руки лесу и не брал силу у земли. Он отбирал – насильно, как волшебники, – или выкупал, торгуясь… с кем? Его объяснений про богов и духов Магда не понимала, не принимала и не желала слушать. Но что-то такое было, что давало колдуну силу. Силу бросать вызов. Земле, небу, воде… вызов самой жизни. Это было отвратительно. Магда с трудом перенимала это колдовство, несколько раз порывалась уйти, но Виль уговаривал её не обращать внимания на языческие бредни и учиться, мол, мало ли что пригодится?...   может, им ещё долго придётся скитаться, а, может, барон не захочет её больше видеть. Уехал же он от неё в святые земли. Вон, вернётся небось с наложницей, зачем ему Магда нужна будет?..

Больше всего убийцу привлекало то, что колдуны вроде Овелаалуухи не знали границ и владений, не должны были сливаться со своей землёй и не просили позволения у местных колдунов. Сколько бы их ни собралось, они не отнимали силу друг у друга – если Овелаалуухи не врал, конечно. Почему-то других таких колдунов не было, а в городе Овелаалуухи не любили и сторонились. Терпели только потому, что рано или поздно вернутся его товарищи, свирепые воины, приходящие с севера, с моря, но сейчас уплывшие по рекам куда-то на восток и на юг.

Как оказалось, вызвать вьюгу куда проще, чем успокоить, а утихомирить вьюгу, которую вызвал не ты – и вовсе почти невозможно. Зато можно сделать себе тропинку через метель и пройти так, чтобы на тебя снег не сыпался. Когда вскрылся лёд, Овелаалуухи принялся учить Магду плавать по воде – к полному восторгу Эрны. Колдун мог, стоя в лодке, заставить её плыть в любую сторону, без весёл и парусов! Но, как выяснилось, просто так это не делается. Надо было сначала уметь править лодкой как обычный человек, научиться чувствовать воду, а только потом призывать эти силы. А Магда сумела вызвать и ветер, и подводное течение, но запуталась в них и быстро оказалась в воде. Ведьма тогда чуть не утонула, она не умела плавать, а широкая юбка, купленная в городе, спутала ей ноги. Колдун даже не шелохнулся, чтобы ей помочь, а, когда Магда всё же выкарабкалась на берег, в его всегда спокойных глазах мелькнуло сожаление.

* * *

Наверное, именно тогда недоверие Магды к учителю сменилось неприязнью. Она стала следить за ним и подметила оценивающий взгляд, направленный на неё, Виля и её дочь. Будто… будто хозяйка примеривается, выбирая, какой курице свернуть шею. А Овелаалуухи, будто не замечая подозрений ученицы, предложил научить ведьму обещанному: как нагадать себе то, что ты хочешь, а не что попало.

– Хорошо, – согласилась на тафелонском Магда, вытирая руки о передник.

– Ты скрытная, – сказал на своём языке колдун. – Хорошо. Но сейчас откройся. Ты должна показать желание. Если нет желания – гадания не будет. Три дня будем гадать. Три раза. Третий раз – самый главный. Научу, как договориться.

Ведьма поморщилась. Опять это язычество! Ничего хорошего от него ждать не приходилось.

* * *

На гадание явился Виль. Колдун, кажется, его не заметил: как бы ни был он силён, но мягкое, незаметное ведовство Магды и её крепкую связь с выбранным лесом он пересилить не мог. Гадали не так, как она привыкла. Колдун учил Магду колдовским песням, в котле бурлило дурманящее варево, а на полу были рассыпаны кости. Всё поплыло у ведьмы перед глазами и она увидела…

Отряд… незнакомый, никогда не виденный… синие шапки или шарфы на шапках, синее знамя… несколько лиц всё же отзываются в памяти… с ними странно одетые женщины… телеги… лошади… а вот… Увар! Муж старшей сестры. Брат.

Его лицо будто приблизилось… Потом отдалилось. Увар сидел верхом, отряд двинулся в путь…

Потом их нагнал всадник на сером коне… серая одежда… серое, «никакое» лицо… серые глаза…

Вир.

Муж её подруги.

Оборотень.

– Еле успел, – широко улыбнулся Вир. – Держи. Сохрани это! Вдруг пригодится.

Магда не видела, что он передал, но Увар спрятал это что-то за пазуху.

– Что это? – спросил наёмник.

– Это на случай, если вы на Медного Паука наткнётесь, – пояснил оборотень. – Барон велит передать, что его ждёт прощение по случаю возвращения нашего войска из похода. Но отдашь его только если он вернёт Магду домой. Бертильду.

Бертильда – это было её настоящее имя. То, которое дали ей, когда посвятили Заступнику. Бертильда была дочерью рыцаря. Магда была ведьмой. Что-то шевельнулось в душе. Страх? Неправильно! Что-то было неправильно!

Мужчины в видении обменялись понимающими улыбками и оно стало расплываться и таять. Магда тяжело вздохнула, будто пробуждаясь, и обнаружила у себя на плечах руки названного брата. Повернула голову, заглянула в глаза. Он кивнул.

Виль видел. Он разделил с ней видение.

Но видел и колдун. Что он понял из этого?

– Это твоё желание? – спросил Овелаалуухи.

– Да, – кивнула Магда. Это было то, к чему она стремилась. Барон поверил ей! Он хочет вернуть её домой! Она может вернуться! Душа её запела, стряхивая долго оцепенение. Он ждёт её дома! Её мужчина. Тот, кого она себе выбрала. К сыну, которого она ему родила! Леон, Львёнок, маленький… Его пришлось оставить, спасая дочь… Как только дороги высохнут…

– Завтра сама вызовешь, – сказал колдун. – Это ещё не твоя судьба. Завтра узнаем. Ты должна что-то для судьбы сделать. Завтра узнаешь – что. А потом – плата. Если не заплатить – может сбыться, может нет. Духи даром не помогают.

У Магды опустились плечи.

– Не дуйся, Маглейн, – тихо сказал убийца у неё за спиной. – Научишься и вернёшься ты к своему барону.

* * *

Второе гадание дома проводить было нельзя. Овелаалуухи сказал – на второе гадание слетится много духов. В доме им будет тесно. Зато он позвал – сам позвал! – с ними и Виля, и Эрну. Девочку-оборотницу пришлось взять с собой: её было не на кого оставить. Было пасмурно, всё казалось серым и унылым. Овелаалуухи сам, никому не доверяя, развёл костёр на берегу реки. Сам, не подпуская Магду, сварил своё варево. Рассыпал куриные кости – сказал, потом надо по ним посмотреть, когда загаданное сбудется. Магда кивнула: читать кости он её уже научил. Потом велел ученице петь песню призыва. Она пелась на его языке и ведьме пришлось заучить слова, не понимая их смысла. Вроде там про духов что-то пелось. Про плату. Про прошлое, настоящее и будущее. Ведьма послушно запела. Что-то было неправильно. Тяготила одежда. Мучили убранные под одежду волосы. Хотелось ступнями коснуться земли, дать живой силе пройти сквозь тело. Но нельзя было. Это чужая ворожба, она так не творится.

Овелаалуухи запел тоже – своим ясным голосом, выговаривая все звуки так, что песня напоминала весеннюю капель. От котла поднимался пар… почему-то зеленоватый, гнилой… он окутывал их… а в бурлении котелка слышались звуки… крики… стоны… шипение… вот появились силуэты… Магда увидела когти, клювы, увидела безголовые туловища и безглазые головы…

– Духи пришли, – не прерывая пения низко прогудел Овелаалуухи. – Они покажут тебе то, что нужно.

Магда не могла бы сдвинуться с места даже ради спасения собственной жизни. Против воли она жадно вглядывалась в жуткие картины, а они всё кружились, кружились…

Кровь.

Крики.

Стоны.

Ржание коней.

Ведьма увидела искажённые яростью и болью лица…

Потом увидела Увара. Он кричал что-то о разбойниках.

Снова кровь.

Снова бой.

Врагов слишком много и Увар уводит свой отряд. Но где остальные? Где телеги и те странные женщины?

Вой.

Серые силуэты скользят между домами. Кажется, сейчас…

Но всё расплывается и между теми же домами мирно расходятся люди.

Кровь.

Ах, какая вкусная кровь!

Ведьма отшатнулась от этого видения, от пришедшего с ним ощущения блаженства и солоноватого металлического вкуса… и увидела вампира – он сидел на резном троне, одетый в дорогой бархат. Перед ним на коленях стоял полуголый юноша. Кровь стекала у него по спине и груди. Князь улыбался. Он пнул юношу ногой, обутой в сафьяновый сапог, поднялся и прошёл через зал по длинному коридору куда-то дальше… Всё расплывалось, но потом вспыхнуло ярко – драгоценные венцы, украшенные сияющими самоцветами. Это было блаженство, с которым не могла сравниться грязная жидкость, текущая в жилах смертных.

Увар.

Снова Увар.

Сейчас он стоял в том самом зале с резным троном, напротив него сидел князь. Тот спрятал клыки и казался обычным человеком – о, только казался…

Дорога.

Река.

И снова дорога…

Дорога исчезала в дыму, горьком, тошнотворном дыму, который щипал глаза и затруднял дыхание. Магда закашлялась… на миг видения пропали, а после накатили те, первые – безглазые головы, безголовые туловища… Колдун что-то пел, пел и пел своим ясным чистым голосом… ведьме вдруг почудилась угроза в этой песне… и как-то тесно обступили духи, а одежда давила на плечи… Послышался тонкий детский плач… это было невыносимо. Магда рванулась, как в детстве, бывало, вырывалась из страшного сна… Горчил дым. Колдун стоял перед ней и пел, руками подгоняя дым в её сторону. Ведьма услышала в этом пении своё имя… оба своих имени… Страх холодно заскрёбся в её душе. Виль застыл рядом с пустым, ничего не выражающим лицом, а в двух шагах билась, но не могла сдвинуться с места Эрна. И горько плакала.

– Мама! Мама, очнись! – рыдала девочка. Голос был ослабевший, обессиленный. Давно кричит. А колдун всё пел и гнал дым. Магда закашлялась.

Духи.

Колдун говорил, что духам нужна плата.

Но он говорил, что о плате разговор будет только завтра…

Магда взглянула на дочь. Девочка явно может двигаться, но не может идти. А она сама? Ведьма попыталась пошевелить хотя бы рукой, хотя бы пальцем – не получалось.

Колдовство.

Её приковало к месту чужое колдовство.

Но против колдовства тоже есть защита.

– Эрна! – позвала ведьма. Девочка взглянула на неё с безумной надеждой. – Нож… нож, который тебе подарил дядя Виль. Кинь в мою тень. Пусть он вонзится в мою тень.

– Но я…

– Скорее!

Нож, который помог ей когда-то сопротивляться высшему посвящению, для ведьмы означающему безумие. Нож, заговоренный ею ещё семь лет назад. Нож, побывавший в центре сильного и злого колдовства.

– Ну же!

Когда металл пронзил тень ведьмы, она дёрнулась как от настоящей раны. И поняла – теперь она может двигаться. Магда наклонилась и поспешно схватила оружие. Колдун, наконец, очнулся. Увиденное его рассердило, Овелаалуухи затопал ногами, замахал руками и что-то закричал. Слишком быстро, чтобы это можно было разобрать. Обращаясь не к ней. Магда прыгнула. Не к нему – к дочери, двумя взмахами освободила девочку от колдовских пут и толкнула подальше от колдуна. Тени вокруг сгустились, дым стал таким густым, что едва ли что-то было видно. Магда с трудом разглядела костёр и по его отблескам прикинула, куда падает тень Овелаалуухи. Кинула туда нож. Он воткнулся в землю, колдун взвыл громче прежнего… всё закружилось у Магды перед глазами. Тени, головы, клювы… она закричала – страшно, исступлённо, вдруг разглядев в дыму нити чужого колдовства… ведьма ударила по ним руками, кожу обожгло, словно женщина сунула руки в костёр…

Темнота.

Темнота и пустота.

Магда даже не могла вспомнить, кто она и как попала в эту пустоту… есть ли у неё тело и на что оно похоже… а потом… потом…

Горло жгло, словно в него влили жидкий огонь. Лицо горело от оплеух.

– Мама, очнись, – по-прежнему рыдала Эрна.

– Помолчи, Эрлейн, – послышался тревожный голос Виля. – Если сейчас не оклемается…

– То что? – с трудом произнесла ведьма и снова закашлялась. – Зарежешь меня?

– Смотри-ка, помогло! – обрадовался убийца. В его голосе слышалось явное облегчение. Ведьма огляделась по сторонам. Костёр потух, небо развиднелось, но день уже клонился к вечеру. Колдуна нигде не было видно.

– Где… Где Овелаалуухи?

– Ушёл, – сплюнул Виль. – Когда я очнулся, ты что-то рвала в воздухе, он кричал и отмахивался… Враг его знает от чего. Потом он прыгнул в лодочку, тут, у берега припрятал, поганец, и уплыл. А ты рухнула. Как ты всегда делаешь, когда поколдуешь. Я подумал – кто его знает, подлеца?...   Буду за ним бегать, а он за тобой вернётся.

– Что за гадость ты мне дал? – спохватилась ведьма. Она обнаружила, что Виль устроил её на своём плаще, а голову и вовсе положил к себе на колени, но подняться не было сил.

– Украл у Овелаалуухи, – пожал плечами убийца. – Узнать бы, как он это делает.

Ведьма закатила глаза. Напиток не был волшебным, просто немного человеческой хитрости и терпения.

– А если бы это яд был? – спросила она.

– Яд? – с сомнением спросил Виль, и Магда поняла, что он и сам успел приложиться к своей фляжке. – Нее… Ну какой мужик будет такую прелесть портить?

– Так Овелаалуухи всё-таки он? – вмешалась в разговор Эрна. Она всё ещё дрожала от страха, но любопытство оказалось сильнее.

– А, Враг его знает, – отмахнулся убийца. – Может, и баба. Баба и отравить могла. Вредные вы все, бабы-то.

– Виль, прекрати, – поморщилась ведьма и попыталась подняться.

– Что, Маглейн, совсем силёнок не осталось? – наполовину сочувственно спросил убийца, когда ведьма едва смогла пошевелиться. – Вот любишь ты на чужом горбу ездить…

– Прекрати, – повторила ведьма и нахмурилась. Что-то было не так… – Виль!

– Виль то, Виль это… – отозвался убийца.

– Виль, он пытался нас убить! – настойчиво сказала ведьма. – Он хотел отдать нас тем духам, которые за ним гонятся. Помнишь, он рассказывал, ещё при первой встрече!

– Даже так? – усмехнулся Виль.

– «Даже так»?! Он хотел нас убить!!!

– Да понял я, не ори. Я давно догадался. Только сглупа решил, что он до завтра подождёт, вот тебе и не сказал. Но ничего, ты прекрасно ведь справилась. Ещё бы так не раскисала, цены б тебе не было, Маглейн.

– Ты знал?! Ты позволил, чтобы я… ты сам мне велел у него учиться!

– Конечно, велел. А ты хотела всю жизнь крестьян запугивать да бормотать над зельями заговоры? Гляди, как он умеет! Хоть что-то успела разобрать, а, Маглейн?

– Ты… ты нарочно…

– Какая ты тихая, когда двигаться не можешь, – издевательски заметил убийца. – Связывать тебя, что ли?..

– Да ты!..

Ведьма дёрнулась, пытаясь не то вскочить, не то отодвинуться от своего товарища, – и села.

– Во, другое дело! – одобрил Виль. – Давай, в себя приходи – и пойдём домой.

– Домой, – грустно усмехнулась ведьма. Она так хотела домой!...   может, хоть теперь её Виль отпустит?

– И нечего кукситься. Маглейн, самой-то не надоело? Вот тебе ещё папаша Виль сопли не вытирал. Вставай-вставай, ты за зиму-то отъелась, я тебя не потащу. Ну, чего смотришь? Если бы я тебе сразу сказал, что этот Овелаалуухи скотина, я б тебя к нему не заманил и ты б дурочку не сыграла. Зато теперь мы знаем, что такие колдуны умеют.

– Зачем тебе это знать? – спросила Эрна, которая до того побаивалась вмешиваться в ссору взрослых.

– Зачем надо, – коротко отрезал Виль. Магда отстранилась от него, кое-как встала на четвереньки и, отталкиваясь руками от земли, поднялась на ноги. Колени дрожали, но, во всяком случае, держали. – Вот, молодец. Можешь же!

– Он хотел нас убить, – снова произнесла ведьма. – Мы могли погибнуть!

Виль тоже поднялся, взял названную сестру за плечи и встряхнул.

– Окстись, Маглейн. Ты одна прервала высшее посвящение – а над ним трудились все старшие ведьмы с Бурой башни. От этой, рыжей-то, Денны с её идолом отмахалась. С чего б мы сейчас погибли, а? Стал бы я с собой кого попало таскать. Последний раз тебя хвалю, чтобы больше не напрашивалась, поняла?

Ведьма покорно кивнула. Её всё ещё трясло. Дочь подошла к ней и прижалась. Девочку тоже колотило – от пережитого ужаса и, как поняла мать, ещё и от боли. Что бы ни происходило во время колдовского транса, для Эрны это было больно.