Текст книги "Корона Тафелона (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)

Глава четвёртая
Колдовство и магия

До переправы через Лейд они добрались не так быстро: лошади больше не бежали, а шагали, чтобы от них не отстали пешие разбойники. На привале Виль запрещал Эрне даже нос высовывать из кареты, пока их спутники не отходили подальше. Сам её одну не оставлял и, чтобы время не пропадало, продолжал вбивать девочке в голову хларский язык. Переправой служил старый мост, сложенный ещё в незапамятные времена людьми, знавшими побольше нынешних строителей. Со стороны Тафелона их пропустили охотно, спросив не больше, чем плату за переход. Рады, небось, были, что ещё один отряд наёмников-разбойников уходит воевать. А вот в Хларии им были не рады. Когда карету остановили, перегородив дорогу копьями прицелившись в путников из самострелов, Виль выглянул из кареты и что-то сказал на Хларском про рыцаря лю Дидье и его любимую дочь. Потом велел выглянуть Эрне. Один из кнехтов, охранявших переправу, вдруг что-то сказал на смеси хларского, тафелонского и нагбарского языков. Эрна уловила «рожа», «Нагбария» и «видел».

– Говорит, видел меня ниже по течению Лейда, когда я с обозом пушнины шёл из Нагбарии, – раздосадованно шепнул Виль. – Со мной тогда был отряд не меньше, чем сейчас, и он уже тогда что-то заподозрил, паскуда.

Он громко ответил что-то на хларском. «Господин», «ошибка», «никогда», «был».

– Но тебя же мама заколдовала! – в панике прошептала девочка. – Почему он тебя узнал?!

– Откуда я знаю? – так же шёпотом огрызнулся убийца. – Святоша или оборотень или твердолобый попался. Ты не о том думаешь.

Хларский кнехт стал кричать, чтобы Виль вышел и дал себя рассмотреть поближе. Мысли Эрны заметались. Мама заколдовала дядюшку Виля! Никто не должен был его замечать и запоминать! Что же она может, если мама не справилась?! Глаза… надо отвести этому типу глаза… но как?! Пока она будет шептать, жечь волшебные травы… кто бы ей позволил это сделать… она здесь не дома, не может просто взять силу от леса… ведьме нужно прикоснуться к жертве для наведения порчи… глаза… глаза… это было в маминой книге, таким штукам учили в Бурой башне… Эрна быстро сунула руку в один из висевших у неё на поясе кошелей. Туда она переложила собранные мамой снадобья. Удача ведьмы была на её стороне – девочка быстро вытащила маленькую чёрную ягодку.

– Разгрызи, – протянула она её Вилю, – выходи так, чтобы он не мог увидеть твоё лицо, а, когда он будет рядом, чихни.

– Чихни? – поднял брови Виль, неторопливо открывая дверцу кареты.

– Да, чтобы на него хоть что-то попало. Всё равно куда. Сможешь?!

Виль, не ответив, сунул ягодку в рот и вышел из кареты. Вскоре до Эрны донёсся смачный чих, а потом – звук оплеухи. Хларский кнехт что-то зло кричал, потом Виль говорил, медленно и успокаивающе, потом кнехт снова кричал, Виль отвечал… послышался звон монет и вскоре карета тронулась с места. Эрна встревоженно выглянула. Виль шёл рядом с кучером, позади кареты – приведённые им разбойники. Тот сердитый кнехт тёр глаза. Снадобье, которым Виль на него чихнул, вызывало слёзы и сильную резь, так что бедолага просто не сумел вглядеться Вилю в лицо. Действовало оно не сразу и жертва обычно сперва не понимала, почему не может сосредоточиться и что именно мешает ей видеть. Эрна спохватилась.

– Дядюшка… дядюшка Ги! – окликнула она на хларском. Виль подошёл к карете. Судя по выражению его лица, во рту у него сейчас было кисло.

– Чего тебе? – спросил он, морщась. – По твоей милости я получил по роже от господина стражника.

– Рот прополощи, – посоветовала девочка. – Иначе потом плохо будет.

Виль выругался, приложился к фляге и выплюнул вино на дорогу.

– В мамашу пошла, – проворчал он. – Та тоже только через задницу колдует.

– Я отвела ему глаза! – шёпотом возмутилась Эрна.

– Ему глаза отвели пара монет, которые я сунул начальнику, – возразил убийца.

– Тогда зачем ты?..

– Затем, что тебе пора учиться думать, – отрезал Виль. – Впредь умнее будешь.

Потом смягчился.

– Ничего, не всё сразу. Хотя бы старалась – уже молодец.

Он на ходу открыл дверцу и запрыгнул в карету.

– А с кем Хлария воюет, с Ютанией? – спросила девочка.

– Вот видишь, сама всё поняла, – отозвался Виль.

– А из-за чего? – не отставала она.

– А ты подумай, – посоветовал убийца, всё ещё морщась.

– Откуда я знаю? – растерялась Эрна.

– Как отравленные ягоды подсовывать – так ты всё знаешь, – уколол её Виль, – а как умишком поработать – так добрый дядя должен объяснять.

– Но ты же сам взял ягоду! – обиделась девочка.

Виль вздохнул.

– Эрлейн, ты – ведьма. Ты должна знать, что делаешь. За нас двоих. Я тебя страховать не буду. Не уверена – не колдуй. Уверена – колдуй. Всё просто. Ошибёшься – оба сгинем, угадаешь – спасёмся.

– А маме ты запрещал колдовать без спросу, – напомнила Эрна.

– Мамаша твоя наколдовала бед, пока со мной спорила, – отмахнулся Виль. – А тебе бы поумнее быть, чем она. Её я с детства не натаскивал.

– Но я… – начала было Эрна, но заканчивать «ещё маленькая» под взглядом наставника побоялась.

– Умница, – одобрил её молчание убийца. – Ну так почему Ютания с Хларией воюют?

Рыцарь лю Дидье – родич и королю Ютании, и наследнику Хларии, вспомнила девочка. А война шла в Хларии.

– Из-за короны? – осторожно спросила она.

– Наконец-то думать учишься, – похвалил её наставник.

* * *

После этого разговора Эрна молчала, трясясь от запоздалого ужаса в углу кареты. Она была уверена, убеждена, что все решения принимает дядюшка Виль, за всё отвечает дядюшка Виль и дядюшка Виль никогда-никогда не ошибается. А тут он говорит, что сделает как она скажет! Если она ошибётся! Она же никогда всерьёз не колдовала без мамы! Ну, навела пару раз сглаз там, порчу, всякие мелочи. «Фокусы», как называл это дядюшка Лонгин. Но и то. Подумаешь, порча! Ну, заболел у кого живот, это разве беда такая? Знахарь или мама быстро вылечат! Ну, настроение будет плохое, всё из рук будет падать. Или парень деревенский приоденется, пойдёт под окошко к девушке, а там в грязь плюхнется. Девушка – хохотать, а соперник-то парня Эрне лишнюю головку сыра принесёт или буски нарядные. Мелочи же! Поди уличи в этом ведьму! И то ведь – заметили люди, разозлились. А тут… Виль не может так поступать! Он старший! Это он должен думать и решать! Она ещё маленькая! Она не готова!

* * *

По эту сторону Лейда запасные лошади их не ждали и вскоре после переправы пришлось сделать остановку. Лысый Горст честно расплатился с Вилем и увёл свою ватагу. Куда – об этом Эрна предпочитала не задумываться. Дальше поехали веселее и к вечеру уже приехали к замку рыцаря лю Дидье. Эрна высунула голову из кареты и смотрела на приближающуюся каменную громаду с открытым ртом. Все знакомые ей замки Тафелона строились примерно одинаково – стены, внутри господский дом, башня, службы, дома слуг. Тут… это было огромное здание с башнями по углам и в центре каждой стены. Оно высилось на скалистом уступе и возвышалось над расстилавшейся вокруг долиной. Кони пробежали по подъездной дороге, откуда-то сверху раздался голос, кричавший что-то на хларском, Виль ответил, открылись ворота… они прибыли к рыцарю лю Дидье. Эрне почему-то вспомнилась сказка, которую в своём трактире рассказывала Рамона: о детях, которые заблудились и пришли прямо в замок людоеда.

* * *

– Это всё, что ты смог добыть? – брезгливо приветствовал их рыцарь лю Дидье. Он говорил нарочито медленно, растягивая слова, и Эрна, которой хларский казался смесью тафелонского, нагбарского и церковного языков, смогла понять его. А уж тон этого человека не нуждался в переводе.

Рыцарь лю Дидье был крупный полный мужчина в алом, золотом расшитом пурпуэне[39]39
  Пурпуэн – короткая мужская куртка, изначально надевался под доспех, но позднее стал носиться и в мирной время.


[Закрыть] с рубиновыми пуговицами и отделанным кружевом стоячим воротничком. Из разрезов на рукавах проглядывала белоснежная рубашка. На голове у него была круглая шляпа вроде тех, которые носили в Раноге горожане, но сшитая из бархата, с ярким пером и огромным изумрудом. Пальцы рыцаря были украшены перстнями с переливающимися в свете свечей драгоценными камнями. Эрна только глазами хлопала при виде этого сверкающего великолепия.

– Постарше никого не нашлось? – тем же брезгливым тоном спросил рыцарь. Под его пренебрежительным взглядом девочка совсем съёжилась. Они разговаривали в узкой и длинной комнате, где по стенам висели причудливые украшения и даже картины, изображавшие святых, королей и даже с виду вроде бы обычных людей, но нарисованных так искусно, что Эрна не знала, куда ей вперёд смотреть.

– Я тебе не сводник, постарше привозить, – ответил Виль с кривой усмешкой.

– Из какой лужи ты это сокровище выудил? – продолжал лю Дидье.

– Не обижай мою девочку, – «попросил» Виль, покровительственно обнимая ученицу за плечи и под его взглядом надменный рыцарь как будто слегка смутился. – Разве так приветствуют гостью?

Он перешёл на тафелонский и внятно произнёс:

– Жду Освобождения, брат.

Ущипнул Эрну и та послушно произнесла:

– Приблизим Освобождение, брат!

Брови рыцаря поползли вверх и он отозвался на тафелонском, произнеся как положено:

– Жду Освобождения, брат, сестра. Так значит, твоя девочка – ведьма? Рановато нынче созревают. Ну-ка, пусть покажет, что умеет.

Эрна беспомощно оглянулась на наставника, но тот пожал плечами. Быстро показать что-то ведьминское было невозможно. Если у тебя ничего не приготовлено, если ты не в своём доме… хотя бы в своём лесу. Почему она не носит с собой хоть колыбель для кошки, какая была у мамы?! Этому… этому… она бы ему показала…

Делать было нечего, оставалась чёрная магия. Эрна надеялась, что рыцарь лю Дидье всё равно не поймёт разницы. Или ему всё равно. Вот, например, заклинание дядюшки Лонгина. Оно очень сложное, он говорил, для него нужно понимание сути стихий, материи воды и воздуха… но ему он согласился научить девочку. То заклинание, которое позволяет засунуть сосульку за шиворот человеку. Эрна быстро произнесла нужные слова, которые выпаривали воду из воздуха и помогали её заморозить, и уставилась на широкую грудь рыцаря. Что она напутала – сама не поняла, только почему-то сосульки не получилось, зато на рыцаре загорелся его красивый бархатный пурпуэн. Рыцарь лю Дидье с проклятьями похлопал себя по груди, гася огонь, и неодобрительно уставился на прожжённую дырку.

– Это всё? – кисло спросил он. Эрна попятилась, надеясь спрятаться за дядюшку Виля, но он подтолкнул её вперёд. Больше она ничего особенного не умела… навести на него тьму? Но он и так проклятый. Прозревший, поправила она саму себя. Тогда?...   иллюзии?...   Это было совсем просто, надо только сосредоточиться на том, что хочешь показать, а дальше всё зависит от того, насколько хватит выдумки. Что-нибудь такое… чего каждый боится.

– Ты горд и надменен, рыцарь, – срывающимся голосом произнесла девочка, поднимая висящее на поясе зеркальце. Она хотела говорить с вызовом, но у неё не очень-то получалось. – Но для смерти нет ни богатых, ни бедных. Взгляни же, как ты умрёшь.

Она хотела сказать что-то ещё. Чтобы вышло пострашнее. Но… что-то пошло не так. Вместо чёрной магии она вдруг призвала совсем другую, зеркальце засветилось, отразив комнату, рыцаря в ней… вместо алого пурпуэна на нём был синий… он не стоял, а лежал на полу… в груди у него торчал нож. Эрну пронзила дрожь: впервые она сделала настоящее предсказание. Она даже не думала, что так умеет! У ножа была знакомая рукоятка. Именно этот нож ей подарил когда-то дядюшка Виль…

– Не пугай дядю, – засмеялся убийца, вынимая из рук у ученицы зеркальце. Оно медленно погасло. Виль, конечно, тоже узнал нож.

– Так она белая волшебница? – скривился рыцарь. Он явно помрачнел, но поверил ли в предсказание – сказать было трудно.

– А похоже? – хохотнул Виль. – Она может навести и не такие иллюзии. Ну-ка, Нинета, покажи что-нибудь повеселее.

Всё ещё дрожащая от внезапного предвидения, Эрна вяло взмахнула рукой. Из углов комнаты полилась чарующая музыка, под потолком раскинулся шатёр, в котором медленно танцевали красивые девушки в полупрозрачных одеждах. Это было какое-то восточное заклинание, которое дядюшка Лонгин узнал от своего знакомого, который живёт на хрустальной горе в землях неверных. Очень старое, его придумали, чтобы заманивать воинов в ловушки в те времена, когда волшебников на востоке убивали.

– Вот это уже лучше, – одобрил рыцарь. – А можешь их спустить?

– Они же ненастоящие, – удивилась девочка. Рыцарь издевательски хмыкнул, но продолжать разговор не стал.

– Отдыхайте, – велел он. – Завтра поговорим о дальнейшем.

* * *

– И что это было? – хмыкнул дядюшка Виль, когда они остались одни в комнатке, специально приготовленной для Эрны. Девочка заворожено оглядывалась по сторонам: в комнате был изящный столик, роскошное кресло без подлокотников, свисающий с потолка светильник, здоровенный высокий ящик с резными стенками и чем-то вроде занавеси, камин… и… не было кровати. – Деревенщина!

Он одёрнул занавеску на ящике. Это оказалась кровать, закрытая со всех сторон, как будто кто-то собирался там прятаться. Открытым оставалось только маленькое окошко, оно-то и было загорожено от комнаты занавеской. На кровати лежало шёлковое покрывало и груда подушек.

– А ты? – спросила девочка.

– А мне сюда тюфяк принесут, – хмыкнул Виль. – Ну, что ты так смотришь? Тебя одну оставь хоть ненадолго – живо учудишь. Что ты перед рыцарем устроила, бестолочь?

– Что заслужил, то и устроила, – рассердилась девочка. – Чего он на меня так смотрел?!

– Обыкновенно смотрел, – отмахнулся Виль. – Ты ж у нас в красавицу скоро вырастешь, вот и смотрел.

Он хохотнул.

– Теперь он, небось, все свои синие пурпуэны велит выкинуть. Или сожжёт, чтобы уже наверняка… а, может, наоборот. Будет надевать и ждать, вдруг кто с ножом кинется. Надо тебя поднатаскать будет. А то предсказание сделала, а исполнять, кто, папаша Виль за тебя должен?

Девочку передёрнуло. Она вспомнила враз постаревшее тело ведьмы, из которого толчками выходила кровь. А теперь она должна – так же?!

– Да не трясись ты. Успеешь ещё научиться.

Он замолчал и повернулся к двери, которая вскоре отворилась, пропуская двоих слуг. Один в самом деле принёс тюфяк вроде того, который Вилю давала Магда, если он оставался у неё ночевать. Второй с поклоном пригласил убийцу к господину рыцарю, тому-де надо поговорить с гостем с глазу на глаз. Виль похлопал ученицу по плечу и ушёл. Девочка осталась одна.

Глава пятая
Колдовство и магия (продолжение)

Первым делом она подтащила кресло к двери. И подпёрла. Засова не было, а ей тут не нравилось. Потом достала нож. Потом сообразила, что не стоит сидеть, сжимая оружие, пока не вспотеют ладони. Спрятала нож и убедилась, что его легко достать. Потом подошла к окну. Их поселили наверху башни (но не под самой крышей) и вокруг расстилалась летняя долина. Было красиво. Эрна подумала и принялась расплетать волосы, вынимая из них украшенную жемчугом ленту и шпильки. Девочке страшно хотелось колдовать, сделать для рыцаря что-нибудь по-настоящему гадостное, чтобы запомнил раз и навсегда: так на ведьм не смотрят! Мама перекрасила светлые волосы дочери в чёрный цвет, использовав толчёные орехи и немного колдовской силы. Эта краска нескоро сойдёт, даже если купаться каждый день. Но перекрашенные волосы уменьшают силу ведьмы. На магию они не влияют, а вот колдовать будет сложнее.

Эрна отцепила от пояса зеркальце, подышала на него и вгляделась в стекло.

– Нет, – спокойно проговорил Виль и девочка вздрогнула. Откуда он знает, что она взялась подсматривать?!

Но Виль обращался не к ней. Изображение уменьшилось и она увидела рыцаря лю Дидье – всё в том же прожжённом на груди пурпуэне.

– Я разговаривал с Лонгином, – продолжал Виль и Эрна насторожилась. – Он говорит, что ещё не закончил.

– Я послал ему половину добычи! – ударил кулаком в ладонь рыцарь. Они говорили на церковном языке, видать, беседа была тайной. – Он потребовал выслать ещё – и получил половину того, что у меня осталось. Говорю же тебе, мы захватили это в лагере неверных. Я видел, что может этот порошок! Долго этот блюдолиз будет кормить меня обещаниями?!

– Ты пытался опробовать его сам, – осклабился Виль. – Людей, которых ты заставил это сделать, пришлось добить.

– Ну и что?! Это были слепые! Кому есть до них дело?!

– Никому, – пожал плечами убийца. – Но такие случаи трудновато скрыть. Кто-нибудь догадается, чем ты занимаешься.

– Если даже Лонгин не может догадаться…

– Лонгин думает не над тем, что это такое, а как сделать это полезным.

– Твоя девчонка может зажечь огонь издалека, – напомнил рыцарь лю Дидье и ткнул себя пальцем в прожжённую дыру.

– Она сделает то, что я ей велю. Но не это.

– Ты упрямец и перестраховщик, Паук, – махнул рукой лю Дидье. – Ладно. Оставим этот разговор. Раз твоя девчонка бесполезна, я обменяю на неё своего сына.

– Которого? – деловито спросил Виль.

Эрна задохнулась от возмущения и картинка в зеркале померкла. Как он может?!

– Того, которого я отправил к хларскому двору, – осклабился рыцарь. – Ютанцы заплатят больше.

Виль кивнул. Похоже, он отлично знал, о чём идёт речь.

– А ты тем временем… – начал было лю Дидье, но убийца его прервал.

– Я поеду с ней, – сказал он.

– Брось, Паук. У меня есть для тебя другое дело.

– Потом сделаю.

– Глупо, – поморщился рыцарь. – Девчонка бесполезна. Пара фокусов. А пыжилась-то сколько! Пока она будет произносить свои заклинания, ей сто раз успеют заткнуть рот и связать руки.

– Девочка учится, – добродушно ответил Виль. – Я поеду с ней.

– Дочка твоя, что ли? – недовольно пробурчал лю Дидье.

– Твоя, – напомнил Виль и мужчины расхохотались.

– Будь по-твоему, Паук, – махнул рукой рыцарь. – Возись со своей бесполезной куклой.

– Каждому своё, – пожал плечами убийца.

* * *

Когда Виль вернулся в комнату, стул стоял в стороне от двери и девочка старалась сделать вид, будто ничего не произошло. Но убийце хватило одного взгляда на её лицо и бессильно поникшие плечи.

– Уже подслушала? – обрадовался он. – Что ж ты так огорчилась, а, Эрлейн? Сказал же, не брошу. Или ты думала, я тебя взял в Хларию вышивать розы для турниров?

Девочка молча отвернулась.

– Дурочка ты, – вздохнул Виль. – Лучше скажи-ка мне, ты можешь зажечь огонь издалека… чтобы он загорелся когда надо, а не как попало?

– Могу… – удивилась вопросу девочка. – Это нетрудно.

Виль закрыл дверь поплотнее.

– Показывай, – предложил он.

Девочка вздохнула. Она взяла свечу, отколола от ворота иголку, кольнула себя в палец и, окуная иглу в кровь, выцарапала на воске знаки огня. Дядюшка Лонгин, конечно, мог бы сделать это без крови и царапанья. У него просто всё это было в голове. То, как устроен мир, все стихии и планеты, потоки магии… дядя Лонгин был настоящий волшебник. А Эрна пока только училась. Закончив, она вернула свечу в подсвечник и сунула в рот палец. Было больно. Не только укол, но и магия.

– И? – подтолкнул её наставник.

Эрна медленно выдохнула. Свеча вспыхнула ярким ровным светом.

– На каком расстоянии можешь?

– На любом, – пожала плечами девочка.

– Тебе нужно видеть свечу?

– Да нет… я же рисовала на ней кровью… я почувствую её где угодно.

– Умница. Теперь погаси её.

Эрна замялась.

– Что ещё? – рассердился дядюшка Виль.

– Надо стереть заклинание или начертить другой знак. Или дать ей прогореть, чтобы расплавилось то, что я на свече написала.

– Так займись, – нетерпеливо потребовал убийца. Эрна всмотрелась в его лицо, но не нашла там ни малейшего сочувствия. Магический огонь так просто не сдавался. Если его гасили, не использовав, он обжигал своего создателя.

– Дяяядюшка Ви… дядюшка Ги, – проныла девочка. Убийца дунул, но огонёк даже не дрогнул.

– Погаси свечу, – потребовал Виль. Девочка вздохнула ещё тоскливей и поспешно перечеркнула огненный знак. Капелька воска упала ей прямо на руку и обожгла сильнее кипятка. Эрна взвыла. – И так каждый раз?

– Магия даром не даётся, – надулась девочка. – Кто-то должен платить.

– А что платит Лонгин? – заинтересовался Виль.

– Я не спрашивала, – пожала плечами Эрна. Вообще-то дядюшку Лонгина хлебом не корми, дай рассказать о том, как найти равновесие магических потоков. По его словам, вот он доработает свою теорию, вот применит её на практике – и волшебники будут править миром. Потому что любой из них сможет творить что ему вздумается – и ничем не расплачиваться за это. Потом дядюшка Лонгин осмотрительно добавлял, что тогда они сделают отбор в ученики строже прежнего. А всех, кто не умеет себя контролировать, будут приносить в жертву. Заодно Серая пустошь станет ещё более проклятым и подходящим для магии местом. Вот только дайте ему отвязаться от докучливых обязанностей и заняться делом.

– Тогда ложись спать, – заключил Виль.

Девочка намазала ожог целебной мазью, влезла в шкаф и задумалась. Рыцаря лю Дидье следовало проучить. Она выдернула один за другом семь волосков. Больно, зараза! На ощупь сплела из них нужный узор, беззвучно шепча злые слова. На ощупь же уколола себя иглой и размазала кровь по своему плетению. Теперь надо было…

– Чего ты там застыла? – сердито окликнул Виль. Ну да, когда человек ложится спать, он шуршит, снимая одежду, кряхтит, укладываясь, и под ним скрипит деревянная мебель.

– По нужде надо, – отозвалась девочка, вылезая из шкафа-кровати. – Я схожу…

– Так возьми вазу под кроватью, бестолочь. Тебя даже этому учить надо?

– Что-о?!

Действительно под кроватью стояла невысокая расписная ваза. Дядюшка Виль повернулся к двери, собравшись выходить.

– Я так не могу! – запротестовала девочка. – Она такая красивая…

– Деревенщина, – вздохнул Виль. – Хочешь загадить рыцарю двор – иди. Сама найдёшь дорогу?

– Найду, – надулась девочка.

Выйдя за дверь, она отошла чуть подальше, а после снова кольнула палец иглой. Колдовство, как и магия, требовало сил и требовало жертвы. Эдак у неё все руки будут исколоты. Будь у неё больше времени, можно было бы сжечь особые травы… Ничего. И так хватит. Девочка покружилась в темноте, заворачиваясь в тень, и пошла, на всякий случай придерживаясь за стены. Теперь тени её скроют от недобрых глаз и никто не поймёт, куда она идёт и зачем. На двор ей было не надо. Эрна искала выход из замка. Не потому, что ей нужно было наружу, нет. Но выход – это то же, что и вход. Выход – это ключ ко всему. Волшебство дверей – очень старое и очень сильное…

Танцующий Кабан, проклятый, который проникал в чужие дома через крыши и окна и душил жертв удавкой, научил когда-то девочку запоминать с первого раза дорогу в любом доме, даже самом запутанном. У него, конечно, не было замка, зато был беспорядочно построенный постоялый двор, большинство комнат которого пустовали. Он много раз водил девочку по нему с открытыми или завязанными глазами, потом дожидался темноты и отправлял девочку повторить дорогу. Входы в комнаты, в которые не следовало входить, были перегорожены нитями с привязанными к ним бубенцам. Любую ошибку было сразу слышно. Эрна быстро училась, как с колдовскими чарами, так и без них. Конечно, в рыцарском замке были ещё и лестницы… но если ты не можешь запомнить, поднимался ты или спускался, то кому ты такая нужна?

Один раз она, впрочем, чуть не ошиблась: пропустила поворот лестницы, но быстро исправилась. Люди ей почти не попадались, а когда попадались, Эрна тихонько отступала в тень. Свечи и факелы давали много теней, где в них разглядеть маленькую ведьму?..

А вот и дверь. Последняя. За ней – небольшое помещение, где сидят слуги рыцаря, сторожащие вход, потом малые ворота, для людей, а дальше немного голой земли, где ничего не растёт, и ров. Мост через ров легко разрушить, если к замку подойдут враги, а захватить его внезапно не выйдет.

Эрне и не надо было. Она нащупала щель в стене поближе к двери и ножом затолкала туда своё плетение. Поглубже, чтобы со стороны ни увидеть, ни нащупать. Погладила стену. Погладила и дверь. Вход в дом – проводник всего дурного и хорошего. Через эту дверь к рыцарю лю Дидье придёт несчастье. Он пожалеет, что так смотрел на ведьму. И за заложницу он тоже поплатится. И за бесполезную девку.

За дверью послышались шаги, бряцание металла, грубый голос произнёс какую-то шутку, остальные расхохотались. Никто не услышал, что произошло внутри. Зашептав щель в стене злыми словами, подходящими для колдовства, девочка тихонько пошла обратно в свою комнату, по-прежнему кутаясь в тени.

* * *

Виль ждал её возле лестницы. Лестницы, ведущей в сторону выхода из замка. Ни от кого ни таясь, убийца стоял, держа в руке простенький подсвечник и свеча в нём дрожала, отбрасывая на стены причудливые тени. Эрна сглотнула. Колдовство надёжно защищало её от чужих взглядов, а двигалась она и вовсе бесшумно. Может, и обойдётся… Она прижалась к стене и попыталась обойти наставника. Если вернуться в комнату первой, он, небось, и не догадается, куда она ходила.

Виль ловко поймал девочку за ухо. Эрна взвизгнула.

– Ты ещё покричи, чтобы сюда вся замковая стража сбежалась, – проворчал убийца. – Куда ходила?

– Никуда, – проныла девочка. – Я заблудилась. Отпусти!

– Хоть бы врать поучилась, – вздохнул Виль. – Эрлейн, за дурака меня держишь?

Виль втолкнул девочку в комнату и запер дверь.

– Рассказывай, – потребовал он.

– Не скажу, – отвернулась Эрна, потирая ухо. Виль поставил свечу на стол, подошёл к девочке, положил руки на плечи и заглянул в глаза.

– Эрлейн, я ведь могу спросить и по-плохому. Ты помнишь, как дядя Виль умеет спрашивать?

Эрна побелела. Она помнила. Белая волшебница, мечтая отвратить девочку от её страшного наставника, когда-то заставила Эрну увидеть в волшебном зеркале, как «добрый дядя Виль» пытает человека. После этого девочке долго снились кошмары.

– Так ему и надо, – по-детски надулась она. – Так с ведьмами не разговаривают.

Убийца тяжело вздохнул.

– Ты у мамаши своей спроси, как с ведьмами разговаривают. Она расскажет.

– Так то братья-заступники, – удивилась Эрна. – А это прозревший. Он должен понимать!

– Ах, он должен. Как же я не подумал? Какая же ты ещё дурочка. Пороть тебя, что ли?

– Мама никогда никому такого не прощает, – запротестовала девочка. – Если узнает, что про неё плохое говорят, сразу порчу наводит, чтобы неповадно было.

– Ну да, – покивал убийца. – Про баронскую любовницу поди скажи плохое. Сразу во дворе замка батогов всыплют. Знаем мы эту порчу.

– Неправда! – обиделась Эрна, но смолкла под презрительным взглядом наставника.

– Ты такая же мразь, как твоя мамаша. Как все вы. Одарённые. Упиваешься своей властью над простыми людьми. Честно сыграть не пробовала?

– Но ты же сам!...   – начала было девочка, но осеклась.

– Ты дура, – отрезал Виль. – Думаешь, я не видел твоего лица, когда ты выходила? У тебя ж в глазах горело: хочу ворожить! Думаешь, я не заметил, куда ты свернула? Ты даже не попыталась сначала выйти во двор. Волосы распустила. Ты ж их всегда заплетаешь, чтобы не цеплялись за что попало. Сейчас по всему замку, небось, на каждом случайном гвозде висят. Как ты их объяснишь? А?

– Скажу, что заблудилась, – неуверенно ответила Эрна.

– Ты? Ведьма? Моя ученица?

Девочка покраснела и не ответила.

– Прошлась по замку. Небось, глаза людям отводила. А скольких стражников ты встретила? Сколько раз? Где? Сможешь их узнать? Какое при них было оружие? Одни и те же тебе попались или разные люди?

– Ну… три раза… и ещё за дверью… – девочка осеклась.

– Ты даже не пыталась их запомнить, – махнул рукой Виль. – Зачем, тебя ведь укрывает ворожба?...   А попробуй-ка без колдовства прогуляйся.

Он открыл дверь и кивнул девочке.

– Заплети волосы и иди.

– Меня поймают, – замотала головой Эрна. Выходить в чужой замок без защиты было страшно.

– Так ты же заблудилась, – издевательски напомнил Виль.

– Ты же сам! На тебе мамины чары! Ты пользуешься маминым колдовством! – со слезами напомнила девочка.

– Нашла чем попрекнуть. До встречи с твоей мамашей я как-то справлялся. И ты справишься.

– Дяяяядюшка Виль! – взмолилась ведьма.

– Живо. Пока три патруля не встретишь, не возвращайся. Никакого колдовства. И не вздумай мне врать.

Под его сердитым взглядом девочка кое-как заплела косу и вышла в ночную темноту. За всем этим спором ей действительно захотелось во двор. Знать бы ещё, как туда выйти.

* * *

Пробираясь по коридору, Эрна постепенно успокоилась. Она не боялась темноты и отлично помнила, как пять лет назад сумела несколько дней прятаться одна в Белой башне от волшебников. Тогда она почти ничего не умела. Белые волшебницы сбрили ей волосы и лишили колдовской силы, а чёрной магией она ещё не владела. Но ведь спряталась же! И здесь спрячется. Просто она привыкла, что отличается от других людей. Что её защищают особые силы. Но от факелов всё равно всюду тени и не так-то легко заметить что-то, если не знаешь, что и где. Поднять шум она не боялась. Танцующий Кабан научил её двигаться как кошка за охотой. Даже натягивал нитки с привязанными к ним бубенчиками – на уровне лодыжек, колен, бёдер, пояса… попробуй-ка, почувствовав только прикосновение, отстраниться и перешагнуть или поднырнуть так, чтобы ни один бубенец не звякнул! От колдовства они тускнели, так что жульничать не получалось.

Конечно, тогда всё было намного проще. Последнее время всё как-то изменилось. Мама говорила – растёшь. Виль – входишь в силу. Сама Эрна считала это каким-то безобразием. То всё идёт как надо, а то вдруг руки и ноги какие-то длинные, их не знаешь, куда девать и спотыкаешься на ровном месте. А то вдруг хочется рыдать, рыдать и рыдать. И ничего не поделаешь. Или пойти в деревню и вздуть самого сильного мальчишку. А то вот сидеть у окошка, сложа руки, глядеть на ведьмин огород и думать – однажды приедет рыцарь и… Знаем мы этих рыцарей! Больно надо!

Эрна постаралась сосредоточиться и не дать своим рукам и ногам предательски запутаться. Во двор – это, наверное, вглубь замка и вниз…

* * *

По пути во двор стражники ей встретились только один раз. Вдруг они ночью спать расходятся? До утра, что ли, по замку бродить?! Девочка тихонько прокралась за ними – тихонько, боком, чтобы никто не мог прокрасться сзади, пока её слепит свет факелов. Было их трое, все в тёмной одежде, надетой, похоже, поверх кольчуг. Если на них и были какие-то значки, Эрна их не заметила. Один чуть заметно прихрамывал. Второй покашливал. Третий ничем особенным не отличался. Девочка на всякий случай постаралась запомнить ритм их шагов. Сам звук. Может быть, это пригодится. На девочку никто не обратил внимания.

А по пути обратно она всё-таки заблудилась!

Ну, не совсем заблудилась.

Она была уверена, что эта дверь открыта! А сейчас её кто-то запер. Кто? И зачем? Девочка толкнула дверь. Потянула на себя. Бесполезно. Надо было что-то делать, идти в обход.