Текст книги "Корона Тафелона (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

Хрустнула ветка. Ну, конечно, милый добрый Флаво никогда бы не бросил её одну!

– Флаво! – чуть громче позвала она. – Флаво, малыш!

Тень, которая наклонилась над её убежищем, ничуть не напоминала собаку. Эрна замолчала, но было уже поздно. Эрна выхватила нож и наугад ткнула в тянущуюся к ней руку. Мужской голос взвыл, прозвучало какое-то хларское ругательство, потом последовал пинок, который чуть не сломал ей запястье, а после девочку выдернули из норы как кролика.

– Что это за тварь?

Девочку грубо встряхнули. Нож, выбитый из её руки, остался под деревом.

– Отвечай!

– Отпустите! – прошипела Эрна на хларском. – Именем Заступника!

Мужчины расхохотались. Похоже, их было двое.

– Гляди, монашку поймали.

– Беглая! Слышал, дружка звала!

– Неправда! – обиделась Эрна и попыталась укусить того, который её держал.

Удар по лицу заставил девочку отрезветь и понять, наконец, что происходит.

– На помощь! – закричала Эрна во весь голос. Вдруг её уже ищут?! Должны же были святоши спохватиться! Зачем она вообще затеяла этот побег?! Почему у них дома такого никогда не случалось?! И в той болотной стране тоже.

Потому что рядом был дядюшка Виль или дядюшка Увар или Танцующий Кабан или ещё кто-нибудь, кто не выпускал девочку из виду…

– Оте-ец Бе-ен…

Новый удар заставил девочку замолчать.

– Сунь ей нож в брюхо – и пусть подыхает. До темноты хворост собрать не успеем.

Эрна похолодела.

– Вы не посмеете! – закричала она в отчаянии. Если их не смущает гнев Заступника, то кто же её защитит?! – Я дочь рыцаря лю Дидье! Мой отец страшно отомстит за меня!

– Опа, – сказал тот, который её держал. – Вот это нам повезло, Эрран. Пошли назад. Да помоги мне её скрутить, она, тварь, лягается.

– А хворост?

– К Врагу твой хворост! За эту девку сеньор нас озолотит!

– А если мы без хвороста придём, сержант нам так всыплет, что уже не до золота будет, – не согласился Эрран.

Они привязали Эрну к дереву, заткнули ей рот большой шишкой и вернулись к сбору хвороста. Девочка отчаянно дёргалась, пытаясь ослабить путы. Если бы не шишка, она бы хоть могла посвистеть, чтобы распустить верёвку. Куда там! Вот что Виль делает в таких случаях?

Виль в такие ловушки не попадает…

Враг бы побрал этого Флаво! Измучил её и ушёл себе. Небось, кашу ест. В лагере. И святошам на неё наплевать. Все они такие. Святоши. Так распинались, а теперь даже не думают прийти на помощь. Гады.

Как бы выплюнуть шишку?!

Она бы им показала!

Она бы им всем показала!

Уже было почти ничего не видно, когда послышались шаги её мучителей. Девочку отвязали от дерева и, прежде чем она успела опомниться, привязали на спину здоровенную вязанку хвороста. Это ничего себе они насобирали! Небось, нашли где-то упавшее дерево.

– Иди, – подтолкнул девочку тот, который не Эрран. – И не дёргайся. Не то прирежем. Твой «папаша» и за труп заплатит, не сомневайся.

Эрна и не сомневалась.

Ничего.

Ещё не всё потеряно.

Ей бы только шишку выплюнуть, тогда она им всем покажет!

Всем покажет!

Она же ведьма! И волшебница!

Ещё не всё потеряно…

Вот в этом Эрна сомневалась…

Уставшая девочка еле переставляла ноги под навьюченной на неё вязанкой. Обычное умение ведьм ходить по лесу, не спотыкаясь, куда-то делось, и она падала на каждом шагу. Люди рыцаря вздёргивали её на ноги, награждали пинком и толкали вперёд.

Зачем она только ушла из лагеря?..

Зачем она ушла из дома?..

Почему дядюшки Виля нет рядом?..

Где эти проклятые святоши?!

Почему мама не предвидела всего этого?!!

Дорога заняла, кажется, целую жизнь. Люди рыцаря лю Дидье, в отличие от неё, отлично знали этот лес и вышли прямо к своему лагерю. Он не был ограждён ни рвом, ни валом, зато там призывно горели костры и стояли чёрные тени часовых.

– Видал, Хлу, – похвастался тот, который не Эрран. – Кого поймали!

Он заставил девочку выпрямиться, а потом толкнул в спину так, что она полетела вперёд и упала прямо на часового. Тот брезгливо оттолкнул Эрну.

– На кой вам эта заморенная монашка? – спросил Хлу. – Баб, что ли, мало? Вот увидит сержант Жасин, он вам покажет.

– Это не монашка, дурень! – расхохотался тот, который не Эрран.

– Режь ей глотку, – отмахнулся Хлу. – Сержант сказал, посторонним в лагере не место. Девок это тоже касается.

– Это не девка, – вмешался Эрран. – Сеньор нам денег отсыпет за неё. Живая больше стоит.

– И про святош расскажет, – добавил не Эрран.

– Не морочь мне голову, Жайме, – рассердился Хлу. – Прирежь её и тащи хворост.

Эрна протестующе задёргалась. Все расхохотались.

– Я говорю тебе, это не простая девка, – настаивал Эрран.

– В лесу могли развлечься, а не с собой тащить, – стоял на своём Хлу. – Простая, не простая… говорю тебе – не велено.

– Сколько? – наконец, догадался Жайме.

– Половину, – отозвался Хлу. – И фляжку верни, которую ты на позатой неделе одолжил и «потерял».

– Ну, ты и гад, Хлу, – сплюнул Жайме. – С чего тебе половину, когда мы с Эрраном её ловили?!

– Не хотите – кончайте её и проходите. Не велено посторонних пускать. Сегодня ты с девкой у костра покувыркаешься, а завтра она всё про ваш отряд расскажет кому не надо.

– Можно ж опосля прирезать, – заспорил Эрран.

– Знаю я твоё «опосля»!

– Да лучше пусть она сдохнет! – вспылил Жайме. – Мы за труп больше получим, чем с этим жлобом делиться.

– Треть, – немедленно уступил Хлу.

– Жирно тебе будет.

– Четверть! И подавись ты моей фляжкой.

– По рукам!

Они в самом деле ударили по рукам, после чего Эрран снял со спины девочки вязанку и куда-то ушёл, а Жайме вздёрнул пленницу на ноги и пинками погнал в другую сторону.

* * *

Эрна была ни жива, ни мертва и от встречи с «папашой» не ждала ничего хорошего. Виль её бросил, Вилем рыцаря лю Дидье не запугаешь. Гнева Заступника он точно не боится. Шишку, шишку бы выплюнуть! По пути она пыталась осмотреть лагерь, как учил Виль, но Жайме не давал ей глядеть по сторонам. Непохоже было на лагерь братьев-заступников. Палатки стояли где попало, невысокие, в таких только спать. Костры были зажжены в трёх разных местах. То-то они среди ночи пошли за хворостом. Откуда-то слышалось пение… пьяное. Какая-то палатка колыхалась, Эрна даже сперва подумала, что ей так от пляски костра кажется, но нет. Оттуда слышались нарочитые стоны. Жайме хехекнул и толкнул Эрну дальше. Девочку передёрнуло.

А если её не сразу убьют?!

…не слишком ли поздно спохватилась?..

* * *

Рыцарь лю Дидье обитал в высокой палатке, похожей на те, которые были у братьев-заступников. Там на земле лежала медвежья шкура, походную постель застилал бархатный плащ. Казалось, рыцарь забыл, что мир есть зло, а роскошь – это мусор. Правда, сидел рыцарь лю Дидье на таком же чурбаке, как и отец Бенлиус. Был и второй чурбак, занятый его сыном Бастином. Никакой охраны у палатки не было и Жайме попросту втолкнул туда девочку с радостным возгласом:

– Господин, смотрите, кого мы поймали!

Девочка упала к ногам мнимого отца, чуть не подавившись шишкой. Бастин вскочил, положив руку на рукоять меча, рыцарь лю Дидье даже не шелохнулся.

Жайме рывком заставил Эрну подняться. По лицу рыцаря лю Дидье, тускло озарённому масляной лампой, расплылась улыбка. Он махнул Бастину, тот повернулся и бросил Жайме тяжело брякнувший кошелёк.

– Пшёл вон, – сказал рыцарь. Жайме поклонился и поспешил ретироваться. Бастин расхохотался в голос, рыцарь лю Дидье позволил себе негромкий смешок.

– Свяжи ей ноги, – приказал он сыну.

– Я думал, всё пропало, когда святоши сказали, что она выжила, – сказал Бастин, выполняя приказание. Эрна попробовала брыкаться и получила пощёчину.

– Я говорил тебе, не надо спешить, – отозвался рыцарь. – Убери эту дрянь у неё изо рта. Дурак Жайме. Как девка ещё не задохнулась его стараниями.

– Живучая, – предположил сын.

У Эрны было разбито лицо, из носа шла кровь вперемешку с соплями, из глаз лились слёзы. Платок потерялся, волосы растрепались, руки были больно связаны сзади. Бастин ловко выдернул шишку у неё изо рта и отвесил ещё одну оплеуху. Девочка закашлялась.

Святоши волчицу хоть не били.

– Хочешь умереть быстро, доченька? – задушевно спросил рыцарь лю Дидье, наклоняясь к девочке.

Жизнь ей, похоже, уже не предложат.

Боль, усталость, ужас и отчаяние охватили всё существо девочки. Пока она шла, пока её куда-то тащили, всё было не так, но теперь… она чувствовала холод, с которым тьма выползала из-под её ногтей. Холод, с которым тьма охватывала всю её фигуру.

Бастин снова отвесил ей пощёчину.

– Ах ты сука! Колдовать задумала?!

Эрна отодвинулась и быстро прошептала заклинание дядюшки Лонгина, то, которое превращает тьму в свет, выжигающий любое зло.

Запоздало вспомнила, что тот говорил никогда не торопиться, если произносишь заклинания, не шептать и не тараторить. Но было уже поздно.

Она вспыхнула сияющим голубым пламенем, которое быстро охватило Бастина, и тот закричал так, как будто уже попал в пекло преисподней. Рыцарь лю Дидье прорезал себе новый выход из палатки и кинулся прочь. Пламя пожрало медвежью шкуру и бархатный плащ. Эрна сквозь голубые языки видела, как они почернели и обуглились. Самое удивительное было в том, что ей самой было ни чуточку не больно, только резали руки и ноги впивающиеся в кожу верёвки. Пламя добралось до стен палатки и она вспыхнула вся, озарив лагерь, а после рассыпалась пеплом. Из-за яркого света девочка ничего не видела вокруг себя.

– Да стреляйте же в неё! – раздался нетерпеливый возглас рыцаря лю Дидье. Стрела пролетела совсем близко, Эрна поспешно пригнулась… – В центр, в центр стреляйте!

Вторая стрела пролетела прямо над головой девочки.

– Именем Заступника! – прогремело над лагерем. – Сдавайтесь – и вам сохранят жизни.

Святоши?! Они нашли её!

Эрна разрыдалась и пламя само собой погасло. Девочку снова окутала тьма.

– Ну, погоди у меня, маленькая тварь, – услышала она раздражённый голос рыцаря лю Дидье.

Плохое настроение чёрного мага придаёт силы его заклинаниям.

Тьмы было так много, что все, кто стоял рядом, и хотел схватить Эрну, оказались ею окутаны и как будто ослепли.

– Да где ты прячешься, тварь?! – разразился угрозами рыцарь лю Дидье. – Хватайте девчонку! Они не посмеют…

Эрна не могла ни встать на ноги, ни даже толком ползти. Мама научила её свисту, но как тут засвистишь, тебя же мгновенно найдут?!

Потом она услышала в темноте лай, чей-то сдавленный крик…

Со всех сторон тоже доносились крики. Кто-то ругался, кто-то просил пощады, кто-то просто орал что-то непонятное. Крики и звон оружия. Эрну почему-то больше никто не искал и она лежала, связанная, ничком, боясь даже пошевелиться.

Что-то холодное ткнулось ей в щеку. Лай раздался над самым её ухом. Так лаяли риканские мастифы. Эрна никогда ещё так не радовалась, что её колдовство прекратило действовать.

Темнота вокруг неё рассеялась и повсюду заплясал тёплый свет факелов.

– Она здесь! Она жива! – раздался над ней радостный голос.

Чьи-то руки снова вздёрнули девочку на ноги, но не грубо, а как будто даже заботливо. Кто-то охнул, кто-то выругался и тут же извинился. Эрна почувствовала, как кто-то за спиной разрезает на ней верёвки. Ноги уже не держали девочку, но ей хватило мужества взглянуть перед собой, на отца Бенлиуса в необычной для него одежде воинствующего брата. Он осенил девочку священным знаком.

– Теперь ты видишь, к чему приводит легкомыслие и непослушание, – сказал он серьёзно. Эрна из последних сил вздёрнула голову. Почему он так смотрит?! Почему он так говорит?! Она же колдовала! У них на глазах! Почему её развязали?! Она проклятая! Их враг! Она…

– Брат Озейн, возьмите девочку, – приказал отец Бенлиус, и кто-то легко подхватил Эрну на руки. Она снова разрыдалась. Виль бросил её, а святоши нашли и спасли! Почему он бросил её?! Почему они её спасли?! – Пленных не бить! Охраняйте девочку. Где рыцарь лю Дидье?

– Почему?! – вырвалось у Эрны. – Почему?!

– Заступник направил нас, – так уверенно ответил брат Озейн, что девочка поперхнулась. Какой Заступник?! Как он может?! – Ты, наверное, заблудилась, когда отошла в лес.

– Я скажу матушке Онории… – посулил отец Бенлиус.

– Я нашёл твой нож и кошели, – утешительно сказал девочке чей-то голос и смущённо хмыкнул. – Вито нашёл, когда мы пустили его по твоему следу.

– Потом, брат Жофф, – оборвал его отец Бенлиус.

Они вели себя так, будто она и вправду была просто девочкой, которая заблудилась в лесу. Как будто она была их любимой дочерью и сестрой. Да что они, спятили?!

Брат Озейн поудобней перехватил девочку. Вокруг раздавались деловитые голоса братьев-заступников. Люди рыцаря лю Дидье, наверное, совсем не ждали нападения в этих местах. Эрна закрыла глаза, а, когда снова их открыла, она увидела над собой обеспокоенное лицо матушки Онории. Та обтирала девочку тряпкой, от которой пахло травами. Эрна поняла, что лежит в палатке монахинь в лагере братьев-заступников.

– Помни, – наставительно произнесла аббатиса. – Заступник равно любит всех своих чад.

Глава шестнадцатая
Наследница

Эрна ничего не понимала в происходящем. Ей дали отоспаться, вернули все вещи, смыли кровь и грязь. Сестра Дезире чуть ли не рыдала и говорила, что это она виновата в пропаже девочки, сестра Арнод ласково уговаривала Эрну пока не смотреться в зеркало и прикладывала к синякам и ссадинам лечебные примочки. Матушка Онория поглядывала на Эрну с таким многозначительным видом, что той было не по себе.

Никто её не допрашивал!

Никто даже не поехал дальше… вернее, как раз многие поехали. Часть братьев-заступников отправилась по окрестным деревням – предупреждать, что всякий, кто даст приют еретику рыцарю лю Дидье, будет считаться преступником против веры. Рыцарь лю Дидье, оказывается, не зря перестал кричать той ночью. Поняв, что девочку так просто не поймаешь, а его люди не готовы драться с братьями-заступниками, он попросту сбежал, бросив и людей, и лагерь. Сын его Бастин тогда же умер. Почему-то никто не обвинял в этом Эрну. Это было странно. Люди рыцаря лю Дидье, которые даже не пытались выгораживать своего господина, не рассказывали, что Бастина сожгла девчонка. Эрне не сообщали подробности допросов, но говорить при ней уже не остерегались. Выходило так, будто огонь упал с неба. Упал и сразу же поразил Бастина. Рыцарский сынок был тем ещё гадом, так что даже его подчинённые ничуть не удивились такому концу. Никто ничему не удивлялся! Все только и говорили, мол, подонок и богохульник Бастин, обидчик слабых и беззащитных, гроза юных дев, получил по заслугам. Кто-то из людей рыцаря лю Дидье даже уверовал в небесную кару и охотно каялся, разоблачая грехи своих товарищей. Эрран, например, всё боялся, что Заступник вспомнит, как они пинали беззащитную девочку, поэтому рассказал всё и про Жайме, и про Хлу, и про глотку, и про шишку, и про то, что там рыцарь лю Дидье говорил насчёт «поймать негодное отродье», и многое ещё, очень заинтересовавшее отца Бенлиуса. Эрран только умолял, чтобы ему дали искупить свои грехи в этой жизни, потому что неотвратимость небесной кары он увидел воочию.

Ещё говорили, что у единственного стрелка, который решился стрелять в небесное пламя, отсохли руки. Матушка Онория тщательно проверила его и убедилась, что он не притворяется.

Эрна не могла понять. Они даже не думают про магию! Они же братья-заступники! Они ловят волшебников и ведьм! Почему, ну, почему они носятся с ней так, как будто она святая, а не еретичка?! Подумаешь, пламя с неба! Вот никто даже не подумал, что оно и не с неба пришло вовсе?!

Святоши должны подозревать её! А не нянчить!

Когда девочка, по мнению матушки Онории, достаточно оправилась от пережитого, та привела её в палатку к отцу Бенлиусу.

– Сядь, дочь моя, – ласково кивнул ей священник после того, как девочка уже привычно подошла под его благословение. – Матушка Онория сказала, что твоя душа раздирается сомнениями.

– Я не… – начала было Эрно, но осеклась. Она понятия не имела, что говорить и что делать. Она проклятая! Она колдовала у всех глазах! Ну как можно тут выкрутиться?! – Да, отец.

– Ты отмечена Заступником, – без предисловий огорошил её священник. – Матушка Онория давно следит за тобой и видит, как много тебе дано.

– Что?!

Следит?! Видит?! Дано?!

– Учись терпению, дочь моя, – ласково улыбнулся отец Бенлиус. – Разве ты не помнишь о святой Окине? Святой Гаеле, Пиррете?

– Но они были святые! – возмутилась девочка. Отец Бенлиус и правда всё болтал о разных чудесах, но Эрна тогда слушала краем уха. Ох, попадёт ей за это от дядюшки Виля! – Я же – обычная! Я не святая!

– Ты пока не святая, – всё так же ласково продолжал священник. Эрне сделалось нехорошо. Ага, пока. Покуда живая. А то можно быстро всё исправить. – Но ты и не обычная девочка. Ты одарена Заступником, дочь моя.

Он сказал это так тепло и ласково, как будто Эрна в самом деле была его ребёнком. Ей совсем поплохело.

– Так не бывает, – пролепетала она.

Надо было, наверное, соглашаться. Радоваться. Надо было…

Отец Бенлиус покачал головой.

– Это знание нашего ордена, – пояснил он. – Заступник одаряет своих чад, чтобы карать нечестивцев. Он простёр над тобой свою руку – другого доказательства не надо.

Эрна в отчаянии посмотрела на матушку Онорию.

– Я умею видеть таких, как ты, – просто сказала аббатиса. – Ты покуда ничего не умеешь, но сможешь многое, если тебя обучить.

Она – не умеет?! Да как это?! Что аббатиса несёт?!

– Но колдовство – это козни Врага, – прошептала девочка.

Взрослые заулыбались.

– Козни Врага – это зло, которое человек принимает по своей воле, – ответил отец Бенлиус. – Сила же идёт от Заступника. Он не может решать за тебя, к кому ты склонишься, но он послал тебя к нам, чтобы мы научили и направили тебя.

– Мамочки, – прошептала девочка чуть слышно. Всё было ещё хуже, чем можно было представить. Если бы святоши решили, что она ведьма, она бы как-то отбрехалась. Но они думают, что она святая!

– Боишься? – усмехнулась матушка Онория. – Я тоже боялась. Ничего, дитя, научишься.

– У нас в Тафелоне, – сделала последнюю попытку Эрна, – ходят белые волшебницы. У них добрые чары, но они же не святые!

– Их обуяла гордыня, – безапелляционно отрубил отец Бенлиус, – они позволяют себе решать, что есть зло и добро, не советуясь ни с кем кроме своего слабого человеческого разума. Это ересь, дочь моя. Она куда опаснее, чем ведовство или оборотни, потому что те являются в уродливом обличьи, которое отвращает людей, а волшебницы, о которых ты говоришь, прекрасны и привлекают сердца.

– Но я не святая! – совсем по-детски закричала Эрна.

Святоши ласково засмеялись.

– Конечно, нет, – ответила аббатиса. – Ты просто глупышка, которая сбежала из-под присмотра. Не будь ты так наказана, тебе бы пришлось познакомиться с розгой. Надо же додуматься! Страна охвачена войной, а ты бегаешь за бабочками!

У Эрны, как ни странно, от этого нагоняя отлегло от сердца.

– Я… – она глубоко вздохнула. – Я больше не буду. Но я ведь не…

– Нет, ты не святая, – пояснил отец Бенлиус, – но Заступник охраняет тебя, как и всех нас. Он явил свою волю, поразив нечестивца и пряча тебя от поисков врагов, пока мы не смогли тебя защитить. Когда-нибудь ты сама станешь орудием Его и поможешь тому, кто слаб и нуждается.

Девочка потерянно кивнула.

Странные какие-то святоши.

– Папа Алфеус Третий, который четыре года назад сменил Папу Клетуса Шестого, издал буллу, согласно которой всякое умение или способность, которое проявляется со смирением и именем Заступника при поддержке и совете Церкви, есть благо и дар Заступника и Создателя, – торжественно объявил отец Бенлиус. – Ты ещё слишком молода, но должна понимать, коль скоро Заступник возложил на тебя эту ношу.

Эрна только глазами хлопала. Ай да святоши! Белые волшебники теперь еретики! Так им и надо! Скоро святоши позволят оборотням посреди улиц разгуливать! Да ведь и позволили уже! Как она забыла! Дядюшка Увар рассказывал, там, на востоке, где страной правят оборотни, там же ставят церкви и оборотни семьями переходят в истинную веру. И людей, своих слуг, заставляют тоже. Хотят после смерти драться за Заступника.

Но она же ведьма!

Это ведь не только дар, чей бы он уж ни был! Это ещё и колдовство, которое она творит! Именем Врага, между прочем!

– Но… матушка… – вслух промямлила девочка. Аббатиса отвесила ей лёгкий подзатыльник.

– Ты должна верить, а не сомневаться в словах старших, – наставительно сказала она. – Я много раз испытывала тебя…

Что?!

– …и вижу: ты не владеешь покуда своими силами.

Это она-то?! Да от её взгляда молоко скисает!

И как это она могла даже не заметить, что святоша её проверяет?!

– Мне говорили, – рискнула девочка, – что у меня дурной глаз.

Матушка Онория расхохоталась. Отец Бенлиус усмехнулся.

– Ты бы знала, дитя моё, сколько злобы стоит за такими поклёпами, – сказала аббатиса, – сколько человек готовы хоть под пытки, лишь бы сожгли соседа…

– Когда мы вернёмся домой, – сказал отец Бенлиус серьёзно, – матушка Онория и её сёстры снова испытают тебя. Но тебе нечего бояться, если ты и причиняла вред, то не по злой воле, а по недомыслию и неумению.

Деваться было некуда. Эрна поблагодарила святош и покорно позволила отвести себя в палатку. Последнее время её провожали даже до отхожего места на краю лагеря.

* * *

Братья-заступники не торопились. Они возвели большой шатёр, в который приводили пленных по одному и там подробно допрашивали, записывая каждое слово на церковном и на хларском языке. Вопросы задавал отец Бенлиус и некоторые другие братья, которые умудрялись и без записей помнить, кто из пленников что говорил и по какому поводу. Иногда на допрос вызывали нескольких человек и им торжественно зачитывались их же показания. Потом требовали объяснить, почему они говорят разное об одном и том же.

Никого не пытали и даже не били. Среди братьев-заступников не было ни одного палача и никто не грозил привезти палача из ближайшего города. Им это было ненужно. Братья-заступники просто приводили людям их собственные слова или слова их товарищей и требовали объяснить противоречия. Если кто-то отказывался отвечать, это тоже записывалось. На таких остальные начинали валить все преступления, которые творились в личном отряде рыцаря лю Дидье, поэтому все быстро сообразили и больше ни от чего не отказывались. В суде сидели к тому же два клерка парламента Балриля, которые ставили свои подписи на протоколах, подтверждая, что святоши всё правильно записали.

Матушка Онория, которую на допросы звали очень редко, объяснила девочке, что все записи пойдут в Балриль вместе с большинством пленников, где их будут судить. А копии записей останутся в ордене. Те же люди рыцаря лю Дидье, которые захотят искупить свои преступления службой Заступнику, отправятся в монастыри со строгим уставом, не доставшись светскому суду.

– А что сделают с ними в Балриле? – спросила девочка. Методичная работа святош ужасала. Освободитель, оказывается, они даже не пытались её всерьёз допрашивать! А она-то думала, что ловко всех обманула!

Аббатиса пожала плечами.

– Кого-то повесят, чтобы неповадно было. Кого-то, глядишь, возьмут охранять город. Кого-то выпорют и прогонят прочь – без денег, оружия и одежды.

Эрна поёжилась.

– Тебя они больше не побеспокоят, – заверила матушка Онория.

Ещё бы! Святоши готовы её на помочах водить. А всё из-за них! Если бы она спокойно поколдовала, кто бы её нашёл-то? Дядюшке Вилю хорошо говорить – без колдовства! Он и без колдовства всяко умеет. А она?! Вот как бы он выкручивался? Небось, соврал бы, что клад ищет, в долю бы взял, а там прирезал исподтишка. Ему б ещё и поверили. Виль – он такой. Паук, одно слово. А у ней так не выйдет. Кто ж поверит, что девочка в лесу клад ищет? Очень смешно, ага.

Что-то, видимо, отразилось на лице девочки, потому что матушка Онория участливо положила руку ей на плечо.

– Что тебя тревожит, дитя моё?

Враг бы драл эту аббатису! Как она умудряется всё видеть?!

– У нас в Тафелоне говорили, что братья-заступники… пытают людей, – осторожно сказала девочка. Ей в самом деле было интересно, с чего святоши так изменились.

– Еретиков и проклятых, дитя моё, – хмыкнула аббатиса. – Тех, кто отказывается принять милосердие Заступника.

– Но матушка, вы же сами сказали, что были те, кто не хотел отвечать! Почему их не пытали? Может, они скрывают… скрывают… может, они знают что-то важное!

– Всех сразу? – усмехнулась аббатиса. – Без причины, без показаний, без доказательств?

– Но они же…

– Разбойники, мародёры и висельники, – подхватила матушка Онория. – Но доказательств того, что они отвергли Заступника, нет. Их будут судить в Балриле.

– А вдруг отвергли? – не унималась Эрна. Ей было непонятно. Когда это святоши упускали возможность покуражиться?!

Аббатиса отвесила девочке несильный подзатыльник.

– Ты должна верить старшим, дочь моя, – сказала она. – Невозможно скрыть правду от внимательного глаза.

Сказав этого, монахиня наградила девочку таким взглядом, что Эрне ещё долго было не по себе.

* * *

Разбирательства были в самом разгаре, когда в лагерь приехал очередной гонец. Эрна даже не пыталась узнать, с чем он приехал: ей такие вещи не сообщали. Каждый день она должна была вычёсывать псов, «учиться» церковному языку, выслушивать наставления матушки Онории об уставе ордена сестёр-созерцательниц и вязать. Лишние вопросы не приветствовались, хотя уточнять непонятное в уставе было можно. Эрна на всякий случай уточняла. Словом, она почти что не интересовалась прибывшим гонцом, но отец Бенлиус неожиданно вызвал девочку к себе.

– Дочь моя, – начал священник и Эрна вдруг заметила, какой у него усталый вид, – замок твоего отца перешёл под покровительство нашего ордена. Ты – единственное признанное им чадо, не осквернённое преступлениями и ересью, поэтому твой долг вступить во владение и замком, и землёй твоего отца, и людьми, которыми он до сих пор управлял.

– Что?! – вытаращилась на него девочка. Потом спохватилась. – Простите, отец, но я же…

– Да, если бы владения твоего отца были бы его личными землями, доставшимися ему от отца, ты не имела бы права на наследство. Но покойный король Клод Пятый даровал замок и окрестные земли лично бабушке твоего отца с тем, чтобы она передала их своей старшей дочери, чьё сходство с его величеством не вызывало ни у кого сомнений.

Эрна оглушённо кивнула. Бабушка рыцаря, старшая дочь бабушки рыцаря… Освободитель, так рыцарь лю Дидье – внук покойного короля. И племянник нынешнего. Потому-то ей и говорили, что в её жилах течёт королевская кровь. И никто ничего не объяснял! Все думали, она и так знает.

– Когда будет коронован король, он подтвердит передачу замка и земель тебе, – продолжил отец Бенлиус.

Когда будет коронован! Да война никогда не кончится! А если победят ютанцы?!

– Пока же ты доверишь ордену управление владениями твоего отца, который проявил себя столь недостойно, – продолжал отец Бенлиус терпеливым и мягким голосом.

Девочка снова кивнула. Тогда священник взял её за руку и подвёл к столику, где среди прочих документов лежал прижатый камнями свиток.

– Ты должна подписать это письмо, – произнёс отец Бенлиус.

Эрна покорно взяла протянутое перо и вывела «Ninette» в том месте, на которое указал священник. Потом на другом свитке – ещё и ещё. Несколько раз. Отец Бенлиус привычно посыпал все подписи песком и похлопал девочку по плечу.

– Это тяжкая ноша, – сказал он, – но наш орден поможет тебе наставлениями и советами.

Девочка согласно кивнула. Помогут. Они – помогут. Это же надо же! За один день она получила целый замок и отдала его святошам! Ай да святоши! Что будет завтра?!

Так получилось, что провожать её обратно до палатки монахинь должен был брат Озейн, который был среди отправленных в замок рыцаря лю Дидье людей. К Эрне брат Озейн относился с особенной нежностью. Как он признался, дома у него осталась сестрёнка и сейчас ей столько же лет, сколько малышке Нинете. При воспоминании об унижениях и побоях, которым девочка подверглась в лагере своего «отца», у брата-заступника сжимались кулаки.

– Так ему и надо, твоему папаше, – злорадно сообщил Озейн. – Сколько лет разбойничал, пока война шла! Королевский родич! Брат Линдр капитана живо уболтал.

– Какого капитана? – не поняла Эрна.

– Да замка твоего. Гарнизона. Прощение грехов всем и золото ему. Ну и, конечно, жалование за прошедший год каждому. Рыцарь лю Дидье скуповат. Этих он даже грабить не выпускал, только кормил да одевал, а денег – ни-ни. Мы всё уладили. И замок твой. Скоро туда поедем. Заживёшь как принцесса.

Монах с размаху хлопнул девочку по плечу, она чуть не упала. Из палатки монахинь выскочила сестра Дезире.

– Брат Озейн! – зашипела она как рассерженная кошка. Брат-заступник попятился.

– Прости, сестра, – кротко произнёс он. Эрна захлопала глазами. Он, что, перед ней извинялся?!

– Я всё расскажу отцу Бенлиусу, – пригрозила монахиня.

Озейн покраснел, неловко поклонился и поспешил ретироваться.

– Деревенщина! – продолжала ругаться монахиня, вталкивая Эрну в палатку. – Привык за плугом ходить! Забудь, что он тебе говорил, Нинета, слышишь?!

– А что он такого сказал? – захлопала глазами Эрна.

– Ничего! – сильнее прежнего рассердилась Дезире. – Он ничего не сказал! Ты не должна ни о чём думать!

– Оставь её в покое, – вмешалась сестра Арнод. – Отец Бенлиус всё равно не даст её постричь. Ни Онор, ни Эммет никогда не отдадут нам такой замок.

– Замолчи! – рассердилась сестра Дезире.

– А кто такой Эммет? – заинтересовалась девочка. Онор – это же наследник, который никак не может короноваться.

– Ютанский король, – буркнула сестра Дезире, – который прислал к нам своих безбожных солдат. А мы ждали, что он пришлёт своего сына, который бы правил нами вместо пьяницы Ублюдка Онора.

Эрна не сразу сообразила, что «нам» сестры Арнод означало «святошам», а сестры Дезире – «Хларии».

– Дезире… – предостерегающе сказала сестра Арнод.

– Брось. Все знают, что его отец не пропускал ни одной юбки и забросил свою жену. Королева родила Онора от собственного садовника!

– Дезире, – уже решительней произнесла сестра Арнод. – Мы не должны судить мирских владык.

Сестра Дезире осенила себя священным знаком с таким свирепым видом, как будто это уничтожит её врагов.

– Ты не должна слушать мужчин, – сказала она уже мягче. – Не должна с ними разговаривать, улыбаться им, задавать вопросы… Ты слишком молода и неопытна для этого.

– Да, сестра, – покорно кивнула девочка и без напоминаний взяла недовязанный носок.

Сказанное братом Озейном смущало мысли девочки. Святоши подкупили гарнизон?! Вот прямо взяли и подкупили?! Откуда у них столько золота?!

* * *

Святоши удивительно быстро закончили разбираться с людьми рыцаря лю Дидье – всего за каких-нибудь три недели. Братья-заступники собрали свои записи и передали их в Балриль, из города за пленниками пришёл отряд и всех их в цепях увели на суд. За это время Эрна сделала вид, что продвинулась в изучении церковного языка и начала вполне сносно вязать носки. Брату Озейну больше не позволяли приближаться к девочке, и она не раз ловила на себе его взгляды. Отец Бенлиус больше не призывал Эрну к себе и не делал никаких внушений. А матушка Онория ограничивалась туманными обещаниями непременно позаботиться о будущем девочки.