Текст книги "Мир Диорисса. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Наталья Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

   Но сегодня все изменилось. Темнота все так же оставалась самой собой. Неизменной.

   Голоса все так же шептали в моем сознании какие-то слова, переплетая их причудливую вязь. Но все это стекало с моего сознания как вода, унося прочь все ненужное. А потом я услышал Голос. Совсем иной. Голос, заговоривший со мной впервые. И этот Голос произнес всего одно слово. "Пора".

   И после этого все изменилось.

   Темнота отступала медленно и неохотно. Сдавала свои позиции, возвращавшемуся ко мне сознанию. Появился Свет. А вместе с ним пришла Боль. Не физическая боль, которая бывает, когда ты поранился. Не резкая, не острая, не пронзительная. Просто Боль. В самой душе, в самом сознании. И от осознания этой Боли хотелось выть. Хотелось выдернуть ее, как занозу, мешавшую осознать полноту Бытия. И вместе с тем хотелось, чтобы она оставалась со мной вечно. Чтобы давать мне сил. Чтобы жить. Чтобы помнить.

   Что-то холодное и мокрое уткнулось мне в лицо. Защекотало. Зарычало. Сознание поправило, нет, не зарычало. Запело. Это была песня любви. Она была странной. Без слов. Без музыки. Без ритма. Она просто была. И распространяла волны тепла по моему телу от осознания того, что рядом есть тот, кто любит меня.

   И тогда я открыл глаза.

   На меня удивленно уставились два ярко синих глаза. Смешная мордочка. Уже не такие круглые, а более вытянутые ушки. Розовый язычок, мелькнувший на мгновение, в приоткрывшемся рту. Пришло узнавание. Это тот самый малыш ирбис. Снежный леопард. Он здесь, он рядом, и это именно он мне поет. Я попытался поднять руку, чтобы погладить котенка, но сил не было даже на то, чтобы просто пошевелить ей.

   Но рядом со мной был кто-то еще. Я поднял глаза вверх, оторвавшись от созерцания малыша. На краю постели сидела девушка. Рыжие волосы, ярко-зеленые глаза. Она мне знакома. Знакома ли? Я задумался. Да, действительно знакома. Это Зира. Моя невеста. Мне стало стыдно. Как я мог забыть.

   Она покачала головой, наблюдая за мной.

   Правильно. Я не забыл. Я все помню. Болезнь. Эта комната. Постель.

   Ее глаза светились любовью. Ко мне.

   – Привет, – сказала мне она.

   – Привет, – еле слышно прошептал я, – я рад тебя видеть.

   Она едва заметно улыбнулась.

   – Я тоже. Ты пришел в себя.

   – Да, – я попытался вспомнить, но сознание отказывалось отвечать на мой вопрос. Зато ответила она.

   – Да, очень давно. Я боялась, ты не вернешься.

   Я удивленно моргнул.

   – Как я мог оставить тебя?

   Она покачала головой.

   – Не меня.

   Мы оба замолчали. Прошло еще какое-то количество времени, прежде чем она заговорила вновь.

   – Мне тяжело напоминать об этом, но я должна.

   – О чем? – я смотрел в ее глаза. В них светилась грусть.

   – Я виновата в том, что погиб твой друг.

   Прикрыв глаза, я увидел картину последней схватки, вставшую передо мной.

   – Нет, в этом нет твоей вины, – качнул головой я.

   – Я виновата, – ответила она. – У меня был выбор. Спасти вас. Или спасти его. Прости, я выбрала вас.

   – Нас? – непонимающе взглянул я на нее. – Кого нас? Ты же была там со мной.

   – Была, – грустно качнула она головой. – Но не с тобой. Я просто была. И я не справилась. Не смогла уберечь. Прости меня, если сможешь.

   По ее щеке покатилась слеза.

   Я смотрел на нее. И в мою голову пришло осознание того, что она говорила.

   – Ты Леэстрая, – выдохнул я. – Ты не моя Зира.

   – Я не твоя, – кивнула она.

   Мы снова молчали. Я смотрел на ту, кто была Богом. Одним из Создателей этого мира. А она смотрела на меня. В ожидании чуда.

   – Я прощаю тебя, – произнес я тихо. – Ты сделала все, что могла. И я прощаю.

   Ее губы озарила улыбка. Она протянула руку и коснулась моей щеки.

   – Ты так похож на него, – сказала она еле слышно. – Я не могла позволить тебе умереть. Я ведь до сих пор люблю его. Но ты не поймешь.

   Я улыбнулся в ответ.

   – Пойму. И передам тебе то, что обещал ему. Он тоже любит тебя. До сих пор. И всегда будет тебя ждать. До окончания вечности.

   Ее глаза вспыхнули.

   – Ты видел его? Я не могу в это поверить. Он... – она осеклась.

   – Он любит и ждет. И еще, твой платок, который ты подарила ему, он до сих пор с ним.

   Ее глаза расширились. И в них засияла надежда.

   – Ты, в самом деле, видел его!.. спасибо тебе.

   Она наклонилась и прижалась губами к моему лбу.

   – Благословляю тебя, дитя мое. Будь счастлив!

   Серебристое облако в воздухе растаяло как дым, а за дверью раздались чьи-то шаги, и через мгновение, в приоткрытую дверь, на меня посмотрели такие родные, ярко-зеленые глаза. Зира.

* * *

   Она метнулась через всю комнату, буквально рухнула на постель и прижалась к моей груди.

   – Дар, любимый мой! О боги, спасибо вам! Я думала, что потеряла тебя.

   Я улыбнулся.

   – Ну, нет, ты от меня так просто не отделаешься!

   – Просто? – Зира оторвалась от меня, и села на кровати, уставившись мне в глаза. По ее щекам текли слезы, но она их даже не замечала. – Ты считаешь, что это просто? Мы все думали, что потеряли тебя. Что ты уже не вернешься. Лучшие эльфийские лекари разводили руками. Тело они могли вылечить. Но болела твоя душа. А им это не посильно. Они в один голос твердили, что только когда ты сам смиришься с... – Зира запнулась, но потом все-таки договорила, – потерей, только тогда ты вернешься к нам. Ко мне.

   Она снова прижалась к моей груди, а я, с трудом подняв руку, положил ее ей на голову.

   – Я так ждала. Я так надеялась. Верила, что ты не оставишь меня. Я каждый день с утра до вечера сидела тут и говорила с тобой. Пока, в конце концов, мои родители не решили, что мне тоже скоро понадобиться лекарь. Это была тьма. Беспросветная...

   – Долго? – спросил я, но она меня поняла.

   – Долго, Дар, очень долго. Сейчас середина Кветня. Ты был во тьме четыре месяца.

   Я замер, осознавая масштабы.

   – Боги, Зира...

   Она подняла голову, и взглянула мне прямо в глаза.

   – Я люблю тебя, Дар! Как же сильно я тебя люблю. Я думала я осталась одна. Мне было так страшно.

   – Прости, любимая, – я обессилено закрыл глаза, – прости за все. Я никогда не оставлю тебя. Слышишь? Никогда. Верь мне.

   Она склонилась надо мной, и стала покрывать мое лицо поцелуями. Боги, а у меня не было сил даже обнять ее... Я как беспомощный младенец. Рядом со мной тихонько фыркнули. Мы одновременно скосили глаза в сторону. Котенок улегся рядом с моей рукой и пытался забраться головой под мои пальцы, чтобы я его погладил.

   – Он не отходил от тебя ни на минуту, – Зира протянула руку и погладила шерстку. – Ты видишь, как он вырос?

   Я присмотрелся внимательней, да, он стал просто огромным. Но как?

   – Четыре месяца, помнишь, – улыбнулась она. – Прости, ты сейчас вообще без щитов, поэтому я тебя слышу. С тебя сняли все, чтобы у эльфов появилась возможность тебя лечить. Щиты не пропускали. И мороки, кстати, Эль тоже сняла со всех. Так решили Владыки.

   – А Лан, и Эль? – вспомнив, спросил я.

   – Тут. Мы все тут. Сидим и ждем. Кстати, ты же не будешь против, если я их позову? Или попозже?

   – Зови, – улыбнулся я.

   – Алла'атель сделал нам всем амулеты. Теперь мы можем позвать друг друга, не снимая зеркальных щитов. Правда ходить приходится ногами, а не порталами, но это ерунда. – Она прикоснулась к висящему на груди небольшому камню, оправленному в серебро, а затем повернулась ко мне и хитро подмигнула, – сейчас придут. Разыграем?

   Я улыбнулся.

   – Ну, давай.

   – Только щит давай на тебя нацеплю, а то на мыслях поймают.

   – Увидят, – усомнился я.

   – А мы не дадим ментально смотреть, а так не заметят.

   Когда в комнате раздался топот, это ворвались наши эльфы, я лежал, закрыв глаза и изображая бревно, как и все последнее время.

   – Зира ты нас звала, – запыхавшийся голос Лана, – что случилось?

   – Ему лучше? – это Эль.

   – Мне показалось, у него шевельнулась рука, – трагическим шепотом выдала моя любимая.

   Рядом со мной кто-то уселся. К моему лбу прикоснулась чья-то рука. Потом к моей ладони.

   – Ничего? – разочарованный голос Эль, – мы так надеялись... – и тихий всхлип.

   – Может быть, прошло еще слишком мало времени? – это Лан.

   – Мало? – Эль возмущенно вздохнула, – Лан, четыре месяца! ЧЕТЫРЕ! Это не один день и не неделя.

   – Бельчонок, я понимаю. А ты понимаешь, кем Корин был для него? Ведь не просто другом, он звал его своим сыном. Теперь Дар остался совсем один, а ты...

   Услышав имя, сердце на миг сжалось. А потом забилось дальше. Ну что ж, видимо Леэстрая была права, мне действительно пора двигаться дальше. Я открыл глаза и посмотрел на наших эльфов, но они, занятые перепалкой этого даже не заметили.

   – А ты думаешь, что я дурочка что ли? – Эль пыхтела не хуже рассерженного к'ярда. – Я и сама все прекрасно понимаю. Мне Зиру жалко, посмотри на нее сам.

   Эльфы оглянулись на мою любимую, которая сидела на краю кресла, уткнувшись носом в носовой платок. Они думали, она плачет? Наивные, она умирала со смеху...

   – И вообще, Лан, ты не прав, – выдал я, – а вы мне на что? Как это я один?

   И тут случилось ОЙ. Честное слово, лучше бы я оставался во тьме... Шучу, конечно.

Глава 2.

   "Сегодня тебе хочется одного – сдохнуть,

   а завтра просыпаешься и понимаешь,

   что нужно было всего лишь спуститься

   на несколько ступенек, нащупать на стене

   выключатель и увидеть жизнь в совсем ином свете".

(Анна Гавальда, «Просто вместе») 

Дар.

   Немного успокоившись, они расселись вокруг меня на постели. Зира забралась мне под бок, держась за руку, и поглаживая пальцы, как будто хотела убедиться в том, что я никуда больше не денусь. Не переживай, любимая, я навеки твой.

   Лан сверлил меня пронзительным взором, а Эль счастливо улыбалась.

   – Ну, Дар, и напугал же ты нас, – со вздохом произнес эльф.

   Я пожал плечами. Да, напугал. И вас всех, и самого себя. Признаться, чувствовать себя таким ослабленным было для меня внове. Я никогда не болел. Вот так серьезно, чтобы пугать окружающих до дрожи, никогда. Простые простуды, но это обычное явление. А то, что произошло со мной, это было странно. Наверное, шок от потери оказался намного сильнее и глубже чем я думал.

   – Я сообщила родителям, – улыбнулась Зира. – Они знают, что ты вернулся.

   Ой, а вот это немного пугающе.

   – Они в курсе того, что произошло? – помедлив, спросил я.

   Лан вздохнул:

   – А ты сам, как думаешь? Когда все закончилось, мы сразу вызвали обоих Владык. Они пришли с толпой стражей, прочесали все окрестности. Похоже, что мы смогли уничтожить всех орков, которые были там на тот момент.

   – Мой отец тоже сразу пришел на мой зов, – сказала Зира, – одновременно с Владыками. – Он пытался привести тебя в чувство, но ты был как камень. Это было так страшно, – она поежилась, а я ободряюще сжал ей пальцы, успокаивая. – Когда он понял, что у него не выходит, они все стали пытаться. Но даже Алла'атель, который считается одним из лучших лекарей в эльфийской Империи, не смог, и тогда мой отец принес тебя сюда. Сам. Через портал.

   Ой, а вот это совсем плохо. Последнее, что я помнил, перед тем как уйти во тьму, было ощущение полета на чьих-то руках. Значит, это был Ниештарр.

   – Наверное, он жалеет, – невнятно пробормотал я.

   – Жалеет? – не поняла Зира, – о чем?

   – Что ты выбрала себе в пару такого слабака, который не смог даже пережить потерю своего друга, предпочтя уйти во тьму, – я, вздохнув, отвернулся.

   – Ты чего? – округлила она глаза, и заставила меня взглянуть ей в лицо.– Да он счел великой честью принимать тебя в своем доме. И если бы не этот разнесчастный дворцовый этикет, они с мамой не вылезали бы отсюда. Кстати, – она хитро мне подмигнула, – ты ей очень понравился.

   – С чего честь-то? – вздохнул я, – четыре месяца во тьме. У меня нет сил, даже толком поднять руку. Я больше всего на свете хочу обнять тебя, а не могу. Слабак и есть.

   Лан покачал головой и улыбнулся в ответ на мои слова.

   – Ты знаешь, – задумчиво произнес он, – мы только и делали, что думали эти четыре месяца. Причем не только мы, но и наши родители. Версий, случившегося с тобой, было много, но самая основная только одна.

   Эль и Зира согласно закивали, подтверждая его слова.

   – Какая? – недоуменно приподнял я бровь.

   – Ты помнишь, как тебе было плохо, когда ты получил "Поцелуй саламандры"? – спросила меня Эль.

   Я, молча, кивнул. Еще бы не помнить...

   – Так вот, Ниештарр думает, и мы все с ним согласны, – они действительно покачали головами, подтверждая ее слова, – что твой уход во тьму, это не от переживаний. А от того, что в тебе проснулась магия земли.

   – Чего? – я широко раскрыл глаза, уставившись на нее. – Какая магия? Какой земли? Ты о чем вообще?

   – А ты не помнишь? – удивилась Зира. – Ты правда не помнишь того что ты совершил там? Если бы не ты, нас бы уже не было в живых. Никого из нас.

   Лан посмотрел в мои изумленные глаза и вздохнул:

   – Он и в самом деле не помнит, Зира.

   – Ты закопал этого шамана, – с восхищением выдала Эль, – ты его просто закопал!

   – Не совсем точное слово, бельчонок, – поморщился Лан. – Дар, ты создал в земле разлом. Прямо под его ногами. Куда тот благополучно и рухнул.

   – Причем, замечу, бездонный разлом, – хихикнула Зира. – Драконы просто обалдели, увидев такое.

   – Дно, я думаю, там все-таки есть, – не согласился Лан, – но, по всей видимости, очень глубоко. На три лиги в глубину он точно тянется, а дальше не проверяли.

   – Как? – потрясенно выдавил я.

   – А вот это ты нам скажи, – усмехнулся эльф, – В целом дело было так. Вспоминай, пока я рассказываю о том, как это видели мы. Ты вышел вперед, после того как... – он на мгновение замолчал, но я мотнул головой, мол, ничего, продолжай, – в общем вышел, встал прямо перед шаманом и поднял вверх руки. Над головой. И замер. Пару минут ничего не происходило, а потом ты их начал опускать, одновременно разводя в стороны. И земля затряслась. Мы попадали все, я даже не представляю, как ты устоял. Но ты разводил и разводил руки, а потом внезапно опустил их вниз... и все. Земля перестала трястись, а на месте где стоял шаман – дыра в земле.

   – Мы побежали туда, – продолжила рассказ Эль, – подумали, может он зацепился за что, но какое там.

   Я закрыл глаза, размышляя над услышанным рассказом.

   – Не помнишь? – погладила меня по голове моя любимая.

   – Обрывками, – ответил я, открывая глаза, – я помню, как вышел к нему, и помню ярость внутри себя, на этого зеленого урода. В одно мгновение во мне забурлила сила. Я не понимал, что она обозначает, но точно знал, что должен сделать. Даже странно, как будто кто-то управлял моими действиями.

   – Это не мог быть Немиорон, – покачала головой Зира, – мы были на землях драконьей Империи.

   Внутри меня кольнула мысль. Она была... странной... Но она многое объясняла. Я подтянулся, пытаясь сесть. Хватит уже лежать, изображая из себя умирающего. В шесть рук меня усадили на постели, подложив под спину пару подушек. Вот, так гораздо лучше!

   – Я знаю, кто это был, – твердо заявил я. – Леэстрая.

   Зира покачала головой:

   – Дар, нет, это невозможно. Мы здесь четыре месяца, но она ни разу не проявила себя. Даже во снах. Скажу по секрету, мы даже звали ее, просили помощи. Но она не откликнулась. А потом, она создатель магии огня. Как бы она могла помочь тебе с землей? Не выходит.

   – Странно, – произнес я. Немного помолчал, размышляя, а потом сказал, – а если она, сама не владея магией земли, много раз видела, как это делал Немиорон? И просто подтолкнула меня, дав понять, как надо поступить?

   – Хм, – Лан задумался. – А в этом что-то есть. Так могло бы быть. Вот только она не пришла. Дар, если бы ты знал, как мы ее звали. Она ведь создатель расы драконов, а ты дракон. Мы надеялись, что она придет на наш зов, и мы сможем уговорить ее помочь тебе. Но она не откликнулась.

   Я откинул голову назад на подушки, закрыл глаза, глубоко вздохнул, и хитро улыбнулся.

   – А может быть, она не пришла к вам, потому что была занята?

   – Чем? – скептически посмотрела на меня Зира.

   – М-м-м, ну я не знаю, – в раздумье протянул я, – мной, например?

   Оглушительная тишина стала мне ответом. Я открыл глаза и посмотрел на своих друзей. Они сидели, как оглушенные.

   – Дар, это правда? – осторожно спросила Зира, поймав мой взгляд.

   – Истинная, – кивнул я, – сегодня, едва открыв глаза, я увидел ее. Правда, к своему стыду, перепутал с тобой, любимая. Она просто копия тебя. Как сестра. Но потом, присмотревшись, я понял. У нее другие глаза. Гораздо мудрее, чем у всех ныне живущих.

   – И что она? – напряженно спросила Зира.

   – Она просила прощения за то, что не смогла уберечь... Корина, – я на мгновение запнулся, – предпочтя нас. Она выбрала нас. А значит, теперь я понимаю, что я был прав. Именно она помогла мне там создать тот провал.

   – Ты ее простил? – поинтересовался Лан.

   – Конечно, – пожал плечами я, – ведь если бы не ее поддержка, нас здесь не было бы. Никого из нас.

   – Она красивая? – тихо спросила Зира.

   О боги, моя любимая меня ревнует к богине.

   – Самая красивая у меня ты, – я сжал ее пальцы, и она счастливо вздохнув, улеглась мне на грудь, – а она любит своего Немиорона. Кстати, Лан, помнишь его просьбу тогда в ущелье?

   Лан, улыбнулся, припоминая.

   – Передал?

   – Ага. Я столько счастья в глаза не видел никогда.

* * *

   Три волшебных слова: "Я. Хочу. Есть".

   После их произнесения, все мгновенно пришло в движение. Прибежала пара эльфийских лекарей, которые проигнорировали возмущенные возгласы Наследника своей собственной Империи на тему "Я сам умею лечить", осмотрели и ощупали меня целиком, и каждую часть меня по отдельности, после чего вынесли вердикт: "Абсолютно здоров. Но полностью обессилен, в связи с нерегулярностью питания". А какая уж тут регулярность, после четырех месяцев во Тьме?

   Следом явились драконьи маги. Теперь уже игнорировались крики Зиры, на предмет: "С его драконом все в порядке, я сама смотрела!". Драконы хотели убедиться лично. Убедились. Одобрили. И даже похвалили, сказав, что малыш уже заметно подрос. Но надо кормить. Много и часто.

   И только после всех этих осмотров, ощупываний, поглаживаний, разглядываний и прочего, мне, наконец, принесли поесть. Бульон. Бр-р-р... Издеваются!..

   Лан хохотал как сумасшедший, глядя на мое лицо. Тебя бы, бульоном накормить... Но эльфийские лекари были непреклонны. Неделю на легких кашах и бульоне. Никакого мяса, никакой тяжелой пищи. Да как так? Я на кашах скорее ноги протяну! Ирбис возмущенно фыркал и порыкивал, лежа у меня под боком и глядя на все это безобразие.

   А, кстати, как его назвали?

   – Никак, – ответила мне Зира, – мы решили, что это твое право, дать ему имя.

   Хм, озадачили. Надо будет подумать.

   – А ваш котенок? – спросил я у Лана.

   – В нашей комнате, спит, – улыбнулась мне Эль. – Они оба выжили. Даже не спрашивай как. Мы не знаем.

   – Когда все закончилось, и мы вспомнили про них, первой мыслью было, что их просто затоптали во время боя, – сказала Зира, – но их нашел Алла'атель. Наверху оврага, даже не внизу. Укутанных в твой плащ и спящих. Мы так и не поняли, как они там оказались, ведь никто из нас...

   – Леэстрая, – сказали мы с Ланом одновременно.

   – Возможно, – Эль покрутила головой, – нам такое даже в голову не пришло тогда.

* * *

   Следующие три дня прошли как в тумане. Вокруг меня все вертелось, кружилось, бегало, ахало и охало. Эльфов бесцеремонно выставили прочь, мотивируя это тем, что "Больному нужен покой, а вы тут его драконите". Что подразумевалось под словом "драконить", мы так и не поняли, но Лан и Эль, послушно исчезли из моей жизни на целых три дня.

   Зато Зира не отходила от меня не шаг. Мы вместе ели, вместе спали, вместе приводили меня в подобающую форму. Эльфийские лекари дали нам свои рекомендации по этому вопросу, и мы им неукоснительно следовали.

   На второй день бульонно-кашкового питания, я возмутился, заявив, что меня так еще скорее угробят, нежели приведут в норму, и эльфы были вынуждены уступить. Поскольку именно мясо требовалось подрастающему во мне дракону. Ирбис тоже оценил смену питания, так как теперь ему стали доставаться самые лучшие кусочки. Мы, кстати, придумали ему имя. Дьюи, что в переводе с драконьего означало "Возлюбленный бога". Зира рассказала, что котенка Лана и Эль назвали Олли, что так же в переводе с драконьего обозначало "красавица". И да, это оказалась самка.

   На второй день я стал предпринимать попытки вставать с постели. Первые были неудачными. Ноги отказывались меня держать, и я висел на плече Зиры как плеть. Но постепенно дело пошло на лад. Усиленное питание и лечебный массаж, который мне трижды в день делали эльфийские лекари, наконец-то начинали действовать.

   На третий день в моей жизни появилась целая уйма новых драконов. Пара дракониц – служанок, выставив Зиру из комнаты, отвела меня в огромную купальню и устроила пар до небес. Я никогда в жизни не ощущал себя НАСТОЛЬКО чистым. После этого, меня, завернутого в одну огромную купальную простыню, усадили перед большим зеркалом, висящим над туалетным столиком, и удалились. Взамен ушедших появились две новые драконицы. Зира тихонько просочилась вслед за ними назад в комнату и теперь хихикала, сидя на постели, глядя на то, как они пытаются привести в порядок мою шевелюру. Одна настаивала на том, чтобы обрезать покороче весь этот колтун и не мучиться, а вторая, и я был солидарен с ней, настаивала на сохранении волос и длительном уходе за ними. Победили мы, с большим перевесом, так как Зира тоже приняла мою сторону, и теперь, они в четыре руки мучились, раздирая это безобразие, которое образовалось на моей голове после четырехмесячного лежания в постели. Расчесали, умастили, сбрызнули, и еще много чего, пока, наконец, мои волосы не приобрели пристойный вид. Поблагодарил девушек, они присели в реверансах и убежали.

   Вслед за ними появились целых три служанки. Зира примолкла и внимательно следила за тем, как меня обмеряли, разворачивали и крутили во все стороны, прикладывали ко мне различные ткани, кружева и перья. Фу, я же не павлин, носить такое. Две из служанок, я так понял, были портнихами, а третья, по всей видимости, их главой, или как тут подобное называется. Она спорила со мной до хрипоты, доказывая, что перья на шляпах носят не только павлины, а кружевной воротник на рубашке смотрится намного элегантнее обычного тканевого. В чем-то переубедила, в чем-то нет. В результате сошлись на обычных штанах из тяжелого бархата, шоколадного оттенка. И безрукавном колете такого же цвета. Украсить комплект решили золотистой тесьмой Аршеранских кружев и золотистыми пуговицами. На большее я не поддался. Было решено, что эта одежда должна будет сыграть роль парадной, при представлении меня, их Властелинским величествам на завтрашней аудиенции. К нему полагалась белоснежная рубашка с кружевным воротником и высокие, до колен сапоги. От шляпы я отказался категорически, мотивируя тем, что я, не смотря на драконьи обычаи украшать себя всяким таким, все-таки не совсем дракон, а еще и человек. А в нашей Империи перьев не носят. Драконица повздыхала, но согласилась.

   В качестве обычной, повседневной одежды, выбрали несколько тканей, более легких по фактуре для пошива нескольких камзолов, штанов, дюжины шелковых и хлопковых рубашек, колетов... В общем, пока управились, взмокли оба. И я и драконица. Я поблагодарил за помощь в выборе одежды, они присели в реверансе и скрылись за дверью. Мне так показалось, что с облегчением.

   Зира, молчавшая во время примерки и обсуждения фасонов одежды, откинулась назад, и расхохоталась.

   – Дар, ты был неподражаем, – сквозь смех простонала она, – конечно, ты не павлин, но существует определенный стиль одежды, в котором принято появляться перед Властелинами Империи.

   – Думаешь, могут быть проблемы? – покосился я на нее, – а что же ты молчала? Могла бы и предупредить. Вдруг это сочтут неуважением? – я задумался. – Может ее вернуть? Ну, эту, которая была у них главной.

   – Не стоит, – Зира покачала головой, – кстати, ее зовут Шеррина, и она изумительно разбирается в Имперской моде. Так что тебе стоит к ней прислушиваться.

   Я хмыкнул.

   – После того, как мы с ней чуть голоса не сорвали, споря о каждой мелочи? Не думаю, что она будет рада увидеть меня вновь.

   Зира снова рассмеялась.

   – Нет, ты не прав, я ее знаю с самого детства, и поверь, ты ей понравился. Если бы нет, она бы не стала спорить, а просто сделала так, как ты хочешь. А раз спорила, значит, хочет, чтобы ты выглядел достойно на аудиенции. Да и не только на ней.

   Я качнул головой, ну может быть и так. Моей любимой виднее.

   – Иди ко мне, – позвала меня Зира.

   Я задумался над ее предложением. Купальная простыня, в которую меня завернули служанки, не давала какого-либо ощущения надежности. Так и не получив ответа, Зира прищурилась, глядя на мое задумчивое лицо, а потом прищелкнула пальцами.

   – Вот же я, подожди минуту.

   Она вскочила с кровати и вихрем метнулась из комнаты. Через пару минут, она вернулась обратно, принеся мне легкую тунику-безрукавку и такие же легкие бриджи.

   – Вот держи, я совсем забыла. Ту одежду, в которой ты был утром, забрали, а новой не принесли. Так будет лучше, чем в простыне.

   Она хихикнула, а я покраснел. Куда уж нам жениться, когда от одних намеков, сравниваемся по цвету с розами в цветнике Алла'ателя.

Глава 3.

   "Ты не можешь менять направление ветра,

   но всегда можешь поднять паруса,

   чтобы достичь своей цели".

(Оскар Уайльд) 

Зира.

   Какое это счастье! Быть рядом со своим любимым. Чувствовать его дыхание на своих губах, прижиматься к его груди, охваченной кольцом сильных, но таких ласковых рук. Любоваться сиянием любящих глаз.

   Боги, в последние месяцы я думала, что моя жизнь закончилась, не успев даже толком начаться. Мама и папа поддерживали меня изо всех сил в трудное для меня время. Владыки обоих эльфийских Империй делали все возможное и невозможное для того, чтобы привести Дара в сознание. Лучшие лекари, лучшие маги. Даже не так. Лучшие из лучших. Сам Алла'атель просиживал возле его постели часами, пытаясь излечить его раны. Но вся беда в том, что раны были душевными.

   И, в конце концов, единый вердикт: "Надеяться и ждать". Ничто другое не поможет. Он должен сам. И я послушно ждала. Отец, даже не стал возражать, когда я собрала свои вещи и перебралась в комнату отведенную Дару. Они только переглянулись с мамой, и согласно кивнули. Я была готова отстаивать свое решение. Но меня поняли без слов. Люблю их, они у меня чудо!

   И я была рядом с ним. День и ночь. Неделю за неделей. Месяц за месяцем. Но все оставалось неизменным. Дар был рядом. Но не со мной. Его поглотила Тьма. Я каждую минуту говорила с ним. Рассказывала о своей любви. Строила планы на нашу будущую жизнь. Рассказывала о каждом прожитом без него дне. Но все было напрасно.

   У родителей, в конце концов, стали опускаться руки. Они просили меня помочь им в каких-то делах. Отвлекали меня надуманными заботами. С их точки зрения, они поступали правильно, ведь я жила прошлым. А будущее было весьма неопределенным. Я видела в их глазах невысказанный вердикт: будущего с Даром у меня нет. Он не придет в себя. И Тьма постепенно поглотит его всего. Я рвалась на части. У меня не было сил противостоять им, потому что все свои силы я вкладывала в веру о счастье с моим любимым.

   Два дня назад, отец вызвал меня к себе. Предлогом стала помощь в подготовке встречи светлоэльфийской делегации. Сейчас уже не представлялось возможным следовать той политике, которая была принята в наших Империях ранее. Если еще вчера эльфы считались, чуть ли не врагами, балансируя на грани войны между ними и драконами, то сегодня, в свете последних событий, наши отцы решили заключить мир, объединившись, против общего врага – орков.

   Я, признаться честно, не понимала, зачем разыгрывать перед жителями Империи мир на грани войны, в то время, когда отец еженедельно принимал в своем кабинете за закрытыми дверями своих лучших друзей, темноэльфийского и светлоэльфийского Владык. Но мне было сказано, чтобы я не лезла в политику, в которой я разбираюсь не лучше младенца. Ну и не очень-то и хотелось. Пусть сами в ней разбираются.

   Нам с мамой, в присутствии отца, надлежало разработать правила проведения приема. Поскольку, опять же согласно политике нашей Империи, нельзя было бросаться на шею эльфийскому Владыке с криками о помощи. Следовало продумать тактику и стратегию переговоров. Орки активировались на землях наших Империй. Отметились даже в человеческой. Только из Темной пока не было ни единого донесения об обнаружении отрядов орков.

   Но на самом деле, важнее всей этой политической возни было одно, отвлечь меня от грустных дум. Занять чем угодно, хоть бы и посадкой картошки на огороде при дворцовой кухне. Лишь бы не видеть мой потерянный вид и потухший взгляд.

   Я честно высидела целый час, выслушивая предложения и пожелания. А потом, извинившись, сбежала к себе. Точнее к Дару. Поднимаясь по лестнице в наши покои, я думала о том, что вот, прошел еще один день. И снова ничего. Надежда не оставляла меня, но боль начинала пускать корни в моем сердце, порой стискивая его до боли. А потом я открыла дверь. И увидела такие родные, серые глаза, глядящие на меня с нежностью.

   Боги, вы услышали мои молитвы! Дар вернулся ко мне!

   Он выглядел таким похудевшим, был бледным и очень слабым. Ему не хватало сил даже просто поднять руку, но он был здесь. Со мной. А все остальное для меня было неважно.

   Я прижалась к его груди, целовала его губы, лицо, гладила по волосам и плакала от счастья. Мой ментальный вопль, посланный родителям, наверняка услышали все драконы в пределах Шаргоэрэна. "Мама! Отец! Дар очнулся!".

   И что тут началось. Лана и Эль, выставили вон. Эльфийские лекари, безвылазно сидевшие в нашем дворце, наперебой с драконьими магами осматривали Дара. Вердикт был единым. "Здоров, но обессилен". Нормальное питание, здоровый сон и мое присутствие рядом. Только мое. Никаких друзей, никаких родителей, никого. Только я и он.

   И вот теперь, на третий день, он может вставать, ходить, обнимать меня, прижимая к себе как самое редкое сокровище. Хотя какое уж из меня сокровище, если говорить честно. За эти месяцы беспросветного горя, я из наследницы драконьей Империи превратилась в настоящую ворону. Лохматую и злющую. Воющую внутри себя от невыносимого горя.