Текст книги "Мир Диорисса. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Наталья Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 42 страниц)

   – А если нет? – на всякий случай спросил я.

   – Тогда и будем решать на ходу. Эль, смотри, я сейчас буду создавать иллюзии, а ты внимательно их рассматривай и накладывай мороки на каждого из нас в полном соответствии с увиденным. Поняла?

   – Ага, – она подошла к нему поближе и приготовилась.

   А дальше я наблюдал чистую магию. Признаться, дожив до своих сорока с небольшим лет, мне никогда не доводилось сталкиваться с ней. У людей ее нет, а иные расы, хоть и бывали в столице до принятия того треклятого Закона, на людях не магичили. Поэтому каждое магическое действие, происходившее на моих глазах за последние две недели, вводило меня в состояние эйфории. Как же это все-таки потрясающе! Но то, что я видел перед собой сейчас, превосходило все виденное мной в разы. Это было похоже на сказку.

   Лан сосредоточился и в шаге от него из воздуха возник эльф. Судя по виду, взрослый. Медового цвета волосы заплетены в несколько сложных кос, которые переплетаясь между собой, соединялись в одну, висевшую ниже талии. В волосы были вплетены светло-серые ленты, которые так же создавали свой неповторимый узор в переплетении волос. Достаточно узкое лицо, белая кожа и ярко синие глаза в обрамлении черных ресниц. Острые уши высовывались из переплетенных волос. Тонкие губы кривились в презрительной усмешке. Светло-серый, стального цвета камзол, плотно облегал высокую стройную фигуру. Причем никаких излишеств в виде вышивки, драгоценных камней и прочего. Но, не смотря на это, смотрелось очень даже элегантно. Довершали облик высокие мягкие сапоги из более темной, но все-таки серой кожи какого-то животного. Эль обошла это чудо по кругу, внимательно осмотрев со всех сторон. Потом посмотрела на Лана. Мгновение, и перед нами стояло два совершенно одинаковых эльфа. Дар хихикнул, глядя на этих близнецов.

   Лан улыбнулся, сделал какое-то движение рукой и второй эльф бесследно исчез.

   – Ну что, презренные человечки, готовы к своему преображению? – ледяной голос и льдисто синие глаза излучали такое презрение, что я невольно поежился, а Дар согнулся пополам и захохотал.

   – Ну, ты, вообще! – он добрел, согнувшись до Лана, и смеясь, дал ему тычок под ребра и дернул за косу.

   – Эй, мы так не договаривались, – захихикал эльф.

   – А ты не строй тут из себя, – паровал Дар. – Давай теперь меня.

   Теперь я наглядно видел, чем отличается эльфийский подросток от взрослого эльфа. Рядом с Даром возник ребенок. На вид ничуть не старше Лана, в его реальном облике. Более светлые, чем у взрослого волосы, но тоже неуловимо медового оттенка, такое же презрительное лицо и острые уши. Волосы заплетены в одну единственную косу, без излишеств. Лента в волосах сиреневого оттенка, и такого же цвета камзол и сапоги. Глаза какого-то бирюзового оттенка. Вроде уже и не синие, но еще не зеленые.

   – Ле суйлион, – склонился Дар в полупоклоне перед Ланом, едва примерив на себя эльфийский морок.

   – Так, стоп! – завопил Лан, подпрыгивая на месте. – Запомни! Эльфы не кланяются никогда!

   – А как тогда? – растерялся Дар.

   – Легкий кивок головой в ответ на приветствие. Члены младших Домов здороваются первыми. Члены старших Домов вторыми. Владыка в самом конце, если он присутствует. То есть по старшинству. Дети молчат. Всегда! Не кивают, не здороваются первыми и тому подобное. Молчат!!!

   – А как узнать старшинство? – округлила глаза Эль.

   – По плетению волос, по украшению на камзоле, по лентам в волосах, по кольцам на руках. Там много всего, но вы не пугайтесь заранее. Я буду вам подсказывать. Мысленно. Кстати, сейчас закончим с мороками и помудрим, – заявил Лан. – У меня появилась одна идея, но надо пробовать.

   Я стал миловидным эльфенышем с белыми волосами и серыми глазами. В светло-зеленом камзоле. В изумлении ощупал свои торчавшие уши. Тьма, всегда хотел это сделать.

   Эль же, практически осталась самой собой. Только волосы поменяли цвет на светлый золотой и глаза из черных стали светло-карими. На ней тоже был камзол, немного другого покроя, чем наши, делавший ее более женственной. По крайней мере, при взгляде на нее не возникало и мысли что она парень. Полноценная эльфийка, красивая своей холодной ослепительной красотой. Пусть даже еще ребенок. Камзол был ярко-синего цвета.

   Лан обошел нас всех, рассмотрел со всех сторон и остался доволен.

   – Можно сказать, идеально. Теперь дальше. Оружие и лошади. Мечи и стилеты оставим такими, какие они есть. Эльфы пользуются оружием, выкованным гномами. Всегда можно будет сказать, что мы его купили в человеческой Империи. А вот с луком темного Владыки надо помудрить. Уж очень заметная вещь. Тем более если и, правда, Империи на грани войны.

   Лан задумался, покрутил головой, потом уставился в воздух и перед ним возник лук. Немного большего размера, чем темный, который он держал в руках. Из светлого дерева, с белыми костяными накладками на плечах.

   – Вот, давай этот морок на лук Аннуминаса, будет нормально.

   Посмотрел на то, что получилось, убрал светлый лук за спину и испарил висящую в воздухе иллюзию, а потом обернулся к нам.

   – А вот теперь еще одно, главное. Сейчас я вам покажу то, что ни один человек еще не видел. Так повелось с очень давних пор, что и светлые, и темные эльфы выводят животных с помощью своей магии. Но если с одним представителем породы темных животных вы уже имели честь познакомиться, – Лан указал на к'ярда, который в облике гнедого жеребца на наших глазах вылез из кустов, дожевывая какую-то неосторожную зверюшку, – то со светло-эльфийскими животными вы не встретитесь никогда. Их существование держится в большом секрете. Именно от людей. Другие расы в курсе, и даже знаю, что и темный Владыка Аннуминас Алл'роаллен и Властитель драконьей Империи Ниештарр орис Бергендарр оба являются владельцами чистокровных эльфийцев. Поэтому просить не буду, сами понимаете.

   – Будем молчать об увиденном, – понятливо кивнул я головой.

   – Правильно. А теперь, к чему такой политес. Эльфы, выезжая на экскурсию по землям человеческой Империи, всегда едут на эльфийцах, но! Всегда под мороком. Поэтому мы, спокойно накладываем сейчас морок чистокровных эльфийцев на весь наш табун, включая твое, Эль, черное безобразие. Так что ты разъясни ему, что вести себя надо будет соответственно.

   – Высокомерно и презрительно? – хихикнул Дар.

   – Ага, – Лан тоже хихикнул. – Эльфийцы, они такие, точная копия своих хозяев.

   Эль отошла в сторонку, подозвала к себе к`ярда и начала втолковывать ему что-то на ухо. Он сердито храпел, фыркал, выгибал шею и косил на нее своими хитрыми глазами, но она осталась непреклонной. В конце концов, он качнул головой, как будто соглашаясь, и она с довольной улыбкой вернулась к нам.

   – Уговорила. Обещал вести себя правильно.

   – Умница, – Лан светло улыбнулся ей и посмотрел в сторону, – А теперь – наша гордость! Чистокровный эльфиец.

   Я с остановившимся сердцем смотрел на чудо, которое появилось перед нами. Ослепительный, белый как снег жеребец, с пронзительными синими глазами, обрамленными длинными ресницами. Кипельно-белая грива волновалась на легком ветру, доходя ему до запястья. Но не висела свободно, а была собрана в какое-то подобие сложных кос, и только шелковистый кончик оставался свободным. Хвост, доходящий своей длиной до самой земли, так же был заплетен в косу и перевит белой лентой.

   – Пресветлая Аэлэниель, какая невообразимая красота, – прошептала Эль, разглядывая это белоснежное чудо.

   К'ярд подошел поближе, посмотрел на стоявшего перед ним эльфийца и вопросительно заржал.

   – Да, ты будешь выглядеть точно так же, – ответил ему Лан, – нравится?

   Конь коротко кивнул головой, соглашаясь.

   Я, вроде уже привычный к его выходкам, все равно удивился. Ну и умная же бестия!

   Эль превратила всех пятерых наших коней в эльфийцев. А заодно прикрыла мороком и большие мешки на их спинах, превратив в маленькие вещевые мешочки, притороченные у каждой лошади к луке седла. Теперь мы были готовы ехать дальше, подумалось мне, но я ошибся.

   Лан прошелся мимо каждого из нас, потом подошел к лошадям, внимательно осмотрел, погладил, удостоверился, что все в порядке, а потом, вздохнув, сказал:

   – В принципе, мы готовы. Есть только одно, что я хотел бы попробовать еще. По поводу подсказок про старшинство.

   – О, это важно, – согласилась Эль, подойдя поближе и прижавшись к нему.

   Лан погладил ее по волосам, слегка дернул за острое ухо, и, рассмеявшись, продолжил:

   – Я думаю нам надо пересмотреть то плетение, которое мы держим на голове, как защиту от чтения мыслей.

   – Думаешь сделать по-другому? – нахмурился Дар, – но мы, вроде бы уже все перепробовали.

   – Нет, не все. Наш щит, который сдерживает удары оружия, как он сделан? – покачал головой Лан.

   – Мое основное плетение, а ваши, как добавление, – задумчиво сказал Дар, а потом резко вскинул голову, – понял. С первой защитой мы мудрили все вместе, а тут ты хочешь попробовать, так как со щитом?

   – Ага, – согласился Лан. – Полчаса роли не сыграют, а может у нас что-то и получится.

   – А что конкретно ты хочешь получить, – не поняла Эль, – там вроде бы все хорошо работает, мысли не прочесть.

   – Вот именно. Смотри, это плетение на тебе и ты не можешь прочесть ничьих мыслей среди тех, на ком оно тоже надето, но и твои мысли никто прочесть не может. Так?

   Она кивнула.

   – А как быть, если тебе надо срочно что-то передать, например мне, а вслух ты сказать не можешь? А я нахожусь спиной к тебе и не вижу того, что происходит с тобой. Свою защиту ты можешь убрать, а я-то тебя все равно не услышу. Понимаешь?

   – То есть ты хочешь попробовать сделать так, чтобы можно было достучаться друг до друга?

   – Ага, и идея есть, как это сделать. Смотрите, если мы берем наше старое плетение, и добавляем к нему нить силы Дара, которую пропускаем вот так...

   Я уже через пару минут потерял нить разговора. Интересно безумно, но почти ничего непонятно. Какие-то нити, плетения, как их можно видеть? Они с видимым интересом уставились все втроем на какую-то одну точку перед собой, видимо там что-то было, но как я ни напрягался, увидеть ничего не смог. Ну и пусть их. Я расположился на траве под деревом возле дороги и прикрыл глаза. Закончат, позовут.

   Разбудило меня какое-то странное ощущение. Как будто по голове что-то ползало. Я провел рукой, но ощущение не исчезло. Напротив, оно стало еще более явным. Я снова провел рукой по тому же месту. И услышал довольное хихиканье этой троицы.

   – Ну и что вы еще сотворили? – поинтересовался я, открывая глаза.

   – А что ты чувствуешь? – в свою очередь спросил меня Дар.

   – Как будто щекочется и ползает что-то.

   – Ага, работает! – Лан с довольной улыбкой потер руки. – Теперь, если чувствуете такое на своей голове, щит надо немного сдвинуть, значит, тебя зовут.

   – А если это будет кто-то чужой? – с иронией спросил я. – Ведь я так понял, что не только вы владеете такой силой, а кто угодно может захотеть вас послушать?

   – А тогда мы почувствуем вместо щекотки укол в лоб и поймем, что трогать щит не надо. Мы все предусмотрели.

   – А его не смогут снять другие, более сильные маги? – с сомнением спросил я.

   – Не-а, – покачала головой Эль, – магию Дара даже мы снять не в силах. Наши плетения они может, и разберут, а вот его не поддастся.

   – Я все равно думаю, что человеческая магия есть, – упрямо сказал Лан, – иначе происходящее не объяснить. Что-то в нем есть, но мы не знаем, как это разбудить. Может, придет время, и мы поймем.

   – Я на это надеюсь, – пробормотал Дар, – поехали уже?

Глава 6.

   "– Здесь зона с сильным магическим полем!

   – Вот именно, – подтвердил проходящий мимо куст".

(Терри Пратчетт)

Эль.

   – Граница с эльфийской Империей, – сказал Лан.

   Перед нами расстилалась полоса пожухлой осенней травы, за ней, в десятке локтей от нас начиналась граница эльфийского леса. Не прогалине, перед въездом в него, виднелось какое-то подобие ажурной, сплетенной из ветвей и листьев арки. Возле нее стояло сооружение, похожее на палатку. А рядом с ней, на каких-то тонких, невесомых стульях сидели два эльфа.

   – Стража границы, – сказал Лан, кивнув на них. – Все помним, что дальше? Вы молчите, говорю только я.

   Мы согласно кивнули.

   – Тогда поехали.

   Мы тронули лошадей и неспешно двинулись по направлению к арке. Эльфы, завидев наш отряд, встали и заняли свои места по обоим краям от нее.

   Один из них поднял руку, останавливая нас за пару шагов до них.

   – Mae govannen, – произнес эльф напевным голосом, – Suilon gen a vellyn!

   – Le suilon! Man i eneth lНn? -таким же тихим и не менее напевным голосом ответил Лан.

   – Led Maethoriel, – прозвучал ответ.

   Пока я понимала каждое слово, которое они произносили. Из Лана вышел хороший учитель.

   – Я лэд Хаарондел из Дома Серебряного ручья, – ответил ему Лан на эльфийском, – это мои подопечные. Мы возвращаемся из Империи человечков.

   – Учились? – с пониманием спросил второй эльф, – я лэд Байлинель.

   – Приветствую, – ответил Лан, – да, подготовка к путешествию в "золотой единорог".

   – Скоро будут равными, – с пониманием произнес лэд Маэсорель. – Понравилось? – неожиданно обратился он ко мне.

   Я сидела как влитая, с каменным выражением лица, сделав вид, что не слышала его вопроса.

   – Правильно воспитаны, – слегка склонил он голову перед Ланом.

   – Благодарю лэд, мне весьма похвальна ваша высокая оценка моих навыков преподавателя, – степенно ответил Лан, так же слегка наклонив голову вперед.

   – Что означает этот вход в Янтарный лес? – Лан указал глазами на арку перекрывавшую проход.

   – Высокородный лэд Хаарондел с подопечными долго путешествовал? – поинтересовался второй, который назвался Байлинелем.

   – Месяц, – ответил Лан.

   – Долго, – с сомнением произнес Маэсорель. – Не знаете, что происходит?

   – Откуда? – Лан высокомерно дернул плечом, – буду раз услышать вашу историю, высокородные лэды.

   – Империя на грани войны, – произнес Маэсорель.

   – С кем? – Лан слегка качнул головой.

   – С темными, – ответил второй эльф.

   – Причина? – Лан был непоколебим как каменная стена.

   – Смерть наследника Владыки Ландиэля Орр'сарлеен.

   – Что? – каменное спокойствие Лана дало трещину. – Как?

   – Ходят слухи, – понизив голос, сказал Байлинель, – что в этом замешан Владыка темных эльфов Аннуминас Алл'роаллен. Вчера в Авентарион прибыло посольство темных с ним во главе. Сегодня должны состояться переговоры между Владыками. По итогам будет принято решение. Война или мир.

   – Вечного лета наследнику Ландиэлю Орр'сарлеен, в стране павших героев, – наклонил голову Лан, произнеся ритуальные слова в знак скорби.

   – Вечного лета, – склонили эльфы свои головы.

   – Мы можем двигаться дальше? – задал Лан вопрос, внимательно оглядывая стоящую перед ним парочку ушастых.

   – Можете лэд, – ответил Маэсорель. – Проехать следует под аркой из остролиста.

   – Зачем? – высокомерно поднял бровь Лан.

   – Амулет, был создан Владыкой Алла'ателем и вставлен в ней. Снимает все мороки с проезжающих, чтобы ни один чужой не прошел на исконные земли светлых эльфов в минуты скорби.

   Лан понимающе склонил голову и двинулся к арке.

   Я изо всех сил напряглась, но... мы спокойно проехали. Внешность наша осталась неизменной.

   – Aa' menle nauva calen ar' ta hwesta e' ale'quenle, – донеслось нам вслед.

   – А я говорил, что ты сильнее, – произнес Лан, как только мы отъехали на достаточное расстояние от эльфийского поста. Я немедленно загордилась.

   – Я думал, – нагнал нас Дар и поехал с нами вровень, – что вы между собой общаетесь нормально. Так нет, такие же каменные выражения лиц и ощущение что разговариваете друг с другом как с пустым местом. Почему?

   Лан пожал плечами.

   – Дар, почему у людей нет магии? – ответил он вопросом на вопрос.

   – Я не знаю, – растерянно произнес Дар.

   – Вот и я не знаю, почему мы так общаемся. Так принято и все. Нашими предками.

   – Странные вы, – сказал Корин, слушая их разговор.

   Дорога тянулась извилистой лентой по сбросившему листья лесу. Деревья были совсем другими, не такими как в человеческой Империи. Я крутила головой по сторонам, но не узнавала ни одного.

   – Лан, почему лес называется Янтарным, – не выдержав, спросила я.

   – Ты поняла наш разговор? – удивился он.

   – Да, – кивнула я. – Все слова были понятными.

   – А ты? – спросил он у Дара.

   Тот тоже согласно покачал головой.

   – Да, я все понял.

   – Надо же, – удивился Лан, – не ожидал, что из меня получится хороший учитель.

   – Почему ты плохо о себе думал? – понял Корин, – даже я, не уча вместе с вами ваш язык, много понял. Многие слова были знакомыми.

   Лан хмыкнул.

   – Слушайте. Лес в светлой Империи называется Янтарным, потому что большую его часть составляют янтарные клены, которые растут только здесь. Их листья даже летом не зеленые, а светло-желтого, янтарного цвета. Это очень красиво. Кстати в этом лесу можно встретить единорогов. Помнишь, мы как-то разговаривали о них? – спросил он у меня.

   – Правда? – оживился Дар, а я согласно покачала головой.

   – Правда, – улыбнулся Лан.

   – А какие они? – спросил Корин, – я всегда думал, что это красивая сказка.

   – Корин, месяц назад я тоже думала что эльфы, дроу и прочие – это красивая сказка, – хихикнула я, – но нет, вот он, во всей своей красе.

   – И ты тоже, – хмыкнул Дар.

   – И я тоже, – согласилась я.

   – Я видел их всего один раз в жизни, – с видимой неохотой признался Лан. – У нас не принято рассказывать о них никому, даже в разговоре между собой. Даже членам собственного Дома. Когда я увидел их впервые, а мы тогда были на охоте в лесу, я немного отстал от отца, стал догонять и вышел на поляну. А там их было трое. Жеребец, кобыла и маленький жеребенок. Такие же белые, как и эльфийцы. Но грива, хвост и копыта серебряные. А рог, витой и очень длинный. А на конце как будто синий огонек горел. Они же тоже магические создания. Потрясающе красивые. Они не подпустили меня к себе даже близко. Жеребец заржал, стал бить копытом, а рог засветился ярко-синим. Я подумал, что не стоит его провоцировать и отошел. А жеребенок такой забавный был, так смешно взбрыкивал, бегая кругами вокруг своей матери. Когда я вернулся, попытался рассказать отцу и получил по первое число. Оказалось, что увидеть единорогов великая честь. Они показываются далеко не каждому. И рассказывать об этом тоже нельзя, потому что завистников хватает в любых землях. Даже у нас. И это знание можно повернуть во вред рассказчику.

   – Лан, мы никогда... – начал Корин.

   – Я знаю и доверяю вам, поэтому и рассказал, – мотнул головой Лан. – Но больше об этом знать никто не должен.

   Мы согласно покивали головами.

   – Кстати, уже время обеда, – задумчиво произнес Дар, – может, остановимся и перекусим?

   Лан задумался, а потом кивнул:

   – Можно, все равно раньше вечера мы до Авентариона не доберемся, а там пока ночлег найдем, пока устроимся. Давайте поедим.

   Мы свернули с широкой лесной тропы вглубь леса, проехали с пол-лиги, чтобы забраться подальше и спешились с лошадей. Стреножили наших кобылок, пустили их пастись и отпустили погулять к'ярда. Кстати, он был очень доволен своей новой внешность. Его самодовольное выражение хитрой морды ни с чем не перепутаешь. Он посмотрел на нас, занятых обустройством временного лагеря, и сиганул в кусты.

   Мы собрали сухие ветки и хворост для костра и разожгли огонь. Жители Черной грязи отдали нам достаточное количество мяса, чтобы можно было не охотиться. Когда оно зарумянилось, нам в ноздри полез изумительный запах. Я и не осознавала, какие мы голодные до сего момента. Казалось бы, совсем недавно выехали из деревни, а уже на эльфийских землях. Если мы будем двигаться такими темпами, может до весны и успеем добраться до Фирсы?

   Сзади послышался шорох, и из кустов высунулось мое черное безобразие. Точнее белое. Он вышел к нам, покосился на подрумянившееся, на костре, жаркое и тоненько заржал.

   – Не нашел еды? – спросил его Лан. – Иди, мы специально тебе оставили немного мяса.

   К'ярд подошел, посмотрел на еду, которую предлагал ему Лан и снова тихонько заржал.

   – Не нравится? – не понял он. – Извини, другого нет.

   Конь фыркнул, словно сетуя на его несообразительность, и подошел к Дару. Обнюхал его голову и тихо всхрапнул.

   – Что ты хочешь? – удивился Дар. – Эль, я не понимаю, чего он хочет.

   – Я, пока, тоже, – недоуменно пожала я плечами. Встала и подошла к коню. – Что, мой хороший, расскажи мне.

   Он внимательно посмотрел мне в глаза, решительно мотнул головой и вцепился зубами в рукав камзола Дара. И потянул за собой.

   – Отпусти, ты чего? – отшатнулся Дар, – Эль угомони его.

   – Мне кажется, чтобы он хочет, чтобы ты пошел за ним, – сказал Лан, внимательно разглядывая к'ярда.

   – Ага, – согласилась я, – пошли все вместе. Корин ты присмотришь за едой?

   – Куда же я от вас денусь, – хмыкнул тот и склонился над костром.

   К'ярд увидев, что мы готовы последовать за ним, снова прыгнул в те же кусты. Мы, с треском проламываясь сквозь голые ветви, полезли следом.

   – Странный он какой-то, – с сомнением произнес Лан. – Эль ты уверена, что это безопасно?

   – Уверена, – решительно ответила я. – Он просто нас куда-то зовет, хочет что-то показать.

   Как раз в этот момент он повернулся к нам и снова тихонько заржал, призывая ускориться. Мы послушно перешли на бег. Через пять минут мы выскочили на небольшую лесную прогалину. Лес как лес, деревья как деревья. Землю устилал плотный ковер из опавших листьев. А на этом ковре... лежал единорог.

   Мы дружно замерли на краю прогалины не смея сделать ни шагу.

   – Боги, какой он красивый, – прошептал Дар.

   Я смотрела на это неземное чудо, не смея открыть рот, потому что все, даже самые утонченные слова, казались банальными, при виде такой красоты. К'ярд подошел к нему, обнюхал, и тоненько заржал подзывая нас поближе. Меня удивило то, что единорог лежал спокойно и смотрел на нас своими прекрасными глазами, не делая ни малейшей попытки убежать. Рог у него был, как выточенный из мутного хрусталя, и не прозрачный и не белый, витой и с синим огоньком на конце, как и рассказывал нам Лан. Мы осторожно сделали шаг вперед, помня о том, что рог может засветиться и на нас нападут. Но он, молча, лежал и смотрел. Не делая ни единого движения. Мне показалось, что он болен, но такого ведь не может быть? Сказка ведь не болеет?

   – О боги! Тьма разбери все на свете, – внезапно выругался Дар и метнулся к единорогу.

   – Дар, осторожно, – крикнул Лан, но тот не обратил на окрик ни малейшего внимания. Он упал перед единорогом на колени и склонился к его задним ногам. Мы поняли, что происходит что-то непонятное, и решительно шагнули ближе.

   Одна из ног была безжалостно изломана, будучи зажатой в какие-то стальные тиски.

   – Что это? – тихим голосом спросил Лан.

   – Капкан, – ответила я, опередив Дара. – Их используют людские охотники в лесу, когда охотятся на крупную дичь. Раскрывают на тропах и присыпают листвой. А когда зверь наступает, челюсти смыкаются – и вот так получается.

   – Человечки в нашем лесу? – лед в его голосе мог бы заморозить половину Империи. – Как они посмели?

   – Помоги, – прошипел Дар, возясь с капканом, – не получается.

   Я склонилась над ним.

   – Там есть пластина, на нее надо нажать и челюсти раскроются. У нас в деревне тоже так охотились. В лес боялись ходить, а есть надо, вот и ставили. Я всегда, когда находила, захлопывала их. Никто не заслужил так лежать и умирать.

   Лан привлек меня к себе и внезапно поцеловал в макушку, а я замерла от неожиданности.

   – Ага, получилось, – Дар осторожно вытащил железку и отбросил в сторону. Лан склонился над искалеченной ногой, а я пошла, и, подняв какую-то ветку, решительно захлопнула капкан. Не дело, если еще кто-нибудь на него наступит.

   – Сможешь его вылечить? – с надеждой спросил Дар, гладя единорога по серебристой гриве. Тот тихо и тоненько стонал от боли. У меня из глаз сами собой потекли слезы.

   – Это не люди, – с ненавистью сказал Лан, диагностируя рану, – это нелюди какие-то. Смогу, но будет долго. Перебита кость и порваны сухожилия.

   – Я не уйду, – решительно ответил Дар и сел на землю рядом с ожившей сказкой.

   – Я тоже, – решительно сказала я и плюхнулась рядом.

   – Тогда молчите и не мешайте, – буркнул Лан и приступил к лечению.

   Время как будто замерло. То летело как сумасшедшее, а то остановилось, как будто замерзло на бегу. Мы следили за Ланом и смотрели на рану. Дар, не переставая, гладил единорога по шелковистой гриве, по крутой шее, и, склоняясь к нему, тихо-тихо шептал что-то на ухо. В какой-то момент единорог перестал стонать и глазами полными надежды посмотрел на нас.

   – Все, кость срастил, – тяжело вздохнул Лан, – самое трудное позади, но сухожилия тоже серьезно, если срастить неправильно, будет хромать.

   – Не спеши, – ответил ему Дар, практически лежа щекой на шее единорога. – Мы в тебя верим.

   Я, молча, кивнула.

   Спустя еще какое-то время Лан поднялся с колен и потряс кистями рук.

   – Все, – выдохнул он.

   Дар вскочил, и подал мне руку, помогая встать.

   Единорог полежал, какое-то мгновение, потом нерешительно приподнял голову и прислушался, поводя своими очаровательными ушками. Осторожно подвигал задней ногой и неожиданно резво поднялся. Сделал осторожный шаг, затем другой, и в несколько скачков скрылся за деревьями.

   – О боги, какая красота, – простонал Дар, – я до конца жизни не забуду это ожившее чудо.

   – Смотри, – потянула его за рукав, и указала на кусты.

   Оттуда высунулась аккуратная белая мордочка и вопросительно всхрапнула. Разбойник, стоявший с нами, тоненько заржал.

   – Он вернулся, – удивленно произнес Лан, наблюдая за выбирающимся из-за кустов единорогом.

   Тот вылез на прогалину, постоял какое-то мгновение, потом подошел к Лану... и поклонился. Честное слово, я первый раз видела, как животное кланяется. Низко-низко склонив голову. До самой земли. Лан с восторгом замер, и постояв мгновение, решительно поклонился ему в ответ.

   Следующий поклон достался мне. Не ожидала, но было безумно приятно. Я склонилась перед ним в не менее низком поклоне.

   А вот с Даром все было не так. Единорог выпрямился, подошел к нему и пристально уставился в его глаза. Долго-долго, не отрывая взгляда, друг от друга, они стояли, замерев на прогалине. Потом единорог, как будто что-то для себя решив, решительно шагнул к Дару и прижался к нему теплым боком. Дар, онемев от изумления, погладил шелковистую гриву, и теплый, прижавшийся к нему бок.

   – Пресветлая Аэлэниель, – в глубоком шоке пробормотал Лан, – он его благословил.

   Когда мы вернулись на место нашего лагеря, Корин укоризненно посмотрел на нас своими серыми эльфийскими глазами.

   – Ребята, я уже собирался вас искать... Куда вы пропали?

   Мы расселись на земле возле костра и разобрали уже остывшее жареное мясо. К'ярд захрустел рядом косточками, которые выделил ему Корин.

   – Лечили, – неохотно буркнул Лан.

   – Кого, – не понял Корин, – что случилось?

   Мы, молча, переглянулись, и кивнули друг другу.

   – Единорога, – ответил Дар.

   Глаза у Корина превратились в блюдца. Он уставился на нас, явно не веря своим ушам.

   – Да, единорога, – подтвердил Лан, а я согласно качнула головой.

   – Но как? – не мог прийти в себя от изумления наш друг.

   – Люди пробрались в лес и поставили капкан. Что надеялись поймать, не понятно, может и ставили давно, а он попал в него только сегодня утром. Но еще немного, и мы бы его не спасли, он потерял уже достаточное количество крови, – сказал Лан и замер.

   – Что? – не поняла я. – Ты что-то внезапно подумал?

   – Нет, – покачал головой он, – я что-то внезапно решил.

   Лан встал на ноги и отошел от костра к вещам, которые были свалены под одним из деревьев. Покопался в мешках и достал один из стилетов.

   – Иди сюда, – позвал он Дара.

   Дар непонимающе переглянулся со мной и Корином, пожал плечами и подошел к Лану.

   Тот стянул со своей руки и с руки Лана щит из силовых нитей, открывая доступ к телу, и решительно полоснул лезвием стилета по своей руке. Струей потекла кровь. Я от восторга зажмурилась на мгновение, я уже поняла, что сейчас будет.

   – Я, сын Владыки эльфийской империи Алла'ателя Орр'сарлеен, наследник правящего Дома Орр'сарлеен Ландиэль Орр'сарлеен приношу тебе свою клятву верности и прошу принять мой дар и позволить назвать тебя братом, принц человеческой империи Даррел Эдрик дер Терранс.

   У Дара в глазах заблестели слезы. Он решительно забрал стилет у Лана и разрезал свою руку.

   – Я наследный принц человеческой Империи, Даррел Эдрик дер Терранс, приношу тебе свою клятву верности и, принимая твой дар, позволяю назвать меня своим братом, сын Владыки эльфийской империи Алла'ателя Орр'сарлеен, наследный принц Правящего дома Орр'сарлеен Ландиэль Орр'сарлеен. Отныне мы братья не по рождению, но по крови.

   Они соединили руки и кровь, смешиваясь, бежала по их рукам и стекала на землю.

   Пару минут спустя, Лан залечил раны на руках себе и Дару и они вернулись на свои места к костру.

   – Ну, вы даете, – тихо произнес Корин, незаметно вытирая свои глаза.

   – Лучшего момента для этого события, я не мог даже представить, – хмыкнул Лан. – Тебя благословил единорог, ты понял? Ты действительно избранный, если у кого-то и были сомнения, то теперь их можно смело отбросить. Ты наша утраченная и вновь обретенная надежда.

Глава 7.

   "Я больше не участвую в войнах.

   Я наблюдаю за пчелками".

(Кастиэль, «Сверхъестественное»)

Дар.

   Мы все-таки решили переночевать в городе, а не оставаться в холодном лесу. До столицы эльфийской Империи Авентариона, оставалось всего с пяток лиг, за пару часов доберемся. Я сидел на своей лошадке с красивым именем Грация и предавался размышлениям. Получается, теперь в моей крови соединилось уже два вида магии? Светло-эльфийская и темно-эльфийская? Значит, теперь я смогу еще и лечить, подобно Лану. Но он умеет не только лечить, но и много чего еще. И я теперь тоже так смогу? Все это не укладывалось у меня в голове.

   Еще я до ужаса, до дрожи в коленях боялся того момента, когда другие расы узнают о моем существовании. Теперь, когда я получил от сказочного существа, которое существовало на самом деле, благословение, я в полной мере осознал свое предназначение. И свою роль в этом мире. Не могу сказать, что я не боялся. Боялся, и еще как. Кичатся храбростью только дураки, а я дураком никогда не был. Но есть вероятность, что меня сначала убьют. А уже потом будут выслушивать. Если бы у нас было неопровержимое доказательство нашей правоты. Я крутил и так и этак, но ни страницы из книги пророчеств, ни магия в моей крови на доказательство особо не тянули. Напротив и Эль, и Лан, могли огрести от своих родителей шикарных плюх за свое самоуправство, за то, что без совета взрослых, они отдали магию древних рас какому-то человечке.