Текст книги "Мир Диорисса. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Наталья Григорьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц)

   – Да что ты себе позволяешь? – взвилась она с пня, подскакивая к Лану поближе.

   – Хм, а и правда резво бегает, – громко заметил Корин, – пострадавшие так не носятся.

   Видя что все идет не по плану, она остановилась на бегу, не добежав до Лана всего одного шага и повернулась к лесу. Раздался резкий свист. Из-за деревьев вылетело несколько стрел и отскочило от нас, не причинив никакого вреда.

   "Она на мне", – подумал я и резко выбросил вперед силовые нити и спеленал эту женщину. Она рухнула как подкошенная под копыта наших коней.

   Мы спрыгнули с лошадей.

   "Уводи их в сторону" – крикнул Лан Эль мысленно, – "если их убьют, придется идти пешком".

   "Тьма, не подумали их тоже прикрыть!" – в отчаянии выкрикнула она и потащила их за собой за поворот дороги. Я успел увидеть как к`ярд помогал ей, подгоняя своих товарок, и в этот момент нас захлестнула лавина нападавших. Их было более двадцати человек. Грязные, вонючие, в лохмотьях, вооруженные топорами, ножами и парочкой секир, они выплеснулись из темного леса подобно волне, и набросились на нас.

   Мы вертелись как на сковородке, отражая мечами удары справа и слева, сверху и, даже, снизу. Нас спасали наши щиты. Когда очередной падал, проткнутый мечом, его глаза продолжали недоумевать, почему его мощный удар топором или секирой, не достиг своей цели? Он ведь был так точен... Отрубленные головы, дергающиеся конечности на земле. Мы перепрыгивали через них, чтобы удержаться на ногах, и не поскользнуться в крови, которой была залита земля. Их становилось все меньше и меньше, и вот, Корин на наших глазах воткнул свой меч в горло последнего бородатого мужика, нападающего на него. Мы не получили ни одной царапины. В живых осталась только женщина, которая так и лежала на земле, спеленатая нитями силы, и вся забрызганная чужой кровью.

   – Эль! – внезапно подскочили мы, осознав, что из-за поворота не доносится ни единого звука и бросились к ней на помощь.

   Корин первым выскочил за поворот, и резко остановившись, явно не поверив своим глазам, согнулся в приступе хохота. Мы каменными столпами застыли рядом.

   Эль спокойно сидела на траве и вытирала свои стилеты пучком травы. Перед ней на дороге валялись пятеро лиходеев, которых она уложила метнув свои кинжалы, каждому точно в горло. К'ярд стоял рядом с ней, склонив свою голову к ее и тихо пофыркивал ей в волосы.

   Остальные лошади паслись рядом, время от времени недовольно прядая ушами и поглядывая на убитых.

   – Закончили? – с философским спокойствием просила Эль.

   – Ага, – кивнул я. – Ты, как мы видим, тоже.

   – Молодец, девочка, – Корин подошел к ней поближе и потрепал ее по голове, ничуть не смущаясь от того что перед ним сейчас сидел мальчик и что это мальчик вообще наследная принцесса темной Империи.

   – Видишь, я же говорила что он хороший! – кивнула сама себе Эль, обращаясь, впрочем, к Лану.

   – Ты права, – кивнул Лан. – Корин, я хотел сказать тебе спасибо за науку сражения на мечах. Ты очень хороший учитель!

   – Рад, что вам пригодились мои знания и умения, – скромно ответил тот.

   – Мир, – протянул ему руку Лан.

   Корин расширил удивленно глаза, гляда на предложенную ему длань, потом тряхнул взлохмаченной головой и несмело пожал ее.

   – Я рад что ты наш друг, – серьезно сказал ему Лан, и Эль, встав с земли, присоединилась к нему, положив свою руку поверх руки Корина.

   – Я тоже, – растроганно ответил он им обоим.

   – Я очень рад что вы помирились, – сказал я, прерывая эти признания, – но кто-нибудь скажите, что мы будем делать дальше?

   – Женщина еще жива, – ответил Корин, – может, стоит развязать ее и попытаться поговорить? Наверняка она в курсе дел банды, если завлекала путников.

   – Пошли, попробуем, – согласно кивнул Лан и направился назад. – Эль, ты только не смотри, закрой глаза, – попросил меня он.

   – Лан, я сильная, – возразила она, – не забывай, что на моих глазах вырезали всю мою деревню, и я одна хоронила их всех. Так что видом мертвых меня не испугаешь.

   Я сжал ее руку своей, поддерживая. И внезапно почувствовал волну тепла, идущую от нее. Ей это явно понравилось.

   Но к тому, что ожидало нас за поворотом, она все-таки оказалась не готова.

   Эль долго выворачивало в придорожных кустах, а Лан держал ее за плечи и гладил по волосам.

   – Ничего Эль, – повторял он ей, – самое главное, что эти презренные человечки больше никогда и никому не причинят вреда, понимаешь?

   – Понимаю, – глубоко вздохнула она и выпрямилась, – простите меня.

   Корин протянул ей флягу с водой и подал руку, помогая подняться с колен.

   – Эль, то что происходит с тобой, это нормально. Было бы странно, если бы ты отреагировала по-другому, если бы тебе это понравилось.

   Она задумалась на мгновенье и согласно покачала головой.

   – Ну что, отпускаю? – уточнил я, когда мы подошли к лежавшей на земле женщине.

   Лан кивнул:

   – Давай.

   Я втянул в себя силовые нити, которые держали ее в коконе и лиходейка качаясь из стороны в сторону начала подниматься на ноги. На нас она не обратила никакого внимания. Передвигаясь мелкими шагами, скользя на пропитанной кровью земле, она подходила к каждому лежавшему разбойнику и присаживалась на корточки перед ним, шепча что-то свое, потом поднималась и шла дальше.

   Мы следили за ней настороженными взглядами. Похоже она действительно принадлежала к этой банде. Вот она наклонилась над очередным лежавшим, и тихо завыла, глядя на тело. Потом резко выпрямилась и метнулась к нам, держа в руке кинжал, который она вытащила откуда-то из складок своего платья.

   – Умрите, твари! – крикнула она и изо всех сил ударила Лана в грудь. Лезвие кинжала разлетелось как стеклянное, а она, пролетев по инерции, уткнулась носом ему в плечо.

   Он брезгливо тряхнул рукой, отталкивая от себя это подобие женщины и передернулся.

   – Не могу сказать что мне приятно, когда ко мне липнут, как мухи, человечки, – высокомерно произнес он.

   "Лан, ты человек сейчас", – напомнил я ему. – "Веди себя соответственно".

   – Мерзкое отродье, – произнес он, словно не услышав меня, и разглядывая как блоху, стоявшую перед ним. – А скажите как нам, любезная, что подвигло вас принять участие в данном нападении?

   Женщина как будто дернулась, застыла на мгновение, а потом послушно открыла рот.

   – Муж мой ее организовал, а я завсегда за ним, как нитка за иголкой.

   – И зачем? – так же властно спросил он.

   – Урожай весь пропал, налоги Империи денег нет платить. А мздоимцам ведь все равно, вынь да положь, а где возьмешь, не волнует. Вот и пришлось иди на разбой. Только мы никогда никого не убили, только грабили. И вас бы не тронули, только бы деньги забрали и все. А вы всех убили, – и она тихо заплакала.

   Мы переглянулись. Такого мы не ожидали.

   – А почему вы не обратились в Сидон в императорский дворец с прошением? – спросил я. – Надо было послать гонцов, они бы передали просьбу и она была бы рассмотрена на верховном совете.

   – Ты сам что ль из Сидона, что знаешь как надо поступать? – вгляделась она мне в лицо, – вроде уже не ребенок, а такой наивный. Ты думаешь мы не ездили? Летом, когда саранча пожрала весь урожай, снарядили двоих в столицу. Меня и мужа моего. Он старостой Черной грязи был, а я, значит, старостихой. Тоже наивно думали, что объясним лорду регенту про нашу беду, и он войдет в положение, налоги снизит. Ан нет, он посмеялся только над нами и велел с лестницы спустить. Вот начальник стражи у него хороший, хоть приказ слышал его, гнать нас взашей, а спокойно проводил до выхода из дворца и еще пару монет дал, сказал больше нет.

   Корин наклонился к моему уху и шепнул:

   – Я ее помню, правду говорит.

   Она, уставившись в землю, продолжала говорить, даже не заметив нашего тихого диалога:

   – Наследника издали видела, такой мальчишечка красивый. Думала что может к нему подойти, но стража не подпустила, вот так и вернулись с двумя золотыми монетами. А следом нагрянули мздоимцы, свели всю скотину со двора у людей и последнее отняли. Только эти две монеты и сохранились, не отобрали потому что в юбку были зашиты. Вот на них мы два месяца всей деревней жили. А потом поняли что помощи ждать неоткуда и пошли на разбой. Вы уж простите меня, добрые лорды, – она подняла на нас глаза. – Коли бы знали что так получится, что полягут все, то и не сунулись бы.

   Она опять тихо заплакала.

   – Что делать будем? – растерянно обратился я к Корину.

   – Поможем, – твердо ответил он.

   – Эль, сними мороки, – услышал я голос Лана, и женщина округлила глаза глядя на появившихся перед ней эльфов. Потом перевела глаза на Корина и тихо ахнула. А увидев меня, стоящего прямо перед собой, тихо сползла в обморок. Я едва успел ее подхватить.

   – Поехали в их деревню, надо будет организовать все, – я посмотрел назад, на залитую кровью дорогу. – А там подумаем как дальше быть.

   Лан взлетел на лошадь. Корин забрал из моих рук повисшую кулем женщину и передал ему на руки. Мы сели на своих лошадей и двинулись в сторону Черной грязи.

   Деревня встретила нас настороженно. Несколько женщин и с десяток мужчин выглядывали из окон покосившихся домов и скособоченных дверей, замечали на руках у эльфа лежащую женщину и с шоковыми выражениями лиц выдвигались вслед за нами, впрочем, соблюдая некую дистанцию. Видимо столь сиятельные лорды и уж тем более Высокородные, данное поселение никогда не посещали.

   Доехали до некого подобия деревенской площади, спешились. Женщина к тому моменту уже пришла в себя, и со страхом смотрела в лицо Лана, который продолжал придерживать ее за плечи, не давая упасть. Постепенно нас окружили все оставшиеся в живых жители. Они с ужасом смотрели на эльфов и молчали.

   Я помолчал, собираясь с мыслями и выступил вперед.

   – Я даже не знаю, как начать рассказ о том, что произошло, – сказал я, потерев рукой свой лоб. – Если коротко – случилась беда. На наш отряд было совершено нападение.

   В толпе кто-то ахнул, внезапно осознав случившееся.

   – Мы защищались, – мои фразы были короткими, как будто вырубленными из камня. – Мы защищали свою жизнь. К сожалению, погибли все нападавшие, кроме этой женщины, – я мотнул головой в ее сторону.

   В толпе раздались громкие крики и раздался тихий вой. Какая-то женщина, с прилипшими к ее юбке тремя маленькими ребятишками, осела на землю, заткнув углом головного платка свой рот, сдерживая рвущийся крик.

   – К сожалению, слишком поздно мы разобрались в том что происходит. Произошедшего уже не отменить, как бы нам этого не хотелось.

   – А сюда вы зачем явились? – из толпы вышел вперед крепкий мужчина, одетый в потрепанную но чистую одежду. – Чтобы нас тоже добить? Чтоб мы не мучились?

   – Нет. Чтобы помочь, – ответил я.

   – Мальчишка, – в его голосе звучало презрение, – чем ты сможешь нам помочь? Ты себя видел?

   Женщина, которую держал Лан, твердо отстранилась от его рук и вышла вперед, став между мной и этим мужчиной.

   – Он сможет помочь, Верисей, – сказала она тихо но твердо. – Он сможет. Это наследник Империи Даррел дер Терранс. Наш будущий Император.

   По толпе пронесся вздох ужаса. Один за другим жители падали на колени и склоняли передо мной свои головы. Мужчина, который высказался обо мне в таком презрительном тоне, попытался на коленях подползти ко мне и поцеловать мои сапоги.

   Я отступил от него на шаг назад.

   – Прошу вас встать, – сказал я. – Я не собираюсь никого казнить за то, что было совершено. Более того, мы все, присутствующие здесь, должны все вместе исправить произошедшее. Достойно похоронить павших. Они ни в чем не виноваты. Они всего лишь боролись за свою жизнь и за жизнь присутствующих здесь. А те, кто остался в живых, начнут новую жизнь. Я в этом помогу. Вам будет выдано по десять золотых монет на семью с тем, чтобы вы смогли поправить свои дела, закупить необходимый вам скот и семена на следующий посев. Более того, сообщу новость, которая возможно вас некоторым образом утешит. Лорд регент Мэддис дер Терранс мертв. Как и его супруга. Они сложили голову за свое предательство в отношении меня.

   Толпа, поднявшаяся с колен и чуть ли не влюбленными глазами глядящая на меня, радостно зашумела.

   – На регентство до моего совершеннолетия поставлен лорд Монт дер Пьешо. Мой самый близкий друг и соратник. По всем вопросам, которые будут у вас возникать или требовать немедленного решения, вы можете обращаться к нему. Этому человеку я доверяю как себе.

   Я задумчиво оглядел толпу и внезапно вспомнил.

   – Среди вас есть Олмея? Покажись, если да.

   Вперед вышла стройная девица лет шестнадцати, испуганно теребящая свою роскошную косу.

   – Ага, вот ты какая, – внимательно осмотрел ее я. Она зарделась и от смущения уставилась в землю. – Ты выходи замуж за Мотьку-то, – сказал я, и она подняла на меня свои круглые от удивления глаза. – А то мучается парень, ты пожалей уж его.

   И в толпе послышались робкие смешки.

   А потом мы помогали перевозить павших, копать могилы и хоронить их. Их удивлял наследник престола, орудовавший лопатой наравне с ними, начальник дворцовой стражи, который выдавал им деньги, эльфы, к которым они вообще не знали, как сначала относиться, потому что привыкли считать их высокомерными и злыми. А потом, вдруг как будто что-то поняли и стали относиться ко всем нам, как к равным себе. И это было странно. Я уловил пришедшую от Лана мысль, что перед ним всю жизнь все заискивали. И его это бесило до крайности. А вот отношение этих человечков совсем иное. Это удивляло его, но, на удивление, нравилось.

   Когда мы закончили, на улице стояла уже темная ночь. С неба яркой звездой светила Селена. И звезды были такими, каких никогда не увидишь в городах.

   Нас уложили спать в одной избе, предварительно накормив простой деревенской похлебкой. И мне, честное слово показалось, что ничего вкуснее я не ел. И мы, проживая про себя заново весь этот день, провалились в тяжелый сон без сновидений.

Глава 4.

   "Мудрость приносит следующие три плода:

   хорошо мыслить,

   хорошо говорить и хорошо поступать"

(Демокрит)

Лан.

   Утром мы поднялись, когда солнце стояло уже высоко. Народ за ночь немного успокоился, и хотя произошедшее вчера забудется еще не скоро, но вера в лучшее у этих людей появилась. Вспоминая свои вчерашние чувства, когда мы поняли, что произошло на самом деле, я был готов воскресить лорда Мэддиса из мертвых и убить его вновь. И снова. И снова. И если бы я умел воскрешать людей из мертвых, я так бы и поступил. Я смотрел на Дара и Корина. Если второй был морально раздавлен той бедой, которая свалилась на всех этих людей, отчасти и по нашей вине, то у первого глаза были на мокром месте. И это было ничуть не стыдно. Кто сказал, что мужчины не имеют права плакать? Имеют, и еще как.

   На нас с Эль снова смотрели немного с опаской, впрочем, уже без того ужаса, который еще вчера так и плескался в их глазах. Я решил совершить напоследок добрый поступок. Думаю, этим людям не повредит. А если учесть наши планы в отношении Дара, то можно надеяться на то, что очень скоро взаимоотношения людей и других рас изменятся. В лучшую сторону. По крайней мере, я в это верил. Эль, узнав о моих планах, меня поддержала. Так же как и Корин с Даром. Корин так вообще стал смотреть на меня как на одного из своих богов. Вот только этого мне и не хватало. Впрочем, получив от меня увесистый тычок в бок, он снова стал собой.

   Дар, после скромного завтрака, который устроили нам жители Черной грязи, попросил всех собраться на деревенской площади.

   Толпа людей, которая собралась по приказу своего будущего повелителя, настороженно молчала. Видимо, привыкнув видеть от сильных мира сего только плохое, в доброе они верили слабо. Я прошелся мимо них медленным шагом, внимательно сканируя каждого по очереди. В целом неплохо, учитывая, как они живут, но пара людей, мужчина и женщина, внушали достаточно серьезное опасение, и еще несколько, включая троих детей, были просто сильно истощены. Вот в этом я помочь не смогу, с этим справится хорошее питание, а вот с этими двумя необходимо разобраться. И как можно скорее.

   – Ты и ты, – указал я на них рукой, – останьтесь, остальные могут идти.

   Люди стали медленно расходиться, шепотом обсуждая произошедшее, и судя по их глазам, уже попрощавшись навечно с оставшейся передо мной парой.

   Я внимательно осмотрел их еще раз, и остановил свой выбор на женщине. Это была та самая, за юбку которой вчера цеплялись трое маленьких детей. Они и сейчас стояли рядом с ней, замерев как маленькие столбики.

   – Корин, займи малышей чем-нибудь, – попросил я его, а сам повернулся к женщине, – прошу пройти за мной.

   Она присела на корточки и так вцепилась в своих детей, что я понял, она с ними прощалась навсегда.

   – Пойдем, – уже более мягко сказал я, – не бойся.

   Она встала на ноги и молча пошла за мной, глядя в землю. Я привел ее в ту самую избу, где мы ночевали. Она, кстати, была одной из наиболее приличных в этой деревне. Видимо это и было жилье деревенского старосты, который вчера пал от наших рук. Она вошла следом за мной и замерла на пороге.

   – Раздевайся и ложись на стол, – указал я ей на предмет мебели.

   Она с покорной обреченностью начала стаскивать с себя одежду, не поднимая на меня глаз. Разделась и замерла.

   – Ну же, я жду, – поторопил я ее.

   Она, тихо вздохнув, уселась на край стола и легла. Ноги свисали, но это не беда, главное, что меня интересовало, гнездилось у нее в животе.

   – Закрой глаза и расслабься, – сказал я ей, и с удивлением увидел, как из-за зажмуренных глаз выкатилась одинокая слезинка. О, Пресветлая Аэлэниель, она что, подумала, что я к ней буду приставать?!

   – Эмм-м, ты не так поняла, – замявшись, сказал я. Подумав при этом, что, возможно, мне следовало объяснить, что именно я хочу сделать. – Ты меня слышишь?

   Она кивнула, не открывая глаз.

   – Хорошо. Скажи, тебя давно мучают боли?

   Женщина внезапно распахнула глаза, и в них плескалось такое удивление, что я растерялся. Насколько же она была запугана, что подумала о самом плохом, смирившись со своей участью? Защищала детей? Так им ничего не грозит. Хотя она-то об этом знать не могла.

   Видимо она заметила мое удивление и немного приободрилась.

   – С прошлого лета, мой господин, – наконец решившись, ответила она.

   – Ясно. Как тебя зовут?

   – Алатея, мой господин.

   – Ага. Давай только без последней фразы. Можешь называть меня просто Ландиэль. Я не господин тебе.

   Алатея растерянно кивнула, следя за мной обеспокоенными глазами.

   – Боли сильные? – спросил я, положив руку ей на живот. Она напряглась, но не отстранилась.

   – Сначала были слабые. Кольнет и все. Потом сильнее. В последний месяц я уже не могла выйти на работу в поле.

   – Вовремя, – пробормотал я себе под нос. – Давай так, ты сейчас полностью расслабляешься, закрываешь глаза и лежишь, не шевелясь, чтобы ты не почувствовала. Ты меня поняла?

   – Да, – послушно кивнула она и закрыла глаза.

   Я поднял над ней руки и начал полную диагностику организма. Из-под пальцев полился тот самый свет, что когда-то поразил Эль. А, кстати, вот и она, легка на помине. Вошла и уставилась на лежащую женщину.

   – Не мешай, – коротко сказал я и Эль молча, кивнула. Присела на лавку в углу и стала наблюдать за тем, что я делаю.

   – Вот здесь, в районе желудка черное пятно, – сказал я, закончив диагностику. – Ты его видишь?

   Эль подошла ко мне и уставилась на то место, куда я указывал. Пару минут ничего не происходило, а затем она кивнула.

   – На паука похожа. Только лап не восемь, а как минимум тридцать. Что это? – посмотрела она на меня.

   – Эль, все потом, – сказал я. – Внимательно смотри, что я сейчас буду делать. Видишь, я запускаю нить и осторожно вытягиваю одну из лап, как ты их назвала, и приматываю ее к телу черного пятна.

   – Вижу, – снова кивнула она.

   – И так с каждой, работа очень тонкая, нельзя, чтобы оборвалась ни одна. Поможешь мне?

   – Я попробую, – с сомнением произнесла она и потянула тонкую ниточку своей силы к этому же черному пятну. – Смотри, так?

   – Так, но не забывай, очень медленно. Если почувствуешь что оборвалась, сразу говори. Нельзя чтобы там осталось ни капли.

   Так мы одну за другой убирали лапы разросшейся опухоли, пока не осталось ни одной.

   – Убирай нить, – сказал я Эль и обратился к женщине. – Алатея, сейчас придется потерпеть несколько минут. Для того, чтобы убрать это из тебя, мне придется разрезать живот. Ты понимаешь?

   Она судорожно кивнула и посмотрела на меня.

   – Так надо, – кивнул я ей головой. – Если оставить, она снова распустит свои щупальца, и ты скоро умрешь.

   – Я согласна, – голос ее звучал хрипло. – Я потерплю.

   – Эль, посмотри на той полке, там вчера были большие деревянные ложки. Дай мне одну.

   Эль подала мне требуемое, и я передал ее Алатее.

   – Ее надо взять в зубы и крепко сжать. Потому что если этого не сделать, ты от боли можешь стиснуть зубы и сломаешь их. А зубы я, увы, растить не умею.

   Она понимающе кивнула и улыбнулась мне. Потом взяла черенок ложки в зубы и крепко сжала.

   – Отлично. Эль мне нужен твой стилет и возле печи я видел бутыль самогона, который пьют люди. Давай все сюда.

   Когда мне подали все требуемое, я вылил часть самогона на клинок, чтобы убить микробов на нем, а оставшееся на живот Алатее. Она от неожиданности дернулась.

   Эль хихикнула.

   – А теперь держись, я начинаю. Кстати, Эль, ты можешь придержать ее за плечи, чтобы она не дернулась, мне это помешает.

   Я поднес лезвие тонкого и как бритва острого стилета и одним резким движением надсек кожу. Алатея выгнулась и закричала.

   – Держи ее, – крикнул я Эль, потому что она в первый момент растерялась, и продолжил резать. Кожа, потом тонкая жировая прослойка, мышцы, одну за другой, отделяя волокна.

   Женщина кричала, уже не переставая, у нее ручьем катились слезы из глаз и пот по лицу.

   – Терпи, Алатея, терпи, ты сильная, ты сможешь, – говорил я ей, чтобы хоть как-то отвлечь от пронизывающей боли.

   За окнами потемнело.

   – Похоже, там вся деревня собралась, – сказал Эль, не отвлекаясь от своего занятия.

   – И пусть их, – мотнул головой я. – Все, добрался. Теперь смотри. Можешь ее отпустить.

   Эль отпустила ее плечи и подошла ко мне, уставившись на черное нечто, которое я, с помощью своих силовых нитей, извлекал из раны.

   – Жуть, какая, – передернулась она, глядя на кусок черной слизи, который плюхнулся на пол рядом со столом.

   – Теперь еще одна диагностика, на случай если мы что-то пропустили, – провел руками над телом, помотал головой, – нет, все чисто. Сращиваю.

   И снова нитями собирал то, что разрушил мифрилом. Сначала мышцы. Одну за другой, чтобы не пропустить ни одного волокна, затем жировую прослойку и, наконец, кожу.

   – Ты как? – спросил я у Алатеи, подав ей руку и посадив на столе. Эль подала ей платье, брошенное у порога, которым она сразу прикрылась.

   Женщина прислушалась к себе и неожиданно улыбнулась.

   -Не болит, – с растерянной улыбкой сообщила она мне, – совсем не болит. Нигде.

   – Это отлично, – кивнул я ей и подал руку помогая встать со стола. – Давай одевайся, и пойдем к твоим детям. Думаю, они будут рады.

   Алатея поспешно натянула на себя платье, и внезапно схватив меня за руку, поцеловала мои пальцы.

   – Благослови вас боги, – прошептала она.

   Мы вышли все втроем из дома. Алатея шла впереди нас. Улыбаясь и светясь ярче солнца. К ней со всех ног кинулись ее, дети, вцепившись в юбку.

   Мы вышли следом, и в связке из нитей я нес ее черную опухоль, которую показал собравшимся перед домом. Кстати, Эль была права, там действительно собралась вся деревня.

   – Вот это было у нее в животе, – поднял я повыше черную кляксу, и все ахнули, отшатнувшись от омерзения. – Именно это вызывало боль. Именно из-за этого она не могла работать. И именно из-за этого она со дня на день умерла бы.

   Алатея повернулась ко мне с выражением страха на лице.

   – Да, счет шел уже на дни, – согласно кивнул я ей. – Но теперь ты полностью здорова. И с тобой все будет хорошо. А теперь ты, – указал я на мужчину. – Идешь с нами. Все остальные свободны, не надо нам мешать. Вы уже поняли, что тут ничего ужасного не происходит.

   С ним, кстати, все было проще. На сенокосе, он попал под удар косы, и ему разворотило мышцы ноги. Не смертельно, но ходил он с большим трудом. На него мы потратили гораздо меньше времени, и отпустили восвояси.

   – Ужинать будете? – спросил Дар, входя к нам и едва успев посторониться, ибо его чуть не сшиб с ног резвый излеченный.

   – Будем, – кивнули мы с Эль. – А что, уже вечер? – я взъерошил свои безупречные волосы.

   – Не задавайся, – хихикнула Эль, – и ничего они не безупречные, а самые обыкновенные. Просто белые, как снег. А вот уши, это другое дело.

   – А что не так с ушами? – уставился на нас Дар.

   – Да так, милая шутка, – отмахнулся я. – Ну что, идем?

   Ужин нам устроили королевский. Точнее императорский. Пока мы занимались лечением, народ сообразил, что голодного будущего императора с главным стражем, и двух, не менее голодных эльфов, одной похлебкой не накормишь. И быстренько подсуетился. Прямо на улице выставили столы, которые сейчас ломились от разнообразной еды. Или они по-быстрому сбегали в трактир Кунгура, в чем я, впрочем, сомневался, вспомнив тамошнюю жуткую кашу. Или так же быстро сбегали на охоту. Но три четверти выставленных на столе блюд было жареной дичью. А вот и хорошо. Совсем не дело, когда мы голодные. Нас кормить надо. Тогда мы будем добрыми.

   Эль переживала за к'ярда, но, оказалось, о нем позаботился Дар. Он, не вдаваясь в подробности, выпросил у деревенских целое корыто мяса, и на пару с Корином оттащил его Разбойнику. На вопрос жителей, а почему, собственно, такой красивый и статный конь питается сырым мясом (морок то ему не снимали), Дар пожал плечами и пояснил что это специально выведенная порода имперских охотничьих коней. Думаю, скоро об этом событии тут сложат легенды, судя по ошарашенным взглядам местных жителей.

   Кстати, нас с Эль совсем перестали бояться. И ко мне то и дело на колени порывался залезть то один, то другой ребенок, которые весело играли неподалеку от накрытых столов. Корин их шутливо пугал, заставляя отстать от меня, и рассказывал им сказки, о том какой на самом деле страшный, и как я ем детей. Малышня хихикала и не верила ни единому слову. А Эль задумчиво смотрела на меня, и тут я уловил маленький кусочек ее мысли, в котором она прикидывала, какой из меня получится отец. Я резко покраснел. Я и не думал, что меня можно этим смутить, а вот, поди, ж ты.

   Когда ужин завершился, на улице уже стояла глухая ночь. Нас проводили в уже знакомый дом, и мы провалились в сон, едва успев договориться, утром трогаться в путь.

Глава 5.

   "– Ты веришь в чудеса?

   – Я маг, мне по работе положено!"

(Дмитрий Емец)

Корин.

   Я поднял своих ребят на рассвете. Наскоро перекусив, мы двинулись дальше, в сторону эльфийской границы. Нас провожали всей деревней. Дар, перед отъездом отозвал в сторону вновь избранного старосту, и дал ему какие-то указания. Судя по тому, как тот заулыбался, видимо что-то хорошее. И хотя мы невольно ополовинили жителей деревни, отбивая ту злосчастную атаку, ненависти к нам не питали. Напротив, на их лицах светилась надежда на лучшую жизнь. На Даррела и Лана вообще смотрели как на богов.

   Проехав с лигу, Лан остановил свою кобылку и повернулся к нам.

   – Теперь давайте думать, как быть дальше.

   Мы спешились, отпустили поводья, чтобы лошади смогли пастись, пока мы устраивали внеочередной совет.

   – Я так понял, – сказал я, – что граница закрыта. Ты в таверне упомянул про эльфийские мороки. В принципе я твой план одобряю, но есть одно НО. Я не говорю на эльфийском вообще. Даррел и Эль кое-как.

   Эль согласно кивнула.

   – Мы сможем понять, что нам говорят, но свободно изъясняться не получится, ты сам понимаешь.

   – Понимаю, – согласился Лан. – Я весь вчерашний день, пока мы были заняты в этой деревне, размышлял, как нам поступить. Родился у меня один план. На первый взгляд идеальный. Слушайте, а потом подкорректируем, если что.

   Мы согласно покивали.

   – Значит так. На себя я накину морок взрослого эльфа. Не мне вам объяснять, что я с рождения жил в Авентарионе. Логично предположить, что именно я смогу сыграть подобную роль как положено. С мороком Эль, меня не узнает даже мой собственный отец. Потому что ее мороки сильнее, чем у него. Говорю на всякий случай, если кто еще не в курсе.

   Я озадаченно покачал головой. Этого я не знал.

   – Вас мы сделаем эльфами – подростками. Есть у нас такой затык в законодательстве. Как бы объяснить попонятнее, – Лан задумался, – вот смотрите. Растет ребенок. В пределах своего Дома он может общаться с окружающими его родственниками совершенно спокойно. Но за его пределами, на него как бы наложен обет молчания. Он не имеет права разговаривать с эльфами, принадлежащими к чужим Домам. И к нему никто не имеет права обратиться с каким-либо вопросом. А даже если кто-то нарушил это правило и о чем-то спросил, он обязан молчать.

   – И так всю жизнь? – хмыкнул я. – Лан ты не обижайся, но я кажется, понимаю почему все эльфы выглядят такими высокомерными. Вы просто привыкаете с рождения молчать, игнорируя окружающих.

   – Интересная версия, – Лан покачал головой, – не уверен, что все именно так. Там много всего наверчено, вы не поймете. Это тысячелетия эльфийской истории. Но одной из причин вполне может быть. И мы отвлеклись. Отвечая на твой вопрос, – он кивнул мне, – скажу, что не на всю жизнь, конечно же. Когда подросток достигает пятисотлетнего возраста, его отправляют учиться в магическую школу. Там он проводит четыре года своей жизни. Обучается всем необходимым знаниям. И после этого считается полноценным взрослым. С правом голоса.

   – Интересно, – удивлению Эль не было конца, – а у темных так же?

   Лан покачал головой.

   – Нет, только у нас.

   – То есть получается, что если вы в своем юном возрасте, поступите в школу и закончите ее, то будете считаться полноценными взрослыми? Даже не считая того, что вам до пятисот лет как до Селены пешком?

   – Да, именно так, – снова кивнул Лан. – Именно поэтому мой отец и был категорически против моей идеи отправиться туда. В его глазах я еще ребенок.

   – А кто же тогда мы? – пробормотал Дар, – блохи?

   – Типа того, – хихикнул Лан. – Опять отвлеклись. Значит, мой план выглядит так: один взрослый эльф и трое эльфят, возвращаются с экскурсии по землям человеческой Империи. Такое тут вполне распространено, это обычная практика, перед тем как отправлять молодняк в магическую школу. Эльфята должны иметь представление, как живут все до единой расы в нашем мире. Наша версия такова – мы были в человеческой Империи около месяца, не в курсе вообще ничего, что происходило у эльфов. Наше удивление закрытой границей будет выглядеть обоснованным. Вы молчите, и только делаете отстраненный вид, что вас происходящее не касается. Все переговоры веду я сам. И главное, помните, если вас о чем-либо спросят, вы должны молчать. Не отвечать ни в коем случае. Могут быть проверки, эльфы вообще весьма подозрительны. Если все пройдет как надо, нас пропустят.