Текст книги "Цена предательства (СИ)"

Автор книги: Наталья Пафут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

– Ляг, – приказал он. – Я позабочусь обо всем, чтобы тебя никто не обидел. Только не ходи к нему. Спи.

Он притянул мою голову к своему плечу.

– Хватит мне приказывать, – зевнула я. Под видом того, что устраиваюсь поудобней, я потерлась щекой о его грудь, утопая в ощущении теплого и сильного мужчины. Тепло просачивалось внутрь, к страху и холоду, что давно поселился глубоко внутри меня. – Ты мне не хозяин.

– Хозяин, хозяин, спи, – повторил он.

В мгновение ока я провалилась в сон.

На следующее утро мне не пришлось нарушать приказа Рема, отец меня вызвал сам, пригласив на совместный завтрак.

Когда я явилась в личную комнату императора, он уже был готов. Он был одет в темно-зеленый камзол, белую рубашку с пышным воротником, узкие черные туфли, отец прыснул на себя духами, выправил рукава рубашки, привычным движением положил в карман золотые часы с двойной цепочкой и брелоками. Я видела, что он чувствует себя чистым, душистым, здоровым и физически веселым. Он, со мной под руку, вошел, слегка пружиня на каждой ноге, в столовую, где нас уже ждал кофе и легкие закуски, рядом с кофеем, письма и бумаги для отца. Мы начали завтрак. Император прочел письма. Одно явно было очень неприятное – он нахмурился. Окончив письма, отец придвинул к себе бумаги, быстро перелистовал два дела, большим карандашом сделал несколько отметок и, отодвинув дела, взялся за кофе; за кофеем он развернул еще сырой новостной листок и стал читать его. Лицо его было довольное, видимо, новости в Креландии радовали. Окончив газету, вторую чашку кофе и калач с маслом, он встал, стряхнул крошки калача с камзола, прошелся по столовой, заложив руки за спину, снова сел и, расправив широкую грудь, радостно улыбнулся мне – он готов был к беседе.

– Что новости в Креландии? – я поняла, что могу теперь начать разговор;

Отец довольно посмотрел на меня, я знаю правила игры, сначала об общем:

– Открыли новую Даррейскую террасу, ах, это прекрасно, ведь это шедевр креландского барокко. Ты что-нибудь слышала о Самиэле Поппельдане?

– Конечно, слышала, гений архитектуры! – Я не имела ни малейшего понятия о мастере барокко, но я хотела понравиться отцу.

– Ну, вот видишь! – отец откинулся в своем кресле. – Вот какова наша Креландия! Другой такой не будет! Тебе обязательно надо посмотреть. – Я так же воодушевленно улыбнулась.

– А что в регионах, в политическом смысле? – спросила я, – раньше отец обожал эти вопросы и часам был готов обсуждать это со мной, приходя в отличное расположение духа, – что в Ардоре? – этот вопрос я задала для Рема;

– Ну что ж, народ Креландии счастлив и бодр духом, а в Ардоре…, ну в Ардоре есть недовольные… Ну, да, Мира, я признаю, что какому-нибудь человеку или определенной группе людей приходится тяжело, – император тихонько засопел, – это объясняется жесткой политической необходимостью. Политике на высоком уровне чужда сентиментальность. И мы должны это принять как должное…

– Конечно…

– Понимаешь, Ардору предоставляется шанс стать достойным Креландии. Но они должны долго и тяжело работать, чтобы достичь нашего уровня осознания своего долга и общей идеи, – продолжал отец. – На высоту прежде всего поднимается общее креландское национальное достоинство. Разумеется, пока не обходится без перегибов, но так всегда бывает вначале, пока они еще очень примитивны. Ты только посмотри, какой стала наша Креландия! Это ведь нечто особенное, грандиозное! Мы превратились в полноценную, счастливую нацию!

Отец помолчал, давая мне осознать его великие слова;

– Но мы окружены врагами, дочь моя. Мы в великой опасности. Нам нужна армия, нам нужны маги. Народ без большой и боеспособной армии – это ничто, абсолютное ничто. Для этого нам нужен твой раб. Он – это залог успеха Креландии. Обладая этой мощью нам не придется больше воевать, понимаешь? Креландцам – нашим сыновьям, братьям и отцам не надо будет умирать, потому что никто не осмелится на нас напасть!

Внезапно мне стало стыдно, я абсолютно забылась, утопая в своей любви. Что же делать, я так запуталась. Ведь есть моя страна, она нуждалась в магическом таланте Рема, а есть я, маленькая, эгоистичная принцесса…

– В этом я мало разбираюсь, – сказала я.

Отец искоса посмотрел на меня.

– А ты должны разбираться! – сказал он и поднялся. – Именно потому, что ты потенциально будущая королева. – Он прихлопнул комара и тщательно его растер. – Креландии нужно это существо! И нас начнут бояться. А страх – это все, поверь мне! Только запугав людей, можно от них чего-нибудь добиться.

– А если на нас кто-нибудь посмеет напасть, – он мрачно усмехнулся, – удачи им, обладая магом с такой разрушительной силой, нам ничего не будет страшно! А если мы увидим в мире несправедливость, увидим, что другая страна нападает на своего беззащитного соседа, мы станем великими защитниками – нам придется обрушить тяжкий кулак креландской благородной мощи на тех, кто строит свое маленькое счастьице на большом несчастье других! Быть злым ко злому – тоже доброта.

– Знаешь Мира, – грустно сказал император, – я так люблю Креландию, я готов отдать ей все, всего себя, последнюю рубашку, – он отчаянно подергал пышный воротник своей рубашки, – Я воевал за свою страну три ужасных года и я жалею лишь о том, что могу отдать всего одну жизнь за мою страну!

– Прекрасно сказано, – отозвалась я, – абсолютно согласна, я тоже готова пожертвовать всем…

Одинокая слеза скатилась с моей щеки, он мой, он моя жизнь, я не готова, не хочу пожертвовать им… – «Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо постоянно, он МОЙ…»– я сидела, глядя на отца, не улыбаясь.

Император поднял голову и пристально посмотрел на меня, я съежилась, нет не надо, не говори больше…

– Мира, церемония скоро, через три недели, наши маги почти готовы, – сказал он мягко, пристально посмотрев мне в глаза, – почти все готово, – повторил он, – для нас очень важен этот раб, для нас, всех Креландцев, понимаешь?

Я горестно кивнула, конечно я понимала…

– Важно, очень важно, чтобы на церемонии ты сама, понимаешь, сама отказалась от раба. Иначе успеха не будет. Ты должна будешь прочитать слова отречения. – Его слова упали на меня как тяжелая могильная плита. Я сама должна отказаться от своего счастья, от своей любви.

– Доченька, мне доложили, что ты сдружилась с рабом, молодец, это правильно, я обещаю, что я позволю вам дружить когда он станет моим, поверь мне, – он ласково положил свою теплую ладонь на мою, – мне нужен довольный, счастливый раб, а не озлобленное существо в цепях. Тогда он будет защищать нашу Креландию и Ардор добровольно!

– Ну, а как лично твои дела? – спросил отец изменившимся тоном. – Присматриваешь себе будущего мужа?

Он легко засмеялся, увидев, что я покрылась ярко-вишневым цветом.

– Ну, а что ты думаешь про Блистательного герцога Эжери Кранбского? Помнится, он тебе очень нравился. Неплохая партия.

Я отрицательно покачала головой, умоляюще смотря на отца – нет только не он!

– Ну а если например герцог Томеррен Манмон – наместник Ардора? Блестящая партия. Будешь королевой Ардора! Принесешь им мир и справедливость! Через две недели он прибывает в Миронию для большого праздника единения наций. Там же я хочу и явить своего нового раба – пусть все правители посмотрят и навсегда забудут планировать войну против нас! Это будет праздник великого мира всех наций!

Глядя на счастливое, мечтательное лицо отца, мне опять стало стыдно, он думает о мире в своей стране, о миллионах жизней, а я… а я… Очень захотелось закричать, завыть что-нибудь дикое…

– Герцог Томеррен или нет, мне все равно отец, я послушана твоей воле… – ох как хотелось плакать. – Разреши мне уже идти?

– Да, Мирочка, иди. Помни, через три недели…

Я вернулась в свою комнату. Рем видел мое состояние, но ничего не спрашивал.

Я попалась, меня поймали, что делать… Я металась по комнате, заламывая руки… Я, как в огромных сетях, которые с каждым моим шагом затягиваются туже и туже, стараясь не верить тому, что я запуталась, и с каждым шагом все более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие меня, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их.

Я начала дрожать от холода, волнения, от потери сил, затраченных на эту ужасную встречу с императором. Рем подошел ко мне, ничего не спрашивая поднял, положил на кровать и притянул меня поближе, легкими движениями больших ладоней гладил меня по голове, убаюкивая у себя на груди. Я заплакала – я рыдала, выла и царапалась, прощаясь с моей любовью… В состоянии полного душевного разлада мне нужно было, чтобы Рем держал меня… Рем держал меня крепко, придавив своей тяжестью и как бы защищая, спасая меня от ужасного внешнего мира. Слезы мои наконец иссякли, и я лежала в изнеможении у него на груди. Он все держал меня, что-то тихонько приговаривая, словно я была ребенком, который боится ночи.

– Рем, я должна тебе сказать, я…

– Тшшш… я знаю…

– Откуда?

– Я знал…

Он остановился посреди комнаты, струящийся через окно луч лунного света окутывал его тело.

– Это изумительно, – тихо сказала он. – Когда я рядом с тобой, кажется, все теряет свое значение. Все, кроме… – он посмотрел на меня, – все кроме твоей жизни Мира.

Он подошел ко мне.

– Я знаю Мира, не переживай.

Когда он приблизился, я посмотрела на него.

– Что мне делать? Что нам делать? Я не могу так, я не выдержу…

Рем поцеловал меня, обнял:

– Что ты должна сделать?

– Добровольно отказаться от тебя, прочитать заклятие отказа… – у меня задрожали губы, – передать, нет предать тебя… Я этого никогда не сделаю…Мы найдем решение вместе…

Он обнимая меня, легко кивнул головой:

– Ты это сделаешь…

С криком, я оттолкнув его, подхватив свое восхитительное, бледно-сиреневое платье, которое я одела специально для завтрака с отцом, выброшу его завтра, и побежала к окну, по моим щекам текли слезы.

– Я люблю тебя, – задыхаясь, выкрикнула я. – Понимаешь, глупый ты зверь, я люблю тебя, люблю… Люблю. Ты МОЙ, а я твоя..! – Я стала стучать головой о стекло…

Он подскочил и поймал меня, прижимая мое теплое тело к своему. Крепко, крепко…

Я знала, что с моим телом происходит то же, что происходило с телом Рема сейчас, я чувствовала его каждой клеточкой себя. Надвигающийся шторм, настойчивость, которую я испытывала, ревущий во мне и в нем жар говорили мне, что я была там же, где сейчас находился Рем.

На грани.

Он крепко прижал меня к себе, не говоря ни слова, и я чувствовала, что пульс у него на шее бьется так же сильно и часто, как у меня. Он положил руки на мои обнаженные плечи и отстранил меня от себя; я взглянула снизу вверх на его лицо. Его руки были такие большие и теплые… у меня немного закружилась голова.

– Я хочу тебя, Мира, – произнес он задыхающимся голосом и ненадолго умолк, словно не знал, что еще сказать. – Я так хочу тебя, что едва могу дышать. А ты…

– Ты моя, любовь моей жизни, – тихо произнес он. – Только моя, теперь и навсегда. Моя, хочешь ты этого или нет. Хочу обладать тобой, владеть твоим телом и душой. Хочу, чтобы ты была моей Хозяйкой. Я хочу, чтобы ты называла меня хозяином, я хочу сделать тебя своей. Навсегда, потому что я твой. Навсегда…

Мои глаза взволнованно блестели, лицо горело.

– Великий Создатель, – сказал Рем. – Если бы можно было жить так, как тебе хочется! – И на секунду лицо его стало озлобленным.

– Мира, ты прочитаешь слова отказа. Обещай.

Я зарыдала, задергалась в руках Рема. Он держал меня, когда я колотила его кулаками… держал меня, когда я проклинала его… держал меня, когда я приказывала отпустить меня… В конце концов Рем все-таки поднялся и отнес меня к дивану, сел и начал покачивать меня на коленях. Занавески на окне оставались открытыми, и нам было видно, как загораются над столицей звезды.

Мы льнули друг к другу и не хотели встать даже для того, чтобы развести огонь или зажечь свечу. Мы прощались.

Подготовка к церемонии 2

Я внезапно, как от толчка проснулась. Рема рядом не было. Привстав на кровати оглянулась.

Он сидел там, около открытого окна. Смотрел на лунное небо, его темный силуэт волшебным лунным светом мерцал в полуосвещенной комнате. Несмотря на открытое настежь окно, несколько мотыльков настойчиво бились об оконное стекло. Рем спокойно сидел, откинувшись на спинку стула, и мысли его, казалось, витали где-то далеко. И мне, лежащей недалеко от него, внезапно показалось, что этот человек с изможденным лицом и бесконечно уставшими глазами, человек из погружающейся в пучину жизни, прощается с этим миром спокойно и обдуманно.

А из открытого окна слышались нежные звуки скрипки. Музыка лилась на него, словно теплый дождь, – теплый монотонный дождь, из которого мучительно всплывали воспоминания…

Рем

Ночь. Луна. Волшебные звуки скрипки… Мои последние дни… так странно, волнения за себя нет, отвоевался уже, нисходит спокойствие…

Мира после продолжительной истерики беспокойно спит. Бедная. Вздохнул. Как же мне тебя уберечь… Создатели, она была такой красивой, когда привстала на кровати, чтобы посмотреть на меня… глаза и рот, рассыпавшиеся золотые волосы, и ее нежный аромат, заполнявший пространство между нами.

– Спи, – нежно сказал ей, – спи любовь моя.

Тот факт, что император хочет, чтобы она сказала слова отречения заставляет задуматься о многом. Он хочет меня послушной марионеткой, это очевидно и понятно, но не поверю, что его интересует судьба и жизнь дочери. Зачем он потратил все утро на уговоры! Не понимаю. У него сильнейшие маги менталисты, простое движение рукой и Мира со стеклянными глазами отказывается от всего чего они пожелают… Дарко – абсолютно злобное, хитрое и безжалостное существо. Обычные поведенческие модели к нему неприменимы. Или это такой способ самоутверждения? Император всегда любил послушать свой собственный голос…

Ну ладно, проблема церемонии решаема, с этим я справлюсь. Главное, чтобы Мира не сорвала мой план. Что б такое предпринять? Как бы настроить ее против меня, как бы больно это ни было, придется предать ее, на церемонию мы должны идти врагами. Она будет в ужасе. Она такая отважная. Крошечная, но энергичная.

Больше меня волнует то, что может случиться с ней после церемонии, когда меня уже не будет и я не смогу ей помочь. С отвращением вспоминаю недавний разговор. Мы лежим, обнявшись на кровати:

– Рем

– Ммм…

– Отец хочет выдать меня замуж после… – она замялась, – после церемонии… За наместника Ардора герцога Томеррена. Я будущая королева Ардора, – грустный смешок.

Я подскочил, сел.

– Нет, этому не бывать. Не соглашайся, – живот заболел так, словно я наглотался битого стекла, и если бы я не сидел, коленки у меня застучали бы одна о другую.

– Ты должна держаться как можно дальше от Томеррена. Слышишь меня, – я потряс ее, – Мира, слышишь? Ты должна отказаться! – Еще чуть-чуть и начну орать, – обещай.

Она кивнула, успокаивающе обняла, погладила:

– Да мой Господин, как скажешь. – Ее доверие повергло меня на колени. Я должен отплатить ей тем же, прежде чем я уйду.

– Да, да, помни это, помни, поклянись, ни в коем случае за Томеррена! Помнишь Эжери на террасе, – она вздрогнула, кивнула, – Томеррен еще хуже! Пусть проверкой твоего будущего мужа будет вопрос был ли он приглашен на мальчишник императора в Осгилиане. Слышишь, запомнила?

Я разнервничался, вскочил, начал ходить по комнате, еще чуть-чуть и начну заламывать руки в истерике как Мира.

– Тебе и вправду надо будет выйти замуж после… – она сморщила свой носик, – нет, нет и уехать как можно дальше от Ардора. Что насчет того виконта на балу?

Я заметил как тот мальчик смотрел на счастливую Миру влюбленными глазами. Это был очень миловидный юноша: небрежные завитки каштановых кудрей над высоким белым лбом и темно-карие глаза, ясные и чистые. Одет он был элегантно – в черный сюртук и горчичного цвета брюки; поверх белой рубашки был повязан широкий модный черный галстук. Всегда когда принцесса пролетала в очередном танце мимо него, щеки его ярко краснели. Мира посмотрела на меня широкими глазами:

– Что маленький виконт Чарли Гартон? Ты смеешься?

От возмущения она даже забыла печалиться,

– Что Рем, специально, ищешь себе самую плохую замену, чтобы я всю жизнь любила и вспоминала тебя, поганца..!

Я улыбнулся,

– Все-таки рассмотри его кандидатуру, с ним ты сможешь быть счастлива… И Мира, посмотри на меня, – я взял ее лицо в свои ладони, как я хочу зацеловать ее чуть пухлые, дрожащие губы, как я ее люблю, – слушай, это важно. Церемония пройдет, и что бы там ни случилось– живи дальше! – ничего не принимай близко к сердцу. Слышишь Мира – живи всем на зло! Помни, ты справишься – немногое на свете долго бывает важным. – Я говорил, сам не зная, что говорят мои губы, и не спуская с него умоляющего и ласкающего взгляда… Живи Мира, только живи…

– Рем я не…

Я взглянул на нее; она покраснела и замолчала.

О Великие Создатели! Ну за что это! Пожалуйста, пусть это будет чья-то чужая трагедия, не наша..!

Мира

– Рем, а давай убежим!

Яркое, солнечное утро. Рем опять читает. Отрывает глаза от книги, заинтересованно смотрит на меня, хлопает своими огромными фиолетовыми глазищами, улыбнулся.

– Давай, но хочу тебя расстроить, думаю, что император согнал сюда, под наши двери, по крайней мере пол-креландской армии. Не думаю, что мне позволят сделать хоть пол-шага.

– У меня есть один секрет! – Лезу к нему под бок, пользуюсь прекрасным поводом и отбрасываю противную книгу подальше, сажусь на него, ложусь, наклоняюсь к его самому уху, ух ты как напрягся! Видимо секреты любит и сердце забилось быстрее… Ах! А ухо то остроконечное! Прикусила, поцеловала, замурлыкала…

– Мира, – снизу, где то в районе моей груди раздался его какой-то странно прерывающийся голос, дышать ему что ли тяжело под моим весом..?

– Мира, а ты точно уверена, что принцессы в вашей дикой Креландии не превращаются в таких маленьких пушистых котят, мурлыкающих и кусающих бедных рабов…А где твой хвост..?

Разозлилась… Я принцесса! Да как он посмел! Сдула мягкие волосы, кусила за острое ухо, пососала, пожевала…Мррр, вкусныыыый раб…Удовольствие спиралью опускалось вниз по моему телу. Пробормотав что-то, я коснулась рукой его губ. Ох, как же тут хорошо! Я лизнула его губы, ардорец застыл – его взгляд превратился в лаву, фиолетовые глаза загорелись каким-то красным отливом. Я покусываю его губы, проникла в его рот языком, нашла острый клык, еще один…его дыхание углублялось. Вдруг Рем, застонав, обхватив мое тело, ответил на поцелуй – он, как шторм, ворвался в мой рот своим языком. Удовольствие пронзало меня все сильнее, острее…

Задохнувшись, я выгнулась всем телом. Я обвила его шею, цепляясь изо всех сил – мой, не отдам. Мужчина обхватил меня одной рукой и крепче притянул к себе. Другой рукой Рем придерживал меня за шею, прижимая к своему твердому телу. Я углубила свой поцелуй.

Подняв голову, ардорец зашипел. Он прижал меня к себе изо всех сил, тело его было натянуто как струна.

– Принцессочка брысь, дикая кошка, а то я за себя не отвечаю…

Я снова провела руками по его мощным голым плечам, задерживая дрожащие пальцы на каждом шраме. Его обнаженный торс дернулся и вытянулся на мне, а что-то твердое давило на бедро. Потянулась поцеловать его снова. Ах как бы я хотела, чтобы он избавился от одежды. Хотя я же его хозяйка, сейчас как прикажу, как нападу на беззащитного раба…

Меня схватили за бока, высоко подняли над этим великолепным телом, бережно встряхнули:

– Что там у тебя за секрет, безжалостное создание? И сейчас же прекрати облизываться!

И не подумаю его слушаться, тоже мне господин нашелся, я ХОЧУ его! Сейчас! Меня опять встряхнули:

– Ну за что мне такое наказание – блюсти честь маленьких принцесс!

Меня закутали в одеяло, покрепче перетянув, чтоб не рыпалась и не соблазняла, глаза Рема все еще попыхивали красным, он весь вспотел и выглядел каким-то ошалевшим:

– Давай рассказывай, а то пытками заставлю все выдать, защекочу!

Я рассказала про тайный лабиринт. Как его нашла, как слушала разговоры и каким образом получила браслет раба. Только у меня не хватило сил рассказать о том, что я видела как его пытали и саму церемонию обладания. Это будем моим бременем на всю мою жизнь. Рем выслушал меня внимательно. Подумал:

– А выход из дворца ты знаешь?

Я печально помотала головой:

– Это никогда не было моей целью, больше всего меня интересовали чужие секреты и тайны, – призналась я. Рем понимающе хмыкнул. – Но я не изучила еще всего лабиринта. Я никогда не залезала в наиболее темные ответвления. Я могу попробовать…Но, Рем, у нас ведь еще три недели есть. За мной не так следят. Я пойду, буду искать каждый день.

Жажда деятельности обуяла меня, я вскочила, с трудом выпутавшись из одеяла,

– Я буду искать каждый день, только ты терпи, да, потерпишь ведь, расстояние то между нами увеличиваться будет?

Он грустно улыбнулся, видя мое нервное оживление;

– Конечно поищи, только осторожно, да? Я буду ждать, иди. – Видно было что он совсем не верил в успех этой авантюры. Но я знаю, я найду, я спасу свою любовь.

Вышла из комнаты, из тени вышел молодой человек, вежливо поклонился.

– Я зайду к императрице, выпью чашечку чая, присмотрите за моим рабом, он сегодня какой-то нервный.

В ответ вежливый поклон, я следую к покоям матери, за мной на отдалении, не скрываясь, следует другая вежливая темная тень, я вошла в комнату, вежливо постучав. Преследуют. Как бы убежать от них. Никто не знает дворец лучше меня. Я легко их запутаю. Выпила чаю с мамой, узнала новости, помечтала о предстоящем празднике, повздыхала над маминой новой вышивкой, вышла… Иду, за мной кто-то следует, ускорилась;

– Ах, да отстаньте же от меня, мне грустно, так грустно! – капризным, плаксивым голосом противной принцессы воскликнула, театрально прижала кружевной платочек ко лбу, ах, ну почему Рем меня не видит сейчас, зауважал бы! – и побежала. Ну я же маленькая, люблю бегать, попробуйте, догоните меня. Бегаю я тихо, я и туфельки для этого специально подобрала, мягкие, а вы топаете сaпoжищами. Спряталась в темной нише, пробежали мимо. Не зря я темное платье одела.

Лабиринт встретил меня привычным полумраком, все так же заманивали мой любопытный взгляд щели-окошки. Я шла, не останавливаясь, считая повороты, нагибаясь, снова выпрямляясь. Где-то здесь начинаются неизведанные мной темные коридоры. Один из них ведет в темницу, мне туда не надо. Но других еще так много, а у меня всего три недели! Я должна найти выход из дворца. Он должен быть, я уверена, что древние правители построили себе тайную дорогу, путь к отступлению.

Конец дня. Не нашла… Уставшая, грустная, возвращаюсь. Но ведь это тоже успех, шесть коридоров из пятидесяти уже проверены. Осталось еще чуть-чуть.

Как только я вернулась в свои покои, ко мне ворвался разъяренный император с группой охранников. Взгрустнулось. Сейчас я буду получать, а я так устала!

– Ты где была! – сразу загремел отец, – целый день! Ты почему убежала! Как ты посмела мерзавка!

Я неуверенно отступила назад, посмотрела на кровать, Рем лежал недвижимый, как бревно, может ему больно, забеспокоилась, нет, приоткрыл один глаз, посмотрел на меня гневно. Ох, ох и этот тоже сердится, ну как же, ушла, пропала на целый день, не поела, он беспокоился… я ж понимаю. Стало страшно, отец покричит и уйдет, а этот, клыкастый, и по заднице отшлепать может и на ночь не поцелует…Ох, бедная я, бедная…

– Отец, – как можно более капризным голосом протянула я, – ну устала я здесь, ну погулять мне захотелось! Надоело мне все, все… – голос истерично сорвался, все мужчины вокруг поняли, сейчас заплачу, все, кроме Рема, вижу, сердится, не верит…

– Ну я же не убежала, просто меня постоянно кто-то преследует, – обвиняюще посмотрела на охранников сзади императора. – Я никогда не остаюсь одна! Здесь постоянно этот раб, надоел! Скучно! – так Мира, только не переиграй, император не дурак, – за пределами комнаты эти твои человечки в черном! – по щеке потекла слеза.

– Куда ты ходила? – уже спокойнее спросил отец, – тебя искали по всему дворцу:

– Спряталась в темной нише и не вылезала, грустила! Я иногда хочу побыть одна!

– Мира, чуть-чуть осталось, посмотри, твоему рабу было больно, видишь, лежит, – да, лежит, долго ли будет такой смирный, сейчас как начнет орать и руками махать…я вздохнула, может смалодушничать и с отцом на чай напроситься…

Я отмахнулась от слов отца пренебрежительным жестом.

– Папа, папочка, пожалуйста, пожалуйста, разреши мне ходить по дворцу без охраны. Этот противный раб пусть чуть-чуть пострадает, ничего страшного, я же недалеко… Я не могу больше взаперти, третий месяц тут гнию!

Император смотрел на меня неуверенно, жевал задумчиво губу, на Рема я боялась смотреть, выпорет, точно, по голой заднице, ремнем…

– А я каждый день все равно буду убегать и прятаться в самых далеких уголках! А там темно, еще упаду, шею сломаю… – опасно, ох опасно шантажировать моего отца, напустила чуть смеха в глаза, это шутка, шутка, не шантаж, вовсе не давлю, глупо захихикала…

Отец покраснел, весь надулся… а потом вдруг расслабился:

– Забавная шутка. – У императора опустились плечи, сошла багровая краска с лица. Закинув голову, он шумно засмеялся. – Смотри, свяжу! – Рем не покраснел, а ощутимо побелел, напрягся, ну как же, он же не знал, что там темно, а я бегаю, шею могу сломать…Вот этот теперь точно свяжет…

– Хорошо, ходи, во дворце – к маме на чай забегай, ко мне в кабинет, к братьям, без охраны… В парке тебя будут сопровождать… Еще три недели, три – ничего не ломай пока…

Он резко развернулся на каблуках и вышел. Победа! Чувство радости затопило всю меня! Ура! Ай да я! Ой! На кровати зашевелился мой раб. Ну все, у меня поджались уши от страха, что сейчас будет, бедная я!

Раннее утро. Вежливый стук в дверь. В мои покои входит группа солдат во главе с вередийцем – магом артефактником. Он, счастливо улыбаясь, вежливо поклонился мне;

– Ваше Высочество, будьте так любезны, прикажите, пожалуйста Вашему рабу сесть и закатать рукав рубашки выше локтя.

Я непонимающе смотрю на мага, хлопаю глазами. Рему не надо моих приказов, он понимает, что деваться некуда, выполнить приказ придется, снял черную рубашку;

Видя мое удивленное лицо, маг имел любезность пояснить мне происходящее:

– Ваше Высочество, у нас очень хорошие новости, уже почти все готово для церемонии, остается только уточнить последние детали для заклинания, и вы свободны, – все его лицо лучилось удовольствием и гордостью, – на данном этапе нам нужна кровь раба, – говоря это он ловко скрутил веревку на руке Рема, выше локтя, достал из большой кожаной сумки большую миску, маленькую металлическую трубочку, один острый конец которой он вставил в вену ардорца. В миску с противным звуком полилась кровь. Мне стало дурно.

– Отвернитесь Ваше Высочество, вам не обязательно смотреть, это не займет много времени;

Я пошла к туалетному столику с большим зеркалом. Села на стул и начала причесываться. За два месяца болезни моего раба я так привыкла обходиться без помощи служанок, что теперь, когда необходимости находиться ежеминутно при ардорце не было, я все равно делала свою прическу сама и одевалась без посторонней помощи.

Я причесала свои длинные, густые волосы – кровь текла… я подняла волосы в изящную прическу, заколола шпильками, украсила волосы драгоценным гребнем – кровь текла… подошла к окну, яркое солнышко, голубое небо, птички весело чирикают – кровь текла…Да что ж это такое, сколько крови они возьмут, всю? Раздраженно подошла к группе людей, столпившихся вокруг Рема:

– Милорд, эээ…

– Карадар, Ваше Высочество, – вежливо напомнил он мне свое имя, неотрываясь от работы. Я посмотрела на Рема, его лицо заметно побелело.

– Спасибо, милорд Карадар, а Вам еще долго?

Миска была полна.

– Ах, ваше Высочество, я понимаю, да, да я понимаю, как же Вам все это неприятно, – залебезил Карадар, – а вот я уже и закончил.

Он вытащил трубочку из абсолютно белого Рема, снял веревку с руки. Солдаты, стоявшие за спиной ардорца, аккуратно положили его на кровать.

– Пока этого хватит…

– «Пока!» – я задохнулась от ужаса, – «он что еще придет!»

В комнату вошел лакей отца, тоже очень вежливо поклонился:

– Ваше Высочество принцесса Святомира, Его Императорское Величество Дарко приглашает Вас на завтрак и увеселительную прогулку. Я здесь, чтобы проводить Вас. – опять вежливый поклон. Лакей замер в почтительном ожидании. «Ах ну как же все это не вовремя», – с отчаянием подумала я, у меня на сегодня были большие планы.

– Да, конечно, я с радостью принимаю приглашение императора, я приду как только буду готова.

Опять вежливый поклон:

– Сожалею, у меня четкие инструкции – подождать и сопроводить. И также, Его Императорское Величество Дарко просит Вас отдать приказ Вашему рабу не покидать помещения и ждать Вас.

Ну вот и все – попалась в свои же сети. Мне было скучно – было, теперь меня будут развлекать. Спорить нет смысла, этот слуга не отступится. Ну что ж. Отдаю приказ рабу, удаляюсь в гардеробную, одеваю любимое отцом лиловое платье. Я готова развлекаться. У дверей моей комнаты я нахожу целый отряд солдат. Волнуюсь – «что происходит?». Меня вежливо провожают в большую столовую. Там собралась вся семья. Все радостные, возбужденные. Ко мне подлетает Алек:

– Ах, какой сюрприз, мы все едем на ипподром! Экипажи уже поданы, быстро кушать и бегом, бегом! Там сегодня будет весь свет. Это же Большие скачки.

Я в растерянности. Но как на ипподром, он же на другой стороне Мирании, это же огромное расстояние! А как же Рем. Он даже и не знает!

– Но мой раб… – пытаюсь возразить;

– Мирочка, брось ты, он же такой противный, – улыбается отец, имитирует мой капризный голос вчера. Ну вот и все, я попалась. Он, довольно усмехаясь, смотрит мне в глаза – «кто ты, глупая, наивная девочка, против меня – великого стратега! Поиграть решила?» Он все знает, отец прочитал в моих глазах все – удивление, испуг, шок…

Братья возбужденно обсуждают имена лошадей и ставки, мама хочет встретить дам высшего света. Все в нетерпении.

Я подпрыгнула от восторга, счастливо закружилась:

– Ах как здорово, как давно я не развлекалась! – весело взвизгнула, засмеялась, – Большие скачки, ребята, подскажите на кого ставить! Папа, дашь мне золотых монет, я так разбогатею! А танцы, а танцы там будут..?

Мы идем к экипажам…

– Ой, – неожиданно подскочила я, – а туфли то я не те одела, к платью не подходят, – у меня слезы набежали на глаза, – это испортит весь мой день! – я сейчас туда и сразу обратно, только туфли переодену… – Надо Рема предупредить, не нравится мне все это. Мне попасть в комнату надо только на минуточку…