355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мира Вольная » Гарвардский баг (СИ) » Текст книги (страница 30)
Гарвардский баг (СИ)
  • Текст добавлен: 16 января 2022, 21:01

Текст книги "Гарвардский баг (СИ)"


Автор книги: Мира Вольная



сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

– Да. Я дам тебе доступ. Только, Андрей, предупреждаю, в личное не лезь, узнаю – а я узнаю – придушу сам, – предупредил его, подхватывая со стола бутылку воды.

– Понял, не дурак, – оскалился мужик. – Ты, кстати, сам сегодня проветриться не хочешь? – вдруг предложил он, поднимаясь на ноги.

Я задумался на несколько минут. «Проветриваться» не хотелось, хотелось закончить на сегодня работу и заняться кривыми тестами Славки, проверить все еще раз, посмотреть на реакцию анона, вытащить то, что успели насобирать на него мои боты, вскрыть черепушку домашней Энджи и подбросить Черту еще пару идей, где покопать.

– Тебе, как и Славке, тоже не помешает, – добавил друг, видя мою готовность отказаться. – Можем просто в тренажерке оторваться, а потом в какой-нибудь бар недалеко завалиться на час-два. Все равно Воронову до часу никто не отпустит, потому что завтра пятница и все будут работать из дома.

– Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, – кивнул я. – А теперь свали уже, пожалуйста, будь человеком, дай хоть пару часов еще нормально поработать.

– Я не человек, Гор, я – безопасник, а ты разраб – так что тоже в эту категорию не попадаешь, – оскалился мужик напоследок и скрылся за дверью. Я же допил воду, швырнул бутылку в мусорку и вернулся к работе. Надо успеть хотя бы просмотреть по верхам то, что накрутили за сегодня мои.

Накрутили они нормально: вычистили хлам из Энджи, начали корректировку надстроек, перетащили жедешников и раскидали остальную мелочь по новеньким. Алиса закончила ковыряться с видеонаблюдением, и Славка даже успела прогнать его через несколько тестов. Через несколько нормальных тестов. Что лишний раз убедило в том, что дрянь, которую мне показал Борисыч, не Славкина.

И я полез разбираться, снова запустил Ириту только на этот раз на отслеживание, осторожно, на сколько это возможно, влез в рабочий ноут Вороновой.

А через час швырял в стену теннисный мяч, наблюдая за меняющимися на мониторе строчками. Кажется, я нашел прокол, кажется, я даже знаю, как вычислить мелкого крысеныша. Временной отрезок, который показал мне гендир и временной отрезок, до которого сейчас добралась Ирита – не совпадали, отличались друг от друга как говнокодер от нормального разраба.

По данным Борисыча, Славка запускала тесты во вторник и на прошлой неделе в рабочее время, по моим данным, вчера в обед и ночью, в прошлый четверг около двенадцати, и еще серия бесполезной фигни на прошлой неделе.

Только не было ничего из этого и быть не могло. Ирита точно зафиксировала время входа и время работы на Славкином ноуте, и в эти отрезки Воронова рядом с компом даже рядом не стояла. Вчера в обед была со мной, в прошлый четверг – на встрече.

Ирита вытащила последнюю строчку и я, поймав мяч, сел ровнее. Что примечательно корректировали данные на серваках вручную, через Славкин ноут.

– Энджи, покажи список всех, кто оставался вчера после одиннадцати вечера в офисе.

– Мне потребуется пару минут, князь Игорь.

Пока машина собирала информацию я полез в сами тесты.

Очень-очень похожи на Славкины, как будто действительно она прописывала, до символа буквально, а все вместе как будто слепоглухонемой клепал на коленке в метро. Понятно, почему Борисыч был так уверен, понятно, почему решил поговорить со мной. Вот только непонятно, почему не сказал о более серьезной проблеме? Не заметил? Не счел нужным? Не понял?

– Я нашла сорок два сотрудника, князь Игорь, – переключила мое внимание Энджи, выводя на монитор список. Я пробежал взглядом по строчкам, снова бросил мяч, но уже не глядя.

– Убери бухгалтерию, охрану и клининг.

Имен стало почти вдвое меньше.

– Убери всех, у кого нет доступа «Э плюс», – отдал новую команду и всмотрелся в экран почти до рези в глазах. Казалось, что время превратилось в растаявший на солнце пластилин и Энджи стала вдруг такой же медленной и неповоротливой, как первые боты Иннотек. Хотя на самом деле прошло не больше тридцати секунд. Спустя которые в таблице осталось всего двенадцать фамилий: Знаменский, Тарасов, Савельев, Элька, Рома из моих, Борисыч, несколько новеньких из воронят, Даша с Алисой и… Фирсов…

Фирсов, который собрал свои шмотки и отчалил еще в обед, чей чип должен был стать недействительным, как только в систему зашили данные о его «отпуске».

– Энджи, какой статус по Фирсову? – спросил, поднимаясь на ноги.

– В отпуске, – отозвалась ИИ.

– Когда данные были обновлены?

– Сегодня в три часа ночи, князь Игорь, – прокомментировала ровно машина, заставляя скрипнуть зубами и снова развернуться к экрану.

– Кто вносил?

– Елизавета Хомская.

Хомская – младший хиар, относительно недавно в Иннотек, почти нигде не отсвечивает и особенно нигде не косячит, если не ошибаюсь. По крайней мере, до нас ее косяки не долетают. А вот Фирсов – это действительно косяк. Я сильно сомневался, что Борисыч спустил «отпуск» Евгения на тормозах и не обсудил его с лидом хиаров, я сильно сомневался, что Ксения – тот самый лид – решила положить болт на приказ генерального.

Но проблема даже не в этом, проблема в том, что у Хомской вообще доступа нет к статусам сотрудников, она просто не может вносить изменения. Тогда, какого херна…

– Энджи, кто открыл доступ Хомской к базе? – задал очередной вопрос, готовясь отрывать головы. – И во сколько?

– Ксения Ристас, в пятнадцать минут второго.

– Когда доступ был закрыт? – не знаю, зачем спросил, ответ мне был известен и бесил неменьше, чем все то, что я уже успел услышать. Заставлял беситься все больше и больше.

– В два часа семнадцать минут, – то есть сразу после того, как «Фирсов» свалил из здания.

– Кто согласовывал со стороны службы безопасности? – скрипнул зубами.

– Запрос не ясен, команда не распознана.

Сука…

– Выгрузи видео выходов в промежутке между двумя и тремя часами ночи.

– Мне понадобится двадцать три минуты шестнадцать секунд на обработку запроса, – оповестила ИИ, выводя прогресс на экран.

А я схватил планшет, чтобы залезть в реестр. И снова заскрипел зубами: запрос от системы – вот, до безопасников дошел и был принят и согласован, а вот кем… непонятно. Просто нет данных.

– Ирита, – обратился я к все еще работающей системе, почти рыча, – продублируй информацию на носитель «F» и зачисть мой реестр и команды через полтора часа. Запусти проверку по запросу к базе, – я швырнул в Ириту чертовым запросом, – найди того, кто согласовал.

– Да, Игорь, – отозвалась спокойно машина.

Я засунул в карман смарт, забрал планшет и вылетел в коридор. Отправился к Тарасову: портить настроение и прописывать люлей животворящих.

В кабинете безопасник оказался не один: на диване развалился Ник, возле стола, склонившись к монитору Андрея замер Эдик, что-то старательно и убежденно доказывая высокому и все такому же до омерзения веселому начальству.

Ничего, это тошнотное выражение на его морде ненадолго.

Я хмуро оглядел честную компанию, втянул с шумом воздух, с удовольствием отмечая, как напряглись присутствующие, стоило мне появиться.

– Пошли вон, – прошипел, делая шаг в сторону, чтобы пропустить засуетившихся парней. Повторять дважды им не пришлось, дверь за моей спиной закрылась бесшумно секунд через тридцать, оставляя меня с Тарасовым в гулкой тишине.

– Гор? – Андрей сложил руки перед собой, под тонкой рубашкой напряглись плечи, в зеленых глазах мелькнул намек на настороженность.

Я молча положил перед ним планшет и остался стоять. Не был уверен, что сдержусь, если открою рот. У безопасника ушло меньше нескольких секунд на осознание причины моего появления в кабинете и «я-тебя-сейчас-придушу» выражения на роже.

– Не понимаю, – тряхнул головой Андрей. – Я не видел запросов от Ристас.

– Запрос был, – смахнул я страницу, открывая другую, – и доступ Хомской кто-то открыл и Фирсов, если судить по последней записи с его чипа, свалил из Иннотек только в пятнадцать минут третьего, хотя я собственными глазами видел, как он в обед садился в тачку. Мне продолжать?

– Нет, – скрипнул зубами Тарасов, – я начну проверку. – Бросил короткий взгляд на трекер. – Развернем Ристас и Хомскую или будем ждать до завтра?

– Ты предлагаешь ждать? – рыкнул я, безопасник скривился.

– Энджи, – позвал Тарасов, растирая яростно виски, – отправь Ристас и Хомской уведомления, пусть возвращаются в офис.

– Уже сделала, Андрей, – отозвалась машина, – исходя из анализа разговора.

– Юристам будем сообщать? Борисычу? – обратился ко мне Андрей. – По протоколу…

– Срать я хотел на протокол, – отошел от стола, падая в кресло. – Собирать здесь консилиум и разводить базар мне не интересно. Запусти проверку.

– Энджи, – позвал машину снова Тарасов, параллельно что-то набирая на клавиатуре. – Келер еще в офисе?

– Да, Андрей.

– Зови ко мне, – пробормотал рассеянно мужик и снова ушел в массив.

А я пялился в планшет, как привязанный. Пять минут, пять минут до того, как Энджи закончит выгрузку видео. Возможно, на камерах ничего и не будет, но просто ждать – это ад.

Три минуты.

Две.

Тридцать секунд.

Готово.

Иди к папочке, сука.

– Ирита, – обратился я к машине уже спокойнее. Злость, конечно, отлично мотивирует, но сейчас мне нужна холодная голова, – проведи анализ сотрудников. Мне нужен временной отрезок, имена и фамилии всех, кто покидал здание с одиннадцати вечера до трех. Проанализируй видеозаписи с внутренних камер, датчики на двери кабинета Станиславы Вороновой, определи, кто заходил и выходил из кабинета в этом же промежутке.

– Ирита? Ты охренел!?

– Да, Игорь, – машина и безопасник отреагировали почти одновременно.

– Не визжи, – отбил я почти спокойно. – Так надо.

Тарасов сверлил меня взглядом несколько долгих секунд, хмурился, скрипел челюстью, стискивал до желваков. Я ждал, пока он справится с собой и перестанет психовать.

Понятно, почему психует: Ирита совсем сырая, выпускать и сливать ее с системой слишком рано. Очень высока вероятность багов, колоссальных системных сбоев и угроз безопасности. Но я знаю Ириту лучше кого бы то ни было в Иннотек, и я понимаю, что делаю. Полной интеграции не было, просто запуск поверх. Вместе.

– Почему Воронова, Гор? И с чего вдруг ты полез проверять Фирсова? Как узнал про Хомскую? – посыпались новые вопросы, когда Андрей наконец-то взял себя в руки. Снова отвел взгляд и уткнулся в монитор, пальцы опять застучали по клавиатуре.

Ирита ушла в анализ, а я положил планшет на колени и уперся взглядом в стену. Понимая, что, кажется, превращаюсь в параноика, потому что удовлетворять любопытство Тарасова не хотел совершенно. Проблема даже не в том, что «Славкины» тесты бесполезны, проблема на самом деле в том, что они небезопасны. Пара-тройка таких программ, запущенных в определенном порядке, и Энджи бы повесилась, а значит, релиз застопорился бы еще на несколько недель. Уязвимость в корне – дерьмо случается. Сейчас мои, как раз помимо прочего, пытались ее убрать. Вот только знали об этой лаже буквально несколько человек: Димка и Рома, Савельев и Воронова, Тарасов, я и Ник из безопасников. Само собой, знал Борисыч. Фирсов не знал, ну… или я думал, что он не знал.

– Ястреб? – не отставал Андрей.

Я вздохнул, запустил руку в волосы, снова взял в руки планшет. Не скажу – он ведь сам залезет и докопается, и хрен знает, какие выводы сделает из того, что найдет.

– В Славкиных тестах теперь дерьмо, – пожал плечами, приняв наконец-то решение. Поднялся, открывая окно с данными, сунул ему под нос. – Очень похоже на то, что делает обычно Воронова, но явно не ее. Мне сегодня их показал Борисыч, настоятельно порекомендовал привести Славу в чувства, пока информация не дошла до остальных власть имущих.

– Каким образом он узнал? – напрягся безопасник, продолжая ковыряться в данных и искать открывшего доступ Хомской. Ему хватило беглого взгляда на экран с данными, чтобы понять размер задницы.

– Фирсов вчера устроил скандал, – я свернул окна. – Насколько понял, наговорил много интересного про тебя, меня и Славку. Борисыч не мог проигнорировать, сам понимаешь. У нас все чисто, а вот у Вороновой косяки вылезли.

– Там не просто косяки, – оскалился Тарасов, – там пиздец.

– Вот и я так решил, поэтому подсуетился. Это не ее тесты, мужик, – покачал головой, возвращаясь назад к креслу и сбрасывая пиджак.

– Доказательства? – наконец-то оторвал взгляд от монитора безопасник.

– Комп ее, сетка внутренняя, код похож, но в то время, когда Воронова якобы их запускала, она была со мной. Официальная статистика, кстати, довольно неплохо изменена, и если ориентироваться на нее, то Лава запускала тесты в рабочее время. Если бы я не знал, что и где искать, хрен бы нашел. И Фирсов, если судить по данным его чипа, из офиса свалил в начале третьего ночи.

– Брисыч, я так понимаю, не понял, что перед ним? – невесело хмыкнул Андрей.

– Кажется, что не понял, но… сейчас это не особенно важно.

– Слава, судя по всему, тоже, или торчала бы сейчас с нами. Когда собираешься ей рассказать и почему молчишь сейчас? – нахмурился безопасник. Мое решение явно ему не нравилось.

– Потому что пока это волшебное знание ей только нервы дернет, – я расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Рабочий день давно закончился, и костюм меня знатно задолбал. – Расскажу, как только выясню все до конца. Предупрежу, чтобы была осторожнее. В конце концов, по правилам она перед уходом должна «консервировать» кабинет.

– Славка этого не делает? – почти натурально удивился Тарасов. А я смотрел на него и не мог понять прикалывается безопасник или говорит всерьез.

– Андрей, прекрати, – отмахнулся от мужика, – никто этого не делает. Даже свежее мясо ноуты не сдает, хотя, по идее, должны. Ты сам хоть раз закрывал?

– Нет, – покачал головой Тарасов.

– Вот и я нет, – развел руками в стороны. – Слишком много геморроя.

– Надо начинать вводить штрафы, – проворчал безопасник.

– Вот когда авторизация будет занимать меньше двадцати трех минут, или сколько там по последним данным, вот тогда и начнешь штрафовать, – усмехнулся я. – А сейчас это не вариант. Тебя на вилы поднимут. Славка в первую очередь.

Тарасов хотел спросить еще о чем-то или возразить, но в этот момент дверь в его кабинет открылась и в комнате нарисовался Келер. Еще более похожий на акулу, чем когда-либо. Фирсов и его «отпуск» явно подкинули юристу проблем. В по-женски почти тонких пальцах Виктор сжимал картонную хрень для кофе. Три стакана.

– Келер, ты – фея, – Андрей даже перегнулся через стол, отрываясь опять от монитора, чтобы забрать свою порцию.

Вит на комплимент сомнительного характера никак не отреагировал, молча протянул мне напиток, сам уселся в соседнее кресло и сделал глоток.

– Рассказывайте, – холодно и по-деловому коротко обронил юрист. Тарасов кивком головы указал на меня и вернулся к прерванному занятию. А я коротко объяснил Виту суть проблемы.

– Посмотрим, конечно, что скажут Хомская и Ристас, но просто, чтобы вы оба понимали, – подтянул Келер узел галстука, – нужны доказательства, свидетели и факты, независимая экспертиза, если дело дойдет до суда. Пока картина следующая – Воронова накосячила, а вы оба ее покрываете. Хомскую можно только выгнать с волчьим билетом за несоблюдение должностных инструкций.

– Я тебя услышал, – кивнул я юристу. Тарасов бросил на Виктора раздраженный мимолетный взгляд и снова погрузился в поиск. – Записей будет достаточно?

– Вместе с анализом, да. Нужно либо доказать, что Воронова не писала тесты, либо доказать, что кто-то это сделал за нее, если дело дойдет до официальных разбирательств.

Я кивнул, думая о том, что я сделаю все, чтобы официального расследования не случилось, а Келер сделал еще глоток кофе. К своему я пока не притронулся, следя за прогрессом в Ирите.

– Игорь, – обратился ко мне юрист, отвлекая, – Славе лучше знать о том, что происходит.

– Расскажу, – дернул недовольно головой, наконец-то тоже делая глоток, чтобы скрыть выражение на роже. Расскажу, но точно не сегодня, пусть отдохнет от всего хотя бы один день. Один гребаный день – это немного.

– Когда приедут Хомская и Ристас? – снова подал голос Виктор, бросая нетерпеливый взгляд на трекер. Я повторил вопрос для Энджи, и ИИ оповестила всех о том, что обе девушки уже в здании и сейчас поднимаются в лифте.

– Может им тоже за кофе пока сходить… – протянул задумчиво Тарасов, скорее разговаривая с самим с собой, чем с нами.

Келер презрительно фыркнул, еще туже затягивая узел темно-серого галстука и ровнее садясь в кресле.

– Не стоит, – пояснил он, кривясь, – пусть чувствуют себя максимально некомфортно. Сегодня добрых ментов здесь не будет, только злые, да, Ястреб? – кинул он на меня понимающий взгляд.

– Да, – подтвердил, закатывая рукава рубашки.

– Черти гребаные, – пробормотал безопасник, качая головой.

А через десять минут Ксения и Елизавета сидели на самом краю низкого дивана, и несчастная Хомская готова была свалиться в обморок. Она побледнела так, что почти слилась цветом с белой стеной за собственной спиной, Ристас вертела в руках электронную сигарету и выстукивала нервную дробь носком туфли.

– Как ты это объяснишь!? – не выдержала лид хиаров, вскакивая на ноги и разворачиваясь к Лизе, когда Тарасов закончил. Само собой, ни про Воронову, ни про кривые тесты мы ничего им не говорили, только про Фирсова и его «битый» или не совсем чип и изменения в статусе.

Хомская совсем скукожилась и уменьшилась в размерах, как будто пыталась окончательно слиться с окружающей обстановкой.

– Ксения Владимировна, – побарабанил пальцами по подлокотникам кресла Келер, невозмутимо наблюдая за происходящим, – полагаю, вам тоже неплохо было бы объясниться. Вы передали права младшему сотруднику, зная, что внутренними протоколами безопасности совершать подобные действия запрещено, – голос юриста звучал ровно и совершенно безэмоционально, слишком ярко подчеркивая контраст с интонациями и раздраженным рычанием Андрея еще несколько секунд назад. И, честно, я не брался судить, что из двух пугало обеих, прости Линус, хиарш сильнее.

Ксения развернулась к нам на каблуках мгновенно, вздернула подбородок и выпустила иголки и когти, готовясь, очевидно, нападать.

– Я передала права, – скрестила она руки на груди, сверля меня полным упрека и праведного гнева взглядом, – потому что благодаря Ястребову мы последние полторы недели зашиваемся. На условиях фриланса в Иннотек принято двадцать новых сотрудников…

– Двадцать два, – поправил я холодно, начало яростной тирады меня не особенно впечатлило.

– …и я ни хрена не успеваю! – зарычала она, игнорируя мой комментарий, убирая короткие черные пряди с лица. – Четверть из них еще даже толком не оформлены!

– И? – не выдержал Тарасов, подаваясь вперед. – Вы хотите сказать, что это повод нарушать протоколы и игнорировать инструкции и прямые приказы генерального директора?

– В таких условиях невозможно работать! – рыкнула хиар. – У меня всего двадцать четыре человека в штате на весь огромный Иннотек! На все отпуска, больничные, премии и поиск новых сотрудников в бухгалтерию, клинниг, суппорт и хренову тучу других отделов. Я – человек, а не машина, – добавила девушка полным яда голосом, – и мне нужно время на сон, отдых и еду.

Я скривился. Хорошенькая и спокойная обычно Ксения превратилась во что-то скандальное и мерзкое буквально за несколько секунд. Она почти кричала, хотя раньше я за ней такого не замечал. Немного вытянутое лицо пошло пятнами, темное каре больше не выглядело аккуратным, а карие глаза метали молнии. Юпитер, ты сердишься – значит, ты не прав, да? Или сердишься, потому что виноват и понимаешь это?

– Может, воды, Ксения Владимировна? – спокойно предложил Келер. – Холодной, чтобы вас остудить?

Ристас сжала кулаки, все еще закрывая спиной продолжающую жаться на диване Лизу. Что-то бросила злобное Келеру. Зря она, конечно, с Виктором ссорится – очень дерьмовая идея, даже если сильно хочется.

С другой стороны, возможно, в словах лида хиаров есть доля правды. Иннотек – огромное прожорливое чудовище, и сотрудники требуются постоянно, вот только… Что-то я не помнил, чтобы мне хоть раз за последние пару месяцев попадались вакансии в хиар на корпоративном сайте, а его я просматривал несколько раз в неделю. Плюс на корпоративную почту периодически все тот же хиар высылал список открытых вакансий, но и там ничего похожего не было. Так если Ристас так зашивается, почему не набрала себе людей? Вряд ли бы Борисыч не пошел ей навстречу. Косяк логики, да?

Интересно, что бы сделала Славка? Она прекрасно умеет ставить на место зарвавшихся баб, мне такое удовольствие выпадало редко. Стоило подумать о Вороновой, в голову тут же закрались еще большие сомнения.

– Энджи, – обратился я к ИИ, делая глоток кофе и игнорируя очередную отповедь лида, – скажи, пожалуйста, во сколько Ристас покинула сегодня офис?

– Без пятнадцати пять, князь Игорь, – тут же сдала непогрешимая и честная ИИ главу эйчаров.

– Так зашиваетесь, Ксения Владимировна, что ушли сегодня пораньше? – не удержался от сарказма Тарасов. – Куда вы так торопились, позвольте узнать?

Ксения дернулась и тут же спрятала руки за спину. Очередной непонятный жест, который Воронова наверняка считала бы на раз, но мы втроем так ничего и не поняли.

– Не ваше дело, – огрызнулась Ристас. – У меня могут быть непредвиденные обстоятельства.

Тарасов что-то быстро набрал на клавиатуре, а через секунд тридцать снова повернулся к девушке, кривясь и явно раздражаясь с каждым ее словом все сильнее.

– Всю неделю, Ксения Владимировна? – он развернул монитор с данными по «прибытию и убытию» согласно выгрузкам с чипа. – Какое завидное постоянство.

– Это не ваше дело, – уже тише, но все еще зло повторила эйчар.

– Возможно, – протянул холодно Келер, мерзко протянул так, как умеют только юристы, – только вас ждет административное взыскание согласно условиям трудового договора. А теперь ответьте на вопрос, будьте добры: почему вы передали права не вашему непосредственному заму, даже не руководителю направления, а самому младшему сотруднику? Почти вчерашнему стажеру?

Ристас только голову вздернула еще выше, натянулась так, что воротничок платья впился в шею, и плотнее сжала губы. Она явно не хотела вдаваться в подробности, то ли чего-то опасаясь, то ли элементарно стыдясь. Эти игры мне надоели.

– Ксения Владимировна, – подал я голос, – давайте я объясню, как обстоят дела и какие у вас есть варианты, – сделал еще глоток кофе, эйчар уже даже не раздражала сама по себе, но вот ощущение потерянного времени бесило знатно. – На самом деле их всего два: вы либо объясняете причину, либо я сейчас звоню вашему заму и задним числом с учетом всех административных штрафов и с соответствующей записью в вашем личном деле вас увольняют.

В кабинете безопасника тут же повисла тишина, Хомская на диване что-то сдавлено булькнула, очевидно понимая, что вляпалась она сильнее Ристас. Но мне пока было не до Лизы, я внимательно следил за главой эйчаров и выражением ее лица.

Как только смысл сказанного дошел до лида, девушка сдулась. Подавилась воздухом. Побледнела почти так же, как ее подопечная, опустилась назад на диван, не сводя огромных теперь перепуганных глаз с меня. Заговорила только спустя еще несколько секунд полной тишины.

– У меня… У меня некоторые личные проблемы, – начала она. – И всю эту неделю я действительно ничего не успеваю. Никто не успевает из наших. Приказ Аркадия Борисовича вылетел у меня сегодня из головы совершенно, – она опустила взгляд в пол. – Я знаю, что это непрофессионально, и готова к последствиям, – добавила уже спокойнее, снова беря себя в руки, становясь тем человеком, которого все привыкли видеть. – Я понимала, что нарушаю политику безопасности, когда передавала права Лизе, но… я не думала, что все так обернется. Господи, – всплеснула она руками, поднимая взгляд, – это просто галка в программе, дело двух минут, – голос снова поднялся на несколько тонов, выдавая нервозность.

– Почему Лизе? – не унимался Тарасов. Впрочем, его настойчивость я только поддерживал.

– Яна сегодня весь день на встречах, – пожала плечами Ристас, говоря о своем заме. – Остальные разбираются с вакансиями, да и Лиза оказалась первой в списке последних звонков. Она исполнительная и ответственная… – Ксения поджала губы, обрывая себя на полуслове, нервно сжала руки в кулаки на коленях, – обычно… раньше, по крайней мере, так оно и было. Я не понимаю, что произошло в этот раз. В любом случае… – она поочередно перевела взгляд с меня на Тарасова, потом на Келера и обратно. Обреченный и теперь потускневший взгляд, – как я уже сказала, я все понимаю и признаю и готова нести ответственность. Приношу извинения за… за собственную несдержанность несколько минут назад. Неделя выдалась… непростой.

Мне можешь не рассказывать.

Мы с мужиками переглянулись, Келер вопросительно вздернул брови, постукивая по трекеру, я едва заметно кивнул.

– Ксения Владимировна, – заговорил юрист, – вы можете подождать в опен-спейсе пока. К вам вопросов у нас больше нет.

– Если возможно, – вздохнула девушка, – я бы все-таки хотела остаться. Мне важно понимать, что произошло.

– Как хотите, – пожал я плечами и повернул голову к Хомской. Девчонка под моим взглядом побледнела еще больше, почти посинела и задышала так часто, как будто только что пробежала не меньше десяти километров. – Теперь вы, Елизавета. Мы ждем ваших объяснений и давайте сразу договоримся, что вы не будете зря тратить наше время.

Тишина. Две, три, десять секунд.

А потом Хомская подняла на меня взгляд, всхлипнула, дернулась и заревела в голос, размазывая тушь, слезы и сопли.

Охренели, кажется, все присутствующие, включая Ристас.

Ристас обвела присутствующих растерянным взглядом, посмотрела на ревущую и чуть ли не подвывающую Хомскую. Плакала девчонка самозабвенно: громко, с тонкими подвываниями и протяжными всхлипами.

И чем больше я за ней наблюдал, тем бредовее казалась вся ситуация, судя по рожам Келера и Тарасова, они придерживались примерно такого же мнения. Келер вообще выглядел как человек одновременно смертельно скучающий и также смертельно уставший.

– Лиза? – Ристас осторожно коснулась плеча девчонки, очевидно понимая, что, если не вмешается, истерика грозит затянуться. Но Хомская на жест отреагировала еще более громкими завываниями, подскочила на месте так, будто Ксения приложила к обнаженной коже паяльник.

Я поднялся, вздохнув, подошел к шкафу у противоположный стены, открыл дверцы. Среди кучи хлама – старых мониторов, клавиатур, внутренностей системных блоков и прочей хрени – откапал все-таки бутылку вискаря, подхватил стакан из биопластика.

– Пей, – впихнул стакан в руки Хомской после того, как алкоголь оказался в нем. Хомская завыла, в стакан вцепилась на автомате, продолжая трястись и размазывать по лицу сопли, слезы и тушь. Я вернулся на диван.

– Елизавета, я даю вам ровно три минуты на то, чтобы вы взяли себя в руки, – проговорил, краем глаза замечая, что Ирита почти завершила обработку. – Либо вы начинаете говорить и тогда, возможно, у вас появится шанс, либо вы покидаете Иннотек сейчас же и больше не возвращаетесь. Виски советую все-таки выпить.

Хомская как-то особенно жалко и ничтожно заскулила в ответ, трясущимися руками поднесла стакан к губам, опустошила в пару глотков, а потом все-таки включила мозг.

Истерика не закончилась и слова из себя она выдавливала вместе со слезами, заикаясь и запинаясь, дрожа мелко всем телом.

– Я… я… не думала, что все… будет так, – все еще бледная, с красными пятнами на лице и в измятой блузке, она смотрела на Ристас, избегая встречаться взглядом со мной или Тарасовым, и уж тем более с Келером. – Он сказал… сказал… что не успел забрать вещи. Сказал… я просто не смогла отказать… Я… прости Ксюша… – всхлипнула она, сминая в руках несчастный стакан.

– Фирсов сказал? – Ристас скрестила руки на груди, нахмурилась, садясь ровнее и пристально вглядываясь в лицо подчиненной.

– Мы бы все были вам признательны, Елизавета, – протянул лениво Келер, – если бы вам все-таки удалось связать слова в предложение. И заканчивайте уже реветь, раньше надо было.

Хомская от слов юриста снова дернулась и еще сильнее сжала в руках стаканчик, опуская голову.

Ну просто овца невинная.

– Женя сказал, что забыл в тумбочке паспорт, – опять начала Хомская, и со второй попытки вышло у нее чуть лучше. – Просил… не вносить в базу… В конце концов, это просто отпуск, что… я не понимаю почему…

Мы с Тарасовым переглянулись, Келер задумчиво разглядывал почему-то Ристас, а потом снова заговорил, обращаясь к лиду:

– Вы не рассказали Елизавете, что произошло с Фирсовым, – все так же немного отстраненно протянул Виктор, фраза не звучала ни вопросом, ни утверждением, Келер просто рассуждал вслух. – Что ж, здесь, наверное, я вас даже понимаю, ситуация нетривиальная и довольно щекотливая, а у суппорта языки очень длинные.

– Все верно, – кивнула осторожно Ристас, – но я говорила, что задача срочная, что…

– Я не понимаю… – хлопнула мокрыми длинными ресницами Лиза, перебивая лида, и переводя растерянный взгляд с нее на Келера.

– Фирсов – не в отпуске, – пояснил я девчонке. – Он в отпуске с последующим увольнением, потому что сидит на синте и, судя по всему, уже давно.

– Женя… – пискнула Хомская и почти закончившийся поток слез снова стал сильнее.

– Рассказывайте уже, Лиза! – не выдержал Тарасов, ударяя ладонями по столу с такой силой, что он заскрипел ножками по полу. Хомская опять сжалась, втягивая голову в плечи.

– Я… Женя… Я люблю его, – заревела она.

Да твою жеж мать!

Не выдержала даже Ристас. Схватила девчонку за плечи, встряхивая пару раз, зашипела что-то злое и неразборчивое, смотря в перепуганные оленьи глаза. Потом повернулась к нам. Хомская все еще ревела, но уже тише, явно стараясь сдерживаться.

– Можно я отведу ее в туалет? – спросила аккуратно Ксения. – Она успокоится и…

– Нет, – отчеканил я, – Пусть говорит и валит. Лиза, не испытывайте наше терпение.

Лиза попыталась вытереть лицо, но толку от этого было не больше, чем от Энджи в начале сборки, снова уставилась в пол, освобождаясь от хватки Ксении опять попробовала заговорить:

– Мы с Женей вместе с корпоратива, – пропищала она тихо, а Тарасов снова застучал по клавишам. – Но я не знала, что он на чем-то сидит… – всхлипнула девчонка.

В общем, сквозь судорожные всхлипы и попытки оправдаться Хомской все-таки удалось рассказать о том, что произошло. Если вкратце, то Фирсов, подкатил к ней на корпоративе, Лизе отношения были не особенно нужны, но неплохо провести время с симпатичным парнем она была не против, поэтому и пустила в свою постель. Относилась ко всему происходящему философски и планов никаких на Женю не строила. Ну развлеклись, ну потусили, все довольны, пошли дальше. Впрочем, корпоратив, закончился, а отношения, к удивлению неглупой в общем-то Лизы, нет, и Хомская к Жене, снова к удивлению, довольно быстро начала испытывать чувства уже другого толка. И нормально вполне у них все было, и не знала Лиза о том, что Женя принимает, и признаков никаких не замечала. Ну… может только уставшим Фирсов выглядел – чуть более уставшим, чем обычно – да и количество встреч за последнюю неделю немного сократилось. Но в Иннотек сейчас ад, и Хомская к этому относилась вполне спокойно. А вчера Фирсов вдруг заявил, что уходит в отпуск. Вот прям сейчас, прям сразу, не дожидаясь окончания рабочего дня. Хомская, конечно, насторожилась, но Фирсов отмахнулся, сказав, что его просто все достало, и он больше не может, что начальство его в решении поддерживает. Особо долго задумываться над происходящим Хомской было некогда, и она просто махнула рукой на невнятное объяснение.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю