Текст книги "Гарвардский баг (СИ)"
Автор книги: Мира Вольная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)
Глава 17
Станислава Воронова
Я мысленно застонала, увидев огонек предвкушения в глазах матушки. Мысленно же пожелала Ястребу удачи, и себе заодно. Судя по маминой позе, выражению лица, даже интонациям Гору предстоял допрос с пристрастием.
– И долго вы встречаетесь? – не разочаровала мама, хлопнув кокетливо ресницами. Мы с Игорем переглянулись растеряно, и он незаметно кивнул, давая мне право придумать очередное вранье. Ну, потому что говорить маме о том, что всего через пару недель я умудрилась рассказать Игорю о Сухорукове, значит вызвать ненужные подозрения.
– Пару месяцев, мам, – все-таки ответила. Гор как-то неопределенно хмыкнул, уголки губ подрагивали в намеке на ироничную усмешку.
Я ситуацию забавной не считала. Мама разогревается, и легко не будет никому.
– Живете вместе? – сощурилась родительница.
– Два дня, – пожала плечами.
– А что…
Следующий вопрос так и не прозвучал, потому что у Гора зазвонил смарт, и он, коротко извинившись, ушел на кухню. А я с облегчением выдохнула. Никогда не чувствовала себя настолько… дебильно. Честно.
В общем-то, до этого момента я не знакомила маму со своими мужчинами. В этом просто не было необходимости. Возможно, никогда бы и с Гором не познакомила, если бы не вся ситуация.
Пока Ястреб разговаривал с кем-то на кухне, я перебросила звонок с экрана на собственный смарт и ушла в спальню, чтобы избавить Игоря и себя заодно от неловких вопросов и таких же неловких ответов.
Пожалуй, лучше нам с мамой сначала все обсудить вдвоем. Она ничего не сказала, только улыбнулась коротко, когда я закрыла дверь спальни.
– Спрашивай, – выдохнула, падая на кровать.
– Ты сказала, что вы работаете полгода, как тесно? – спросила мама. Спросила совершенно не то, что я от нее ожидала. Но при этом казалось, что вся подобралась и напряглась, ожидая моего ответа.
– Тесно. Игорь – лид разрабов, мам. Я тестирую то, что разрабатывает он и его команда. Бесил меня дико сначала. Все еще иногда бесит, но… – я не договорила, просто развела руками. А мама вдруг непонятно улыбнулась. – Еще вопросы?
– Нет. На этом все, – пожала она плечами спокойно, а я не поверила тому, что услышала, села по-турецки, сжала в руках телефон, вглядываясь в экран.
– В каком смысле? – нахмурилась, не понимая, как реагировать на слова.
– Не о чем мне спрашивать, – снова повторила она пожатие плечами. – Ты рассказала ему про Сухорукова, про Дыма, про то, что с тобой случилось. Ты даже Янке про это не рассказывала. Мне не о чем спрашивать.
– Мам… – я сощурилась, всмотрелась в почти одухотворенное лицо матушки и в который раз мысленно застонала.
– Что? – вскинула она брови в притворном удивлении. – Он выглядит серьезным и, если осмелился к тебе подойти после полугода «тесного» общения, значит достаточно упрямый. С тобой сложно, Славка, а он не против. Единственное, что могу сказать, не просри все из-за Дыма, собственной глупости и дурацкого характера.
Теперь я застонала в голос.
– Мам, послушай, – осторожно начала, стараясь подобрать слова. – Мы… я не уверена, что это серьезно, я не знаю, как долго продлится, я сейчас вообще ничего не знаю и не хочу. Просто сил нет разбираться. Сегодняшний звонок тебе продиктован обстоятельствами, а не далеко идущими планами. Так что не надо этих улыбок и понимающего тона, пожалуйста. Напрасных ожиданий тоже не надо.
– Слав…
– Нет, – вскинула я руку, – дай договорить, – матушка скривилась, но все-таки кивнула, и улыбка по мере моих слов становилась все слабее. – Мы работаем вместе, сейчас вместе живем, спим. Но это совершенно ничего не значит. Секс с Гором отличный, но это просто…
– Ты понимаешь, что врешь сама себе? – усмехнулась она, скрещивая руки на груди.
– Не вру. Думаешь, я не знаю, что со мной сложно? Думаешь не знаю, что…
– …у тебя железные яйца, – фыркнула мама.
– И это тоже, – кивнула, не ведясь на откровенную провокацию. – Я просто хочу, чтобы ты трезво оценивала ситуацию. Вполне возможно, что Гора ты больше никогда не увидишь, понимаешь? – пристальнее всмотрелась я в мамино лицо. Она только подбородок упрямо вскинула.
– Ты все еще Артема из головы своей глупой выкинуть не можешь, да?
Вопрос шарахнул в солнечное сплетение, и я подавилась воздухом. Не нашлась с ответом и не смогла выдавить из себя ничего вразумительного, только телефон сжала до побелевших костяшек. Зря я тогда рассказала об Артеме, зря сейчас познакомила ее с Гором, надо было изначально говорить с ней самой.
– Дело не в Теме, мам…
– И снова врешь себе. В нем! – отчеканила она, почти выплюнула. – Он как будто тебя отравил, и ты стала неуверенной. Мужчина в твоей квартире не свалил даже после того, как узнал о Сухорукове. Не сбежал, не отступил после полугода общения с тобой. Ты ведь настоящим чудовищем можешь быть, Славка. Жесткая, бескомпромиссная, постоянно в работе.
– Мам…
– Все. Делай выводы сама, но мне будет действительно жаль, если ты все испортишь, – взмахнула она рукой. И я опять не нашла, что ей ответить.
Она считает, что я все испорчу. Не Гор, а я… Блеск. Просто, мать его, блеск! Злость, возмущение, упрямство сплелись внутри в дикий клубок. Мне очень хотелось швырнуть телефон в стену. И еще что-нибудь тоже в стену. Так, чтобы на осколки и кусочки, на маленькие крошки. Ведь… ведь я действительно все порчу.
– С платьем поможешь? – сменила она тон, давая понять, что тема себя исчерпала и больше ей неинтересна. Я провела рукой по волосам и только кивнула.
Следующие двадцать минут мы выбирали ей платье. Остановились на желто-зеленом тонком сарафане. Привезла его маме из Италии, как подарок, ноунейм, но выглядел роскошно, и мама в нем казалась всегда моложе своих лет.
– Я люблю тебя, дочь, – махнула она рукой на прощание после того, как выбор был сделан, и отключилась, а я еще какое-то время бездумно пялилась в стену. Тот дикий коктейль из эмоций не стал слабее. Меня не отпустило, не расслабило и не перестало мутить. В крови бурлил ад.
Поэтому я скинула с себя домашние шмотки и полезла в шкаф за спортивной одеждой. Надо сбросить хотя бы энергию, избавиться хоть от чего-то, а пока бегаю, подумаю о том, что рассказала матушка о Екатерине Николаевне. Пойму, что делать с этой информацией.
Я натягивала толстовку, когда в спальню вошел Ястреб, вскинул удивленно брови.
– Я так понимаю, все прошло не очень? – спросил Гор, помедлил несколько секунд, пока я подыскивала слова, а потом стащил с себя футболку. И меня переклинило, пальцы замерли на змейке толстовки, взгляд прилип к Ястребу. Шея, плечи, идеальное тело с этими потрясающими кубиками, мышцами, венами…
Фа-а-а-к…
– Лава? – он потянулся к штанам, ленивая, полная понимания улыбка расползлась по жестким губам. Тягучие нотки в голосе сделали все только хуже.
– М-м-м, – промычала в ответ.
Воронова, ты тупеешь с каждым мгновением.
– Прости… – все-таки моргнула я. – Нормально прошло, но мне… надо проветрить мозги. Хочу пробежаться и подумать.
– Две минуты, – кивнул Гор, ныряя в шкаф за своей одеждой. Возражать я не сочла нужным, не нашла причин для отказа. Мне будет спокойнее, если Ястреб будет рядом.
А через две минуты мы действительно стояли у подъезда, и я настраивала на руке трекер, бросая косые взгляды на Игоря.
Казалось, он понимал, что мне не хочется обсуждать беседу с мамой, кажется, даже понимал, что вообще говорить не хочется. Поэтому просто мотнул головой и первым перешел на бег. Я включила музыку и сорвалась следом.
Не в Артеме дело. Дело в том, что мне страшно, чертовски страшно поверить в Гора, в нас. Потому что, если поверю и ошибусь, не выживу…
И у меня даже получилось ни о чем не думать. По крайней мере, первые минут пятнадцать. Бежала немного позади Ястреба, наблюдая и наслаждаясь тем, как перекатываются под одеждой мышцы, как плавно и легко он двигается, как тихо стучат кроссовки по асфальту. И внутри дрожала от раздражения. Мама умеет давить на больное, мама знает, куда бить, и мама… почти ничего нового не рассказала.
Екатерина Николаевна сошла с ума, лежала в больнице, преследовала нас, считала, что я – это Дым. Все так очевидно и так… нереально.
В моей голове упорно не складывалась картинка. Я не могла себе представить Екатерину Николаевну, оставляющую мне зайца на капоте кара, пишущую сообщения и пытающуюся свести меня с ума, нанимающую детей и запускающую дронов. Это… все равно что Энджи превратится в Ириту, все равно что наше свежее мясо перестанет выдавать лажу.
Так же нереально, как отсутствие правок от клиента в проект.
Вообще все, что происходило, казалось каким-то бредом. Я прокручивала в голове события последних недель: сообщения, подарки, надпись на двери, столкновение с парнем на самокате, Мирошкина, если он, конечно, имеет ко всему этому отношение. Имеет, скорее всего, потому что сообщения начали приходить почти сразу после нападения. Глупо считать, что просто так совпало. Прокручивала, но не могла никак понять, что нужно анону. Свести меня с ума? Зачем?
Он ведь так ни разу и не написал, чего хочет, даже не намекнул.
Так может стоит поинтересоваться? Все-таки ответить ему? Хоть раз?
Возможно, ответ на этот вопрос поможет понять, кто он такой. Надо только понять, что и как спрашивать, как начать ему отвечать. Но кажется, что это несложно, кажется, что анон именно ответного сообщения и ждет.
Я не заметила, как за своими мыслями умудрилась обогнать Гора и добежала почти до середины парка у дома. Очнулась, только когда Ястреб вдруг поравнялся со мной, вынырнув чуть ли не из-под локтя и заставив шарахнуться в сторону.
– Гор! – чуть ли не вскрикнула, отшатываясь.
– Прости, не хотел напугать, – улыбнулся Ястреб, и пальцы сомкнулись на моем локте. – Это пробежка, Слав, не марафон, – покачал он головой.
Я попыталась выдавить из себя подобие улыбки и сбавила темп. Только сейчас понимая, что мышцы довольно сильно тянет, легкие дерет кошачьими когтями, а в боку колет. Покосилась на Ястреба, мысленно готовясь.
Сейчас будет бой.
– Гор, я хочу начать отвечать анону, – слова вырвались толчками, смешались со звуком бега и утонули в шуме вечернего города. Несколько секунд, а может и минут Ястреб ничего не говорил, только глаза стали темными. Снова колючий и холодный серый.
Игорь бежал рядом, дыхание, в отличие от моего, было ровным, движения все такими же уверенными и плавными, как и в самом начале.
– Возможно, даже сегодня. Он писал?
– Писал, – выплюнул зло Ястреб, – полчаса назад: «Превет, Стася! Ты сегодня рано ушла из офиса. Что-то случилось? Расскажи, вдруг смогу помочь».
Мы обогнули какую-то парочку, почти не обратив на них внимания, и Игорь повернул ко мне голову, стараясь что-то прочитать в лице.
– Звонок маме почти бесполезный, – покачала головой под его взглядом. – Мы как не знали ничего, так и не знаем, Игорь. Я хочу понять, что надо анону, чего он от меня хочет, – звучало жалко, почти как оправдание. Как будто мне действительно было за что оправдываться.
Ястреб шумно выдохнул, отвернулся, снова не говоря ни слова. Будто и не услышал.
– Ты не веришь, что это Нестерова, – процедил он, когда мы почти добежали до конца парка.
– Нет, – кивнула, соглашаясь.
– Она могла измениться, Слав, – Игорь замедлился, потом перешел с бега на шаг. – Нестерова другой человек, могла стать совершенно другим человеком.
– Екатерина Ник… – хотела снова начать я.
– Она убила Сухорукова, Слав, – оборвал меня Игорь, останавливаясь напротив меня, загораживая меня от вечерней Москвы, от шумной улицы за деревьями, от поднявшегося ветра. Мои пальцы сами сжались вокруг его запястий, я невольно придвинулась ближе.
– Как? – только и смогла пробормотать.
– Когда он вышел… – Гор дернул головой. – Доказательств нет, Лава, но мы с Чертом считаем, что это сделала она, потому что таких совпадений не бывает.
– Как? – повторила глухо, крепче сжимая пальцы.
– Нестерова переехала почти сразу, как Сухорукова выпустили, – Гор стоял все так же неподвижно, все так же внимательно смотрел на меня, говорил чуть ли не по слогам, стараясь убедить, – устроилась медсестрой в больницу, в которой он наблюдался, вышла на смену в тот день, когда он сдох. Слишком много «совпадений».
– Убийство Светозара не меняет почти ничего, – усмехнулась. – Я довольно часто думала о том, с каким удовольствием всажу ему куда-нибудь нож за то, что он сделал со мной и Дымом. И буду стоять над ним и смотреть, как урод истекает кровью.
– Но ты не всадила в него нож, Лава, – сжал Гор губы в тонкую линию, я закатила глаза.
– Не знала, что Светозар вышел.
– А Нестерова знала, выследила его, дождалась момента и прикончила. Мать Дыма упорнее и упрямее, чем ты думаешь.
Я вздохнула. Ладно.
Возможно, Ястреб прав, возможно… Вот только зачем спорить, к чему вообще этот разговор? Бессмысленный какой-то, мы снова только время теряем.
– Хорошо, – сдалась я в итоге, устав спорить. – Давай заявим на нее, давай просто поговорим, давай сделаем хоть что-то, и пока… делаем это что-то, я пообщаюсь с аноном.
– Лава…
– Не вижу ни одной причины, почему «нет», – развела руками в стороны, наконец-то выпуская из захвата запястья Ястреба. Он только нахмурился. Все еще оставался неподвижным, нависая, дыша едва слышно. Толстовка была расстегнута на груди, темные волосы взъерошены ветром, на висках серебрились капли пота.
– Под мом присмотром, – скрипнул зубами он. – Ты напишешь анону, а я буду рядом. Отвечать ему будешь только, когда я рядом, – и слишком много стальных нот в глубоком голосе, чтобы я могла считать слова просьбой или вопросом.
И я засмотрелась, заслушалась и задумалась. Внутри что-то натянулось и лопнуло с тихим хлопком, дышать отчего-то стало легче, а на губы просилась улыбка. Совершенно неуместная, глупая, но очень легкая.
– Слава? – с нажимом проговорил Игорь, подцепляя мой подбородок пальцами, удерживая на месте. И я все-таки улыбнулась, подалась к нему, поднимаясь на носочки, схватила завязки капюшона, заставляя Ястреба нагнуться.
– Ты – тиран, – прошептала, все еще с улыбкой.
– Слава…
– Хорошо, – улыбнулась еще шире. – Я общаюсь с уродом только вместе с тобой, – и сталь во взгляде стала наконец-то мягче, руки опустились мне на талию, Игорь притиснул меня еще ближе. И я все-таки его поцеловала.
Скользнула своими губами по его, захватила нижнюю, скользнула языком вдоль, обводя по внутреннему контуру. И через миг потеряла контроль над ситуацией, потому что Игорь этот самый контроль забрал, не давая опомниться.
Кусал, толкался собственным языком в мой рот, сжимая так, что трещали кости, все теснее и теснее вжимая в собственное горячее, влажное после пробежки, каменное тело.
От него так охренительно пахло им… что я не могла надышаться и не могла разжать собственных рук. Цеплялась, кусала в ответ, сплетая свой язык с его. Дурела, совершенно забыв, где мы и вообще зачем.
Отступила только, когда дыхания совсем не осталось, только когда поняла, что пальцы окончательно запутались в ткани футболки, толстовки и черт знает чего еще, и я никак не могу коснуться обнаженной кожи.
Отстранилась, качнулась, открыла глаза, проводя языком по нижней губе, слизывая вкус поцелуя.
– В душ? – прохрипела.
Ястреб только отрывисто кивнул, развернул, подталкивая, и снова перешел на бег. Я смотрела Игорю в спину несколько секунд прежде, чем последовать за ним. Улыбалась.
Не будет с ним, как с Артемом. С ним вообще не будет, как с другими. По-новому все: непривычно, странно, но охренительно кайфово. Как надо.
А спустя душ, секс, еще раз душ и салат, который должен был сойти за ужин, я смотрела на Гора в собственной кровати, стоя на пороге спальни, и думала о том, чем может грозить превращение в нимфоманку. Идея с каждой секундой, что я разглядывала Игоря, казалась все более и более привлекательной.
Ястреб лежал поверх одеяла, в одних домашних штанах, кодил…
Мягкая ткань, очки, ноут на коленях, смарт рядом, все еще немного влажные волосы, полумрак от спотов, пальцы, летающие над гибкой клавиатурой… Музыкальные пальцы. Ему бы скрипачом быть или пианистом, хирургом. Но с ноутом тоже очень… горячо.
Я сглотнула, тряхнула головой, скользнула все-таки в комнату, потом на кровать, устраиваясь у Игоря под боком и заглядывая в экран.
Гор, кажется, на автомате обнял меня, притягивая ближе, не поворачивая головы, и снова вернулся к строчкам кода.
– Что это? – я видела куски Ириты, сверху куски каких-то надстроек, гео, трекинг, что-то еще.
– Попробуем вытащить максимум из твоего общения с аноном, – отстраненно ответил Ястреб. – Я написал ее еще в универе, от нечего делать. Простая, но эффективная собирает и сшивает куски данных: география, время, айпишники, домены, если они есть, и так далее и тому подобное. Из крошек почти пирог.
– Это Ирита… – пробормотала я, ткнув пальцем в строчку, за которую невольно зацепился взгляд. Ирита… система, которая, когда ее доведут до ума, будет способна взломать любой код, пробиться сквозь любую защиту. Искусственный интеллект для госов…
– Ее куски, не все, – спокойно кивнул Игорь.
– Ты уверен? – закусила я губу, отнимая руку от монитора, словно обожглась о него.
– Слава, это крошки, – коротко поцеловал Ястреб меня в висок. – Не волнуйся.
Ну да, ну конечно. Хрен ли мне волноваться, подумаешь Иннотек в коленно-локтевую поставят и работать запретят за слив. Что здесь такого…
Снова пробежалась взглядом по строчкам кода. Один раз, другой и снова, пока Ястреб невозмутимо продолжал прописывать все новые значения.
Ладно, хрен с ним. Скорее всего, Игорь прав, это действительно крошки, даже в Энджи можно отыскать подобные части.
Я взяла себя в руки и только после этого снова всмотрелась в экран, а через пару секунд потянулась через Ястреба к полке.
Не можешь подавить, возглавь, так ведь?
– Воронова, – недовольно прошипел Игорь, потому что я, очевидно, закрыла от него экран, ну и потопталась знатно по животу, потерлась о каменное тело грудью.
Конечно, не специально. Ага.
– Не ворчи, – улыбнулась, цепляя на нос собственные очки и возвращаясь на место, снова не забывая прижаться поплотнее, задержаться подольше, услышать, как с шипением выходит из его легких воздух.
Ну нравится мне дразнить Гора, чего уж тут? Смотреть, как глаза темнеют, как разливается по стали серебро желания, как дергается кадык, ощущать, как напрягается тело.
Я девочка – иногда – мне позволены маленькие слабости.
Я поправила кончиком пальца «глаза», снова вернулась к изучению кода, стараясь игнорировать тяжелую, горячую ладонь на собственном бедре, пристальный взгляд. В отличие от Гора, у меня со зрением пока все в порядке. Ключевое – «пока», и чтобы оно длилось как можно дольше, я и таскала периодически окуляры для работы за монитором.
– Ошибки в коде будут на твоей совести, – донесли до меня строго и подтянули повыше.
Хм, ошибки в коде – не есть гуд. А поэтому…
– Мы этого не допустим, – промурлыкала Игорю на ухо, пару секунд посмаковала эффект и подхватила ноут с его колен. Сама перебралась между, расталкивая ноги задницей, чтобы устроиться удобнее. Сидеть вот так, прижимаясь спиной к каменной груди, в кольце рук, скоро войдет в привычку. И не уверена, что я особенно против, скорее, наоборот.
– На полке старая клавиатура, давай сюда, – попросила, усиленно делая вид, что не замечаю жалящего дыхания на шее.
Вот так лучше, а то сидит весь такой серьезный и сосредоточенный, погруженный в работу, почти недовольный. Не тем, что приходится работать, тем, для чего он это делает.
Я тихо фыркнула, мысленно покачала головой, удивляясь собственному поведению.
Что-то меня плющит сегодня. Из одного настроения в другое швыряет просто за секунды, как будто рубильники в башке переключает.
ПМС – ты ли это?
Пока Гор шуршал на полке над кроватью, я копалась в памяти, прикидывая даты. Толку от этого было мало, потому что вспомнить получалось плохо. В итоге махнула рукой и вывела код Ястреба на зеркало над комодом напротив кровати.
– Ее выкинуть пора, – проворчал Игорь, протягивая мне требуемое. Старая еще кнопочная клавиатура привычно уместилась на ногах, рядом с ноутом Игоря.
– Она дорога мне как память, – хмыкнула и полезла смотреть новое творение кодера всея Иннотек. Ястреб только проворчал что-то неразборчивое. Наверняка что-то грозное, в его духе и осторожно запустил руку мне в волосы, распуская шишку на макушке. Ну да, она наверняка мешает. А я с трудом подавила предательские мурашки от таких простых действий и вернулась к строчкам, морщась. Мне тоже не особенно, если честно, хотелось общаться с аноном, но и другие варианты развития событий не устраивали.
Ждать опять? Прятаться?
Игнорирование не прокатило, значит, стратегию надо менять. Ястреб, скорее всего, это тоже понимал, поэтому и согласился в итоге, и даже сопротивлялся относительно недолго.
И спустя секунд тридцать мы оба ушли с головой в работу, стараясь быстрее закончить с программой. А уже примерно через час, все было готово. Ноутбук Игоря лежал закрытый на полке, моя старенькая клавиатура покоилась где-то рядом, зеркало снова стало лишь зеркалом, а я сжимала в пальцах смарт Игоря, смотря и не видя последнего сообщения от анона. Разве что первые строчки: «Превет, Стася».
В ответ хотелось написать какую-нибудь грубость, гадость. Так чтобы выбесить придурка.
– Я хочу его послать, Гор, – призналась, откидываясь назад, руки Ястреба рассеянно поглаживали живот под майкой, отвлекая и расслабляя.
– Нет. Ты же понимаешь, что это плохая идея. По крайней мере, сейчас.
– Понимаю, – кивнула нехотя. – Что писать?
Игорь помолчал несколько секунд, пальцы замерли.
– Просто поздоровайся с ним для начала, посмотрим на реакцию.
– А если номер он уже поменял? – скривилась.
– Это вряд ли, – как-то нехорошо, слишком хищно протянул Гор. – Он меняет их примерно раз в три дня. Все-таки ждет, что ты ответишь.
Я вздохнула, чувствуя, как тянет в животе, сосет под ложечкой. Какое-то хреновое волнение, если честно. Непонятное.
Ладно, черт с ним.
– Если хочешь, можем отложить до завтра, – по-своему истолковал мою нерешительность Гор.
– Нет. Все в порядке. Завтра нас затянет работой и до вечера я ему точно писать не стану, чтобы не отвлекаться. Лучше сейчас, – кивнула уверенно, открыла клавиатуру.
Меньше нескольких секунд.
«Превет!» – написала, нажала на отправку и тут же отложила телефон.
– Теперь ждем, – выдохнула. Мерзкое чувство в животе слабее не стало. Наоборот, казалось, что тянуть после отправки начало в два раза сильнее.
– Ждем, – кивнул, соглашаясь Игорь.
Я поерзала, пробуя устроится удобнее, спустилась немного ниже, чтобы расслабить мышцы, но снова ничего не вышло.
Да что ж такое-то?
А потом до меня дошло.
Я ткнула пальцем в трекер, нашла нужное, ругнулась и подскочила с кровати.
– Слава… – донеслось почти вопросительное в спину.
Я только рукой махнула и унеслась в ванную. Вот тебе и ПМС, вот тебе и календарь, Энджи считала, что до часа икс у меня еще, как минимум, пару дней.
Обломись, подружка.
Зато глюки с настроением понятны.
Через пару минут в дверь ванной послышался осторожный стук.
– Слав, у тебя все в порядке? – донеслось обеспокоенное с другой стороны.
И, честно говоря, я растерялась с ответом, потому что успела прошерстить шкафчик над раковиной и искомое в нем не нашла. От слова совсем.
– Нет, – проворчала в итоге. – Сходишь в аптеку внизу? Она круглосуточная, – выдавила из себя, признавая поражение и не находя других вариантов. Как в студенческие времена, честное слово. В коридоре воцарилась подозрительная тишина. Ястреб явно завис, пытаясь сложить в своем гениальном мозгу два и два.
Я считала, что разговор с мамой самый неловкий момент в моей жизни? Ни-фи-га. Вот он самый неловкий момент.
И пока Гор перезагружался, я судорожно вбивала в трекер названия того, что было необходимо купить: таблеток и средств гигиены. Через несколько секунд после отправки сообщения из-за двери донеслось неуверенное шуршание. И Игоря стало даже немного жаль, потому что жизнь его явно к подобному не готовила, кажется, он снова завис. Правда, на этот раз перезагрузка системы заняла всего несколько секунд.
– Я быстро, – оповестил меня Гор в итоге, и вскоре раздался тихий хлопок входной двери. Я нервно хихикнула, внося необходимые изменения в календарь.
– Княгиня Станислава, – тут же обратилась ко мне Энджи, стоило сохранить обновленные данные, – я рекомендую вам снизить уровень стресса, – менторским тоном начала ИИ. – Смещение цикла, по моим данным, произош…
– Спасибо, Энджи, – прервала я вездесущую машину, в надежде, что после этого она заткнется, – я обязательно последую твоим рекомендациям.
– Перебивать некрасиво, княгиня Станислава, – меланхолично отреагировала машина и, вопреки ожиданиям, продолжила прерванный монолог, решив, видимо, перечислить все мои прегрешения: недосып, переработки, неправильное и нерегулярное питание, слишком большие дозы кофеина и так далее и тому подобное и бла-бла-бла.
Я молчала, не желая вступать в спор, почти ее не слушала. Метнулась из ванной в комнату за чистым бельем, потом назад в ванную, все еще недоумевая, как не заметила, что закончились не только обезболивающие, но и еще более в данной ситуации необходимые вещи. Накинула халат, стаскивая испачканное.
Энджи все еще что-то бухтела, я почти заканчивала стирку, кривясь от усиливающейся боли, когда Ястреб наконец-то вернулся и снова осторожно постучал в дверь.
И через несколько секунд, понадобившихся на то, чтобы Игорь просунул в щель пакет, сильно смахивающий на магазинный, а не аптечный, я с недоумением рассматривала его содержимое и решала, глючит меня или нет.
– Гор? – позвала, едва сдерживая громкий, неприличный хохот, все-таки придя к однозначному, но неутешительному для Игоря выводу.
– Их там десять видов, Воронова, – процедил он таким тоном, словно я только что обвинила его во всех человеческих грехах. – Я решил…
– Не мелочиться, – договорила вместо гения и все-таки расхохоталась, не сумев сдержаться.
В пакете лежали все десять видов ночных прокладок, часть из которых я не купила бы и под дулом пистолета, а часть – просто не знала. Хорошо хоть обезболивающее было всего одно.
Ястреб буркнул что-то в ответ на мой хохот и ушел, скорее всего в комнату, оставляя меня заниматься своими делами и, видимо, стараясь уберечь остатки потрепанной психики.
Из ванной я вышла все еще тихо посмеиваясь, так же посмеиваясь снова нырнула к нему под бок, на ходу глотая таблетку.
– Ты с гордостью и честью прошел это испытание, – клюнула его в колючую щеку, – не дуйся.
– Я не дуюсь, – усмехнулся он, награждая меня таким же коротким поцелуем в нос. – Я охреневаю от количества ассортимента. Ты знаешь, что есть трусы… – вполне искренне удивлялся Ястреб, – и силиконовые штуки… Вы реально их используете? – Игорь сверлил меня одновременно полным любопытства и священного ужаса взглядом.
– Некоторые используют, – кивнула, забавляясь от вида его вытянувшегося лица. – Но первое – не слишком удобно и практично, а второе – не гигиенично. Я же написала, какие именно нужны, почему ты принес все, что было? – я не сомневалась, что Ястреб притащил именно все, что нашел на стенде в аптеке. Это знание, правда, нисколько не загасило любопытства. Тут, как с программой: не поймешь, пока не протыкаешь и не открутишь.
Игорь вдруг сжал челюсти и отвел взгляд. Это он зря, конечно, сделал, потому что интерес подскочил в разы.
– Гор? – решила чуть-чуть надавить.
Главный кодер всея Иннотек с шумом выдохнул, снова повернулся ко мне.
– Фармацевт начала задавать вопросы, – буркнул он. – Я решил… не затягивать, просто взял, что попалось.
Секунда, две, три… И я опять расхохоталась. Почти до слез, глядя на Ястреба.
Краснеющий, мнущийся от неловкости Игорь – это что-то невероятное. Очень смешное и очень… теплое. В этот момент он казался отчего-то моложе, не таким жестким, как обычно.
Я представила себе грозную тетку за кассой, интересующуюся, насколько все у меня серьезно, не представляющего, что ей ответить, Игоря, растерянно оглядывающего полки, и снова прыснула.
– Как так получилось, что за всю свою жизнь ты ни разу никому не покупал прокладки? – все-таки удалось выдавить сквозь смех.
– Ну вот как-то так, – развел он в стороны руками, а мой смех стал еще громче, несмотря даже на то, что я уткнулась лицом в подушку, пробуя справиться с собой.
– И хватит ржать! – прорычал гений. А через миг набросился на меня с щекоткой, губы у самого при этом растягивались не то в улыбке, не то в оскале.
Я честно пыталась в первые секунды отбиваться, а потом силы меня покинули, и, скрючиваясь и выгибаясь, я просто хохотала до слез и икоты, почти не обращая внимания на болезненные спазмы внизу живота. Когда сил хохотать не осталось совсем, а слезы от смеха из глаз текли не переставая, я взмолилась о пощаде. К чести Гора, он дольше мучить меня не стал. Убрал от моих ребер руки, притянул к себе и, поглаживая по спине, дождался, пока я успокоюсь.
– Теперь я знаю твое слабое место, – проворчал он сытым котом. – Буду наказывать тебя щекоткой.
– Не надо меня наказывать, – улыбнулась, пряча лицо у него где-то между шеей и ключицами, все еще посмеиваясь. – Я буду послушной девочкой. И обещаю больше тебя не стебать. По крайней мере, часто, – добавила и тут же ойкнула, потому что получила легкий шлепок по заднице.
– Мне нравится, когда ты непослушная, – серьезнее, чем я рассчитывала, прозвучало над головой. – И я не хочу, чтобы ты что-то меняла. Хорошо, Слав? – он на мгновение крепче прижал меня к себе, потом ослабил захват, как будто боялся наставить синяков.
Пришло мое время виснуть и теряться, всматриваться в заострившиеся черты лица. Тон Ястреба все еще был немного шутливым, но…
– Хорошо, – кивнула, убирая из собственного голоса остатки смешинок, опять коротко клюнула, куда достала. – Спать? – предложила, бросив короткий взгляд на часы на зеркале.
Половина первого почти. Лучше, чем вчера, но хуже, чем могло бы быть.
– Спать, – утвердительно кивнул Гор, но не пошевелился. – Только надо завтрак на утро заказать. Что хочешь? – он потянулся к трекеру, а я, выбравшись из рук, полезла за свалившимися на пол подушками.
– Можно сырники, или блинчики с вишней, каша тоже неплохо. По утрам теперь холодно, так что хочется чего-то горячего. Ты как?
Игорь ничего не ответил.
– Гор?
Опять тишина.
Я повернулась, сжимая в руках подушку, чтобы понять, что случилось, и тут же застыла сама. Ястреб пристально всматривался в небольшой экран трекера, и взгляд стал обжигающе ледяным.
Я выпустила чертову подушку, придвинулась к Гору, стараясь заглянуть в гаджет, но Ястреб тут же опустил руку. Под моими пальцами мышцы в его теле, казалось, звенели, Игорь закаменел и подобрался. Притянул меня ближе, проглатывая то ли рычание, то ли шипение, то ли мат, готовый сорваться с губ. С шумом выдохнул.
