Текст книги "Под сенью пророчества (СИ)"

Автор книги: Мила Лешева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 62 страниц)

– Да. Тут нечем гордиться...

– Но и не о чем сожалеть! Эта тварь наслаждалась кровью, болью и ужасом других разумных! Жалеть ее – все равно что стать сообщником! И что было потом?

– Я ждал, снова впав во что-то вроде спячки, и не замечал течения времени. Так прошло более двадцати лет, пока однажды я не ощутил, что где-то недалеко есть родственная мне душа...

– И тогда меня стало тянуть к горам, – понятливо кивнула Лиасса, – ты сказал душа, не кровь?

– Именно душа. И лишь когда ты подошла ближе, я почувствовал, что в тебе течет кровь Эс'Шери. Почувствовал, но не поверил, сказав себе, что кшаси нечего делать в такой дали от родины...

– И поэтому проверил? А те мысли о мести? – пристально посмотрела на него Лиасса.

– Испытание, если бы я понял, что ты можешь поддаться...

– Ты бы убил меня как Варину, так?

– Да, – совершенно спокойно ответил Шассэр, – ты меня осуждаешь?

– Нет, думаю, я поступила бы также. И потом ты не раз предупреждал меня об опасностях... Кроме того случая при вручении браслета мага!

Шассэр хмыкнул:

– Верно, хочешь знать, почему?

– Разумеется!

– Видишь ли, я пытался предупреждать тебя о том, что ты могла изменить или с чем могла бы бороться. А что бы ты сделала, зная, что тебя ждет опасность? Отказалась бы получать браслет?

– Нет, я бы всё равно пошла туда, – вздохнула Лиасса, – и все кончилось бы так же или хуже, ведь отбиться от магов-боевиков я могла бы только при помощи Силы, обнажив все свои тайны и, возможно, подставив рею Тарину и других симпатизирующих мне преподавателей... И то сомневаюсь, что это подействовало бы на дер Нистера, уж он-то точно должен был предусмотреть защиту!

Она снова глотнула сока, отодвинула стакан и посмотрела на своего собеседника вмиг потяжелевшим взглядом:

– Что ж, я благодарна тебе за предупреждения, что ты мне посылал. Но тот случай, когда ты взял на себя контроль над моим телом – дело другое! Ты сказал, это было необходимо... Но неужели нельзя было просто дать нам поговорить, чтобы не расставаться... так?

Голос ее дрогнул, и Лиасса отвернулась, пытаясь скрыть свою боль и набежавшие на глаза слезы.

– Прости, девочка, но я могу лишь повторить: это было необходимо!

– Да почему?! – не сдержалась она.

– Скажи, а что сделал бы твой возлюбленный, расскажи ты ему все? Как ты думаешь? Уехал бы он?

Лиасса растерялась. Шассэр требовательно смотрел на нее, ожидая ответа.

– Я думаю, он бы уехал, но не сразу, – подумав, ответила она, – мы бы поговорили, все обсудили...

– Он бы задержался здесь на несколько дней, а то и на пару недель, ведь вряд ли бы он захотел срочно уехать, зная, как необходима тебе его поддержка и вера! Он бы не стал загонять коня, стремясь сбежать от своих мыслей... И его бы не было в Эранте в самый решающий момент! И вряд ли бы остался хоть единый шанс остановить пришествие Древних Богов, не снеси Коррис дер Сартон голову Их жрецу! Возможно, он нанес свой удар в тот единственный момент, когда того можно уничтожить...

Лиасса потрясенно посмотрела на него и потерла пальцами виски:

– Я никогда не задумывалась об этом! Нет, я знала, как важен Коррис для меня, для тех, кто его знает, для Ронтара, в конце концов! Но что он важен для целого мира, я и предположить не могла!

– Рука Маэры не может быть не важен для мира, как и тот, кто хоть раз являлся проводником силы Руарра. А уж когда это один человек – и подавно!

– Тогда я не понимаю, как мне могли предложить тот выбор! – в сердцах воскликнула девушка и нахмурилась, заметив, как помрачнел ее собеседник, – Шассэр?

Тот тяжело вздохнул:

– Выбор, да... Скажи, девочка, а тебя ничего больше не удивляет? Сейчас, когда ты помнишь, что привело тебя к паутине Плетельщицы?

Лиасса кивнула:

– Удивляет, и многое. Почему я не помнила о происходившем? Как один пустяк может изменить столько жизней? И главное... Если Боги могут менять прошлое, то почему не сделать так, чтобы жрец Древних никогда не рождался? Ведь вряд ли Они хотят, чтобы Их давние враги вернулись в Миридан!

– Хорошие вопросы. А ответы... Никто, даже Боги, не может изменить прошлое! Возможно, это мог Творец, но никто не знает, в каких надмировых далях пребывает Он. Да и есть ли Ему дело до нашего мира...

– Ты хочешь сказать, что...

– Величайшее сокровище каждого кшаси, человека, этарра – свобода воли. Да, любого разумного можно подтолкнуть к принятию решения, заставить выбирать или поставить в условия, когда остается единственный выход... Но это все!

– И то, что мне предложили...

– Выбор был обманом. Черное и белое, никаких полутонов, так? Подумай сама, неужели может быть тьма без света, слово без тишины, жизнь без смерти, новый день без ночи? Неужели твой возлюбленный бросил бы тебя, даже не попытавшись найти решение? Неужели в другом варианте не нашлось бы места боли и страданиям?

– Это был не выбор... – прошептала Лиасса, – испытание, так?

– Верно.

– И что было бы, избери я другой путь?

– Ты снова бы оказалась в той комнате в подвале Храма, и не помнила бы ничего, что произошло в том странном месте. Но Пути остались бы закрытыми, а теперь... что ж, теперь у тебя есть шанс открыть их!

Некоторое время в комнате царило молчание: Лиасса пыталась осознать услышанное, а Шассэр наблюдал за ней с явным сочувствием. Наконец он спросил:

– Хочешь узнать еще что-то?

– Да. Расскажи о себе! Ты сказал, что артефакт, что я привыкла звать Шассэром – лишь материальное воплощение, воплощение чего?

– Меня. Точнее, того, что ты сейчас видишь – моей души и разума. Физически я мертв уже тысячи лет.

– Но зачем нужно было сохранять твой разум и душу в артефакте?! За какие прегрешения?!

Он рассмеялся горьким смехом:

– Боги, какое же ты дитя! Неужели кшаси забыли самую главную тайну Путей? Не то, что они вытягивают энергию из путешествующих по ним людей и делятся ей с нашим народом, о нет!

– Какую тайну?

– Это долгий рассказ...Уверена, что хочешь знать все?

– Да, уверена!

Шассэр кивнул, встал, посмотрел в окно и снова вернулся в кресло, по дороге налив себе вина. Выпив его одним глотком, он невидящим взглядом уставился куда-то над головой Лиассы.

– Не знаю, сохранилось ли знание об этом, но давным-давно Кшасаэр располагался совсем в другом месте: куда западнее, на берегах Закатного океана. Наша страна была богата и влиятельна, а столица, что также носила имя Каррас, считалась прекраснейшим городом Миридана. Величественные дворцы, роскошные парки с редкими растениями и фонтанами, порт, куда приходили корабли со всего мира, Магическая Академия... Да-да, не удивляйся: в то время наша система магии была очень похожа на ту, что сейчас есть у людей. Родовые артефакты появились позднее... Были и другие отличия: нам в то время не нужна была подпитка от людей, хотя энергетический обмен всегда составлял важную часть наших отношений. А потом все рухнуло в одночасье...

Он помедлил, словно перед его глазами разворачивались картины прошлого, и продолжил с тяжким вздохом:

– В Миридан прорвался Хаос, и Древние остановили его, но чересчур высокой ценой – они сами обратились в кровожадных тварей с божественной мощью. А потом пришли Новые Боги, и все стало еще хуже. Война Богов – жуткое дело, она корежила и выкручивала Миридан, точно усердная прачка – белье. Магические потоки мира изменились, то, что еще недавно казалось простым делом для первокурсника, не всегда удавалось полноправному магу. Но главным было даже не это... Лик мира менялся, менялся неотвратимо: землетрясения, наводнения, извержения вулканов, ураганы... Уходили под воду и воздвигались острова, рушились горы и формировались новые. Разумные гибли тысячами и десятками тысяч! А еще твари: жуткие, почти неубиваемые, тем более что магия в те времена всякий раз грозила изменить ее обладателю...

Лиасса поежилась, представив то, что описывал Шассэр, и тихо спросила:

– И что, если Древние вернутся, все повторится?

– Думаю, что да. Полагаю, маги Ронтара уже успели ощутить свою беспомощность перед тварями Древних, простое оружие в этом случае помогает куда лучше. Впрочем, мы говорили о прошлом...

Прикрыв глаза, он продолжил:

– Наш народ всегда держался несколько обособленно от людей, ну а этарры вообще старались не иметь никаких дел с кем-либо из прочих рас. Нет, мы торговали с людьми, вступали с ними в политические и торговые союзы, но между нашими расами не было симпатии. Нас боялись, хотя мы никогда не нападали первыми... Зато напасть на Кшасаэр не отваживался никто: возможных захватчиков отпугивала как наша боевая ипостась, так и то, что мы все являлись магами. Поэтому даже в том кипящем котле, что представлял собой Миридан в те годы, наша страна являла собой островок спокойствия и безопасности. Люди дрались за выживание, дрались насмерть, а мы охраняли границы, не позволяя пересечь их никому, даже несчастным, умолявшим нас о спасении. Возможно, такое наше поведение вызвало гнев Богов, или то была случайность, но произошедшая вскоре серия землетрясений сместила горные хребты, отгородив Кшасаэр от остального материка. Мы вздохнули спокойно, радуясь своей обособленности...

– Для страны, которая в немалой степени жила торговлей, это странно, – осмелилась подать голос Лиасса.

– Ну, во время войн торговля замирает, так что было решено оставить все как есть до возвращения хотя бы относительного спокойствия. Тогда мы не знали, что вскоре это обратится в смертельную ловушку! Два месяца прошли спокойно, а потом... Увы, мы слишком поздно узнали о грозящей нам опасности: в океане неподалеку от берегов Кшасаэра взорвался вулкан, вызвав гигантскую волну. Бежать было некуда, да и кому мы были нужны? И вот когда стало ясно, что все дороги закрыты и нам остались считанные часы до того, как страну сметет бушующий океан, возникла мысль об ином бегстве. Оставался вопрос, как это сделать... знаешь ли ты, что Пути созданы не нами?

– Нет, – глаза Лиассы изумленно расширились, – я всегда считала, что Пути – открытие кшаси!

– Думаю, сейчас так считают все. Память смертных коротка, а те катастрофы, что породила война Богов, уничтожили практически все записи. Хотя, говоря откровенно, я не удивлюсь, если кое-что из скрытого – дело рук жрецов.

– Зачем?!

– Для того, чтобы разумные как можно меньше знали о Древних. Любопытство, особенно людское, неистребимо, и порой оно может привести на скользкую дорогу... Ладно, мне продолжать рассказ?

– Разумеется! Ты говорил о Путях...

– Верно. Словом, кто был создателем Путей – неизвестно, возможно, когда-то в нашем мире существовала некая могучая раса, что и оставила нам их. В нашей Магической Академии как раз незадолго до прорыва Хаоса смогли разгадать, что Врата Путей – выходы какой-то сложной системы быстрого перемещения, оставался только один вопрос: как именно их активировать? Мы десятилетиями экспериментировали с тремя вратами на территории Кшасаэра, пытаясь заставить их работать, и именно мой учитель был тем, кто выяснил, что Пути тянут энергию откуда-то извне Миридана. После этого осталась только одна проблема...

– Какая? – поторопила Лиасса, всерьез заинтересовавшаяся его рассказом.

– Ты имеешь хоть какое-то представление об артефакторике?

– Нет, абсолютно никакого.

– Хм... Главной частью любого амулета или артефакта служит управляющий контур, именно он превращает предмет с вложенной в него силой в нечто совсем иное, чем просто кусок металла или же украшение. И вот тут-то мы и застопорились: никто не мог даже представить, какой сложности управляющий контур необходим для Путей!

Он вздохнул, уголки его губ горестно опустились:

– Так сложилось, что в то время основную работу по исследованию Путей вели мой учитель – декан факультета артефакторики, и я. Для учителя открытие Путей стало навязчивой идеей: он работал над этой проблемой почти сто лет! Буквально за несколько дней до того, как мы узнали о грозящей Кшасаэру опасности, наш очередной эксперимент почти увенчался успехом! Врата включились, увы, ненадолго. Тогда он велел мне уходить домой, и я повиновался, а утром, вернувшись в лабораторию, нашел его мертвым... И лишь потом, разбирая его записи, осознал: он пытался превратить в управляющий контур свой собственный разум! Увы, его жертва оказалась напрасна: то ли сердце не выдержало, то ли в расчеты вкралась ошибка... А через день после этого пришло известие о грозящей нам опасности, и тогда я решился на повторение эксперимента, сообщив об этом лишь Владыке и взяв с него слово: если Пути заработают и кшаси удастся спастись, он будет оберегать мою семью даже ценой собственной жизни...

Голос Шассэра дрогнул, по губам скользнула печальная и одновременно нежная улыбка:

– Знаешь, девочка, у меня были жена и сын, которых я обожал. И моя Ассиана ждала второго ребенка... Признаюсь честно, тогда я думал не о благе народа, а лишь о спасении своих любимых, будь у меня другой способ спасти их, я вряд ли пошел бы на это! Я попытался повторить эксперимент учителя, и мне даже показалось, что вот-вот – и все получится, но безуспешно! Я был в отчаянии! Никогда до того не просил высшие силы о помощи, но тут взмолился о ней, и мне ответили...

Он остро посмотрел на Лиассу:

– Ты спрашивала, какую тайну забыл наш народ? Она проста: Пути живые, у них есть разум и душа. Точнее, один молодой кшаси в стремлении помочь своим близким когда-то отдал им свои разум, жизнь и душу... Только так можно открыть Пути! Разум без души превратился бы в нечто уродливое, а даровать бессмертие телу не могут даже Боги...

Она издала полустон-полувсхлип, такая боль звучала в его голосе. Шассэр мягко коснулся ее руки:

– Знаешь, тогда мне казалось, что это невеликая жертва...

– Всем удалось спастись?

В ее голосе звучала такая отчаянная надежда, что он невольно улыбнулся:

– Жители Карраса и окрестностей успели покинуть его до того, как гигантская волна разрушила город, уничтожив все, в том числе и Врата, на своем пути. Владыка отправил гонцов в другие города и деревни, повелев подданным как можно скорее вступить на Пути через двое оставшихся Врат. Ну а потом все было просто: Владыка посылал воинов на разведку сквозь Врата, пока наконец ими не было найдено то место, на котором сейчас стоит Каррас.

– Я всегда хотела узнать, каково это – путешествовать по Путям, – зачарованно произнесла Лиасса, – и как там все выглядит...

– По меньшей мере странно. Сначала все может показаться обычным – множество дорог, разбегающихся в разные стороны, вокруг луга со всегда зеленой травой. А потом начинаешь замечать странности: там всегда лето и зеленая трава, но нет ни одной речки или ручейка; там никогда не идет дождь, не дует ветер, солнце не заходит и имеет странный чуть голубоватый оттенок... Удивляют и сами дороги: широкие, невероятно гладкие, сделанные из какого-то удивительного черного материала.

– Ты говорил, что Владыка посылал разведчиков, значит, беженцы пробыли на Путях какое-то время?

– Верно, окончательно они покинули их, как потом выяснилось, только на тринадцатый день после бегства из Карраса. Самое интересное, что за все эти дни никто из беглецов не испытывал ни голода, ни жажды! А вот побочные явления выяснились гораздо позже!

– Побочные явления?

– Да. Именно тогда у кшаси появилась потребность в чужой энергии: судя по всему, к ней привело столь долгое пребывание на Путях. Причем чем сильнее был маг, тем меньше была эта потребность! Полагаю, Сила послужила защитой от изменений...

– Потребность разная, но возможность подпитки от других разумных сохранилась... – задумчиво проговорила девушка.

– Вспомнила отца? С нашим родом вообще дело нечисто, и не только из-за меня... Знаешь ли ты, что этот камень, – он кивнул на рубин в центре родового артефакта Эс'Шери, – найден на Путях, и это единственный подобный случай?

– Нет! – воскликнула Лиасса, потрясенно помотав головой.

– Вот так, – развел руками Шассэр.

– Скажи, а тот артефакт, который я до этого звала Шассэром... Как он связан с тобой?

– Это был первый созданный мною артефакт, – он мечтательно улыбнулся, – я подарил его Ассиане на свадьбу, он давал нам возможность беседовать на расстоянии. А когда я... растворился в Путях... он стал тем якорем, что удерживал часть моего сознания в реальном мире и одновременно ключом к Путям.

– В каком смысле?

– В прямом. Вступить на Пути и пройти по ним мог любой кшаси либо тот, кого он вел с собой, но чтобы первый раз выйти через определенные врата, нужен был Ключ. Так что первые годы после переселения он вдоволь "попутешествовал" открывая все новые и новые выходы: Владыка приказал разведать их все!

– И что было дальше?

– Много тяжелого труда. Строительство нового Карраса, основание страны, войны с новыми соседями... И постепенно все забыли и о старом Кшасаэре, и обо мне....

– Но как можно было забыть о такой жертве?! – в негодовании воскликнула Лиасса.

– С тех пор прошло очень много веков, – качнул головой собеседник, снови заставив её ощутить невероятную древность этого молодого с виду кшаси, – сначала память об этом жила, хоть и была достоянием очень немногих... Но даже столь мощный маг, как Владыка, может умереть неожиданно, не оставив преемника – а в старые времена у нас власть передавалась от отца к сыну, как и у прочих народов. Любое знание со временем превращается в легенду, в миф, так и случилось сначала с памятью о старом Кшасаэре и обо мне, а затем, видимо, и о самой сути Путей...

– А потом и о том, как связаны Пути с выживанием их расы, – тихо проговорила Лиасса.

Шассэр как-то виновато взглянул на нее:

– Чем меньше наш народ помнил обо мне и Путях и чем больше проходило времени, тем более безразличным ко всему я становился, постепенно теряя связь с реальностью и впадая во что-то вроде спячки. Как ни странно, это совершенно не мешало Путям функционировать, а мне... Что ж, мне так тоже было проще! К тому времени, когда кто-то из Верховных жриц превратил носящий мое имя артефакт в простой символ власти, я практически забыл себя прежнего...

– Но теперь, когда ты все вспомнил, разве ты не можешь снова открыть Пути? – в голосе Лиассы прозвучала отчаянная надежда.

Шассэр покачал головой и признался:

– Увы, дитя мое, я не в силах сделать это. Я сдался и утратил нечто очень важное – огонь души. А Путям нужен не только разум, но и душа, что горит ярким пламенем стремления в небеса! И именно для этого ты здесь – умереть ради того, чтобы жили другие. И поэтому столь жестоким было то испытание: тебя проверяли, готова ли ты заплатить и не окажется ли плата недостаточной...

– Нет! – вскрикнула Лиасса и жалобно посмотрела на него, – почему я?! Я не хочу, нет!

– Прости, я не знаю, почему избрали именно тебя... И если бы я мог, то с радостью избавил бы тебя от этой участи! Ведь частично это я виноват в том, что Пути затребовали новую жертву...

– А если я окажусь? Если я не готова платить такую цену? Что будет со мной?

– То же, что было бы, сделай ты иной выбор: ты вернешься туда, откуда пришла и не будешь помнить ни своего выбора, ни нашего разговора, – ответил Шассэр, опуская голову.

– И тебя не буду помнить? Так и оставлю в одиночестве, в забвении?

Он кивнул, не говоря ни слова.

– А что будет с Эрантом? Они смогут отбиться без армии кшаси? Пожалуйста, скажи мне правду!

Шассэр поднял голову и некоторое время вглядывался в бледное, полное муки лицо, затем вздохнул, колеблясь, и тихо произнес:

– Не знаю, Лиасса, клянусь! Тварей слишком много, а если учесть, что с каждым погибшим у них прибавляется сил, а магия на них почти не действует, более того, при таком уровне прорыва она скорее всего не будет толком работать... Не знаю...

Он помолчал, а затем решительно сказал:

– Девочка моя, ты должна помнить вот что: это только твой выбор! Я сделал это ради семьи, а ради кого это можешь сделать ты? Твой возлюбленный силен и умен, он истинный воин и вполне может постоять за себя. Наш народ... Да, Пути для них жизненно важны, но готова ли ты жертвовать собой ради них, ведь ты росла, считая себя человеком? Подумай!

– Ты отговариваешь меня? – удивленно спросила Лиасса.

– Я хочу, чтобы ты хоть раз подумала и о себе. Это твоя жизнь, готова ли ты бросить ее на алтарь ради спасения других?

– Я не знаю, и мне страшно! И не понимаю... Ты говорил, что разум нужен как управляющий контур, душа – чтобы не исказить разум, но ты сейчас вполне разумен и я чувствую в тебе и боль, и нежность, и заботу! С чего ты взял что сгорел?

– Ты права, я сгорел не совсем, – кивнул Шассэр, – во мне осталась крохотная искра, что за годы, проведенные с тобой, превратилась в небольшой костер. И не будь Пути закрыты с такой немыслимой жестокостью, меня вполне хватило бы для того, чтобы поддерживать их работу довольно долгое время. Проблема в том, что сейчас открыть их можно только извне: нужен не костер, а пожар, вулкан... А выжить, отдав столько душевных сил...

– Невозможно? – прошептала Лиасса.

– Я не знаю, девочка. Возможно, шанс есть, но он настолько крохотный...

Она подняла блеснувшие огнем надежды глаза:

– Даже тень шанса лучше, чем ничего! Скажи мне еще вот что... Если Пути снова заработают, сколько времени понадобится, чтобы добраться из Карраса в Эрант?

– Раньше это занимало три дня.

– Это слишком долго!

– Раньше! Я тесно связан с Путями и знаю, как изменить их.

– Я не понимаю... Изменить, как?

– В первые века после моей смерти я много экспериментировал, так что кое-что выяснил: можно сделать один Путь короче, слегка удлинив другие. Это сложно, очень сложно, и придется делать тебе.

– Насколько короче?

– Настолько, что армия кшаси окажется в Эранте через четыре часа после того, как войдет во Врата. Столько ронтарцы должны продержаться, главное, чтобы количество убитых не перевалило за некую грань, после которой в мир смогут вернуться Древние.

Лиасса опустила голову. Вот и все, похоже, именно к этому решению ее и вела судьба. Отказаться, и всю оставшуюся жизнь ненавидеть себя, если окажется, что именно ее трусость погубила... даже не мир, а лишь тех немногих, кто ей дорог! Перед мысленным взором девушки мелькали лица, а потом одна мысль вытеснила все остальные: разве Коррис пожалел бы своей жизни ради спасения других? И разве она может считать себя достойной его, если сейчас сдастся?

Шассэр молча ждал, сам не понимая, на какое решение Лиассы он надеется, и искренне переживая за нее. Как могли Боги взвалить столько горя на этого бедного ребенка?! Если бы он только мог ей помочь...

– Я готова, – Лиасса вскинула голову, глаза ее были сухи, – научи меня, что сделать для того, чтобы сократить Путь до Эранта, и приступим.

– Это займет некоторое время.

– Насколько я понимаю, здесь у нас есть все время мира, разве не так?

– Ты права. Уверена? – получив энергичный кивок, он вздохнул, – тогда приступим.

Это действительно заняло немало времени, но наконец Лиасса сказала:

– Я все поняла. Что теперь?

– Я возьму тебя за руки и дам доступ к Путям, ты увидишь и почувствуешь их. Увы, там ты окажешься одна, я ничем не смогу тебе помочь... Дальше тебе придется изменить Пути так, как я показал тебе, войти в транс и снять защиту с самой своей сущности.

– А дальше?

– А дальше ты почувствуешь, как уходят силы... И лучше не сопротивляйся, иначе это будет очень больно, – печально глядя на нее, сказал Шассэр, – я в свое время попытался бороться, но безуспешно.

Она кивнула:

– Хорошо, начинаем!

Эрант.

Орван от души выматерился, ему вторили голоса других солдат. Отряд следовал по пятам тварей Древних, оказавшихся не только невероятно сильными, но и стремительными: ни одна арбалетная стрела не попала в них! Тогда, в Большом зале, они на некоторое время замерли, а потом принялись стрелять, пытаясь угрохать хоть одного тириата – безуспешно! А сейчас неслись по коридорам дворца, стремительно превращающимся в бойню: тириаты убивали немногих осмелившихся заступить им дорогу походя.

Завидев впереди одного из знакомых ему магов-огневиков, Коррис во всю глотку рявкнул:

– Беги, дурак!

Тот вместо этого высокомерно усмехнулся и запустил огненным шаром в тириата. Огонь, что когда-то уничтожил тварь из пещер Листана, эту только разъярил: стряхнув его с себя, как пес стряхивает воду после купания, тириат ринулся к магу.

– Шард! – короткий крик Корриса, и великан отстал, чтобы рвануть со стены загоревшийся гобелен, затоптать огонь, а потом в несколько секунд нагнать отряд.

– Почему он не сгорел? – задыхаясь, спросил бегущий рядом с капитаном Орван, – мы ж в Листане такую сожгли!

– Магия не поможет, – словно выплюнул тот, – защита Древних! Разве что долбануть эту тварь чем-то... Стреляйте, мать вашу!

Ответом ему был взвизг твари: болт неожиданно вошел ей в шею, пробив прочную чешую словно тонкую ткань. Коррис бросил взгляд на Илиса:

– Как?

– В порошок тот окунул, – крикнул тот, – твою ж мать!!!

Разъяренный тириат бросился к ним, и тут же его встретил болт Микши, вошедший в левую глазницу. Тварь взревела так, что окна осыпались осколками, махнула лапой и тут же взвыла еще сильнее: меч Корриса попросту перерубил ее!

– Ни хрена ж себе! – прозвучало за спиной капитана, – это как?

Коррис только оскалился, точно безумец, нанес еще один удар, подрубая сухожилие на нижней лапе, и отпрыгнул в сторону, когда гигантская туша рухнула, царапая и заливая кровью паркет.

Через пять минут все было кончено. Бросив последний взгляд на издыхающего тириата, Коррис приказал:

– Вперед, это только начало!

Оказавшись на площади перед дворцом, он на минуту замер: такой жути он не ожидал! Тириаты, еще какие-то мерзкие твари, похожие на вставших на задние лапы гигантских чешуйчатых крыс, огненные шары и плети воды и воздуха, вой и звон металла... Быстрый приказ, и отряд, сбившись в плотный строй, ринулся в ту сторону, где несколько сотен солдат отбивались от тварей и где Коррис заметил знакомые лица.

Они бежали, оскальзываясь на заливавшей камни мостовой крови и кишках, уворачиваясь и отстреливаясь от мечущихся по площади тварей и молясь только об одном: достигнуть своих. До заветной цели оставалось локтей шестьдесят, когда Орван прохрипел:

– Все, болтов больше нет.

– Быстрее, сучьи дети! – раненым медведем взревел Коррис.

Бег, отмахнуться мечом от очередной твари, увернуться от когтей другой... Бег на пределе сил, с одной мыслью: "удержаться на ногах!". Сухие щелчки спускаемых тетив арбалетов, крики людей, вой тварей...

Строй расступился перед ними, а затем одним движением сомкнулся за их спинами. Коррис по инерции сделал еще несколько шагов, а затем остановился, задыхаясь.

– Живой! – рен Неран порывисто обнял его, – ну как?

– Кейр сдох, но поздно: если не остановить тварей, Древние вернутся. Жрецы?

– Защищают храмы, Дирр вывел всех, кто еще в состоянии держать в руках оружие.

– А сила Богов?

– От них помощи не будет, Дирр сказал, они тоже ведут битву, сдерживая Древних, – голос говорившего заставил Корриса резко повернуться, метнув вопросительный взгляд на рена Нерана, на что тот только пожал плечами. Принц Ориан – или уже Император? – сжал плечо Корриса и протянул тому фляжку со словами:

– Выпейте, вам не повредит, – и тут же коротко приказал, – отходим.

Рен Неран кивнул и принялся командовать, а Коррис не выдержал:

– Ваше...

– Без титулов!

– Что происходит?

– Такая же бойня везде! Эта мерзость удивительно живучая!

– Они боятся огня, но не магического, а обычного живого, – пояснил Коррис, – жестами отдавая приказы своим, – лучше всего попробовать обливать их горючим маслом, а потом поджигать!

– Генерал, – повернулся принц к одному из стоявших рядом мужчин, чья выправка выдавала в нем военного.

– Сделаем, – коротко кивнул тот.

Они медленно отступали, поминутно огрызаясь арбалетными залпами от следующих за ними тварей. Отряд Корриса окружил его и принца плотным кольцом и двигался в центре отступающей колонны, точно гигантский единый организм.

– Что с магами? – после недолгого молчания спросил Коррис.

– Дер Нистер мертв?

– Да. Знаете, а ведь он прикрыл наш прорыв к Кейру, видимо, этот сумасшедший фанатик напугал даже его.

– Неудивительно. А маги... Более трех десятков просто упали замертво, часть сбежали, предпочтя не вступать в бой с созданиями Древних, а примерно две сотни приняли бой. Но шансов у нас всё равно нет, похоже, на улицах Эранта сотни этих тварей! Как Кейру удалось собрать столько силы без жертвоприношений?

– Жертвоприношение было, да еще какое: отец, двое братьев, племянник, – несогласно качнул головой Коррис и выругался, когда перед их колонной возникли два десятка тириатов, – похоже, вы правы, шансов нет, если мы продержимся до утра, это будет чудо!

Принц глянул на темнеющее небо и кивнул.

– Арбалеты к бою, подпустить ближе! Внимание! Давай! – резкая команда заставила Корриса стряхнуть секундное оцепенение. Оглядев свой отряд, он негромко сказал:

– Ну что, друзья мои, повоюем?

Ответом ему были совершенно одинаковые волчьи усмешки.

Каррас. Потайная комната Храма.

Она влетела в комнату, точно дух мести, поневоле заставив сделать шаг назад стоявших в растерянности Владыку и его друзей. Молоденькая жрица, сопровождающая ее, всхлипнула:

– Простите, Верховная, я не смогла...

– Где моя внучка?! – прорычала рея Нассия, – что вы сделали с ней, проклятые интриганы?!

– Мы ничего не делали, – растерянно возразила Верховная и осеклась, получив в ответ яростный взгляд старшей из Эс'Шери.

– Тогда почему я чувствую ее боль и решимость, и как, Древние всех вас побери, это связано с Путями?!

– Откуда вы знаете? – властно спросил Владыка.

Та только поджала губы и вдруг вскрикнула, прижав ладони к ушам – резкий звук штопором вонзился в голову. Артефакт-накопитель едва слышно загудел, а рея Нассия всхлипнула, глядя на что-то поверх головы Владыки. Заметив ужас в ее глазах, Рессар развернулся и застыл, глядя на невероятную картину.

В нескольких локтях над полом возник голубой энергетический кокон, по поверхности которого пробегали крохотные молнии, а в коконе висела Лиасса. Распятая неведомой силой по рукам и ногам, точно бабочка, приколотая к бархату булавками, с запрокинутой головой и раззявленном в немом крике ртом. Рея Нассия бросилась к ней, но кокон отбросил ее, не позволив прикоснуться. Бросив яростный взгляд на застывшую Алиссу, женщина вновь повернулась к кокону и прошептала:

– Борись, милая, не сдавайся! Ты же сильная, ты Эс'Шери! Ты же сама говорила: раньше смерти сдаваться нельзя!

Лиасса еще раз оглядела то, что у нее получилось, и пожалела, что не может спросить Шассэра, все ли она правильно сделала. Похоже, да: находясь в этом странном месте, она точно знала, какой Путь куда ведет, и дорога из Карраса в Эрант стала намного короче. Она слегка поежилась, все здесь было так странно, взять хотя бы то, что она попросту зависла в воздухе... И Шассэр почему-то не смог последовать за ней... Кроме того, само это место совершенно не походило на тот мир Путей, что он описывал: кроме сетки дорог здесь не было вообще ничего! Не светило солнце, не было лугов, только серость, прочерченная черными линиями. Даже воздух здесь был словно мертвым...