Текст книги "Черный лебедь. Тетралогия (ЛП)"
Автор книги: Мид Райчел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 77 страниц)
– Ты… ты же понятия ни о чем не имеешь, разве я не прав?
Когда я не ответила, он заржал, да так, что показалось, будто у него сейчас слезы из глаз покатятся.
– Я так сильно желал заполучить тебя, а ты даже не знала этого! Ты действительно не знала!..
– Чего я не знала? – нетерпеливо перебила его я.
– Кто твой отец.
Весь этот сценарий а-ля звездные войны мне вовсе не нравился.
– Мой отец – Роланд Маркхэм. Скоро я снова увижу его, а потом мы вернемся вместе, чтобы надрать тебе задницу. Если, конечно, я не успею это сделать прямо сейчас.
– Когда увидишься с ним в следующий раз, попроси рассказать правду о тебе и короле Бурь.
– У меня с королем Бурь нет ничего общего.
– Король Бурь – твой отец, девочка, а Роланд Маркхэм – вор и убийца. Как ты могла не знать об этом?
Он с таким же успехом мог говорить на иностранном языке.
– Наверное, потому, что ты больной. Еще потому, что я – человек.
– Да что ты говоришь! Забавно. Ты действуешь в этом мире с той же легкостью, что и блистающие. Я не встречал ни одного человека, которому это удавалось.
– Может, я просто особо одаренная.
Я облачилась в маску лихой стервозы, но слова Эзона задели меня за живое. Говорят, при встрече с истиной мы часто распознаем ее душой, даже если разум противится этому. Наверное, именно это происходило со мной. Мое логическое «я» все еще упрямилось, но что-то… что-то в словах Эзона подействовало на подсознание. Будто там хранилось какое-то изображение, покрытое темной вуалью и все ждавшее, когда я сниму ее.
– Ты и вправду особо одаренная. Намного больше, чем сама представляешь. – Он убрал волосы с моего лица. – Вскоре я преподнесу тебе величайший дар в твоей жизни, воздам за то, что ты предала свою кровь.
– Заткнись! – Тут я вспомнила, что кер тоже назвал меня предательницей. – Ты вообще не знаешь, о чем говоришь.
– Тогда отчего ты так бледна? Признайся, ты всегда это знала и всю жизнь была одинока.
– Все мы одиноки.
– Не так, как ты. Впрочем, расслабься. Теперь тебе одиночество не грозит. Я затащил бы тебя в постель, даже будь ты уродиной, но теперь, когда вижу…
Существует множество способов оборвать такую вот маниакальную тираду, но нападение лисы – это что-то новенькое. Я даже не поняла, откуда она взялась. Секунду назад Эзон еще трепался о том, что он со мной сделает, и вот уже рыжая кинулась на него, оскалив клыки и нацелив когти. Никогда не думала, что лисы могут быть по-настоящему опасными, но эта выглядела убийственно. Зверюга размером с немецкую овчарку напросилась на Эзона с упорством танка и оставила следы клыков на его лице.
Стражник выпустил меня, чтобы помочь своему владыке. Я схватилась за пистолет и выстрелила в солдата, когда он попытался оттащить лису от Эзона. Рана оказалась не смертельной, но она отвлекла его, замедлила действия. Я ухватила раненого стражника и толкнула как можно дальше, насколько позволяла разница в весовых категориях. Он рухнул мешком. Я выстрелила в него еще раз и повернулась к Эзону, чтобы посмотреть, как идут дела у рыжей союзницы. Теперь в короля вцепилась не она, а Кийо.
У меня отвисла челюсть. Кийо дрался с Эзоном, а я смотрела на темные локоны, убранные за уши, мускулистые руки, стискивавшие шею короля. С пальцев Эзона сорвалось пламя. Я услышала, как Кийо зарычал в ответ, не раздумывая, бросилась к нему, но он крикнул, чтобы я забрала Жасмин.
Да, конечно. Я же здесь из-за нее.
Я оторвала взгляд от того самого лица, которым была одержима последние несколько недель, и направилась к девушке, скорчившейся в углу. Дальше ей забиваться было уже некуда, но у меня возникло такое чувство, что с каждым моим шагом она вжимается в стену все сильнее.
– Жасмин. – Я наклонилась и постаралась говорить спокойно, несмотря на страх, переполнявший меня. – Я друг. Я пришла помочь тебе…
Взгляд девушки был весьма жалостливым, а вид – изможденным. Я подумала, что поставить ее на ноги будет нелегко, и совершенно не ожидала того, что случилось. Она внезапно бросилась на меня и начала молотить ручонками.
– Не-е-ет! – Пронзительный вопль резанул меня по ушам.
Я отскочила, но не потому, что девчонка представляла угрозу, а чтобы самой не причинить ей вреда.
– Эзон!
Девушка бросилась к схватившимся мужчинам и начала колотить Кийо по спине. Подозреваю, ему это было как слону дробина. Он превратился обратно в лиса, и удары пришлись на Эзона. В этот миг я потянулась к ней, пытаясь застать врасплох, но Жасмин оказалась слишком маленькой и шустрой. Она увернулась от меня и бросилась к дверям, прежде чем кто-либо из нас успел ее остановить.
– Жасмин! – крикнула я и метнулась к выходу.
Уилл эхом вторил мне. Кийо и Эзон все еще боролись. Я краем сознания отмечала, как Кийо менял обличье с лисьего на человеческое и обратно, когда Эзон поражал его своей магией.
– Эжени! – выдохнул Кийо. – Убирайся отсюда! Немедленно!
– Жасмин… – начала я.
– Девушка сбежала, повелительница, – сказал Волузиан. – Кицунэ прав. Нужно убираться отсюда. Вы проиграли.
– Нет.
Я сунула голову в дверной проем. Жасмин и след простыл. Зато примерно дюжина стражников неслась сюда по коридору.
– Эжени! – снова крикнул Кийо. – Беги!
– Да, дитя Бури, – захохотал Эзон, из носа у которого текла кровь. – Беги домой. Спроси Роланда Маркхэма, кто твой отец.
– Подонок!
Я хотела броситься на него, помочь Кийо, но Финн вцепился в меня.
– Прыгаем! Назад, в ваш мир.
Сапоги в коридоре грохотали уже совсем близко.
– Не могу. Не отсюда. У меня нет якоря.
– Все у вас есть.
Он посмотрел на Уилла, который болтался рядом, полупрозрачный и совершенно бесполезный. Будь на то моя воля, я бросила бы предателя Дилейни здесь на верную смерть, но он неожиданно пригодился.
Кийо заметил мое сомнение и крикнул:
– Я вернусь следом за тобой. Стража уже здесь!
Так оно и было. Люди хлынули в комнату. Наверное, мне не следовало беспокоиться за Кийо, но я не могла иначе, хотела, чтобы он выбрался живым. Я желала отыскать Жасмин и вытащить ее отсюда, но лучшее, что могла сделать сейчас, так это спасти собственную шкуру.
Я призвала Гекату, переключила чувства от Мира Иного на свой. Моя воля накрепко вцепилась в испуганного Уилла, притягивая его дух ко мне. Подобный трудный переход без перекрестков или тонких мест теоретически мог выкинуть меня в любом уголке человеческого мира. Но я тащила на буксире дух Уилла. У меня не было иного выбора, кроме как прорываться к его физическому телу, туда, в пустыню Сонора. Только бы сил хватило.
– За мной! – крикнула я своим прислужникам.
Или это крикнул Кийо? Сама не знаю.
Мир переменился, чувства помутились. Прыжок из одного мира в другой через подходящую точку похож на переход сквозь полиэтиленовую занавеску. Она тонка, но нужно приложить некоторые усилия, чтобы прорваться. В итоге ты оказываешься в другом месте.
А как насчет прыжка без нормальной точки перехода?
Это все равно что врезаться в кирпичную стену.
Глава 11
По пустыне разносился чей-то крик. Только когда Тим подбежал и схватил меня за плечи, стало ясно, что кричу, оказывается, я сама.
– Господи, Эжени! Что стряслось?
Я вырвалась из его рук, упала на колени, и меня стошнило в ближайший кустарник, подвернувшийся весьма удачно. Рвотный позыв сменили нескончаемые сухие спазмы, остановить которые было невозможно. Когда наконец все прекратилось, я провела руками по лицу. Мне казалось, будто это заняло несколько часов, хотя на самом деле прошли считаные минуты. Ощущение было такое, словно я врезалась в окно и располосовала кожу в клочья. Но я отняла ладони от лица и не увидела на них крови.
Тим убедился в том, что я все-таки закончила избавляться от содержимого желудка, и осторожно протянул мне бутылку с водой. Я вытерла губы тыльной стороной руки и принялась жадно пить.
Когда я попыталась вернуть бутылку назад, мой сосед покачал головой.
– Оставь себе. Что произошло?
– Шок от перехода, – послышался невозмутимый голос Волузиана. – Вы слишком быстро и чересчур жестко совершили его, повелительница.
– Вы могли погибнуть, – добавила Нанди. – Или, в лучшем случае, вернуться по частям.
– По частям? – переспросил Тим.
Я кивнула и еще глотнула воды.
– Если человек недостаточно силен, чтобы осуществить переход, то сюда возвращается только его душа, а тело останется в Мире Ином.
Тим выпучил глаза.
– Это смертельно?
– Хуже.
– Что может быть хуже смерти? – раздался новый голос.
Или не такой уж новый. Уилл!.. Я совсем забыла о нем.
Я с трудом поднялась на ноги, повернулась к нему и выхватила пистолет, краем сознания вспоминая, остались ли патроны. В Мире Ином я меняла обойму лишь один раз, но вспомнить, сколько пуль выпустила в людей Эзона, так и не удалось.
У Тима отвисла челюсть.
– Эжени, убери пистолет!
– Ты понятия не имеешь, что наделала эта вероломная сволочь!
Уилл, сидевший на одеяле, которое он получил, отправляясь в транс, застыл, боясь шелохнуться. Зато говорить парень не боялся:
– Мне пришлось так поступить. Это был единственный способ вернуть Жасмин.
– Ага, и он великолепно сработал, правда?
В его голосе послышались слезы:
– Я провел целый год без всякой надежды вернуть ее. Потом тот домовой предложил сделку. Сказал, что если я приведу вас, то они отдадут мне Жасмин. Простите меня!
Убирать пистолет я не стала.
– Твоим единственным шансом вернуть ее была я. Не замани ты нас в ловушку, она уже сидела бы здесь.
Дилейни застонал, уткнувшись лицом в ладони.
– Я не знал, не знал! Я просто очень хотел вернуть ее. – Он снова поднял на меня глаза. – Но что произошло? Почему Жасмин сбежала? Она испугалась?
– Наверное. Или это мог быть… как же он называется? Когда люди помогают своим похитителям? Стокгольмский синдром?
– Что, как Патти Херст
[4]
? Нет, Жасмин не могла так поступить!
Лично я в этом сомневалась. Она была юна, впечатлительна, а Эзон показался мне весьма харизматичным мужчиной.
– Он слишком глуп, чтоб убивать его, – заявил Финн, на секунду приглядевшись к Уиллу.
– Но и вреда от этого не будет, – заметил Волузиан. – Убейте его и поработите душу.
Глаза Уилла выпучились еще сильнее.
– Эжени! – Тим смотрел на меня так, словно я рехнулась. – Ты же это не серьезно!
Наверное, нет.
Я вздохнула и опустила пистолет.
– Вали отсюда, Уилл, и больше не показывайся мне на глаза. Никогда.
Он с потерянным видом поднялся на ноги.
– Но Жасмин…
– Ты свой шанс упустил. Профукал. Лезь в свою машину, пока я не наделала глупостей.
Уилл колебался. Его вид был умоляющим и скорбным. Затем он безропотно направился по дороге, ведущей к нашей импровизированной стоянке. Я смотрела вслед, и горькая злость бурлила во мне. Где-то вдали загрохотал гром.
– Эжени… – неуверенно начал Тим.
Легкий ветерок шевельнул его волосы.
– Я не хочу это обсуждать. Отвези меня домой.
Мы собрали припасы и пошли в том же направлении, куда ушел Уилл.
– Увидимся дома, – сказала я слугам.
Они испарились.
Мы поехали домой, Тиму хватило такта оставить меня в покое. Я прислонилась головой к окну и наслаждалась прикосновением холодного стекла к пылающей щеке. Этой ночью произошло так много событий, что я не знала, на чем сосредоточиться в первую очередь. Жасмин? Предательство Уилла? Идиотская клевета Эзона? Кийо?
Да. Кийо, похоже – самая безопасная тема, а это уже о чем-то говорит. При виде его мое сердце екнуло. Очень глупо, учитывая то, как он использовал меня, но мои чувства, кажется, этого пока явно не догоняют. Почему? Почему меня так тянет к нему? Ведь я едва его знаю, а в любовь с первого взгляда не очень-то верю.
А как насчет этих его лисьих ухваток?
Я знала, что ни один джентри не был способен на такое. При этом в Мире Ином хватало оборотней. С несколькими я сталкивалась, но с лисом – никогда. Вот тебе и таинственный избранник. Наверное, это объясняло, отчего он не казался мне джентри. Он был кем-то еще, хоть и не джентри, но все же существом Мира Иного. Сомнительное достоинство.
Как только мы приехали домой, я отделалась от Тима и уединилась в своей комнате. Ну, относительно уединилась, если учесть, что там меня ждали трое духов. Я уселась на кровать, спиной к изголовью. Нахлынула усталость. Я молча сидела в темноте. Снова прогрохотал гром, но теперь он казался отдаленным, как будто гроза передумала приходить.
Духи спокойно ждали, наблюдая за мной.
– Объясните, что сегодня произошло.
– Хм, а с чего начать? – через секунду уточнил Финн.
– С чего угодно. Объясните, кто такой Кийо. Этот лис.
– А! – Финн испытал явное облегчение оттого, что ему достался вопрос, ответ на который он знал. – Он – кицунэ. Японский лис-оборотень.
– Роланд рассказывал мне о сотнях волшебных созданий, но о кицунэ я никогда не слышала.
– Они редко тут встречаются и, честно говоря, не опасны, – пояснил Финн.
– Мне он показался довольно опасным.
– Кицунэ обладают звериными чертами, заключенными в человеческом обличье, – сказал Волузиан. – Силой, скоростью, определенной агрессивностью.
Я вспомнила наш с Кийо секс. Да, это было довольно агрессивно.
Я прикрыла глаза.
– Зачем он поставил на мне метку, а потом следил за мной?
– Не знаю.
Само собой.
– Что еще мне следует знать о нем, то есть о них?
– Обычно кицунэ – женщины. Мужчины встречаются редко. Наверное, это результат вмешательства человеческой крови, – бесстрастно сообщила Нанди.
– Он – наполовину человек? Ах да. Его мать – кицунэ, – припомнила я разговор о его родителях.
– Да, – подтвердил Финн. – Женщины-кицунэ весьма привлекательны. Это сирены, настоящие обольстительницы. Мужчины не могут перед ними устоять.
– Как перед наркотиком, – вставил Волузиан.
Я открыла глаза.
– Он тоже так умеет?
– Вероятно.
Внезапно собственная одержимость начала казаться мне не столько странной, сколько извращенной. Может, он использовал свою волшебную притягательность, чтобы заманить меня? Может, поэтому у меня до сих пор не получилось выкинуть его из головы?
– Думаю, полукровка – это не так уж плохо, – пробормотала я.
Выходит, я спала не с законченным обитателем Мира Иного.
– Совсем неплохо! – радостно добавил Финн. – Прямо как вы сами!
– Хватит, – рявкнула я. – Все, что сказал тогда Эзон, – чушь собачья. Я даже говорить об этом не хочу.
– Ваше нежелание слушать то, что вам неприятно, лишний раз доказывает его правоту. Родство с королем Бурь – это вам не хухры-мухры. – Волузиан пристально смотрел мне в глаза.
– Твоя тупость просто невыносима! – Сердце у меня ухнуло в пятки, но или сейчас, или никогда. – Хорошо. Я клюнула. С чего вдруг Эзон решил, что я – дочь короля Бурь?
Сразу ответа не нашлось ни у одного духа. Их реакция оказалась скорее изумленной, нежели равнодушной.
– Потому что это правда, повелительница, – ответила наконец Нанди.
– Нет. Это ложь. Я – человек.
Волузиан скрестил руки на груди.
– Вы лишь наполовину человек, повелительница. Как я уже говорил, предрассудки ослепляют вас и вы не замечаете правды.
– Обвинение какого-то джентри – еще не правда. Где факты?
– Факты? Прекрасно. Вот вам факты. Кто ваш отец?
– Роланд.
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, повелительница. Кто ваш настоящий отец?
– Не знаю. Это не имеет значения. Мама всегда говорила, что он – негодяй, о котором даже вспоминать не стоит.
Волузиан выжидающе смотрел на меня.
– Это еще не доказательство! Как насчет вашей силы? Вы быстро превзошли любого из шаманов-людей. Ваши силы одинаковы в обоих мирах. Вы считаете простым совпадением тот факт, что самый могучий в истории шаман вырос в доме Роланда Маркхэма? Он привел вас сюда, забрав у короля Бурь.
– Откуда? Ты хочешь сказать, что я родилась в Мире Ином?
Волузиан наклонил голову.
– Король Бурь похитил вашу мать и сделал своей наложницей. Она забеременела. Вами.
– Похоже, ты чертовски уверен в этом.
– Я видел вашу мать, когда она жила в Мире Ином. Я видел ее в человеческом мире. Это одна и та же женщина.
– Лжешь!
– Сила, связывающая нас, не позволяет мне лгать. Вам это известно.
Волузиан был прав. Я знала, что он не мог солгать мне – не так явно, по крайней мере. Благодаря этому осознанию вся моя жизнь представала теперь в совершенно ином свете. Вот почему моя мать ненавидела Мир Иной. Не просто так они с Роландом столь непреклонно взращивали во мне ненависть к чужому миру, следили за тем, чтобы я ни в коем случае не испытывала сочувствия ни к джентри, ни к другим его обитателям. Я сглотнула и поняла, что сейчас разрыдаюсь. Боже. Демонстративный неприступный образ, который я регулярно создавала перед своими прислужниками, стремительно разрушался. Пора заканчивать этот разговор.
– Ты хочешь сказать, что именно поэтому Роланд в конце концов прикончил его? Чтобы защитить меня?
– Помимо всего прочего. Вторжение короля Бурь было неотвратимым. Он пришел и заявил свои права на тебя. Роланд Маркхэм убил его, спас вас.
– Итак, Дориан говорил… погодите-ка. Он знал? Вот гад! Он сидел и кормил меня байками о короле Бурь, прекрасно зная, кто я такая!
– Это знают все, повелительница, – ответила Нанди.
– Но только с недавних пор, – вставил Финн, видя выражение моего лица. – Это открылось буквально пару недель тому назад. Тогда же все узнали и ваше настоящее имя.
– Откуда? – Я жгла Волузиана взглядом.
Он все это время знал, кто я такая!..
– Это ты им сказал?
– Нет.
– Тогда почему вы раньше мне ничего не говорили? Почему никто не сказал, когда все вскрылось?
Духи молча смотрели на меня.
– Потому что вы нас не спрашивали, – ответила Нанди.
– Именно, – согласился Волузиан. – Если бы вы нас спросили: «Правда ли, что я дочь короля Бурь?», то мы бы с радостью…
– Рот закрой!
Я потерла глаза. Мне хотелось спать, заснуть навеки и забыть обо всем. Но до сна мне было еще далеко.
– Если все считали короля Бурь таким великим, то чего же они ко мне лезут? Я ведь должна вроде как героиней быть, а меня пытаются прикончить.
– К несчастью, почти все они вовсе не пытаются вас прикончить. Эти типы хотят с вами переспать.
– Зачем?
– Скорее всего, из-за пророчества, – пояснила Нанди.
– Пророчество, – сухо повторила я. – Замечательно. Теперь, значит, еще и пророчество.
– Повелительница! – торопливо выпалила Найди. – Если бы вы спросили, существует ли оно…
– Да, помню. Так что же оно гласит? Что я – хорошая любовница?
Финн колебался.
– Ну… Оно гласит, что замысел короля Бурь воплотит первый сын его дочери. Человеческий мир будет покорен.
– Ты стебешься.
Господи, как же спать-то хочется.
– Когда они обнаружили, что у вас еще нет детей, все – ну, все мужчины – захотели принять в этом участие. Стать отцом наследника короля Бурь – довольно выгодное предприятие.
– Кроме того, пророчество гласит, что дочь короля Бурь расчистит путь своему сыну. Быть вашим супругом – тоже немалая честь.
– Эй, я не собираюсь расчищать путь для какого-то там завоевания, не верю в пророчества, в том числе и в это! Более того, ваше пророчество только доказывает, какой это идиотизм! Я не пойду против своего собственного народа!
Клянусь, Волузиан в этот момент улыбался.
– Да, но какой народ действительно может считаться вашим? Вам придется выбирать, кому остаться верной.
Меня захлестнул гнев.
– Нет! Пусть это правда. Допустим, я – дочь самого главного тирана и деспота в истории джентри. Но я знаю, кому останусь верна. Я человек. Я живу как человек. Во мне нет магии джентри.
– Как скажете, повелительница.
– Вон отсюда все! Это ложь. Я поговорю с родителями, и все прояснится.
Волузиан поклонился.
– Мудрое решение, повелительница.
Я произнесла заклятие, чтобы отправить их прочь, а потом вытянулась на кровати. Шторм за окнами стих, но моя персональная буря бушевала вовсю. Мне хотелось заглушить чувства, забыть обо всем. Это неправда. Это не может быть правдой.
Я хотела было принять снотворное, но и без напоминания Роланда поняла, что делать этого никак нельзя. Если все поголовно джентри сейчас зациклены на том, чтобы я от них понесла, то ослаблять бдительность недопустимо.
Спать не следовало. Какой может быть сон после схватки с джентри, когда девчонка сбежала к ним. Когда я узнала, что мой случайный любовник оказался кицунэ. Когда я поняла, что, похоже, сама являюсь той самой персоной, которых ненавижу больше всего, тем, что ставит под сомнение все, во что я когда-либо верила.
Нет, мне вообще не следовало спать, но усталость окутывала меня, а тело думало иначе. Оно помнило, что я не спала всю ночь, сражалась и была ранена. Более того, оно знало, что схватка еще не кончена. Она только начиналась.
Глава 12
Через несколько дней я все-таки набралась смелости и решила увидеться с мамой и Роландом. Тим уехал на весь день. Судя по всему, этим утром он занимался выпечкой. Тарелка с миндальными кексами, присыпанными маком, стояла на кухонном столе, и я прихватила парочку в дорогу.
Моя способность мыслить значительно улучшилась после отдыха, но злость и боль никуда не делись. Я все еще чувствовала себя преданной, и не только Уиллом. Его-то я могла простить легче, чем кого-либо другого. Он не скрывал многолетнюю тайну, действовал открыто и отчаянно, а не вероломно, как Кийо, моя мать или Роланд.
Я подошла к дому и не стала утруждать себя стуком. Передняя дверь была открыта. Я вломилась и с грохотом захлопнула ее позади себя.
– Джини? – раздался мамин голос. – Это ты?
Я ступала по деревянному полу, и шаги разносились по коридору. Мама с Роландом завтракали за кухонным столом, на котором были разложены хлеб, разная нарезка и приправы. Все выглядело обычным, таким мирным и невинным.
Мама увидела меня и привстала.
– Слава богу, ты цела! Как же я… Что случилось?
Я очень любила эту парочку. Может, именно поэтому их вид только усилил мою ярость. Несколько мгновений я не могла проронить ни слова, просто смотрела, переводя взгляд с одного лица на другое.
– Эжени? – неуверенно позвала меня мама.
– Кто мой отец? – потребовала я ответа. – Правда, что я родилась в Мире Ином?
Я увидела, как она побледнела. Мамины глаза расширились от страха.
В следующее мгновение к ней подскочил Роланд.
– Эжени, послушай… – Выражение его лица говорило само за себя.
– Боже!.. Так это правда.
Я видела, как он собрался было возразить, но передумал.
– Как ты узнала?
По крайней мере, не стали врать.
– Да об этом весь Мир Иной только и твердит. Поголовно. Похоже, что я – следующая в списке повелительниц мира.
– Это ложь, – сказал он. – Забудь. Ты не такая, как они.
– Но все же я одна из них? По крайней мере, наполовину?
– Только по крови. Все остальное… что ж, все остальное у тебя от человека. Тебе нечего с ними делать.
– Разве только убивать и изгонять. Да как ты посмел учить меня этому, если я…
«Одна из них», – хотела сказать я, но не заставила себя произнести это.
– Потому что у тебя к этому дар. Тот самый, который так был нам нужен. Ты знаешь, на что они способны.
– Да, и ты позаботился о том, чтобы я поверила в это, рассказывал мне страшилки, пока я росла. Но это ведь далеко не все! Да, они не такие, как мы, но не все они – зло.
Внезапно в разговор вступила мама, взгляд которой стал исступленным, бешеным:
– Нет! Они – зло! Ты не понимаешь, о чем говоришь. Когда ты сделала такое открытие? Вчера? Неделю назад? Я жила с ними три года, Эжени! Три года. – Ее голос упал до шепота. – За это время мне ни разу не встретился ни один приличный джентри. Ни один, кто помог бы мне, защитил бы меня от Тиригана.
– От кого?
– От короля Бурь, – пояснил Роланд. – Так его зовут. Точнее, звали.
– Говорят, ты спас маму от него.
Роланд кивнул.
– Я оказался в Мире Ином, преследуя кельпи
[5]
, когда до меня дошли слухи о похищенной человеческой женщине. Я отправился на поиски и нашел… ее и тебя. Ты была еще младенцем. Я вытащил вас обеих и спрятал.
– Но Дориан, тот джентри, которого я встретила, говорил, что король Бурь явился сюда отыскать нас.
– Так и было. Он нашел тебя.
Я нахмурилась. Из того, что сказал Дориан, следовало, будто я на тот момент была подростком.
– Я этого не помню.
Роланд снова кивнул.
– Он оказался поблизости, смог дотянуться до тебя и призвать к себе. К тому времени, как я нашел тебя, ты прошла по пустыне несколько миль, направлялась к нему и уже практически достигла перекрестка.
– Я этого не помню, – повторила я.
Отчасти рассказ Роланда оказался еще безумней того, о чем говорил Эзон.
– Его магия взывала к тебе. Он хотел увести тебя, но ты сопротивлялась. По ходу этого тебя поразило молнией.
– Погоди, я знаю! Я помню это!
– Нет. Я загипнотизировал тебя и подавил воспоминания, а Тиригана убил, но твоя магия все равно уже пробудилась. После всего увиденного мне стало страшно, что ты не сможешь ее контролировать, что она подчинит тебя себе.
– Но во мне нет никакой магии. По крайней мере, магии джентри.
– Есть, но ты об этом не знаешь. Она таится глубоко внутри. Я заставил тебя забыть ее, после этого, в надежде защитить, начал учить ремеслу. Я боялся, что за Тириганом последуют другие, что кто-то еще сможет пробудить или призвать тебя. Нужно было дать тебе инструменты, необходимые для защиты. – Внезапно Роланд показался мне очень усталым. – Я никогда не думал, что ты так хорошо освоишь их.
Несмотря на то что мне удалось сегодня выспаться, я почувствовала себя такой же уставшей, как и Роланд, подтащила стул и села. Родители продолжали стоять.
Итак, я встретилась с королем Бурь, ответила на его призыв, и меня ударило молнией. Вот это уже интересно. Во многих культурах шаманы приходили к своему ремеслу после какого-нибудь травмирующего события. Чаще всего после удара молнией. Многие наши местные индейские шаманы не воспринимали меня всерьез, точно так же, как и неисчислимых «белых» шаманов течения «нью-эйдж», потому что я не проходила такой основательной инициации. Выходит, все же проходила. Один – ноль в мою пользу.
– Ты заставил меня забыть. Влез мне в голову и принудил. Вы оба всегда все знали и молчали!
– Мы хотели защитить тебя, – ответил он.
– И что с того? Неужели вы думали, что я так ничего никогда и не узнаю? – Ярость снова послышалась в моем голосе. – Мне пришлось услышать это от джентри. Лучше бы вы сами мне все сказали.
Мама закрыла глаза, по щеке скатилась слезинка. Роланд спокойно наблюдал за мной.
– Тогда нам казалось, что да, так будет лучше. Но мы не предполагали, что это когда-нибудь выйдет наружу.
– Уже вышло, – с горечью сказала я. – Всем это известно. Теперь все подряд хотят урвать кусочек пророчества – или меня.
– Какого пророчества?
Я рассказала им. Когда закончила, мама села, уткнулась лицом в ладони и тихо заплакала. Я слышала, как она шептала:
– Это и с ней произойдет. С ней тоже это произойдет.
Роланд опустил руку ей на плечо.
– Не придавай большого значения пророчествам джентри. Они каждый день новые.
– Какая разница, если джентри сами в них верят! Они все еще намерены получить меня.
– Ты должна остаться с нами. Я помогу защититься.
Я встала, посмотрела на маму и поняла, что никогда не подставлю ее другим джентри.
– Нет. Это моя проблема. Кроме того, не принимайте близко к сердцу… – Тут я почувствовала, что задыхаюсь. – Честно говоря, ребята, я не хочу видеть вас какое-то время. Надеюсь, вы все понимаете, но мне нужно… не знаю. Мне нужно подумать.
– Эжени!.. – Лицо отчима исказилось от нескрываемой боли.
Мама стала всхлипывать громче. Я внезапно поняла, что больше не могу здесь находиться, и встала, не глядя на них.
– Мне пора.
Роланд все еще звал, когда я выбежала из дома. Нужно было убираться, пока я не наговорила каких-нибудь глупостей. Я и так уже, сама того не желая, причинила им боль. Они мне тоже. Теперь нам всем придется как-то с этим жить.
Открывая дверь машины, я подняла глаза и увидела рыжего лиса, следившего за мной с того же самого места, что и в прошлый раз.
– Пшел вон! – крикнула я.
Он, не шевелясь, следил за мной.
– Я что сказала? Я с тобой больше не разговариваю! Ты не лучше других!
Он лег, положил морду на скрещенные лапы и продолжал мрачно смотреть на меня.
– Мне плевать на то, какой ты клевый, ясно тебе? Между нами все кончено!
Женщина, работавшая в соседнем дворе, тревожно взглянула на меня. Я повернулась к лису спиной, села в машину и поехала домой.
Все же по дороге я не могла избавиться от чувства облегчения при мысли о том, что Кийо выжил. Честно сказать, я не знала, удастся ли ему это. Пусть он мог быть и сильным, и злобным, но Эзон метал в него огонь. Интересно, Кийо просто сбежал или ему удалось убить короля? И что стало с Жасмин?
К тому времени как я вернулась, Тима еще не было. Я решила, что не желаю сегодня выходить из дома и изображать полезную деятельность. Мне хотелось засесть в сауне, надеть пижаму, потом посмотреть какую-нибудь чушь по телику, поедая «Милки вэй». Этот план казался мне хорошим во всех отношениях, и я принялась его осуществлять.
Через двадцать минут я сидела, окутанная горячим паром. Жар сауны прекрасно расслаблял мышцы. При этом мне становилось понятно, как сильно им досталось. Хорошо хоть я выбралась живой. Это настоящее чудо, с учетом того, в какой ужас превратилась прошлая ночь.
Мне хотелось поменьше думать обо всем этом и о маме с Роландом, но удержаться было сложно. Я все еще хотела верить, точнее, надеяться на то, что это ошибка, в конце концов, просто сплетня! Конечно, я сомневалась в том, что мои родители стали бы сочинять. Но где пробы ДНК, фотографии или еще какие-нибудь улики? У меня не было ничего осязаемого, такого, что можно увидеть и поверить.
Кроме воспоминаний, тех самых, которые Роланд скрыл от меня. Гипноз – иное состояние подсознания – в нашей среде практиковался нечасто. Шаманы, которые были религиозными лидерами и целителями, использовали сходные техники на своих последователях и пациентах, чтобы исцелять тело и разум. Но такие «шаманы-фрилансеры», как мы с Роландом, в гипнозе особо не нуждались. Наши контакты с миром духов часто оказывались куда более непосредственными и осязаемыми. Мне доводилось присутствовать при лечении кое-кого, при возвращении души, так что основы я знала.
Я прислонила голову к стене, закрыла глаза и подумала о луне, изображенной на моей спине. Селена была связью с Землей, якорем, притягивавшим мои тело, душу и разум к этому миру. Я сосредоточилась на ее образе и значении, потом медленно освободила сознание, но вместо того, чтобы выскользнуть в другую реальность, обратилась внутрь, в глубь себя, к потайным уголкам бессознательного. Скорее всего, это произошло быстро, но в подобном состоянии мне казалось, что время тянется до боли медленно. Я исследовала эти закоулки, воспоминания и скрытые факты. Все, что делало меня Эжени Маркхэм. Я сосредоточилась на образе молнии и надеялась, что она притянет мое внимание. Воспоминание об ударе молнией никак не могло прятаться вечно.
