Текст книги "Черный лебедь. Тетралогия (ЛП)"
Автор книги: Мид Райчел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 77 страниц)
Я рассмеялась. Волузиан мог показаться забавным, если забыть о том, что он говорил абсолютно серьезно.
Глава 14
В последующие дни мы виделись с Кийо еще несколько раз. Во время одной из встреч я была на работе, совершала пустяковый обряд экзорцизма. В доме, куда я приехала, сидел не дух, а скорее асакку
[7]
, демоническая тварь, у которой в буквальном смысле слова было каменное тело. Кийо появился в середине схватки. Я считала, что неплохо справляюсь, но его помощь значительно ускорила процесс. В отличие от меня Кийо использовал не оружие, а всего лишь тело и физическую силу. Его движения гипнотизировали, словно я наблюдала за танцором.
В другие разы он тоже появлялся лишь в случае необходимости. Потом, если мне было угодно, Кийо исчезал. Однажды я нехотя согласилась пообедать с ним после схватки. Он следил за мной все тем же голодным взглядом, но в остальном все между нами было мило и дружелюбно. Я вспомнила первую встречу в баре, когда мы просто беззаботно шутили на фоне медленно тлеющего сексуального напряжения.
Потом всякий раз, когда я его видела, он следовал за мной в обличье лиса. Стыдно признаться, но Кийо оказался прав. Он выглядел очень мило.
Моя жизнь наполнилась хлопотами. Если раньше у меня случалось всего лишь один-два вызова в неделю, то теперь нападения происходили самое малое раз в день. Судя по всему, джентри и другие существа, надеявшиеся урвать кусочек при исполнении пророчества, поняли, что искать меня не обязательно. Достаточно побеспокоить нужного человека, и я тут как тут. Это как минимум бесило… и изматывало. Конечно, такие схватки поставляли мне клиентов и рабочие контракты. Я получала за них деньги и за несколько недель неплохо заработала. При этом меня слегка мучила совесть. Ведь моим клиентам вообще не пришлось бы платить, если бы не эта охота за мной.
За пару недель до наступления Бельтайна я проснулась, испытывая боль и усталость. Предыдущей ночью у меня было два заказа и одна «незапланированная» схватка. Я глядела в потолок, на то, как утренние солнечные зайчики самых причудливых форм лезли сквозь жалюзи, и сонно размышляла о том, на сколько меня еще хватит. Если я и проиграю Миру Иному, то не из-за какого-нибудь опасного столкновения, а из-за собственной усталости.
Я добрела до кухни и не нашла никаких утренних подношений от Тима. Должно быть, он остался на ночь у одной из своих подружек. Я вынуждена была сама готовить завтрак: сунула пару шоколадных хлебцев в тостер и, пока они готовились, сварила кофе. Глянув на сотовый, я обнаружила четыре пропущенных звонка. В последнее время я все чаще отключала его, потому что звонила в основном Лара, а я ее уже слышать не могла. Она или предлагала мне новое задание, или сообщала, что Уилл Дилейни оставил очередное послание.
Я уже наполовину съела второй тост, когда приехала мама. Мы не виделись с того дня, как разругались. В первый момент я решила не открывать, но быстро отогнала эту мысль.
В конце концов, это же мама. Она любит меня. Что бы ни происходило, я не могла отмахнуться от этой неопровержимой истины. Именно она мазала мои царапины зеленкой, когда я была еще совсем мелкой, безуспешно пыталась привить интерес к хождению по магазинам и косметике, когда я стала подростком. Мать старалась защитить меня от той уродливой правды, которую люди постигают по мере взросления, от того пути, который уготовил мне Роланд, а теперь, похоже, и от моего прошлого.
Мысленно возвращаясь назад, я попыталась вспомнить, что она рассказывала в те редкие моменты, когда я спрашивала о моем биологическом отце.
«Лучше даже не вспоминай. Он не из тех, на кого можно положиться. Пока мы жили вместе, это были ненормальные отношения. Чересчур много эмоций, напряженности. Хорошо, что все кончилось. Его нет. Просто смирись с тем, что он никогда не появится в твоей жизни».
Я поняла, что она на самом-то деле и не лгала. Просто я интерпретировала ее слова совершенно иным образом. Мне казалось, что это была головокружительная связь и в то время эмоции ослепили ее. Учитывая все то плохое, что она говорила о нем, я просто решила, что папаша в один прекрасный момент встал и ушел, не выдержав ответственности, связанной с заботой обо мне. Я совершенно не знала, что он отчаянно хотел меня вернуть.
Я пригласила маму за стол и протянула чашку кофе. Она взяла ее в ладони и нервно переплела пальцы. Сегодня мать надела красную блузку и заплела волосы в косу.
– Выглядишь устало, – сказала она после долгого молчания.
Я улыбнулась. Как это похоже на маму.
– Да, неделька вышла не из простых.
– Ты нормально спишь?
– Я вроде как сплю, а если нет, то так занята, что это превращается в проблему.
Она тревожно взглянула в мои глаза, как будто боялась того, что может в них прочитать.
– Занята из-за…
– Ага, – ответила я, поняв, что она имеет в виду.
Мама опустила взгляд.
– Прости меня за все.
Я макнула кусочек тоста в кофе.
– Ты не виновата. Ведь ты же не по своей воле отправилась в Мир Иной.
– Нет, но в тот раз ты оказалась права. Мне не нужно было скрывать это от тебя.
– Я тогда переборщила.
– Нет.
Мамины глаза встретились с моими. Они были огромными и печальными.
– Думаю, мне тогда казалось, что если я уберегу тебя, то смогу забыть обо всем. Как будто можно просто удачно притвориться, сделать вид, что ничего не произошло. Как будто можно все забыть.
Не люблю видеть, как мама грустит. Думаю, этого никто не любит, если только вы не пытаетесь расквитаться за какую-нибудь детскую психотравму. Может, со мной и не очень хорошо поступили, но, по зрелом размышлении, это не шло ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить ей. Я знала, что мама была старше меня, когда ее похитили, но в воображении представляла ее похожей на Жасмин, юной и испуганной. До того как на меня обрушились все эти истории о коронованном родителе, я считала свое появление на свет результатом страстной интрижки, которую закрутил, а потом и оборвал мой паскудный папаша. Но это далеко не все. Истина оказалась намного страшней. Я появилась в результате надругательства, насилия и деспотизма.
– Каждый раз, когда ты смотрела на меня, я напоминала тебе о нем? О том, что произошло?
Ее лицо преисполнилось жалости.
– Нет, дитя мое. Ты лучшее, что есть у меня на свете. Не думай об этом.
– Я сильно похожа на него? Все говорят, что я – твоя копия.
Она пристально посмотрела на меня, будто ища ответ, но мне было ясно, что он ей давно известен.
– Волосами, совсем немного. Но больше всего – глазами. Они тебе достались от него. Глаза Тиригана были… – Мама прокашлялась. – Они постоянно менялись, переливались всеми вообразимыми оттенками, от голубого до серого, в зависимости от настроения. Небесно-голубые, когда он был счастлив, полночно-синие – когда встревожен, темно-серые – когда злился и готов был пуститься в драку.
– А фиолетовые? – спросила я.
– Фиолетовые – когда он чувствовал влечение.
Ни разу не слышала, чтобы мама произносила это слово. Смешно, конечно, но, поразмыслив, я подлила себе в кофе виски. Боже мой! Я унаследовала цвет глаз, который был у моего отца в минуты хорошего настроения. Мне очень часто говорили комплименты касательно моих глаз, но у мамы они вызывали воспоминания, которые, с ее точки зрения, не имели ни малейшего отношения к любви.
– Прости, мама. – Я потянулась и взяла ее за руку впервые с тех самых пор, как ворвалась тогда к ней в дом. – Наверное, это ужасно, но было ли время, хоть немного, когда ты чувствовала себя счастливой или, по крайней мере, не такой несчастной?
Наверняка имелась хоть минута, когда не все было исполнено ненависти и тоски между моими родителями. Ведь не могла же я быть зачата и рождена в таком мраке. Должно же быть хоть что-то. Может, он хотя бы раз заставил ее улыбнуться или подарил какое-нибудь ожерелье, добытое им в грабеже или мародерстве. Не знаю. Хоть что-нибудь.
– Нет, – ответила она хрипло. – Я ненавидела его каждую секунду.
Я сглотнула комок в горле и внезапно поняла, что не могу думать ни о ком, кроме Жасмин. Мама, когда это случилось с ней, была на пять лет старше ее. Жасмин теперь подвергалась тому же и переживала те же мучительные мгновения. Возможно, ее противоестественная привязанность к Эзону была единственным способом выдержать все. Может, лучше уж это, чем непрекращающаяся боль? Не уверена. Я на секунду зажмурилась и увидела лишь маму, похожую на Жасмин, и Жасмин, похожую на маму.
Я открыла глаза.
– Мы не смогли вытащить Жасмин.
До меня дошло, что в тот раз, когда пришла поговорить, я забыла сказать ей об этом. Я коротко изложила самую суть. Пока длился рассказ, мамино лицо побелело, и я почувствовала, как ее жестокая боль передается мне. Мама, похожая на Жасмин.
– Боже, – прошептала она, когда я закончила.
– Да, я…
Меня обдало холодом. Еле уловимое электрическое покалывание коснулось кожи.
– Что случилось? – спросила мама, заметив, как я напряглась.
– Ты чувствуешь этот холодок?
Она выглядела озадаченно.
– Нет. Ты в порядке?
Я встала. Мама не чувствовала, потому что это ощущение было не вполне физическим. Оно находилось за гранью обычных человеческих чувств. Мои кинжалы, пистолет и волшебная палочка лежали на столе. Теперь я ходила с ними по всему дому, даже в ванную, и перестала спать в откровенных нарядах. Маечка на мне была все еще из прежних, полупрозрачная и в кружевах, но вниз я надела хлопковые пижамные штаны с плотной резинкой. Я бросила халат на стул и проверила оружие.
Бьюсь об заклад, это не джентри. Меня навестил дух или демон. Значит, серебро, не сталь. «Глок» по-прежнему заряжен обоймой с серебряными пулями, но если дух окажется не ахти каким вещественным, то пистолет будет не очень эффективен. Я аккуратно сунула его за пояс, потом взяла серебряный кинжал и палочку.
– Мама, сиди тут.
– Эжени, что…
– Просто не высовывайся, – велела я. – Залезай под стол.
Она взглянула мне в лицо и подчинилась. Полагаю, женщина, которая была пленницей в Мире Ином и вышла замуж за шамана, умела серьезно воспринимать подобные предупреждения.
Я медленно и бесшумно двинулась к гостиной, туда, откуда проистекало ощущение. Не было слышно ни звука, и это говорило больше, чем любой шум. Я прижалась спиной к стене, скользнула вдоль нее и выглянула за угол. Пусто.
Кто бы это ни был, он не мог напасть на меня, оставаясь невидимым. Чтобы нанести хоть какой-нибудь реальный ущерб, ему придется материализоваться. Странно еще и то, что дух, в отличие от джентри и монстров, вообще не мог сделать меня беременной. Духи – они мертвые, вот и все. Один из них искал со мной встречи. Это настораживало.
Я ждала, прижавшись спиной к дверному косяку и осматривая гостиную. Все произойдет здесь. Ощущение было похоже на водоворот. В этом месте сила свободно сквозила внутрь и наружу.
Что-то холодное коснулось моего плеча. Из ниоткуда возникла рука и накрепко вцепилась в меня. Рефлексы воспрянули, и я полоснула духа по запястью кинжалом, который сжимала в другой руке. Враг оказался достаточно плотным, чтобы ощутить на себе воздействие металла. Более того, волшебная сила клинка простиралась далеко за пределы физического дискомфорта.
Дух – серое, туманное нечто – отшатнулся, но тут я почувствовала новые руки позади себя и быстро оглянулась. Там торчали еще пятеро, больше, чем мне когда-либо доводилось встречать за один раз. Я повернулась, но позиция первого неприятеля была удачней. Он прочно держал меня. Я не до конца освободилась от его хватки, но вырывалась отчаянно, при этом ненароком задела столик с керамическим кувшином. Посудина грохнулась на пол и разлетелась на острые осколки цвета морской волны.
Дух прижал меня к стене, сдавил горло костлявыми руками и уставился пустыми черными глазищами. При этом сам он висел в воздухе, оставаясь вне досягаемости кинжала. Палочкой его тоже нельзя было достать.
Его призрачные спутники подплыли и окружили нас в тот момент, когда мне стало уже не хватать кислорода. Черные звезды вспыхивали у меня перед глазами, и я попыталась изо всех сил сосредоточиться на том, что нужно делать.
– Осторожнее, – предупредил один из наблюдавших. – Не то ты прикончишь ее.
«Геката, открой врата», – мысленно взмолилась я.
Краем отключающегося сознания я почувствовала щекотание змеи, изображенной у меня на плече. Я зачерпнула ее силы, позволяя самым дальним границам своего разума коснуться Мира Иного. Я сама стала вратами, проводником потока энергии, струившегося от моей души к змее, а от нее – к волшебной палочке. Руки на горле мешали произнести заклятие, но слова изгнания пылали в моем сознании. Этого хватило.
Магический разряд из палочки выстрелил в духа, удерживавшего меня. Он слишком поздно сообразил, что произошло, и с душераздирающим воплем исчез. Второй направился было ко мне, но и его затянуло вместе с третьим. Оставшиеся четверо держались на расстоянии. Я в это время пятилась как можно дальше. Нужно было снова открыть ворота, но тело говорило, что за второй раунд стоит приниматься только после минутной передышки.
Я стояла, пошатываясь, горло жгло изнутри и снаружи, там, где тварь душила меня. Комната шла кругом. Я пыталась возместить потерю воздуха, дышала глубоко и неровно.
Еще двое духов направились ко мне, но в этот раз они немного замешкались, сохраняя между нами небольшое расстояние. Духи кружили, словно танцоры или боксеры. Каждый ждал, кто из нас начнет первым. В этот самый момент из кухни выбежала мама, вооруженная стальным кинжалом. Она закричала, ткнула им в спину одного из духов и рассекла его. Но сталь вредна джентри – не духам. Ее действия только разозлили это существо. Оно чуть повернулось и одним совершенно обыденным движением отвесило оплеуху такой силы, что маму отшвырнуло назад, к стене. Она врезалась в нее и рухнула мешком на пол.
Я с воплем ярости бросилась на духов. Но сильные эмоции хороши для физической атаки, а не для ментальной. Я потеряла мимолетную связь, которая была у меня с Миром Иным. Одного врага я ранила кинжалом, но другой понесся вперед. Он врезал мне так, что я приземлилась на ТВ-стенку. Острые углы вонзились в спину, но адреналина во мне было столько, что я этого практически не ощутила. Пока что.
Я пробормотала еще один призыв к Гекате и почувствовала, как снова наполняюсь силой. Дух, швырнувший меня, поплыл вперед. Врата распахнулись, и я изгнала его. В следующее мгновение за ним отправился раненый приятель. Осталось двое.
Первый атаковал, потянулся ко мне. Я увернулась, свалилась на пол, перекатилась, отползла и ушла из его лап. Связь с Миром Иным снова прервалась. Нужно было ее вернуть. Я продолжала фокусироваться, пока не увидела маму, лежавшую в углу. Бросить ее я не могла, снова рванулась к духу, и он злобно зашипел, когда кинжал вонзился в него. К несчастью, я замешкалась, позволила ему вырвать волшебную палочку и швырнуть меня на стену. Палочка упала на пол. В следующую секунду дух свободной рукой выкрутил мне запястье, и я выронила кинжал. Повинуясь магии духа, он взмыл в воздух и ударился об стенку. В последнее время стены начинали меня бесить.
Итак, враги загнали меня в угол, раненую и беззащитную. Однако я понятия не имела, что они собираются со мной делать. Сначала духи беспокоились о том, как бы не убить меня, хотя романтического интереса явно не испытывали. Что же они могли учинить?
Дверь во внутренний дворик распахнулась, и в дом вошел элементал. Подумать только, элементал, слепленный из грязи! Его тело было очень плотным, очень человеческим и очень мужским. Серо-коричневая жижа стекала с него и шлепалась на ковер.
Я возобновила бесплодные попытки вырваться из лап духов. Мне сразу вспомнились слова Волузиана насчет организованных атак.
Духи не могли заняться со мной сексом, а вот джентри в обличье элементала мог. Он послал своих прислужников, чтобы сперва подчинить меня. Очень умно.
– А где остальные? – спросил элементал, осмотрев комнату, и на его лице отразилось едва ли не комическое изумление.
– Она изгнала их, хозяин, – прошептал один из духов.
– Похоже, ты и в самом деле убийственная штучка. – Элементал подошел ко мне. – Я не верил сплетням, думал, что переборщил, послав этих шестерых. Однако полагаю, что даже твои возможности не безграничны.
Я огрызнулась:
– Кто бы говорил об ограниченных возможностях! Ты даже не можешь перенестись в этот мир в собственном теле.
Выражение неудовольствия исказило его лицо, с которого капала грязь. Видимо, невозможность посещать наш мир в естественном виде была больной мозолью этого джентри. Наверное, он компенсировал бы всю свою неполноценность, если бы изнасиловал меня.
– Это уже неважно, – сказал элементал. – Стоит мне только породить наследника короля Бурь, и все джентри перейдут в этот мир, низвергнув род людской.
– Хорошо, мистер Ветхий Завет. Ушам не верю, но вы в одном предложении употребили слова «породить» и «низвергнуть».
– Как смело и как нагло. Все же это тебя не… ох!
Высвободить плечи было нереально, но элементал стоял достаточно близко. Я хорошенько размахнулась и пнула его. Я целила в пах, как и в случае с Серым Человеком, но попала в бедро. Дух тут же вцепился мне в ноги, удерживая их.
– Ты все усложняешь. Будет проще, если подчинишься.
– Когда рак на горе свистнет!
– Она подчинится, хозяин, – протянул дух. – Ее мать лежит там, на полу.
Я закаменела.
– Не прикасайтесь к ней.
Элементал повернулся, подошел к тому месту, где лежала мама, нагнулся и чуть ли не с нежностью взял ее на руки.
– Она еще жива.
– Оставь ее в покое, мерзавец! – выкрикнула я и рванулась изо всех сил, практически выворачивая руки в суставах.
– Отпустите ее, – приказал элементал.
– Хозяин!..
– Отпустите. Она и пальцем не шевельнет, потому что знает. Всего один шаг, и я сверну ей шею. – Грязная рука скользнула по маминому горлу и оставила на нем грязный след.
Духи выпустили меня, и я застыла как вкопанная.
– Я убью тебя, – хриплым от крика и удушья голосом сказала я элементалу. – Разорву на куски, а потом отправлю в ад.
– Сомневаюсь. Вряд ли, если хочешь увидеть ее живой. Иди сюда, – велел он одному из духов. – Возьми.
Они поменялись, и теперь мама лежала на руках у духа.
– Если Черный Лебедь Одиллия хоть на миг примет угрожающий вид, убей ее мать.
– У Черного Лебедя Одиллии всегда угрожающий вид, – с каменной рожей, без тени сарказма ответил дух.
Видимо, у пособников этого элементала чувство юмора было не хуже моего.
– Ты понял, что я имею в виду, – огрызнулся элементал.
Он подошел ближе, так, что нас разделяли лишь несколько дюймов.
– Итак, я сохраню тебе жизнь. Твоей матери тоже. Все, что нужно, это не сопротивляться, пока я буду делать то, ради чего пришел. Когда я закончу, мы мирно расстанемся. Все ясно?
Ярость и злоба пылали во мне. Я чувствовала, как в уголках глаз накипали жгучие слезы. Мне хотелось протянуть руки и вырвать ему глаза, пнуть его между ног, да так, чтобы он перестал быть мужчиной. Я горела желанием отправить его к Персефоне в виде груды разрозненных ошметков.
Но я боялась, знала, что стоит мне моргнуть не так, и они убьют маму, которая сломанной куклой висела на руках у духа. Судя по всему, она уже должна быть мертва. Но где-то в глубине души я верила, что мать не погибла. А раз так, то сопротивляться нельзя.
Поэтому я кивнула элементалу в знак согласия и почувствовала, как слеза покатилась по щеке.
– Хорошо, – вздохнул он, и я поняла, что этот тип боится не меньше. – Теперь раздевайся.
Тошнота подкатила к горлу. Я снова стала задыхаться. Воздух вокруг будто сгустился и потяжелел. Еще одна слеза скатилась по щеке. Я медленно стянула пижамные штаны и вытащила из-за пояса пистолет, которым не успела воспользоваться. Мне пришло в голову, что можно было прямо сейчас выстрелить в элементала, но спасти маму не хватит времени.
Да и какая разница? Допустим, он не врет. Тогда я останусь жива, если перетерплю. Я принимала противозачаточное, значит, скорее всего, не забеременею. Мне просто придется безвольно лежать, пока этот огромный антропоморфный кусок грязи будет меня иметь. Наверное, могло быть и хуже.
Я смотрела на элементала и представляла эти лапы на себе. Воздух показался мне еще плотнее, дышать стало совсем трудно. В комнате потемнело, как тогда, когда призрак душил меня, и я подумала, что грохнусь сейчас в обморок. Может, так будет легче. Меньше воспоминаний.
– Дальше, – нетерпеливо приказал он.
Ему тоже непросто дышалось.
Я взялась за краешки простых серых хлопковых трусиков, надетых ради комфорта. Милые, но не сексуальные, они совсем не подходили к розовой майке. Конечно, элементалу все равно, что на мне надето. Неприкрытая похоть разливалась по его физиономии. Я смотрела на грузное, бесформенное тело и с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Я знала, что нужно делать, но не хотела этого.
Боже!.. Селена!..
Я не желала, чтобы он прикасался, тем более прижимался ко мне. В желудке клубилась тошнота. Я в отчаянии думала о Кийо.
Где его сейчас носит?
Я понимала, что он не мог ходить за мной ежедневно и ежечасно, но внезапно постыдилась своих ехидных комментариев, выданных именно тогда, когда он предлагал мне защиту.
Жаль, что его здесь нет. Он нужен мне.
Я не чувствовала себя такой беззащитной даже тогда, в том давно забытом воспоминании. Это состояние мне не нравилось.
В тот момент, когда я уже готовилась снять трусики, все подскочили. Какая-то деревяшка треснула по стеклу. Элементал повернул голову, я посмотрела туда же. Дверь во внутренний дворик была распахнута. В нее врывался ветер, опрокинувший рамку с фотографией на кофейном столике. Ветер был сильным. Он все дул, разбрасывая листы бумаги и прочие вещи. При этом снаружи светило солнце, и лазурное небо поздней весны опровергало подобный природный феномен.
– Что?.. – начал элементал.
Резкий звук словно отключил во мне злость и страх. Все детали внезапно обрели контрастность. Я стала видеть все совершенно четко. Воздух действительно сгустился, свет и впрямь стал куда более тусклым. Мне это не мерещилось. Злой ветер дул в такт моему дыханию. Ослепительная вспышка прорезала сумрак. Мы хором вскрикнули, когда она заплясала в помещении. В этот же момент в комнате прогремел гром, оказавшийся просто оглушительным, слишком мощным для такого небольшого пространства. Я заткнула уши и бросилась на пол.
Элементал повернулся ко мне.
– Прекрати это!
– Что?
– Это все ты! Прекрати, пока всех нас не убила!
Я оглянулась и поняла, что он прав. Невозможно объяснить, но я была как-то связана со всем, что происходило здесь. С нарастающей влажностью и сыростью. С порывами ветра, метавшимися и разбрасывавшими предметы. С электрическими разрядами в воздухе.
Я чувствовала это, но не знала, что делать.
«Вы мои!» – пыталась я сказать им, но ничего не происходило. Это не походило на контроль магии волшебной палочки или кинжала. Эта сила находилась одновременно внутри и снаружи меня. Я больше не могла остановить ее, как не сумела бы погасить в себе чувства радости, печали или ненависти.
Ветер сильнее, яростнее. Острый осколок стекла зацепил мою щеку.
– Я не могу ее контролировать! – прошептала я. – Не могу.
Элементал запаниковал, духи тоже. Секунду назад я чувствовала себя слабой и беззащитной, но теперь их страх прогонял мой. Он питал мою ярость, а я подпитывала собой нарождавшуюся бурю. Я действительно не могла контролировать ее, но она распространялась от меня. Что-то еще врезалось мне в плечо, а через несколько секунд я еле увернулась от книги, летевшей мне в голову.
Я не знала, что делать, вообще ничего не знала, кроме того, что хочу выжить и чтобы мама тоже выжила.
Тьма взвихрилась вокруг, когда огромные клубящиеся черные облака заполнили комнату. Новые молнии заплясали, разряжаясь куда ни попадя. Элементал был прав. Я кого-нибудь убью…
Молния поразила духа, державшего мою мать, и она упала на пол. Он же кричал не переставая. Это был самый жуткий звук, который мне доводилось слышать, страшнее предсмертного крика или самого мучительного вопля. Я снова заткнула уши и увидела, как дух ослепительно вспыхнул, потом обуглился и превратился в ничто.
Элементал попятился от меня. Страх, обуявший его, можно было нащупать пальцами. Я почувствовала легкое покалывание, выдававшее его намерения. Он был так перепуган, что пытался удрать в Мир Иной прямо отсюда, прямо сейчас, без подходящего перекрестка. Меня в подобной ситуации едва не разнесло на куски, а у него вообще ничего не могло выйти. Ведь даже в этот мир он пришел не в своем естественном обличье.
Впрочем, ему, похоже, было на все плевать, и внезапно я запаниковала. Что будет, если у него получится? Вдруг он каким-то чудом ускользнет? Но после того, что он пытался тут натворить, отпустить его я не могла. Мое стремление, моя тревога стали сильнее, но сфокусировать их мне никак не удавалось. Я понятия не имела, куда в этом бедламе подевалось мое оружие. Разряд молнии угодил в динамик, стоявший рядом со мной, и от этого звука я оглохла на одно ухо.
Вспыхнули новые молнии, такие мощные и стремительные, что я уже не могла сказать, настоящие они или просто отпечаток на сетчатке. Где-то там, за грохотом бури, я слышала вой элементала, хотя не видела его. Вопли были не так ужасны, как крики духа до этого, но и от них мороз шел по коже. Еще одна молния ударила где-то рядом, и какие-то острые осколки полетели мне в плечо.
Я поняла, что мне конец. Да, и мне, и духу, и элементалу, и маме. Кто бы мог подумать, что те духи, которых я недавно изгнала в Мир Иной, окажутся счастливчиками?
Я уткнулась лицом в ладони, попыталась остановить то, что сотворила, но не смогла. Похоже, тучи и молнии одновременно существовали и в моем сознании, и в комнате. Я плотнее, до боли зажмурила глаза. Ветер ярился вокруг меня, гром сотрясал весь дом. Над всем царствовали тьма и вспышки света, потому что гром и молнии сменяли друг друга.
Тьма, свет.
Тьма, свет.
Тьма.
Глава 15
Плевать, сколько тебе лет или как ты крут. Ничто на свете не сравнится с чувством, которое испытываешь, когда мама заботится о тебе в дни болезни.
Холодная влажная ткань легла мне на лоб, знакомое мурлыканье еле заметно коснулось слуха. Я открыла глаза и увидела все те же смешные солнечные зайчики, падавшие сквозь задернутые жалюзи на потолок моей спальни. Только теперь их расположение изменилось, они стали темно-оранжевыми и сильно размытыми.
Мурлыканье внезапно оборвалось.
– Эжени?
– Да, мама, – прохрипела я.
Собственное горло казалось мне изодранным и саднящим.
Я увидела встревоженное лицо мамы и не поверила своим глазам. Она выглядела практически нормально. Волосы слегка растрепались, на шее виднелось несколько синяков. В остальном мама казалась в порядке, словно не пережила только что потустороннюю атаку и магический шторм. Я на секунду погрузилась в воспоминания. Неужели мне все привиделось? Это была иллюзия или обман зрения? Нет. Я чувствовала себя разбитой. Ни одна иллюзия не причиняет такой боли.
– Ты как? – с сомнением спросила я.
Мама кивнула.
– Нормально. А ты?
Я с сомнением попыталась связаться с собственными мускулами. Они сообщили, чтобы я шла к черту и оставила их в покое.
– Больно.
Мама на долю миллиметра поправила мокрую тряпочку у меня на лбу. Когда она нагнулась, прядь волос скользнула вперед, и я различила отпечатки грязных пальцев у нее на шее. Нет. Определенно это не мое воображение.
– Я позвонила Роланду. Они с Биллом во Флагстаффе
[8]
. Он уже едет обратно, будет здесь через пару часов.
– Мама, ты как, оклемалась?
– Что ты имеешь в виду?
– Эти духи едва не прикончили тебя. Ты не помнишь?
– Я немного не в своей тарелке, но ничего серьезного. – Она нахмурилась, чуть вздохнула. – Боже, лучше бы ты стала юристом или медиком.
– Ты помнишь, что произошло?
– Немногое, – призналась она. – Помню, что кинулась за одной из этих… тварей. После этого все как в тумане. Наверное, я запаниковала. Твоя гостиная… хм… нуждается в некотором ремонте.
Я почувствовала усталость и закрыла глаза. Скорее всего, моей гостиной требуется, чтобы ее сравняли бульдозерами, а потом отстроили заново. Не говоря уже об остальном доме. Вероятно, он мог развалиться в любой момент, хотя спальня выглядела вполне прилично. Кое-какие вещи были разбросаны, перевернуты, скорее всего, порывами ветра, гулявшими по комнатам.
– Тут к тебе посетители пришли.
Я открыла глаза.
– Кто?
– Я их не знаю. Мужчина и женщина.
– Мужчина – лис?
Она уставилась на меня с явным непониманием.
– Лис? Он очень красив, да, но, милая, может, я лучше отошлю их. Думаю, ты еще не вполне пришла в себя.
– Нет-нет, дай мне с ними поговорить.
У меня возникло такое ощущение, что необъяснимые вещи, происходившие до и после бури, так или иначе связаны с Кийо.
– Я должна поговорить с ними наедине.
Мама выглядела обиженной.
– Ничего личного. Просто бизнес.
Она принялась было спорить, потом покачала головой и встала.
– Пойду позову их.
Когда мама ушла, я рискнула бегло осмотреть себя и обнаружила, что все еще одета лишь в трусы и майку, причем исключительно рваную и грязную. Я натянула покрывало по самую шею, провела рукой по лицу, волосам, почувствовала грязь и царапину на щеке, смутно напомнившую о каком-то осколке, прилетевшем и порезавшем меня. Мои лохмы торчали в разные стороны. Я попыталась пригладить их, но тут вернулась мама с Кийо и какой-то незнакомой женщиной.
– Если понадоблюсь, я в кухне, – воинственно сказала она и прикрыла за собой дверь, оставив небольшую щелку.
Выражение лица Кийо красноречиво говорило о том, как я выгляжу.
– Жаль, ты того парня не видел, – сказала я.
Он чуть-чуть улыбнулся.
– Видел. Его разметало по всей гостиной.
– Ой!..
Он поманил женщину.
– Эжени, это Майвенн, королева Ивового Царства.
Я изумленно уставилась на нее. Она совершенно не была похожа на королеву Ив. Конечно, я и не знала толком, чего ожидала – может, кого-то вроде доброй волшебницы Виллины, – но эта женщина выглядела как Барби-серфингистка. Бронзовый загар, платиновые волосы, волнами ниспадавшие до талии, словно у какой-нибудь супермодели. Глаза с длинными ресницами, сине-зеленые, цвета морской воды, пронизанной солнцем. Одета она была в скромное темно-синее платье, немного старомодное и нисколько не выдававшее в ней королеву-волшебницу. Оно было свободнее облегающих нарядов, которые предпочитали другие женщины-джентри, но смотрелось превосходно. Мои переживания по поводу собственного неадекватного внешнего вида усилились десятикратно.
– Приятно познакомиться, – сказала я.
В моем голосе послышалось сомнение. Кийо мог сколько угодно расписывать добродетели Майвенн, но я по-прежнему хранила предубеждение против джентри, коронованных или нет.
