Текст книги "Осторожно, бабушка (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Не надо воды, я встаю. Выйди, я сейчас оденусь.

– Какая стеснительная. Было бы на что смотреть, – насмешливо хмыкнула она, выходя за дверь. – Я буду ждать тебя на кухне. Не выйдешь через десять минут, вернусь и устрою тебе холодный душ.

Зная свою сестрицу, я нисколько не сомневалась в серьезности ее намерений. Пришлось вставать. Сняв со спинки кровати платье, я оделась. Проведя несколько раз расческой по волосам, я заплела косу и решила, что вполне готова для встречи с Иллиной.

Спустившись на кухню, я первым делом заварила семена укропа и выпила настой, чтобы хоть немножко взбодриться. Иллина сидела за столом и пила чай с бутербродами.

– Ну, теперь рассказывай, – потребовала я.

– Верена, я так несчастна, – патетически начала она, – так несчастна.

Я скептически подняла бровь. Глядя на мою сводную сестру, в это утверждение упорно не верилось. Она с удовольствием доедала оставленные мне бабушкой бутерброды, мне даже пришлось немного поторопиться, чтобы отвоевать хоть один.

– Вот ты мне не веришь, а я действительно несчастна. Я влюбилась в самого замечательного парня на свете, и он отвечает взаимностью, – она всхлипнула и смахнула несуществующую слезинку.

– Ага, слышала. В Дарка..., – кивнула я.

– Уже и тебе донесли сплетни? – нахмурилась она. – И кто тебе успел все выложить?

– Не все ли равно? Ты лучше продолжай рассказывать, – я постаралась ее отвлечь. – Его родители против вашего брака?

– Все немного сложнее. Родители не откажут Дарку: младший сын у них любимый, маменька в нем души не чает. Только одно препятствие мешает – у Дарка есть невеста. Они помолвлены с рождения, и вот, скоро она должна приехать в замок, – несколько сумбурно изложила она и замолчала.

– И что..?

– Ты должна нам помочь, – умоляюще прошептала Иллина.

– Я?

– Ага.

– Чем же я могу помочь? – я недоумевала, что же от меня хотят.

– Ну, я не знаю. Ты же умная, вот и придумай, – потребовала она. – Она не должна помешать моему счастью. Может, попробуешь с кем-нибудь, да хоть с Богданом, похитить ее?

– Ты что, издеваешься? – меня начал охватывать гнев. – И как ты себе это представляешь?

Моя сестрица, похоже, совсем спятила от своей любви.

– Иллина, ты, случайно, на солнце не перегрелась? – поинтересовалась я.

– Ты никак не можешь понять, что я без Дарка не смогу жить, – всхлипнула она.

Я немного помолчала, затем спросила:

– А что Дарк о ней думает?

– Да они и не виделись ни разу.

– Тогда чего ты беспокоишься? Может, она тоже не хочет замуж выходить. Лучше дождитесь ее приезда и поговорите.

– Дарк такой хороший, вдруг она в него влюбится?

– Вот если она в него влюбится, тогда и приходи, – сорвалась я.

– Какая же ты черствая! – она встала и ушла, хлопнув дверью.

Мало у меня хлопот с бабушкой и отцом, так еще и сестрица решила забот прибавить. С моей семейкой немудрено и с ума сойти. Однако помогать Иллине все же придется.

Мне очень хотелось сходить к некроманту, но я не решалась без приглашения являться к нему. Убедительного же предлога для визита мне отыскать не удалось, пока не прошло четыре дня, необходимых для завершения заказа. Последний час я высчитывала поминутно, сгорая от нетерпения и периодически встряхивая мешочки. Наконец назначенное время наступило, теперь можно было отправляться.

По дороге я мысленно сочиняла речь, достаточно убедительную, чтобы попросить некроманта поделиться некоторыми знаниями. Я, как мне казалось, приводила веские аргументы и отвечала на возможные возражения. Глубоко задумавшись, я едва не прошла мимо нужного дома. Стоило только потянуться к калитке, как она распахнулась, и на меня едва не налетел мальчик, в котором я узнала младшего сына почтенной вдовы.

– Эй, осторожнее! Смотри, куда идешь.

– Ой, тетя Верена, а я как раз к вам бегу, – мальчишка вцепился в мою руку и потащил меня к дому, – Идемте быстрее!

– Что случилось? – меня охватила тревога.

– Господину Лутию плохо, по-моему, он умирает, – ответил мальчик. Я с удивлением увидела в его глазах слезы.

Я побежала следом за мальчиком. Еще с порога я заметила метавшегося по полу некроманта. Рядом, не зная, что предпринять, беспомощно суетилась вдова. Мужчина сжимал руками свое горло, задыхаясь от недостатка воздуха, его лицо уже стало багровым. Я метнулась к некроманту и с трудом попыталась оторвать его руки от шеи.

– Помогите же, мне одной не справиться, – потребовала я от хозяйки.

Она неловко попыталась мне помочь, но больше мешала. А между тем ситуация только ухудшалась. Неожиданно руки расслабились, я такого не ожидала и упала на мага, уткнувшись носом ему в грудь. Мне показалось, что его губы слабо дрогнули, как будто он хотел что-то сказать. Я сползла с его груди и, подобравшись к нему еще ближе, прислушалась:

– Принесла? – услышала я слабый шепот.

– Да.

– В моих вещах... трубка... набей ее смесью... с красавкой... когда раскуришь, дай мне, – с трудом проговорил он.

– Где его вещи? – спросила я женщину.

– Сейчас принесу, – она вышла, но тут же вернулась с заплечным мешком и передала его мне.

Под пристальным взглядом задыхающегося некроманта я открыла мешок и сразу увидела трубку, вдетую в специальную петельку. Постучав головкой по ладони, чтобы вытрясти попавший внутрь мусор, я открыла кисет и осторожно насыпала приготовленный сбор. Теперь это нужно было как-то раскурить. К сожалению, я курить не умела, в этой области знания у меня исключительно теоретическими. Я поднесла огонек лучины к трубке и сделала попытку вдохнуть дым. Последствия были просто кошмарные

Как только дым попал в легкие, я немедленно поперхнулась и стала кашлять, да так сильно, что из глаз полились слезы. Сразу же к горлу подкатила тошнота. Я зажала рот рукой, чтобы не вытошнило прямо на пол, и выскочила на улицу, чтобы отдышаться.

Ужас, до чего же противно! И как люди вообще курят!

А между тем противная трубка погасла, и ее требовалось опять раскурить. При мысли о том, что данный подвиг придется повторить, мне стало еще хуже.

Когда я с видом мученицы вошла обратно в дом, Валиссе хватило одного взгляда, чтобы правильно оценить ситуацию.

С легкой улыбкой она отобрала у меня трубку:

– Давай сюда, раскурю, я умею.

И действительно, ей хватило всего пары затяжек, чтобы раскурить трубку. Некромант был еще жив, и она мундштук ему в рот. Через несколько мгновений цвет его кожи начал восстанавливаться, он перестал задыхаться, и странный приступ стал проходить. Вскоре с моей помощью он смог немного приподняться и сесть, оперевшись спиной на стену, с наслаждением куря трубку. С каждым вдохом его состояние улучшалось, и я сочла его в состоянии ответить на некоторые вопросы:

– Скажите, пожалуйста, что с вами произошло? – спросила я, не особенно веря, что некромант мне ответит.

– Ты испугалась? – ответил вопросом на вопрос маг, и я кивнула. – Не бойся, у меня теперь есть лекарство.

Я отдала ему оба приготовленных мешочка со снадобьем, которые он со слабой улыбкой взял. Я думала, что он опять проверит качество смесей, но этого он делать не стал, а просто положил их в дорожный мешок.

– Проверять не будете? – я все же не удержалась от вопроса.

– Если бы лекарство было неправильно приготовлено, я был бы уже мертв, – с усмешкой пояснил он.

– А что у вас за болезнь?

– Не болезнь, а, скажем так, производственная травма, – затем, помолчав, пояснил. – Видишь ли, когда я был подростком, я отличался чрезмерным любопытством. Однажды, когда мой учитель был в отлучке, я забрался в его библиотеку и решил выучить самостоятельно какое-нибудь убойное заклятие. К несчастью, мне в руки попалась книга с описанием обрядов Вызова. После своего эксперимента я едва, практически чудом, остался жив. Теперь приходится расплачиваться за свою давнишнюю глупость.

– Я и не знала, что такое возможно, думала, что маги живут долго, – поразилась я.

– Ты права, но только частично. Действительно, теоретически маги – долгожители, но на практике это далеко не так. Большой процент магов погибает во время своих экспериментов, немалая часть – в бою. Я знаю лишь о нескольких магах, умерших от естественных причин, – поведал он.

– Зачем тогда обучаются магии? Жили бы как все, – вмешалась в наш разговор Валисса.

Мы с некромантом обменялись понимающими взглядами, уж нам-то не надо было объяснять всю прелесть познания неизведанного и радость неожиданных открытий. Чудеса неизвестности манили и очаровывали душу. Любовь к знаниям могли понять только такие же увлеченные люди, как и мы.

Маг уже совсем оправился и поднялся, лишь слегка опираясь рукой о стену. Оглядев свою помятую одежду, он, как мог, привел ее в относительный порядок. Раньше я думала, что некроманты должны быть одеты во все черное, но оказалось, что в данном конкретном случае я ошибаюсь. На нем была чистая, до приступа, голубая рубашка, заправленная в темно-серые штаны. Он вообще не вписывался в воображаемый мной классический образ некроманта – стоило только перестать обращать внимание на его несколько мрачноватый взгляд, как он оказался очень обаятельным, располагающим к себе человеком.

Эти мысли мгновенно пронеслись у меня в голове, и я решилась спросить:

– Вы бы не взяли меня в ученицы? – и замерла в ожидании ответа.

Он печально улыбнулся:

– Я бы взял тебя в ученицы, однако мои знания тебе не помогут. У тебя дар целительницы, а он плохо сочетается с некромантией. Однако, – увидев мое огорчение, он попытался меня утешить, – пока я не уеду, могу научить тебя темному целительству.

– Темному? – я непонимающе уставилась на него, – Разве такое бывает?

– Конечно. И ты с ним наверняка не раз встречалась: избавление от паразитов, удаление новообразований, лечение ожогов и обморожений (к этой категории можно отнести любое лечение, связанное с отмирающими тканями), некоторые виды душевных расстройств. Ну, как?

– Здорово, – обрадовалась я такой перспективе и спросила, не сдержав нетерпения: – А когда мы начнем занятия? Может, сегодня?

– Нет, давай лучше перенесем первый урок на завтра, я еще слишком слаб. Но учти, – предупредил он, – я жду от тебя полного внимания и усердия, иначе наш договор будет расторгнут.

Я была готова на любые условия. Попрощавшись, я убежала, нужно было уладить кое-какие дела, чтобы освободить время на столь интересующие меня занятия. Сначала я вернулась домой, к счастью, бабушка была там, и договориться с ней о присмотре за отцом не составило труда. Затем получила согласие Иллины поработать за меня в аптеке. Пришлось, правда, пообещать разобраться с невестой Дарка, но дело того стоило.

Вся следующая неделя, пока маг не уехал, прошла в напряженных занятиях, которые очень многое мне дали. Я и не знала, что черное целительство может быть так интересно. Если сначала при мысли о том, что я приношу боль, меня мутило, то под конец недели я уже довольно спокойно относилась к виду крови и ран, понимая необходимость применяемых мер. От обморока меня спасал суровый голос наставника и угроза выгнать меня с глаз долой.

Сначала я задавалась вопросом, откуда же у нас в селе столько больных, нуждающихся в срочных операциях, пока не заметила, что лица почти всех пациентов одни и те же. Оказалось, что некромант обучал меня на зомби, хотя делал их достаточно похожими на людей, чтобы реакции пациентов не отличалась от реакций, присущих живым людям. В целях реалистичности обучения. С тех пор при работе с больными стоило только представить, что я опять работаю с зомби, как у меня переставали дрожать руки, операционные раны получались аккуратными, а стежки швов ложились ровно.

Вдова не только не мешала нашим занятиям, но иногда и сама принимала в них посильное участие, в основном подавая инструменты. Вскоре я заметила, что у этих двоих появился какой-то общий секрет, который они обсуждали в мое отсутствие и замолкали, стоило мне появиться в пределах слышимости. Дети Валиссы тоже любили вертеться поблизости от мага, вечно выпрашивая показать что-нибудь волшебное.

К сожалению, время бежит неумолимо, и вскоре некроманту нужно было уезжать. Перед расставанием он похвалил меня за прилежание и подарил на память старую потрепанную книгу. По словам мага, книгу он приобрел незадолго перед приездом в наше село в качестве дополнительного гонорара за работу. Это был старинный травник, его страницы были уже частично испорчены, что мешало прочитать написанное. Господин Лутий попросил меня попробовать разобраться в тексте и, если получится, восстановить рецепты, так как у меня было больше шансов на успех, если учесть мои знания и дар целительства. Если его догадки верны, сказал он на прощание, эта книга – сокровище.

После отъезда некроманта Лутия я очень скучала. Отец медленно, но верно шел на поправку. Когда папа собирался уезжать, я не знала, но пока таких попыток он не предпринимал. В основном они с бабушкой большую часть времени проводили в спорах практически по всем вопросам, но когда вопрос касался моей жизни, проявляли редкостное единодушие.

Работа в аптеке была рутинная, не дающая развернуться фантазии. Единственное, что хоть как-то разнообразило мою жизнь, это занятия с подаренной книгой. Мне приходилось очень нелегко, ведь книга была написана на старом наречии, часть букв и слов приходилось подбирать методом соответствия, чтобы догадываться об их значении. Но процесс расшифровки потихоньку продвигался. Я решила, что все рецепты, прежде чем записывать в книгу, нужно испробовать на практике. Как ни странно, но одна из глав книги была полностью посвящена настойкам и наливкам. Когда об этом узнал отец, то он горячо поддержал идею с испытаниями, даже вызвался быть добровольцем. А кто бы сомневался!

Вот и в этот раз мне удалось практически по буквам прочитать новый рецепт настойки огнецвета болотного. Согласно пометкам на полях, он позволял принявшему его на мгновение заглянуть в будущее или прошлое. Больше половины дня я провела за вычислениями, и результат получился такой: если я за ближайшие три дня добуду огнецвет, то это позволит настойке дойти до готовности как раз к зимним праздничным гаданиям. Хотя я никогда не гадала на жениха, но при мысли об использовании подобного средства у меня захватило дух, и проснулся азарт.

Однако сперва надо было приобрести водку или спирт для настойки. С одной стороны, это было довольно трудно, так как правом на торговлю им обладали только получившие королевскую лицензию, что было весьма хлопотно и накладно для кошелька покупателя. Для того, чтобы приобрести хоть одну бутылку столь необходимой жидкости, сначала надо было подать прошение на имя уполномоченного советника, дать ему взятку, затем дождаться положительного ответа, заплатить пошлину, получить документ, разрешающий покупку и лишь потом можно было приобрести желаемое.

С другой стороны, благодаря таким драконовым мерам в стране только увеличилось количество "благодетелей", готовых за умеренную плату снабдить желающих сей живительной влагой. Контакты с ними проходили конспиративно, так как грозили большими неприятностями как одним, так и другим участникам сделки. У нас в селе, например, стоял дуб, в дупле которого оставляли деньги и записку с указанием количества водки, а через три дня забирали заказ. Об этом своеобразном почтовом ящике знали все, включая детвору, но если бы кто-либо посторонний захотел выпытать информацию у местных жителей, то наткнулся бы на глухое молчание.

Надо ли говорить, что дядя Лука уже много лет занимался перегонкой спирта, а заказы к дубу доставляли я и Кот. Естественно, эту сторону своей деятельности мы не афишировали. После того, как дядя Лука оставил мне аптеку, самогонный аппарат он забрал с собой в таверну, а вот куда уж потом перепрятал..?

"Собранную на ущербной луне траву измельчить..."

Ой, а у меня же нет огнецвета! Даже не знаю, как он выглядит!

Поискав в справочниках дяди Луки, я увидела на рисунке изображение и пояснение, из которого следовало, что растет огнецвет на болотах, и собирать его нужно непременно ночью.

Да, особого энтузиазма это не вызывало, но бросить такую завлекательную идею...

В общем, я пошла готовиться к предстоящему походу в лес. От мысли взять с собой фонарь я сразу же отказалась, предпочтя взять с собой факел, ведь нечисть боится живого огня. Немного помучавшись, я отодрала от забора дрын. Не стоило идти на болото без шеста, им можно и отбиться, и вместо посоха использовать, и в случае, если провалюсь...

Последняя мысль была явно лишней.

До вечера оставалось довольно много времени, и я решила сходить за самогоном к дяде Луке. Прихватив с собой корзинку с тряпками, чтобы замаскировать контрабандные бутылки, я отправилась в таверну. Не успела я пройти и половину пути мне попалась стайка ребятни, с криками бегущая по дороге:

– Менестрели! Менестрели приехали!

– Погодите, какие менестрели? – заинтересовавшись, спросила я.

– В таверне менестрели остановились, вечером будут петь, – захлебываясь от восторга, поделился новостью самый старший.

Я заторопилась, боясь, что занявшись приготовлениями к выступлению менестрелей, дяде Луке будет не до меня.

Около таверны было уже довольно людно, в помещение то входили, то выходили многочисленные в этот вечер посетители. Решительно протолкавшись, я оказалась внутри и пошла к барной стойке, за которой стоял дядя Андрис.

– Добрый вечер, дядя Андрис. Ну и много же у вас сегодня народу, – поздоровавшись, заметила я.

– Угу, – невнятно пробурчал он.

– Я слышала, сегодня менестрели выступают.

– Угу.

– А где дядя Лука? – спросила я.

Он молча указал куда-то себе за спину.

Мда, похоже, грядут неприятности, раз дядя Андрис почти не разговаривает. У нас в селе есть примета – чем меньше Андрис говорит, тем серьезней драка.

За спиной дяди Андриса, исполнявшего сегодня обязанности бармена, за занавеской скрывалась небольшая дверь на кухню, в которую я и постаралась незаметно прошмыгнуть. Там, в окружении кипящих кастрюль и скворчащих маслом сковородок, колдовал над обедом дядя Лука. Периодически вытирая платком вспотевший лоб, он что-то помешивал в большом котле, иногда пробуя на вкус получившееся блюдо.

– Дядя Лука, добрый вечер, – окликнула я его.

– А-а, Верена! Давно ты не заходила проведать старика, – он обернулся, положив половник и вытирая руки.

– Вообще-то, я по делу пришла, – при этом я немного смутилась. Действительно, последнее время я не приходила к нему без причины, просто поговорить.

– Тогда подожди немного, я через пару минут освобожусь, – он помешал в сковороде овощи ложкой, а затем выложил их в котел. – Видишь, какой у нас сегодня наплыв, едва успеваю готовить. Может, поможешь? – и, не дождавшись ответа, сунул мне в руки десяток крупных луковиц, – Почисти их.

Понимая, что пока он не приготовит обед, вряд ли можно получить желаемое, я взяла маленький ножик и начала чистить лук. Между тем дядя Лука не прекращал говорить:

– С этими менестрелями чего угодно можно ждать, лишь бы таверну не разгромили. Так зачем ты пришла?

Он так неожиданно перескакивал с одной темы на тему, что я с трудом следила за его монологом.

– Я за самогоном для настоек пришла, – ответила я, уловив вопрос в непрекращающемся потоке слов.

– Тс-с, тише! – шикнул он на меня, оглядываясь по сторонам. – Много надо?

– Пары бутылок хватит.

Я чистила овощи, перекидываясь с хозяином кухни ничего не значащими фразами, выслушивая сплетни и слухи, которых он, оказывается, знал великое множество. Хотя чему тут удивляться, ведь за кружечкой пива можно так много узнать интересного!

Вдруг до моего слуха донеслись звуки музыки. Я прислушалась. В зале постепенно становилось все тише, и слышно было перебор струн гитары, к которой постепенно присоединились еще одна гитара, арфа и флейта. Я замерла, вслушиваясь, как глубокий мужской голос начал петь грустную балладу о прекрасной даме и ее рыцаре. Как во сне отложила нож и подошла к двери. Замерев, я слушала менестрелей.

– Верена, можешь идти в зал, я тут сам управлюсь, а ты пока послушай менестрелей. Да, корзинку оставь тут, я попозже тебе принесу ее вместе с заказом, – ласково улыбаясь мне, сказал дядя Лука.

Похоже, он догадался, что толку от меня сейчас будет немного. Музыка меня полностью захватила, надо отметить, что играли менестрели на удивление хорошо, и голоса очень гармонично сплетались в многоголосии.

Тихонько, чтобы не помешать ни исполнителям, ни публике, я выскользнула из кухни и незаметно пробралась в зал, заняв один из дальних столиков: я всегда предпочитала впитывать музыку, не отвлекаясь на исполнителей. Музыка лилась, баллада сменялась разухабистой песней наемников, смешные куплеты – лирическим романсом. Каждый слышал ту музыку, которую больше любил. Одна баллада так тронула меня до глубины души, что даже слезы на глаза навернулись. Она называлась "Порванные струны". Каждая строка, каждая нота в ней выражали протест против насилия.

"... И пусть враги порвали струны,

Им не заставить замолчать..."

Захваченная мастерством исполнения, я не заметила, как к столику подошел дядя Лука с корзинкой, и пришла в себя лишь только после того, как он довольно ощутимо потряс меня за плечо. Я подняла голову и вопросительно посмотрела на него. Он сделал мне знак молчать и, поставив на пол свою ношу, ушел обратно на кухню.

"Сейчас еще одну песню послушаю и пойду", – решила я.

Раздались первые аккорды, и солист начал петь:

"Холодные камни холодной рукой

Не трогай, не надо, и рядом не стой.

Не слушай их песни, не пей их вино,

Холодные камни утянут на дно".

Дослушав до конца эту довольно мрачную балладу, я подхватила довольно тяжелую корзинку и поспешила домой. Выйдя на улицу и убедившись, что рядом никого нет, я откинула лежащую сверху тряпку. Под ней обнаружились не две, как я просила, а шесть, уложенных в солому, бутылок самогона. Возвращать излишек я не собиралась, рассчитывая поделиться потом какой-либо настойкой.

Я шла, напевая запомнившуюся балладу, и вдруг заметила впереди смутно знакомую фигуру. Я прибавила шаг, стараясь догнать человека. Что-то мне подсказывало, что это именно тот, за кем я так неудачно пыталась проследить. Он оглянулся и, заметив меня, увеличил скорость, а потом свернул за угол. Когда я подбежала к углу дома, за которым скрылся незнакомец, на улице уже никого не было. Осмотревшись по сторонам, я убедилась, что нахожусь около дома Валиссы.

Странно все это! Мне ничего не оставалось, как идти домой.

Придя в аптеку, я первым делом озаботилась проблемой, куда бы спрятать драгоценные бутылки, чтобы их никто, кроме меня, не нашел. В буфете их не спрячешь, в подвале их будут искать в первую очередь, а тайников в аптеке нет. Не придумав ничего умного, решила их перелить в бутылочки из темного стекла, снабдив их надписями: "Тараканья морилка", "Осторожно, яд" и "Муравьиный экстракт"; и понадеявшись, что отец не догадается об их истинном содержимом. Выставив их на самом видном месте, я заперла шкафчик.

Поглядев в окно, я увидела, что уже довольно темно. Пора было отправляться за огнецветом, благо, что все необходимое приготовила заранее. Взяв с собой вещевой мешок, пару факелов, перехватив дрын, исполняющий обязанности посоха, я бодро пошла по дороге в сторону леса. К моему удивлению, охраны у ворот тына, окружающего село, не было. Наверное, ушли слушать менестрелей. Я подняла тяжелый засов и с трудом приоткрыла ворота, проскочив в образовавшуюся щель.

Через четверть часа я уже бодро топала по тропинке. Пока я шла по подлеску, света вполне хватало, но постепенно лес становился все гуще и темнее. Ненадолго остановившись, я вытащила один из факелов и зажгла его. Теперь идти стало веселее, огонь всегда действовал на меня успокаивающе. Зайдя глубоко в лес, я сошла с тропинки и пошла туда, где, по моим предположениям, должно было находиться болото. Теперь идти стало тяжелее, приходилось пробираться через бурелом и овраги. Скоро я почувствовала под ногами воду и стала двигаться еще осторожнее.

Сначала я прощупывала кочку дрыном, и лишь затем ставила туда ногу, иногда совершая довольно длинные прыжки, опираясь на шест. Идти было трудно, вещевой мешок на спине стал мешать так же, как и факел в руке. В неверном свете я пыталась разглядеть растения под ногами.

Неожиданно впереди показался яркий огонек, который скорее светил, чем горел. Сначала я думала, что это болотный огонек, но потом решила, что вряд ли, болотный огонек должен светиться мертвенным зелено-голубым светом, а здесь – яркий золотистый. Подойдя поближе, я увидела небольшую кочку, покрытую широкими листьями, по форме напоминающими звездочку, среди которых светились золотым светом крохотные цветки.

Как красиво!

Я присела на корточки рядом с кочкой и пригляделась. Шесть сияющих лепестков образовывали чашечку. Я потянулась к цветку и почувствовала, что от него довольно ощутимо разливалось тепло.

Удивительно, он греет!

Жалко было срезать это удивительное растение, но именно за ним я и пришла.

Воткнув в зыбкую почву оба факела, чтобы было светлее, я сняла со спины вещевой мешок. Развязав его, я достала серебряный нож, бережно завернутый в мягкую тряпочку, перчатки из тонкой кожи и холщовый мешочек, куда собиралась уложить собранную траву. Бережно расправив ползучий стебель первого растения, я осторожно срезала его у самого корешка. Венчик цветка на мгновение вспыхнул и стал гаснуть. Я зашептала слова заговора, чтобы духи травы и болот не сердились на меня.

Срезав необходимое мне количество огнецвета, я собрала и уложила обратно в мешок вещи, предварительно достав из него заговоренный хлебец. Положив его на середину кочки, я поклонилась обитателям болота в пояс и, прихватив факел, пошла в обратный путь.

Не знаю, прогневила ли я болотных жителей, или мне просто не повезло. Во время очередного прыжка зыбкая почва у меня под ногами куда-то ушла, и я провалилась по грудь, успев лишь взмахнуть руками. Как только я оказалась в воде, факел зашипел и погас. Теперь меня окружала тьма, лишь слабый свет месяца пробивался через облака.

Какое счастье, что я догадалась взять с собой шест!

Положив его горизонтально на поверхность, я, осторожно опираясь на него, попробовала подтянуться, но что-то упорно меня держало. Я повторила попытку. Безрезультатно. Мне даже показалось, что я погрузилась немного глубже.

Мне стало страшно. Не так я хотела окончить свою жизнь!

Сразу вспомнились слова из песни:

" Вернулась Наталья с купанья домой -

Собаки на хуторе подняли вой.

Холодная кожа, в ладонях вода,

За что же, за что же такая беда?"

Я в отчаянии зашептала молитвы всем известным богам, потом перешла на заговоры, раз за разом повторяя попытки выбраться из болота. Не знаю, что помогло, но вдруг меня как будто подтолкнули снизу, и я выбралась из топи. На четвереньках, таща за собой шест, я выбралась на твердую почву и в изнеможении села, прислонившись спиной к ближайшему дереву.

Немного успокоившись и передохнув, я встала, чтобы идти дальше. В лесу было так темно, что я с трудом различала препятствия. К сожалению, больше факелов у меня не было: один я забыла на болоте, а другой то ли утопила, то ли потеряла, когда барахталась в воде. Выбор был невелик – либо сидеть на одном месте до утра, рискуя замерзнуть, так как ночь была холодной, либо идти в село. Подумав, я выбрала второй вариант, в мокрой одежде я настолько замерзла, что мне стало все равно, съедят ли меня по дороге или я благополучно доберусь.

Идти в почти полной темноте было тяжело и страшно. Я постоянно цеплялась за ветки, спотыкалась о корни. В неверном свете месяца шевелились тени, и шорохи казались очень подозрительными, от каждого звука я в ужасе вздрагивала.

Внезапно я ощутила, что за мной кто-то следует. Я остановилась, но ничего подозрительного не увидела. Стоило только продолжить путь, как за спиной опять почудились мягкие шаги. Я огляделась и вдруг заметила, что вокруг меня смыкается кольцо из светящихся в темноте глаз. Тут нервы у меня не выдержали, и я бросилась вперед, не разбирая дороги.

Я бежала, думая о том, чтобы только не закричать, может тогда мне удастся оторваться от преследователей и спрятаться. Кто меня преследовал, мне было все равно. Обернувшись на бегу, я не заметила, как на кого-то налетела. Я от страха открыла рот, чтобы закричать, но ладонь незнакомца сразу же заглушила вырвавшийся крик. Другая рука плотно обвивала мою талию, прижимая к телу мужчины.

– Что ты, дурочка, делаешь одна в лесу, да еще и ночью? – раздался над ухом знакомый голос.

Болотная жижа хлюпала в сапогах, волосы давно выбились из косы, и сейчас моя голова напоминала разоренное воронье гнездо. Мокрая и грязная одежда облепляла тело. Мне было холодно, и даже куртка, любезно предоставленная оборотнем, не спасала.

– Ну, где ты там? Шевелись! – раздался его голос из темноты.

Я с ненавистью уставилась ему в спину. Следовать за мужчиной было чрезвычайно трудно, иногда приходилось догонять его едва ли не бегом, а он даже и не думал остановиться или, хотя бы, замедлить ход. А мне не хотелось ему показывать, как я устала. Сжав губы, я старалась не отставать, но, в отличие от Вульфа, ночного зрения у меня не было.

– Нам сюда, – сказал оборотень, сворачивая в густой кустарник.

Он продолжал идти вперед, отводя рукой гибкие ветки. Как только он отпустил руку, ветки сразу же заняли прежнюю позицию, больно хлестнув меня по лицу.

– Будь поосторожнее с ветками, – посоветовал он, обернувшись через плечо, – они очень упругие.

– Я обратила внимание. – Я вынуждена была резко наклониться, чтобы избежать следующего удара.

Неожиданно я налетела на его спину. Отвернувшись, я и не заметила, что оборотень внезапно остановился. Дождавшись меня, он легко перепрыгнул через лежащий поперек дороги поваленный ствол дерева и протянул руку, чтобы помочь мне перелезть через бревно. Перебираясь через дерево, я почувствовала рывок и услышала звук рвущейся ткани. Большой клок ткани от юбки остался на сучке.

– Зараза! – я поглядела на разодранный подол и вздохнула. – Неужели нет другой дороги?

– Так короче. Потерпи, осталось недолго идти.

Я глубоко вздохнула и пошла дальше, пристально глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться о корень.

От оборотня помощи не дождешься! И надо же было сказать, что последую за ним повсюду, если он выведет меня домой!

Я уже готова была запросить передышку, когда впереди послышалось журчание воды. Тропинку пересекал узенький, поросший папоротником ручеек. У ручья меня ждал Вульф.

– Что теперь? – спросила, взглянув на извивающуюся ленту воды.

– Повернем направо и пойдем вдоль ручья.

– Может, отдохнем? – не выдержав, жалобно попросила я.

– Выберемся из леса, тогда и отдохнем, – он уже двигался по берегу ручья.