Текст книги "Осторожно, бабушка (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Черед дошел до следующего пункта.

– "На кончики лучей поставьте по свече, при этом расставлять их нужно по часовой стрелке для локального убыстрения течения времени и против часовой – для замедления" – прочитала я вслух и недоуменно спросила. – Локального – это как?

– Это значит ограниченного, – пояснил братец.

– Ага, – с умным видом покивала я. – Значит, теперь нужны свечи.

Я бросилась их искать. У меня на кухне в шкафчике были припрятаны несколько десятков штук, которые я летом обменяла у бортника на мазь от укусов насекомых и вытяжку, успокаивающую зуд. Припомнив его раздувшееся покусанное лицо, я невольно хихикнула. С одной стороны, можно было посочувствовать пострадавшему, с другой – нечего было лезть в борть с похмелья. Мне в тот день пришлось еще и шину на ногу наложить.

Вслед за одним воспоминанием пришли и другие.

Этот бортник приехал в нынешнюю весну откуда-то издалека, женившись на девушке из соседнего села. Кроме него и жены в доме жили ее родители, а летом из Дубовиц приезжали племянники – девочке в этом году исполнилось восемь лет и мальчик на год младше. Так вот, этот бортник (стыдно, имя вспомнить не могу), всем был хорош, и работящий, с родителями жены уважителен, детей любил, если бы не одна беда. Его отношение к спиртному. Не сказать, что пьяница, пил он редко, но когда это случалось, запой продолжался несколько дней.

Но летом свершилось чудо, он бросил пить совершенно. А произошло это чудо благодаря его неугомонной племяннице.

Рассказывают следующее.

Однажды во время очередного запоя бортник явился домой таким пьяным, что еле держался на ногах, и сразу же завалился спать. Тесть с тещей за завтраком поругались с дочерью, попрекая ее выбором мужа, и ушли в поле. Покормив детей и наказав им не будить дядю, она собрала корзинку снеди и пошла за родителями на работу, репу полоть. Парнишка тут же убежал к друзьям, а девочка осталась дома. Ее уже считали достаточно взрослой, чтобы помогать по хозяйству.

Заданий было не много, под силу ребенку: со стола убрать, посуду намыть, пол подмести, кур накормить да яйца собрать. А дальше, ежели время останется, можно и поиграть.

Управилась она быстро. Сходила к подружке, да только ту наказали родители и не пустили гулять. Бежать на другой конец села не хотелось, и она вернулась домой. Для деятельной девочки и дома занятие найдется. Побродив по дому, она наткнулась на шкаф, которого в прошлом году не было. Не совладав с любопытством, непоседа открыла шкаф и замерла. Какие там были сокровища!

Она сняла с крючка длиннополую рубаху из беленого льна и примерила. Просторная рубаха доходила почти до пят, осталось только подвязать ремешком на талии, чтобы не сползала. Теперь неплохо было бы и рукава прихватить тесемками, чтобы не мешали. Оглядела себя в зеркало, что на свадьбу подарили молодоженам. Красавица, куда там королевне или принцессе! Особенно ей понравилась вышивка красной нитью на вороте, рукавах и подоле.

Однако к такому платью нужна соответствующая обувь. Она посмотрела на свои старенькие ботиночки и решила позаимствовать тетины выходные туфли из сундука. До вечера времени много, она успеет их вернуть, тетя ничего и не заметит!

Сказано – сделано!

Полюбовавшись на свое отражение, негодница осталась довольна. Осталось не так много, и она станет похожа на настоящую принцессу. Мукой набелила личико, свеклой нарумянила щеки и натерла губы, взяв уголек, густо начернила брови. Красавица! Не хватает только шляпы!

Которая и была найдена на верхней полке того же шкафа. Правда, чтобы достать ее пришлось притащить скамейку и стульчик. Поставив их друг на друга, она с опаской залезла на это сооружение. Но это стоило таких усилий! Соломенная шляпа была просто замечательная. Мечта!

Широкополая, по периметру обшитая сетчатой тканью. Можно считать и фата, и вуаль. Откуда было знать хулиганке, что в этой шляпе дядя ходит собирать мед, а сеткой головной убор обшит, чтобы пчелы не кусали.

Стоило девочке надеть ее на голову, пирамида, на которой она стояла, опасно пошатнулась. Ребенок еле успел соскочить, как это сооружение с грохотом развалилось.

От шума в соседней комнате проснулся бортник. Состояние мужчины было ужасным, во рту пересохло, голова немилосердно гудела, в глазах все плыло. Решив выпить воды, он направился на кухню. Поднеся кружку с живительной влагой ко рту, он краем глаза заметил какое-то движение. Оглянувшись, он замер. На встречу ему двигалось чудовище!

Стуча копытами, на него двигалась фигура, облаченная в белое. Лицо милосердно скрывала какая-то мгла, но сквозь него все же можно было рассмотреть горящие черные глаза и огромный кроваво-алый рот. Мужик в ужасе заорал и упал в обморок.

Так без сознания его и нашла жена, которую привела заплаканная девочка, уверенная, что она убила дядю.

К тому моменту, как мне удалось привести бортника в чувство, ничто не напоминало об произошедшем. Дом был приведен в порядок, шкодница умыта и наказана, вещи лежали на своих местах.

Едва придя в себя, мужчина рассказал жене о том, как он встретился с упырем и выжил, слава Единому. Отмолила видать любимая его от лютой смерти, а он, неблагодарный, своим пьянством ее печалит. Целуя руки жене, поклялся впредь не пить.

И держит слово!

А о том, что же приключилось на самом деле кроме жены, знаем лишь я да маленькая хулиганка, но мы дали слово молчать.

Надо еще упомянуть, что девочке при отъезде домой подарили золотой перстенек, который не поскупилась купить ей благодарная тетка.

– А сразу нельзя было приготовить? – отвлек меня от воспоминаний недовольный голос брата.

Чтобы опять с ним не поругаться, я не стала отвечать, а просто принесла свечи. Накапав на стол немного расплавленного воска, поставила их вертикально, но зажигать пока не стала.

"Поместите объект, для которого вы хотите изменить течение времени в центр рисунка", – гласило дальше.

– Как ты думаешь, что лучше взять в качестве "объекта"? – решила посоветоваться я с Алессом.

– В указе, помниться, говорилось про полевые цветы? Попробуй вырастить ромашки, – пожал он плечами. – У тебя семена найдутся?

– Конечно.

Я метнулась в комнатку, где хранились лекарственные травы, различные сборы, а так же мази, настойки и другие товары аптеки. Найти нужный мешочек не составило труда, не зря после памятной инвентаризации я потратила время на то, чтобы все подписать. Заодно нашла пару пустых горшков.

Принеся найденное добро на кухню, я отправила брата за землей для посадки. Ждать его пришлось долго, за это время я успела выучить слова из книги, которые следовало произнести при заклинании. Языка, на котором звучало это заклинание, я не знала, но среди присланных господином Лутием книг нашелся словарь, где слова передавались азбукой на всеобщем языке.

Когда я в четвертый раз шепотом наизусть пыталась повторить магические слова, стараясь не подглядывать в книги, раздался стук двери, и в кухню ввалился братец.

– Где ты столько времени пропадал? – поднимая глаза от фолианта, спросила я.

– Попробовала бы сама мерзлую землю ковырять, – огрызнулся он.

Только тут я заметила, как на пол начали падать комки грязи. Я вскочила.

– Куда столько грязи притащил? На чистый пол! Иди немедленно в коридор и переоденься!

Ничего не оставалось, как взяться за швабру. От входной двери тянулась цепочка следов, которую следовало немедленно убрать.

Братец, углядев в моих руках орудие уборки, постарался незаметно пробраться на кухню, где и был обнаружен через некоторое время с чашкой чая в руках. Рядом со столом стояло ведро, полное земли.

Такая самоотверженность заслуживала поощрения. Я выдала брату пару припрятанных на ужин матушкиных яблочных пирога, а сама стала наполнять один из цветочных горшков землей. Беспокоясь, что в холодной почве семена не взойдут, я поставила горшок на краешек печки, чтобы земля быстрее согрелась.

Ждать пришлось до вечера, пока все было готово для продолжения эксперимента. Прав был Алесс, надо было сначала все подготовить и лишь потом начинать. Но любопытство и нетерпение не давали мыслить последовательно. Хотелось все сделать сразу и сейчас.

Странно, но за все это время бабушка нас ни разу не побеспокоила!

Заподозрив неладное, я собралась проведать старушку, но тут брат схватил меня за локоть:

– Куда собралась?

Я объяснила.

– Никогда не оставляй недоделанными заклинания или обряды. Мало ли что случиться! Сначала закончи заклинание, а потом иди куда хочешь. Не беспокойся, бабуля никуда не пропадет.

Признав правоту братца, я вернулась к прерванному занятию.

Выкопав в середине небольшую ямку, насыпала немного семян и засыпала влажной землей. Держа горшок на вытянутых руках, как особо ценный предмет, я осторожно поставила его в центр чертежа. Придирчиво осмотрев со всех сторон, мы решили, что он стоит, как положено. Взяв щипцами из печи горящий уголек, я зажгла свечи. Как и положено по инструкции, по часовой стрелке.

Крепко зажмурившись, чтобы не отвлекаться, я начала медленно читать заклинание, где надо поводя или взмахивая руками. Больше всего на свете я боялось, что ничего не получиться.

Когда я почти уже дочитала до конца, раздался удивленный крик брата. Запнувшись посреди слова, я открыла глаза и в ужасе увидела, что из горшка прямо на глазах растет ромашка. Только гигантских размеров.

– Останови ее! – в панике крикнул брат.

– Как? – растерялась я.

– Как хочешь.

Первое, что пришло в голову – это погасить свечи. Но данная мера не помогла, растение продолжало расти. Бутон уже упирался прямо в потолок, откуда сыпалась на головы труха. Казалось, еще чуть-чуть, и цветок проломит крышу.

– Топор неси! – велел Алесс.

Я метнулась в прихожую, где у двери стоял топор, и бегом вернулась обратно. Пока меня не было, растение успело еще вырасти, и теперь слышался хруст ломаемых досок.

Братец без лишних слов забрал топор и начал рубить ромашку под корень. Сочные зеленые ошметки летели под ноги. К счастью, расти оно все же перестало. Вскоре Алесс остановился и, вытирая пот со лба, распорядился:

– Отойди, я сейчас ее буду валить.

Он слегка толкнул цветок, и тот с грохотом упал на пол. Братец оказался опытным дровосеком, то есть ромашкосеком. Подрубленное растение ничего не задело, иначе мы остались бы без мебели.

– Уф, умаялся! – заметил он, вытирая со лба пот.

– Что теперь будем делать? – подавлено спросила я, не отрывая глаз от гигантского цветка. Да, я не ожидала такого результата.

– Не печалься, сестренка! – ободряюще хлопнул меня по плечу брат. – Сейчас не получилось, в следующий раз обязательно получиться.

– Ты так думаешь?

– А как же. С первого раза почти у всех ничего не получается. Это не причина опускать руки. Давай-ка выпьем чаю, уберем кухню и попробуем еще раз.

– Вдруг опять не получиться?

– Не попробуешь – не узнаешь! – ухмыльнулся Алесс.

У меня закралось подозрение, что он получает от происходящего истинное удовольствие, особенно если я попадаю в дурацкое положение. Но зерно истины в его словах есть! Ну, что ж, как говориться, попытка – не пытка. Только надо учесть ошибку и постараться ее исправить. Главное – верить в свои силы.

Я открыла фолиант, и внимательно вчиталась в текст, выискивая причину неудачи. Вроде все правильно декламировала. Хотя... Нет, все-таки ошиблась, перепутала местами несколько слов.

После неудачной попытки вырастить цветок с помощью магии остаток дня мы с Алессом провели, убирая дом. После бурного совещания, в котором активное участие проявила бабушка, было решено, что ничего из этого уникального растения не должно даром пропасть. Теперь брат рубил стебель, а в сарае укладывала аккуратную поленницу. По словам старушки выходило, что, высохнув, получатся замечательные дрова. Огромные лепестки, размером с добрую простыню, собирались засушить, за неимением книг подходящего формата, между матрацами. Корзинку я срезала сама, не доверяя никому эту операцию. Ну вот, теперь мне долго не придется собирать ромашку.

Когда я, вусмерть уставшая, села передохнуть, рядом пристроился братец. Он хитро косился на меня и подозрительно молчал, загадочно улыбаясь. Я не выдержала.

– Ну, выкладывай, что тебе надо? – в лоб спросила я.

– Веренка, а ведь у нас опыт остался недоконченным, – вкрадчиво произнес он.

– Как не доконченным? – вскинулась я. – Чуть дом не разнесли.

– Это мелочи. Главное, выяснили, что книга работает. Разве тебе самой не хочется попробовать еще раз, – про этих словах его голос стал просто искушающим. Да и самой хотелось повторить опыт.

Немного поломавшись, для вида, я дала себя уговорить.

Второй раз рисовать было уже гораздо проще. Все повторилось заново: чертеж, свечи, горшок с землей. Но одно отличие все же было. Когда я собралась еще раз использовать ромашку, Алесс бурно запротестовал, заявив, что одной ромашки с него довольно. Посовещавшись, решили испытать корень одуванчика, рассудив, что, в случае неудачи, мягкая белая шапка цветка не оставит нас без крыши над головой.

Странно, но пока мы с братом обсуждали предстоящую попытку, бабушка ни разу не вмешалась, а сидела в сторонке и подозрительно помалкивала, делая вид, что ее здесь нет, и она не видит и не слышит этого безобразия.

Видя нашу решимость наступить на те же грабли, она подсела поближе и взяла том в руки.

– Эх, горюшко ты мое, – покачала она головой. – Дай-ка я тебе помогу.

Она держала открытую книгу у меня перед глазами, чтобы я, произнося заклинание, смогла подглядывать.

Но опять что-то пошло не так.

Сначала, как и положено, из горшка появилась маленькая зеленая розетка листьев, которые вскоре выросли длинной с руку. Затем в середине розетки появился маленький кулачок бутона и устремился вверх. Не успела я испугаться, что может опять пострадать потолок, как рост прекратился, достигнув высоты примерно полметра. Распустившись, желтая головка цветка буквально излучала свет.

– Ура, получилось! – радостно закричала я.

– Тебе не кажется, что он несколько великоват? – осторожно поинтересовалась бабушка.

– Подумаешь, чуть больше размером получился. Но ведь получился!

– Молодец, сестренка! – хлопнул меня по спине Алесс.

Но, как говорится, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Пока мы поздравляли друг друга с успехом, чашелистики сомкнулись и неожиданно выплюнули из недр цветка белый пух с семенами.

Через несколько мгновений все было покрыто пухом. Он кружился по всему дому, оседая на всех поверхностях, забиваясь в нос и рот, заставляя нас чихать и кашлять. Казалось, дом занесен невесомыми сугробами, а мы стали похожи на живых снеговиков.

Я посмотрела на стол, где осталось стоять злополучное растение, и обомлела от ужаса. Часть пуха, потрескивая, горело, занявшись от пламени свечей. Очнулась только от голоса, раздавшегося над ухом.

– Чего уставилась, дура! – безостановочно чихая, прохрипел братец. – Быстрее туши, или пожара хочешь?

Не глядя, схватив полотенце, я хлесткими ударами стала гасить намечающийся пожар. Хватило буквально нескольких ударов, чтобы унять пламя, благо оно не успело распространиться дальше стола.

– Я же говорила, что это плохая идея! – ворчливо сказала бабушка, безуспешно пытаясь снять с себя пух. Стоило только смахнуть, он опять прилипал туда же, где и был.

– Это все ты виноват! – набросилась я на брата.

– Я-а? – возмутился он.

– Кто же еще? Кто втравил меня в эту авантюру?

– Можно подумать, я тебя заставлял. Сама только и ждала, что бы попробовать!

– Неправда! Сама бы я ни за что не стала ставить опасные опыты.

– Врать-то не надо! Походила бы вокруг книги пару дней, а потом, как пить дать, попробовала.

– Дети, дети не ссорьтесь! – вмешалась в перепалку бабушка.

Я обиженно надулась, хотя прекрасно понимала, что брат прав. Действительно, не удержалась бы и поэкспериментировала. А его обвинила просто потому, что гораздо легче свалить вину на кого-то.

– Да ну вас! – буркнул брат и стремительно двинулся в сторону двери. – Пойду прогуляюсь.

– Алесс, прости. – Крикнула я вдогонку. – Я была не права!

Но в ответ послышался лишь стук входной двери.

В этот раз уборка заняла гораздо больше времени. Отмывать пришлось весь дом, так как проклятый пух каким-то образом успел просочиться везде. Лишь мокрой тряпкой удавалось хоть как-то с ним бороться. Половички пришлось вынести на свежий снег и чистить на улице.

Два дня я ничего не предпринимала, с головой уйдя в хлопоты, чтобы привести дом в порядок. Но как только стало чисто, я задумалась о том, что, может, стоит попробовать еще раз поколдовать.

Может, я бы и не стала повторять попытку, но времени оставалось все меньше и меньше. Односельчане уже прикидывали, от чего придется отказаться, чтобы выплатить грабительские налоги. Староста буквально почернел и перестал спать по ночам. Забела жаловалась, что за все время замужества они не разу не серьезно не ссорились, а тут муж на нее первый раз в жизни замахнулся. Выплакавшись, взяла успокоительное и ушла, кутаясь в шаль. Через пару часов, когда я пошла за водой, у колодца встретила Валиссу. Вдова посетовала, что собиралась младшему сыну купить сапожки к празднику, но, видимо, с подарком придется подождать.

Последним аргументом в пользу еще одного опыта стало следующее происшествие.

До истечения предельного срока оставалось два дня, а точнее две ночи и день.

После нескольких относительно теплых дней неожиданно ударил сильный мороз. Подтаявший было снег тут же превратился в гладкий как стекло лед. Риск серьезно покалечиться и холод не только не позволял думать о прогулках на свежем воздухе, но и не вызывал желания сходить к кому-либо в гости.

Бабушка, Алесс и я сидели в тепло натопленной кухне и лениво перекидывались в карты. Играть уже порядком надоело, бабушка и брат даже жульничать перестали. Я зевнула и едва не проглядела, как на столе появилась карта, которая еще в начале игры ушла в отбой.

– Эй, так не честно! Кто положил десятку? – возмутилась я.

Они переглянулись и синхронно пожали плечами, не считая нужным признаваться. По-видимому, этим мошенникам стало скучно, и они решили хоть шуточным скандалом разнообразить вечер. И у них бы получилось задуманное, если бы в самом начале пикировки раздался стук в дверь.

– Кто там? Заходите на кухню, – откликнулась бабушка.

В комнату ввалился Кот в расстегнутом полушубке.

– Алесс, я за тобой.

– Что случилось? – тут же откликнулся брат, мгновенно встав серьезным.

– Милена пропала.

– Как пропала?

– С утра поругалась с мачехой и ушла в лес за цветами, ненормальная, – мальчишка красноречиво повертел у виска пальцем.

– Из-за чего поругались-то? – поинтересовалась бабуля.

– Да из-за ерунды. Миленка просила ей к празднику купить новую душегрейку из лисьего меха и дриадские сапожки. Ну а из-за указа неизвестно, будут ли лишние деньги, тетка Анисия ей сказала, что либо одно, либо другое подарят. Та в слезы, мол, родной дочери все на блюдечке, а ей, сиротинке, ничего не дают. Слово за слово, и поругались. Девчонка схватила корзинку и ушла, заявив, что, если вопрос стоит так, то именно она и принесет полевые цветы. Теперь уже темно, а она до сих пор не вернулась. Староста всех мужчин собирает, будем эту дуру искать.

Не говоря ни слова, брат сразу же собрался. Пока он одевался, бабушка успела завернуть в чистую тряпицу несколько пирожков, которые утром принесла мама из своей пекарни.

– Ты-то куда собралась? – нахмурился братец, видя мои метания по дому.

– Я с вами! – кинулась я следом, сунув в сумку пару коробочек с мазью и гусиным жиром.

– Еще чего!

Но переупрямить было нелегко. Я все равно увязалась за парнями.

Около дома дядюшки Власа собралось уже много народу, в основном мужчины. Горели факелы, лаяли собаки, которых на всякий случай взяли с собой. Брат сразу же присоединился к остальным, здороваясь и расспрашивая новости. Кот еще раньше куда-то незаметно исчез.

Оставшись одна, я сначала немного растерялась, но затем, оглядевшись, заметила жену старосты. Забела одной рукой поддерживала рыдающую Анисию, а другой призывно мне махала. Я поспешила к женщинам.

– Ш-ш-ш, все будет хорошо! – подходя ближе, услышала я.

– А вдруг она заблудилась и замерзла? – всхлипывала бедная женщина.

– Сама говорила, что она тепло оделась, – утешала Забела. – А если немного обморозится, Веренка ее быстро на ноги поставит.

– А вдруг волки? – не успокаивалась та.

– Помоги, Единый, бедным животным, – шепнула жена старосты, затем, погладив ее по плечу, вслух сказала. – Не выдумывай всякие ужасы. Ты верь, что ничего плохого с ней не случиться.

Видя, что женщина никак не успокаивается, я заскочила в дом. Взяв с полки чашку, достала из сумки пару пузырьков и, вытащив зубами пробки, накапала сначала настойку валерьяны, а затем, подумав, и пустырника. Разбавив водой, я поспешила обратно.

Забела силой заставила Анисию выпить лекарство и повела домой.

Проводив взглядом обеих, я, наконец, обратила внимание, что двор уже пуст. Пока я отвлеклась, мужчины уже успели уйти. Пришлось догонять.

На кромке леса мужчины растянулись в цепочку и начали прочесывать лес. Я сначала пошла за ними, но быстро устала пробираться по сугробам и остановилась. Я внимательно осмотрелась вокруг, снег доставал почти до груди. Сапожки грозили увязнуть и остаться там на века, ибо выкопать их, тем более в темноте, было не реально.

Я задумалась. Вряд ли Милена полезла по таким глубоким сугробам, по крайней мере, еще толком не зайдя в лес. Правда, чуть в стороне есть тропиночка, по которой жителям удобнее с санками идти за хворостом.

Я повернула назад и через полчаса выбралась обратно на дорогу. Пройдя по ней еще около мили, я свернула на знакомую тропинку. Снег вокруг был изрядно утоптан, видимо не одна я подумал о тропинке. Идти здесь было значительно легче, так как по этой дорожке, и так каждый день не один человек проходит, а сейчас народу прошло гораздо больше.

Пока я пробиралась в лес, неожиданно вспомнила, как ранней весной, мы с девушками ходили собирать первые цветы к Празднику Весны. Есть такая полянка, на которой раньше других распускаются лесные цветы. Об этой полянке известно всем девушкам в округе. Возможно, именно туда и пошла Милена.

Я решительно свернула с протоптанной тропинки и, местами проваливаясь, побрела в ту сторону.

Постепенно деревья стали редеть, полная луна светила ярко, и мне показалось, что под тонким слоем выпавшего снега угадываются следы. Стараясь держаться слабозаметной в лунном свете цепочки следов, я углубилась дальше в чащу.

Чем дальше я заходила, тем страшнее становилось. Мороз становился все крепче, вековые ели скрипели и потрескивались под ветром. Иногда с шумом пролетали словно тени ночные птицы. Однажды я оцепенела от страха, когда чуть в стороне от моего пути рухнула крупная ветвь.

Это же надо, какую я глупость совершила! Уйти в лес одной, никому не сказав ни слова о том, куда направляюсь. А если бабушка узнает, что теперь и я пропала, что с ней будет? И Алесс меня просто убьет!

Внезапно вдалеке раздался волчий вой. Вот тут стало окончательно страшно. Вспомнилось, что именно зимой голодные волки сбиваются в стаи и нападают на оленьи или лосиные стада, а иной раз и на человека.

Я закусила губу, чтобы не расплакаться и вдруг услышала довольно близко человеческий плач. Не думая, что это может быть какая-нибудь нежить, заманивающая в ловушку, я устремилась на звук.

– Не ешь меня, я невкусная! – услышала я, буквально вываливаясь на полянку. Впереди, освещенная светом, виднелась человеческая фигура.

Я сначала огляделась, пытаясь понять, к кому обращаются, но потом сообразила, что, по-видимому, ко мне.

– Милена, это ты? – позвала я.

– Веренка? – с ноткой надежды отозвалась она, замерев на месте. Хотя до этого пыталась отползти как можно дальше. – Ты?

– Какого... – сначала набросилась на девушку я, но потом совесть прозрачно намекнула, что я поступила не лучше. Поэтому слегка сбавила тон. – Зачем ты одна в лес ушла? Тетка Анисия с ума сходит от беспокойства.

Девушка, не реагируя на слова, рыдала, уткнувшись в мое плечо.

– Вставай, пошли домой, – я попыталась поднять ее на ноги, но она кулем падала обратно в сугроб.

– Не могу, я ног не чувствую, – прошептала она. – У меня сапоги в снегу увязли. Я не смога их выкопать.

Вот влипли! Наверняка она ноги отморозила. Что делать? Разумнее всего вернуться и позвать помощь.

– Давно? – спросила я, опустившись рядом с ней.

– Еще днем. Когда стало темнеть, я уже подумала, что теперь меня найдут только весной. Мертвую! – она снова залилась слезами, затем неожиданно вцепилась мне в рукав. – Ты же меня не бросишь? – И с такой надеждой посмотрела мне в глаза, что я поняла, что не смогу больше ее оставить одну.

Бормоча слова утешения, я взяла ее ступню и стала яростно растирать, стараясь вернуть чувствительность. Через некоторое время сделала перерыв, передохнула и занялась второй ступней. Временами я заставляла Милену сжимать и разжимать пальцы ног, но они не слушались. Нужно было срочно возвращаться домой, иначе не без серьезных последствий данная выходка явно не обойдется. Вот только говорить об этом вслух я не стала.

Сняв с шеи шарф, я обмотала девушке одну ногу, ее шарфом обмотала вторую. С четвертой попытки мне удалось поднять ее на ноги, и почти волоча ее на себе, мы побрели по следам в обратный путь.

Снова раздался волчий вой, но теперь значительно ближе. Милена взвизгнула и осела мне под ноги. Шепотом выругавшись, я попыталась было снова ее поднять, но не смогла. И как назло нет ни ножа, ни топора, чтобы отбиться!

Раздался треск ломаемых кустов. Я застыла над плачущей девушкой, готовая треснуть нападающую животину своей сумкой. А ведь с перепугу даже в голову не пришло, что с в ней лежат некоторые препараты, которые бы помогли более действенно.

– Надо же, – раздался знакомый насмешливый голос. – Искали одну идиотку, а тут их две!

– Вульф?

Из темноты на поляну вышел оборотень и направился к нам. Он был одет в подпоясанный на талии полушубок мехом наружу. На шерсти одежды и волосах самого парня серебрился снег. В этот момент он мне показался самым красивым и долгожданным человеком на земле.

От раздавшегося рядом воя я испуганно вздрогнула и обернулась. Оказалось, что Милена перепугалась на столько, что теперь ее плачь постепенно стал переходить в вой. Подхватив его, почти сразу откликнулись волки.

– Милена, – потрясла я девушку за плечо, – Милена, перестань плакать. Все хорошо, нас нашли. Сейчас мы все вместе пойдем домой. Ты меня слышишь?

– Верена, ты что, совсем перестала головой думать?! Твой брат с ума сходит от беспокойства. Как же, сестренка пошла за ним и где-то потерялась! Хорошо, что серые братья подсказали, где вас искать.

– Погоди, потом ругать будешь. Лучше помоги, у Милены ноги закоченели, идти не может. Мне одной ее было не утащить, – отмахнулась я от нотаций.

Он наклонился поднять девушку на руки, но та в испуге шарахнулась в сторону.

– Не дергайся, дура! – вытаскивая ее из сугроба, проворчал он. – Ты и так не легкая, а будешь трепыхаться, могу и уронить.

Она тут же застыла, стараясь не шевелиться, только зубы продолжали стучать, то ли от страха, то ли от холода.

– Верена, иди за мной след в след. Устанешь, скажи, – и он пошел вперед, протаптывая тропинку, чтобы мне было легче идти.

Некоторое время мы шли молча. Я украдкой любовалась им, его размеренным движениям, но тут же одергивала себя, напоминая, что вообще-то я на него обижена. Вульф продолжал идти впереди меня, завораживая какой-то звериной грацией каждого движения.

Вдруг я остановилась, припомнив только что сказанное, затем бросилась за оборотнем, желая прояснить, что он имел в виду.

– Вульф!

– Чего? – он тут же остановился, поджидая меня.

– Про каких серых братьев ты говорил?

– Про волков, конечно, – пожал он плечами, перехватив свою ношу поудобнее, продолжил путь.

– Ты их понимаешь? – удивилась я.

– Конечно, – он равнодушно пожал плечами.

Я хотела спросить, знает ли он язык волков, но, вспомнив, что у него вторая ипостась волчья, постеснялась. Не хотелось глупо выглядеть в его глазах.

– Вульф!

– Чего еще?

– Скажи, а волчий язык очень сложный?

От неожиданности он даже споткнулся, и, обернувшись, внимательно посмотрел на меня:

– Язык как язык, не сложнее других. По крайней мере, для меня. А зачем тебе?

– Ну-у, просто спросила, – смутившись, тихо ответила я. – Интересно.

Некоторое время мы шли молча. Обратная дорога оказалась намного дальше, чем я предполагала. Или же я зашла дальше, чем думала, даже не заметив этого. С каждым шагом идти было все труднее и труднее, сказывалась усталость. В сапоги набился снег, и теперь у меня отчаянно мерзли ноги. Какого приходится Милене, даже думать не хотелось. Я все больше стала отставать от идущего, как ни в чем не бывало, оборотня.

Заметив, что я осталась довольно далеко, Вульф остановился:

– Устала? Передохни немного, и двинемся дальше. Посмотри, как там Милена. Что-то мне не нравится, что она затихла.

Девушка лежала на руках мужчины с закрытыми глазами. Я потрясла ее за плечо, но она никак не отреагировала. Похоже, она потеряла сознание. Следовало поторопиться!

Я хотела сразу же идти дальше, но Вульф настоял на отдыхе, утверждая, что я так не дойду.

– Дурочка, передохни, пока есть возможность. Пять минут дело не решает.

– Как не решает? Ей срочно нужна помощь! – возмущалась я, порываясь вскочить. Но железная хватка оборотня не пускала.

– Я знаю. Но если еще и ты свалишься от усталости, я вас двоих точно не унесу, – прозвучал весомый аргумент.

Против этого нечего было возразить. Пришлось подчиниться.

Сняв с себя полушубок, он закутал в него Милену и, наказав мне никуда не отлучаться, бесшумно скрылся в ближайших зарослях.

Порывшись в сумке, я достала кресало и перо. Поводив дымившимся пером перед носом, я сумела привести девушку в себя.

– Милена, как ты?

– Не знаю. Холодно, – чуть слышно прошептала она.

Жаль, что у меня с собой не было горячего чая или хотя бы воды. Можно было, конечно, набрать хвороста, разжечь костер и растопить снег, но не в чем.

– Верена, мы тут умрем? – спросила она, снова прикрыв глаза.

– Еще чего выдумала! – возмутилась я. – Скоро мы будем дома.

– Правда?

– Конечно.

– Я посплю немножко.

– Не смей спать! – я принялась сначала трясти ее за плечи, потом принялась хлопать по щекам, но девушка снова потеряла сознание.

Пока я пыталась привести ее в сознание, вернулся Вульф. Он как как-то незаметно возник рядом, словно приведение.

– Ну, как, передохнула? – услышав за спиной его голос, я вздрогнула от неожиданности.

– Ты чего пугаешь? – разозлилась я на него. – Где ты был?

– Тут рядом ходит Седой со своей стаей, я его попросил, чтобы показал дорогу твоему брату. Он обещал сделать, – пояснил он.