Текст книги "Осторожно, бабушка (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Приведя себя в относительный порядок, я удовлетворенно посмотрелась в зеркало. Очень даже ничего, сходство с человеком наблюдается! Теперь можно и позавтракать. Или пообедать?

Вдруг я услышала стук в дверь и только собралась спуститься, чтобы открыть дверь, как услышала бабушкин крик:

– Входите, не заперто!

Скрипнула открываемая дверь, и послышались тихие мягкие шаги, проследовавшего по коридору человека. Интересно, кто к нам пришел? Обуреваемая любопытством, я поспешила на первый этаж. Из бабушкиной комнаты донесся незнакомый тихий мужской голос, слов я не разобрала, однако хорошо расслышала бабушкин ответ:

– Это моя внучка. Извините, она в данный момент спит, очень устала. У нее сейчас много работы, уходит засветло, приходит после полуночи, совсем девочка замоталась. А что вы хотели?

– Ваша внучка мне жизнь спасла, хотел ее поблагодарить, – голос незнакомца был удивительно красивый, глубокий, низкий, я любила такие голоса.

– Как вас зовут? Я передам ей, что вы приходили.

– Видите ли, мы с ней не знакомы. Разрешите мне подождать, я хотел бы лично выразить ей благодарность.

Я вошла:

– Добрый день, бабушка, я уже проснулась, – затем обернулась к мужчине, – Здравствуйте.

Я рассматривала стоящего передо мной человека: молодой, симпатичный, моя сестрица точно бы в него влюбилась. Я пригляделась, кого-то он мне напоминает, но кого..?

Он церемонно поклонился:

– Леди, позвольте мне поблагодарить вас за спасение моей жизни. Если бы не вы, я бы уже кормил стервятников.

О, сколько пафоса в его словах!

Я также высокопарно ответила:

– Спасение жизни есть непреложная обязанность целителей и знахарей.

Ну, я, конечно, не целительница и не знахарка, но зачем уточнять. Вот только бы еще вспомнить, как же я умудрилась его спасти.

– Ну, хватит вам, как на королевском приеме церемонии разводить. Садитесь, чайку попьем с варением, – окликнула бабушка.

Оказывается, у бабушки уже был накрыт стол: чашки с блюдцами расставлены, заварочный чайник накрыт грелкой-курицей, вазочка с моим любимым вишневым вареньем стоит в середине стола, на большом блюде лежат ватрушки с творогом и пирожки с повидлом. Я подошла к столу, мужчина любезно отодвинул мне стул, потом помог бабушке, лишь затем сел сам. Я разлила по чашкам чай, бабушка любезно протянула гостю блюдо с ватрушками. Я тоже взяла одну:

– Бабуля, откуда ватрушки? – подозрительно спросила я.

– Иллина принесла, твоя мать напекла, – неохотно ответила она.

– А как же твои слова, что не хочешь иметь с ней дело?

– Мы объявили перемирие. Надо отдать ей должное, выпечка у нее отличная.

Я удивленно покачала головой.

Тем временем бабушка обратилась к незнакомцу:

– Может, вы расскажете, кто вы и как вы познакомились с моей внучкой?

– Да, конечно. Можете звать меня Вульф. Когда ваша внучка нашла меня тяжело раненого в лесу, я был уже при смерти, рана загноилась и воспалилась. Пока я был без сознания, ваша внучка ухаживала за мной. К сожалению, когда я пришел в себя, мне в силу необходимости пришлось уйти, не попрощавшись и не поблагодарив спасительницу. Ваша внучка, наверное, обиделась. Вот теперь я пришел исправить свою ошибку.

Перед моим мысленным взором пронеслась встреча в лесу, моя попытка операции, ночные бдения, странный оборотень, ушедший не попрощавшись.

Оборотень!

Я поперхнулась и закашлялась, глядя на мужчину. Увидев мое испуганное лицо, он улыбнулся и потянулся за новой ватрушкой. Удовлетворенно ее осмотрев, он демонстративно запустил клыки в мягкую выпечку. Я еле сдерживалась, чтобы не вскочить и убежать. Посмотрев на его довольную физиономию, я поняла, что он наслаждается моим испугом, на этом, видимо, и был расчет. А бабушка тем временем спокойно прихлебывала чай, именно ее пример отрезвил меня:

– Меня можете звать тетушкой Довиной, ну а Верену вы знаете.

Вспомнив о хороших манерах, я постаралась взять себя в руки и успокоиться. В конце концов он – гость, значит, надо и вести себя соответственно. Тем более, что если бы он хотел на нас напасть, мы бы от него не отбились. Внушив себе маленькую толику уверенности, я продолжила завтракать.

– Как же вы нас нашли? – как можно спокойнее спросила я.

– Когда вы обрабатывали мне раны, то сами сказали, что работаете в аптеке, а едете к бабушке в Дубовицы. Осталось только посетить в город и узнать, кто приезжал к пожилой родственнице последнее время, – он откровенно ухмылялся, у меня просто руки зачесались ударить его. Странно, при этом страх куда-то отступил.

– А, так это вы тот оборотень, которого Верена в лесу выхаживала? – полюбопытствовала бабушка, – Мне внучка рассказывала.

– Выходит, я, – безмятежно продолжая уплетать ватрушку, ответил упомянутый оборотень.

– Еще я слышала про какого-то оборотня, которого в Овражках селяне поймали. Это тоже вы? – допытывалась она.

– Угу, – он взял еще одну ватрушку и сунул в рот, и, прожевав, заметил, – замечательные у вас ватрушки, ешь и еще хочется.

– Я думала, что оборотня не так легко поймать, – удивилась бабушка.

– Да меня и не поймали, если бы я случайно не наткнулся на жреца. Видно у него какой-то амулет был, раз сразу во мне оборотня признал. Крик поднял, тут и селяне скопом навалились, – рассказал он.

– А справиться с ними вы не могли? – продолжила расспросы бабушка.

– Их много было, пришлось бы убивать, а я не хотел, – нахмурившись, сказал он.

– Подумать только, какой образец доброты и милосердия! – язвительно заметила я. Не знаю почему, но этот самоуверенный оборотень меня раздражал, провоцируя говорить всякие гадости.

– Верена, прекрати немедленно так себя вести! Что на тебя нашло? – с негодованием накинулась на меня бабушка, затем сказала Вульфу, – Не обращайте внимания, это она, наверное, от хронического недосыпания такая злая. Не с той ноги встала.

Суровый взгляд бабушки, брошенный на меня при этих словах, мне не понравился.

– Насколько я вижу, вам удалось сбежать от толпы, – продолжила она разговор.

Я сидела, выпрямив спину и приняв высокомерное выражение лица в лучших традициях Иллины, и делала вид, что мне нет никакого дела до этой парочки. Оборотень время от времени бросал на меня насмешливые взгляды.

– Ага, только сначала они чуть меня не сожгли, – увидев заинтересованность собеседницы, он пояснил, – жрец подбил толпу меня сжечь. Привязали к столбу, хвороста натащили и подожгли. Я дождался, пока веревки слегка обгорят, затем призвал силу второй ипостаси и порвал их. Ну а дальше, пока селяне не пришли в себя, они были уверены, что я никуда не денусь от их суда, оставалось только положиться на скорость.

– Я не понимаю, зачем же вы в Овражки-то пошли.

– За молоком. За неделю до этого, – он задумался, – да, примерно где-то так, я был ранен в бедро. Рана была тяжелой, никак не хотела заживать, нужно было сильное лекарство, а именно "Живица".

Я молча кивнула. Мне был знаком этот эликсир, при правильном применении его возможности велики, только готовить его надо умеючи. Я удивленно посмотрела на него – вот уж не думала, что оборотни знают его рецепт! Одним из его ингредиентов действительно является молоко, точнее сказать, основным. И это правильно, потому что молоко не просто питательный продукт, но и, как правильнее выразиться, огромный источник энергии жизни.

Вы когда-нибудь задумывались, почему матери стараются как можно дольше выкармливать детей? Ну, это сейчас все стараются побыстрее закончить грудное вскармливание, особенно аристократки, а раньше лет до трех-пяти детей кормили. Зато и дети росли сильными, менестрели до сих пор о них поют. Кровь является источником энергии жизни-смерти, а молоко – только жизни. Если некромант с сосудом крови ни у кого не вызовет удивление, то некромант с молоком – это скорее всего галлюцинация. Ходят упорные слухи, что для некроманта молоко является ядом.

– Как вас угораздило так пораниться? Я всегда считала, что у оборотней хорошая регенерация, на вас же любая рана быстро зарастает, – продолжала расспрашивать Вульфа бабушка.

Он попытался отмолчаться, делая вид, что полностью поглощен едой. Ха, с моей бабушкой такой номер не пройдет! Поглядев на наши лица, на которых большими рунами было написано неуемное любопытство, он понял, что от ответа не отвертеться:

– Рану нанесли не простым оружием. Расчет был на то, что я от нее скоро умру, – он выглядел немного смущенным.

И он думал, что таким пояснением избавится от нашего любопытства? Наивный! Но все же продолжал стойко держать оборону.

Нам с бабушкой так и не удалось вытянуть из него интересующую информацию. Он вдруг засобирался, уверяя нас, что слишком долго засиделся в гостях и ему уже пора. Поблагодарив за вкусный чай и ватрушки, Вульф стал прощаться. Я вышла его проводить и по дороге спросила:

– А почему вы так внезапно ушли, пока я спала? Могли бы сразу поблагодарить, не надо было бы сейчас приходить.

– Я был очень плох и не мог контролировать вторую ипостась. Вы были так беззащитны во сне. Я ушел, чтобы не убить вас нечаянно, – серьезно ответил он и вышел из дома, закрыв за собой дверь. Я осталась стоять, пытаясь отойти от столбняка, в который поверг меня его ответ. Хотя, если подумать, что можно ожидать от оборотня?

Я вернулась в комнату и стала помогать бабушке убирать со стола.

– Симпатичный молодой человек, – заметила бабушка, с хитрецой в глазах посмотрев на меня.

– Шутишь? Это же оборотень, – ответила я.

– Ну и что? – пожала плечами она, – мне он понравился. Вежливый, сразу видно хорошее воспитание.

Я возмущенно фыркнула. Хорошее воспитание? У оборотня?

– А вот тебе стоило быть повежливее, – укорила она, – разве можно так грубо себя вести?

– Я нормально себя веду.

Прямо как матушка, воспитывать начала. На себя бы посмотрела! Не хватает еще с бабушкой из-за какого-то оборотня поссориться.

– Верена, не надо со мной пререкаться. Скажи, что плохого тебе этот молодой человек сделал? – вздохнув, произнесла она.

– Он не человек, а оборотень, – хмуро сказала я.

– Вот заладила: оборотень, оборотень! – всплеснула руками бабушка. – Он не какой-то там монстр, а, как и ты, разумное существо, хотя, глядя сегодня на тебя, этого не скажешь, – ядовито добавила она, затем продолжила. – Он просто представитель другой расы, что не делает его хуже.

– Они нападают на людей.

– Возможно. В любом стаде не без паршивой овцы, только люди не лучше, – бабушка покачала головой. – Верена, я в тебе сегодня разочаровалась. Откуда в тебе столько предрассудков и снобизма? Еще и целительницей стать хочешь!

Она оделась и пошла к двери.

– Верена, я пойду погулять, а ты подумай, как будешь дальше жить. Целительница должна помогать всем, кто нуждается в помощи, даже врагам. Даже если тебе придется переступить через себя, – обернувшись, печально произнесла она и вышла, оставив меня одну.

Я старалась не думать, затеяв генеральную уборку в доме. За время моего интенсивного труда по заготовке трав по углам скопилось довольно много пыли. Бабушка, конечно, старалась убирать, но возраст брал свое, и грязь потихоньку отвоевывала территорию. Я помыла потолки, полы, окна, вытерла скопившуюся пыль. Несмотря на занятые работой руки, меня не покидали мысли о разговоре. Я мысленно спорила сама с собой, с оборотнем, с бабушкой, переживая все заново.

После последнего разговора мы с бабушкой продолжали делать вид, что ничего не случилось, но в наших отношениях появилась какая-то трещинка. Внешне все было по-прежнему, но такой открытости больше не было, подспудно я ощущала бабушкино недовольство, и это меня нервировало. Я во всем винила этого оборотня. Пока он не появился, мы прекрасно ладили.

Впервые я не знала, как мне подступиться к бабушке, ведь обычно я прекрасно ладила с людьми, тем более, с ней. Что же мне делать, если бабушка надумает вести себя так, словно я ей чужая?

Сказать, что мне было очень плохо, было бы преуменьшением. Я чувствовала себя ужасно. Из-за недовольства собой я стала раздражительной, хоть и пыталась это скрывать.

Не знаю, чем бы кончилось это самоедство, если бы однажды вечером ко мне в аптеку не наведались двое незнакомцев.

Я уже отпускала последнего посетителя, который задержался, ожидая, пока я ему приготовлю отвар для полоскания горла, когда дверь резко открылась, как будто от пинка, и в помещение вошли двое крепких мужчин. Низко надвинутые капюшоны плащей не позволяли разглядеть их обладателей, но я успела заметить слегка зеленоватый оттенок кожи, хотя и не придала увиденному значения, слишком много внимания требовало приготовление многокомпонентного лекарства.

– Это вы аптекарша Верена? – спросил один из них, тот, который пониже ростом.

– Да. А в чем дело? – спросила я, стараясь не отвлекаться от работы.

– Вы нас не ждали?

– Нет, а должна?

Странные посетители переглянулись, затем второй удивленно вопросил:

– Как? Получается, ваш отец вам ничего не оставлял?

– Нет, я его не видела уже больше года. Последний раз я слышала от брата, что он уехал в Герон.

– А пакет? – продолжал допытываться незнакомец.

– Да что вы привязались, нет у меня никаких пакетов! – возмутилась я.

Тот, что пониже, нахмурился:

– Вот что, девушка, тут дело серьезное. Мы приехали сюда, чтобы забрать пакет.

– Извините, но я не понимаю, о чем речь, – меня начали охватывать нехорошие предчувствия.

Видя, что назревают неприятности, мой клиент поспешил убраться, даже не забрав лекарство. Я с тоской проводила его взглядом, понимая, что мне не удастся так же легко сбежать. Я осталась наедине со странными незнакомцами.

– Вы знаете, может, придете через недельку-другую, вдруг папа приедет, – я сделала попытку проскочить мимо них. К сожалению, моя задумка не удалась.

– Ты куда?! – тот, что повыше, оказался проворным, ему удалось перехватить меня и прижать к стене. – Не шути так, деточка, мы люди серьезные, шуток не понимаем.

– Привет, милая, а вот и я, – раздался вдруг веселый голос моей бабушки.

Только ее тут не хватало!

Я попыталась вырваться, чтобы предупредить бабушку, дабы она не вздумала входить. Эти типы могут и не посмотреть, что перед ними старушка.

Но надо знать мою бабулю – естественно, она не могла не вмешаться!

Оба незнакомца мгновенно развернулись, а она уже протягивала им руку. Они не стали ее пожимать, а просто стояли и смотрели на сумасбродную старушку. А она продолжала щебетать:

– Я бабушка Верены, можете называть меня тетушкой Довиной. Ай-яй-яй! Отпустите, пожалуйста, мою внучку, – погрозила она вдруг пальцем. – Я не думаю, что ей нравятся грубые ухаживания. Может, поужинаете с нами, а потом расскажете, откуда вы родом, кто ваши родители, чем занимаетесь. Понимаете, если Верена решила выйти замуж, то мы должны убедиться, что она будет хорошо обеспечена. Верена, – обратилась она ко мне, – ты не помнишь, у нас с завтрака остался салат из редиски?

Парочка в плащах буквально остолбенела от обрушившегося на них потока слов. Я тоже была не в лучшем состоянии, но, заметив подмигивание украдкой, решила подыграть по мере сил. А между тем бабушка не остановилась на достигнутом:

– Верена, хватит у меня на глазах бесстыдно обниматься с этим человеком, лучше собери на стол, буду с твоими ухажерами знакомиться. Между прочим, могла бы сама их представить. Да, кстати, сейчас Лука подойдет, он чего-то во дворе задержался, я его на ужин пригласила.

Я вывернулась из ослабевших рук незнакомца и метнулась к двери. Не успела я подбежать к ней, как дверь открылась, и в комнату вошел дядя Лука. По его тревожному взгляду и неровному дыханию я поняла, что он торопился нам на выручку.

Тот, что пониже ростом, посмотрел на вошедшего дядю Луку, затем приглушенно сказал:

– Нет, нам пора. – Затем нашел меня взглядом, спрятавшуюся за спиной моего работодателя, и добавил. – Мы еще вернемся.

Он махнул своему напарнику, давая понять, что пора уходить, и они быстро исчезли из аптеки.

Я проводила их взглядом до тех пор, пока они не скрылись, и лишь потом почувствовала, что ноги меня больше не держат. Добравшись до ближайшего табурета, я мешком свалилась на него и закрыла глаза.

Почувствовав, что меня весьма настойчиво трясут за плечо, я открыла глаза. Надо мной склонилась бабушка, встревоженное лицо которой выдавало ее беспокойство:

– Верена, что случилось? Ты не пострадала?

– Нет, бабушка, все в порядке. Просто напугалась очень, – я постаралась успокоить ее.

– А я уж и не знала, что с тобой делать. Сидишь вся бледная, не отвечаешь, – вздохнула она с заметным облегчением. – Я вовремя подоспела?

– Да. Спасибо, что выручила. И вам спасибо, – я посмотрела на дядю Луку, который потерянно топтался, не зная, как помочь. – А как вы узнали, что мне нужна помощь?

– Я уже домой шла, да разговорилась с этим милым мальчиком, Котом, а тут из аптеки клиент твой как ошпаренный вылетел, только и сказал, что на тебя бандиты напали. Я к тебе сразу же на помощь бросилась, а Кот за Лукой побежал. Слава Единому, успели! – рассказала бабушка.

– А что они от тебя хотели? – вступил в разговор дядя Лука.

– Понятия не имею, – я пожала плечами. Очень не хотелось вмешивать его в наши семейные проблемы.

Дядя Лука обошел все комнаты, дабы убедиться, что никого непрошенного больше в доме нет, и, успокоившись, пошел к себе в таверну. Правда, пообещав перед уходом, что будет за нами приглядывать, чтобы больше нас никто не потревожил.

Убедившись, что дядя Лука ушел, я сказала бабушке:

– Похоже, папа опять попал в неприятности. Эти двое все про какой-то сверток расспрашивали, который, по-видимому, папа должен был оставить у меня.

– Да, он не может не впутаться в очередную авантюру, – согласилась она. Затем обеспокоенно заметила, – Знать бы, что с ним случилось?

Я вздохнула. Папа дня не мог прожить без приключений, заставляя меня холодеть от мысли, что он опять подвергает себя опасности. А ведь я думала, что уже привыкла к его выходкам.

Опасаясь, что нам может грозить опасность, мы стали закрывать дверь изнутри на крючок, чего раньше никогда не делали.

Прошло всего два дня после этого происшествия, как наш покой снова был нарушен. Ночью я проснулась от странного чувства, что что-то в доме неладно. Некоторое время я лежала с открытыми глазами и прислушивалась, но ничего подозрительного не происходило. Я решила спуститься на кухню попить воды, но свечу зажигать не стала – я настолько хорошо знала этот дом, что в этом не было нужды.

Едва я набрала в ковшик воды и начала пить, как раздалось слабое звяканье железа. Я замерла, прислушиваясь к подозрительному звуку. Тихий скрежет повторился.

Я поняла, что кто-то пытается влезть в дом снаружи.

Но тут неизвестный перестал дергать дверь за ручку. Крыльцо скрипнуло под чьей-то тяжелой ногой – и все стихло. Значит, злоумышленник оставил попытки проникнуть в дом через дверь.

Я не верила, что он ушел, и решила вооружиться. В темноте я на ощупь искала, что можно использовать в качестве оружия, пока мне в руки не попала сковорода. Взвесив ее в руке, я подумала, что теперь злодею не поздоровится.

В аптеке послышался стук открывающегося окна.

Какая же я дура! Дверь заперла, а про окно забыла.

Странно, но неизвестный злоумышленник вовсе не пытался действовать бесшумно. Тихонько, стараясь не шуметь, я прокралась в аптеку. И как раз вовремя – в оконном проеме показалась грузная мужская фигура. К сожалению, рассмотреть лицо в темноте не удалось. Мужчина с кряхтением закинул ногу на подоконник и застыл в этой нелепой позе, увидев, как я с воплем кинулась к нему.

Не дожидаясь, пока он что-либо предпримет, я ударила его сковородой по голове. Раздался глухой вскрик, и к моим ногам мешком свалилось тело. Жертва не шевелилась. Убедившись, что сейчас неизвестный не представляет опасности, я отошла к полкам за свечой. Только с третьей попытки мне удалось дрожащими руками зажечь свечу, и я подошла к телу, надеясь рассмотреть неизвестного злоумышленника.

Мужчина довольно крепкого телосложения лежал лицом вниз, на волосах виднелась кровь. На секунду мне стало его жалко, но я решила сначала посмотреть, кто же проник в наш дом, и лишь потом оказать первую помощь. С трудом мне удалось его перевернуть на спину. Какого же было мое удивление, когда я узнала пострадавшего от моего удара.

– Папа! – я едва не уронила свечу, увидев лицо лежащего.

Я побежала, чтобы зажечь другие свечи, затем быстро набрала в миску воды и достала бинты. Присев на колени, я осторожно, стараясь причинить как можно меньше боли, приподняла голову, намочила в воде бинт и стала смывать кровь. Едва удалось очистить волосы, как я увидела, что на голове слегка сорвана кожа, но кровь не останавливалась. Слава Единому, по-видимому, удар сковородой пришелся по касательной.

Раздался стон. Немного поморгав, папа открыл глаза. В узких зрачках отражалась боль. Всхлипнув, я прошептала:

– Папочка, подожди секунду, я сейчас перевяжу тебе голову. Как ты себя чувствуешь? – спросила, и лишь потом поняла всю глупость своего вопроса. Ну как может себя чувствовать человек, которого ударили сковородой.

– Голова болит, очень тошнит, – слабым голосом ответил он. – А что произошло?

– Прости меня, папочка, – сказала я. Шмыгнув носом, я вытерла катившиеся слезы и призналась, – это я тебя сковородой по голове ударила. Я думала, что к нам грабитель лезет, и вот...

Он погладил меня по щеке:

– Не плачь, я рад, что ты не растерялась и смогла защититься, – от его слов мне стало еще хуже.

Папа попытался встать, но я его удержала:

– Не надо. Я сейчас кого-нибудь приведу, и мы тебя перенесем в комнату, а ты не даже не пытайся встать, мало ли...

Я оглянулась в поисках чего-нибудь мягкого, чтобы подложить под голову, но ничего поблизости не было. И в этот момент в аптеку зашла бабушка.

В теплом халате, накинутом поверх кружевной ночной сорочки, и белом чепчике она все равно смотрелась очень внушительно, особенное уважение внушала большая скалка в руках. Судя по всему, она тоже проснулась и решила выяснить причину шума. Увидев меня, сидящую на полу с растерянным видом, и отца с забинтованной головой, она удивленно спросила:

– Что здесь происходит?

От ее громкого голоса отец застонал.

– Тсс, бабушка, потише, – вполголоса сказала я, приложив палец к губам, – папе плохо. Надо его перенести в комнату на кровать. Может, присмотришь за ним, пока сбегаю за кем-нибудь, чтобы помогли.

– Не надо! – встревожился отец, хватая меня за руку. Поморщившись от боли, добавил гораздо тише, – Не надо никого звать, сами как-нибудь обойдемся. Поддержите лучше меня, я сейчас попробую встать.

Папа приподнял голову, и я встала. Видно было, что без опоры в виде меня ему даже сидеть трудно. Тем не менее, посидев пару минут, чтобы хоть немного уменьшилось головокружение, опираясь на мою руку, он попытался встать. С первой попытки у него это не получилось, пришлось подключать бабушку.

Теперь бабушка взяла отца за левую руку, я – за правую. Рывок, и мы все едва не оказались на полу. Мой папа весьма не хрупок, хотя и не толст. Тем не менее, нам с бабушкой пришлось довольно долго помучиться, прежде чем папа принял вертикальное положение.

Мда! Перестаралась я с самозащитой.

Едва переставляя ноги, практически вися на нас, отец добрался до бабушкиной комнаты. Он сел на краешек кровати и прошептал:

– Верена, принеси скорее таз, меня сейчас стошнит.

Я бегом принесла требуемое, и вовремя. Переждав, пока папу перестанет тошнить, я принесла воды и помогла ему умыться. Осторожно уложив его в постель, я убрала из комнаты все лишнее. Бабушка тоже помогала мне ухаживать за своим сыном.

Обтерев папе лицо чистой холстиной, смоченной в уксусе, я обратила внимание, что зрачки уже расширены. Похоже, у него сотрясение мозга. Хотя чему тут удивляться, я его хорошо приложила. Теперь ему нужен покой, если я не хочу осложнений.

Я заботливо укрыла его одеялом и уже собралась удалиться из комнаты, но отец попросил меня на секундочку задержаться.

– Верена, пожалуйста, никому не говори, что я у вас. Это очень важно.

Я встревожилась:

– Папа, в чем дело?

– Знаешь, дочка, я должен на некоторое время лечь на дно.

– Во что ты влип на этот раз?

– Я все тебе расскажу, только завтра. Хорошо?

Действительно, я могу и завтра все узнать, а папе сейчас лучше поспать. Здоровый сон – это лучшее лекарство в теперешнем его состоянии.

– Хорошо, но завтра я просто так от тебя не отстану, – слабо улыбнулась я и задула свечу. – Спокойной ночи!

Выйдя из комнаты, я столкнулась с бабушкой, которая ждала меня за дверью.

– Ну, рассказывай, как он оказался с разбитой головой так поздно в аптеке, – начала она расспрашивать.

Я ей изложила, что произошло в доме до ее прихода. Уверив, что непременно выспрошу утром подробности, я уговорила бабушку пойти спать в мою комнату. Она долго сопротивлялась, но на сей раз победа осталась за мной. Я лишь забрала свои вещи и ушла одеваться на кухню, все равно через пару часов нужно будет вставать. Мне пришло в голову, что теперь можно не торопясь приготовить пару сложных эликсиров, которые я никак не могла сделать в дневное время, так как для их приготовления требовалась предельная концентрация внимания.

За окном небо немного просветлело, стало видно, что скоро взойдет солнце. С этими хлопотами мы и не заметили, как прошла ночь.

Если отец думал, что на следующий день ему удастся увильнуть от расспросов, то он жестоко просчитался. Его попытки, под видом болящего, увернуться от нашего любопытства, мы с бабушкой пресекли на корню.

Этим утром я старалась, как бы ненароком, лишний раз забежать в комнату, чтобы проверить, как там мой папа. Бабушка еще спала, когда, в очередной раз, зайдя проведать больного, я заметила, что отец проснулся, хотя и пытается притвориться, что он еще спит.

Повесив на дверь табличку о том, что аптека откроется через час, я пошла на кухню и сварила бульон. Что-то более существенное я готовить не стала, справедливо полагая, что мясной отвар лучше усвоится.

За неимением подноса, поставив миску на большую разделочную доску, я осторожно, стараясь не разлить, занесла все в комнату. Когда я открывала дверь, краем глаза успела заметить, как папа резко откинулся на кровати и закрыл глаза.

– Доброе утро, папа, – поздоровалась я.

С душераздирающим стоном он открыл глаза и сказал слабым голосом:

– Привет, дочка. Ты меня разбудила.

Ага, так я и поверила!

– Я тебе принесла бульончик поесть. Как ты себя чувствуешь? – спросила я.

– Вроде, ничего. Только голова болит и подташнивает, – на минуту прислушавшись к себе, ответил он.

А вот этому верю! Все-таки я вчера его хорошо приложила кухонной утварью.

Тем временем отец, немного приподнявшись, сел на кровати, откинувшись на подушки, которые я подложила под спину, чтобы удобнее было есть. Пододвинув поближе маленькую скамеечку, я села рядом с кроватью и приготовилась его кормить.

– Я не маленький ребенок, чтобы меня кормить с ложки, – папа с негодованием отобрал у меня упомянутый предмет и принялся потихоньку есть.

Узнать, почему отец появился так экстравагантно, пока он завтракал, мне не удалось. На все вопросы он отвечал, что не стоит мешать пищеварению, поэтому я, сгорая от нетерпения, следила за процессом поглощения пищи. Наконец, он окончил трапезу и поставил на доску пустую миску. Решив, что помыть посуду можно и позже, я вернулась в комнату.

Там уже сидела бабушка, выглядевшая удивительно свежо после ночной побудки. Отец посмотрел на наши горящие любопытством лица и вздохнул, прикрыв глаза.

Ну уж нет, теперь он точно не отвертится.

– Итак, папа, теперь ты расскажешь, почему ты приехал столь неожиданно, да еще и ночью? И зачем надо было лезть в окно? – начала я выспрашивать.

– Так ведь дверь была закрыта, – несколько смущенно начал он, а затем сам возмущенно спросил. – Ты лучше ответь, с каких это пор ты начала запираться, что я вынужден попадать в дом через окно?

Нет, ну это же надо, я еще и виновата!

– Ты меня-то не обвиняй. Запираться на ночь я стала после того, как позавчера какие-то два типа искали тебя. Они мне угрожали, и если бы не бабушка и дядя Лука, то неизвестно, чем бы дело кончилось.

В его глазах мелькнуло замешательство.

– А ну-ка, расскажи подробнее, кто приходил, и что они говорили.

Увидев на его лице беспокойство, я без дальнейших пререканий рассказала о двух типах в плащах. Бабушка лишь молча кивала, подтверждая все сказанное мной.

– Папа, ты снова влип в какую-то историю? Кто это были? – закончила я вопросами свой рассказ.

– Нет, что ты. Все в порядке, просто у меня небольшие разногласия с неким могущественным человеком, то есть не совсем человеком, – он попытался опять увильнуть от ответа.

– Хватит мне голову морочить! – гневно воскликнула я. Нет, ну за кого он меня принимает! – А ну, говори, что ты натворил. Опять попытал счастья в перевозке контрабанды? Залез в карточные долги? Застали с чужой женой? Отвечай же, горе ты мое, скажи – зачем тебя ищут?

Отец смущенно откашлялся.

– Мама, видишь, какая дочка у меня растет? – пожаловался он бабушке, – Ни капли уважения, ни тени сочувствия. Не говоря уж о дочерней почтительности. Нет, куда там! Она просто требует от меня объяснений, а, получив их, начнет меня отчитывать. Вся в мать! Надо ее замуж выдать, пусть над мужем так измывается.

Бабушка ехидно улыбнулась, но взгляд ее оставался напряженным.

– Девочка о тебе беспокоится, так что лучше прекрати дурачиться и расскажи, что на сей раз приключилось.

– Что-что... Задолжал одному гоблину по мелочи, только и всего. Мы с твоим братом такую сделку провернули.., – восторженно причмокнул он. – Если все пройдет нормально, ты в золоте купаться будешь. Вот только в данный момент денег нет, – увидев мой скептический взгляд, он быстро добавил, – но будут, честное слово.

– Опять очередная махинация. Мало того, что сам вляпался, ты еще и Алесса втравил, – я не удержалась от комментария.

– Много задолжал? – сочувственно спросила бабушка.

– Ага. Я попросил его как человека – подожди немного, а он ответил, что если ждать придется слишком долго, то он пришлет ко мне пару ребятишек разобраться. Тогда я счел разумным...э-э... удалиться. Боюсь, что он принял все это близко к сердцу.

– Так те двое искали тебя, чтобы получить деньги? Тогда причем тут какой-то сверток, который ты должен оставить? – поинтересовалась я.

– Не торопись, я еще не досказал. Я как раз ждал Алесса, когда получил известие, что кредитор нервничает. Ну так вот... Я отправился в Герон, где решил все проблемы. Осталось так, некоторые формальности уладить. Поэтому я и вернулся.

– Какие еще формальности? – я посмотрела на него с подозрением.

– Вот Алесс завершит одну сделку, и деньги сразу появятся. Можно будет откупиться от этого скряги, что уже три месяца за мной гоняется, еще и тебе на приданое останется, – легкомысленно проронил он, затем с гордостью добавил. – Он мальчик не промах, справится. Весь в меня!