Текст книги "Осторожно, бабушка (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

По-моему, она уже об этом говорила.

– Да? Расскажи поподробнее, – попросила бабушка. – Да ты пирожки-то ешь, не стесняйся. Веренкина мать замечательно печет, только не говори ей, что я так считаю.

Выбрав из блюда самый румяный пирожок, девушка, не чинясь, надкусила, задумчиво поглядела на грибную начинку.

– Знаете, я была так сильно напугана. Вульф и его друг – настоящие герои.

И начала рассказывать, через слово расхваливая оборотня и его неведомого друга. Через каждые несколько минут она бросала на него такие восторженные взгляды, что на меня накатывала злость. Тоже мне, нашла героя-избавителя! Не меньше места в ее повествовании заняло и упоминание еще о каком-то молодом человеке, который, был напарником оборотня. Я так и не поняла, кем из них она больше восхищается.

За время рассказа Вульф пытался что-то от себя добавить, но девушка не дала ему вставить ни словечка.

– В конце зимы к нам прибыл гонец из столицы с приглашением от Его Величества прибыть ко двору на Праздник Весны, – начала она.

– Как, от самого Короля?! – наивно воскликнула я. – Это большая честь!

Кассильда немного свысока посмотрела на меня, явно забавляясь моей неискушенности:

– Верена, не удивляйся. Подобной чести ежегодно удостаиваются все незамужние состоятельные девушки. При дворе можно заключить выгодную партию, приобрести союзников, ну или врагов. Но, тем не менее, все равно подобное приглашение рассматривается как большая удача, позволяющая войти в определенное общество.

"Многоуважаемая леди Лангшмивара!

Мы, Его Величество Хлодвиг III, рады пригласить Вас и Вашу дочь (дочерей) в возрасте от 16 до 21 года на ежегодный Праздник Весны. Просим подтвердить Ваше согласие письменно, отправив его с гонцом, доставившим данное приглашение. Подпись".

– Неужели король писал собственноручно? – Теперь на меня смотрели три пары с недоумением, явно сомневаясь в моем здравом уме. – Да шучу я, шучу. Ну, так что там дальше?

– Угостив по-царски гонца за такую весть и велев проводить его в самые лучшие апартаменты, матушка развила бурную деятельность. Ее заветной мечтой было выдать меня замуж за титулованную особу. Поэтому, первое, с чего она начала – это список приданного. Она вызвала управителя и стала составлять перечень. Там были упомянуты и сорок восемь свитков стенной обивки из кордубана, тридцать шесть шелковых гобеленов, восемнадцать ковров, кубки, блюда, канделябры, золотые чаши. Двадцать платьев из парчи, расшитых золотом и жемчугом, не считая пятнадцати рубах с серебряным шитьем, девяноста чепцов и шапочек, украшенных драгоценными каменьями. Три тиары, двадцать три золотых кольца с каменьями, четырнадцать пар серег, шестнадцать ожерелий, три пояса, а также веера, шитые кошельки, платочки и т.д. Еще и денежные суммы приданого. То есть я была весьма состоятельная невеста, желанная добыча для любого охотника за приданым.

– Была? – опять не удержалась я. – А сейчас?

– А сейчас, твоими усилиями, я уже не так богата. Большую часть моего приданого матушка забрала себе, – немного язвительно заявила она, но, увидев огорчение на моем лице, смягчилась. – Да ты не расстраивайся, я на тебя не в обиде. Наоборот, рада, что все так обернулось. Теперь я могу сама, как захочу, устроить свою жизнь, не опасаясь, что берут в жены приданное и меня в нагрузку.

– Извини, я опять тебя перебила. Больше не буду.

– Тогда я продолжу. Решив, что для поездки в столицу наши наряды выглядят очень провинциально, она вызвала лучших портних, сапожников, шляпников и других мастеров. Но и этого ей показалось мало. У нашего соседа, графа Миесса, была выкуплена огромная восьмиосная старинная карета. Я советовала купить более легкий и быстрый экипаж, но матушка, любящая комфорт, отмела все возражения, заявив, что в другой карете ее будет укачивать. Зная матушкин характер, пришлось отказаться от этой идеи. Даже то, что данному транспорту требовалась полная реставрация,...

– Что? – переспросила я.

– Восстановление, – шепотом пояснил Вульф.

– ...не испугало мою родительницу. Была полностью заменена обивка сидений, драпировка стен, заново покрашены и позолочены детали. С собой захватили несколько запасных колес с кожаными рессорами, по утверждению графа, гарантирующих мягкий ход. Для того чтобы сдвинуть с места эту громаду, пришлось запрячь четыре пары лошадей.

Кассильда умолкла, не спеша, попивая чай. Ну вот, остановилась! Как будто мне интересно знать, сколько денег и на что они потратили. Что ни говори, а что-то от леди Лангшмивары в ее дочери есть! Лучше бы рассказала, что же случилось дальше.

– Вы собрались, выехали... Ну, не тяни, – я нетерпеливо затеребила рассказчицу.

– Верена, да что же с тобой сегодня такое?! Как ты себя ведешь?! – возмутилась бабушка. – Дай подруге чай допить. Ты, детка, – обратилась она к Кассильде, бросив на меня укоризненный взгляд – кушай, не обращай внимания на всяких нетерпеливых.

– Ко всему прочему матушке понадобилось купить упряжку именно белых лошадей. Да еще и запрячь в праздничную сбрую с бронзовыми бубенчиками и белыми же плюмажами. Вы даже не представляете, каких усилий стоило переубедить матушку не делать этого. С трудом, но она согласилась, что гораздо практичнее будет надеть все это великолепие перед самым въездом в столицу, чем в довольно потрепанной за время долгого пути упряжи.

В этом месте рассказчицу опять перебили, но это была не я.

– Да уж, – поморщившись, прокомментировал Вульф.– Она этими плюмажами командиру всю плешь проела.

Услышав его слова, Кассильда улыбнулась, даже не сделав замечание. А мне бы наверняка выговор сделали.

– Матушка отправила своего поверенного, чтобы он нанял охрану. Матушка решила захватить в столицу как можно больше добра, чтобы не производить впечатления провинциалов.

На этом месте я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. В отличие от "новой аристократии", которые получили титул и земли в результате денежных вливаний в казну, "старая аристократия" считала верхом вульгарности демонстрировать все свое богатство, предпочитая скромность и изыск. Не нужно иметь богатое воображение, чтобы представить возможный прием леди Лангшмивары при дворе. Бедная Кассильда, ей, наверное, было неловко выносить презрение, а уж о хорошей партии в таких условиях можно и не мечтать.

– Если начало пути матушка восприняла с энтузиазмом, то на третий-четвертый стала выражать неудовольствие. Дорога выдалась очень трудная, часто приходилось ночевать под открытым небом. Только тогда я оценила матушкину любовь к комфорту: сидения в карете раскладывались в тесные лежанки, но, по крайней мере, ночевали не на земле. Вы даже не представляете, как я радовалась возможности выспаться в каком-нибудь крестьянском доме, в тепле. Не забудьте, что путешествие проходило ранней весной, когда на дорогах слякоть и распутица.

Бабушка сочувственно поцокала языком, а я мысленно представила это путешествие. Нет, я бы лучше дома осталась, чем куда-то ехала без крайней нужды!

– Я уже и не помню, сколько дней мы были уже в пути, когда под вечер немного в стороне от дороги сквозь деревья показались шпили какого-то замка. Матушка потребовала, чтобы мы немедленно свернули в ту сторону, ибо она не намерена ночевать в лесу, когда есть возможность попроситься нас приютить. Не откажут же благородные хозяева уставшим путникам.

– Наш командир спорил с леди Лангшмиварой до хрипоты, – вмешался в рассказ Вольф. – Он доказывал, что обычно замки посреди леса, вдали от остального жилья не строят. Тем более, что поблизости не видно никакой даже самой захудалой деревеньки. Не известно, каким образом обитатели получают продовольствие, фураж и все остальное, необходимое для поддержания жизни в замке. Но эта дама весьма упряма. Она даже не позволила отправить несколько человек разведать обстановку. В конце концов, ему надоело спорить с упрямой женщиной, он плюнул и заявил, что, если бы знал во что ввязывается, отказался или, в крайнем случае, потребовал гораздо более высокую плату.

– Да, матушка может быть очень настойчива в своих желаниях, – подтвердила Кассильда. – Наша кавалькада свернула с тракта на весьма узкую, но довольно ухоженную дорогу. Через полчаса мы уже были у ворот замка. Нашим охранникам все больше и больше не нравилась идея ночевки в этом месте. Жаль, что мы не послушались предостережений. Вульф, – обратилась она к оборотню, – скажи, почему вы все время были настороже? Я видела, что вы были готовы выхватить оружие в любой момент.

– Когда мы подъезжали к замку, не видно было охраны. Ни одна сторожевая башня не была освещена, ни одного человека на стенах, – мрачно ответил мужчина. – Надо было отговорить вашу леди Лангшмивару от ее безумной идеи, но, к сожалению, капитан не умеет разговаривать с истеричными женщинами.

– Нас встретила худая женщина и провела в зал. За столом сидели хозяева замка – две женщины: одна блондинка, другая брюнетка, мужчина и двое детей. Все показались мне излишне бледными. Я даже подумала вначале, что это вампиры, но наши охранные амулеты молчали. Женщина с темными волосами оказалась хозяйкой. Она распорядилась предоставить нам гостевые комнаты и пригласила нас к ужину, уверив, что небольшая задержка не вызовет неудобств. Хозяева оказались на редкость гостеприимными и приятными в общении, даже на их странности. Мы прожили в их замке около недели и совсем забыли о цели путешествия. Обслуживание было тоже на высоте, хотя из прислуги за все время пребывания я видела лишь привратника и ту женщину, которая встретила нас в первый день. Даже нашей охраны не было поблизости.

– Нас поселили в небольшом домике во дворе замка. При малейшей попытке проникнуть внутрь двери сами захлопывались перед нами, – пояснил Вульф. По выражению его глаз было видно, что воспоминания не доставляют ему радости. У меня возникло подозрение, что, если бы он мог, с большим удовольствием заткнул девушке рот. – На попытки обратить на себя внимание ни леди Лангшмивара, ни леди Кассильда не реагировали. Тогда мы и поняли, что здорово влипли.

– Мы прожили в замке почти неделю. Как-то вечером я почувствовала, что засыпаю прямо за столом. Извинившись, я отправилась в свою комнату. Из последних сил стянула с себя платье и тут же провалилась в сон. Проснулась я от холода. Я попробовала поискать рукой одеяло, но оказалось, что я прикована. Меня охватил ужас, и я окончательно пришла в себя, – Кассильда зябко повела плечами. – Оглядевшись, я увидела, что нахожусь в клетке, прикованная за руки к решетке. На дальней от меня стене горела пара факелов, давая слабый свет. При дальнейшем осмотре мне довелось разглядеть, что моя клетка находится в большом зале, в середине которого расположен огромный плоский камень, на поверхности которого высечены какие-то письмена. Сколько я провела времени в клетке, я не знаю, но мне показалось, что очень долго. Внезапно справа от меня показался отблеск света, который постепенно становился все ярче и ярче. В зал вошли наши хозяева в странных балахонах с надвинутым капюшоном, подпоясанных простой бечевкой, скрывающей фигуры.

На этом месте она остановилась и обвела всех взглядом, нагнетая напряжение. Я старалась сохранять терпение, понимая, что ничего ужасного не произошло, ибо главные герои в данный момент сидят в моей кухне и пьют чай с матушкиной выпечкой.

Видимо, так и не добившись должной реакции на свою манеру повествования, девушка продолжила:

– Я была просто в ужасе. Они остановились и стали что-то тихо обсуждать, но как я не напрягала слух, выяснить, о чем именно, не удалось. Одна из фигур приблизилась ко мне. Под капюшоном я разглядела бледное лицо блондинки. Она открыла клетку и, сняв оковы, потащила меня к камню. Я хотела вырваться, но у нее была слишком сильная для человека хватка. Гадать, что произойдет дальше, не имело смысла – слишком уж очевидно. Я приготовилась к смерти, помощи ждать было неоткуда, а просить пощады не имеет смысла. Но неожиданно помощь пришла. В помещение ворвался вооруженный человек и набросился на блондинку, которая в этот момент пыталась приковать меня теперь уже к жертвенному камню. Потом я узнала, что это был Вульф.

– В этот вечер мой друг никак не мог отделаться от мысли, что что-то должно случиться. Луна светила очень ярко, и я вышел из комнаты на балкон, чтобы насладиться свежестью ночи. Вот тогда-то и заметил, что по террасе напротив какие-то личности тащат девушку, которую мы должны были охранять. Мне нужно было предупредить друзей, но я решил все разведать сам, за что и поплатился, – на последней фразе он горько усмехнулся.

– Но что мог сделать один воин, против стольких людей, которые еще и вооружены магией. Они поймали его довольно быстро. Хозяйка замка, пристально посмотрев на пойманного мужчину, вдруг дико расхохоталась и заявила, что давно не видела в этих краях оборотня. Дунув через какую-то трубочку сверкающей пылью в лицо Вульфу, она убрала свой инструмент и стала наблюдать, что же произойдет дальше. Он затряс головой, пытаясь прийти в себя, но ему не дали. Сняв с оковы, меня буквально выпихнули с жертвенного камня, а мое место занял охранник. Разрезая на нем одежду костяным ножом, хозяйка замка с наслаждением описывала, как она убьет его, и какие снадобья приготовит из частей его тела. Меня тошнило от ужаса и отвращения.

Она помолчала, задумчиво глядя на чашку с уже остывшим чаем. А я со страхом смотрела на Вульфа. Что ему пришлось пережить!

– Когда она срезала с Вульфа штаны, в зал ворвались остальные члены отряда. Завязался бой. Признаться честно, остального я уже не видела, потому что сидела в углу, закрыв глаза и желая лишь одного – чтобы ненароком не помешать нашим избавителям. В себя я пришла, когда меня подхватили на руки и понесли подальше от этого кошмара. Когда я открыла глаза, все было кончено. Вокруг лежали тела наших бывших хозяев, а охранники бинтовали раны. На утро мы покинули этот ужасный замок. Смешно, но матушка спала так крепко, что ничего из происходившего ночью не слышала и долго возмущалась, что приходится так неожиданно покидать уютное жилище. И еще, через несколько часов у всех, кто получил хоть малейшую царапину в ночном побоище, начали воспаляться раны. Когда мы выехали в более населенные места, по-моему, где-то недалеко отсюда, матушка отказалась от дальнейшей охраны и приказала гнать в столицу, бросив спасших меня людей, – мне показалось, что у Кассильды на глазах блеснули слезы, – она так и не поверила моему рассказу.

Ага, так вот откуда у Вульфа оказалась такая странная рана!

Под конец рассказа я заметила, что бабушка, видимо сильно утомившись, тихо спит. Но стоило слегка коснуться ее плеча, как она тут же открыла глаза.

– Бабуль, ты устала. Может, пойдешь отдыхать? – участливо спросила я.

Не смотря на то, что старушка старалась выглядеть бодрой, в последнее время я была сильно озабочена ее самочувствием.

Она хотела мне возразить, но в последний момент передумала и согласилась, что так будет лучше. Я нахмурилась. Еще пару месяцев назад она возмутилась бы даже на намек на такое предложение, а тут...

Взяв бабушку под руку, я помогла ей подняться. Тяжело опираясь, она медленно двинулась в свою комнату. Едва дойдя до своей кровати, она с облегчением буквально рухнула. Я помогла ей раздеться и смыть остатки косметики. Укрывая ее одеялом, я,желая поднять немного ей настроение, произнесла:

– Бабушка, открой секрет, – дождавшись ее вопросительно взгляда, продолжила. – С чего это ты сегодня так вырядилась? Как на праздник.

– У меня свидание было, – лукаво поглядывая на меня, совсем по-девчоночьи хихикнула она.

– Какое это свидание, уперев руки в бока и сдвинув брови в притворном гневе, спросила я.

– Не скажу! – подыгрывая мне, покачала она головой, но потом более серьезным тоном добавила. – Не торопись, скоро все узнаешь.

Ох, бабуля, опять у нее какие-то тайны завелись!

Она устало закрыла глаза и пробормотала:

– Ну, иди, нечего со старухой сидеть. Займись гостями, а я пока посплю.

Тихонько прикрыв за собой дверь, я немного постояла, прислушиваясь к доносящемуся из комнаты посапыванию, и пошла на кухню.

Едва я зашла в помещение, как тут же застыла от открывшейся перед моим взором картины.

Кассильда, смущенно краснея, шептала что-то на ухо Вульфу. Он рассмеялся и, взяв ее узкие ладони в свои, тихо сказал:

– Я тоже тебя очень люблю. Вот увидишь, все будет хорошо. Твоя мать не будет возражать против брака. Я позабочусь, ты просто верь мне.

– Спасибо, – поблагодарила она и вдруг поцеловала его в щеку. Вдруг она обернулась: – Ой, Верена, ты уже пришла? Мы тебя не заметили.

– Я так и поняла, – стараясь говорить спокойно, произнесла я. Надеюсь, они не заметили, что голос едва не подвел меня. – Я вам не мешаю?

– Нет-нет, что ты, – поспешила уверить девушка и замолчала.

Вульф за все время не произнес ни слова. И правильно сделал, иначе я даже не могу представить, как бы себя повела. Что же со мной случилось, если готова расплакаться. Я ведь всегда была, в отличие от своей семейки, спокойной и уравновешенной. Неужели оборотень так много значит?

На кухне повисло напряженное молчание. Кассильда то краснела, то бледнела. Вульф сидел на табурете и смотрел на сцепленные ладони. А я...

После увиденного я просто не могла оставаться в одном помещении с предателями, которых считала своими друзьями. Я мучительно искала предлог, чтобы уйти из дома, как вдруг в дверь постучались.

– Кто там? – срывающимся от слез голосом спросила я.

Дверь отворилась, и в образовавшийся проем просунулась голова Кота:

– Верена, Витек просил тебя зайти на конюшню, – и добавил, словно опасаясь, что могу возразить. – Это срочно.

Ну, вот и долгожданный предлог.

– Я сейчас! Только оденусь. Подожди меня, вместе пойдем.

– А что, сама не дойдешь? – нахально спросил мальчишка и убежал.

– Вот паршивец, – пробормотала я, наклоняясь, чтобы обуть сапожки.

Одевшись, я заглянула в комнату, чтобы предупредить бабушку, что уйду не надолго. Вульф все так же сидел, крепко сжимая в своих руках узкие ладошки девушки. На меня даже не обратили внимания.

Так, не сказав ни слова, я и ушла. Мне было горько и обидно, и сама того не замечая, я все прибавляла и прибавляла шаг, не заметив, что почти перешла на бег.

Я зашла в конюшню и огляделась. Внутри не было ни Витека, ни кого-либо другого. Подумав, что он может быть в дальнем конце помещения и, увлеченный работой, не слышит, что к нему пришли.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – пробираясь по проходу и стараясь не задеть вилы или грабли, довольно небрежно стоящие то тут, то там, позвала я. – Витек, это Верена. Ты меня звал?

В ответ тишина.

Меня постепенно охватила тревога. Здесь явно было что-то не так. Взять хотя бы инструмент, брошенный, как попало, как будто конюшню покинули в страшной спешке. Однако все кони стояли спокойно, у всех в яслях лежало свежее сено и стояло ведро с чистой водой. На полу лежала свежая подстилка. Сами кони были вычищены почти до блеска.

Я поспешила проведать своих питомцев. Первым на пути было стойло Серка. Увидев меня, он радостно заржал. На его голос обернулся Буян. Я зашла проведать своего маленького серого друга. Он пофыркал мне в волосы, а затем положил голову на плечо. Я гладила его, чувствуя, что ко мне возвращается хорошее настроение. Достав из кармана краюшку хлеба с солью, я отломила половину и протянула своему коньку. Он осторожно губами взял лакомство. Вторую половину я намеревалась отдать красавцу-караковому.

Потрепав семенящего за мной Серка по гриве, я вышла и зашла в соседнее стойло. Хмуро посмотрев на меня, он отстранился от протянутой руки, не давая себя приласкать. Я сделала шаг навстречу, но он отступил так далеко, на сколько позволяло пространство. От протянутого угощения он тоже отказался. На мои увещевания он не реагировал. Я не знала, что делать. Конь был сильно обижен.

Приглядевшись к нему поближе, я почувствовала, как у меня от стыда вспыхнули щеки. С этой дурацкой поездкой в замок родителей Дарка, а потом с полученным письмом от некроманта, я совсем забыла о своих питомцах, переложив заботу о них на плечи Витека. Он, конечно, человек очень хороший и следит за лошадьми, но времени на всех у него не хватает.

Причина, для обиды у Буяна была. Он застоялся и потерял форму, едва не превратившись в обыкновенную жирную конягу. Еще немного, и это будет необратимо.

– Буян, хороший мой, прости меня, пожалуйста, – со слезами прошептала я, подбегая к коню. Обняла его за шею и уткнулась лицом в гриву. – Я больше так не буду, честное слово. Ну, хочешь, мы прямо сейчас погуляем.

Он лишь тяжело вздохнул, даже не стараясь вырваться из рук. Соскучился.

– Во что ты коня превратила, вредительница?! – услышала я за спиной знакомый голос.

– Алесс! – со счастливым писком я повисла на шее любимого братика. – Приехал!

– Отпусти, задушишь! – притворно прохрипел он, однако, сам крепко сжимая меня в объятиях.

– Как я по тебе соскучилась! Ты надолго?

– Как получится. Замуж-то не выскочила, пока меня не было? А то смотри у меня! – он со смехом погрозил мне пальцем.

– Да ну тебя, скажешь еще, – обиделась я. Понарошку. – У меня такое впечатление, что вы все только и видите, как меня замуж спихнуть.

– Кто это вы все? – полюбопытствовал он.

– И мама, и Иллина, и папа, и дядя Лука, а теперь еще и бабушка, – перечислила я.

– Бабушка? Интересно, как себя чувствует старушка. Все так же устраивает дебоши? Давно у нее была? – голос брата потеплел. Он, как и я, очень ее любил.

– Ты же не знаешь, она теперь со мной живет! – ответила я.

– Как же она с матерью уживается? – теперь в его голосе звучало удивление.

– Мы с бабушкой живем отдельно. Нам дядя Лука разрешил жить в аптеке, – просветила его я.

Мы совершенно забыли о том, где находимся, и то, что в доме было бы гораздо удобнее продолжать беседу. Не знаю, сколько бы мы простояли, но тут Буян топнул копытом и фыркнул прямо мне в ухо, привлекая внимание к его персоне. Брат, как истинный мужчина, сразу же переключился на него.

– Какой красавец! Откуда он у тебя?

– Потом расскажу.

– Ну, уж нет, лучше поведай сейчас, как у тебя появилось это чудо? Он ведь явно не дамский. Да и на упряжного не похож, – поглаживая по шелковистой гриве коня, потребовал брат.

Я с изумлением наблюдала, как диковатый Буян позволял чужому для него человеку оглядывать, оглаживать себя. Под восхищенным взглядом он поворачивался то одним боком, то другим, давая рассмотреть себя во всей красе.

– Братец, пошли в дом. Тебе надо отдохнуть с дороги. Бабушка будет рада тебя видеть, – теребила я его. – Буян никуда не убежит, ты еще его увидишь.

– Ему бы еще жирок растрясти, – вздохнул Алесс, с сожалением прощаясь с животным.

Видя, что мы собираемся уходить, конь печально заржал и аккуратно ухватил брата за рукав. Погладив его по морде и шепнув пару успокоительных слов, Алесс быстро вышел. Я засеменила за ним, по дороге стараясь рассказать самые интересные, на мой взгляд, новости.

Буквально взлетев на крыльцо, я распахнула дверь и прямо с порога крикнула:

– Бабуля, посмотри, кто к нам приехал! – не раздеваясь, я ворвалась в комнату и начала тормошить слабо сопротивляющуюся старушку. – Вставай, вставай. Честное слово, если ты сейчас не встанешь, потом сама же будешь ругаться. Я заметалась по комнате, собирая одежду, впопыхах путая вещи.

– Привет, ба! – раздался голос от двери. Я обернулась, сзади, прислонившись к косяку, стоял братец.

– Алесс! Ты чего это, паршивец, так долго отсутствовал?! – строго посмотрела на него бабушка. Хотя я видела, что на самом деле она рада.

– Прости, пожалуйста, – притворно потупился тот. Для полноты образа не хватало только ножкой поковырять пол.

– Что ж мне с тобой, негодником, делать? Ну, иди сюда, – брат подошел и осторожно, будто фарфоровую, сжал ее в объятьях. – А вымахал-то как, и не обнять.

Она потрепала его по голове, как когда-то в детстве, и потребовала помочь ей встать. Вместо этого Алесс легко подхватил ее на руки и понес на кухню.

– Давно меня молодые люди на руках не носили, – заметила бабушка с гордым видом, будто королева, привыкшая к подобному перемещению.

На кухне уже никого не было. Я в растерянности огляделась вокруг. Накрытый для чаепития стол, чашки с остатками чая, остывший чайник – все так, как было до моего ухода, только ни Вульфа, ни Кассильды не видно. Я метнулась в коридор. Так и есть, одежда тоже исчезла. Выходит, они ушли. В растерянности стояла и смотрела прямо на дверь, не в силах поверить в то, что произошло. В груди разливалась горечь и обида.

– Верена, – словно издалека услышала я голос Алесса. – Ты куда запропала?

Тряхнув головой, чтобы отогнать невеселые мысли, я откликнулась:

– Иду! Входная дверь хлопнула, пошла проверить.

– И что?

– Да так, показалось.

– Лучше бы брата покормила, он, поди, голодный с дороги, – проворчала бабуля.

– Ну что вы, можно просто чайку попить. Я смотрю, у вас тут еще пирожки остались, как раз хватит, – отказался братик.

– Чушь! Я еще не видела ни одного мужчину, который отказался бы от нормального обеда. Одним чаем с пирожками сыт не будешь, – старушка все-таки оставила последнее слово за собой.

Однако бабушка права, покормить мужчину – это святая обязанность любой женщины, в нашей семье она впитана с молоком матери на уровне инстинкта. А уж какое наслаждение доставляет любоваться человеком, который с удовольствием уписывает приготовленные тобой блюда!

Тут же встала проблема, что же приготовить. Обед должен быть с одной стороны сытным, с другой – готовиться довольно быстро, ибо не следует заставлять ждать кормежки голодного мужчину.

Пока бабуля выпытывала у братца подробности его жизни, я спешно начала готовить, не пропуская, однако, ни слова из рассказов. Все истории были либо забавными, либо захватывающими. Я как будто наяву видела множество приключений, в которых пришлось поучаствовать моему брату и его другу.

– Ты все время упоминаешь какого-то друга. Расскажи о нем! Как его зовут? – полюбопытствовала я.

Но брат будто не услышал моего вопроса и продолжил развлекать бабушку.

– Ты давно Вегиса видел? – спросила бабушка, пока брат расправлялся с очередным пирожком.

– Осенью видел, он в очередной раз влип в какую-то темную историю, – кивнул он, затем с каким-то возмущением пожаловался. – Бабуля, ты представляешь, он даже выволочку мне устроил, что я давно Веренку не навещал. А сам?

– Отец прав, да только и он хорош. Тоже мне защитники! Бросили девочку одну, а сами сбежали неизвестно куда, – рассердилась бабушка.

– Хоть ты не начинай нотации! – взмолился Алесс.

Несколько минут на кухне стояла напряженная тишина. Потом братец налил себе еще чашку чая и посмотрел на меня:

– Теперь твоя очередь рассказывать, сестренка!

– А что рассказывать? Все как всегда, ничего интересного.

– Раз ничего интересного, значит, что-то происходило. Кстати, ты обещала рассказать, как у тебя появился караковый красавец. Давай выкладывай.

И я начала рассказывать, сначала немного путано, но потом повествование захватило меня саму, и дальше продолжала с большим энтузиазмом, описывая отдельные моменты. Когда речь зашла о знакомстве с Вульфом, выражение лица у братца незаметно изменилось, и он стал напряженно вслушиваться в каждое слово. Но я была так увлечена, что ничего не заметила.

Я поведала ему про знакомство с некромантом, даже притащила показать книги, что мне прислали. Алесс в шутку подначивал, говоря, что я влюбилась. Пришлось кинуть в него полотенце, жалея, что в руки не попалось что-нибудь потяжелее. Но эта выходка только еще больше его развеселила. Вот так всегда!

Но в основном братца, естественно, интересовал конь. Именно о нем больше всего последовало расспросов, едва я окончила повествовать о своей жизни с момента нашей последней встречи. Когда я рассказала, в каком состоянии находилось животное, когда выкупила его, у Алесса заходили желваки на скулах. Судя по выражению глаз, попадись ему сейчас под руку эти мучители, ничего хорошего бы их не ждало.

– Ну, спасибо, сестренка, наелся! Эх, нигде так вкусно не накормят, как дома, – произнес брат, отодвигая тарелку.

Я с изумлением посмотрела на стол.

Ой, я даже не заметила, что обед не только готов, но и, можно сказать, уже съеден!

Всплеснув руками, принялась убирать со стола. Слегка придержав, он чмокнул меня в щеку, выражая благодарность. Я улыбнулась, продолжая суетиться на кухне.

– Надо же, совсем забыл! Я же вам подарки привез. Секунду! – и он выскочил из дома, чтобы спустя пару минут появиться с дорожной сумкой в руках.

С загадочным видом брат вытащил из сумки какой-то сверток. Медленно, как маг-иллюзионист, он начал его разворачивать, наслаждаясь нашим нетерпением и любопытством. И они, подарки, не разочаровали!

– Веренка, это тебе, – в моих руках оказался справочник лекарственных растений с цветными иллюстрациями на трех языках: всеобщем, эльфийском и друидском. А следом за ним самоучитель по эльфийскому языку с фонетикой и транскрипцией. Моей радости не было предела.

– Бабуля, а это тебе, – и он протянул большую шаль, похожую на паутинку, из тончайшей шерсти.

Я несколько минут завороженно наблюдала, как бабушка, накинув подарок на плечи, любовалась искусной вязкой. Она потребовала принести зеркало, чтобы в полной мере насладиться обновкой.

И только потом до меня дошло, что меня нагло обманули!

Этот... этот... Тоже мне, брат называется!

– Так ты знал?! – сжав кулаки, двинулась на этого интригана.

Алесс вовремя заметил опасность, увернулся и скользнул в сторону так, чтобы между нами оказалась бабуля. Я стала обходить неожиданное препятствие, но брат был начеку, со смехом отходя подальше. Бабушка дернула меня за подол, пытаясь остановить.

– Верена, успокойся, – пыталась она воззвать к разуму.

– Сейчас, только стукну его и сразу успокоюсь, – пробурчала я.

Так, следуя за отступающим парнем, продолжала кружить вокруг смеющейся бабушки. Но вдруг брат обо что-то споткнулся, и мне удалось добраться до него. Судя по лукавой улыбке старушки, без нее в этом деле не обошлось. Но я не стала выяснять справедливость подозрения и воспользовалась представившимся шансом, чтобы пару раз как следует пнуть врунишку.

– Спасите, помогите! – хохоча, принялся звать на помощь Алесс. – Уберите от меня эту бешеную девчонку. Она сейчас меня убьет, такого молодого и красивого!

– Так тебе и надо, – оставив, наконец, парня в покое и пытаясь отдышаться от гонки, удовлетворенно заключила я.

Видя, что мы уже успокоились, бабушка спросила:

– Вегиса недавно видел?

– Ага, отец мне и рассказал, что ты теперь здесь вдвоем с Веренкой живешь.