Текст книги "Осторожно, бабушка (СИ)"
Автор книги: Медея Колхитида
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)
Разочарование жителей было велико! Понурые, они стали потихоньку расходиться по домам, но тут второй раздавшийся крик заставил всех метнуться в ту сторону, откуда он доносился. На водосточной трубе, обняв ее руками, висел маленький внучок старосты Власа, держась из последних сил. Высота была немалая, так как у старосты очень большая семья, живущая в одном доме. Стоило его сыну жениться или дочери выйти замуж, как он надстраивал очередной этаж. Это был самый высокий дом не только в нашем селе, но и вообще в нашей губернии.
Внизу стояла Ясина, мать ребенка, и плакала. Кто-то успел сбегать домой и принести одеяло. Мужчины натянули его под трубой и теперь пытались убедить мальчика спрыгнуть. А перепуганный ребенок мотал головой и все крепче прижимался к трубе, но от каждого движения крепления трубы слабели, и она все сильнее наклонялась. Вокруг собралась целая толпа, но никто не мог помочь. Крыша дома очень крутая, а труба не выдержит веса взрослого человека.
Я смотрела на ребенка, зажимая ладонью рот, чтобы не разреветься и не знала, что делать. Ясина уже билась в истерике в руках у мужа.
Ситуация была критической.
Неожиданно на крыше показалась темная фигура искомой нежити. Осторожно съехав к краю крыши, он стал пробираться к плачущему малышу. Все затаили дыхание – съест или нет! Но он схватил ребенка за шиворот и попытался оторвать его от трубы. Мальчишка завопил и попытался вырваться. Как и следовало ожидать, от его трепыханий труба оторвалась, и они вдвоем рухнули вниз. В воздухе зомби каким-то таинственным образом умудрился повернуться так, что он упал спиной, а малыш оказался сверху. Ясинка метнулась к упавшим. Зомби довольно быстро поднялся, сунул матери насмерть перепуганного сына и, пока окружающие не пришли в себя, скрылся.
Счастливая мать, смеясь и плача, старалась то обнять, то поцеловать дитя, то порывалась посмотреть, нет ли на нем ран. Рядом топтались остальные жители, радуясь и недоумевая по поводу случившегося. То есть радовались они чудесному спасению, а недоумевали по поводу нетипичного поведения нежити. Когда все немного успокоились, Ясина попыталась выяснить, как же сын оказался на трубе.
– Ну как же. Я хотел посмотреть, как вы на зомбяку охотитесь. Это так интересно! Только крыша скользкой оказалась, – последовал бесхитростный ответ.
От мысли наказать непоседу родителям пришлось отказаться, они были слишком напуганы тем, что едва не потеряли единственного сына. Ясинка же подошла к отцу:
– Папа, ты как хочешь, но не смейте трогать этого зомби.
– С ума сошла?! Он же нежить! Не дай Единый, кого-нибудь покусает.
– Он спас твоего внука, – сурово отрезала она. – Мы же не твари неблагодарные, чтобы спасителя убивать. Пускай по селу ходит, сколько хочет. Так ему и скажи.
– Да как же я ему скажу, если неизвестно, где он прячется?
– Покричи, может, услышит.
Остаток ночи было слышно, как по селу ходит староста и кричит уже сорванным голосом:
– Эй ты, зо-омби! Выходи! Мы тебя не тронем! Можешь ходить, где хочешь!
Никто даже не догадывался, что эта история с зомби еще не закончилась.
В последующие дни все жители строили догадки и предположения над непонятным поведением нежити, эта тема была самой обсуждаемой за последний год. Как ни странно, но решение старосты Власа об официальном разрешении зомби проживать на территории села было поддержано всеми жителями. Даже жрец высказал мнение, что он, наверное, поднялся с благословения Единого.
Малыш, спасенный странным зомби, пользовался небывалой популярностью среди сверстников, что вполне понятно, ведь не каждому удается побывать в лапах настоящей нежити. Его постоянно просили рассказать об этом, и с каждым пересказом гипотетические клыки зомби становились все больше и больше, пока не достигли таких размеров, что уже не хватало размаха рук. Самой популярной у ребятни стала игра "в зомбяку".
Однако новые проблемы заставили жителей заняться более насущными проблемами: приближался сбор урожая. Это событие создало нешуточные противоречия: во-первых, как собрать урожай, если большая часть мужчин призывного возраста прячется в лесах и по дальним родственникам. Ну, допустим, что женщины и девушки справятся с жатвой, но чтобы обмолотить все зерно, нужна мужская сила.
Как на грех, урожай в этом году был на редкость богатым. Усугублялась проблема и тем, что на сей раз призыв на королевскую службу запаздывал, а находиться в лесу становилось все более опасно из-за активизировавшейся нечисти. Во-вторых, приближалась осенняя ярмарка, и люд ломал голову, как выручить побольше денег за свои товары и утаить их от сборщиков налогов.
Все это вылилось в то, что все подростки и дети старше пяти лет были мобилизованы для оказания посильной помощи. Ребята постарше помогали в поле, а младшие целыми днями сидели на крышах домов или на деревьях и следили за дорогой. При приближении незнакомых лиц им наказали подать сигнал тревоги и предупредить. Были приготовлены многочисленные схроны, чтобы спрятать часть урожая. Село готовилось к любым неожиданностям.
На меня тоже навалилось много работы, нужно было приготовить препараты для маскировки домашних животных. Приходилось использовать лишь травы, так как при сборщиках налогов и людях, производящих реквизирование для нужд армии у населения продовольствия, состояли квалифицированные маги. Они были призваны выявлять случаи магического утаивания или маскировки. Легче вылечить животное, чем придать ему вид падали. Сколько мне пришлось помучиться, чтобы покрасить зубы лошадям, налепить на них струпья, неотличимые от настоящих! Бедным свиньям пришлось приготовить слабительное, а для того, чтобы отловить и измазать в мази кур, мне понадобилась помощь детворы. Каждый был рад внести свою лепту в дело сокрытия продукции, за которую взимали налог.
В то утро я специально освободила время, чтобы выкупать Буяна, прежде чем заняться его маскировкой. Если Серко выглядел довольно непрезентабельно, то караковый красавец вызвал бы вполне обоснованное желание какого-нибудь офицера забрать его у меня. Представить его под седлом чванливого аристократа было тяжело. Несмотря на то, что этот конь тяготил меня, я не желала видеть его в чужих руках. Тем более, я уже знала, кому нужно подарить животное. Даже бабушка не будет возражать против этой кандидатуры!
На заре я проснулась, оделась в приготовленные с вечера штаны и рубашку, что еще остались от брата, и вышла на улицу. Было довольно прохладно, и мне пришлось накинуть еще и курточку. Когда подошла к дому Витека, куда я все же отвела своих питомцев по совету Кота где-то через месяц после приезда бабушки, то постучалась в ворота. Почти сразу они распахнулись, пропуская меня. Поздоровавшись с Витеком, я пошла к сараю, где обитали кони. Оба красавца потянулись поприветствовать меня. Я погладила Серко по морде, извинившись, что не могу сейчас с ним погулять. Надев недоуздок на каракового, я направилась к выходу, ведя его за собой. Когда Буян проходил мимо обиженного конька, то тот попытался укусить соперника, но получил презрительный удар хвостом.
Все утро прошло в купании Буяна в холодной реке, чтобы маскировка, которую собиралась на него наложить, смотрелась ровно и естественно. Замерзли оба. Вернуться в село я решила верхом. Поскольку седла не было, пришлось сначала найти подходящий валун, и уже с него перебираться на спину коня. Буян выносил стоически мои неуклюжие телодвижения, хотя на морде ясно читалась мировая скорбь от факта, что он попал именно в мои руки.
Возвращались мы медленным шагом, так как я без конца съезжала то с одной стороны, то с другой, и лишь чудом не сваливалась. Однако, когда до села нам оставалось где-то полпути, начался сильный дождь, и по дороге побежали ручейки. Я моментально промокла. Буян немного прибавил шаг. Когда мы приблизились к развилке, недалеко от околицы, мимо нас, обрызгав грязью с головы до ног, промчался вороной конь. Его всадница даже не обратила на нас внимания.
От такой наглости Буян мгновенно обозлился и пустился вскачь. Я вцепилась в гриву, мечтая лишь о том, чтобы не свалиться под копыта. Все мышцы у меня сразу же заныли, холодный пот ручьем тек по спине. Я уповала только на чудо. Я и так не великая наездница, а тут без седла, с жалким недоуздком в руке...
Всадница на вороном пришпорила коня, то ли специально, то ли просто спешила,. Буян тоже увеличил скорость, стремясь нагнать соперника. От страха я не замечала ничего вокруг, и когда караковый остановился около таверны, я уже была готова попрощаться с жизнью. Кто из лошадей пришел к "финишу" первым, для меня так и осталось загадкой, потому что последние несколько минут я ехала, зажмурившись и понадеявшись, что у Буяна все-таки хватит ума самому выбрать направление. Ни о каком управлении животным речи не шло вообще.
Все, больше я в жизни не сяду на эту скотину! Как только приду в себя, избавлюсь от него. Отдам кому угодно. Глаза бы мои его не видели.
Девушка резво спрыгнула со своего коня и скрылась в таверне, даже не посмотрев в мою сторону. Вот тут-то и выяснилось, что я не в состоянии слезть с этой чертовой лошади. У меня одеревенели все мышцы так, что я не могла даже разжать пальцы. От мысли, что я могу остаться на спине Буяна на неопределенное время, у меня полились слезы. К счастью, из таверны вышел Кот. Увидев меня, он спросил:
– Привет, Верена. Ты к дяде Луке?
Не в силах выговорить ни слова, я лишь помотала головой.
– А чего ты не спешишься? – удивился он.
– Н-н-не м-м-могу, – я с трудом разлепила губы.
Только тут он заметил мое состояние и кинулся обратно в таверну. Через несколько мгновений он вернулся вместе с дядей Лукой и Вульфом. Дальнейшее я воспринимала как будто сквозь туман. С коня меня сняли только совместными усилиями, примерно через четверть часа мучений. Оборотень на руках отнес меня в небольшую комнатку на втором этаже. Дядя Лука принес небольшую бутылочку, судя по запаху, с мятным маслом. Сняв с меня рубашку, он налил на ладонь масло, и начал делать массаж.
Скоро я почувствовала, что напряжение в мышцах проходит, но на его место приходит боль. С трудом сдерживая слезы, я старалась не стонать, уж очень неловко мне было перед оборотнем. Лишь мельком я посмотрела на него, ожидая увидеть в его глазах насмешку, но увидела только участие.
В комнату без стука ворвался Кот:
– Верена, не волнуйся, я коня отвел Витеку, он обещал им заняться.
Я кивнула, говорить об этой животине больше не хотелось.
Когда боль прошла, я почувствовала, что засыпаю. Посмотрев на мое сонное лицо, дядя Лука выпроводил всех из комнаты и, укрыв предварительно меня одеялом, вышел следом.
Не успел он уйти, а я уже спала.
Через пару часов я проснулась от того, что сквозь неплотно задернутые шторы пробился солнечный луч и упал на лицо. Я чувствовала себя прекрасно, энергия во мне так и бурлила. Одевшись, я умылась, чтобы прогнать остатки сна и, заправив кровать, пошла вниз.
В зале над стойкой дядя Андрис прибивал доску с объявлением:
"Крепких напитков в продаже НЕТ. Совсем нет".
А ниже приписка: "Магам младше 75 лет отпуск пива и слабоалкогольных напитков ограничен. Не более двух кружек в одни руки".
За дальним столиком я с удивлением увидела дядю Луку и бабушку за оживленной беседой. Она опять была в нарядном платье и шляпке, черные перчатки и веер лежали на столе. Вот дядя Лука что-то ей вполголоса сказал, затем встал, поцеловал ей руку и удалился, пообещав скоро вернуться. Бабушка мило покраснела и, раскрыв веер, начала обмахиваться. Я решила использовать этот момент, чтобы прояснить кое-какие вопросы.
– Значит, это дядя Лука? – подойдя к столу, спросила я.
Бабушка вздрогнула и резко обернулась, по-видимому, не заметив, как я подошла.
– Да. Он такой милый. Я, в самом деле, очень счастлива, – улыбаясь, сказала она, потом нахмурилась. – Надеюсь, ты не против наших отношений.
Я вздохнула и внимательно посмотрела на нее. Последнее время бабушка как будто помолодела, стала немного мягче. И потом, она давно уже не подросток, чтобы я возражала. Да и дядя Лука очень достойный человек.
– Конечно, бабушка, не против.
Она заметно расслабилась. И вдруг заплакала:
– Какая же я глупая..., – она достала кружевной платок и, утерев слезы, шумно высморкалась.
– Бабулечка, что случилось? – забеспокоилась я такой неожиданной перемене настроения.
– Он ведь считает, что я намного моложе. Я ему сказала, что мне шестьдесят девять лет, – она отвела глаза.
– Что?
– Ох, я знаю, что это глупо, но...он такой заботливый и, вообще, замечательный. Мне не хотелось, чтобы он считал меня дряхлой старухой. А так, получается, что я старше его всего лишь на десять-одиннадцать лет. А в нашем возрасте это не такая уж большая разница.
– Понятно, – произнесла я, с трудом сдерживая улыбку. Бабушка так смущенно покраснела...
Я не заметила, как к столику подошел обсуждаемый мужчина.
– Ну как, Верена, выспалась? – участливо спросил он.
– Да, спасибо, – я немного покраснела, не в силах справиться со смущением. Как-то неловко было, что он мне делал массаж.
Бабушка и дядя Лука молчали, как будто что-то выжидая.
Дверь таверны хлопнула, на пороге, о чем-то разговаривая, появились Вульф и Кот. Значит, мне не показалось, что меня в комнату принес оборотень, на что я робко рассчитывала.
– Верена, ты должна извиниться перед Вульфом, – прошипела бабушка, толкнув меня в бок локтем.
Могла бы и не говорить, я сама и так собиралась просить прощения. Не знаю почему, но стоило мне оказаться рядом с оборотнем, как я переставала контролировать свое поведение и начинала вести себя вызывающе. Мне хотелось ему нагрубить, вывести из себя, а потом, стоило ему уйти, я хотела бежать за ним. Эта двойственность меня убивала. Каждый раз я клялась себе, что на этот раз буду спокойна и уравновешена, но хватало этого ненадолго.
Вот и сейчас я шла к нему, повторяя про себя: "я спокойна, я спокойна".
– Вульф, я должна тебя поблагодарить тебя за то, что помог мне слезть с коня, – выпалила я заготовленную фразу.
– Да не за что, – дернул он плечом, как бы отмахиваясь от благодарности.
Я почувствовала, как во мне поднимается раздражение, но, стиснув зубы и пытаясь изобразить улыбку, продолжала мысленно повторять: "Спокойствие, только спокойствие".
– А меня?! – раздался возмущенный голос Кота.
– Что тебя? – недоуменно уставилась я на него.
– Как что? Поблагодарить!
– Тебе тоже спасибо. Ты самый лучший друг, что бы я без тебя делала, – я потрепала его по голове, чувствуя, что раздражение стало отпускать. Я действительно была ему признательна, что его вмешательство в разговор не дало мне еще больше усугубить ситуацию, и без того непростую.
– То-то же. Пойду, спрошу у дяди Андриса жареной рыбки, – он выскользнул из-под руки и умчался на кухню, оставив нас с Вульфом наедине.
Я стояла, вперив взгляд себе под ноги, мечтая провалиться сквозь пол. Вульф напряженно смотрел на меня. Повисла неловкая пауза. Спиной я чувствовала недовольный взгляд бабушки.
– Я хочу извиниться за букет, – не выдержала я. – Я не хотела тебя обидеть, просто мне нужны были лилии, а тут ты... – попыталась объяснить возникшую ситуацию.
Я окончательно смешалась.
Вдруг я почувствовала на плече его руку и подняла глаза. Вульф слабо улыбнулся:
– Я тоже хорош. Меня же предупреждали...
– Предупреждали? – насторожилась я.
– Не обращай внимания, – отмахнулся он, – Ты и в самом деле необыкновенная.
Пока я стояла, ошарашенная его словами, оборотень вышел из помещения. Когда я немного пришла в себя и выглянула на улицу, там уже никого не было.
Как мне надоели его внезапные исчезновения, впрочем, его неожиданные появления везде, где я появляюсь, тоже. Создается такое впечатление, что он за мной следит. Нет, все-таки что-то в его поведении настораживает.
Дядя Андрис уже давно закончил забивать гвозди и сейчас усердно вытирал стаканы белым полотенцем. Я подошла к стойке и, кивнув на объявление, спросила:
– А для чего объявление? Раньше, вроде бы, не требовалось такое украшение.
– Ты разве не знаешь, что магичка из Академии приехала? Ох, чует мое сердце, быть беде! – проворчал он.
– Вот это новость!
– Так ты же, говорят, с ней скачки устроила, – удивился он. – Или Кот мне солгал?
– Разве это была она?
– А кто же еще! – хмыкнул он. – Не нравится мне эта рыжая девица, от нее за версту несет бедой и неприятностями. Хорошо, что у нас не постоялый двор, а трактир.
– Думаешь, это обстоятельство поможет вам избежать погрома? – усмехнулась я.
Дядя Андрис ответил кислым взглядом:
– Разве с этими магами-недоучками можно быть хоть в чем-то уверенным? Будем молиться, чтобы беда стороной прошла.
– Дядя Андрис, а ты ее видел? Какая она? – мне стало любопытно.
– Ростом мелковата, с тебя, примерно. Рыжая, наглая. Спрашивала, у кого можно пару недель пожить. Ты бы шла к себе, она же должна тебе нанести визит вежливости, если не застанет на месте, будет очень некрасиво.
Я согласилась с дядей Андрисом, что такое пренебрежение приличиями было бы дурным тоном, и поспешила в аптеку. К счастью, с утра в аптеку никто не приходил, о чем мне доложил младший сын Валиссы. В ожидании магички я лениво протирала прилавок и полки.
Время шло, а никто не появлялся. Я уже стала нервничать. Как же так получается, по неписанному закону, когда приезжает кто-то, обладающий Силой или Знанием, а то и тем и другим одновременно, он должен лично посетить и представиться местному старейшине и магу, либо за отсутствием мага, целительнице. Кроме меня, в селе нет другого целителя! Неужели случилось что-то серьезное, что помешало магичке прийти? Однако уходить из аптеки, чтобы выяснить происходящее, нельзя, ибо закон подлости гласит, что ожидаемый человек появится именно тогда, когда ты только скроешься из зоны видимости.
Внезапно распахнулась входная дверь, я вздрогнула от неожиданности и напряглась, ожидая увидеть рыжую незнакомку. Но в аптеку ворвалась, вся в слезах, Иллина и, увидев меня, бросилась ко мне на грудь. В таком состоянии я видела мою, обычно весьма самоуверенную сестрицу, впервые. Она уткнулась в мое плечо, содрогаясь от рыданий. Я попыталась выяснить причину слез, но она лишь сильнее рыдала. Вывернувшись из ее рук, я быстро накапала ей в стакан валерьянки, развела водой и заставила выпить. Когда она более-менее успокоилась, по крайней мере, перестала рыдать, я спросила:
– Иллина, что случилось? Почему ты так плачешь?
– Невеста Дарка со дня на день появится, – вытирая глаза, ответила она и вдруг замахнулась на меня. – Это ты виновата, не хотела мне помочь. И зачем я тебя послушалась! Теперь я никогда не выйду за него замуж.
– Тихо, тихо, – я поспешила ее успокоить, – не волнуйся, не уведет она твоего Дарка, не стоит расстраиваться раньше времени. Я тебе обещала помочь, значит помогу.
– Правда? – прошептала она, глядя на меня с надеждой.
– Конечно, правда. Разве я когда-нибудь тебя обманывала? Лучше расскажи, откуда ты узнала о времени ее прибытия.
– Мне Дарк рассказал. Его родители получили письмо, где сообщается о ее приезде.
– А как он воспринял это известие?
– Он сказал, что все равно любит меня, а не ее, – неуверенно сказала она.
– Вот видишь, ему нужна ты, а не кто-то другой, – уверила я.
– Что же тогда делать с его невестой?
– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, – выпроваживая ее из аптеки, заключила я.
– Ты самая замечательная и находчивая сестра, – она на мгновение обняла меня и, окрыленная надеждой, ушла.
Хотелось бы самой в это верить!
Ни в этот день, ни на следующий визита магички я так и не дождалась. Положа руку на сердце, я обиделась: ну неужели этих чародеев в Академии не учат элементарным правилам приличия. Во многом благодаря этому обстоятельству я стала испытывать к девице неприязнь.
Чтобы не травить себе душу обидами, я решила пополнить запас лекарственных средств, а то пока я занималась изучением подаренной книги, количество готовых препаратов значительно уменьшилось. Особенной популярностью в последнее время стали пользоваться успокоительные настойки.
Первой ласточкой из числа страждущих явилась бабушка Мирра.
Позавтракав утром с бабушкой, я отправила ее "прогуляться с таким замечательным кавалером" в лице дяди Луки, а сама ушла работать. Принесла чистые пузырьки и коробочки под будущие лекарства, достала из шкафа несколько различных ступок, набор ножей, разделочные доски, большое металлическое сито и пару ситечек поменьше. Затем слазила в подпол за банками с медом и воском. Взяла из кухни бутылки с уксусом, растительным маслом и самогоном для настоек. Принесла сушеные корешки, кору и травы – в общем, основательно приготовилась к предстоящей работе. И вот, когда я заливала пустырник спиртом, входная дверь громко хлопнула, и в аптеку, тяжело опираясь на палку, зашла бабушка Мирра. Но в каком состоянии? Обычно спокойная и доброжелательная старушка была расстроена до слез. Кто мог так сильно обидеть ее? Я терялась в догадках.
– Верена, деточка, накапай мне валерьянки, – вытирая слезы платочком, попросила она. Старушка едва держалась на ногах.
Я принесла ей стул, на который она буквально рухнула без сил. Выскользнувшая из рук палка грохнула об пол. Она неловко нагнулась за палкой, но выронила платок. Я наклонилась, подняла палку и сунула ей в руку платок.
– Бабушка Мирра, что случилось? – спросила я, принеся ей требуемое лекарство.
Дрожащей рукой она взяла стакан с валерьянкой, едва не расплескав содержимое, и залпом выпила лекарство.
– Бедная моя Муся! За что ее так жестоко... – она шумно высморкнулась.
– Успокойтесь, пожалуйста, – я растерялась, не зная, что предпринять. – Расскажите, что произошло, может, я могу чем-то помочь.
– Тут уже помогать нечем. Эта убивца мою Мусю...заживо сожгла. Прямо на моих глазах.
Да, для одинокой старой женщины это было трагедией. Однажды, зайдя в сарай, бабушка Мирра нашла умирающее от голода животное и пожалела, оставив в жить в доме. В селе давно знали ее пылкую любовь к мантикоре, которую старушка называла своей кошечкой, и привыкли к ее безобидности.
– Магичка, что ли? – я сразу догадалась, о ком идет речь.
– Она самая, – кивнула старушка и продолжила. – Кабы староста не попросил приютить ее, покуда она у нас практику проходит, я бы ее и на порог не пустила. Я-то, дура, гляжу, девка бледная, худая, пожалела ее, в дом пустила. Комнатку ей свою уступила, постель чистую настелила, баньку натопила. Пока она мылась, блины затворила. Она, когда вымылась, оказалась совсем тощей, приличному парню даже подержаться-то не за что. Решила я ее откормить немножко, к блинам сметанки выставила, творожку. Они же, городские, натурального продукта отродясь не видели. А она...
Старушка всхлипнула, вытерла платочком слезы и отпила немного воды из поднесенного мной стакана. Немножко успокоившись, она продолжила рассказ:
– Накинулась на еду, будто век не кормлена, я аж на трех сковородах блины пекла, а за ней не поспевала. Тощая-то тощая, а жрет... как голодный тролль. Куда только столько лезет? После того, как наелась до отвала так, что еле ноги переставляла, улеглась спать. А вечером Муся домой поесть пришла, я ей, как всегда, сметанки оставила. Киска моя в окно запрыгнула, и не разобравши, что чужой человек в моей постели спит, в ногах собралась устроиться. Тут эта живодерка на кровати как подскочила и огненным шаром в Мусечку запустила. Я прибежала на крик моей кошечки, да только спасти ее не могла – огонь-то магический. А эта магичка мне и говорит, что, мол, спасла меня от страшной нечисти. Это моя-то Мусечка!
Мне еле удалось успокоить бабушку Мирру, уж очень сильно она переживала смерть своей любимицы. К счастью, к тому времени бабушка возвратилась домой. Если бы не ее участие и помощь, я, наверное, не справилась. Вникнув в сложившуюся ситуацию, она пошла провожать мою посетительницу до дома.
Не успели они скрыться из виду, а я заняться работой, как дверь снова стукнула. На сей раз это оказался мельник, отец Богдана.
– Привет, дочка. У тебя нет, случайно, чего-нибудь от нервов? И еще отравы для мышей.
– Есть. А что случилось? Опять магичка? – я вопросительно подняла брови. Что-то мне подсказывало, что я угадала.
– Она, ехидна. Пришла на мельницу и спрашивает, не надо ли, мол, крыс да мышей выгнать. Я, разумеется, согласился. Сама ведь знаешь, где зерно, там и эти грызуны. Три золотых содрала, с гарантией на год, говорит. Ну, не мелочиться же, за разные яды я тебе больше плачу, а мышеловки эти твари стороной обходят. Она что-то пошептала, руками помахала, а через два часа я захожу, ни одного мешка с зерном целого не осталось – все погрызены. А вокруг мышей разных и крыс всех размеров видимо-невидимо. Она, вредительница, со всей округи этих грызунов зазвала. Я к ней, исправляй, говорю. Она еще что-то пошептала, опять руками помахала, да только мышей стало еще больше.
Я налила ему валерьянки для успокоения и оставила в зале, отправившись за требуемой отравой. Через пару минут я выдала ему сырные кубики, пропитанные сильным ядом, и предупредила:
– Это, возможно, не поможет от всех грызунов избавиться, но, по крайней мере, значительно сократит их численность. Только не оставляйте воду в пределах досягаемости и следите, чтобы домашние животные не съели.
– Спасибо, дочка, выручила, – поблагодарил он и поспешил домой.
Я ожидала, что вскоре ко мне опять придут жаловаться на практикантку, но пока все было тихо. Вечером, закрывая дверь, я радовалась, что все-таки ошибалась, во мне говорило предубеждение, и я зря так плохо думала о магичке.
Но к утру говорить об этой самоуверенной девице без употребления ругательств я уже не могла.
Ночью я проснулась от стука в окно и крика: "Пожар! Пожар!" Ночь озаряли сполохи пламени от сильного огня. В селе у нас дома деревянные и стоят довольно близко друг от друга. Пожар – это одно из самых страшных бедствий, которое может оставить все село без крыши над головой.
Я вскочила с кровати и быстро оделась, нисколько не заботясь о внешнем виде. Подхватив пару ведер, я побежала туда, откуда видно было зарево. В соседних домах тоже хлопали двери, никто не остался безучастным. Горел сеновал старосты. Огонь был настолько силен, что сразу было видно – тушить бесполезно. Все, что оставалось, так это спасти другие постройки. Староста быстро организовал работу – выстроил часть собравшегося народа в цепочки, которые передавали ведра, другие заливали водой стены ближайших домов и сараев. Еще несколько человек выводили из хлева упирающихся коров, ловили разбежавшихся поросят и кур.
Всю ночь мы боролись с огнем, к утру от усталости едва не падали, но нам удалось не допустить распространения пожара. Единственной сгоревшей постройкой стал сеновал, впрочем, этого и следовало ожидать. После того, как залили водой последние угли на пепелище, мы помогли хозяевам вернуть живность обратно и лишь затем разбрелись по домам.
Я вернулась домой чуть живая, плечи и поясницу непривычно ломило. Не раздеваясь, рухнула на кровать и мгновенно уснула. Последней членораздельной мыслью была та, что придется кипятить постельное белье, иначе не отстирается.
Проснуться удалось только около полудня, и то только после того, как меня растолкала бабушка. Она довольно бесцеремонно содрала с меня одеяло, а когда я попыталась вернуть его обратно и снова уснуть, обрызгала меня холодной водой. Только тогда я соизволила открыть глаза. Обычно я люблю вставать рано и плохо переношу ночные бдения, поэтому вынужденный дневной сон надолго выбивает меня из колеи. Однако узнав бабушкино сообщение, что меня ждут в аптеке, значительно прибавило мне скорости: я постаралась побыстрее привести себя в порядок.
Увидев рыдающую Забелу, жену старосты, я уже не удивилась – ночное происшествие явно не могло пройти бесследно. Когда я вошла в зал, она жаловалась бабушке:
– Ума не приложу, что теперь делать. Сено заготовили на всю зиму, а теперь все потеряно. Чем кормить скот? Ну, допустим, для коз я веники заготовлю, а что делать с коровами, с лошадью? Где теперь сено взять? На дворе осень, уже листья опадают. Боюсь, придется резать. А как налоги платить? Что делать?
Не спрашивая, я накапала в стакан валерьянки и молча подала стакан – пускай выскажется.
– Что делать? Что делать? – повторяла пострадавшая.
– Не волнуйтесь так. Поможем, чем сможем, – я попыталась ее приободрить.
– Тебе легко говорить, Верена, – она скептически посмотрела на меня. – А у нас ни клочка сена после пожара не осталось.
Она была права. Зима длинная, еще неизвестно, сколько потребуется корма. Люди просто побоятся свой скот без еды оставить.
– Что ж, пойду я, пожалуй. Придется, наверное, скот забивать, – сказала расстроенная женщина.
Она направилась к двери и едва не столкнулась с влетевшим сыном Валиссы:
– Куда летишь? Едва с ног не сбил! – рассердилась она, но мальчишка проигнорировал ее слова. Подбежав ко мне, он схватил меня за руку и потащил на улицу:
– Что случилось? – этот вопрос я произнесла уже не один десяток раз за последние сутки.
– Мама повеситься хочет, – заплакал парнишка.
– Как повеситься? – я опешила. Придя в себя, я поспешила за ребенком. Следом за мной побежала Забела. По дороге к нам присоединился дядя Лука, который направлялся проведать бабушку.
Когда мы подбежали к дому, дети Валиссы стояли на улице и плакали.
– Где мама? – спросила я, тревожно всматриваясь в зареванные личики.
– Там, – пальцем показала на дом Лина, семилетняя дочь вдовы. – Она нас не пускает. Дверь закрыла.
Дядя Лука разбежался и высадил дверь ударом плеча. Едва не застревая в дверях, мы одновременно попытались войти в дом. Когда мы вбежали на кухню, Валисса уже стояла на табурете с петлей на шее. Забела сразу же вцепилась в табурет, не давая его опрокинуть, а мы с дядей Лукой сняли с нее петлю и помогли спуститься. Она дрожала и плакала, не в силах вымолвить ни слова, в глазах ни искры разума – одна боль. Мы усадили ее на тот же табурет, на котором она только что стояла. Я побежала налить ей сладкий чай – давно известно, что сладкое является отличным успокоительным. Придерживая чашку, я помогла ей сделать несколько глотков. Постепенно дрожь стала проходить, тем не менее, нам удалось уговорить ее выпить еще чашку мятного чая. Забела тем временем гладила ее по голове. Пока мы успокаивали, как могли, мать, дядя Лука ушел на улицу утешать детей.
– Валисса, дорогая, что же ты надумала-то? – укоризненно покачала Забела головой. – А как же дети?
– Как они? – всполошилась она. Наконец-то у нее появилось более осмысленное выражение глаз.
– А как ты думаешь? Сильно напуганы, ты их едва сиротами не оставила, – осуждающе сказала жена старосты. Я не стала вмешиваться в разговор, полагая, что у Забелы лучше получится привести в себя бедную женщину.