Текст книги "Осторожно, бабушка (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

– Рассказала бы, с чего это ты удумала с собой покончить, – поинтересовалась Забела.

– Эта магичка Маркуса, моего мужа, убила, – прикрывая рот рукой, прорыдала Валисса.

– Как это? – мы уставились на нее. – Маркус же с перепою умер еще в начале весны. Или у тебя другой муж был?

Валисса смешалась. Забела почувствовала, что здесь кроется какая-то тайна, и теперь хотела ее допытаться. Видя заинтересованность на наших лицах, она решилась:

– Верена, ты помнишь, к нам приезжал некромант. Он еще у меня останавливался.

– Конечно, помню, – я улыбнулась, вспомнив моего учителя.

– Он мне хотел денег за постой и уход дать, да я не взяла. У него и денег-то немного было, – она смущенно улыбнулась. – Тогда он решил помочь мне по хозяйству. Сама знаешь, без мужской руки хозяйство быстро в упадок приходит. Он вызвался протекающую крышу подлатать, только он городской, инструмент в руках, видать никогда не держал. Вот Лутий мне ночью мужа на погосте и поднял. Заклял его по-своему, по-некромантски, чтобы, значит, на людей не нападал да меня беспрекословно слушался.

Мы с Забелой с любопытством и ужасом слушали рассказ вдовы. Теперь стало понятно происхождение неизвестного зомби, проявляющего небывалое миролюбие и героизм. Я даже поймала себя на том, что стою с открытым от удивления ртом. Впрочем, Забела выглядела не лучше.

– Знаете, – уже спокойнее заметила Валисса, – я мужа таким трезвым со дня свадьбы ни разу не видела. А рукодельник какой оказался: и крышу подлатал, до которой у него уже четыре года руки не доходили, и забор поправил, дрова на всю зиму наколол, сено накосил. С детьми время поиграть нашлось. И за все время ни разу ни меня, ни детей не ударил. Любое требование, любую просьбу выполнял. Не муж, а золото.

– А как в постели? – жадно спросила Забела.

– Что в постели? Я что, дура, с покойником спать, – Валисса покрутила у виска пальцем, потом усмехнулась, – Он и при жизни в последнее время в постели от трупа не очень отличался, так что разницу не почувствовала.

– Что ни говори, зомби в хозяйстве – вещь полезная, – зависть прямо сочилась из уст Забелы.

– Вот и я так думала, – подтвердила вдова. – А вчера магичка на него наткнулась и давай в него шарами огненными метать. Одним шальным шаром она вам сеновал и подожгла, – она обратилась к жене старосты. – Он, как ни старался, не сумел убежать. Упокоила его, зараза. Как теперь дальше жить? Кому я с детьми нужна?

Я не знала, чем еще помочь Валиссе, и Забела отправила меня домой, уверив, что она останется здесь ночевать.

Не успела я вернуться, надеясь, что, может, сегодня день окончится спокойно, как мои надежды были полностью разрушены двумя новостями: приехали сборщики налогов, и завтра мы с Иллиной приглашены в замок приехавшей невестой Дарка.

Известие о том, что к селу приближается обоз полюдья, принес сам староста Влас. Я как раз уже собиралась закрывать аптеку, мечтая поужинать и пораньше лечь спать. После беспокойной ночи и не менее суматошного дня очень хотелось отдохнуть. Я подсчитала выручку, составила список лекарств, которые собиралась приготовить завтра, и прибрала зал. Когда я подошла запереть дверь, она неожиданно открылась, едва не ударив меня, и в помещение вбежал запыхавшийся староста:

– Верена, что делать? Сборщики налогов уже близко, – трагически заламывая руки, сказал он/

– Прежде всего, успокойтесь, – меня уже стало тошнить от этой набившей оскомину фразы. – Что вы волнуетесь? В селе все давно готово к их приезду, мы их ждем. Нечего волноваться, задуманное нами пройдет отлично.

– Да? – он с надеждой посмотрел на меня.

– Конечно, – подтвердила я. Мне неожиданно в голову пришла светлая мысль, и я решила кое-что уточнить. – Где вы решили их поселить?

– Я собирался старшего принять у себя, а остальных поместить кого куда. Вот только не знаю, стоит ли приглашать его после пожара, – с сомнением в голосе произнес он.

– Обязательно так и сделайте, пусть он увидит дымящееся пепелище. Непременно сводите его к мельнику, у него мыши все мешки с зерном и мукой погрызли. Не забудьте пожаловаться на магичку, мол, после ее помощи даже не знаете, как зиму пережить. Глядишь, меньше налогов возьмут, – заговорщицки прошептала я на ухо старосте.

– Молодец, Веренка. Отличная идея! Так и сделаю. Как говорится, нет худа без добра, – просиял он.

Я решила пойти со старостой, на всякий случай. Просто, в данном случае хотелось иметь возможность, в случае нужды, повлиять на сложившуюся ситуацию. Пока мы шли к окраине села, дабы подобающе встретить королевских посланцев, я излагала старосте советы. Только бы он не переусердствовал.

По дороге я заметила, что ретивые хозяйки прячут все более-менее ценные вещи, которые забыли убрать ранее, стараясь успеть к прибытию "дорогих гостей". Встречать полюдье вышло на околицу все село – побросав все дела, жители собрались у ворот. Наблюдали за подъезжавшими с тревогой и страхом.

Посмотрев в нашу сторону, ехавшие верхом во главе обоза четверо посланцев помрачнели и стали тихо переговариваться. Знать бы, о чем? Один из них тронул пятками коня и направил прямо на нас.

– Ну, здравствуйте! Кто у вас нынче староста? – не чинясь, первым поприветствовал он толпу.

Подталкиваемый сзади, на трясущихся ногах вперед вышел староста Влас. Было видно, что ему весьма не по себе. Кряхтя, он низко поклонился.

– И вы здоровы будьте, господин, и спутники ваши.

Внезапно он упал на колени перед конем, тот от неожиданности заплясал на месте, мотая головой. Всаднику пришлось отвлечься, чтобы удержать и успокоить животное.

– Смилосердствуйтесь, господине, – запричитал дядя Влас. – Убей меня... только не лишай нас припаса на зиму. Не можем мы полностью выплатить дань.

– Врешь! – вспылил, подъезжая, один из оставшейся троицы. Именно он отвечал за сбор налогов с близлежащих земель. – Не верю я этому старому лису. Знаем мы этих хитрецов. Сам посмотрю, много ли напрятал и где!

Он готов был хоть сейчас начать шарить по закромам, но первый его остановил:

– Погоди, Хаттон, успеется. А ты, – он повернулся к молчащему старосте. – Расскажи толком, почему вы не хотите платить налоги в казну.

– Да мы разве не хотим? К вашему приезду все подготовили, собрали, ждали. Как говорится, заплатил налоги и спи спокойно ("вечным сном" – послышался смешок в толпе). Да только... – староста замолчал.

– Что только? Ну, говори, мне что, с тебя каждое слово клещами тянуть? – прикрикнул всадник.

– Магичка к нам в село недавно приехала. На практику. От Академии. А сколько бед принесла: у мельника мыши все зерно пожрали, у меня сарай сожгла, где дань лежала, вдову с малыми детьми едва до смертоуйства не довела. Никакой на нее управы нет.

– Магичка, говоришь? Сдается мне, брешешь ты.

– Видит Единый, не вру, – осенил себя знамением Влас. – Коль не верите, сами посмотрите, убедитесь! Не отнимите последнего, не погубите...

– А что вы в Ковен не пожалуетесь?

– Дык, они потом порчу или еще какую беду наведут. Мы люди простые, нам с магами связываться не с руки, – оправдывался староста.

– Жить-то хочется, а не нежитью какой ходить, – раздалась реплика их толпы.

Предводитель отряда внимательно нас оглядел, затем сказал:

– Вставай... так и быть, на сей раз поверю, но помни, если соврал, то я с тебя спрошу, как с государственного преступника.

Толпа взволнованно, но негромко зашумела. Однако тревоги не ощущалось. Староста буквально помолодел на глазах, отведя лихо от села. Он проворно отряхнул залепленные грязью колени и лукаво подмигнул мне. Взяв под уздцы коня предводителя, он повел его к своему дому, повторяя:

– Кланяйтесь господину... Благодарите его...

Каково же было удивление королевских посланцев, когда во дворе старосты они увидели дымящееся пепелище. Дымящееся? Я пригляделась внимательнее, мне показалось или за одним из сараев мелькнула фигура Кота?

Приезжие остановились, мрачно разглядывая обгоревшие остатки постройки. Предводитель жестом подозвал одного из спутников и, когда тот подъехал, спросил:

– Ты можешь определить причину пожара?

Мужчина, судя по всему, штатный маг, молча кивнул и вытащил из-за пазухи какой-то амулет. Уколов палец невесть откуда взявшейся булавкой, он выдавил каплю крови и намазал ею амулет, который сразу же засветился.

– Пожар возник, несомненно, из-за магического огня. Скорее всего, в помещении был использован файербол средних размеров. Странно, но шар был крайне нестабилен – через несколько минут ответил маг.

Староста стоял с видом оскорбленной невинности.

Я про себя усмехнулась, неужели они думали уличить нас в мошенничестве, когда так легко можно все проверить.

Когда во дворе старосты все спешились, он пригласил предводителя обоза и троих его спутников в дом. Там их уже ждал накрытый стол: низкие широкие горшки лоснились темными боками, пахло мясом, какими-то овощами и свежеиспеченным хлебом. Оставалось только удивляться, как за такое короткое время хозяйка успела все приготовить?

Вожак первым переступил порог гостеприимного дома, сел на хозяйское место на лавке и вытянул ноги. Тотчас к нему подошла Забела и протянула ему резной ковшик с медовым пивом:

– Угощайтесь, господине. Не побрезгуйте.

Тот с легкой улыбкой взял из рук хозяйки ковш и медленно выпил пиво до дна. Следуя примеру своего руководителя, остальные тоже уселись за стол, отдавая должное угощению.

Забела хлопотала, подавая гостям то одно кушанье, то другое. Пришлось помогать ей на кухне, староста не хотел меня отпускать. В комнату к сборщикам налогов я выходить не стала. "Дорогие гости" не отказывали себе в хмельном напитке и быстро пьянели. Медовое пиво отличается коварством – при твердых ногах голова делается дурной. Уже не раз из-за него случались беды. Рисковать мне не хотелось, кто знает, чем может закончиться пир. Староста предусмотрительно разрешил двум дочерям переночевать у подруг.

Когда сборщики налогов немного расслабились и, по выражению старосты, "дозрели", пришло время вручать подарки. Влас выждал время, и когда речь зашла о лошадях, заметил:

– У нас в селе недавно останавливался знакомый шорник, я вот у него купил, по случаю, седло и уздечку. После пожара мне они уже и не понадобятся, так я думаю, может быть, вы посоветуете, куда их теперь девать. Продать или погодить?

Он быстро скрылся за дверью и вскоре вернулся, неся великолепно выделанное седло с серебряными накладками. Отодвинув несколько блюд с едой, чтобы освободить середину стола, он положил перед ними свою ношу. Не сдерживая восхищенные вздохи, приезжие склонились над этим чудом. Они внимательно ощупывали кожу, терли пальцами бляшки. Видя, как загорелись восхищением их глаза, хитрый староста, подумав, задумчиво обронил:

– Нам, простым сельчанам, такая красота не по чину.

– Это ты верно говоришь, – заметил один из них, не отрывая взгляда от искусной инкрустации.

– Такое седло пригодилось бы какому-нибудь дворянину... Да только я боюсь, как бы беды не вышло. Не дай Единый, из зависти обвинят в воровстве или убийстве, потом не отмоешься. Может, вы себе возьмете? Одному вот, седло, другому – уздечку. Ну, а чтобы остальным не было обидно, господину магу от нашей травницы мешочек с огнецветом, поди, пригодится в чаровании, а вам, – обратился он к Хаттону, – чарку с каменьями. Не побрезгуйте, господин. Я сейчас кликну, чтобы принесли.

– Ты это что, – нахмурился предводитель, – подкупить нас надумал?

– Единый с вами, о чем вы? Я ведь от чистого сердца, – замахал руками староста. – Мы вам всю правду сказали. Вот отдохнете немного с дальней-то дороги, и сами своими глазами посмотрите.

Староста выглядел обиженным. Тем не менее, он позвал Забелу, которая внесла кубок, инкрустированный речным жемчугом, и расшитый бисером мешочек.

Эх, как мне не хотелось делиться огнецветом, который я с таким трудом добыла, чуть не утонув в болоте. Но, в данном случае, благополучие всего села гораздо важнее.

Несмотря на то, что "гости" всем своим видом показывали, как они делают нам великое одолжение, приняв подарки, они довольно быстро разобрали их и приказали своим слугам подальше припрятать.

И староста, и я украдкой, чтобы сборщики налогов ненароком не заметили, посмеивались.

Количество выставленной пищи на столе существенно уменьшилось, когда "гости" насытились. Изрядно потяжелев от съеденного и тяжело дыша, они один за другим стали ослаблять ремни. После этого, довольно отрыгиваясь, благодушно улыбались, а Хаттон, который поначалу был настороже, подозвал старосту, махнув тому рукой:

– Эй ты, как тебя там?

– Чего изволите, господине? – тут же склонился в поклоне дядя Влас.

– Вот что, истопи-ка завтра ты нам баньку. Мы и впрямь устали в дороге, передохнем у вас, попаримся.

– Всенепременно, господине, всенепременно, – продолжая кланяться, отозвался староста. – Натопим баньку, венички какие изволите, такие и дадим – хотите, березовые, хотите, дубовые или можжевеловые. Пивка холодненького, квасу подадим. Все, что душеньке угодно.

– А с развлечениями у вас как? Охота хорошая? – неожиданно спросил маг.

– Леса у нас богатые, зверя и птицы хватает, – ответил староста, весьма довольный, что проверка откладывается.

– Я слышал, что у вас и оборотни водятся? – продолжал допытываться маг.

– Может, и водятся, только мы их пока не видели, – пожал плечами Влас. – А вот зомби у нас точно был. Тут такая интересная история случилась... – и он начал рассказ.

Я не стала слушать и вышла из дома. На дворе стояла ночь, яркий свет полной луны освещал всю округу, после спертого воздуха, что царил в помещении, прохладный ночной воздух приятно освежал... Я стояла на крыльце и любовалась луной.

Не нравилась мне затея приезжих поохотиться, да и расспросы мага нервировали. Я подумала о Вульфе. Если он встретится с нашими "гостями", то находящийся среди них маг легко распознает в нем оборотня. Не придя ни к какому выводу, я вернулась в дом. А там уже вовсю шло обсуждение предстоящей охоты.

– Забела, тебе еще нужна моя помощь? – обратилась я к суетящейся на кухне хозяйке.

– Я, пожалуй, сама теперь справлюсь, – подумав, решила она. – Иди домой, отдохни. Спасибо за помощь.

– Не за что!

Я поспешила домой, на ходу размышляя о том, как предупредить Вульфа об опасности. Куда бежать? Я ведь не знаю, где он живет.

– Эй, Верена, куда так спешишь? – раздался над ухом знакомый голос, заставив вздрогнуть от неожиданности. На меня, смеясь, смотрел Кот.

– Вот ты-то мне и нужен! – я обрадовалась. – Окажи мне одну услугу.

– Услугу? – протянул он кисло. – А я хотел узнать, как там наши "гости"? Они ничего не заподозрили?

– Ты про дым на пепелище? – сразу догадалась я.

– Ага.

– Маг сказал, что причина пожара – нестабильный файербол. Так что можешь быть спокоен, кроме меня тебя никто не заметил.

Он самодовольно усмехнулся.

– Староста уже перешел к следующей стадии, – заметила я. – Запустил осла.

– Какого осла? – опешил Кот.

– С мешком золота, – глядя на меня, он продолжал непонимающе хлопать глазами. Пришлось пояснить, – Поговорка есть такая. "Там, где войско не пройдет, найдет дорогу осел, груженный мешком золота".

– А-а-а, – догадался он. – И как?

– На мой взгляд, вполне успешно.

– Так про какую услугу ты говорила? – поинтересовался он.

– Они хотят устроить охоту, правда, с датой проведения пока не определились. Маг у них интересовался, водятся ли у нас оборотни, – поморщилась я. – Ты не мог бы найти Вульфа и предупредить его. Ему нужно затаиться.

– Вот зараза! – юноша раздраженно сплюнул. – Хорошо, я его предупрежу. Да и сам, пожалуй, с ним останусь.

– А ты-то чего боишься? – удивилась я.

– Я не боюсь. Просто не хочу лишний раз на глаза попадать. Ну ладно, я пошел, – попрощался он. – До встречи.

– До встречи,– я проводила его взглядом.

Странно, может, он успел что-нибудь натворить на мельнице и хочет переждать бурю?

Впрочем, у меня сейчас достаточно забот и без размышлений о непонятном поведении Кота. Он уже достаточно самостоятельный, чтобы самому о себе заботиться. А мне, например, стоит подумать о предстоящем завтра визите в замок.

Едва я о нем вспомнила, как мое настроение резко ухудшилось. Терпеть не могу этих высокородных выскочек, необходимость следовать строгому этикету, язвительность за маской вежливой улыбки. Вот то-то у нас, простых жителей...

Если бы не мое обещание сестрице...

Стоило переступить порог, как на меня накинулась Иллина:

– Ну, куда ты пропала? Я тебя жду уже несколько часов.

– Я никуда не пропадала, просто помогала Забеле.

– Ты решила, что завтра оденешь на прием? Я принесла показать тебе платье, которое собираюсь одеть.

– Иллина, я очень устала, и сейчас не в состоянии трезво оценить твой наряд. Может, отложим на завтра? Все равно аристократы раньше полудня не просыпаются. Успеем, – только примерок мне сейчас не хватает. В голове одна мысль – как бы быстрее до кровати добраться.

– Нет, ты просто скажи, мне идет это платье или нет? – она уже приготовилась продемонстрировать наряд, но я решительно пресекла ее действия:

– Или ты даешь мне спокойно отдохнуть, или я завтра никуда не пойду, – я всучила ей в руки сверток с одеждой и выпроводила из дома.

Надо было видеть обиду на ее лице, когда она уходила. Придется завтра просить у нее прощения. Но это уже утром, а сейчас спать!

Утро началось с ранней побудки. Меня растолкала Иллина:

– Верена, немедленно вставай! Если мы собираемся достойно выглядеть на приеме, то у нас много работы.

– А на который час назначен визит? – сонно спросила я.

– Вечером за нами пришлют карету.

– До вечера много времени, – я попыталась опять закрыть глаза, но сестрица пресекла эту попытку в корне, бесцеремонно вытащив меня из постели.

– Так, посмотрим, что тут у тебя есть, – она бесцеремонно открыла шкаф и стала без стеснения рыться в моих вещах. С сомнением, морща свой хорошенький носик, она рассматривала имеющиеся у меня юбки, блузки и платья, безжалостно отправляя все в кучу на полу. Таким же способом были обследованы наличествующие в моем гардеробе туфли. Быстро закончив ревизию, Иллина выпрямилась и с уверенностью заявила:

– Все ясно, одевать тебе нечего, – затем, оглядев меня с ног до головы, заметила. – У нас с тобой примерно одинаковые фигуры, так что платье мы тебе найдем, а вот с обувью все гораздо сложнее. Ну да ничего, что-нибудь придумаем. Пошли к нам, я подберу тебе более приличную одежду. В крайнем случае, с помощью нитки и иголки мы подгоним наряд так, что на тебе он будет смотреться идеально.

Забавно, наверное, было наблюдать, как сестрица тащила меня по улице за руку, а я упиралась и пыталась вырваться. Но если Иллина что-то вбила себе в голову, переубедить ее было практически невозможно. Особенно, если дело касалось нарядов.

Несметное количество одежды на все случаи жизни, которые имелись у сестрицы, поражало воображение. Казалось, что в ближайшую ярмарку можно полностью обеспечить несколько лавок товаром. Всевозможные модели различной расцветки сделали бы честь любой аристократке. Вот что значит единственная и горячо любимая дочь, мой отчим ее разбаловал донельзя. А между тем Иллина начала перебирать свои вещи, заставляя меня примерять всю предъявленную одежду. Но скептическое хмыканье, которое мне слышалось при каждой примерке, говорило, что она пока не нашла вещь, которая бы удовлетворяла ее вкусу.

Пока она была занята подбором очередного наряда, который непременно нужно примерить, я решила самостоятельно осмотреть многочисленные коробки и свертки, имеющиеся в гардеробной. Мое внимание привлекла странная корзинка, сверху обшитая тканью. Рядом лежала какая-то подушечка с завязками. Я заинтересованно повертела ее в руках, но не смогла угадать предназначение вещи и решила спросить у Иллины:

– Слушай, а что это за корзинка? Зачем это тебе?

Она оглянулась на меня, потом рассмотрела заинтересовавший меня предмет и расхохоталась:

– Эх ты, темнота деревенская! Разве это корзинка? Это турнюр.

– Что? – я недоуменно похлопала глазами.

– Турнюр, – видя, что для меня это слово ничего не значит, пояснила. – Это такая деталь одежды, которая крепится сзади ниже талии. Хочешь, покажу, как его носить?

– Ага, – заинтересовалась я, потому что никак не могла понять, куда и зачем этот предмет прикрепляется.

– Сейчас, только найду подходящее платье, – и она с головой зарылась в шкаф.

– А зачем искать платье? Вон сколько их у тебя, бери любое.

– Нет, для этого нужно платье особого покроя, – не оборачиваясь, сказала она. – Ты мне поможешь одеться, я одна не справлюсь?

– Конечно, – ответила я.

Она надела кружевные панталончики и тонкую батистовую сорочку, затем достала корсет. Это такая жесткая штука, которая помогает держать правильную осанку и придает, по словам моей сестрицы, более выразительные формы. Шнуровать пришлось мне. Честное слово, это стоило довольно больших усилий. Затем наступила очередь вышеупомянутой корзинки. Ее следовало закрепить с тыльной стороны с помощью тесемок и петелек. Я мучилась где-то около получаса, прежде чем Иллина была удовлетворена результатом. Этот тюр... тур... короче, эта штуковина упрямо не хотела закрепляться там, где положено, постоянно съезжая то на один бок, то на другой. Когда корзинка была водворена на место, мне было велено подвязать сверху подушечку.

Мда, не понимаю я аристократов! Это сколько же надо мучиться, прежде чем оденешься, как положено.

Когда со всеми завязочками было покончено, наконец, пришла очередь самого платья. Поскольку Иллина была примерно такого же роста, как и я, а платье полагалось одевать через голову, то одевание тоже доставило некоторые трудности. Наклониться она не могла, поэтому мне пришлось лезть на стул. Когда я застегнула последнюю пуговицу в длинном ряду на спине, то почувствовала ни с чем несравнимое облегчение.

– Теперь поправь ткань на турнюре, – бросила сестрица через плечо. – Ну, как выглядит?

– Как круп лошади, – честно ответила я.

– Это ты еще фижмы не видела, – рассмеялась она.

– И ты в этом пойдешь? – ужаснулась я.

– Конечно. И тебе что-нибудь подобное подберем.

– Иллина, я это не одену, – твердо сказала я.

– Почему? – удивилась она. – Тебе очень пойдет.

– Пойдет – не пойдет... Я не надену такое платье, – видя, что она уже открыла рот, чтобы возразить, быстро добавила. – Такие платья нужно уметь носить, а меня никто не учил. Послушай, я буду выглядеть в нем, как корова. Я лучше буду в чем-нибудь привычном, простом.

Немного подумав, сестрица согласилась с моими доводами. В результате она нашла для меня длинное зеленое платье простого кроя. Туфли пришлось позаимствовать у матушки, благо у нас с ней одинаковый размер ноги.

– Теперь следует подумать о прическе, – заявила Иллина.

Она оставила меня в комнате, велев найти себе перчатки в тон платью. Через несколько минут вернулась с матушкой:

– Мама вызвалась помочь нам причесаться.

С собой они принесли большой таз, ведро с водой, ковшик, пару полотенец, мыло. Пока мама раскладывала принесенные вещи, Иллина опять вышла и вернулась с двумя мисками, взбивалкой, блюдцем с каким-то сиропом, пакетом с сахаром и парой яиц. Последний пункт вызвал у меня недоумение:

– А яйца-то тебе зачем?

– Прическу тебе делать, разумеется, – ответила она, всецело поглощенная тем, как все донести до стола, чтобы ничего не уронить.

Я с изумлением наблюдала, как она раскладывала на столе перед собой принесенные предметы. Осторожно разбив одно из яиц, она отделила белок от желтка. Желток выложила в миску, а белок – во взбивалку. Ту же операцию она повторила и со вторым яйцом. Добавив к белкам немного сахара, она взялась за ручку и начала взбивать.

Взбивалка по принципу работы напоминала ручную мельницу. С помощью системы шестеренок при повороте ручки начинали вращаться венчики. Это удобное приспособление отчим купил в городе, отдав продавцу весьма значительную сумму. При вопросе, во сколько ему обошлась покупка, он лишь в ужасе закатывал глаза, но это не мешало ему считать, что это была одна из лучших сделок.

– Мама, вымой Веренке волосы, пожалуйста, пока я занята, – попросила Иллина.

– Я и сама могу! – возразила я.

– Верена, я без тебя знаю, как нужно делать. Ты в парадном платье, снять его я не дам, а вымыть волосы, не забрызгав его, ты не сможешь, – раздраженно заметила она.

– Иллина права. Слушай ее, она тебе плохого не посоветует, – поддержала ее мать.

– Но...

– Ты хочешь достойно выглядеть перед приезжими аристократками и не опозорить меня?

Можно подумать, у меня есть выбор!

Пришлось подчиниться. Матушка усадила меня на стул посередине комнаты, заставила откинуть назад голову и стала мыть волосы. Сначала я немного смущалась, не привыкла, чтобы мне прислуживали, но потом стала получать удовольствие. Мамины пальцы бережно перебирали пряди, она осторожно расчесывала волосы, а не драла их, как я. От удовольствия я даже прикрыла глаза. Поливая из ковшика теплой водой, она смыла мыло и осторожно промокнула полотенцем мокрые пряди.

К этому времени Иллина закончила взбивать белки и усадила меня перед зеркалом. Открыв один из многочисленных ящичков, она достала широкую кисточку и шкатулку, внутри которых лежали короткие и толстые палочки с веревочками на концах, напоминавшие коклюшки для плетения кружев. Спрашивать, что это и для чего они нужны, я не стала, опасаясь опять попасть в глупое положение. По одной пряди, тщательно смазывая волосы взбитыми в густую пену белками и расчесывая их, сестрица накручивала волосы на эти деревянные палочки, закрепляя их завязками, чтобы они не размотались раньше времени. Эта процедура заняла массу времени, под конец которой я почувствовала чудовищную усталость. Но на этом мои мучения отнюдь не закончились.

Пока Иллина занималась моими волосами, мама растопила печь в комнате. Обернув простыней, чтобы не запачкать платье, меня заставили сесть на маленькую скамеечку перед огнем. Как оказалось, для того, чтобы волосы быстрее высохли. Затем эти мучительницы принесли с кухни отруби, несколько огурцов, баночку меда и еще что-то, что просто не удалось рассмотреть, поскольку оборачиваться мне было строго-настрого запрещено. За моей спиной что-то натирали и смешивали.

Пока длилось приготовление, я чуть не задремала, но меня растолкала сестрица со словами:

– Не спи! Я сейчас тебе буду делать маску, чтобы вернуть нормальный цвет лица. Посмотри на себя, на кого ты похожа. Разве можно себя так запускать?

– А в чем дело? – пожала я плечами. – Лицо как лицо.

– Все обветренное, загорелое.

– Ну и что, лично меня все устраивает.

– Будем приводить тебя в должный порядок, – заключила она. С этими словами она приподняла за подбородок голову. – Вот так и держи, пока я не закончу.

Она взяла протянутую матушкой миску. Краем глаза мне удалось углядеть, что в миске лежат распаренные отруби. Вот эти отруби она зачерпнула рукой и стала накладывать толстым слоем на мое лицо, оставляя свободными только круги вокруг глаз и рта. На попытку возразить против принимаемых ими мер, мне было велено молчать, не то хуже будет. Поскольку я не представляла, что может быть еще хуже, то решила больше не провоцировать родственниц и молчать. Как оказалось, я рано обрадовалась, так как в дополнение на веки мне положили кружочки свежего огурца, а губы намазали смесью, напоминающую по вкусу творог с медом. Я с трудом удержалась, чтобы не облизать губы, и лишь строгое предупреждение Иллины пресекло мою попытку полакомиться.

В таком виде я просидела примерно полчаса, прежде чем было принято решение смыть с меня этот кошмар. За это время отруби на лице подсохли и, когда они начали отчищать их с лица, мне показалось, что с меня живьем сдирают кожу.

– Ай! Мне же больно! – закричала я.

– Терпи! – услышала я в ответ.

Но отскоблить маску никак не удавалось. Тогда матушка ошпарила полотенце кипятком, отжала его, чтобы убрать лишнюю влагу, и положила на мое лицо, сказав, что под паром маска отстанет быстрее. Моего мнения, конечно, никто не спросил. Когда, наконец, от отрубей удалось избавиться, Иллина обтерла мне лицо кусочком льда. Я была даже не в состоянии удивиться, откуда она его взяла. Затем легкими движениями намазала крем, судя по баночке тот самый, из цветков белой лилии, готовить который она мне помогала.

– Ну вот, теперь ты намного больше похожа на человека, чем ранее. Теперь займемся руками, – с этими словами она сунула мои руки в миску с какой-то желеобразной массой. – Пока кожа рук получает необходимое питание, я займусь макияжем.

Тут же на свет появились какие-то щипчики, кисточки, баночки, пузырьки и еще множество вещей. Вооружившись одними щипцами, Иллина стала безжалостно выщипывать мне брови, ругаясь, когда я вздрагивала от боли. Несомненно, палачи обошлись бы гораздо гуманнее! После того, как закончила дергать волоски на бровях, она круглой щеточкой намазала брови и ресницы сурьмой. Губы накрасила карминной помадой, скулы – такого же оттенка румянами. Вымыв руки, мне вручили бархатную тряпочку и велели полировать ногти.

Наконец мне разрешили отойти от печки и пересесть на стул у зеркала. Взглянув на свое отражение, я просто не поверила своим глазам – такой красивой я себя не представляла. Увидев мое удивление, Иллина удовлетворенно улыбнулась:

– Сейчас уложу тебе волосы, и ты вообще себя не узнаешь.

Она стала по одной разматывать палочки, а я внимательно следила за ее действиями. Волосы повисли колечком. Я разочарованно вздохнула, мысленно представив на своей голове прическу, похожую на овечье руно. Но Иллина несколькими движениями расчески придала волосам вид изысканных локонов, спускающихся водопадом по спине и плечам. Постепенно количество деревяшек уменьшилась, а прическа приобрела несвойственную ей ранее пышность. Когда не осталось ни одного нераспущенного колечка, сестра еще раз расчесала всю массу волос, приподняла их, открыв шею, свернула элегантным узлом и высоко заколола красивыми шпильками в виде звездочек, предварительно выпустив несколько локонов на висках.

С видом профессионального фокусника она освободила меня от простыни и велела встать. В зеркале отразилась в полный рост красавица в простом, но элегантном зеленом платье. У меня даже дух захватило от восторга. В голову закралась крамольная мысль, что было бы неплохо, если бы сейчас меня мог увидеть Вульф.

– Ну как, нравится? – отвлек меня от мечтаний голос сестры.

– Иллина, ты просто волшебница, – искренне призналась я. Затем заметила, – Ой, ведь ты сама еще не готова!

– Ничего, я быстро управлюсь, – уверила она. – Мне не нужно столько времени, чтобы приготовиться к выходу.

Она заняла мое место у зеркала и начала быстро расчесываться, кисточкой нанося сироп на волосы, стараясь, чтобы ни один волосок не выбивался. Скрутив волосы в жгут, она уложила его на затылке, закрепив цветком-заколкой, напоминающей прищепку. Идеально гладкие волосы выглядели как нарисованные, а маленький завиток на лбу казался приклеенным. Когда я сказала об этом сестре, она высказалась в том смысле, что я ничего не понимаю в моде. Поскольку это замечание было абсолютной истиной, то спорить я не стала.