Текст книги "Прокурор дьявола. Жатва"

Автор книги: Майя Астахова

Соавторы: Эльдар Дейноров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

– Нет, мне сейчас – пешком, – он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону острова Новая Голландия, чьи мрачные темные здания виднелись за площадью. – Так что извини, не провожу.

– Ну, бывай…

Он немного постоял, глядя, как трамвай движется в сторону моста. Теперь было пора идти. Моргана не была добровольной помощницей. Но это не значило, что добровольцев не было совсем. Были, еще как были – по крайней мере, один. Этот готов был работать за спасибо. Лишь бы только сделать гадость, да побольше неким союзам магов, которые существовали в мире текущей реальности. Да такую гадость, чтоб помнили его долго и основательно.

Для него и Сообщество, и «Стража» были врагами. Врагами опасными и деятельными.

И тот, кто решил восстановить справедливость, прекрасно об этом знал, когда шел по набережной мимо Новой Голландии, мимо того самого злополучного клуба «Гремлин», где прошлой осенью случилось столько неприятностей…

А потом человек свернул под арку одного из домов – и не вышел с той стороны. Точнее, конечно вышел – просто не в мире текущей реальности.

…Эти окрестности острова Новая Голландия только в здешнем мире считаются центром города и неплохим, в общем-то, районом. На кромкеэти места почти что безлюдны. Даже ночью здесь мало кого встретишь. А уж днем – и подавно.

К слову сказать, самым опасным временем в мире кромкисчитается как раз день. Тому есть много объяснений. Как правило, разумные существа в этом мире спят ночью, а бодрствуют днем. А кромкав некоторой мере – это отражение мыслей и чувств разумных существ.

Не очень-то приятное объяснение для людей и для человечества в целом. Зато – справедливое. Впрочем, не единственное.

Во всяком случае, монстры на кромкечаще всего встречаются именно днем. Впрочем, тому, кто случайно попал туда даже ночью, мало все равно не покажется. Того, что люди зовут чудовищами, там хватает всегда. И даже если они не причинят зла, человек может сам стать себе наихудшим врагом – и, возвратившись в реальный мир, отправиться в больницу. Бывает, что и навсегда.

Ну, а если провалиться на кромкув окрестностях Новой Голландии, в местах, которые «стражники» прозвали «Собачьей слободой» – да еще и сделать это днем, – то шансы возвратиться (в любом виде) стремятся к нулю. В принципе, такого бедолагу можно не искать даже на предмет похорон. Как правило, псы кромкиобглоданных скелетиков не оставляют.

Но дружить с такими собаками – это, знаете ли, надо уметь. Пожалуй, даже родившиеся на кромкепосмотрят на такого умельца с уважением – или с некоторой оторопью. Он, несомненно, должен быть опасен.

И будут очень неправы.

Сейчас Ян стал совершенно безопасным. А мог бы стать мертвым – и если не стал, то должен был бы благодарить Рэкки. Благодарить за то, что можно назвать «следственной сделкой». Мол, натворил ты. Ян, художеств: контрабандой занимался, предметы антиквариата переправлял с кромкив реальностьи обратно, магические артефакты… Это бы ладно, так еще и живых собак. С кромки. В качестве охранников для богатых пустоголовых хозяев, понятия не имеющих, откуда такие собачки берутся. Нет, объяснять им уже ничего не надо, им в аду, должно быть, черти объясняют, что глупость – это грех. А правда, Ян, что тебе приплачивали еще и за то, чтобы этих хозяев собачки покусали? Да не смотри так удивленно, это ведь правда… А за такую неприятную правду придется отвечать. Знаешь, есть такая страна – Швейцария? Так вот – там, в городе Женеве, есть такая организация, называется Посредники. Международный суд в Гааге – он для людей. А для нас – милая политкорректная Женева. И никто там тебя убивать не станет. Магических способностей лишат – это они могут. А потом – живи не хочу…

Вот именно – «не хочу». Ян отлично знал, что после такого жить именно не хотят. И не живут, что характерно, больше полугода. А в Женеве руками разводят – мол, сами-то не убиваем, жизнь разумного – это предмет священный и неприкосновенный.

Вот точно так же инквизиторы не любили пролития крови.

А потом Яну сказали и кое-что иное. Да, преступлений на нем висит – во множестве. Но ведь он честно помог обнаружить и уничтожить существо, которое куда как более опасно, нежели он сам. Он даже пострадал при боевой операции. А это требует награды. В его случае – оставления магических способностей. С некоторыми ограничениями. Отныне он сможет выбрать, где ему жить – здесь или на кромке. Но если уж выберет кромку, то оттуда – никуда! Хватит кровь портить «Страже»!

У Рэкки было в запасе достаточно сдерживающих магических артефактов.

Вот так Ян и оказался в пустых дворах Собачьей Слободы – в своем родном мире.

Но даже и не подумал жить, радоваться и благодарить судьбу и Рэкки…

Те, кто считает, что оборотней не бывает в природе, просто никогда их не видели. Потому что те, кто видели, говорят очень редко, а иногда – совершенно не по существу.

Ну еще бы – жил себе спокойно человек, а потом взял – и превратился в зверя. И хорошо, если в обыкновенного зверя.

Тот, кто шел сейчас по Собачьей Слободе на кромке, среди пустующих домов с выбитыми стеклами, неизвестно, почему и как здесь оказавшимися, не был похож на обычного зверя. Пожалуй, его можно было бы сравнить с каким-нибудь крупным леопардом – или же, с пантерой. Но у пантер растет шерсть, а не слегка серебрящаяся в сумерках чешуя. У пантер не бывает таких длинных клыков, торчащих из пасти. И хвоста, заканчивающегося острой стрелкой, – ядовитым оружием, – у них тоже нет.

Это был мантикор, зверь, встречающийся лишь в легендах и мифах (видимо, кто-то когда-то все-таки кое-что видел – и даже рассказать сумел). Конечно, он мог и не перекидываться. Но собаки, которых прозвали Адскими Гончими… С ними вечно случаются проблемы. А проблем ему сейчас было совершенно не нужно.

Теперь нужно было протиснуться еще под одну из арок, и как раз в этот момент перед мантикором возникли два крупных черных пса. Вообще-то, сейчас было для них не время, но это существо – каким бы сильным и могучим оно ни было, следовало задержать. Ведь оно наверняка хотело нарушить покой их Хозяина. А это было плохо, чрезвычайно плохо.

Тварь коротко рыкнула на псов – беззлобно, но совсем не добродушно. Это значило – убирайтесь, я пришел не по вашу душу.

Конечно, вся стая скопом, вылезшая из многочисленных подвалов, могла бы стать угрозой и для мантикора. Большинство псов полегло бы в бою, но оставшиеся вполне могли стать покалеченными победителями.

Послышался чей-то голос, и псы застыли на месте.

Мантикор тоже остановился.

Теперь надо было дождаться того, кого псы с кромки, по крайней мере, здешние, слушались безукоризненно. Яна.

Вскоре показался и он сам – довольно видный и симпатичный парень – и по меркам реальности, и по представлениям кромки. Высокий, чуть скуластый, черты лица довольно тонкие. Он посмотрел на мантикора, на собак, отдал короткий приказ, и Адские Гончие нехотя убрались.

– Что, опять решил истинный облик принять? – усмехнулся бывший контрабандист.

Вместо ответа мантикор в какую-то неуловимую долю секунды поменялся – его силуэт расплылся, сделался нечетким – а через мгновение перед Яном стоял вполне обычный человек.

– Привет, – сумрачно поздоровался он. – Списочек составил – чего тебе сюда притащить в следующий раз?

– Составил, – вздохнул Ян. – Только знаешь, муторно все это… Как в тюрьму – передачки.

– Догадываюсь, – кивнул оборотень. – Сам хорошо представляю. По-моему, они немного перегнули планку…

– Немного?! Ты считаешь, что вот это – немного?! – Ян провел рукой по подбородку, где виднелся тонкий и слабо различимый в сумерках ошейник. – Понимаешь, ты сейчас уйдешь, а мне – оставаться здесь…

– Вообще-то, ты родился здесь, – напомнил оборотень. – А первый раз в том мире был для тебя очень неприятным…

– Правда твоя, – кивнул Ян. – И все равно – у меня нет теперь свободы!

– Знаешь, мог бы прикончить твой ошейник – давно бы это сделал. Не получится пока, – вздохнул оборотень.

– А что они там? Небось, с облегчением вздохнули? – в голосе Яна прозвучала горечь.

– Не очень-то. Кто как, конечно. Да, вот что – я все-таки постараюсь этот ошейник с тебя снять. А ты после этого постарайся не вредить. Не им, не кому-то вообще… Захочешь тампоявиться – пожалуйста, дело твое. Но не больше…

– А то что?

– А то же, что с одним не очень приятным типом недельки две назад. Кстати, он тебе должен быть знаком, правда, не лично. Большой был специалист по интригам и по терактам – самым разным. Вплоть до прорывов кромки.

– Погоди, ты о ком? Если я правильно понял?..

– Правильно, правильно, – заверил Яна оборотень. – Очень ему хотелось оружие транспортировать – твоими руками, например. И хорошо, что ты на это, в конце концов, не пошел. Иначе у нас с тобой был бы короткий разговор.

– И что с ним?

– Утонул. В сортире, можно сказать, – коротко хмыкнул оборотень. – С такими как он иначе нельзя. А вот ты – готовься воевать. Придется тебе сыграть на стороне твоих обидчиков…

– Я уже слышал. Не верю я тебе. Как бы ты…

– Не оказался таким же, как они? А кто они такие, друг Ян? Они все – разные. Рэкки – один, Стрешнев – другой, маги из Сообщества – они тоже разные, хотя поганые до жути, что да, то да. Так что даже если бы я был из них… Это мало что изменило бы. Так вот, не исключено, что между «Стражей» и Сообществом очень скоро начнется большая и затяжная война. И начнется она в Петербурге – и там, и здесь, на кромке. А когда Сообщество ляжет костьми (вот тут нам придется хорошо постараться), «Стража» тоже станет немножечко другой. Посправедливее, что ли. Не будет того врага, который давил на них. Вот тогда и за тебя словечко замолвим.

– Долго ждать, – проговорил Ян.

– А быстро, знаешь ли, только мухи плодятся. Значит, вот что – завтра постарайся быть здесь в район ближайшей станции метро. Туда ты, конечно, не полезешь – и правильно сделаешь. Мне нужно другое – если один человечек бросится оттуда бежать, то далеко уйти он не должен.

– Что за человечек?

– Из Сообщества. Довольно мерзкий тип. И у меня есть предчувствие, что он завтра провалится на кромкукак раз на «Адмиралтейской». И без разницы, что тамтакой станции пока что нет.

– Ну, оно понятно. Я его знаю?

– Не думаю. Он, между прочим, зарубежная птица. Прилетел проверять, что тут творится. Обратно не улетит.

– Ты понимаешь, что сделает Сообщество, когда узнает, что важные персоны… Я – не из ваших, и то знаю.

– А я – еще на это и рассчитываю. Не надо бояться войны, если ты прав. Наоборот – это шанс все очень быстро вычистить. «Стража» связана разными запретами, есть всякие Посредники, их наблюдатели здесь… А когда случится война, все запреты отправят куда подальше. А победят – будут диктовать волю Посредникам.

– Хорошо задумано. А если проиграют? Мне-то без разницы, мне вашей «Стражи» век бы не видеть. Но ты…

– Знаешь, если не победят – значит, ничего они не стоят, и туда им дорога… – резко сказал оборотень.

Глава 5
Покушение

2005 год,

Санкт-Петербург.

Марина думала, что ее жизнь должна каким-то образом перемениться после того, что ей удалось услышать и узнать. В конце концов, объявление тревоги – это дело серьезное.

Но ничего особенного не последовало. Ей было велено явиться в центр общественных связей – точно так же, как и накануне. Ее познакомили с народом (оказалось, что в центре работают и Светлые, и Темные, но при этом все каким-то образом сумели сдружиться, и никаких трений не возникало вообще). А потом Сергей – да, теперь его можно было вот так, запросто именовать, – предложил ей очередное задание.

Оно было вовсе не связано с беготней и репортерской работой. Как раз наоборот – нужно было долго и вдумчиво сидеть за компьютером.

Кстати, если господина Казарского можно было именовать теперь Сергеем, то про свой неожиданный переход на «ты» он предпочитал не вспоминать. Все же, пускай Марина и справилась с заданием, и принесла интересную и даже весьма, новость, – но все же девушка оставалась пока что стажером.

– Я только одного понять не могу, – честно сказала она Казарскому. Тот слегка удивленно поднял на нее глаза.

– А при чем здесь магические искусства? – продолжала она.

– Во-первых, – он слегка улыбнулся, – эти материалы – опровержение работы Сообщества. А даю я вам их как раз потому, что вы этой темой никогда раньше не занимались. Эти твари пишут статьи, рассчитанные на не-специалистов. И отповедь им должен давать не-специалист. А во-вторых – а что такое, по-вашему, слово? Тем более, печатное или произнесенное по телевизору? Разве Рэкки вам не говорил? Это ведь та же самая магия! «Словом можно полки за собой повести…» Ничего себе, сотрясения воздуха, звуковые колебания! Как это вам?! Но вам полки вести не потребуется. Пока что.

Это было верно – к военной отрасли материал не относился. Был он опубликован в газете, которая, как выяснилось, поддерживалась неким зарубежным фондом («Перебили бы наши тамошние коллеги все такие вот фонды!» – в сердцах сказал Казарский). Материал назывался – «Космонавтика – за гранью человеческих возможностей», – и был опубликован немалым тиражом.

«Лучшее доказательство того, что человек и Человечество не готовы пока к космическим полетам, – говорилось в статье, – это даты смерти землян, побывавших в космосе. Мы пока что не берем катастрофы космических кораблей – это могло бы стать темой для особой статьи: человеческие жизни ставятся в зависимость от малейших технических неисправностей и неполадок. Нет, речь пойдет пока что только о тех, кто успешно выполнил задание и целым и невредимым вернулся на Землю. Но это лишь слова. Целым – возможно, а вот невредимым – вряд ли…»

А дальше шли детали – даты жизни и смерти космонавтов, примерные причины смерти. Ну и делался вывод – полеты в космос крайне вредны для здоровья, человек так устроен, чтобы быть привязанным к земле.

– А материалы для опровержения? – спросила Марина.

– В Инете, где же еще. Адреса сайтов у меня есть. А вы сегодня их внимательно просмотрите, все что нужно – выпишите. Я бы сам за это взялся, да боюсь, что растекусь мыслию по древу…

Марине предоставили компьютер – и спокойствие.

Статья оказалась грамотной – вот что скверно. Марина перечитала все это раз, потом – еще один… вроде, и не подкопаешься. Но Сергей сказал, что это – довольно легко. Интересно, почему?

Первый же просмотр соответствующих сайтов подсказал и решение, и Марина принялась за подсчеты и вычисления. Тут же и выяснилось множество подробностей. Ну, к примеру, что один из астронавтов, скончавшихся на Земле, погиб во время восхождения на Эверест – причем, в крайне преклонном для альпиниста возрасте. Несколько человек, летавших на Луну, действительно умерли, но другие – живы, здоровы и полны сил. Словом, ничего сверхкошмарного не происходит. А автор статьи – что характерно, обладатель каких-то научных званий – просто занимался передергиванием фактов.

К вечеру контр-статья была готова, и Марина явилась в кабинет Казарского, держа в руках распечатку. Сергей быстро просмотрел написанное, сделал два или три росчерка красным карандашом, а потом снял очки и улыбнулся.

– Ну вот, – сказал он, – совсем и не сложно. Привыкайте, Марина, наша служба – не только путешествия по кромкеи задержания разных подозрительных типов.

Честно говоря, Марина представляла службу совсем не сидением в кабинете за компьютером. И Сергей, кажется, понял, что она хочет сказать.

– Не беспокойтесь, Марина, успеете еще навоеваться. Может, очень даже скоро… – Казарский снял очки, его глаза как-то по-особенному блеснули, сейчас они выглядели ярко-зелеными. – Кстати, могу вас и сегодня довезти. Мне дальше, на север, а вас высажу на Петроградской…

Все-таки любопытство было у Марины, видимо, в крови, поскольку, когда они уже были в машине, она не удержалась и задала давно беспокоивший ее вопрос:

– А что там с этим самым… Ну, которого из Волковки выловили?

– А, вот вы о чем… – улыбнулся Сергей. – Он в свое время сдал «Стражу». Давняя и очень некрасивая история. Задолго до вашего, Марина, рождения… Сдал – и исчез. Да вы это, наверняка уже выяснили…

Марина украдкой беспокойно посмотрела на Казарского. Его лицо было совершенно спокойным и безмятежным – ну, если не считать того, что он внимательно следил за дорогой.

– Его, конечно, очень хотели найти, а он хорошо лег на дно. Видите ли, тут все дело в другом. Насколько он был человеком Сообщества, и насколько Сообщество сочтет нужным принять ответные меры… Кстати, поэтому хотел бы вас предупредить… Вы ведь по кромкеходите уже достаточно хорошо? Вас ведь Корвин обучал, не кто-то другой? Так вот – если тревоги не объявлено, а вы заметили что-то очень опасное и подозрительное – советую уходить на кромку, а там уж видно будет.

– Что, так серьезно? – беспокойно спросила Марина.

– Серьезней некуда. Если что-то случится – очень не хочется рисковать молодежью…

– А вы сами?..

– Ну, – он улыбнулся, – какая же я молодежь? Только – с виду. Ну вот, зеленый, наконец-то…

Машина мягко тронулась вперед.

На сей раз он не стал подъезжать прямо к офису «Стражи», а остановил автомобиль у обочины.

– До завтра…

Он некоторое время смотрел, как девушка идет ко входу в офис. Потом достал из бардачка пачку сигарет, взял одну, затянулся. После чего резко сдернул с места машину.

* * *

Санкт-Петербург, кромка,

май 2005 года.

Ненависть к любому, кто претендует на роль хозяина, была у Яна в крови. Хотя, пожалуй, немного не так – ненависть появилась, когда он, еще совсем подростком, провалился в тот мир. Хорошо, хотя бы, уже одно то, что он не угодил под колеса, не погиб по глупости. А ведь вполне мог.

Вместо этого он, не имея ни документов, ни денег, попал в отделение милиции. А потом оказался у человека, который назвался его спасителем.

Человек отлично знал о мире кромки, но попасть туда не мог. К тому же то, что ему было там нужно, порой требовало значительного риска.

Так что Яну пришлось очень хорошо поработать на этого человека. А заодно – освоить азы профессии контрабандиста. И – временно – смириться с положением раба.

А его хозяин и не подозревал, что парнишка умнеет на глазах. Он позволил себе расслабиться, и это стало непростительным грехом. А за грехом последовала и расплата.

Обескровленный труп бывшего хозяина Яна – мага из Сообщества – вызвал в свое время у стражников не меньшую сенсацию, чем труп, выловленный в Волковке. Конечно, этот тип не был супер-предателем, но вреда нанес немало. Правда, с именем Яна его труп никто не связал. Да и ладно, не очень-то нужна была такая слава начинающему вольному контрабандисту.

И несколько лет Ян был головной болью «Стражи» – пока в прошлом году его не подвела излишняя самоуверенность. Вот тогда и пришлось ему отправиться в ссылку на кромку. Навсегда – в свой родной мир.

Вообще-то, хотя его хозяин из Сообщества был отпетой гадостью, можно было бы его пощадить – ведь без него Ян был бы самым заурядным вампиром на кромке, из тех, что, как правило, даже плохо представляют себе, что есть еще какой-то там мир. Таких довольно много, и ничего особенного они из себя не представляют. Контрабандистом Ян стал тоже с нелегкой руки этого человека с неприятными бегающими глазками и добродушным лицом.

Что касается «стражников», то те вообще сделали Яну огромное одолжение. А могли бы и не делать – и были бы в полном праве.

Беда в том, что такого добра Ян не ценил. Да и не принимал.

Точно также он относился и к своему новому союзнику. Еще одна сила, вмешавшаяся в конфликт «Стражи» и Сообщества? Да хоть сотня сил – но пусть он снимет ошейник, а не занимается долгими обещаниями! А так – ничем он от них не отличается. Помогать этому мантикору, пожалуй, надо – до поры до времени.

Ян погладил загривок одного из своих псов, задумавшись над тем, как бы примирить исконных обитателей Собачьей Слободы с их исконными врагами – кошками. Пожалуй, единственные, кого Ян искренне любил и в ком не сомневался – это животные. К людям он относился немного иначе. Даже девица из реального мира, как выяснилось, любила его за то, что у него водились деньги. Ну, а среди контрабандистов никакой дружбы не бывает – есть деловое партнерство (и то очень редко) или откровенная вражда (гораздо чаще).

Прав был его новый союзник: мир – штука не очень справедливая. Вот только этот мантикор был частью несправедливого мира.

Впрочем, сейчас надо было действовать. Значит, если некий человек, о котором говорил оборотень, выберется из метро (что вряд ли), то он не должен уйти?

Пожалуй, собаки – это излишняя предосторожность. Достаточно будет и одного Яна. Хотя нет, двух-трех собак стоило бы с собой прихватить – надо же впечатление произвести. А то от вида всей стаи несчастная жертва, пожалуй, сойдет с ума и станет непригодной для дальнейшей работы.

* * *

Санкт-Петербург,

Май 2005 г.

Честно говоря, он предпочел бы убить эту поганую тварь, которая ехала с ним сейчас в одном вагоне метро. Просто взять и убить – без всяких церемоний. Он уже начал жалеть, что согласился на эту многоходовку.

Смуглый человечек небольшого роста, который сидел сейчас перед ним и делал вид, что читает газету, а сам, похоже, внимательно наблюдал за окружающим, не производил впечатления какой-то слишком уж большой гадости. Пожалуй, он и вообще никакого впечатления не производил – если отвлечься от его послужного списка. А список был весомым до жути – впрочем, почти у каждого большого чина в Сообществе он будет немалым.

Этот тип начинал работать в одной из развивающихся (добавим – не в ту сторону) стран. Известно, что там велись очень неприятные эксперименты с «человеческим материалом». Формально эксперименты курировал какой-то фонд; когда его работа вышла наружу, в сети Интерпола попала мелкая сошка. Те, кто курировал эксперименты, благополучно исчезли. Ну, а до Сообщества никто тогда так и не докопался.

Потом была работа еще в нескольких фондах – самого разного профиля, чаще – связанных с экологическими разработками. И вот теперь тип решил навестить Россию. Что ж, можно пообещать ему преинтереснейшие впечатления. Из России – с любовью… на кромку! Небось, этого-то ты не умеешь, дружок – по кромкепередвигаться. Значит, понадобится тебе проводник. И проводник найдется – только ты в штаны десять раз перед тем наложишь.

Оборотень почти что весело посмотрел на будущую жертву. Главное – чтобы эта тварь могла снять ошейник со старины Яна. В том, что Ян не станет выполнять его просьбу и убивать этого типа с помощью своих собак, оборотень нисколько не сомневался. Хотя… если даже и убьет, это будет тоже неплохо. По крайней мере, еще один шажок к большой войне между «Стражей» и Сообществом будет сделан. К справедливой войне. К войне, в которой «Третья стража» просто обязана победить. А победить она сможет лишь тогда, когда перестанет почивать на лаврах, как сейчас. Придется работать по-настоящему, и не от случая к случаю, а постоянно.

В конце концов, что такое война? Кто там сказал – продолжение политики иными средствами? Правильно, в общем-то, сказано – только вот какими средствами? А такими, которые позволят спокойно перешагнуть через жизнь твоего врага. Пока что «Стража» и Сообщество хранят вооруженный, готовый в любую минуту взорваться нейтралитет. Иногда устраиваются молниеносные акции, вроде той, что случилась в юбилейный год. Случилась – и что же?! Сообщество в Питере уже почти восстановило силы. А «Стража» их стремительно теряет. А пройдет некоторое время – они еще и передерутся: Светлые с Темными, например. Уже сейчас отношения там не очень хорошие – если судить отстраненным взглядом.

А война будет означать будущий мир. Гораздо более справедливый – даже если лично ему до этого мира не придется дожить…

– Следующая станция – «Василеостровская». Осторожно, двери закрываются, – донеслось до оборотня. Что ж, значит, сейчас будет пора действовать. Хорошо, что час пик давно прошел, иначе работать было бы гораздо сложнее.

«Гостиный двор» был одной из тех станций, которыми петербуржцы обожают удивлять москвичей, да и вообще, любых гостей. Пути здесь закрывались специальными дверями, которые распахивались только когда подходил очередной поезд – и пассажиры входили в вагон через двойные двери. Но мало кто пока что знал, что между «Гостиным» и «Василеостровской» должна располагаться еще одна станция. Ее пока что так и не достроили. А вот на кромкеэта станция существовала. Вообще говоря, метро на кромке– это совершенно отдельная вещь, достойная великой поэмы. Были там станции и переходы, куда оборотень не сунулся бы и в виде мантикора – слишком мало там было шансов выжить. Пожалуй, «Адмиралтейская» была еще не самой страшной из станций.

Пора было начинать работу, тем более, что сиденье рядом со смуглым иностранцем оказалось свободным.

– Добрый вам вечер, господин Руонг Чеа, – внятно и громко произнес на английском оборотень, усевшись на свободное место.

Тот слегка удивленно посмотрел на соседа и пожал плечами.

– Простите, но вы ошиблись…

Самообладание у смуглого было на высоте. И это – при том, что его назвали именем, которое знал далеко не всякий – даже из тех, кто расследовал дело о концлагерях в одной очень далекой стране.

– Боюсь, я не ошибся. Как я могу ошибиться – простой исполнитель приговоров. Вы сюда прибыли как турист, мистер Руонг? Или у вас есть некая цель? Если так, то вам ее уже не выполнить…

– Простите, я вас не понимаю, – пожал плечами смуглый иностранец. И в тот же момент он попытался сделать какое-то почти неуловимое движение рукой – кажется, в куртке у типа было оружие. Оборотень прекрасно понимал, что это – не пистолет, а кое-что посильнее.

– Сиди спокойно, ублюдок. Попробуешь произнести заклятие – будет хуже, – предупредил он иностранного гостя. На этот раз – на чистейшем русском языке. Но мистер Руонг его отлично понял. И даже верно рассудил – если его не собираются убивать сразу – значит, не все еще потеряно.

В этот момент поезд замедлил ход, – почти незаметно, как всегда случается, когда он проходит через недостроенную станцию. Именно этого момента оборотень и ждал.

– Подымайся, скотина. Иди передо мной.

Это был самый опасный момент – оборотню приходилось контролировать не только свою жертву, но и всех, кто оказался сейчас в вагоне. Они должны были погрузиться в собственные мысли или уткнуться в книги – для собственной же пользы. И при этом оборотню надо было еще и совершить мгновенный переход.

И маг из Сообщества почуял слабину. Он уже стоял возле двери, когда вдруг дернулся всем телом, извернувшись, будто змея – и, едва не сбив оборотня с ног, бросился вдоль вагона в последней, отчаянной попытке вырваться.

Сделал он все правильно – только поздно. Именно в это мгновение случилось сразу несколько вещей. В вагоне погас свет, и в окне оказался ясно виден силуэт вестибюля станции метро – вполне достроенного, но пустующего. Возможно, кто-то из находившихся в трансе пассажиров даже рассмотрел этот совершенно невероятный пейзаж за окном. Хотя все произошло очень быстро – послышался звон разбитого стекла, и отчаянный вопль. А потом поезд снова набрал ход.

Когда свет загорелся, одним пассажиром в вагоне стало меньше – но этого никто не заметил. Как и выбитого стекла. Что же до оборотня, то он спокойно сидел на своем месте – будто бы ничего не случилось.

Он прекрасно знал, что сейчас должно начаться. Вероятно, сегодня же Ян будет введен в ту большую игру, которая уже вовсю набирала обороты. Перепуганный тип из Сообщества сделает что угодно, лишь бы ему помогли вырваться в текущую реальность. И Ян – поможет, но не задаром. А в том, что сил и умений господина Руонга хватит, чтобы Ян сбросил ошейник и обрел свободу передвижений, оборотень не сомневался. Иначе мерзавцу-магу сейчас пришлось бы гораздо хуже.

* * *

«Где-то во Франции» – кромка,

1940 г.

Иногда Джорджу казалось, что он сошел с ума. Иногда – что немецкий снаряд попал гораздо точней, и все, что сейчас с ним происходит – это или предсмертные видения, или – то, что должно наступить после смерти.

Хотя, как знать – у мертвецов, вообще-то, раны не болят. По крайней мере, не должны болеть. А вот ему приходится не идти, а ковылять. Значит ли это, что все происходящее с ним – действительность?

Он затруднялся с ответом, а после – махнул на это рукой. В конце концов, надо было куда-то идти и избегать каких-то совершенно неведомых опасностей. Причем, опасностей этих, как подозревал Джордж Хэнкс, здесь находится во множестве. Он чувствовал себя так, словно оказался на минном поле. И наверняка пропал бы, если бы не чужая воля, которая вела его… А куда? К спасению? Он искренне на это надеялся.

Здесь было отчего сойти с ума. Да уже, хотя бы, от самого вида этого города! Никаких развалин, никаких разрушений здесь пока что не случилось – и означало это только одно: он оказался в совершенно другом мире, почти что непохожем на тот, который остался у него за спиной.

Кажется, этот город был населен. Но, когда под утро он услышал автомобиль, движущийся по дороге, ему пришлось броситься к пустующему зданию и прижаться спиной к двери – настолько сильным был переданный ему импульс страха. Было, пожалуй, отчего испугаться, хотя, с другой стороны, не настолько же. Ну да, грузовик двигался сам, без водителя и без пассажиров…

В том же доме он и остановился, уже зная: день в этом мире – это опасность, идти здесь нужно только ночью..

Перемены с кошкой стали происходить почти сразу же, как они оказались здесь. Она стала больше, и при тусклом свете никакой шерсти он не разглядел. Кошка – размером с крупную овчарку – была словно бы закована в стальную броню. А ее клыки, пожалуй, были достойны какого-нибудь небольшого леопарда. Но самое странное – хвост, заканчивающийся шипом. Он невольно потянулся, чтобы рассмотреть этот самый шип, но кошка сделала шаг назад – и зашипела, словно бы предупреждая об опасности. А потом импульс в мозгу подсказал Джорджу – шип ядовит, лучше к нему не прикасаться.

Он не слишком четко понимал, в какую сторону они держат путь. Сперва нужно было просто как можно скорей покинуть город, а потом они шли наугад – мимо каких-то болот, по петляющим тропинкам, и в его мозгу звучал приказ – не останавливаться! По сторонам не глазеть! Иначе – как он понял – дело примет очень плохой оборот.

И когда из ближайшего «окошка» трясины послышалось бульканье, а кошка встала на задние лапы, и издала то ли урчание, то ли шипение – он бросился почти бегом, несмотря на легкое ранение в ногу. Не потому, что очень испугался – виной тому вновь была воля, пришедшая извне. Похоже, против здешних чудовищ не помогла бы никакая винтовка. Да сейчас у него и не было винтовки, он оказался полностью безоружным. И приходилось только подчиняться воле, идущей извне – больше делать ему ничего не оставалось.