Текст книги "Прокурор дьявола. Жатва"

Автор книги: Майя Астахова

Соавторы: Эльдар Дейноров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Глава 17
Завершение жатвы

Изабелла грустно глядела в окно. Ее война действительно завершена. Завершена – и проиграна. Точно так же, как лето проиграло осени – и вынуждено уйти, усыпав поле боя желтыми и красными листьями. Только лето еще вернется. А вернется ли она в мир людей?

Здесь, в офисе «Третьей стражи», было уютно и безопасно. Но что она найдет за его стенами?

– Осень, – послышался голос в такт ее мыслям. Она обернулась. Рядом стоял Рэкки – тот самый маг, который ее лечил, не забывая расспросить обо всех событиях, связанных с тварью.

Он совсем не походил ни на Жака, ни на кого-нибудь из той самой «Третьей стражи», где так недолго служила гадалка Исабо.

Здесь не играли в игры, не было никаких сложных ритуалов посвящений с клятвами и горячими молитвами. Здесь был бой, порой – жестокий, но всегда – повседневный. Должно быть, это как-то связано с самим городом – холодным, строгим… и невероятно наполненным магией.

– У меня для вас новости, Изабелла. Неплохие новости, – сказал Рэкки. – Мы вынесли окончательный вердикт – ваше дело даже не станет рассматриваться Посредниками. Ни очно, ни заочно, ни как-либо еще. Поскольку убийства были оправданы…

Изабелла молча кивнула. Ей было совершенно все равно. Никого нельзя вернуть в этот мир – сумей она отомстить или же нет, жив голем, или уничтожен. А он, между прочим, оказался хоть и ослабленным, но живым.

– Я вижу, вас это не особенно-то и радует. Понимаю – но, если вы проживете еще лет двести, вы научитесь ценить жизнь. И саму себя. Тогда мы еще вернемся к этому разговору.

– Я… должна буду продолжить войну, – медленно сказала она. – Пока тварьжива, мне все равно, что случится со мной.

– Вот насчет этого я и хотел с вами поговорить, – серьезно произнес Рэкки. – Нам уже пришлось сообщить вам, что представляет из себя руководство «Третьей стражи» Франции. Так вот – есть у нас и неформальная, скажем, информация – не от их вождей. Они, как вам известно, очень не хотят нашего появления в Париже. Мы вынуждены были согласиться, – он замолчал, подошел к окну.

Порыв октябрьского ветра сорвал еще несколько листьев со стоящего неподалеку тополя, швырнул их на оконное стекло.

– Так вот, согласно этой информации, в Париже происходит нечто странное, что местное руководство совершенно не хочет замечать, – продолжал Рэкки. – Несколько… скажем так, одержимых, были задержаны полицией неподалеку от того места, где стояла гильотина. Разумеется, их лечили и выпустили. Между прочим, все они в своем бреду поминали площадь, поросшую красной травой… Это не похоже на эффект кромки– здесь нечто еще. Похоже, что с големом что-то происходит – вот неясно только, что именно.

– Думаете, подействовало то, что проделала я?

– В какой-то мере. Учтем, что это существо чрезвычайно опасно, мне доводилось иметь дело кое с чем подобным, но у тех тварей была совсем иная природа – по крайней мере, никто их не создавал.

– И что вы намерены делать?

– Наблюдать, – зло проговорил Рэкки. – Остается только наблюдать – и не вмешиваться. Да, и вот наблюдение номер один – к нам перестали поступать сообщения о новых живых мертвецах. Сложно сказать, сколько их осталось – хотел бы думать, что ни одного, но в такие чудеса я верю плохо. По крайней мере, новых зомби не заводится. Кстати, очень странный эффект – впервые сталкиваюсь с зомбированием на расстоянии. Да ведь голем еще и попытался ими управлять… Ладно, это не столь очевидно. Предположим, вы уничтожили эту Анну Дюпон. Ну, или, по крайней мере, очень сильно ослабили. Похоже, с големом приключилась еще какая-то неприятность – не могу пока сказать, что именно. Так вот, предположим, проблема решится. Что вы намерены тогда делать?

– Не знаю, – честно ответила Изабелла. – Просто не могу вам сказать…

– Видите ли, тут вопрос сложный. Ведь вы поступили в «Третью стражу» – там, в Париже.

– Но ее не стало!

– Это как сказать. «Третья стража» есть и во Франции, и здесь. С французской иметь дело не советую. А с нашей… Я ничего пока не предлагаю, просто советую подумать.

– Я мечтала уехать куда-нибудь в глушь. И просто жить – спокойно жить. Но теперь… Теперь даже и не знаю, что дальше. Кроме того, моя проблема не решена. И я не хочу выбирать – Свет, Тьму, Сообщество, «Третью стражу». Моя война должна закончиться.

– Все войны когда-нибудь, да заканчиваются, Изабелла. И знаете, кто их обычно выигрывает? Тот, кто уже во время войны начинает думать о будущем мире.

* * *

«Летающая тарелка» крутилась, как ни в чем ни бывало. Как будто и не было в этом парке никакой битвы с зомби.

А у Марины слегка кружилась голова. Сколько раз она с сестрой сегодня побывала на всех этих каруселях, она уже не помнила – сбилась со счета. Резко вверх – и на тебя наваливается серое октябрьское небо, резко вниз – где-то совсем рядом проносится очередь в кассы, бортик ограждения, плакат с героем-инопланетянином. А вот там, около плаката…

Впрочем, какая теперь разница. Готовность номер один отменена, можно даже взять выходной, чтобы просто съездить с сестренкой в этот парк. А потом – побродить по городу, забыв о восставших из гробов покойниках, об анкетах, которые привели на кладбище стольких любителей красивой жизни, об этой странной вампирше, убивавшей меченых… Да о многом можно сейчас забыть.

Они сошли с карусели, Алка радостно смеялась, а Марина чувствовала, что твердая земля на самом деле стала какой-то очень зыбкой и слегка подрагивающей.

Девушка твердо решила – если Алка снова захочет на «американские горки» или на такую вот карусель – пускай идет одна. А с нее, пожалуй, на сегодня хватит.

– …Слушай, а помнишь, я тебе говорила про одну девчонку из нашего класса? – говорила между тем сестра. – Ее зовут Стина. Вообще-то, она, конечно, Кристина, но не любит, когда ее так называют…

Марина слушала вполуха – и не слышала. Ее словно бы кольнуло какое-то неясное предчувствие. Очень неприятное и тоскливое.

– Так вот, представляешь – с ума сошла…

– Всяк сходит с ума по-своему, – философски заметила Марина.

– Нет, но реалу… Представляешь – стала одеваться во все черное с серебром – как готы. Мода такая, что ли… Правда, учебу она не забросила, но стала какой-то… как не в себе. Там у нее с матерью проблемы… – Алка наконец-то вспомнила о своем обещании поговорить с Мариной о не самой счастливой судьбе своей подруги, но до истории с заполнением анкеты так и не дошла.

Мелодичный перезвон прервал ее речи.

– Слушаю, – Марина достала из кармана куртки мобильник.

– Привет, где сейчас находишься? – спрашивал Корвин.

– На Крестовском острове, а что?

– Через сколько минут будешь здесь? Боевая тревога!

– Уже иду, – коротко ответила Марина, после чего поинтересовалась:

– А что случилось?

– В центре два случая нападения зомби на людей…

– Кор, я с сестрой. Я провожу ее домой?

– Хорошо, – после секундного раздумья сказал Корвин. – Да, проводи, ведь она живет как раз в центре. Пускай никуда не выходит. А потом – быстро к нам.

– Ну вот, так оно всегда, – обиженно проговорила Алка. – Мы еще не были…

Марина очень строго посмотрела на нее – чуть пристальнее, чем обычно.

– Да. Завтра контрольная по алгебре, – вздохнула Алка. – А мне надо еще успеть… Верно, погуляли – и хорошо, – она зашагала к выходу из парка – быстрее, чем старшая сестра.

Марина терпеть не могла таких вот внушений – ей казалось, что ими можно сломить волю человека, особенно – если он тебе близок. Но сейчас выхода не было. Нападения… на людей… в центре…

До «Владимирской» добрались довольно быстро.

– Ну, ты, как всегда, поедешь к своим? – спросила Алка, стоя на платформе.

– Нет, не сразу. Сперва тебя провожу. Мне надо взять одну книгу, – солгала Марина на ходу. Ей вдруг показалось, что Алку надо непременно довести до дверей квартиры. А вдруг живые мертвецы окажутся на лестнице? Где были нападения, что именно произошло – об этом Кор по мобильнику не распространялся.

Сестры едва не бегом поднялись по лестнице – нет, все здесь было в полном порядке, никаких жутких зомби не объявилось.

– Значит, слушай, – Марина даже не пыталась искать какую-нибудь книгу, ей сейчас было совершенно не до того. – Ты не должна выходить из квартиры, пока я не позвоню. Еда в холодильнике есть?

– Есть, – словно загипнотизированная, односложно проговорила сестра.

– Это хорошо. Значит, не надо выходить вообще. Запомни – пока я не позвоню. Контрольные, школа, подруги – все по боку. Скажешь, что приболела. Не выходить.

– Хорошо.

– Тогда – молодец. Выполняй.

Она отпустиласлегка удивленную сестру, зная, что через минуту она забудет этот разговор, зато и в самом деле почувствует себя не слишком хорошо, после чего сможет смело сказать, что заболевает. И отлично, домашние задания можно выполнять и дома. Можно вообще учиться дома – до тех пор, пока по городу ходит хоть один живой мертвец.

В офисе Марина нашла только Рэкки и Алекса, причем оба собирались уезжать.

– Пять, – сказал Алекс. – Уже пять нападений. Такого я не припомню. Были бы у них мозги – сказал бы, что с ума посходили…

– Значит, смотрим: районы локализации – Васильевский остров, все эти проходные дворы – это раз, – Рэкки сухо кивнул Марине. – Второй район – Сенная площадь и прилегающая территория. Больше ничего и нигде не отмечено. Мы сейчас – к Сенной, ты, Марина, едешь с нами.

– Подождите! – в офис без стука вошла вампирша. Вообще-то, так было не принято, но откуда ей, чужачке, знать местные порядки. – Подождите! Я должна ехать с вами.

Все трое молча уставились на нее.

– Я – сотрудница «Третьей стражи», моей клятвы никто и никогда не отменял, – продолжала она, глядя на собравшихся.

– Вы хотя бы понимаете, насколько это опасно для вас? – проговорил, наконец, Рэкки. – Это смертельно опасно! Уж если раньше зомби напали на вас, что будет теперь?!

– Именно поэтому я и прошу, – настойчиво продолжала Изабелла. – Я хочу стать наживкой для них. Это ваш шанс уничтожить всех живых мертвецов сегодня же, прямо сейчас. Ведь вам неизвестно, сколько их еще осталось?

Алекс сделал протестующий жест, но Рэкки рассудил иначе:

– Хорошо, будь по-вашему. Но учтите – могут быть любые неожиданности. А нам еще необходимо позаботиться, чтобы в городе не возникло паники. Едемте – и как можно скорей.

До Сенной автомобиль долетел с невероятной скоростью. Однако времени поездки оказалось достаточно, чтобы Рэкки успел сообщить, что происходит в городе. Информация о нападениях поступила из милиции. Разумеется, все случившееся теперь должно быть представлено, как нападения хулиганов и бомжей, над этим работает специальная группа.

Стоило машине затормозить, как зазвонил мобильный телефон у Рэкки.

– Да, слушаю… Сколько? Троих? Отлично, продолжайте поиск… Отбой. На Васильевском прихлопнули троих, – сказал он, обернувшись к Марине. – Теперь – наша задача. Патрулируем район напротив Юсуповского сада. Там и случилось первое нападение. Вот оружие, – он протянул уже знакомые жезлы Марине и Изабелле. – Я буду поблизости, Алекс координирует звонки. Что делать, вам известно – касание жезла упокоит зомби. Удачи!

И Марина с Изабеллой оказались на площади.

Район, который они должны были обойти, занимает очень небольшую территорию. Вся беда в том, что там – великое множество дворов-колодцев, проходных дворов и тупиков, черных ходов – так что здесь, при большом желании, можно спрятать целый полк.

Изабелла остановилась, словно бы ожидая указаний. Марина посмотрела на нее – честно говоря, она не ожидала, что окажется старшей в группе. Прежде такого быть просто не могло.

– Идем по набережной канала, – сказала она. – От остановки маршруток – и дальше по кварталу. Главное – не отставать от меня.

И они медленно двинулись по набережной с таким видом, словно бы были не в патруле, а просто на прогулке. Но ни Марина, ни Изабелла не забывали присматриваться к любым прохожим и любым деталям местности.

Похоже, сегодня на Сенной усиленно работала не только «Третья стража», но и самая обыкновенная милиция. Разумеется, прилично одетые девушки нисколько стражей порядка не интересовали – они были заняты выдворением с площади бомжей и прочих подозрительных типов.

Как раз в тот момент, когда Марина с Изабеллой сворачивали за угол, чтобы пройти на набережной канала, до них донесся скандал. Марина на всякий случай решила взглянуть, что делается – если на милиционеров полезет зомби, они окажутся столь же беззащитными, как и любой мирный житель. Но нет, все оказалось куда проще.

– Серость! Дети лавочников! Место вам в винной очереди – или в коррецк… коррекционном классе! – послышался пропитой женский голос.

– Пшла вон, кому было сказано! – гораздо тише, но вполне внятно приказывал милиционер.

Марина посмотрела на женщину с землисто-серым лицом и лохмами неопределенного цвета. Нет, места в винной очереди ей бы точно не нашлось – разве что в очереди в аптеке за настойкой боярышника.

– Сволочи! Клиника! Честных людей обижают! – сипела женщина.

Мент с крайне недовольным выражением лица – было в нем что-то от собаки со свисающими щеками – попытался было применить силовое объяснение. Его остановил сотоварищ:

– Не связывайся ты с этой, Андрюха! Ну ее на фиг!..

Марина и Изабелла прошли метров десять по набережной, но за спиной все еще слышались вопли:

– Клиника!.. Обурели совсем!

– Милые порядки, – усмехнулась Изабелла. – Впрочем, где такого нет…

Но вот уж чего точно не было – причем, нигде в мире – так это существа, неожиданно вылетевшего на них из-под арки. Вероятно, оно там и пряталось, возможно, дожидалось темноты (а темнеет осенью в Питере довольно быстро, и сейчас уже стояли сумерки).

Спасло девушек только одно – у Марины оказалась достаточно хорошая реакция. Зомби рухнул, словно подкошенный.

– Отведи глаза прохожим, – приказала девушка Изабелле, неожиданно переходя на ты. Но это не было и тенью пренебрежения: просто правила вежливости хороши в мирной обстановке. А в бою нужны короткие и отрывистые команды. Рэкки в свое время приводил пример – японцы проиграли воздушную войну с Америкой именно оттого, что просто не могли избежать всех вежливых оборотов и вывертов этикета при радиопереговорах. А у американцев все было проще: «есть, сэр!» и «о-кей».

– Первый готов, – сказала Марина по мобильнику. – На набережной. Что? Двор пока не осматривать? Хорошо, отбой…

– Ждем? – спросила Изабелла.

– Вот именно, – проговорила Марина, вглядываясь в темное пространство арки. Вроде бы ничего подозрительного там не было.

Ждать пришлось очень недолго – через пару минут возле арки затормозил фургон, и «стражники» под командой Тани почти мгновенно убрали труп.

– На Васильевском «Асгард» упокоил еще двоих, – бодро сообщила Татьяна. – Настоящий бой устроили. Это у нас тут тишь да гладь…

«Тишь да гладь» на Сенной за последующие три часа обернулась еще двумя «живыми мертвецами». Технология повторялась почти что один к одному – хотя последнего зомби упокоила все же Изабелла. Важней было другое – каждый новый ходячий покойник оказывался более квелым, чем предыдущий. Последней была женщина, еле передвигавшая ноги – но даже при этом она попыталась ухватить Изабеллу, протянула руки к ее горлу.

Однако сил у зомби уже не было.

– Что бы это значило? – задала Изабелла вопрос не столько Марине, сколько самой себе. – Возможно ли, что тварьумирает?

– Почему бы и нет? – ответила Марина, устало вглядываясь в темноту.

– Но ведь я всего лишь немного ее ослабила. Возможно, есть какая-то иная причина…

Марина не знала, как ответить на этот вопрос – да и никто, в общем-то, не знал. Но все же она сказала:

– Знаешь, если бы не ты – наверное, ничего бы не получилось. Но меня интересует вот что – ведь не все же заполнившие анкеты были убиты тобой. И, если тварьподохнет, то они-то останутся живы?

– Вы… ты думаешь? – Изабелла внимательно посмотрела на нее. – Не знаю. Ведь есть много таких людей – ходят, говорят, даже считается, что они могут думать. А сущности, души в них нет. И ведь живут себе…

Поиски случайно уцелевших зомби продолжались весь день и всю ночь – хотя после «живого мертвеца», упокоенного Изабеллой, никого больше не отыскали. Тем не менее, Рэкки не хотел отменять боевую тревогу прежде времени – кто знает, что произойдет, если оставить хотя бы одну тварь. Если они проявили агрессивность, их нужно уничтожить как можно скорее.

«Стража» потерь не понесла, если не считать парня из подразделения Нейтралов, который умудрился подвернуть ногу, когда отправился осматривать один из чердаков в старом доме на Васильевском. Были жертвы среди обычных людей – один погибший и пятеро раненых, но милиция, то ли подчиняясь здравому смыслу, то ли под некоторым внушением списала все на хулиганство и попытки ограбления.

Словом, где-то в шесть утра Марина позвонила совершенно заспанной сестре, сообщив, что та может выходить из дому и идти на свою контрольную. Похоже, Алка даже не проснулась – однако внушение подействовало.

На том история «живых покойников» в Питере и окончилась. Началась другая – история предсмертной агонии твари.

Собственно, агрессивные зомби и были началом этой агонии.

Уже на следующий день из Франции начали поступать странные, очень странные известия.

Люди совершали абсолютно немотивированные поступки. Драки и поножовщина вдруг стали обычными и для французской столицы, и для предместий, потом огненная волна покатилась и по провинциям.

И никто не мог сказать, что, собственно, происходит. Эмигранты жгли машины – но, даже будучи арестованными, не могли сказать, зачем они это делают. Это не было похоже ни на теракты, ни на грабежи, ни на рассылку по почте пакетиков с серым порошком. Как будто бы страну накрыла волна чудовищной эпидемии – и что с ней делать, не представлял никто.

Поджигатели не выставляли никаких требований, похоже, им просто нравилось сбиваться в кучи и жечь машины – неважно, богатые они или так себе.

И лишь немногие догадывались, в чем тут причина, и никто, даже Рэкки, не знал эту причину полностью.

Голем умирал, медленно и мучительно. Но перед смертью он делал то же самое, что и при жизни – пытался дотянуться до людских душ и сознаний. Те, кто оказывался менее приобщенным к цивилизации, были более податливы и уязвимы. Они и становились первыми жертвами.

Кое-что об этом наверняка знала французская «Третья стража», кое-что Рэкки. Но причину гибели голема так никто и не выяснил – по крайней мере, на тот момент.

Подошел Хэллоуин, наступило похолодание. Веселей всего канун Дня всех святых отметили, конечно же, во Франции – там вместо выдолбленных тыкв с горящими внутри свечами использовали выпотрошенные автомобили.

Французское отделение «Третьей стражи» неожиданно сменило гнев на милость – теперь даже поступила просьба прислать специалистов по массовым психозам из числа русских коллег. Собрался триумвират «Третьей стражи» – и появилось на свет письмо. Оно было куда вежливее, чем письмо запорожцев турецкому султану, но смысл и того, и другого посланий оказался одним и тем же – накося выкуси!

Выкусили, а что же оставалось делать! Французское отделение готово было пуститься во все тяжкие – лишь бы никто не стал ворошить прошлое, вспоминать бегство «стражников» из страны, упоминать хоть где-либо «отщепенцев Жака Гарио». Тамошнее руководство умело хранить тайны – особенно, позорные и свои.

Поджигатели свирепствовали еще несколько недель – а потом поджоги резко пошли на убыль, окончательно прекратившись к новому году.

И означать это могло лишь одно – голем, казавшийся своему создателю неуязвимым, наконец-то умер.

Но отчего?

Причина гибели госпожи Анны Дюпон и не подозревала, что сделалась причиной чьей-то гибели. Более того – она и думать забыла про анкету, заполненную матерью, у нее появились куда более интересные дела. Новых знакомств, надо сказать, прибавилось – но вряд ли она связывала их с анкетой.

Смерть госпожи Анны Дюпон называла себя ведьмой Стиной – только так, и не иначе.

Девушка ощущала одно – она переполнена энергией, и нужны лишь знания, чтобы стать самой великой из ведьм, которые хоть когда-либо жили на свете. А в том, что ей удастся покорить этот странный параллельный мир и сделать его своим жилищем, она нисколько не сомневалась – ни единой минуты.

И ни на секунду Стина не задумалась – а откуда у нее взялась эта таинственная чудесная сила, которая помогает ей спокойно проходить в параллельный мир, словно в открытую дверь. Есть энергия – этого и достаточно, – так размышляла она.

А если бы Стина поразмыслила чуть лучше – могла бы и поблагодарить мать: Раиса Ивановна, сама того не зная, сделала дочери роскошный подарок. Правда, рассчитывала она на одно, а вышло все совершенно по-другому, но тут уж делать нечего – судьба. У голема – своя, у его создателя – своя, у Стины – тем более.

Все случилось по странному стечению обстоятельств.

Анкету заполнили за Стину, не выяснив, чего бы на самом деле хотелось ей.

У девушки были непроявленные способности к магии, которые раскрылись в самый неожиданный момент.

И именно в этот момент она вышла на петербургскую кромку– едва ли не самую странную во всей Европе.

А все вместе привело к одному: энергия голема была выкачана из него точно так же, как тварьвыкачивала ее из людей.

Теперь, если Стина говорила матери, что останется ночевать у подруги, это означало одно – очередной поход на кромку. Ходить туда днем она пока что зареклась напрочь – сперва надо понять, что и как. «Когда-нибудь меня и это не остановит», – думала она. Но пока что механических монстров и прочих опасностей ей хватило с лихвой.

Она научилась проходить на кромкув самых различных местах, и делала открытие за открытием. К примеру, сперва ей просто чем-то не понравился вид станции метро на кромке– причем станция эта была расположена там, где в реальном Петербурге никакого метро нет. Поэтому она не решилась туда спускаться и даже заходить в вестибюль.

А уже потом, из «случайно» подслушанного разговора двух обитателей параллельного мира она поняла – правильно она поступила, очень даже правильно! В метрополитен не сунется ни один уважающий себя житель кромки– если он не самоубийца.

Не совалась Стина и на окраины города, каким-то чутьем угадав, что там ничего хорошего ее не встретит. Потом и это подтвердилось.

Иногда девушка вступала в осторожный разговор с кем-нибудь из обитателей кромки, чаще просто шла по улицам, прислушиваясь к голосам. И это было для нее очень важно – так она могла выведать мельчайшие подробности, которые сделали бы ее похожей на местную жительницу. Впрочем, одевались в этом мире всяк по-своему, да и внешних различий было великое множество. Так что Стина при желании уже и сейчас могла вполне сойти на кромкеза свою.