Текст книги "Прокурор дьявола. Жатва"

Автор книги: Майя Астахова

Соавторы: Эльдар Дейноров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

Именно с этими мыслями Ян и решил отдохнуть.

О промахе второй курьерши и о том, что его действительноначали разыскивать всерьез, Ян не догадывался. Тем более, не могло ему прийти в голову, что на его поимку брошены объединенные силы Сообщества и «Третьей Стражи». И чем это может обернуться для него, он тоже не знал…

Володя Малышев из силового подразделения Сообщества Петербург не очень любил. Как-то гораздо больше нравилась ему первопрестольная. Но оснований для его перевода в столицу не было. Впрочем, он старался рассчитывать на лучшее. Например, взять и отловить человека, на которого Сообщество получило вчера ориентировку.

От кого получило – это отдельный и непраздный вопрос.

Достаточно было вчерашней сцены, когда сам главный босс московского Сообщества провел им смотр.

– Ну, орлы, кто готов в бой? – шутливо спросил Цибуленко выстроившихся оперативников.

Понятное дело, с кем именно затевался тот самый бой. Давно было пора приструнить кое-кого – мало того, что эти кто-то распоясались окончательно, они еще и «силовые акции» устроили! Против наших! Ибо, если не они – то кто же?!

Среди молодых оперативников было достаточно тех, кто все еще продолжал верить – ликвидировать «Стражу» нужно во имя свободы, добра и будущего процветания. Старшие коллеги посматривали на такое рвение с усмешкой, но разочаровывать не спешили: лет десять – и сами все поймут, коли живы останутся.

– Ну, значит, и пойдете в бой, – довольно улыбнулся Цибуленко. – Вместе со «стражниками». На одной, так сказать, стороне баррикад…

А вот это было совершеннейшей неожиданностью. Но приказ есть приказ, а сам московский шеф так хитро усмехался, что было понятно – союзничками Сообщества «Третьей Страже» суждено быть недолго. До тех пор, пока не отыщется убийца. А там еще посмотрим, к кому и к чему он причастен.

Оказалось – причастен, да еще как! Не сдали его вовремя посредникам – вот и творит непотребства. И если этого типа отловить, с ним очень хорошо разберутся. Да еще и спасибо скажут – и питерское Сообщество сделает первый шаг к победе после множества поражений. А уж тот, кто поймает, будет вознагражден…

Да только где ж его поймать!..

Каждому из оперативников дали район патрулирования. Володе достался самый центр города – Пушкинская, Литовский и прилегающие переулки. Но это было почти безнадежной акцией. Володя вздыхал про себя, ожидая звонка мобильного с командой «отбой тревоги».

Ничего иного он и представить не мог. Красивой эта акция была только на словах, на деле же заботу о преступнике наверняка возьмет на себя «Стража», которая будет работать на кромке. Может быть, и в этом районе. Только что толку – не было у Володи способностей выбираться в этот мир, который, как было известно, кишел всяческими опасностями. Поэтому он неторопливо обходил переулки, курил на скамейках около памятника Пушкину и грустно размышлял, что этот шанс – увы, не его.

Но час проходил за часом, а мобильник молчал. Как видно, убийца прятался очень умело и успешно. А впрочем, почему бы и нет – он контрабандист и должен уметь прятаться. Конечно, в случае появления похожего человека оперативникам было приказано его сопровождать и непременно сообщить о местонахождении. Но Володя понимал – приказ дан на всякий случай, а Цибуленко делает хорошую мину при не слишком удачной игре.

Вдалеке слышалась музыка, она доносилась с Невского. Начиналось шествие в честь Дня города.

И Володя уже почти что решил, что может посмотреть на все, формально не покидая свой пост. Он затушил сигарету, собираясь встать со скамейки – и совершенно неожиданно увидел выходящего из арки дома напротив человека, который вел без поводка огромную угольно-черную собаку.

И человек этот был в точности таким же, как в ориентировке. Володя вынул бумажник с распечатанной фотографией, стараясь хоть как-то скрыть дрожание рук. Никаких сомнений у него не оставалось. И он понял, как можно быстро и без особых хлопот добиться перевода в Москву. Причем не когда-нибудь в далеком будущем, а сегодняшним вечером!

О том, что нужно набрать на мобильнике дежурный номер и произнести условную фразу, он даже не вспомнил…

Ян хорошо выспался на своем чердаке. Проснулся он от солнечного луча, бившего в щель.

Мурлыкая какой-то веселый мотивчик, Ян встал.

А вот его псу было не до смеха.

Конечно, Адские Гончие – существа мистические. Но как любым собакам, им иногда требуется прогулка. Пес стоял около двери, ведущей на лестницу, и с надеждой смотрел на своего вожака.

– Ладно, дружище, пошли, пожалуй. Потом придется тебя оставить здесь, а самому пойти сдаваться. Думаю, дорогие «стражники» простят меня за мелкие неудобства… Простят, еще как! Убийцу наверняка уже повязали…

Он спустился по лестнице во двор, пес побежал по своим собачьим делам, изредка поглядывая – здесь ли вожак.

– Учти: загрызешь кошку – пеняй на себя! – прикрикнул на него Ян – на всякий случай. Людей он не жаловал (впрочем, вампиров и оборотней – тоже), а вот к кошкам и собакам относился совершенно иначе. Правда, его любимые звери существовать друг с другом решительно не могли.

Кошек поблизости, к счастью, не было, а пес решил, что будет очень неплохо выйти на улицу и продолжить «читать» метки здешних собак. Так он и поступил, а вслед за ним на улицу вышел ничего не подозревающий Ян.

И через минуту его настиг дикий окрик:

– Стоять!..

Ян оглянулся – к нему со всех ног летел какой-то коротко стриженный парень. Парень был довольно мощного сложения и наверняка надеялся свалить с ног и Яна, и его собаку.

Ян оценил положение мгновенно. Ему было совершенно все равно, что это за тип и откуда он – из «Стражи», из Сообщества или из уличных грабителей. Нужно было спешно принимать меры.

Вслед за воплем на Яна обрушилась волна оцепенения – только на долю секунды, на большее у парня не хватило сил. Вот оно как, значит?! Это какой-то маг!

Ну и без разницы…

– Фас, – коротко приказал Ян. Но и без всякого приказа Адские Гончие знают, что надлежит делать, если кто-то посмел угрожать их вожаку.

Все остальное заняло считанные секунды. Прохожие заметили, как огромная собака бросилась на парня – она, вздыбив шерсть, словно бы выросла в размерах. И по тротуару покатился клубящийся, рычащий и орущий ком.

Если бы Ян не успел позвать собаку, одним оперативником Сообщества в этот день стало бы меньше.

Пес встал на грудь неподвижно лежащему на земле противнику, когда к нему неспешной походкой подошел Ян.

– Кто таков? – спросил он. – По мою душу?

Парень не отвечал, он, кажется, потерял сознание.

Надо было спешить. Метрах в двадцати заохала какая-то сердобольная старушка. Привлекать внимание местных жителей было совершенно ни к чему. Но все же Ян не удержался, чтобы быстрым движением не обыскать карманы нападавшего. Бумажник и мобильник он прихватил с собой, даже не осмотрев.

– А теперь – ноги, – приказал он псу, и оба моментально исчезли в подворотне.

Приехавший наряд милиции на всякий случаи проверил здешние проходные дворы – и не нашел ничего.

Милиция на кромкене работает, так что Ян смог спокойно забраться на чердак похожего здания и внимательно рассматривал трофеи. А среди трофеев обнаружились не только деньги и документы, но еще и распечатка с фотографии самого Яна.

Значит, Сообщество его ищет вовсю? Что ж, тогда придется отсиживаться на кромкеи ждать, что случится дальше.

* * *

Таню и Алекса Алка посчитала некими дальними родственниками и совершенно не удивилась, когда совершенно незнакомые ей парень и девушка привели в дом старшую сестру в почти что бессознательном состоянии и остались там на некоторое время. Что же до Сергея, то он был представлен как коллега по работе.

Но тут же Алка смекнула, что это не просто коллега, что между ним и Мариной есть какая-то иная связь. Но, естественно, расспрашивать об этом сестру она не стала, решив, что для расспросов время еще придет.

– И куда мы направлялись? – весело спросил Сергей.

– Гуляли просто так, – честно ответила Марина. – Хотели до Новой Голландии дойти…

– До Новой Голландии? – Казарский улыбнулся, но посмотрел на Марину так, как смотрят на неудавшихся самоубийц.

Намек Марина отлично поняла. Заходить днем в Собачью Слободу и было самым настоящим самоубийством.

– До арки, – уточнила девушка. – И вообще, мы действительно гуляем просто так.

– Ну, коли оно так, можно пойти вместе.

Алла обрадовалась возможности поболтать с человеком, который показался ей очень образованным, а стало быть – интересным. А Марина подумала, насколько случайной или же закономерной могла оказаться эта встреча, но так и не поняла, что здесь делал Сергей. И только потом, когда День города остался далеко в прошлом, ей все стало гораздо понятнее.

Сергей обладал очень развитой интуицией. И часть будущих событий он мог если и не предвидеть, то почувствовать.

Глава 11
Террорист

Дюнкерк,

1940 год.

Кромкаоборвалась внезапно. Мир словно бы хрустнул и раскололся.

Впрочем, он и в самом деле раскололся, когда в небе, которое только что было чистым и ясным, послышался гул пролетающих самолетов. А потом мир захлестнул взрыв бомбы, упавшей где-то неподалеку.

Джордж не смог устоять на ногах и рухнул, уткнувшись лицом в песок. Почему-то его ноги подкосились сами собой – и дело было не только и не столько в усталости или в близком взрыве. Сейчас он даже не думал, что представляет собой отличную цель для нацистских воздушных стрелков. Голова болела так, что ему казалось – еще чуть-чуть, и очередь из пулемета прошьет лишь бездыханное тело.

А Дэринг рядом не было. И не будет. Она осталась на кромке.

Никакого прощания тоже не было. Только несколько слов. Легкие объятия. И больше – ничего. «Зачем долгие расставания? Я же говорю – ты не сможешь выжить на кромке, ты принадлежишь своему миру. А воспоминания принадлежат тебе. А, может быть, кроме этих двух миров есть еще один, в котором мы сможем встретиться? Никто не знает своей судьбы…»

Говорила она это – или ее голос звучал в его воспаленном мозгу? Сейчас Джордж не мог бы этого сказать. Да и вообще не мог бы сказать ни слова. Песок забивал рот, прилипал к векам, но было невозможно сделать хотя бы одно-единственное движение.

Но и головная боль была совершенно ничтожной перед болью потери. Дэринг… Неужели их пути разошлись навсегда?

Он просто не хотел в это верить.

А потом снова раздался грохот бомбы, воздух задрожал, и Джордж потерял сознание. Пожалуй, это было милосердно…

…Он не остался в этих дюнах, как многие из тех, кто искал здесь спасения. Совершенно случайно его обнаружил британский патруль – такие же оборванные и истерзанные долгим отступлением парни.

– Кажется, живой, – проговорил один из патрульных. – И крови почти нет, только на ноге.

– Контузия, – предположил сержант. – Если не умрет – будет жить!

И Джорджа осторожно отнесли в укрытие.

Он не пришел в себя, когда в проливе появилось множество кораблей – даже тех, которые не были предназначены для морских путешествий. Он был без сознания, когда его перенесли на борт лодки. Он не открыл глаз, когда его осторожно подняли на борт британского эсминца. Он безмолвствовал, когда эсминец атаковали пикирующие бомбардировщики.

Джордж Хэнкс пришел в себя только в Англии. Впрочем, стоит ли говорить об этом – пришел в себя.

Оставались только обрывки воспоминаний.

Он в больнице, очень слаб, едва может слегка поднять кисть руки. Рядом – доктор и незнакомый офицер. Джордж вглядывается: у офицера на погонах – короны. Майор… Он что-то говорит, и Джордж силится понять, что именно.

– …Поскольку никто из вашего подразделения не дошел до Дюнкерка… Еще раз – когда вы будете готовы к опросу?

Офицера едва ли не отталкивает женщина в очках с властным и волевым лицом. Она тоже в военной форме, но без знаков различия.

– Майор, я бы очень попросила вас… Подозревать вы будете изменников и шпионов, а это – честный британский солдат, попавший в непростую ситуацию. Вы погубите его! Вы должны немедленно передать его нам! Именно этот солдат весьма важен для страны, майор. Даже если вы этого не понимаете…

И майор с некоторым усилием соглашается.

«Передать нам… Нам – это кому?..» Мысли – короткие и отрывистые – роятся в голове Джорджа. Он не может ничего понять. Или сейчас и не нужно понимать. Если бы рядом оказалась Дэринг, она все смогла бы объяснить.

Дэринг. Она навсегда осталась в том мире.

Потом в его сознании был огромный провал. Что происходило в это время, он совершенно не помнил. Кажется, все это время он был без сознания в какой-то больнице.

Иногда этот провал заполнялся какими-то странными видениями, чаще всего в них фигурировала все та же леди в очках. Кажется, она говорила с ним и даже пробовала смягчить свой привычный неумолимый тон. Она пыталась расспросить его о чем-то, пыталась хоть как-то привести в себя.

Окончательно очнулся Джордж только тогда, когда за окнами его госпитальной палаты – почему-то, отдельной, – шел снег.

– Завтра – Рождество, – сказала ему медсестра. – Леди Джоанна Ховарт хотела вас видеть. Вы сможете говорить?

– Да, – вяло сказал Джордж и удивился, насколько хриплым стал его голос.

– Вам не следует ничего опасаться, – говорила с улыбкой медсестра. – Леди Ховарт вытащила вас с того света…

– Это доктор? – все так же безразлично спросил он.

– Нет, не совсем, – покачала головой медсестра. – Хотя для вас она стала доктором. Ваша болезнь совершенно особенная, это не ранение и не контузия.

И вновь он оказался перед дамой в сверкающих очках. Точнее, она пришла к нему в палату.

– Я в госпитале? – спросил он.

Дама покачала головой:

– Нет, это не совсем госпиталь. Вы – в организации «Стража Мерлина». Мы – единственные, кто мог вам помочь. У нас есть много вопросов, но сегодня вам еще трудно говорить…

– Нет, неверно, леди. Говорить я могу…

– Что ж, тогда мы можем начинать. Нас интересует – сколько дней вы были на кромке. И как смогли туда попасть?

–  Кромка? – удивленно переспросил он.

– Может быть, вы не знаете этого названия… Не беда. Обычно все жертвы говорят «странный мир». Впрочем, вы смогли пройти по кромкевесьма долго.

– Но со мной была Дэринг! – неожиданно для самого себя воскликнул Джордж.

– Дэринг? – переспросила женщина.

Он замолчал, почти умоляюще глядя на нее.

– Возможно, у вас была какая-то версия вашего путешествия для «Интеллидженс сервис» – хотя я сомневаюсь, что вы смогли бы в вашем состоянии создать хоть какую-то версию. Возможно, вы боитесь что-то рассказать, поскольку думаете – мы запрем вас в сумасшедший дом. Это не так. Мы сами – настолько сумасшедшие, что готовы принять все, что вы расскажете, если это будет правдой. Расскажите нам все с самого начала. Вам бояться нечего…

То ли леди Ховарт говорила очень убедительно, то ли у него возникла потребность говорить, но он начал рассказывать – с того самого момента, когда он оказался под прицелом снайпера. Дама записывала что-то в своем блокноте, задавала уточняющие вопросы – и ни единожды не улыбнулась.

– Говорите, ошейник? Вы сможете изобразить знаки на медальоне?

– Попробую, – ответил Джордж. Он смог нарисовать в блокноте дамы только какие-то жалкие каракульки, но и этого оказалось вполне достаточно.

Древний язык, – произнесла она. – О, Боже! Нет, не думайте, что я вас упрекаю, мистер Хэнкс. Скорее, себя… Впрочем, пожалуй, на сегодня хватит. Вы еще очень больны…

Это было правдой. Джордж выходил из своей странной болезни очень медленно, словно бы его организм не слишком-то сильно ей сопротивлялся.

– Что со мной? – прямо спросил Джордж, когда леди Ховарт появилась не следующий день.

– Сколько вы были на кромке, мистер Хэнкс? Несколько дней? Вам, должно быть, неизвестно, что для обычного человека смертельными могут оказаться несколько часов, если он впервые попал туда полностью неподготовленным. У вас отменное здоровье… и лучший из возможных проводников. Но то что вы выжили – чудо!

Он все еще сомневался, не оказался ли в сумасшедшем доме. На этот счет его разубеждала и леди Ховарт, и ее медсестры. «Если это, по-вашему, психиатрическая больница, то где смирительные рубашки? Где решетки на окнах? Где дюжие санитары? Считайте, что вы – в госпитале после ранения. Редкого ранения, которое стало медицинским прецедентом… Это, конечно, не совсем так, но суть примерно такова…»

– Но кто вы тогда? – спрашивал Хэнкс.

– Нечто вроде «Интеллидженс сервис», только занимаемся немного иными вопросами, – следовал уклончивый ответ. – Мы – немного старше, чем эта замечательная служба…

Джордж окончательно убедился, что он не в сумасшедшем доме, только когда его стали выпускать на прогулки по небольшому городку, где располагался госпиталь. Правда, его всегда сопровождала одна из медсестер.

На вопрос «а зачем?» она неизменно отвечала: «Вам нельзя вновь провалиться на кромку».

Джордж вышел из госпиталя (а впрочем, можно ли назвать это госпиталем? Других больных или раненых он там не видел) лишь весной. Дела на фронтах шли вроде бы неплохо, правда его очень сильно расстроило известие о сдаче Франции (хотя это было очень и очень старой новостью). Жизнь продолжалась, и Джордж спокойно вошел в нее. Но вот забыть Дэринг он был не в силах.

Перед выходом из госпиталя от него потребовали подписать бумагу, обязывающую хранить тайну. Леди Ховарт сказала:

– Мистер Хэнкс, вы были и остаетесь непосвященным. Поверьте, для вас это лучше всего. И было бы лучше всего, если бы мы с вами провели промывку памяти. Но я не смогу этого сделать. Это – ваши лучшие воспоминания, берегите их…

Через несколько лет Джордж Хэнкс, уже сержант, снова оказался в тех же краях. Теперь роли поменялись – больше британцы не отступали. А гитлеровцы со свистом катились прочь.

Джордж хотел лишь одного – найти хоть что-то, напоминающее ему о Дэринг. Может быть, какое-нибудь указание на то, где можно ее отыскать. Бесполезно – она словно бы сквозь землю провалилась. «Не сквозь землю, а на кромку», – поправлял он себя, но легче от этого не становилось.

После войны он бывал в тех краях еще не раз. Но ни о каком выходе на кромкуне было и речи.

Иногда он считал, что все случившееся привиделось ему в бреду, когда он был контужен под Дюнкерком. Порой он сожалел, что не упросил леди Ховарт избавить его от воспоминаний. Но почти сразу же приходило понимание – лучше лишиться руки или ноги, чем памяти – части самого себя.

Дальнейшее может уместиться в одну строчку – дату смерти. А впрочем, важна ли эта дата?

Он так никогда и не узнал, что примерно через год после встречи она погибла. Глупо и случайно – под бомбежкой, на другом краю Европы. Но она, сама не зная того, успела отомстить тем, кто когда-то взял ее в плен. Да и не только им, а многим подлым тварям, по какой-то фатальной ошибке существующим на Земле. У нее родился сын. И сын остался в текущей реальности…

«Печать смерти и печать жизни»…

* * *

Санкт-Петербург,

май 2005 года.

– Здесь и вправду хорошо и уютно, – говорил Сергей, стоя на набережной канала у арки. Рядом с ним была Марина. Алка только что уехала. Они вместе дошли до Новой Голландии, постояли около арки, а потом сестренка пожаловалась на то, что стерла ноги – и тут же исчезла.

Тактичная Алка! Звучит как анекдот, но это было правдой.

Однако ни Сергей, ни Марина, оставшись вдвоем, так и не сказали друг другу того, что накопилось на душе. Она все еще пребывала в нерешительности, он… Возможно, Сергея одолевали какие-то мрачноватые предчувствия – если это так, то он ничем их не выдал.

– Пойдем на метро? – наконец спросил он.

Марина согласно кивнула.

Они так и отправились – держась за руки, словно школьники. Путь до метро был довольно долгим, они решили идти не по многолюдным улицам, а по набережной канала.

– Сейчас – на «Петроградскую»? – спросил он.

– Да. Наверное, – немного растерянно ответила Марина.

– Я, пожалуй, тебя провожу, – он слегка улыбнулся. – Мало ли что…

Марина на сей раз не возражала против этой опеки.

Как раз в этот момент охранник в офисе «Третьей Стражи» получил некий пакет. После случая с апельсинами к такого рода вещам стали относиться с подозрением, но в пакете никак не могло быть спрятано живое существо. Ну, разве только «неизвестный серый порошок»…

Пакет был надписан: «Для Рэкки. Срочно. Лично в руки!»

– Девушка, подождите! – крикнул охранник, открыв дверь. Но недобровольной курьерши и след простыл.

Так что ничего не оставалось делать, как отнести подозрительный пакет на стол Рэкки – того, как на зло, в офисе не было.

Вскрывать пакет самостоятельно охранник не стал.

Как раз к этому моменту оперативная группа все в том же составе – Рэкки, Алекс, Татьяна и Корвин – уже возвращалась с места происшествия. Разумеется, свежий и едва успевший затянуться прокол кромкибыл обнаружен немедленно. Конечно же, все четверо последовали на кромку, махнув рукой на то, что бросились туда днем. Никаких результатов эта вылазка не дала. А парень из Сообщества едва-едва смог говорить.

– В больницу, к нему, – распорядился Рэкки.

– Ты бы хоть Цибуленко позвонил. Нас там совсем не ждут и не хотят видеть, – предупредила Татьяна.

– Ничего, сейчас захотят, – беспечно проговорил Рэкки, набрав номер своего врага-союзника. – Сергей Святославович! Нам бы надо повидать вашего паренька… раненого.

– Нет проблем, – отозвался Цибуленко. – Где лежит, знаете?

– Да, но я не о том. Там же наверняка ваши люди…

– А зачем? – удивился шеф московского Сообщества. – Что им там делать?

– Ну, как зачем…

– Понятно с вами… Нет, там никого нет. Можете вытрясти из этого остолопа всю информацию. Я не возражаю.

– Но ведь… – даже Рэкки не знал, что ответить, видя откровенный цинизм.

– Вы поймите, – говорил Цибуленко, – у нас закон один, этот парень оказался слабым, а слабых – бьют. Так что если вы вытряхнете всю нужную информацию вместе с его душой – я тоже не стану возражать, не поймите меня превратно…

– Нет, Сергей Святославович, точно не поймем превратно…

– Нет, ну каков! – присвистнул Рэкки, отложив мобильник…

– Да уж, такое водится только у них, – сказала Таня, занимавшая переднее сиденье и слышавшая весь разговор.

– Тем лучше, – решил Рэкки. – Будет сговорчивее…

Но ничего нового от пострадавшего оперативники так и не узнали. Татьяна попыталась облегчить его боль, но он лишь посмотрел на оперативников с отвращением.

– Идейный! Крепкий марксист! – зло рассмеялся Рэкки, выйдя из больницы.

– Ты лучше скажи, какие у нас теперь будут версии? Я не имею в виду версии официальные… – сказал Корвин. – Думаешь, только Ян творил все эти дела? Мы копали материалы за несколько месяцев. А могли бы – и за год, и за два. И наверняка нашли бы что-то похожее…

– Твое мнение, Кор?

– Я же говорю – подозреваются все. В Питере магов такого плана – человек двадцать. Включая всех здесь присутствующих. Или это – заезжий гастролер, или…

– Или – кто?..

– Или, Рэкки, не пора ли нам создавать систему внутренней безопасности?..

– Кор, но почему ты так убежден? Ты посмотрел информацию в его мозгу? Ведь это же Ян и никто иной!

– Вот поэтому и убежден. Слишком много на нем висит собак. И поэтому убийца – не он…

Истина в этом споре так и не родилась.

– Какое будешь мороженое? – спрашивал Марину Сергей.

– Давай в стаканчике. Воспоминания детства, – улыбнулась девушка.

Легкая, почти незаметная тень пробежала по лицу Сергея. Но от Марины тень не укрылась.

– Я что-то не то сказала?

– Нет, просто у каждого – свои воспоминания. Ничего страшного, абсолютно ничего…

Они съели мороженое, а потом прошли мимо плотного ряда продавщиц пирожков к станции метро.

– Ладно, вот теперь – к «Петроградской». Хотя, знаешь, там все озверели, ищут этого Яна – и, конечно, не нашли. И будут они звереть с каждым часом…

– Меня все равно не возьмут в оперативную группу, – вздохнула Марина.

– Ну и радовалась бы! По крайней мере, отдохнешь…

– Да как тебе объяснить?.. Зачем бы мне тогда в «Стражу» поступать?!

– Успеешь еще набегаться, стажер Крутицкая. И здесь, и по кромке. Куда тебе торопиться? И зачем?

Они спустились по эскалатору, все еще держась за руки. Так и ждали поезда.

Именно в этот момент, в какую-то секунду, произошло то, что стало роковой встречей.

Рука Сергея неожиданно почти до боли сжала ладонь Марины. Девушка испуганно посмотрела на него. Рядом с ней был не человек, а разъяренный хищный зверь в человеческом образе. Причем этот зверь явно почуял добычу.

– Что с тобой такое? – спросила девушка, все еще не понимая, что происходит.

Вместо ответа Сергей очень тихо проговорил:

– Смотри… Только не туда, а чуть левее. Видишь?

Марина повернула голову в ту сторону – но ничего особенного не увидела, если не считать компании из трех расхристанного вида парней – помоложе Марины, но постарше Алки. Парни весело и громко переговаривались между собой, причем, как принято в подобных компаниях, беседа состояла из междометий и хохота. Гамадрилы в зоопарке – и те ведут более содержательные разговоры.

– Я этих тварей с наркотой за километр чую, – прошипел Сергей. – Это – дилеры. Понимаешь? И отправляют на тот свет таких, как твоя сестренка…

– И что? – Марина все еще не могла понять, куда он клонит.

– Садимся в поезд, – буркнул он. – Там посмотрим…

А когда двери захлопнулись, он пробормотал:

– А этим тварям – не жить.

И вдруг Марина поняла, с кем она ездила на машине на работу и обратно, с кем рядом она стояла у Новой Голландии. Ужасная догадка высветилась в голове, словно ярко-синяя молния.

Убийца – маг. Сильный маг. Один из лучших в городе.

– Я должен их остановить, – спокойно сказал он, перекрикивая шум колес. – Не бойся, все будет хорошо… – он с тревогой посмотрел на нее. – Главное – не бойся сейчас.

И Марина поняла – по этому взгляду, по его тону, – что перед ней – оборотень, хищник, кто угодно – но не сумасшедший маньяк. Этот парень отлично знал, что он делает.

Народу в вагоне было немного, и это, пожалуй, могло бы обрадовать. Но девушка предпочла бы, чтобы здесь не было никого вообще – кроме гогочущей троицы, ее и Сергея.

– Ты хочешь помочь выставить людей? – спросил он. – Не надо, все будет гораздо быстрее… Они ничего не поймут – по крайней мере, сразу.

И в этот момент в вагоне погас свет.

Марина невольно схватила Сергея за руку, и так и стояла – пока не раздался какой-то резкий удар, звон выбитого стекла, и чей-то жуткий, но моментально оборвавшийся вой, который перекрыл шум колес. Что-то тяжелое просвистело мимо – и тут же все успокоилось.

Свет загорелся.

Зрелище, которое предстало перед пассажирами, оказалось все той же троицей. Только парни теперь не гоготали. Вообще было трудно понять, кто и где находится. Точнее, что и кому принадлежит. Расквашенные головы и тела – вот что увидели пассажиры. Больше никого не задело, даже случайно.

Марина невольно отступила назад, когда поезд резко дернулся, и по вагону потекла струйка крови.

В конце вагона завопила какая-то женщина, но Марина не слушала и не слышала никого.

– Ты? – спросила она Сергея.

Тот лишь кивнул.

– Но это значит… – он мог разобрать ее слова лишь по губам, она говорила шепотом.

– Значит, Марина, – серьезно ответил он. – Сейчас поезд остановится – давай пройдем наверх, не хочу быть свидетелем. Да и тебе надо на свежий воздух.

Девушка молча подчинилась ему.

– Пошли в парк, – сказал он, когда они поднялись наверх. Милиционеры поторапливали пассажиров – станцию закрыли на некоторое время. Однако Сергея и Марину никто не остановил.

– Ты бледная, как мел. Будто мертвецов никогда прежде не видела. Значит, ты убивал всех тех…

– Именно я, – совершенно спокойно согласился Казарский. – Если ты думаешь, что я убил и важную свидетельницу по имени Моргана, ты сильно ошибаешься. Она жива и здорова, хотя еще чуть-чуть – и ты бы до меня самостоятельно добралась. Вон тут летняя кафешка, давай-ка кофе или чего-нибудь покрепче…

Марина молчала, пытаясь справиться с собой.

Наконец, когда она выпила рюмку коньяка, мысли потихоньку приняли хоть какое-то направление – верное или нет, она не задумывалась.

– Ты не думай, я не стану никому сообщать… – начала она.

– А ты смелая, – сказал Сергей. – Я думал, ты попытаешься бежать. Я бы не стал гнаться…

– Нет. Я совсем не про то… – девушка попыталась собраться с мыслями, но смогла спросить лишь одно: – А что это было?

– Мгновенное погружение на кромку. А потом – мгновенное выныривание. А с тварями метро у меня вполне добрые отношения. Это их работа.

Марина молча пила кофе.

– Но зачем? – спросила она.

– А затем. Пока дело дойдет до суда, они еще сотню-другую на наркотики подсадят. Увидишь еще, в газетах сообщат, какая при них была доза! Непростые ребятишки, очень непростые. Но они больше не будут. Без всякого суда и следствия. Может, им даже повезло. На зоне они бы умерли медленно и мучительно, а здесь – раз и нет!

– Ты и вправду убил остальных?

– Я же сказал – да. Кроме трех дел все – мои. А вот уж апельсинчики – это, простите, не мой почерк.

– Но почему?

– Ну кто-то же должен карать за то, что творили мои подопечные! А творили они немало, уверяю тебя! Один Могильный чего стоит – со своими предложениями воскрешать жертвы терактов. Знаешь, за такое ему подошла бы любая казнь. Глумись, но не над этим!

– А почему именно ты?

– Но я же объясняю – кто-то должен делать этот мир лучше. Вот эти детки – они уже никого не подсадят на иглу. А конкуренты Могильного поймут, чем окончится «большой обтряс» денег, и снова станут лечить понос и золотуху – глупо, но безвредно. И смерть реаниматора-взяточника заставит кое-кого подумать. А кто-то после этого останется жив, а кто-то – не увязнет по уши в долгах. Разве нормальная жизнь приличных людей – это не цель, ради которой можно убить всякую грязь?

– Но ты делаешь это с удовольствием!

– А почему бы и нет? Что это за кот, который душит крыс без удовольствия? Что это за солдат, который воюет без удовольствия? Заметь – солдат убивает простых крестьянских парней, таких же, как он сам. Крыса не виновата в том, что она – крыса. Но я не убил ни одного невиновного…

– Только пассажиров сейчас насмерть перепугал…

– И что поделать? Нужно было убрать их любой ценой.

– А если они не…

– А если не – я сам приеду на следующий день в Лозанну и буду осужден Посредниками. Только они, эти три типа – очень даже да: вид наркодилер обыкновенный.

– И что ты собираешься делать?

– Сейчас видно будет. Думаю, не только ты встала на мой след. Так что спасибо тебе за прогулку по городу, смелый оперативник Марина Крутицкая.

Он замолчал, отхлебнул кофе из чашки.

– Ладно, у меня здесь, неподалеку припаркована машина. Там – мои записки, досье и все подобное. Вот отдам – а там видно будет…

Впрочем, все произошло быстрее, чем он думал.