Текст книги "Путь к золотому дракону. Трилогия"
Автор книги: Мария Быкова
Соавторы: Лариса Телятникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)
Мы зашли в аудиторию дружной сплоченной толпой. Основная масса адептов не разделяла моего оптимизма, но Рихтер был всего один, а нас – гораздо больше. Куругорм комкал в кармане справочник по шпаргалкам – самих шпаргалок было около семидесяти, и они были рассредоточены по всему Куругорму самым хитрым образом. Из-за этого эльф передвигался очень плавно и величаво, как и подобает представителю такого древнего рода. Генри Ривендейл предложил мне фляжку с клюквенным морсом; я поблагодарила и отпила пару глотков, предвкушая длительное выступление.
– Если хочешь, Яльга, возьми ее совсем, – неожиданно предложил вампир.
– Ты всем фляжки даришь или это Яльга такая замечательная? – незамедлительно влез Хельги.
– У тебя шансов все равно нет, – ответила я, рассеянно поглядывая на дверь. Ну где носит этого мрыса… то есть… внимательного слушателя? А морсик очень кстати, триста пятьдесят восемь книжек рассказать – у кого хочешь горло пересохнет. Молодец, Генри, сразу видно – настоящий товарищ! Не то что некоторые…
– Видишь ли, Ульгрем, – с великолепной надменностью ответствовал Генри, – если я начну дарить подарки юношам, это может дурно сказаться на моей репутации.
Хельги уже готов был приступить к практическому применению основ боевой магии, но в аудиторию быстро вошел магистр Рихтер. Остановившись на пороге, он оглядел нас всех, неожиданно ласково улыбнулся – все насторожились – и прошел к столу.
– Можете сесть, господа адепты, – разрешил он.
Вообще-то стоял один Хельги Ульгрем, который поспешил выполнить указания руководства.
Эгмонт тем временем разложил билеты, приготовил экзаменационный журнал и вытащил из ящика стола какой-то листок.
– Адепты Ривендейл, аунд Финдэ, аунд Дарру и…
– Который аунд Дарру? – раздалось два похожих голоса.
– Адепт Куругорм аунд Дарру, – ответил Рихтер, не отрывая взгляда от листка. Куругорм побледнел еще больше. – Да! И адептка Ясица. Ваши зачетки.
Я насторожилась. Что этот мрыс задумал?
– Давай зачетку, – шепнул Генри, – я отнесу.
Я кивнула, предчувствуя неладное.
Рихтер вышел вместе с зачетками, оставив нас в недоумении. Келефин на цыпочках прокрался к его столу, перевернул крайний слева билет и разочарованно сказал:
– Пустой…
– А ты как хотел? – рыкнул Хельги. – Чтоб Рихтер тебе билеты без присмотра оставил?
– Ха! – отчетливо произнес билет.
Младший аунд Дарру сравнялся в бледности со старшим.
Едва он успел шмыгнуть на свое место, как Рихтер вернулся в аудиторию. Он прошел за кафедру, уселся и красноречиво постучал зачетками по столу. Повинуясь этому эмпо-призыву, мы четверо на неверных ногах подошли к магистру. Рихтер не глядя раздал нам зачетки, но тут случилось страшное. У Куругорма что-то переклинило, громко щелкнуло, и из обоих рукавов прямо на преподавательский стол потоком хлынули шпаргалки.
Эльф покраснел, позеленел и принял уже привычный бледно-желтый вид.
Рихтер поднял одну, развернул и вчитался.
– Однако, – уважительно произнес он. – Вы проделали титаническую работу, студент аунд Дарру. Было бы жестоко лишить вас возможности высказаться. Верните зачетку.
Куругорм, ничего не понимая, покорно протянул зачетку декану.
– А вас троих я не задерживаю. Можете быть свободны.
И тут я обрела дар речи.
– Что… Как это свободны? А экзамен?!
– Так у вас же автомат, студентка! – радостно сообщил мне любимый наставник. – Равно как и у адептов Ривендейла и аунд Финдэ.
Куругорм, только сейчас понявший, чего лишился, горестно взвыл на всю аудиторию.
– Тягу к знаниям следует поощрять, – наставительно высказался Эгмонт, окинув нас прямо-таки отеческим взглядом.
Я была готова взвыть горше Куругорма. Ну почему я не догадалась прихватить хотя бы одну шпаргалку?! Такой план пропадает!
– Идем отсюда, Яльга. – Ривендейл потянул меня за рукав. – Не стоит портить Рихтеру настроение. Людям ему еще экзамен сдавать.
– Верное наблюдение, – с удовольствием подтвердил Эгмонт.
Куругорм, одновременно лишившийся и автомата, и стратегического запаса шпаргалок, проводил нас скорбным взглядом.
8
– Так мы, получается, что – все сдали?! – первым сообразил Келлайн. – Йо-хоу! Мы свободны! Все лето наше!
– Какое лето? – возмутилась я. – Зарев на дворе, и тот кончается!
– Все равно! – отмахнулся эльф. Он был счастлив. – Ладно, ребята, я побежал! Дела, дела!..
И он в самом деле умчался по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Дела, как же. Я с такими делами в одной комнате живу и алхимию у них списываю.
Ривендейл повернулся ко мне. Он ощутимо нервничал.
– Вот фляжка, – быстро сказала я. – Еще раз спасибо! Жаль, не пригодилась…
Генри непонимающе уставился на фляжку, потом улыбнулся.
– Оставь, забирать подарки назад – дурная примета.
– Ну, если примета… – Я с чистой совестью убрала фляжку обратно. Надо бы узнать, где Генри заправляется таким прекрасным морсом.
– Яльга, слушай… – Он быстро облизнул губы. – Это ведь такая удача – сдать сессию на одни пятерки, да еще автомат у Рихтера…
– Удача, – осторожно согласилась я, не понимая, к чему он клонит. Вампиры, конечно, крови не пьют, но кто его знает.
– Такую удачу нельзя не отметить! – решительно заявил Ривендейл. – Пошли посидим где-нибудь. Я, кстати, один кабачок знаю – очень приличное место, мне Валентин подсказал…
В прошлом семестре я наверняка бы отказалась – в местах, которые герцог Ривендейл полагает приличными, нечего делать рыжим оборванкам. Но после наших летних приключений, а особенно – после корсета с кружавчиками, я была готова к любым испытаниям. Даже к консоме. К тому же Ривендейл – не Аннелизе, у него, если что, всегда можно спросить совета.
– А пошли! – легко сказала я.
И вдруг меня осенило.
– Стой, где стоишь! – сдавленным шепотом приказала я.
Вампир замер. Его рука легла на рукоять фамильной шпаги.
– Что такое? – напряженно спросил он.
– Отвечай быстро и не задумываясь… – Я набрала побольше воздуха и скороговоркой выпалила: – Генри, ты петь умеешь?
Глава вторая,
в которой звучат свадебные марши, завязываются новые отношения и рушится старая дружба, а невест оказывается больше, чем ожидалось
1
Существует множество мнений насчет того, что именно является лучшим подарком. Некоторые утверждают, что это книга. Другие, вроде принца Саида, делают ставку на бриллианты, бриллианты и еще раз бриллианты, а в промежутке, чтобы нескучно было, обращаются к золоту и белкоблевым манто. В конце концов, существует классическая формулировка: «Лучший твой подарочек – это я!» По слухам, автором этого афоризма был некий вампирский граф, забывший поздравить жену с годовщиной свадьбы. Жаль, история не сохранила ответа графини – вампирши, особенно благородные, отличаются редкой кротостью и незлобивостью.
Мы с Генри Ривендейлом решили подарить Полин песню.
Конечно, это было не так уж оригинально: едва ли алхимичка забыла бессмертное «ай нанэ!». Но, во-первых, она сама просила что-нибудь в моем духе. Откуда я знаю, что она считает «в моем духе»? А во-вторых, я смело полагала, что великолепный герцог Ривендейл, поющий о любви, станет лучшим подарком для любой невесты. Другое дело, что к невесте прилагается жених, и жених ревнивый…
Складывалась забавная ситуация, напоминавшая старинную задачу про волка, козу и капусту. Если выпустить Генри на сцену в одиночку, то можно уже начинать продумывать, чем именно оглушить разъяренного Саида и как потом заново налаживать поставки кафия в Лыкоморье. Если мы с Генри споем хором, то ревновать, скорее всего, станет Полин. И вряд ли у меня получится доказать, что я вовсе не набиваюсь в младшие любимые жены.
На первый взгляд, задачка решалась очень просто. Нам нужен был дуэт, причем такой, где исполнители признаются в любви друг другу, а не вымышленному собеседнику. Желательно, чтобы он оказался не очень сложным (сразу отметались все эльфийские арии, ариозо и ариетты), не очень длинным (увы, пришлось отказаться от гномских баллад) и чтобы в финале все были счастливы (пункт самый трудный и практически невыполнимый). Мы перерыли груду книжек, свитков и глиняных дощечек, но нужная песня никак не находилась. А день свадьбы между тем становился все ближе и ближе.
Я уже начинала подумывать, не написать ли клятый текст самой (до Лариссы-Чайки мне далеко, но в лирических песнях главное – это завывать погромче). Саида однозначно ждал культурный шок. Ситуацию спас Генри, отыскавший в каком-то манускрипте текст древней вампирской народной песенки.
– М-да, – сказала я, ознакомившись с текстом. – Ну неплохо вроде бы. Очень даже неплохо. Опять же о цветах говорится. Можно будет в подходящий момент вытащить из шляпы букет и преподнести невесте…
– Кто будет преподносить? – заинтересовался Генри.
– Ты, конечно. – Я пожала плечами. – А я рядом постою, чтобы наш принц тебя не… того.
Вампир задумался. Он явно представил, как вручает букет Полин, по ходу дела отбиваясь шпагой от охраны принца.
– Может, все-таки ту альбу споем? – с тоской предложил он. – Помнишь: «Беседуя, лежал в объятьях милой рыцарь…»
– Не надо лежачих объятий, – решительно сказала я. – На сцене наверняка будет грязно. Вдобавок там еще есть голос рассказчика, а где мы найдем третьего солиста? Разве что Хельги взять…
Генри презрительно фыркнул.
– Так уж и быть. Оставим альбу в покое.
Я забралась на подоконник с ногами и еще раз перечитала текст. Да. Сразу было видно, что песню создал братский вампирский народ. Лирический герой пылко объяснялся своей девушке в любви, убеждая, что она достойна всего на свете, и еще немножко. При этом он дарил ей облака, острова и звезды, то есть вещи прекрасные, романтические и абсолютно бесплатные. Самой большой его тратой, которой и была посвящена песня, стал букет из белых роз – количество цветков благоразумно не уточнялось. Неизбалованная девушка была так поражена, что восторгалась несчастным букетом буквально через слово.
Над словами были подписаны странные хвостатые значки.
– Это ноты, – с готовностью пояснил Генри. – Понимаешь…
Я честно помотала головой.
Последующие пятнадцать минут вампир честно пытался мне объяснить сущность нотной системы. Кое-что я поняла, но главное оставалось тайной: каким образом можно запомнить, какой закорючке соответствует тот или иной звук?! Моя тренированная память, из которой еще не вылетели сорок пять билетов по боевой магии, напрочь отказалась воспринимать все, что не связано с учебой, наукой или Рихтером лично.
– Ладно, – сдался наконец герцог. – Я тебе лучше так… напою.
Действительно, так оказалось гораздо лучше. По крайней мере, понятнее.
Когда мы худо-бедно домурлыкали текст и оторвались от листочка, на нас в молчании смотрели все флуктуации Академии.
2
Время шло. День свадьбы приближался с пугающей скоростью. Каждое утро Полин, ахая, зачеркивала квадратик на самодельном календаре; каждый вечер она, с ногами забравшись на кровать, фантазировала о своем счастливом будущем. Нет – об ихсчастливом будущем! Я узнала о принце Саиде столько мелких подробностей, что могла бы уже начать рисовать биографические лубки. Я знала, что он любит есть на обед, каких кобылиц предпочитает, с каким именно племенем враждовали его предки и сколько когтей у геральдического льва на его стяге.
Каждый день мы с Генри репетировали наше выступление.
Вампир все лучше входил в роль. Его пение приобретало невероятную страстность и пылкость; когда в финале он опускался на одно колено, протягивая воображаемой Полин воображаемый букет, пронимало даже меня. Ну если Полин и это не понравится!..
Дня за три до премьеры я решила устроить себе выходной и прогуляться по Межинграду. Погода стояла отличная. Я купила пирожок с земляничным повидлом, побродила по историческому музею и тайком от служительниц потрогала пальцем знаменитые доспехи князя Мечеслава Лыко-в-Строку. Дальше в программе значились мост, балаганчик и букинистический магазин.
Едва я успела выйти из музея, как послышался зычный вопль:
– Яльга!
Я чуть не споткнулась на ровном месте.
– Где ж это тебя носит, хотел бы я знать! – Удивительно знакомый гном стоял у меня на пути, уперев руки в боки. – Ищу ее, ищу, с ног сбился, нигде нетути! В эту, как ее… експидицию, говорят, отбыла. В дальние, говорят, страны уехала. А мне как быть, спрашивается? – Гном воздел руки к небесам.
Я присмотрелась. По всему выходило, что это мой прежний работодатель, который прошлой зимой рассчитал меня за отсутствие сертификата. Сейчас-то ему чего от меня надо?
– И долго ты еще стоять столбом собираешься? – осведомился гном. – Или денег тебе уже не надобно?
Неверно расценив мое молчание, он сменил тон на более ласковый и предложил:
– Я, ежели что, добавлю, ты не сомневайся! Такой… специалистке да не добавить! Разве ж можно? Ну что, но рукам?
– Подожди, – осторожно сказала я. – Ты что, меня обратно зовешь? Так у меня ж чер… сертификата нет! Сам же говорил, что без него никак…
Гном сморщился и махнул рукой.
– Э-э, когда это было! Таперича, ежели не на полный рабочий день, то и без энтой бумажки можно. Главное, чтоб жетон был, да справка, что долгов у тебя нету, что учишься исправно… А мы и не будем на полный день! На полный у меня есть кому работать, мне на немного надобно. Так ты как, согласна?
Я задумалась. Заработать лишним не будет, это факт, вопрос только в наличии свободного времени. Я припомнила свиток с заданиями и поежилась. Вряд ли Рихтер резко подобреет в следующем семестре. С другой стороны, может у меня быть хоть какая-то жизнь, кроме учебы?
– Ну… по субботам можно, – осторожно сказала я. – Субботы у меня пока свободны. Пойдет?
– Пойдет! – просиял работодатель.
3
Я должна была приступить к работе с началом учебного года – даже гном не смел посягать на законные студенческие каникулы. А деньги между тем таяли на глазах. Впрочем, время уходило еще быстрее. Вот уже Полин в предпоследний раз съездила на примерку свадебного платья, вот уже ей доставили наряд для официальной кафской церемонии, вот юркий эльфенок из лучшей обувной лавки принес коробку с атласными башмачками, расшитыми розовым жемчугом… От мелькания нарядов рябило в глазах, и однажды утром я не выдержала. Где там были мои новенькие, даже не штопанные еще, штаны?..
Полин листала журнал и с интересом смотрела на меня поверх страниц. Я с некоторым трудом влезла в штаны – они были эльфийские, со шнуровкой по боковому шву, и сидели плотно, будто вторая кожа. Сверху я надела широкую рубашку, завязала волосы лентой и смело сочла, что выгляжу достаточно экзотично.
– Неплохо, – кратко оценила Полин. – Интересненько так. Чувствуется народный лыкоморский колорит.
Я с сомнением покосилась на соседку. Как-то иначе представлялся мне народный лыкоморский колорит.
– А обуть ты что собираешься?
Я красноречиво показала на свои единственные туфли. Они прилагались к платью, подаренному Рихтером на Новый год, и устраивали меня всем, кроме высоты каблуков. Но других все едино не было, так что я, не заморачиваясь, села на обитый лиловым бархатом пуфик и принялась возиться с застежками.
– Нет-нет, это не подойдет! – Алхимичка отбросила журнал и соскользнула с тахты. – Нужно что-нибудь полегче, в таком… этническом стиле… подожди-ка!
– В каком стиле? – не поняла я, но Полин было не до того, чтобы отвечать.
Щелкнув пальцами, она заставила боковую стенку гардероба раствориться в воздухе, и моим глазам предстали ряды полок, уставленные обувью. Принц Саид не терял времени даром и штурмовал сердце возлюбленной с разных позиций.
– Так-так-так… – Полин пробежалась взглядом по обуви и задумчиво потерла подбородок. – Ну, эти не годятся, каблук высоковат. Эти по цвету не подойдут… эти замшевые, ты их махом обдерешь, тут сноровка нужна… А если…
Она быстренько подтащила второй пуфик, взлетела на него и, сияя, сняла с верхней полки узкую коробку.
– Вот, примерь! Тебе должно подойти, если только это твой размер.
Я сняла крышку и вытащила из коробки простенькие босоножки, чем-то напоминавшие сандалии аррского конунга. Они состояли из плоской подошвы и нескольких ремешков, украшенных небольшими зеленоватыми камешками.
– Примерь! – потребовала алхимичка.
Поколебавшись, я так и сделала. Отрегулировать ремешки оказалось несложно; босоножки сидели вполне привычно, по крайней мере, пальцы из них не высовывались.
– Прям как на тебя сделаны, – гордо сообщила Полин. – Носи на здоровье!
– Ну, даже не знаю, – растерянно сказала я. – Неудобно как-то…
– Где неудобно? – насторожилась Полин. – Давят? Давай ремешок ослабим!
– Нет! – Я мотнула головой и почувствовала, как экзотично-эльфийско-этническая лента начинает понемногу сползать с волос. – Я хотела сказать…
Неожиданно послышалось довольное хихиканье, и у двери материализовалась наша элементаль.
– А к тебе гость идет, хозяйка! – доложила она и хищно потерла ложноручки. – Молодой, красивый, с цветами…
– Саид? – вспорхнула Полин.
– Какой Саид? – удивилась флуктуация. – Саид – он к тебе ходит, а ты – младшаяхозяйка! Лыкоморским же языком сказала – просто хозяйка! К Яльге то есть идет.
Полин смерила меня нехорошим взглядом.
– А зачем это мой Саид идет к Яльге?
– Тьфу на тебя! Да не Саид это! Как там его, то бишь… Сейчас сама увидишь!
Полин, мрачнее тучи, скрестила руки на груди. Послышались шаги, гость остановился, но не успел он постучать, как дверь сама открылась перед ним, не издав ни малейшего скрипа. «Ай да элементаль!» – подумала я, пытаясь вспомнить, когда в последний раз смазывала петли.
На пороге стоял Жоффруа Ле Флок. И в руках у него был небольшой букет желтых роз.
– Добрый день, мадемуазель! – бархатным голосом произнес араньенец, перешагивая порог. Молодец, правильно понял: если ждать, пока тебя пригласят, так и до вечера недалеко. – Ядвига, это вам. Надеюсь, вам нравится желтый цвет?
– У нас говорят, что желтые цветы – это к разлуке, – не подумав, брякнула я. Никто никогда не дарил мне цветов – ни желтых, ни полосатых, так что я была несколько ошарашена.
– Да? – ничуть не огорчился Жоффруа. – А мне просто понравились эти розы. У вас найдется куда их поставить?
– Конечно-конечно! – пропела Полин. В одно мгновение она раздобыла вазочку, ловко выдернула у Ле Флока букет, и вскоре цветы уже красовались на подоконнике, будто какой-то тайный шпионский знак.
Этого времени мне хватило, чтобы вспомнить о политесе.
– Полин, это магистр Ле Флок…
– Жоффруа Ле Флок, к вашим услугам, – поправил меня араньенец.
– А это Полин де Трийе, – продолжала я. – Она невеста кафского принца.
– Очень приятно, – нежно улыбнулась алхимичка.
– Мадемуазель, – Ле Флок чуть поклонился в сторону Полин, – я с удовольствием задержался бы дольше, но день обещает быть жарким. Я хотел бы, чтобы мы вышли пораньше. Ядвига – я надеюсь, я могу вас так называть? – очень удачно, что вы уже одеты. Как насчет небольшой прогулки, которую вы мне обещали?
«Какой куртуазный!» – просигнализировала мне бровями Полин. Но тут за окном запели трубы, а это, как я успела узнать, всегда предваряло визит кафского принца к своей нареченной. Алхимичка побледнела. Если Саид застанет в ее чертогах чужого мужчину, то сначала убьет всех, до кого дотянется, а уже потом будет разбираться, кто к кому и зачем пришел.
– Яльга, брысь отсюда! – прошипела она. – Давай-давай, дверь вон там!
Выскакивая из комнаты, я успела заметить, как Полин быстренько прячет розы под кровать.
А утро и впрямь выдалось замечательное. Солнце заливало весь город, заглядывало под каждую крышу; все предметы отбрасывали четкие тени, а на скамейке, рядом с забытым ведром, лежал и загадочно щурился большой черный кот. День обещал быть жарким. Я даже пожалела, что не надела никакой косынки. Но тюльпаны уже отцвели, вместо них на клумбах распустились роскошные бархатцы; ягоды на рябине начинали краснеть, а в зеленых кронах берез появились первые желтые пряди.
Скоро осень. Лету не длиться вечно.
Мы вышли за ворота Академии и сразу окунулись в пеструю шумную суету. Предусмотрительно взяв меня под локоть, Жоффруа миновал множество лотков и прилавков, отмахнулся от четырех гадалок и указал мне на невысокий каменный домик, из открытой двери которого доносились умопомрачительные запахи.
– Ядвига, – заговорщицким тоном поведал телепат, – хозяин этого заведения готовит превосходнейший кебаб. Вы же еще не завтракали?
Я не успела ответить – Жоффруа уже провел меня внутрь, вывел во внутренний дворик и усадил за небольшой деревянный стол. Рядом тихонько журчал фонтан в виде простой каменной чаши.
Хозяин заведения больше всего напомнил мне ифрита, как их рисуют в научно-популярных изданиях для детей младшего возраста (ну или воина из личной охраны принца Саида, что в принципе почти одно и то же). Он был выбрит налысо, мрачен и зловещ настолько, что я не сдержалась и проверила, из кого сделан наш кебаб, – может, из предыдущих несговорчивых покупателей? Мясо оказалось бараниной и такой вкусной, что я сама не заметила, как исчезла моя порция. Но ифрит уже спешил со следующей.
– Жоффруа, я…
Договорить мне не дали. Ифрит, оскорбленно воздев руки к небесам, произнес что-то страстное и неразборчивое.
– Он говорит, – перевел Ле Флок, – если его еда так плоха, что юная девушка отвергает ее, значит, он опозорен навеки. Лучше ешьте, Ядвига, не то сейчас случится страшное. А кебаб просто великолепен, правда?
– Правда, – согласилась я, – просто мне хочется пить. Это не будет оскорблением для хозяина?
– Что вы!
И Ле Флок в двух коротеньких фразах перевел мою просьбу. Ифрит просиял, выругал себя по-кафски и убежал на кухню.
– Жоффруа, делайте что хотите, но третья порция в меня не войдет, – быстренько прошептала я. – Иначе страшное случится уже со мной!
По счастью, третьей порции не полагалось. Взамен хозяин принес закопченный пузатый чайник, тонкие, почти прозрачные белые чашки и большое блюдо сладостей. Я попыталась расплатиться, но Ле Флок так оскорбился, что я быстренько спрятала деньги и на всякий случай извинилась.
– Я достаточно обеспечен, чтобы угостить даму небольшим завтраком! – серьезно заявил он, и на этом тема была исчерпана.
Мы вышли обратно на торговую площадь. Башенные часы пробили полдень. А я-то думала, мы провели у фонтанчика не меньше двух часов!
Я посмотрела на Жоффруа, и он поймал мой взгляд. Несколько мгновений мы молчали, потом я отчего-то смутилась и опустила глаза. Так! Надо быть осторожнее. Все-таки я имею дело с телепатом.
Ле Флок взял меня под руку и осторожно отодвинул с дороги. Мимо нас продребезжал невероятный гибрид лыкоморской телеги и кафской арбы.
– Ядвига, – произнес мой спутник, – в свое время я неплохо изучил Межинград. Мне было бы приятно показать его вам таким, каким вы вряд ли его знаете. Если, конечно, вам этого хочется!
Я задумалась. Хочется ли? А с другой стороны, что я в Межинграде видела, кроме ковенской тюрьмы да еще пары общеизвестных мест? И почему я не могу прогуляться с человеком, чье общество мне приятно? Ну или хотя бы не досаждает? Это по-любому лучше, чем болтаться по Академии и не знать, чем заняться…
– Я согласна, Жоффруа. Только я хотела бы попросить вас об одной услуге…
– Все, что в моих силах, Ядвига. Чем я могу вам помочь?
– Жоффруа, если уж мы друзья… Мои друзья не говорят мне «вы».
– Тогда вперед? – Он улыбнулся так, будто был не дипломированным магом, а обыкновенным студиозусом. – Начнем со старых казарм!
…Нет, я не прогадала. Тот Межинград, где я прожила без малого год, не имел ничего общего с городом, который мне открывал Жоффруа Ле Флок. Мы блуждали по узеньким улочкам и неожиданно выходили на блистательные проспекты; мы видели дворцы, и маски, и статуи, когда величественные, а когда смешные. Перед Ле Флоком распахивались многие двери и многие решетки; мы побывали в старинных внутренних дворах, где время будто остановилось, видели стены, покрытые мозаикой, и стены, разрисованные забавными, чуточку наивными сюжетами. Кто мог догадаться изобразить на фасаде собственного дома солнышко, небо, облака и двух щенят?
В букинистической лавке, затертой между двухэтажными домиками, было прохладно и темно. Пахло книжной пылью. Мы с упоением рылись в книгах, перебирая разноцветные корешки; у нас с Жоффруа были совершенно разные интересы, и это оказалось очень удобно – не нужно драться за понравившуюся книгу. Как бы я стала делить, например, с Рихтером эту замечательную «Историю боевой магии Темных веков»?
Из переплетения улочек мы выскочили на просторную площадь, где тоже вовсю шла торговля. Самым большим спросом пользовались товары, связанные со свадебной тематикой, и сувениры. Кажется, весь Межинград решил срочно вступить в брак!
– Зайдем? – Жоффруа уже распахнул передо мной дверь очередной, ничем особенным не отличавшейся лавочки.
Над запыленным окном висела стершаяся вывеска. Внутри царила уже привычная полутьма, перечеркнутая яркой солнечной полоской: длинные шторы неплотно прилегали друг к другу. Под ноги мне немедленно сунулось что-то подвижное, теплое и мяучащее. Второе такое же, только полосатое, важно лежало на груде книг и при виде нас зевнуло, продемонстрировав розовую пасть и острые маленькие клыки.
На полках красовалось множество сувениров. Я присмотрелась и вдруг с изумлением обнаружила почти родного подкузьминского князюшку. Компанию ему составляла куколка поменьше, рыжая и конопатая, судя по платью происходящая из окрестностей Даркуцкого кряжа.
– А у вас неплохой вкус, госпожа, – лениво заметил эльф-продавец. Он стоял у соседней полки и задумчиво водил по огромной расписной вазе крохотным батистовым платочком. Было видно, что ваза изрядно ему надоела, но он еще не уверен, что поговорить со мной окажется занимательнее.
– Мм? – выказала я заинтересованность.
Эльф аккуратно свернул платочек, положил его в карман и снял с полки одну из рыжих паненок.
– Это последние экземпляры, – поведал он и дунул на статуэтку. С нее полетела пыль. – Расходятся как горячие пирожки. Не успеваем подвозить.
Я недоверчиво приподняла бровь. Сложно было представить, чтобы в этой лавчонке хоть что-то происходило быстро, – жизнь будто обтекала ее, не рискуя заглядывать за плохо пригнанные занавеси. Эльф прекрасно меня понял. Он насмешливо прищурился, покрепче облокотился о полку и напрочь сразил меня неожиданным потоком красноречия. Через пять минут я уже знала, что:
– я держу в руках скульптурное изображение легендарного подкузьминского князя, основателя лыкоморской династии, великого воителя, мудрого мага, известного картографа и просто хорошего человека, с которым эльф был знаком лично;
– девица, идущая с ним в комплекте, – вовсе никакая не девица, а законная подкузьминская княгиня, Ядвига Ольгердовна, дочь подгиньского князя и сильнейшая магичка;
– на Подгини же испокон веков самыми красивыми считаются рыжие. И если бы госпожа, для примера, съездила к Даркуцкому кряжу, она убедилась бы в этом на собственном опыте;
– впрочем, госпожу и здесь никто не назовет некрасивой – вот хотя бы господин маг подтвердит. Правда, господин маг?
Господин маг подтвердил – а куда бы он делся?! Эльф удовлетворенно кивнул и отправился упаковывать статуэтку Ядвиги Ольгердовны в подобающий пакет. Он долго обвязывал его куском бечевки, потом вручил мне покупку, молча получил от Жоффруа несколько серебряных монет и с чувством собственного достоинства ушел в глубину лавки. Правда, по дороге он не глядя подхватил под пузо очередного кота, пробиравшегося меж раскрытых музыкальных шкатулок.
Из лавки сувениров мы отправились к каруселям и там крутились до упаду, едва не выронив фарфоровую княгиню из открывшейся сумки. Потом мы стреляли из луков по мишеням, и я каким-то чудом ухитрилась выиграть маленький приз – петушка на палочке, которого сразу же засунула в рот. А вечером зашли в кафийню, где кафий варили в раскаленном песке и подавали в крошечных чашечках.
Когда мы вернулись в Академию, уже начинало темнеть. Голоса духов, живущих в фонтане, звучали призрачнее и громче. Жоффруа проводил меня до лестницы на жилой этаж. Я поднялась на две ступени, а он остался внизу и смотрел на меня с неуловимой, чисто араньенской улыбкой.
– Спасибо, – сказала я и тоже вдруг улыбнулась. Позади был замечательный день; весь вечер я буду рассказывать о нем Полин, а потом стану вспоминать сама, и…
Тут за фикусом послышалось сдавленное ойканье, и я увидела краешек шелкового платья. Алхимички!..
– Что вы, Ядвига, – церемонно сказал Жоффруа; глаза его смеялись, и я была уверена, что он тоже заметил подсматривающих магичек. А, разумеется, как я могла забыть – он же телепат! – Это я должен вас благодарить. Если позволите…
Мгновением позже я поняла, что протягиваю ему руку, а Жоффруа с самым серьезным видом целует мне кончики пальцев. За кадкой ахнули; маг приподнял голову и неожиданно подмигнул.
– Кгхм, – сухо раздалось сверху.
Даже не вздрогнув, я посмотрела туда. На верхней ступеньке стоял магистр Рихтер собственной персоной – весь в черном, мрачный, как привидение, с тремя или четырьмя книгами под мышкой – и сверлил нас взглядом.
А чего, собственно, такого? Моя личная жизнь никого не касается!
– Добрый вечер, магистр Рихтер! – пропела я вторым бальным голоском. От неожиданности мне даже удалось не сбиться на первый. Ого! Да Полин может мной гордиться!
– Здравствуйте, коллега, – небрежно кивнул Ле Флок и вновь повернулся ко мне. – Ядвига… В субботу дают новый спектакль. Вы… Ты не возражаешь, если я заскочу за тобой пораньше – часам, допустим, к десяти?
Он продолжал держать мою руку. Я зачем-то шевельнула пальцами и пришла к выводу, что освобождаться пока не хочется.
– К десяти – это слишком рано. Давай лучше к половине одиннадцатого.
Когда я посмотрела наверх, Рихтера там уже не было.
4
Первое свадебное утро началось еще затемно. Когда меня растолкала взволнованная элементаль, не было даже пяти часов. Полин уже носилась по комнате – растрепанная, в одном халатике и с выражением невероятного ужаса на лице. Она хваталась то за одно, то за другое, все время что-то роняла, пыталась что-то найти, находила и тут же теряла.
Вчера мы легли очень поздно – от переживаний Полин долго не могла заснуть, и мы говорили, говорили и говорили, пока элементаль не пригрозила, что вот прямо сейчас она позовет магистра Ламмерлэйк и кому-то будет очень-очень стыдно. После этого мы убрали пульсар и забрались под одеяла, немножко поболтали шепотом, но все-таки уснули.
И вот теперь нужно было действовать… хуже того, нужно было думать, а голова напрочь отказывалась соображать.
Я вздохнула, прошлепала босиком в ванную и умылась холодной водой. Предстояла тяжелая миссия: успокоить Полин, запихнуть ее в свадебное платье номер раз и сдать готовенькую невесту с рук на руки жениху. На этом мои сегодняшние обязанности исчерпывались, и я смело могла возвращаться в кровать. В полтретьего меня, правда, ждал Жоффруа… Но ведь это же будет только в пол третьего!
