Текст книги "Путь к золотому дракону. Трилогия"
Автор книги: Мария Быкова
Соавторы: Лариса Телятникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)
В ближних кустах что-то зашевелилось и зашуршало. «Медведь!» – мгновенно промелькнула у меня паническая мысль, но тут ветки раздвинулись, и на тропинку вылезла растрепанная девица лет семнадцати. Увидев нас, она издала короткий нечленораздельный возглас и принялась торопливо приглаживать волосы свободной рукой.
– Айе виргас! – обрадованно воскликнул Сигурд, соскучившийся по соплеменникам. Впрочем, покосившись на нас, он выдал перевод: – Приветствую тебя…
– И тебя также, – откликнулась девица на чистейшем лыкоморском языке. Она с любопытством покосилась в нашу сторону, и я вдруг сообразила, что так и стою с поднятыми в атакующем жесте руками.
– Рады приветствовать прекрасную виргас, – коротко сказал Эгмонт.
Я кивнула. Девица, хмыкнув, потерла царапину на щеке. Средний палец у нее был обмотан какой-то тряпочкой.
– За прекрасную, конечно, спасибо, но обычно меня зовут Вэллари. А вы кто?
– Сигурд дель Арден, – с готовностью представился волкодлак. – Вот это – Яльга Ясица, а это – Эгмонт Рихтер. А ты – Вэллари даль…
– Так мы с тобой, получается, родственники! – обрадовалась оборотница. – И твою матушку, уважаемый Сигурд, прекрасно знаю. Сигрун даль Арден с Западного конца, верно?
– Верно. – Оборотень приосанился. Юная соплеменница оказывала на него весьма правильное влияние. – И с какой же стороны…
– В вашем доме все хорошо, – серьезно сказала девица. Она, кажется, не расслышала вопроса Сигурда, а повторять оборотень не стал.
– Как в городе? Все в порядке? Как новый конунг?
Оборотница чуть замялась. Она явно не знала, как отвечать на такие сложные вопросы.
– Да все вроде бы как надо… – неуверенно протянула она. – Гномы давеча приезжали, забавные такие…
У меня тоже имелось множество вопросов, но я благоразумно держала их при себе, решив не пугать юное создание – ей одного Сигурда хватит, с его патриотическим настроем. Но раньше мне не доводилось видеть оборотней-женщин, баек же про них ходило много, и я, не в силах сдержать любопытства, осторожно рассматривала случайную собеседницу.
Как я уже сказала, на вид ей было лет семнадцать. Среднего роста, с русыми волосами, заплетенными в косу, в простеньком платье чуть ниже колен – и как ее только комары не съели?! – она в общем-то не особенно отличалась от своих лыкоморских ровесниц. Впечатление усиливали светлые веснушки, чуть вздернутый нос и густые брови – их обладательница слыхом не слыхивала о межинградском стандарте «в ниточку». Как в любом оборотне, в ней ощущалась вторая ипостась, но ее волчица, наверное, была лохматой, чуточку нескладной, с длинными лапами и влажным любопытным носом.
Тут я поймала взгляд девушки и чуть смутилась. М-да. Кто бы тут распространялся про любопытный нос.
– Ежели вы до Арры, так нам по пути, – сообщила она. – Травы уже все едино собрала… вон полная корзинка…
В подтверждение своих слов Вэллари – я вспомнила ее имя – помахала этой самой корзинкой, и Сигурд на лету поймал выпавший оттуда пучок трав, обмотанный синей ниткой. Оборотница быстро улыбнулась и опустила ресницы. «А времени-то она не теряет!» – не без уважения подумала я.
– Идемте, господа, – нарушил идиллию Эгмонт. – Солнце садится.
4
Вэллари шла впереди, чуть помахивая корзинкой, за ней следовал Сигурд, за ним – я, замыкал процессию Эгмонт, хмурый и недовольный жизнью. Солнце и в самом деле уже клонилось на закат, но на комаров, к сожалению, это никак не повлияло. Очень хотелось поскорей куда-нибудь дойти. Я устала, проголодалась, хотела пить и вдобавок чувствовала себя очень грязной – наверное, по контрасту с чистой и пушистой оборотницей. Спрашивать ни о чем не хотелось, даже пресловутый вопрос: «Ну скоро или нет?» – забился куда-то далеко и не подавал признаков жизни.
У Сигурда с девушкой разговор тоже не клеился. Она тихонько насвистывала, он бодро вертел головой по сторонам, и я представляла, какое довольное у него сейчас лицо. Еще бы. Столько лет дома не был, а тут вдобавок и соплеменница симпатичная. Оборотни рано входят в брачный возраст, так что девушки вроде Вэллари здесь наверняка считаются невестами…
Очень хотелось есть, и мысли о быте волкодлаков против этого почти не помогали. Мне вдруг будто въяве представилась запотевшая кружка с молоком, и я срочно стала подыскивать другую тему для мыслей. Нехорошо, если гостя слышно за полверсты по голодным воплям его желудка.
Если эта девчонка вполне нормальная – ни клыков, ни шерсти, ни кровавого блеска в глазах, – так, может, и Лерикас Аррская окажется не хуже? В конце концов, я с магистром Буковцом договаривалась, а она же не магистр Буковец! Рихтер у нас – тот вообще дипломат… по крайней мере, должен быть дипломатом. Граф он или кто, я вас спрашиваю?
Я неожиданно вспомнила обложку той книги, на которой Аррани была изображена в кольчужном бикини. Стало как-то не по себе. Дыма без огня не бывает, верно?
Вэллари издала странный сдавленный звук. Я немедленно задумалась, что бы это могло означать.
Если бы не спутники, Сигурд бы помчался к дому со всех лап – места кругом были настолько знакомые, что аж сердце щемило. Под той сосной он в детстве закапывал клад. Вон под той – целовал Виленку с Нижней улицы. А вот у того камня ему пытались начистить физиономию три Виленкиных поклонника, ради такого святого дела решивших объединить усилия…
Впереди ждал дом. Ждали мама, отец, сестра и братишки. Сигурд вспомнил, как он уезжал из Арры, как гордо смотрел сверху вниз, из седла… он был тогда даже не волчонком, а щенком. Но он правильно сделал, что уехал. Мужчина и воин должен покинуть дом – хотя бы для того, чтобы потом вернуться.
Мама… Как же она обрадуется, когда он вернется! Обрадуется, а потом обязательно скажет, что все приличные люди в его возрасте давно имеют семью и волчат – ну хоть одного наверняка! – а вот ее старший сын… И будет, как всегда, права.
Сигурд не удержался и украдкой глянул на Вэллари, идущую на три шага впереди. Вон какие замечательные девушки выросли в Арре за время его странствий! Он многое повидал: и человеческих женщин, и эльфиек, – но девушки его народа, конечно, были краше всех. Взять хотя бы эту. И стройная, и крепкая, и волосы какие густые, а ресницы!.. На пол-лица тень отбрасывают. И хозяйственная – в травах хорошо разбирается. Мама бы такой помощнице только обрадовалась.
Увы, судя по тоненькому обручальному кольцу, Вэллари радовала чью-то другую мать. Но погрустнел Сигурд совсем ненадолго: он отлично понимал, что если первая встречная виргас, да еще и с кольцом на пальце, действует на него таким вот образом, – значит, ему и в самом деле пора обзаводиться семьей.
Эгмонт шел, слегка сутулясь и прихрамывая на обе стертые ноги. Раньше он был лучшего мнения о гномских сапожниках. Раньше он о многом был значительно лучшего мнения.
Он думал о том, что, если его не обманывают предчувствия – а они его до сих пор еще ни разу не обманывали, иначе какой он, к лешему, эмпат и магистр? – все скоро закончится, и закончится совсем не так, как думалось вначале.
Еще он думал, что Яльге непременно надо зачесть практику по предмету плюс еще бестиологию и историю боевой магии. А вот алхимию – нет, пускай Эльвира ее оставит на переэкзаменовку. С лечебными зельями у Яльги отношения гораздо хуже, чем с боевыми заклятиями. Это становится уже нехорошей традицией для боевого факультета, а с нехорошими традициями надо бороться.
Отпуск опять сорвался. Не считать же таковым полуторамесячные блуждания по северо-востоку Лыкоморья! Свои законные три недели он точно заслужил и выбьет их у начальства – хотя бы в конце лета. Яльга как раз закончит сдавать экзамены, можно будет свозить ее в графство, показать знаменитый донжон. Она много раз говорила, что хотела посмотреть на какой-нибудь замок.
Сигурду, наверное, донжоны не особенно интересны – он же оборотень, они существа лесные, а не башенные. Его можно пригласить немного попозже, а то его семья этого Рихтеру не простит. У Яльги семьи, помнится, нет. Или есть? Это надо выяснить подробнее.
Честно говоря, сам Эгмонт так и не успел толком обжить старый замок и ощущал себя там этаким заблудившимся экскурсантом. Но сейчас он вдруг явственно представил, как водит Яльгу по залам и лестницам, показывает шпалеры, помогает взойти на смотровую площадку, – и почувствовал что-то странное, теплое и одновременно тревожащее, не имеющее никакого отношения к историческим памятникам Западных Земель.
Опытный эмпат, он не знал, что это такое.
5
Вэллари опять издала все тот же звук, остановилась и начала поспешно рыться в корзинке.
– Ой, – сказала она, поднимая на нас невинные глаза. – Опять забыла… Но тут дорога прямая, вы ведь и сами дойдете?
– Разумеется, – весомо ответил Сигурд.
Девушка еще раз огорченно вздохнула и нырнула в кусты. Едва ветки сомкнулись за ее спиной, как мы услышали сдавленное хихиканье, а после из зарослей с обиженным звоном вылетела стая комаров. Им, наверное, не дали спокойно передохнуть после обеда. Не сговариваясь, мы прибавили шагу.
– Странная какая-то девица, – выразил общее мнение Эгмонт. – Сигурд, у вас все девушки такие… непредсказуемые?
– Ага, – подтвердила я. – Смех без причины – признак сами знаете чего…
– Да что вы понимаете! – возмутился оборотень. – Между прочим, ум женщину только портит! Вот, например, ты, Яльга, – у тебя ума явно перебор. Хотел бы я знать, какой дурак на тебе женится?
– Идемте лучше вперед, – легкомысленно фыркнув, предложила я. – Мне есть хочется. Сигри, у вас в Арре молоко есть?
– Есть, – обнадежил волкодлак. – У нас все есть – и молоко, и творог, и простокваша.
Живот взвыл совсем уж горестно.
Но Вэллари не солгала: до Арры и в самом деле было рукой подать. Тропинка становилась все утоптаннее и шире, и в один прекрасный момент за деревьями показалась широкая дорога, вымощенная желтым кирпичом. Идти стало легче, и я приободрилась.
По сторонам дороги жизнерадостно зеленела трава, красные сосны величественно вздымали ветви к небу, а солнце ярко освещало окрестности, превращая обычный лес в практически сказочный.
– Идиллическая картинка, – заметила я, почесывая очередной укус. – Только представьте: по дороге, мощенной желтым кирпичом, идет, помахивая корзинкой, девочка Вэллари, а следом за ней бежит маленький веселый песик…
– Аррский волкодав, – уточнил Эгмонт. – Чувства юмора у собачки и впрямь не отнимешь.
Но тут дорога сделала поворот, и впереди показались деревянные стены – судя по тому, как просиял Сигурд, за ними и скрывалась цель нашего путешествия. Я машинально прикинула размер соответствующего тарана и поняла, что по лесу такую махину не протащишь. Этого у оборотней не отнять – они всегда умели строить укрепления. Я разом вспомнила все легенды, связанные с Аррской стеной. Немедленно захотелось попытаться отколупнуть от нее хотя бы маленький кусочек, но это было бы по меньшей мере невежливо. Судя по тому, с каким задумчивым интересом на стену косился Эгмонт, наши мысли текли в сходном направлении.
– И что дальше? – спросила я, от греха подальше сунув руки в карманы.
– Дальше? – Оборотень просто светился от счастья, а обороноспособность родных стен была для него фактом не научным, а житейским. – Дальше все просто. Я сейчас постучу, выйдут два стражника и скажут нам что-то вроде: «Чужеземцы! Вы находитесь на земле Серого Конунгата. Что привело вас в Арру?» Где-то здесь был молоток…
– Этот? – Я ткнула пальцем в бронзовую колотушку.
Сигурд гулко постучал по воротной скобе – почти сразу же рядом с воротами отворилась неприметная дверь. Я с любопытством уставилась внутрь, но тут наружу и впрямь вышли двое стражников, двигавшихся на удивление слаженно. Чувствовалось, что им явно не впервой работать в паре и, если что, каждый знает, как именно станет действовать другой.
– Вечер добрый, иноземцы, – солидно поприветствовал нас тот, что выглядел постарше. – Вы находитесь на земле Серого Конунгата. Что привело вас… – Тут он запнулся, недоверчиво уставился на нашего волкодлака, а его младший собрат недоверчиво выдохнул:
– Дядя Сигурд?!
– Эйнар, да ты теперь стражник? – радостно удивился волкодлак. – И давно?
– Два года, – приосанился Эйнар. – Ну… почти два.
– Как семья? Сестренка уже, поди, замужем?
– Да нет еще. – Стражник хитро улыбнулся. – Пока еще нет.
– Сигурд, мы тебе рады, – вступил в разговор второй волкодлак. – Но кто твои спутники?
– Мои друзья, – уверенно сказал Сигурд.
– Люди? – Стражник чуть принюхался и уверенно сказал: – Еще и маги.
– Да, люди. – Сигурд чуть нахмурился. – А что, это важно?
– Да нет вообще-то, – пожал плечами стражник. – Но ты же знаешь, так полагается. – Он повернулся к нам. – Назовите свои имена, уважаемые гости, и цель визита.
– Эгмонт Рихтер, – спокойно сказал маг, опередив меня буквально на мгновение. – Это – Яльга Ясица, моя ученица. У нас дело к конунгу.
Стражник кивнул. Было ясно, что мы не первые и далеко не единственные, у кого к здешнему конунгу образовалось какое-то дело. Сдается, эта самая конунг пользуется просто невероятной популярностью – для того и дорогу промостили! – и стражникам уже изрядно опостылели всякие чужеземцы. Ну или просто были не в новинку.
– Что же, – чуть нараспев произнес он, очевидно, фраза была ритуальная. – Мы рады приветствовать вас в Арре, господа маги. Также мы рады возвращению Сигурда. Проходите, и да сопутствует вам удача.
– Сигурд, а почему у вас ворота закрыты? – спросила я, едва дождавшись, когда мы хоть немного отойдем от стены.
Во всех городах, даже самых маленьких, ворота открыты, пока не стемнеет. Обоз, может быть, подойдет или еще чего. Впрочем, вряд ли у Арры такие бойкие торговые отношения. Да и лес рядом, чего там только не водится.
Юные девы с корзинками, например. Или злобные комары.
– Так это ж не что-нибудь! – с гордостью откликнулся волкодлак. – Это ж Главные Врата! Через них послов водят, гостей важных, ну и так далее. Как гость подойдет, так Врата и откроют. Красиво получится. А дальше на восток есть другие ворота, так они до самой ночи открытые. Только туда идти далеко, вот я и подумал: зачем оно нам надо по бурелому бродить…
– Правильно подумал, – пробормотала я и ожесточенно поскребла ногтями укушенное запястье.
Прямо от ворот начиналась улица, выстланная широкими досками. По обеим ее сторонам виднелись домики – как правило, тоже деревянные, но попадались и каменные. Палисадники, огороды, хозяйственные постройки; у заборов бродили куры, и то там, то сям слышалось заливистое кукареканье. В канаве плавало несколько утят. Судя по всему, с живностью в Арре было неплохо, но меня немедленно заинтересовал вопрос – есть ли тут коровы, а если есть, то почему улицы такие чистые? Корова не утка, в луже плескаться не станет. Ее на пастбище гонять надо, а я сильно сомневалась, что даже золотой дракон способен повысить коровью сознательность.
Корова, это я знала твердо, дает два продукта: навоз и молоко. Если нет признаков одного, то есть вариант, что со вторым здесь тоже проблемы.
Я хотела прояснить у Сигурда молочный вопрос, но оборотню было не до меня. Он явно сдерживался, шагая куда медленнее, чем ему хотелось, но я все равно едва за ним поспевала. Мы прошли по улице вверх, миновав два поворота, свернули на третьем к северу и остановились у первого же дома. По мне, он почти не отличался от остальных – деревянный, в два этажа, с почти лыкоморскими наличниками, у окна растет береза, – но на лице у Сигурда была написана такая невероятная смесь эмоций, что я невольно отвела взгляд. Мрыс эт веллер, завистливо взвыла какая-то крошечная часть меня. Неужели вот это и называется «вернуться домой»? Почему, ну почему у менянет дома?
Помедлив, волкодлак открыл калитку и прошел внутрь. Мы с Эгмонтом переглянулись, но Сигурд нетерпеливо сказал:
– Что вас там, василиски сожрали?
Рихтер пропустил меня вперед, потом зашел и закрыл за собой калитку. Оборотень шагнул к крыльцу, но тут дверь распахнулась – и на пороге возникла девочка лет пятнадцати, отдаленно похожая на Сигурда. Еще мгновение спустя она со счастливым визгом повисла у волкодлака на шее.
Естественно, такая акустическая атака не могла не возыметь последствий. Через несколько секунд во дворе собралась вся Сигурдова семья, включавшая помимо родителей, как выяснилось, еще двоих волчат неопределенного пола, ухитрявшихся быть одновременно во всех концах двора. Когда от них потребовали сменить облик и поприветствовать брата по-человечески, волчата оказались мальчишками лет по десять – двенадцать. Они и в человеческом облике были такие же шустрые.
Справедливости ради стоит отметить, что о нас вспомнили практически сразу.
– Сигурд, – минуты через три сказала его мать, мимоходом приструнив одного из младших сыновей, – возможно, ты представишь нам своих друзей? Хильда, оставь брата в покое, он и так устал!
– Конечно. – Волкодлак осторожно отцепил от себя сестренку. – Яльга Ясица, Эгмонт Рихтер. Люди, маги. Если бы не они, меня бы здесь еще долго не было. Возможно, вообще никогда.
Виргас серьезно склонила голову.
– Мы очень рады приветствовать друзей нашего сына. Наш дом – ваш дом. Я так понимаю, все голодны? – (В этот момент мой желудок отчетливо заурчал, и я с трудом выдавила смущенную улыбку.) – Значит, так, сначала вас надо накормить. Остальное – потом.
6
…Не далее как через час я сидела за столом напротив Сигурдовой сестренки и сосредоточенно решала вопрос, войдет ли в меня еще кусочек яблочного пирога. Посреди стола стоял высокий кувшин с холодным молоком, на который я смотрела ласковым, но сытым взглядом.
Зря говорили, что оборотни – негостеприимный народ. Так хорошо меня еще нигде не встречали, и мне было даже немного неловко. Утешало только то, что в нашей компании я негласно считалась младшей, и особенно умных речей никто от меня не ждал. Да и какие могут быть речи, когда Сигурд – сын и брат – вернулся домой?
Я была чистая, мрыс эт веллер, – о, какое же это блаженство! Вчера семья дель Арден топила баню, и сегодня понадобилось только подбросить немного поленьев. Меня как девушку пропустили вперед, а после Хильда, сестра Сигурда, одолжила мне платье – короткое, по обычаю оборотниц, едва прикрывавшее колени. Я попробовала было отказаться, но мать Сигурда сурово заявила, что, может, в Лыкоморье и принято, чтобы гости после бани в простынях ходили, так пусть в Лыкоморье и ходят, а здесь приличный дом, и нечего их перед людьми позорить. Возразить было нечего, да и кто бы мне дал!
Последние несколько лет я проходила в штанах, исключая разве что эпизод на новогоднем празднике, с наколдованным шелковым платьем. А эта юбка вдобавок была самой короткой в моей жизни, так что я чувствовала себя едва ли не Ликки. Но были у этого и отрицательные стороны: я едва не ойкнула от неожиданности, когда о мою голую щиколотку потерлось что-то пушистое. Кое-как сдержавшись, я заглянула под стол – разумеется, это был кот, большой серый зверь с белыми чулочками на передних лапах.
Хильда то и дело поглядывала на меня через стол, не очень искусно скрывая свое любопытство. Я уже успела выяснить, что рыжих оборотней не бывает, и намекнуть девочке, что замуж за ее брата точно не собираюсь. Мальчишки больше косились на Эгмонта – и правильно, я сейчас не слишком-то походила на всамделишного мага. Я лениво подумала, что его сегодня же попросят наколдовать какую-нибудь «страшнючую штуку, и чтобы огнем плевалась».
– А мы тут в лесу девушку встретили, – бодро сказал Сигурд. Все разговоры велись на лыкоморском, причем, как выяснилось, оборотни знают его куда лучше, чем мы – греакор. – Хильда, может, из твоих подружек кто? Косища до пояса, и царапина вот здесь. – Оборотень провел пальцем по щеке. – Вэллари звать. Знаешь такую?
Хильда, подумав, помотала головой.
– А про Виленку что не спрашиваешь? – хихикнула она.
– А что про нее спрашивать? Верно, замужем?
– Ага, угадал. С того равноденствия.
– И за кого… – начал Сигурд, но закончить не успел.
В дверь вежливо поскреблись, причем не рукой, а лапой. Хильда побежала открывать и вернулась с посланцем, выглядевшим ненамного ее старше. Очевидно, в человека он превратился только в сенях, ибо выглядел слегка растрепанным, а грязные руки прятал за спиной.
– Госпожа конунг Аррани Валери, – гордо возвестил он, обращаясь почему-то персонально ко мне, – желает видеть гостей Арры, у которых есть к ней какое-то дело.
Мы переглянулись и одновременно встали из-за стола.
7
Как ни странно, конунг Валери дислоцировалась не в палатах, где от века положено пребывать любому нормальному правителю, а на площади – «естественно, Главной!», как пояснил все тот же юный гонец. Дойти до нее оказалось делом пяти минут; впрочем, я не была уверена, что рискну в одиночку повторить наш путь, – Сигурд вел нас дворами, коротко объяснив, что так получится быстрее.
На площади было довольно людно, но, заметив нас, оборотни расступились – и впереди мы увидели знаменитый каменный трон.
Он и в самом деле был каменным – черный, маслянисто поблескивавший на солнце, вырезанный, кажется, из единого монолита, – и никогда в жизни я не видела такого сильного амулета. Точка, в которой сходятся все пути, море, в которое впадают все реки, зеркало, превращающее солнечный луч в пламя. Магическое поле вокруг него было настолько ярким, что я не сразу рассмотрела собственно материальную оболочку.
Оболочка была самая обыкновенная – высокое кресло на четырех ступенях, снабженное подлокотниками, – если бы не одна деталь. Вокруг трона, обхватив его серым кольцом, лежал огромный каменный волк. В такой позе, подогнув передние лапы и приподняв голову, любил лежать Сигурд. Вот интересно, мимоходом подумалось мне, где они только взяли камень такой волчьей расцветки?
На троне сидела женщина в длинном синем платье. Солнце светило ей в лицо, и я не стала вглядываться – подойдем поближе, увидим, а этак пялиться некрасиво. Издалека была заметна только категорически непротокольная поза: ноги скрещены, одна рука лежит на коленях, другая – на голове у каменного волка.
Мы подошли, и я увидела, как конунг непонятно зачем почесала статую за ухом. Та довольно зевнула, раскрыв широченную пасть, и продемонстрировала нам белоснежные клыки весьма скульптурных очертаний.
– Фенрир! – укоризненно прошептала оборотница; волк смущенно дернул ухом, вытянул передние лапы вперед и положил на них голову, виновато покосившись на хозяйку. «Ну, чего уж теперь? Так уж оно вышло!» – читалось в его взгляде.
Я сглотнула. Размеры животного как-то отказывались укладываться в моей голове. Если бы волк – нет, Волк! – встал на ноги, он оказался бы выше Сигурда; теперь же, лежа вокруг трона, он легко мог уткнуться носом в собственный хвост, охватив трон пушистым кольцом. Хотела бы я посмотреть на того, кто рискнет его переступить.
Что? Что она сказала?
Фенрир Волк?
– Яльга, что с тобой? – испуганно спросил Сигурд: верно, я очень изменилась в лице. Впрочем, и для него животное тоже оказалось приятной неожиданностью.
– Ничего, – деревянным голосом ответила я, пытаясь представить, каких размеров окажется Волк, когда встанет на ноги.
– Яльга, это конунг, – почти прошипел Эгмонт. – Возьми себя в руки! Ты сама заказывала собачку, помнишь?
– Ага, – машинально сказала я. – Веселенькую.
– Гости Арры, мы разрешаем вам приблизиться, – звонко сказала Валери.
Голос был подозрительно знакомый; я попыталась вспомнить, где я могла его слышать, и тут до меня дошло.
Наверное, я была бы изумлена – если бы не Фенрир Волк. Он был слишком большим и одним махом исчерпал весь мой запас удивляемости на много недель вперед. Я оторвала взгляд от его пасти и посмотрела на конунга.
Сейчас ее волосы были уложены в узел, а в серебряной короне переливался звездный сапфир. Все остальное вроде бы осталось прежним: чуть вздернутый нос, россыпь веснушек, густые брови и царапина на левой щеке. Но этой женщине было уж точно не семнадцать лет. Она была вне возраста, точно мраморная статуя. И глаза ее были пронзительно-синими, как небо весной.
Это были драконьиглаза.
Конунг Арры – золотой дракон. Все драконы – стихийные телепаты. Вспомнив, о чем я думала по дороге в Арру, я ощутила предательскую слабость в коленках. Мама! Да за одно кольчужное бикини меня сожрут три раза подряд!
Судя по тому, какой ужас отразился на лице у Сигурда, он тоже думал о чем-то неподобающем. Маг лучше владел собой, но и он казался слегка смущенным; и я мельком заинтересовалась, о чем именно думали мои собратья.
– Мы имеем честь лицезреть конунга Арры? – чуточку сдавленно спросил Эгмонт.
– Именно так, – по-прежнему звонко произнесла Валери. – Нам хорошо известно, что подданные соседних стран считают нас строгими, но справедливыми. Однако же наши подданные полагают, что мы в куда большей степени справедливы и в куда меньшей – строги. Подойдите же ближе, о чужеземцы, и объясните, что за дело привело вас в стольную Арру?
Все это было сказано с явным наслаждением, которого Валери даже и не пыталась скрывать. Народ кругом явственно хихикал, и я всерьез заподозрила, что со своими подданными конунг общается на более пристойном языке. Представления же, подобные этому, разыгрываются специально для варваров-людей в целях поддержания образа самовластного правителя и величественного дракона.
Я попыталась что-то сказать, но запнулась на первом же слове. Видят боги, я не знала, с чего начать; конунг благосклонно взирала на меня сверху вниз, и в глазах у нее плескался тщательно сдерживаемый смех. Бедный Сигурд, как-то заверивший меня, что своего конунга он везде узнает, потихоньку приобретал все более малиновый цвет. Большего позора для волкодлака и помыслить было нельзя; очевидно, конунг подумала о том же самом.
– Когда дракон хочет, чтобы его не узнали, его никто не узнает, – чуть мягче сказала она. – Я слушаю вас, иноземцы. Насколько я понимаю, вы оба – члены КОВЕНа?
– Нет, госпожа конунг. – Эгмонт, опомнившийся первым, шагнул вперед. – В КОВЕН входил только я – и только до нынешнего лета. Это моя ученица. И мы просим у вас защиты от КОВЕНа.
На площади разом стало тише.
– Защиты? – через несколько секунд в полной тишине переспросила Валери. – Маг людей просит у конунга волкодлаков защиты от Верховного Магистра КОВЕНа? Чего же такого вы сотворили, Эгмонт Рихтер, боевой маг экстракласса?
Мрыс, дошло до меня повторно, она же все про нас знает!
– Да, собственно, практически ничего, – хладнокровно ответил Эгмонт, и я с уважением подумала, что графство определенно пошло ему на пользу. – Всего лишь выкрали из ковенской тюрьмы нашего друга и вашего подданного.
Волкодлаки начали переглядываться. Кажется, нам все же удалось произвести некоторое впечатление.
– Два дня назад я побывала в Межинграде, – не без скептичности заметила Валери. – Ковенская тюрьма стоит, как стояла. Никаких признаков взлома. Зная же КОВЕН и тамошнюю систему защиты, осуществить… э-э… подобный теракт возможно, только снеся тюрьму до основания. И то еще вопрос, получится ли.
Маг пожал плечами.
– Еще древние говорили: не стоит бояться совершенства, ибо оно недостижимо. Бояться не надо, но вот «стремиться к…» – весьма похвально. О том, что и как именно мы сделали, госпожа конунг, вам расскажут ковенцы. Они, если не ошибаюсь, будут здесь завтра утром.
– Интересно, – задумчиво сказала оборотница. – Очень интересно. Так, значит, мой подданный был заключен в ковенскую тюрьму? Магическую, как я понимаю?
– Да, госпожа конунг, – без особенного энтузиазма признался Сигурд.
Походило, что ему мало хочется рассказывать своей повелительнице о столь нехорошей странице собственной биографии. Что с того, что посадили незаконно? Факт-то все равно был!
Конунг побарабанила пальцами по подлокотнику трона, потом решительно хлопнула по нему ладонью.
– Решение принято, – твердо произнесла она. – Вы просили защиты; мы вам отказываем.
Я не почувствовала ни разочарования, ни страха – просто на меня вдруг навалилась чудовищная усталость. Получается, вся дорога до Конунгата была проделана зря?.. Хотя поесть дали – тоже неплохо. Обидно, что волкодлачий конунг оказался совсем не таким, как трубят на всех перекрестках…
– Мы отказываем вам в защите, – громче повторила Валери, – ибо защита нужна виновным, а их я перед собой не вижу. Сигурд дель Арден! – Ее голос вновь зазвенел, но на этот раз он отчетливо ассоциировался со звоном меча о щит. По крайней мере, ручаюсь за явственные металлические нотки. – Ты волкодлак, и ты не маг. Никоим образом ты не подпадаешь под юрисдикцию КОВЕНа. Ни одна норма международного права не предусматривает твоего заключения в магическую тюрьму. Господа маги! Конунгат в моем лице благодарит вас за восстановление утраченной справедливости и напоминает, что в данный момент вы находитесь под его юрисдикцией. Сообразно вам совершенно не о чем беспокоиться. Более того, покуда стоит Конунгат, ваша помощь никогда не будет забыта. Ну а я, как заинтересованная сторона, с нетерпением ожидаю визита представителей КОВЕНа. С большим нетерпением. Ибо мне крайнелюбопытно, что они имеют сказать в свое оправдание.
По-моему, на площади похолодало – в самом прямом смысле, ну так чего еще ожидать от золотого дракона? Конунг не хмурилась, на лице ее оставалось прежнее собранно-спокойное выражение, но лучше бы она метала молнии и плевалась огнем. Вот сейчас я бы ни за что не назвала ее своей ровесницей – да и не приняла бы за обычную виргас. Валери была рассержена, и рассержена всерьез.
Легенды об аррском конунге не врали. Только сейчас я поняла, что имел в виду Эгмонт, когда рассказывал Сигурду о том, как три года назад Лерикас явилась с претензиями в КОВЕН. Да. На месте Великого Магистра я бы тоже не стала спорить – даже имея за собой полсотни магов высших квалификаций. Ибо разгневанный дракон есть явление стихийное, в чем-то подобное шторму или грозе. Кто осмелится шандарахнуть молнию в ответ?
Вот интересно: мне почудилось или от трона и впрямь потянуло раскаленным железом?..
«Бедные ковенцы…» – неожиданно для себя поняла я.
8
Сдается, не я одна в полной мере оценила, что такое разгневанный дракон. Какое-то время над площадью висела звенящая тишина; смотреть на конунга было страшновато, и я стала смотреть на Фенрира, в сравнении с хозяйкой потерявшего немалую часть исконной хтонической жути. Сигурд подергал меня за рукав, я кое-как сообразила, что надо поклониться и отойти.
Наверное, конунг ушла, потому что скоро напряжение спало – так вода уходит в землю, мелькнуло непрошеное, но удивительно точное сравнение. Послышались одобрительные выкрики, кто-то хлопнул меня по плечу, быстро проговорив длинную фразу на греакоре.