Текст книги "Смерть на выбор"

Автор книги: Марианна Баконина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

– Любой ценой? Эскадроны смерти. Неведомые мстители, наводящие ужас.

– Да, именно так. Мы выносим приговор и приводим его в исполнение. И каждый, будь то «авторитет», укрывающийся за стволами своей бритоголовой гвардии, или банкир, успешно моющий грязные деньги, или чиновник, разжиревший на взятках, полученных за протаскивание выгодных преступникам постановлений, или политик, продавший душу и голос в парламенте, или кто угодно, но каждый должен помнить – возмездие придет. И не помогут гвардейцы-охранники, счет в Швейцарии или на Багамах, дружба с премьером или президентом, или начальником их охраны.

– Вы красиво говорите, Павел. Вас так зовут?

– Да, – почти отмахнулся от вопроса спаситель. – Я говорю то, что думаю. Это выход. Прикиньте.

– Сколько лет вы носили погоны?

– При чем тут это?

– Вы мыслите в двух измерениях. Прав – неправ. Виновен – невиновен. Причем право решать присваиваете себе – значит, – Лизавета коснулась пальцами плеча замершего над столом «просто Павла» – как минимум две большие звезды. Вы молодой подполковник или даже полковник. И вы будете определять, кого казнить, кого миловать. А потом… потом…

– Потом будет порядок. Потом каждый сто раз подумает, прежде чем положить в карман сотню или тысячу баков за услугу полукриминального характера. Ведь придется платить, как заплатил ваш Ка… Балашов, – моментально нашелся «просто Павел». – Но…

Лизавета не позволила себя обмануть:

– Вы… Все сходится. Убийство Кастальского – это вы. Зачем же вы лгали мне? – Девушка почти кричала. Она попыталась встать, но стол перекрыл все пути к наступлению.

– Я не сказал ни слова неправды. – Непреклонно улыбнулся. – Припомните – я говорил, что вы можете узнать, кто убил вашего коллегу, если поможете нам. Вы и узнали. Но я вовсе не называл имен. Так что…

– Все равно…

– Нет, не все равно. Вы играете не по правилам. Вы очень возмущались, когда вам растолковывали, что Кастальский играл не по правилам.

– За это не убивают.

– Это смотря какая игра! Ваш Олег прекрасно знал, кто и о чем его просит, когда я вышел на него с предложением. А потом он решил, что «Вся Россия» богаче. И отдал им информацию, в том числе и о Локитове. А этот Седунов, он на игле с шестнадцати лет. Он Балашову, точнее одному из балашовских людей, – верный пес. Его и подвели к Локитову. Конечно, не без посторонней помощи уголовник проник в номенклатурный поселок. Вот и игра. И в этой игре убивают. Вы это не заметили сегодня днем?

Лизавета растерянно дотронулась до распухшей щеки, рядом такое же раздувшееся ухо, и губы больше нормы.

– Заметила. Я тогда очень разозлилась.

– И сделали выбор. Мы все выбираем. Локитов, Кастальский, ваш опер, вы, я. А уж потом действуем. – «Просто Павел» поставил весомую точку – проглотив залпом почти целый стакан коньяку. И сразу размяк.

Он был милый и добрый. На самом деле. Когда человек захмелел, сразу становится ясно – притворяется он добрым или нет. Профессионально пристальный, ласковый, обволакивающий, забирающийся в душу взгляд бойца «Белой руки» не изменился под действием алкоголя. Совсем не изменился. Лизавета, как в зеркале, видела в его глазах себя, Сашу Смирнова, Сашу Байкова, Петербург и Россию. И видела правоту. Не просто правоту, а правоту убежденного. Он был прав, и все же она не могла с ним согласиться.

– Умные полководцы запрещают своим солдатам проводить конфискации – это такой военно-технический термин, прикрывающий откровенное мародерство. Умные полководцы знают – сегодня солдат возьмет по приказу то, что необходимо армии, а завтра – сам и то, без чего не может обойтись мирное население. И вы. Сегодня вы убиваете по приказу – того, кто пьет кровь Отечества, а завтра – того, кто мешает лично активисту вашей «Стрелы» или «Руки». Скажем, жену у него увел, пока активист приводил приговор в исполнение. И во что выродится благородная задумка? Эскадрон смерти подпишет смертный приговор правосудию, как таковому!

– А сейчас вы опираетесь исключительно на правосудие! – «Просто Павел» прервал гневный монолог вовремя, как опытный полемист, он почуял спад в речи оппонента. Лизавета, обычно умелая спорщица, только тихонько вздохнула в ответ:

– Нет. О правосудии говорить не приходится…

– Вот видите! – живо откликнулся собеседник. Но живость тут же улетучилась.

– Громоздить беззаконие на беззаконие – это выбор? Вы правы даже не на сто, на триста процентов. Воруют, предают, убивают, вопрос «Есть ли для вас хоть что-то святое?» вызывает здоровый, точнее нездоровый, дурацкий смех. Только ваше решение – это не выбор, это – западня.

Девушка замолчала. Со стороны «Белой руки» возражений тоже не было.

Над терапевтически-профилактическим квадратным столом повисли грусть и растерянность.

«Просто Павел» мог повторить свои доводы, которые никто и не опровергал. Лизаветины же аргументы разбить не получалось. Зато получился порочный круг. И именно внутри этого круга необходимо сделать выбор. Единственно правильный. Иначе – смерть.

1995 год