Текст книги "52 Гц (СИ)"
Автор книги: Макс Фальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)
Или не нужно было. Не справляться требовалось, а признать. Он проиграл. Еще тогда, много лет назад, проиграл самому себе. И сделал это опять. И можно было бы продолжать убегать от чувства вины, справляться и побеждать, или можно было бы полировать свою вину тряпочкой, как золотой «Оскар», и держать на самой видной полке, не выпуская из вида.
Или можно было смириться и как-то жить дальше. С этим чувством вины. С этой горечью. Просто жить дальше. Чтобы Джеймс тоже мог – спокойно, не тревожась о том, что его уход сломал Майклу жизнь. Не сломал ведь.
Однажды что-то случилось. Майкл не понял, что именно – они с Уизли могли все так же сидеть и молчать, но они больше не молчали вместе. И больше не разговаривали так, как прежде. Уизли отвечал ему односложно, бросил расспрашивать. Начал затыкаться наушниками, демонстрируя, что не расположен общаться. Майкл думал, что у всех есть дни, когда настроение без повода падает вниз, и терпеливо ждал, когда этот период закончится – но он не кончался. А однажды Уизли, заслышав его шаги по садовой дорожке, просто развернул коляску в другую сторону.
Майкл догнал его.
– Эй. Все нормально?.. – обеспокоенно спросил он.
– У меня – да, – спокойно отозвался тот, не остановившись. – Спасибо, что спросил.
Майкл остался стоять на садовой дорожке, глядя ему в спину – неприятно удивленный и даже обиженный. Потом нагнал Уизли, пошел рядом.
– Что не так?.. Что случилось? – прямо спросил он.
Уизли остановился, вздохнул. Сняв с носа темные очки, протер их футболкой, опустив глаза с фантастическими рыжими ресницами. Будто это было важно, будто он мог заметить разницу между пыльными и непыльными очками!
– Ты меняешь одну зависимость на другую, – сказал он. – Извини, Майкл. Ты мне нравишься, но я не хочу быть твоим наркотиком. Это утомляет.
– Я не завишу от тебя! – возмутился Майкл. – Мы просто дружим!
– Да?.. – Уизли поднял на него взгляд. Он смотрел широко раскрытыми глазами, расфокусированно, как очень близорукий человек, куда-то сквозь лицо Майкла.
Цвет глаз у него был потрясающий. Чистый, зеленовато-синий, будто ему в глаза капнули цветной тушью. – Ну тогда поживи сам, без меня, раз ты от меня не зависишь.
Майкл опешил от такого заявления. Стоял, не зная, что и сказать. Уизли склонил голову набок, будто прислушивался к голосам в голове.
– Майкл, ты так мастерски входишь в раппорт, что от тебя трудно избавиться. Оглянуться не успеваешь, как ты становишься физиологическим симбионтом. Иногда это приятно, ты интересный человек, с тобой здорово. Просто, знаешь, иногда хочется подышать воздухом, который не пахнет твоим окситоцином и тестостероном.
– Ты хочешь сказать – я навязываюсь? – изумленно переспросил Майкл.
– Да, – спокойно согласился Уизли. – Ты навязываешься.
– Я думал, мы дружим!..
– Мы не дружим.
– Ладно, – сказал Майкл, перебарывая неприятное изумление, – если тебе нужно время…
– Хочешь спросить – сколько мне его нужно?..
Уизли нацепил очки на нос, поправил дужку указательным пальцем.
– А я не знаю, – беспечным тоном спросил он. – Может, год? Почему я вообще должен с тобой это обсуждать? Перестань, пожалуйста, бегать за мной и размахивать своим одиночеством. Это задалбывает. А еще больше меня задалбывает выяснять с тобой отношения.
Он объехал Майкла.
Майкл стоял, глядя ему в спину. Смотрел, как тот, подхватив длинный садовый шланг, утянул его за собой. Нажав гашетку разбрызгивателя, принялся поливать клубмы. Майкл стоял. В его голове было так пусто, будто все мысли разбежались. Он был изумлен и оскорблен одновременно. Зависимость от людей? Что за бред. Он просто отлично умел общаться – всегда умел. Он умел быть отличным другом, он нравился людям – и он искренне интересовался ими, если они ему нравились. Да что в этом плохого, в конце концов?.. Уизли просто черт знает что о себе возомнил, раз решил, что Майкл не проживет без общения с ним!..
…И гребаный рыжий оказался прав. Через два часа насильного удерживания себя подальше от Уизли Майкла начало ломать всерьез. Он следил за собой с каким-то странным, холодным недоверием. Как трясутся руки, как его бросает то в жар, то в холод. Ему физически, мучительно не хватало возможности повернуть голову и посмотреть в ту сторону. Он понимал, что этого не может быть, он уже месяц не то что не нюхал никакой дряни и не пил – он даже кофе видел только раз в день. У него не могло быть ломки, но она была.
Его накрыла паника, что все отношения в его жизни были – вот этим. Зависимостью. Физиологией. Биохимическим сбоем в мозгу. Привязанностью, которая развивалась не к людям – к адреналину и окситоцину, которыми организм ширял себя сам в чужом присутствии. И с этой точки зрения было абсолютно плевать, кто находится рядом. Любой, вызвал нужную реакцию, становился ему другом… любовником.
Все было иллюзией. Не было ни дружбы, ни близости, ни радости от того, что ты не один, что кто-то тебя понимает.
Ты один.
Если до этого Майкл активно занимался всей этой жизнью в рехабе, занятиями, практиками и терапией, то сейчас он полностью утратил к ней интерес. Какой смысл вообще лечиться от зависимости, если это не кокаин, не алкоголь, не амфетамины – если это сама жизнь, люди, любовь к ним?..
Да существовала ли она вообще, эта любовь? Не была ли она такой же иллюзией, как и все остальное?.. Набором нервных импульсов. Гормональным коктейлем, от которого чаще стучало сердце и повышалось давление. Обыкновенным наркотиком.
Он мог бы, как Уизли, провести здесь год. Или всю жизнь. Какая разница была теперь, где ему жить, здесь или там, в клинике или на воле?.. Он чувствовал чудовищную апатию и пустоту. Правда, открывшаяся ему, была слишком страшной, чтобы ее можно было вынести.
Какая разница, какой наркотик ты потребляешь, если все равно ты подсажен на самый главный, воспетый, прославленный, обожествленный?.. Любовь. Останешься ли ты человеком, если слезешь с него? Да и можно ли?..
По утрам Майкл уходил в дальний угол маленького сада и сидел там, в тени полотняных тентов, глядя в одну точку, наблюдая за муравьиной суетой у себя под ногами. Муравьи были счастливы – их жизнь управлялась простыми сигналами, они и понятия не имели о том, как трудно быть человеком.
Рядом послышалось знакомое жужжание моторчика. Майкл смотрел на муравьиную дорогу под ногами, не отрываясь. Он знал, что Уизли просто проедет мимо, и не собирался его окликать.
Но тот остановился.
– Привет, – сказал Уизли. – Ты не занят?
Майкл поднял на него глаза. Уизли сидел, повернув голову в его сторону, и дружелюбно улыбался.
– Что? – вяло спросил Майкл.
– Я соскучился, – сказал тот и улыбнулся, как раньше – с веселым предвкушением. – Хочешь со мной на пляж?
– Что?.. – опять спросил Майкл. Он искренне не понимал, что происходит.
– Я по тебе соскучился, – внятно, почти по слогам, повторил Уизли. – Мы неделю не разговаривали. Мне захотелось поболтать с тобой. Ну так что, сходим на пляж?.. – нетерпеливо спросил он.
– Чего ты от меня хочешь? – раздраженно спросил Майкл.
Уизли фыркнул, сдувая с лица рыжую волнистую прядь, светящуюся на солнце.
– Не знаю, – сказал он. – Посидеть с тобой. С тобой классно сидеть вместе. И можем поиграть в города.
– Ты меня послал!.. – возмутился Майкл. – Ты сказал, я задалбываю!.. Сказал, что я симбионт, бегаю за тобой, дышать не даю!
– Да, – тот кивнул. – Я так и сказал.
– И что теперь?!
– А теперь я соскучился, – в третий раз повторил тот. – Но если ты сейчас задолбаешь меня еще раз, я тебя снова пошлю.
– Ты сказал, мы не дружим!..
– Да, – кивнул тот. – А что, отношения исчерпываются одной только дружбой?.. Ты в курсе, что можно быть приятелями?.. Или симпатизировать друг другу издалека?.. Можно иметь одну-единственную, но интересную тему для разговора. Просто когда ты перестал меня преследовать, я понял, что с тобой все же интереснее, чем без тебя.
– Я тебя не преследовал, – сквозь зубы процедил Майкл.
– А кто постоянно маячил рядом?..
– Мог было и отказаться!..
– Может, я стеснялся?.. – с вызовом спросил Уизли. – Может, мне трудно говорить «нет»? Может, я вообще не хотел оказываться в ситуации, где мне требуется выбирать между твоим присутствием и необходимостью сказать, что ты заколебал?..
– И что ты тогда здесь делаешь?
– Майкл, – серьезно сказал Уизли. – Спросишь еще раз – и я просто уеду, я не собираюсь торчать тут весь день.
– Ты издеваешься?.. Ты – соскучился?! – яростно спросил Майкл.
– Да, – спокойно кивнул Уизли. – Ты интересный. Просто не знаешь меры. Когда тебя вокруг стало слишком много, я устал. Так бывает, – он пожал плечами. – Видишь – теперь я пришел к тебе сам.
Майкл посмотрел на него. Злось вдруг отхлынула. Он безразлично пожал плечами.
– Какая разница, – апатично сказал он. – Это все ничего не значит. И ничего не стоит. Это просто взаимозависимость. Биохимия. Все эти… отношения.
Уизли неожиданно рассмеялся – звонко и чисто, как подросток.
– Майкл, – сказал он, отхохотав. – Поздравляю! Ты открыл Америку. Конечно же, это биохимия!.. Мы же люди. В нас происходят сложнейшие процессы, наука даже не может их понять до конца. Мы – все это вместе, наше тело, наш разум, поступки, желания. Рядом с приятным человеком ты чувствуешь эмоциональный подъем, ты думаешь – это родство душ. Это не мистика и не иллюзия, это просто, – он пожал плечами, – жизнь. Мы так устроены. Вот твоя злость сейчас – это иллюзия?.. Или твоя обида?.. Они ведь тоже, – Уизли усмехнулся, – биохимические.
– Не знаю, – обескураженно сказал Майкл. – Нет?..
– Если они – нет, тогда и все остальное реально, – заключил Уизли. – Так ты идешь на пляж?..
Майкл смотрел на него недоверчиво.
– Ты же не хотел быть мне наркотиком.
– И не буду, – сказал Уизли. – Поэтому держи себя в руках. Я согласен быть тебе хорошим приятелем, к большему я не готов.
– Почему?.. – с любопытством спросил Майкл.
– Еще один вопрос, – предупредил Уизли, – и я скажу, что ты меня заколебал.
Майкл хмыкнул. Потом рассмеялся – легко, с удивительным головокружением.
– Ладно, – сказал он. – Идем.
Глава 35
Когда Майклу сказали, что к нему посетитель, у него екнуло сердце. Он сразу подумал – Джеймс. Услышал новости про рехаб и решил прилететь? Проведать? Майкл торопливо причесался, проверил, как выглядит. Выглядел он сносно: никакой больше бледности, бессонных кругов под глазами, усталого вида. Время в рехабе пошло ему на пользу, он перестал быть похожим на усыхающее привидение. В таком виде было не стыдно показаться на глаза Джеймсу.
Майкл задержался перед дверью своей комнаты. Что сказать ему?.. После всего, что случилось, ему прежде всего надо было признать, что он вел себя, как последний мудак. И спросить, как он сам. Как он держится. Как ему нравится самостоятельная жизнь. Что он думает делать дальше.
Майкл прогнал в голове первоочередные темы для разговора, глянул на себя в зеркало последний раз, стремительно вышел в коридор, чтобы не заставлять Джеймса ждать.
Но вместо Джеймса в общей гостиной обнаружился Питер. Он стоял у окна, постукивал пальцами по подоконнику, выбивая мелодию, смотрел во внутренний дворик – там, возле фонтана, сидел Уизли и брызгался водой в девчонку из новеньких, скаля зубы. Та визжала и отпрыгивала, а Уизли явно хорошо целился на звук.
– Питер?
Тот развернулся, широко улыбаясь.
– Привет! Как ты здесь?
От его радостного голоса Майклу стало еще кислее, чем было. Глупо было надеяться, что это Джеймс.
– Нормально, – он пожал плечами. – Отдыхаю.
Питеру не нужно было объяснять, как он тут вообще оказался. Такая жизнь, такая работа – некоторые курсировали между рехабами и студиями, как по расписанию, это было обычное дело, которое никого не удивляло.
Майкл наконец обратил внимание, что Питер выглядел заметно повеселевшим. У него явно были хорошие новости, и он явно жаждал ими поделиться. Майкл упрятал разочарование поглубже, сел на диванчик, закинув ногу на ногу.
– Как твои дела? – нейтрально спросил он.
Питер улыбнулся со сдержанной гордостью, будто только и ждал этого вопроса.
– Я не хотел говорить, пока не было окончательного решения, но сегодня я подписал контракт с «Фокс». И я хотел поблагодарить лично, потому что это случилось благодаря тебе.
Майкл непонимающе поднял брови.
– Риск с «Баллингари» оправдал себя, – сказал Питер. – Сейчас, когда все уже позади, я могу сказать, что оно того стоило. Мне предложили франшизу. Три фильма, главная роль. Им понравился Терренс. Но это ты помог создать его. Спасибо тебе.
Майкл кивнул.
– Тебе стоит сказать спасибо Джеймсу, – добавил он. – Это и его заслуга.
– О, я ему первому позвонил! – Питер упал в кресло, задрал ногу на ногу. Похлопал ладонями по подлокотникам. – Это будет молодежное фэнтези, – сказал он. – Ты же знаешь, сейчас это модно. Буду играть принца сказочного королевства. В короне и бархате!
Позвонил?.. Он ему позвонил? И Джеймс ответил? То есть, он не исчез в полное радиомолчание, он общался с другими людьми? Майкл смотрел на Питера, пытаясь подыскать нейтральный тон для расспросов, а тот трещал дальше, будто, кроме Майкла, ему больше не с кем было поговорить.
– Мы с Шарлоттой снова вместе, – сообщил он, радостно улыбаясь. – Мы решили, пересмотрим кое-что в нашей жизни, чтобы публичность не задевала ее так сильно. Она собирается делать карьеру в бизнесе и не хочет, чтобы ей это мешало, так что мы ищем компромиссы. А, кстати, Джеймс спрашивал о тебе.
– Сазерленд?.. – на всякий случай уточнил Майкл. Не то чтобы он сомневался, что услышит «нет» – просто ему нужно было переварить эту новость, а риторические вопросы идеально помогали тянуть время.
– Да! А вы не общаетесь? – удивился Питер.
– Ну, мне здесь было немного не до общения, – уклончиво сказал Майкл. – Но я слышал, он сейчас где-то в Азии. В Гонконге, кажется.
– У него сейчас тяжелый период в жизни, – с сожалением сказал Питер, бросив наконец светиться от счастья. – Я стараюсь его поддерживать, мы постоянно созваниваемся. Он же разводится с мужем, ты слышал? Так странно – они столько лет были вместе, счастливы, но стоило заключить брак – все посыпалось. Даже года не прошло, представляешь?..
Майкл молчал только потому, что подпирал челюсть рукой, чтобы она не брякнулась об пол. Он хотел бы вытрясти из Питера все детали – но Питер уже гнал дальше.
– Мы с Шарлоттой тоже думали пожениться, но такие новости, знаешь, заставляют задуматься – может, иногда стоит оставить в отношениях побольше пространства, не связывать никого? С одной стороны, брак – это удобно, тут нечего спорить, с другой – может, иногда он просто создает проблемы на пустом месте?..
Поглядев на Майкла, который все еще пытался совладать с лицом, Питер спохватился:
– Так я скажу ему, что ты в порядке? Сколько ты еще хочешь пробыть здесь? Тебя многие ждут, я слышал – про тебя говорят, и много. Лови волну! – он шутливо дернул бровями.
– Да, я… скажи ему, что я в порядке, – ответил Майкл.
– Он сказал тебе передать, что ему жаль, что он не может приехать лично, но надеется, что у тебя все будет хорошо.
– Скажи ему, что у меня все хорошо, – твердо сказал Майкл. – Что это никак…
Он осекся. Что это никак не связано с ним?.. Через Питера это не передашь – будет звучать странно.
– Что все хорошо, – повторил он. – Пусть не волнуется. Так вы с ним много общаетесь? – небрежно спросил он, будто просто к слову пришлось.
– Да, постоянно, – отозвался Питер. – Еще со съемок. Жалко, тебя не было на их свадьбе – была ужасно трогательная церемония. Скромная, но такая, знаешь… Вот, всегда видно, когда двум людям хорошо вместе. Я просто не понимаю, что у них могло пойти не так, – огорченно сказал он.
Удержать челюсть во второй раз оказалось не в пример легче. Значит, они не просто «постоянно общаются», Джеймс еще и приглашал Питера на свою свадьбу?.. И ни словом об этом не обмолвился!..
– В жизни что только не бывает, – уклончиво сказал Майкл.
– Да, – согласился Питер. – Это банально, но жизнь совершенно непредсказуема. Ладно, – он вскочил на ноги, – мне пора бежать, я был ужасно рад тебя повидать!
– Скажи Джеймсу, – начал Майкл и остановился, не зная, как продолжить. – Скажи, что все хорошо. Пусть не волнуется. Мне просто нужно было подумать. О всяком. О многом. Скажи, что я желаю ему удачи. В его путешествиях.
– По-моему, тебе стоит ему позвонить, – наивно предложил Питер.
– Да, – согласился Майкл, потому что не соглашаться было бы странно. – Ты прав. Было бы здорово.
Когда Питер ушел, Майкл вернулся в свою комнату – осмыслять новости.
Развод Джеймса – это была хорошая новость или плохая? Решив уйти от обоих, он и правда – уходил. Может, это был хороший момент – догнать, вернуть, забрать наконец себе… Но если момент был хороший, то идея очевидно была так себе. У них не вышло ни вдвоем, ни втроем, ни вместе, ни порознь. Грустно было осознавать, что вряд ли однажды он перестанет любить Джеймса – может, и Джеймс не перестанет любить его. Но в этом сложном и запутанном мире одна только любовь ничего не решала.
Майкл собирался покинуть рехаб без лишнего шума.
Он провел в нем почти все лето, но он не хотел там жить по примеру Уизли. Тот даже не планировал покидать клинику, говорил – его все устраивает. Майкл пообещал связываться с ним иногда. Уизли, ухмыляясь, попросил с этим не слишком усердствовать.
Попрощавшись с персоналом и остающимися, Майкл вышел из дверей на улицу. Свободный, и даже, наверное, чуть-чуть счастливый. Достал телефон, чтобы вызвать такси – но тут распахнулась дверь припаркованной рядом машины, и из нее вылетела Виктория.
– Майкл! – так радостно воскликнула она, что Майкл автоматически провел глазами по улице в поиске камер. И нашел – на другой стороне улицы было два парня, один – с фотоаппаратом, другой – с камерой на плече.
– Какого черта? – процедил Майкл, когда Виктория кинулась к нему обниматься.
– Улыбайся, – сквозь зубы сказала она, отвернувшись от камер. – И обними меня, ты что, разучился?..
Майкл неохотно обнял ее за талию. Виктория не оставила ему выбора, отталкивать ее от себя на пороге рехаба, под пристальным наблюдением – было бы неразумно.
– Что ты здесь делаешь? Откуда ты узнала, что я выйду сегодня?
– Ты не мог поехать сюда после премьеры? – прошипела она, продолжая улыбаться для камер и разворачиваясь для более выгодного ракурса. – Бросил меня одну!.. Я выглядела такой дурой!..
– Вик, хватит, – оборвал Майкл. – Все. Иди к машине. Ты меня встретила, дала повод для разговоров. Мы уедем вместе, только давай без претензий.
– А то что? – язвительно спросила она. – Ударишь меня?..
– Не дождешься, – зло сказал Майкл и поцеловал ее в щеку. – Подбрось меня к Заку.
В офисе Зака был прежний простор, стеклянные стены и захватывающий вид на город. Майкл сидел на знакомом диванчике, закинув ногу на ногу, выпускал дым в потолок.
– Выглядишь отдохнувшим, – одобрительно сказал Зак. – Поздравляю с первым рехабом, ты долго тянул. Я был уверен, что ты там окажешься намного раньше.
Майкл курил, не отвечая – знал, что сейчас перебивать и вставлять реплики бесполезно, Заку сначала нужно выговориться за весь период молчания, и только потом он будет готов слушать.
– Пока ты сидел там в позе лотоса на групповой терапии, «Неверлэнд» собрал шестьсот миллионов, – сообщил Зак. – Сто пятьдесят только в первый уикэнд! Теперь все ждут третий фильм, так что я не буду задавать тебе тупые вопросы про творческие планы – твои творческие планы лежат у меня на столе и аж дымятся. Я слышал, правда, у студии возник конфликт с автором, он сказал, не даст им делать третью часть по своим комиксам, потому что они все извратили, но как будто он что-то решает, – Зак выразительно закатил глаза. – Будет ерепениться – не удивлюсь, если его засудят за дальнейшее использование героев, принадлежащих студии. Отдает легким безумием, – с долей сомнения сказал он. – В любом случае, про него можно не думать – сценаристы уже что-то там пишут. Контракт лежит и ждет, скажи мне только одну вещь: какой ленточкой тебе его перевязать – алой?.. золотой?..
– Никакой, – сказал Майкл. – Я не хочу дальше работать с Ларри.
Зак на мгновение замер, будто застыл во времени, потом моргнул и отмер.
– Слушай, Майки, я всегда тебя любил за то, что ты умеешь говорить прямо. Давай ты сделаешь это прямо сейчас?
Зак, выжидающе моргая, ждал продолжения, но Майкл молчал.
– И-и?.. – протянул Зак, надеясь подбодрить его высказаться откровеннее. – Что я могу сделать для моей принцессы?
– Прежде всего перестать называть меня принцессой, – спокойно сказал Майкл. – Мэри Пикфорд, Гретой Гарбо и всеми остальными именами, на которые ты дрочил в тринадцать лет.
– А, – понятливо сказал Зак, ничуть не впечатленный его требованием, – то есть ты хочешь мигрировать из звезд немого кино в звезду с голосом? Одобряю! Одари меня звучанием своего голоса и скажи мне, какого хера ты хочешь. Ты меня знаешь, я достану тебе любой…
– …и перевяжешь ленточной, я в курсе, – сказал Майкл.
– Ты не хочешь сниматься в «Неверлэнде»?
– Не знаю. Пока не хочу.
– Майки, я обожаю с тобой работать, – довольно сказал Зак, явно решив, что он просто набивает себе цену. – Ты растешь на глазах, мальчик мой, матереешь, скоро станешь совсем большим, отрастишь пипку и пойдешь трахать девочек. Давай, расскажи мне, что у тебя на уме. Не стесняйся, скажи дяде Заку.
Майкл пожал плечами.
– Сначала я хочу увидеть сценарий, – сказал он.
Зак с серьезным видом загнул один палец.
– И я хочу расстаться с Викторией.
У Зака изменилось лицо.
– Что?!
– Джеймс не при чем, – опередил его Майкл. – Я не планирую каминг-аут, не пугайся.
– Тогда в чем дело?.. – с досадой и облегчением спросил Зак. – Нашел другую?.. Познакомь меня с будущей матерью твоих детей, мы подумаем, что можно сделать.
– Нет, я никого не нашел. Просто не хочу больше врать, мне надоело. Виктория слишком часто светится рядом со мной, а я не хочу отдавать ей то, что она не заработала. Мне вообще не нужна репутация романтического героя, я их не играю.
Зак молча изобразил аплодисменты.
– Майки, ты просто умница. У меня есть для тебя предложения повыгоднее. Но давай сделаем это аккуратно, чтобы не злить Ларри.
Майкл закинул ноги на диванчик, лег, пристроив голову на подлокотник, будто находился в кабинете психоаналитика. Поманил к себе Зака, чтобы тот подвинул ему пепельницу.
– Я мог бояться его два года назад, год назад, – сказал он. – Но не сейчас. Он выполнил свою часть сделки, я выполнил свою. Он получил деньги, я – рейтинги. Я вообще не хочу дальше работать с ним и быть его алиби. Я хочу сделать паузу.
– Паузу, – саркастично повторил Зак. – Паузу? В середине взлета? Майки, ты работал, как вол, чтобы забраться туда, где ты сейчас. Самое время пользоваться тем, чего ты добился. Диктовать условия, поднимать ставки, выбирать роли. Если ты сделаешь паузу…
– Да, да, через полгода меня все забудут, – флегматично сказал Майкл. – Хватит, мне не три года, не пугай меня подкроватным монстром.
– Знаешь, мне нравится твой цинизм, – после короткой паузы сказал Зак и присел на край своего стола. – «Баллингари» увеличил твой ценник, Виктория на крыльях любви перенесла тебя через все скандалы. Теперь ты хочешь от нее избавиться. Это разумно, если в ближайшее время ты не пойдешь сниматься в новой гей-драме – но я уверен, она не обрадуется.
– А я не обязан ее радовать, – сказал Майкл. – Ни ее, ни Ларри. И вообще, – задумчиво сказал он. – У меня есть одна идея. Пока только набросок, но есть сюжет. Сведи меня с хорошим сценаристом.
– Так. Я знаю, как это начинается, – протестующе сказал Зак. – Ты выбился в люди, осознал, что чего-то стоишь, и теперь думаешь – тебе есть что поведать миру. Выкини эту блажь из головы, что бы ты ни придумал – это сопливая мелодрама.
– Найди мне сценариста, – невозмутимо повторил Майкл. – Позвони, как найдешь.
– Считай, что я уже тебе звоню, Майки, – мгновенно отозвался Зак. – Звоню тебе и говорю: забудь! У этих писак полно своих идей. Если ты надеешься, что придумал что-то новое – поверь мне, ничего нового ты не придумал. Я гарантирую, что по твоей идее кто-то уже давно снял фильм.
– А если нет?
– Ладно, скажи мне, что это, – снисходительно предложил Зак.
– История про кита.
– «Освободите Вилли», – мгновенно отреагировал Зак.
– Вилли – касатка, – поправил Майкл. – И там главный герой – ребенок, а у меня – нет.
– «Вилли» – это классика, Майки. Ты не переплюнешь ее, поверь старому еврею.
– Я и не собираюсь ее переплевывать.
– А что ты собираешься?
– Рассказать историю. Там есть один парень и кит, они спасают друг друга…
– «Все любят китов», – перебил Зак.
– …от одиночества. Между ними возникает связь…
– «Оседлавший кита», – опять перебил Зак. – Майки. Забудь. Ты не придумал второго «Моби Дика». Ты даже «Флиппера» не придумаешь. Это не твое. Просто делай то, что у тебя хорошо получается, и оставь сценарии тем, кто в них понимает. Ты берешь ручку только для того, чтобы поставить автограф – вот так и продолжай.
Майкл молча посмотрел на него, повернув голову.
– Езжай домой, – посоветовал Зак, игнорируя его пристальный взгляд. – Приди в себя. Погуляй с собакой. Я позвоню тебе, когда будут новости по «Неверлэнду». Я же могу на тебя рассчитывать?..
– Сначала я хочу увидеть сценарий, – повторил Майкл. – Потом буду решать.
Решить предстояло многое. Джеймс ушел. И гнаться сейчас за ним было неправильно. Он сказал свое слово, он хотел остаться один. Майкл продолжал писать в Инстаграм, но ответом было молчание. Майкл принимал его со смирением.
Джеймс ушел, и, возможно, уже никогда не вернется. Но если Майкл хотел однажды позвать его в свою жизнь, как должен был сделать еще много лет назад, в этой жизни должно было быть место для Джеймса. И не в кладовке под лестницей, и не в пыльной квартире в Лондоне – а рядом с Майклом. Место, где он мог бы дышать. Место, где он мог бы жить – может, не так же спокойно и идиллически, как в Париже – но уж точно не ошиваясь по отелям и прячась от чужих глаз.
Майкл понятия не имел, как это устроить. Но у него было время подумать.
Ему некуда было торопиться. Он вел спокойную жизнь – гулял с Бобби, читал, бегал в парке. Оказалось, он мог быть незаметным. Он привык, что его узнают, ему улыбаются – а тут он как будто стал невидимкой. Люди смотрели сквозь него, не спотыкаясь. Никто не просил у него автограф, не спрашивал, можно ли сфотографироваться. Он мог часами сидеть в кофейне, листая затрепанный блокнот с раскадровкой истории про кита и рисуя картинки – его никто ни разу не побеспокоил.
Он словно исчез.
Зак, конечно, не дал ему «просто исчезнуть», и будоражил публику таинственными обстоятельствами, которые вынудили Майкла пропасть с радаров. Словно доктор Франкенштейн, он дергал рубильник, и светские сплетники вздрагивали, как лягушка от электрического разряда: это новый проект? Сердечная драма? Разрыв помолвки с Викторией?
Но все это проносилось над его головой, шумело где-то там, далеко. Майкл в сотый раз перелистывал свой блокнот и думал: эту историю нельзя так оставить, он должен ее воплотить, и неважно, поможет Зак ему в этом или нет.
Майкл погладил блокнот по обложке, будто тот была расстроен из-за слов Зака, и вбил в Гугл запрос: «как написать сценарий». Перед ним развернулись сотни ссылок: курсы, мастер-классы, книги, пособия, видео-уроки и памятки с Пинтереста. Пролистав пару страниц выдачи, он выбрал себе книгу попроще, типа «Сценарного мастерства для чайников», и решил, что этого ему для начала хватит.
И начал писать наброски. Получалось туго. У его героя не было даже имени – Майкл пытался придумать, перебрал несколько десятков, не остановился ни на одном – и так и оставил его Парнем. И это была меньшая из проблем. Внутренним взором Майкл видел кино, которое брало его за душу, но стоило ему пристроить ноутбук на колени и открыть новый документ, как мысли полностью исчезали, оставляя его наедине с белизной листа. Спустя полчаса гипнотизирования монитора, нервного хождения вокруг ноута и трех сигарет Майкл садился и писал:
«Однажды Парень сидел дома и работал в интернете. Вдруг он услышал в голове длинный звук. Звук не был похож ни на что, что он слышал раньше. Этот звук гудел как будто через толщу воды и был незнакомым. Парень оторвался от своего занятия и склонил голову на плечо, будто прислушивался к этому звуку. В нем слышалось что-то среднее между Уууууууу и Аааааааа, только было не похоже на человеческий голос».
В целом, это передавало общую картину происходящего, но Майкл смутно чувствовал, что что-то не так. Чего-то здесь не хватало, какой-то живости, образности. Он не мог сказать, что у него выходило совсем дерьмово – по правде говоря, ему удавалось довольно точно облечь в слова образы из головы – но он трезво осознавал, что тут требовалась пара советов от профессионала.
Жаль, Джеймса не было под рукой.
Потом Майкл заметил, что когда он, готовясь к новому этапу борьбы с белым электронным листом, делает заметки вручную – у него получается как-то ловчее. Ручкой по бумаге, слово за словом, строка за строкой. Это даже было увлекательно – только рука с непривычки болела, а на пальце натерлась мозоль, пришлось заклеить ее пластырем.
Чтобы было легче, он говорил себе, что просто готовится к роли. Если бы ему предложили сыграть сценариста – он бы смог? Конечно. И он играл.
За час он уставал от письма так, как не уставал за полный съемочный день. Но он не сдавался. Писал каждый день. Большую часть времени, конечно, он сидел с ручкой в зубах и с отсутствующим видом пялился в стену – чтобы потом встрепенуться и записать одно предложение, – и еще одно через час, – и еще несколько. Иногда у него получалась подряд половина страницы, и он безмерно гордился своим прилежанием, перечитывая, что получалось.
«Парень купил в магазине бутылку воды, заплатил на нее и пошел домой. Дома он открыл почту и посмотрел, что ему написали. Оказалось, ему написал другой парень, который увидел его ролик. «Привет! Я видел в интернете твой ролик, что ты слышишь кита и хочешь с ним встретиться. Мне понравилась твоя история, и я хочу, чтобы ты исполнил свою мечту!» Парня очень тронули слова поддержки, и в эту ночь, ложась спать, он улыбался во сне».
Иногда в творчестве возникал затык. Майкл крутил и вертел слова, составляя их то так, то эдак, но они не слушались, за весь день у него могла выйти всего одна строчка. Майкл утешал себя тем, что это просто оттого, что он не настоящий писатель. Был бы он настоящим, как Джеймс – он бы записал эту историю в один присест. А так ему приходилось ползти от одной фразы к другой, потея и изводясь от собственной немоты. Но даже если день выдавался не плодотворный, Майкл продолжал обдумывать, переписывать, перечеркивать и снова писать.
