Текст книги "52 Гц (СИ)"
Автор книги: Макс Фальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 49 страниц)
Нет, ты опять замечтался, Майкл, это не твоя жизнь. Как ты сюда попал?.. Откуда у тебя этот пиджак, у кого ты его одолжил? Откуда у тебя на лице эти тридцать лет, бессонные ночи, тусовки, текила, предвкушение утреннего похмелья?
Он смотрел на себя, и жизнь казалась затянувшимся сном. В любой момент оборвется. Откроешь утром глаза – а ты все тот же нищий неуч из отцовского гаража, и вся эта жизнь, все эти женщины, все, начиная с Джеймса – тебе приснилось.
Он плотнее прижал к себе Викторию, та, не раздумывая, прильнула теснее, не отрываясь от копошения в своем клатче. Нет, не сон. Это его реальность. Он забрался на вершину мира, он звезда с трудным прошлым, такое всегда выгодно оттеняет великолепное будущее. И девушка рядом – его. И пиджак – его, и вся эта жизнь, весь этот мир – его.
На подземной парковке ему мигнула фарами блестящая приземистая BMW серо-стального цвета. Хоть что-то тут было не его, а арендованное. Майкл сел за руль, подождал, пока Виктория пристегнется, и плавно тронулся с места, выруливая на дорожку между парковочными местами, размеченную по бетону широкими желтыми лентами.
– Почему мы никогда не останавливаемся у тебя? – спросила Виктория, проверяя свой макияж в зеркальце. – У тебя же здесь есть квартира.
– Я ее не люблю, – ответил Майкл.
– Зачем тогда купил?
– Захотел.
– Захотел, – фыркнула она и снова полезла в клатч. Вытащила целлофановый пакетик со щепоткой белого порошка, встряхнула: – Будешь?..
– Не будь дурой, – Майкл, перебирая руками по рулю, поднимался по спиральному выезду из подземного гаража. – Я за рулем.
– Ну и ладно, – Виктория равнодушно пожала голыми плечами.
Раскрыла зеркальце у себя на коленях, насыпала две дорожки, разровняла их первой попавшейся скидочной картой. Машина мягко подпрыгнула на выезде из гаража, перекатившись через «лежачего полицейского».
– Блядь, Майкл!.. Ровнее веди!
Тот не ответил.
Глава 2
Гладкие сияющие машины выстроились вдоль «Киприани», как паровозик, растянулись по Сорок второй Ист стрит на несколько сотен метров. Подкатив к расстеленной дорожке, каждая распахивалась, выпуская наружу улыбающихся счастливчиков, и двигалась дальше, уступая место для новой. Майкл постукивал пальцами по рулю, дожидаясь своей очереди в этом вендинговом автомате со звездами. Виктория напевала что-то из последних хитов, покачиваясь на сиденье, словно пританцовывая. Она щелкала пальцами, потряхивала головой, и фальшивым речитативом, сбиваясь и начиная снова, повторяла: прости, извини, неужели теперь слишком поздно? Я скучаю по тебе, я подвел тебя, ну прости, оу-е, ну прости.
Майкл смотрел вперед. Улица тянулась сквозь небоскребы, как ущелье. Свет фонарей, гирлянд, витрин и подсветки зданий забивал отраженное свечение ночного неба. Казалось, неба вообще нет, а там, наверху, просто перевернутая пустота.
– Тебе никогда не казалось, – вдруг оживленно начала Виктория, – что город – это пирог? Или пицца! А улицы – это следы от ножа? Их начертили, вот так, – она резко взмахнула рукой, будто в ней был зажат нож, – а мы – начинка! Все здания – это края пирога, и мы смотрим наверх со дна, от корочки. Какая ты начинка? – торопливо спросила она и рассмеялась раньше, чем Майкл ответил. – Ты халапеньо? Я хочу быть пармской ветчиной, – она томно потянулась, – я прозрачная, тоненькая, я лист бумаги!..
– У меня смартфон толще тебя, – поддержал Майкл, и Виктория расхохоталась, качнулась вперед, чуть не врезавшись лбом в приборную доску.
Она все еще смеялась, когда они высунулись наружу, под вспышки фотокамер. На место Майкла тут же скользнул парковщик, нежно прихлопнул дверцу, чтобы укатиться в подземный гараж. Виктория, на веселом взводе, махала рукой в толпу, рассылала воздушные поцелуи, вертелась, автоматически замирая в своих выгодных ракурсах. Сияли вспышки, трещали затворы камер. Фотографы напирали на ограждение, едва ли не лезли друг другу на спины. Майкл постоял, улыбаясь. Приобнял Викторию, поцеловал напоказ, вызвав оживление за камерами.
– Сделай мне предложение, – вдруг выдохнула Виктория, глядя на него с шальным блеском в глазах. – Сегодня. Хочу кольцо, хочу все красиво.
Майкл, улыбаясь, привлек ее к себе, прошептал на ухо:
– Иди-ка ты на хуй, – и поцеловал в щеку.
Подъехала следующая пара: конвейер доставки звезд работал без перерыва. Майкл потянул Викторию к огромным черно-зеркальным дверям «Киприани».
Громадная ель упиралась в потолок, мерцала золотыми огнями, золотыми цветами, шарами, бантами и звездами. Она стояла в центре гигантского мраморного холла, который пронизывал здание отеля насквозь, как пещера – горный массив. Она была изумительна, ее саму можно было бы снимать для обложки Vouge. Или даже Playboy, хотя для него ель была чуток толстовата в нижних ветвях.
Гул голосов растворялся под высоким потолком. Из динамиков, спрятанных между колонн, сыпался перезвон колокольчиков, его сменяли рождественские хиты, будто специально для Ларри Блуменсдейла Иисус собирался родиться на бис 31-го декабря. На мраморных стенах сияли логотипы «Киприани» и «Нью Ривер Фронтир», всюду были гирлянды из еловых ветвей и остролиста, хрустальные шары, проволочные олени, звезды. Вентилятор под потолком выдувал на толпу снежинки из фольги.
Держа Викторию под руку, чтобы не отстала и не начала ловить фольгу ртом, Майкл влился в толпу, и она понесла его по широкому кольцу вокруг ели. Он пожимал руки приятелям, целовал за ухом бывших любовниц, отвечал на кивки и улыбки, сам улыбался, кивал, скользя взглядом по знакомым и незнакомым лицам. Знакомых было немало. Там Джек и Чак – вместе работали. Тут Виктор – завсегдатай вечеринок в особняке Плейбоя. Стоктон – Лиза? Луиза? – черт бы помнил, короче, бывшая. Джерри Перес – берет интервью, после интервью берет в рот. Дэнни Санчес – встречались, но бог знает где. Нина, Лори и Розмари – тусовщицы, светские львицы, всегда держатся стайкой, кажется, даже трахаются только втроем. Гарри – знакомая рожа, где-то виделись. Кажется, тоже актер. Майкл кивнул и ему, улыбнулся, бросил «отлично выглядишь». Перл, еще одна бывшая, теперь замужем за каким-то парнем из «Мне-плевать Рекордз». Чарльз Марчанд, глава канала «Все-равно-не-запомню Нэшнл».
Актерская тусовка порхала, как косяк ярких рыбок над коралловым рифом. В симбиозе с ней жили светские тусовщики, дети звездных родителей, блоггеры, журналисты, модели, их любовники и любовницы, их декоративные жены, похожие друг на друга, будто были выведены отдельной породой: пухлогубые, загорелые, с идеально сформированной грудью, уложенной в декольте, как два шарика мороженого. Здесь же крутились молодые актеры и актрисы, надеясь зацепить кого угодно, переспать с кем придется, лишь бы на них обратили внимание. Их гоняли по углам мелкие хищники: агенты студий и телекомпаний, их ассистенты, их секретари, за которыми приглядывали светские обозреватели, собирая свежие сплетни для глянцевых журнальных колонок. И вся эта яркая, пестрая мелюзга изо всех сил старалась промелькнуть под носом у настоящих акул: ведущих агентов крупных студий, владельцев рекламных компаний – людей, чьи лица не светились на обложках или экранах, но чья воля и прихоть управляла жизнью каждого из присутствующих.
Майкл выцепил взглядом своего собственного агента, махнул ему рукой – тот чуть не подпрыгнул, утрируя радость от встречи. Его жена, высокая брюнетка южного типа, приветливо улыбнулась Майклу, когда он подобрался к ним, таща за собой Викторию.
Захария Айзенберг, или просто Зак, нашел Майкла три года назад. Он сманил его из другого агентства, где из Майкла пытались сделать героя экшен-фильмов и не понимали, почему у них не получается, он ведь вышел для этого и лицом, и фигурой. Майкл и сам хотел сосредоточиться на экшене, ему нравилось играть неразговорчивых мужественных парней. Он отлично смотрелся, когда цинично кривил усмешку и закидывал на плечо дуло короткой двустволки. Но Зак предложил ему больше. Больше денег, громче роли, больше работы – и Майкл соблазнился. Зак был маленьким и хищным, как пиранья. Он чуял таланты и знал, как выжать из них максимум.
– Сценарий читал? – требовательно спросил Зак вместе приветствия.
– Издеваешься? Я только что прилетел! – отмахнулся Майкл. – Привет, Голда, – он вежливо поцеловал в щеку жену Зака и выпустил руку Виктории, позволяя дамам расцеловаться и ритуально похвалить платья друг друга.
– Ты летел из Лос-Анджелеса шесть часов, в сценарии девяносто пять страниц, его можно было прочитать трижды!
– Я спал, – Майкл пожал плечами. – У меня не было времени, Зак, сегодня же Новый год.
– Съемки начинаются в феврале! – Зак больно ткнул его пальцем в грудь, Майкл поморщился. – А ты его даже не открывал!
– Зато ты открывал. Я доверяю твоему мнению.
Зак цокнул языком и недовольно покрутил головой.
– Мне не нравится твой настрой, Майки.
– Чего ты от меня хочешь? Я же все равно подписался, – с легким раздражением сказал Майкл. Зак был хорошим агентом, но он жил работой и от других ждал того же. Иногда это бесило.
– Ты подписался, потому что я сказал тебе, где поставить крестик на контракте, – отозвался Зак.
Майкл провел языком по зубам и отвернулся. Он не любил шуток на тему своего прошлого и тем более – своего образования.
– Ты дал мне контракт, потому что я – твоя инвестиция, и ты ждешь прибыли.
– А небо – голубое, а трава – зеленая, – отозвался Зак. – А эта роль даст тебе Оскар. Хоть раз скажи мне что-то менее очевидное!
– Захария, – мягко одернула его жена. – Хочешь с кем-нибудь поругаться – позвони директору школы Саут Хиллс и спроси, почему Сабину исключили из шахматного клуба.
– Все в порядке, миссис Айзенберг, – улыбнулся Майкл, пользуясь возможностью сменить тему. – Как ваши девочки? Что случилось с шахматным клубом?..
– Маленькое недоразумение.
– Большое недоразумение, которое тебя не касается, – перебил Зак. – Мои девочки еще слишком маленькие, чтобы ты о них думал.
– Расслабься, у меня сестра их ровесница, – Майкл шутливо стукнул его по плечу. – Я просто поддерживаю тему.
– Кстати, Сабине понравился ваш последний фильм, – сказала Голда, глянув на них с Викторией. – Она повесила в своей комнате плакат с «Неверлэндом».
– Что? – взвился Зак. – С его рожей?
– И с моими сиськами! – вставила Виктория и расхохоталась.
– Почему я не знал?!
– Потому что тебе надо чаще бывать дома, милый, – снисходительно ответила Голда и наклонилась с каблуков, чтобы поцеловать его в висок.
– Передавай от меня привет, – сказал Майкл. – Сабина – это ваша младшая?
– Старшая, – невозмутимо поправила Голда. – Младшая – это Рут. Среднюю зовут Мириам.
– Точно, – кивнул Майкл.
– Не притворяйся, будто запомнил, – улыбнулась она. – Но я передам привет, она будет рада.
– Я хочу что-нибудь выпить, – сказала Виктория, оглядываясь. – Майкл?..
– Мне ананасовый сок, – отозвался тот.
Виктория обиженно сложила губы – видимо, она надеялась, что он галантно спросит, чего ей хочется, но Майкл проигнорировал намек.
– Кастинг уже закончился? – спросил он у Зака, делая вид, что не замечает ее гримаски.
– Мне дали роль? – требовательно спросила Виктория, отбросив напускную обиду.
– Нет, милая, там нет твоей роли, – мягко и снисходительно ответил Зак.
Виктория снова надула губы.
– Зато мы нашли парня на вторую мужскую роль, – приглушенным тоном сказал Зак, будто это была какая-то тайна. – Мальчик – второй Бьерн Андерсен. Сладкая конфетка. Неопытный, но старательный.
Зак подмигнул, и Майкл закатил глаза. Зак любил гаденькие шутки, но шутками все и ограничивалось – он был примерным семьянином и за все время, что Майкл знал его, никогда ни к кому не совался.
– Ты знаешь, как я ненавижу этот типаж? – спросил Майкл.
– Тем лучше для тебя, легче будет играть! – с энтузиазмом отозвался Зак и потер руки. – У вас там любовь и ненависть, ненависть и любовь.
– Как зовут? – спросил Майкл. – Я его знаю?
– Вряд ли, вы еще не пересекались. Питер Лейни, два года назад пришел из моделек. Снялся в трех семейных комедиях, две из которых вышли на Рождество.
– Резвый, – Майкл качнул головой, оценивая скорость взлета.
– Из хорошей семьи. Мать – сенатор, отец владеет пятью ночными клубами в ЛА. Легко взлетать, когда у твоей семьи все схвачено.
– Он хотя бы играть умеет? – скептически спросил Майкл.
– Вот и узнаешь, – Зак махнул рукой ему за спину, привстав на цыпочки.
Майкл заинтересованно повернулся. Скользнул взглядом по лицам людей, по высоким фигуристым парням, в которых можно было бы заподозрить бывших моделей. Никто не смотрел в их сторону.
– Ну и где… – начал Майкл, но тут плотную группу ярких девиц раздвинули чьи-то широкие спортивные плечи. Молодой мужчина встретился с Майклом невыразительным взглядом, кивнул ему. У него было красивое, но совершенно неподвижное лицо, будто все его лицевые мышцы были парализованы. Майкл с искренним недоумением развернулся к Заку. – Это он, что ли?..
– Это его агент, – Зак ответил таким взглядом, будто готов был заподозрить Майкла в придурковатости.
– Ну, знаешь, в нашем бизнесе всякое может быть. Этот его агент больше похож на телохранителя.
– Бывший военный.
– Как будто мне есть дело, – пренебрежительно хмыкнул Майкл и повернулся, чтобы глянуть на агента-телохранителя еще раз. Теперь рядом с ним стоял невысокий юноша с шапкой кудрявых рыжеватых волос, которая делала его голову в полтора раза больше. Майкл моргнул и развернулся к Заку. – Ему что, пятнадцать?!
– Двадцать три, – вполголоса сказал тот.
Питер вспыхнул от улыбки, заметив их взгляды, махнул в ответ. Походка у него была резкой и быстрой, агент следовал за ним, не улыбаясь.
– Мистер Айзенберг, – Питер протянул руку с растопыренными пальцами. – Мистер Винтерхальтер.
Пожатие у него было уверенным.
– Просто Майкл, – снизошел тот.
– Майкл. Это Арчер Грант, мой агент. Очень рад с вами познакомиться. Можно сказать, я ваш поклонник, – сказал Питер, встряхивая головой, чтобы отбросить с лица пружинистую челку. В руке он держал бокал с шампанским, жестикулировал им, ни разу к нему не приложившись. Он выглядел чуть ли не подростком. Тонкий, свежий, с юношеским румянцем – своим, не нарисованным. У него были подвижные широкие брови и красноватые от постоянного покусывания губы.
– Со мной можно на «ты», – сказал Майкл, испытывая неприязнь пополам с неловкостью. Ему не нравился этот мальчишка. Слишком чистенький, слишком правильный. В шоу-бизнесе никто таких не любил.
– Я рад, что мы можем познакомиться сейчас, а не за первой читкой, – сказал Питер. – Я сегодня тут только из-за вас. Немного волнуюсь.
– Я простой парень, – снисходительно сказал Майкл, уронил ему руку на плечо и легонько потряс. – Детей не ем.
Питер хмыкнул, неловко улыбнулся.
– Я имел в виду сценарий. У меня еще не было таких откровенных сцен. Эротика была, конечно, – тут же поправился он, – но максимум – с голым торсом, а тут…
Майкл в упор посмотрел на Зака.
– Какая эротика?.. Что мы снимаем вообще?..
– Сюрприз!.. – мстительно протянул Зак. – Кто не читал сценарий – то все узнает последним!
– Ему точно двадцать три? – спросил Майкл у агента Гранта.
– Точно, – с абсолютным спокойствием сказал тот.
Питер выглядел слегка разочарованным, и Майкл сбавил тон. Если им предстояло работать вместе, не стоило начинать знакомство со ссоры.
– Извини, я не хотел обидеть. Мы только что закончили вторую часть «Неверлэнда», я еще не читал сценарий.
Питер понятливо кивнул и снова заулыбался. Майкла опять замутило.
– И много у нас там… сцен? – кисло спросил он.
– Три, – сказал Питер. – Две в пределах PG-13, одна ближе к R.
Майкл окинул его быстрым взглядом. Питер выглядел спокойным и дружелюбным, но за этим спокойствием, кажется, его колотило от нервов. Он улыбался, вертел в руке бокал.
– Господи, – вздохнул Майкл.
– Не поминай Бога всуе, – строго сказал Зак. – Что ты так скис? Будто первый раз будешь снимать штаны перед камерой.
– Кстати, – Питер легонько кашлянул. – Я хотел об этом поговорить. У тебя был опыт таких съемок, может, подскажешь что-нибудь?.. Как лучше держаться?..
Майкл вздохнул, посмотрел на носы своих ботинок.
– Держись, как обычно. Это часть работы. Сначала будет неловко, потом привыкнешь, будет не до неловкости. Тебе в ухо сопит оператор и осветитель, режиссер в пятый раз хочет все переснять, перед каждым дублем девочка-гример лезет тебе в лицо с кисточкой, от софитов жарко, все чешется, и последнее, о чем ты думаешь – о том, что ты голый. Никакой интимности, толкучка, как в супермаркете в день распродажи. Тебе не нужно думать о том, как ты выглядишь – об этом за тебя думают другие. Тебе нужно думать о своем герое. Что с ним. Что он чувствует. Чего он хочет.
– Ясно, – задумчиво сказал Питер, кивая. – Я понял.
– Самое сложное – в том, что не знаешь, за что извиняться перед партнершей. Одну обижает, что у тебя встал, пока вы целовались. Другую – что у тебя не встал.
– Со мной не будет таких проблем, – пообещал Питер, улыбаясь.
– Хорошо, – бездумно кивнул Майкл и посмотрел на него, оценивая еще раз, гадая, что за роли им выпали.
– Майкл, было очень приятно познакомиться, – сказал Питер, протягивая руку. – Я думаю, мы еще пересечемся перед съемками. Позвони мне, пожалуйста, когда прочитаешь сценарий. Мне хочется его с тобой обсудить. Это серьезный проект.
Когда он скрылся в толпе, Майкл озадаченно почесал себя за ухом.
– Так что это за проект? – спросил он у Зака. – Фантастика? Комедия? Костюмное что-то?
– Костюмное, костюмное, – кивнул тот. – Прочти сценарий.
– Там будет кто-то, кого я знаю?..
– Вряд ли. Бюджет скромный, в основном берут молодых и не жадных. Будет Ребекка Андерсон, Коди, как его там…
– Коди? – обрадовался Майкл. – Йоргенсен? Кого играет?
– Ты его знаешь? Вы вроде не работали вместе.
– Нет, мы пополам снимали квартиру в Пасадене, – сказал Майкл. – Ходили к одному преподу по сценречи вытравлять акцент, там и познакомились.
– Твой шикарный британский акцент? – удивился Зак.
– Мой шикарный британский акцент мне поставили на Фэр-Окс авеню, – сказал Майкл. – Ты не слышал, как я разговаривал семь лет назад. Хотя Коди было хуже, он из Австралии.
Они подружились довольно быстро. Оба едва переехали, никого здесь не знали, не обзавелись ни друзьями, ни связями. У каждого в багаже был годовой контракт, амбиции и самоуверенность. Общего бюджета им хватило на отличную двуспальную квартиру окнами в холмы. Коди водил в нее мужиков, Майкл – баб. Коди мечтал о мюзиклах и комедиях, но ему давали роли бандитов и головорезов. Максимум динамики, минимум текста.
– Он играет твоего лучшего друга, – сказал Зак и прищурился с подозрением: – А что ты так радуешься?
– А почему мне не радоваться? – удивился Майкл. – Он хороший парень, я его знаю.
– Ты с ним спал?
– Господи, да расслабься ты! Я с ним не спал.
– Майкл, перестань скалиться, – серьезно сказал Зак. – Только посмей пошутить об этом перед камерами. Ты в опасном положении. У тебя роль католика-экстремиста в гей-драме. С одной стороны у тебя потенциальный Оскар, с другой – разгневанные фанаты с хэштегами #так_это_педики_во_всем_виноваты, #это_клевета_как_ты_посмел_нас_оскорбить и #мы_так_и_знали_что_ты_пидорас. И последний для тебя опаснее всего!
– Если все так сложно – зачем мы вообще в это ввязались? – спросил Майкл.
– Я был против, но Ларри одобрил, – Зак пожал плечами. – Книга стала бестселлером в двадцати странах, надо ловить момент.
– Это еще и по по книге?
– Познакомишься с автором, как только Ларри выпустит его из зубов, – Зак мотнул головой в сторону, Майкл обернулся.
Ларри прогуливался в дальнем конце зала, заслоняя своей крупной фигурой невысокого собеседника. Майкл невольно прилип к нему взглядом. Ларри Блуменсдейлу принадлежали карьеры, жизни и судьбы тысяч людей. Со стороны он выглядел по-отечески покровительственным, но каждый, кто его недооценивал, делал очень большую ошибку. Майкл передернул плечами, отвел взгляд.
– Мне идти к нему прямо сейчас? – спросил он у Зака.
– Погоди, не так быстро, – недовольно протянула Виктория. – Если мы подойдем, Ларри меня уже не отпустит. Дай я хоть посвечусь, прежде чем он утащит меня трахаться. И я хочу выпить.
– Моя девушка хочет выпить, – сказал Майкл, делая вид, что извиняется. – Мы потом познакомимся. Как его зовут?
– Жан Вальжан.
– Очень смешно, – насупился Майкл.
Зак ухмыльнулся. Он никогда не упускал случая поиздеваться над неначитанностью Майкла, а тот каждый раз обижался, как в тот первый, когда он по его подсказке назвал какую-то низкорослую немку мисс Цахес.
– Жан Соррель, – сказал Зак.
– Если ты опять заставишь меня облажаться, я расторгну с тобой контракт, – пригрозил Майкл и взял Викторию под руку. – Давай отойдем. Доставай свою пудреницу.
– А говорил – не будешь, – поддразнила Виктория, оживляясь.
– Я не говорил – не буду. Я говорил – я за рулем.
– Ой какие мы принципиальные, – протянула она.
Майкл огляделся, подыскивая место поспокойнее, чтобы не заправляться у всех на виду, потянул Викторию к боковому залу, где были расставлены десятки круглых столиков, а на пустой концертной сцене какой-то техник в резком фиолетовом свете подгонял по высоте микрофоны.
– Где мы сидим? – Виктория тут же вытянула шею, изучая карточки на сервированных столах.
– Сейчас-то какая разница? – Майкл приземлился на свободный стул, вытянул ноги. Хлопнул себя по колену: – Садись.
Виктория даже не повернулась, углубляясь в лабиринт столиков, стульев, огромных напольных ваз с хвойными букетами и светящихся проволочных деревьев. Майкл следил за ней, прокручивая в руках зажигалку, разглядывал тонкую фигуру, за красивыми драпировками платья скрывающую плоские бедра и невыразительную талию. Они были хорошей парой, в светской хронике часто мелькали их совместные фото. Такие молодые, такие красивые. Такой трогательный роман. А если дело дойдет до свадьбы – они оба получат прибавку к рейтингам. Майкл смотрел на нее, примерял к своей жизни. Кто кому будет более выгодным приобретением? Она ему – или он ей?..
– Я нашла! – Виктория махнула ему от столика возле края сцены. – Иди сюда!
Майкл поднялся, на ходу стащил канапе с чужой пирамиды с закусками. Виктория рассыпала две дорожки на пустой широкой тарелке, украшенной по ободку золотыми гирляндами. Порылась в клатче, достала обрезок полосатой коктейльной трубочки. Майкл наблюдал за ней, постукивая по столу зажигалкой.
– Красавчик, дай прикурить, – раздался у него над головой низкий женский голос, и над плечом протянулась рука с тонкой ванильной сигаретой. Майкл автоматически щелкнул зажигалкой, подпаливая кончик:
– Привет, Дакота.
Ароматизированный дым окутал ему затылок.
– Викки, а ты похорошела. Сделала себе сиськи?
Виктория, еще моргая и морща нос, выпрямилась над пустой тарелкой. Подняла глаза, покраснела.
– Да пошла ты на хер, корова!..
Она вскочила, цапнула со стола клатч.
– Я смотрю, это ты пошла. Аж побежала, – с одобрением сказала Дакота.
– Эй, а мне? – недовольно окликнул Майкл, но Виктория не остановилась.
Обогнув его, Дакота отодвинула себе стул и села рядом. Положила ногу на ногу, острым мыском туфли пихнула Майкла в лодыжку:
– Сто лет тебя не видела. Как жизнь?
– Опять ты ее дразнишь, – укоризненно сказал он. – Не стыдно?
– Ни капли, – сказала Дакота, затягиваясь.
В отличие от Виктории, она была жгучей белокожей брюнеткой с фигурой дивы немого кино. Все было при ней – высокая грудь, длинная шея, покатая задница. Все было своим, природным, не тронутым скальпелем пластического хирурга. Дакота демонстрировала щедрость природы откровенными декольте и узкими в талии нарядами, выбирая цвета поярче.
– С кем ты? – с любопытством спросил Майкл, одобрительно разглядывая ее белое платье-футляр с глубоким треугольным вырезом.
– Сенатор от Нью-Джерси, – сказала Дакота, изящно пристраивая локоток на стол и выдувая дым в сторону. – Предлагает сделать меня актрисой.
– А ты что?
Дакота красноречиво закатила глаза.
– Сказала, что мой бизнес идет хорошо и я не нуждаюсь в смене профессии.
– Но ты как-нибудь подумай, – шутливо сказал Майкл. – Я бы снял тебя где-нибудь.
– Ты уже однажды меня снял, – она сбила пепел с сигареты ему на колено и улыбнулась. – Получилось не очень.
– Вот поэтому и нужны вторые дубли!
Дакота запрокинула голову и рассмеялась. Густые неприбранные волосы волнами растрепались по ее голым плечам.
– Ты смешной, Майкл, – одобрительно сказала она. – Это ваш столик?..
Майкл кивнул. Дакота взяла две карточки с именами, поставленные у тарелок, пригляделась к именам.
– Мистер и миссис Бла-бла-бла, – сказала она, порвала их и выкинула через плечо. – Мы с сенатором сядем с вами.
Майкл шевельнул бровями, намекая, что ничего не имеет против.
– Майки, где Виктория? – Зак налетел на него, когда тот вернулся в зал с Дакотой под руку.
– Не ссыте в брюки, мистер Айзенберг, он был хорошим мальчиком и вел себя тихо, – сказала Дакота, отстыковываясь от Майкла. Оставив у него на щеке дружеский поцелуй, она повела плечами и огляделась. – Кстати, правда, где твоя карандашница?..
– Посмотри, Майки, – Зак взял его за рукав пиджака, развернул к группе фотографов, которые обстреливали вспышками какую-то экстравагантную пару. – Вот где ты должен быть. Мурлыкать у всех на виду со своей девушкой и пощипывать ее за жопу, чтобы она хихикала и кидалась тебе на грудь. Потому что когда о твоем новом фильме пойдут разговорчики – а они пойдут, как только мы о нем заикнемся! – люди начнут говорить, что ты неспроста такой убедительный в роли педика. Так что думай уже сейчас, как ты выглядишь!
– Я нормально выгляжу, – отмахнулся Майкл. – Не начинай.
– Ты или угробишь свою репутацию этим фильмом – или взлетишь, – с нажимом сказал Зак. – Если взлетишь, если получишь Оскар, мы с тобой сами возьмем Ларри в клещи и пересмотрим контракт с «Нью Ривер». Но пока ты еще берешь разбег – делай, мать твою, как я говорю! Плейбои и холостяки уже не в моде, так что найди Викторию и сделай так, чтобы ваши снимки были даже у криворукого орангутанга на его сраной Нокии!
– Хорошо, – покладисто сказал Майкл, сдаваясь перед его напором. – Я понял. Если она еще не под Ларри, я найду ее и сделаю с ней круг почета.
– Вот и умница, – бросил Зак, прежде чем отойти. – Не забывай, я смотрю на тебя.
– Иногда мне кажется, что он тебя усыновил, – сказала Дакота, снимая с подноса скользнувшего мимо официанта широкий бокал с шампанским. – Что за новый фильм? Мне понравится?
– Понятия не имею, – честно признался Майкл. – Я даже сценарий не видел. Какая-то гейская "Лолита" в средневековом антураже.
– Хей! – услышал Майкл за спиной и едва успел напрячься, как тяжелая ладонь врезалась ему между лопаток. Он рефлекторно кашлянул. – Эй, Майк! Я скучал, мужик! – Коди обхватил его обеими руками, притиснул к себе, отодвинул: – Ты уже в курсе, что мы снимаемся вместе!
– В курсе, – кашлянул Майкл: объятия у Коди были медвежьими.
– Я буду твоей мертвой галлюцинацией, – с подвыванием протянул тот, изображая призрака и царапая воздух руками. – Я буду являться тебе по ночам!..
– Отвали, – Майкл легонько оттолкнул его. – Какая еще галлюцинация?
– Призрак твоего мертвого друга, – Коди резко перешел на свой нормальный оживленный тон. – Я являюсь к тебе в кошмарах.
– Это еще и мистика? – с подозрением спросил Майкл.
– Короче, я попросил этих парней добавить в сюжет нашу любовную линию, но меня послали, – огорченно сказал Коди. – Ну не пидорасы ли?.. Жалко, что ли?
– Каких парней? – спросил Майкл.
– Ну, автора книжки и сценаристов, – пояснил Коди.
– А кто ее написал? Ты с ним уже познакомился? – небрежно спросил Майкл.
– Не знаю, не помню, какой-то француз. Ладно, слушай, у моей жопы кончается перерыв, – Коди азартно глянул в сторону, но Майкл не стал разглядывать, на кого именно тот положил глаз, – давай созвонимся, кофе выпьем, сходим куда-нибудь. Я ведь говорил – однажды мы снимемся вместе!..
Ответ он слушать не стал – подмигнул Дакоте, которая с независимым видом потягивала шампанское, шагнул спиной назад, развернулся на пятках и устремился к своей добыче.
– Этот проект начинает меня пугать, – сказал Майкл. – Костюмная мистическая драма про геев-католиков-экстремистов, главный герой – подросток. Я теперь понимаю, почему Зак так трясется.
– Ты сюда надолго? – спросила Дакота пристраивая пустой бокал на поднос официанта.
– На недельку, – Майкл пожал плечами. – Потом поеду домой. У меня приятель в Сан-Франциско купил себе Корвет, зовет погонять по пустыне.
– Звучит заманчиво, – протянула Дакота. – Покатал бы.
– Поехали со мной, – не раздумывая, предложил Майкл, и приобнял ее за талию. – Я всегда рад твоей компании.
– На мою компанию не рассчитывай, – она улыбнулась и ласково отпихнула его от себя. Майкл убрал руки. – Я просто хочу в отпуск туда, где солнечно.
– В Лос-Анджелесе всегда солнечно, – сказал Майкл.
Он почувствовал странное жжение между лопатками, будто кто-то буравил его спину взглядом. Рефлекторно передернул плечами, поежился. Переступил с ноги на ногу, чтобы стряхнуть неприятное ощущение. Но оно не исчезло. Оно только разрасталось, захватывая всю верхнюю часть спины, зудело, как солнечный ожог. Майкл свел лопатки, поморщился. Обернулся. Пошарил взглядом вокруг.
Под колонной, увитой зеленой гирляндой, стоял невысокий мужчина с короткой стрижкой. Он был абсолютно непримечательным: синие джинсы, пиджак поверх светлой рубашки без галстука. Майкл бы его даже не заметил, если бы не лицо.
Джеймс.
Он стоял и смотрел на Майкла, будто силился вспомнить его, но не узнавал. Взгляд был напряженным. Он словно чего-то ждал. Будто Майкл должен был что-то сделать, пройти какой-то тест, и Джеймс наблюдал, как он поведет себя.
Вдоль спины прошла ледяная дрожь, Майкл моргнул, подумал, что показалось. Ему часто казалось – тогда, десять, пять лет назад. Стоило увидеть в толпе темноволосую кудрявую бошку, как сердце екало и обрывалось.
Оборвалось и сейчас. В животе стало холодно. Майкл сглотнул, будто его затошнило. Почувствовал, как покраснели щеки и шея. Джеймс стоял и смотрел на него, не двигаясь, будто вырезанный из картона.
Майкл отвел взгляд, вернулся. Ему показалось, сейчас кто-то скроет его из вида – и Джеймс исчезнет, как в фильмах человек исчезает, стоит перед камерой проехать грузовику. Но Джеймс не исчезал. Он стоял как-то спокойно, даже оскорбительно спокойно для человека, который пропал на десять лет. Ни волнения на лице, ни улыбки. Легкий загар, короткие волосы. Майкл двинулся к нему широким шагом, даже не зная, что сделает, когда окажется рядом – двинет в челюсть?.. Обнимет?.. Спросит, где тот был, почему сейчас объявился, почему молчал? Джеймс ожил, слегка выпрямился. На лице промелькнуло беспокойство, он отвел взгляд. Рядом тут же образовался мужчина в синем пиджаке, заслонил Джеймса, шагнул вперед, протягивая руку:
