Текст книги "Окончательное Предложение (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Глава 57

Кэл

Я переворачиваю зеленую фишку, изучая надпись, выгравированную на изогнутом краю. Проведя три месяца в компании Анонимных Алкоголиках, я чувствую себя сильнее, чем когда-либо. Кажется, все идет хорошо для меня. Как только я покажу Лео фишку, я буду готов двигаться дальше по жизни и оставить завещание в прошлом.

– Все еще трезв? – мой отец встает рядом со мной. Последние несколько человек выходят из конференц-зала, оставляя меня наедине с ним.

– Почему тебя это волнует?

– Меня это не волнует.

Я тихо смеюсь, когда встаю. Моя голова на пару дюймов выше его.

– Знаешь, что мне кажется интересным?

Его темный взгляд впивается в меня.

– Что?

– Я провел большую часть своей жизни, постоянно оправдываясь перед тобой. Я подумал, что если ты протрезвеешь, ты станешь лучше. Добрее. Но оказывается, что ты такой же лживый человек, с алкоголем или без него. И знаешь почему?

Его глаза сужаются.

– Я уверен, ты скажешь мне, волнует меня это или нет.

– Ты ненавидишь себя, и никакое количество алкоголя этого не изменит. Ты жалкий человек с такими же жалкими желаниями, который никогда не найдет счастья, независимо от того, ищешь ли ты его на дне бутылки или с наследством, которого ты не заслуживаешь, – бросив последний взгляд на своего отца, я ухожу, оставляя его прожигать дыру в моей спине.

Только когда я столкнулся со своей ненавистью к себе, я понял, что у нас с отцом одна и та же проблема. Что он и я были двумя сторонами одной медали, превратив нашу ненависть к самим себе в оружие – он против мира, а я против себя.

Но, в отличие от него, я здесь, потому что отказываюсь отказываться от себя.

Не сегодня. Не завтра. Никогда.

Поскольку я уже в Чикаго на собрании Анонимных Алкоголиках, я решаю остаться на ночь и присутствовать на заседании совета на следующий день. Как бы мне ни хотелось вернуться в Лейк-Вистерию, есть несколько вещей, которые мне нужно сделать, прежде чем я вернусь.

Деклан сидит во главе стола, занимая обычное место моего отца.

– Где Сет? – спрашивает глава отдела разработки продуктов.

– Я буду временно исполнять обязанности генерального директора, – Деклан не отрывает взгляда от телефона.

– И сколько это продлится? – спрашивает кто-то еще.

– На неопределенный срок, – Деклан и глазом не моргнул.

Роуэн бросает на меня озадаченный взгляд. Я сжимаю губы, чтобы сдержать улыбку. Деклан хотел удивить Роуэна сообщением о беременности после сегодняшней встречи, пока Айрис завтракает с Зарой, чтобы поделиться новостями.

Встреча короткая. Бизнес идет хорошо, и все идет как надо, за исключением того, что Сет больше не сидит во главе стола.

Когда Арнольд, глава отдела приобретений и продаж подразделения «DreamStream», встает и представляет свой ежемесячный отчет, я держу рот на замке. Роуэн толкает меня локтем, но я игнорирую его. Я провел последние три месяца, разговаривая с Арнольдом наедине, не то чтобы мой брат знал.

Оказывается, решение заключалось не в том, чтобы втиснуться в роль в компании, а в том, чтобы разработать роль, которая соответствует мне, моим потребностям и моим интересам. Хотя я хочу помочь потоковой компании стать лучшей версией самой себя, я не хочу отвечать за все это чертово дело. Лидерство – не мой стиль. Стать консультантом или кем-то менее обязательным – это больше для меня, и в то же время это дает мне возможность выступать от имени компании и приобретать новые проекты.

Как только собрание заканчивается, я отвожу Арнольда в сторону, чтобы назначить нашу следующую встречу с его командой. У меня нет помощника или кого-то еще, поэтому я все координирую сам.

Мои братья остаются рядом и шепчутся за моей спиной. Только когда комната опустеет, я, наконец, встречаюсь с ними лицом к лицу.

Я поворачиваюсь и скрещиваю руки на груди.

– Вы двое закончили говорить обо мне?

– Что это было? – Деклан указывает на место, которое только что занимал Арнольд.

– Не беспокойся об этом.

Его глаза загораются.

– Уже хранишь секреты от своего нового генерального директора?

У Роуэна отвисает челюсть.

– Это официально?

Деклан бросает на него быстрый взгляд.

– Нет, пока адвокат не оформит последние документы.

Я ухмыляюсь.

– Поздравляю, папочка.

Роуэн задыхается на вдохе.

Глаза Деклана сужаются.

– Назови меня так еще раз, и я без колебаний вырву твой язык и установлю его на моем новом столе, как произведение искусства.

Глаза Роуэна мечутся между нами двумя.

– Кто-нибудь хочет посвятить меня в то, что здесь происходит?

Деклан достает бумажник и протягивает Роуэну фотографию сонограммы.

– Вот.

– Черт возьми. Ты станешь отцом, – Роуэн делает круг. – Он похож на мармеладку.

– Поздоровайся со своим племянником, – Деклан прихорашивается, как павлин, демонстрирующий свои перья. Это самое не похожее на Деклана поведение, которое я видел, и это только заставляет меня смеяться.

– Это может быть девочка, – поддразниваю я.

Деклан постукивает себя по груди.

– У меня хорошая интуиция, и интуиция подсказывает мне, что это мальчик.

Роуэн закатывает глаза.

– А если это будет девочка?

– У меня уже есть номер кардиолога и каждый капитан полиции в Чикаго в моем распоряжении, чтобы арестовать любого, кто приблизится к ней ближе чем на шесть футов.

– Ты не можешь арестовывать каждого парня или девушку, в которых она будет заинтересована, – говорю я.

Он выхватывает фотографию из рук Роуэна, пристально глядя на меня.

– Посмотрим.

Моя машина загружена, и я готов отправиться обратно в Лейк-Вистерию, когда мне звонит Лео и просит меня приехать в его офис на экстренную встречу. Прежде чем отправиться в направлении офиса Лео на другом конце города, я отправляю сообщение Лане, чтобы сообщить ей, что кое-что произошло, и я не уверен, что доберусь до дома сегодня вечером.

Я провожу всю поездку, ерзая от беспокойства. Когда я вхожу в его кабинет, моя нервозность только усиливается, когда я вижу, что мои братья смотрят на моего отца с противоположных сторон гостиной.

Лео сидит за своим столом с нейтральным выражением лица.

– Каллахан. Пожалуйста, присаживайся.

Он указывает на единственное свободное место рядом с моим отцом. Я сажусь, практически обнимая край кожаного дивана, чтобы избежать его.

– Я рад, что вы все были свободны сегодня вечером, чтобы встретиться со мной, – Лео открывает файл.

Как будто у нас был какой-то другой вариант.

– Что все это значит? – голос моего отца намекает на его нарастающий характер.

– Меня попросили прочитать последнее письмо от Брэди.

– Еще одно письмо? – Роуэн садится.

Лео наклоняет голову в знак подтверждения.

– Это было адресовано вам четверым.

Деклан молчит, его взгляд прикован к Лео, вытаскивающему письмо из конверта.

– Моей семье, – начинает Лео. – Наследие человека должно определяться не тем, сколько денег он заработал или насколько успешным он был, а скорее памятью, которую он оставил после себя, и тем, какие чувства он вызывал у людей, – Лео делает паузу, чтобы оторвать взгляд от письма.

– Что? – Деклан хмыкает.

– Извините. Ваш дедушка подметил, что я должен сделать паузу для драматического эффекта.

Я взрываюсь от смеха. Роуэн и Деклан следуют за мной, мы втроем наполняем всю комнату звуками нашего веселья. Мой отец остается неподвижным рядом со мной, совершенно бесстрастным.

Лео продолжает, его губы приподнимаются.

– Мой способ, которым вы четверо зарабатывали свое наследство, был необычным. Лео предупредил меня об этом, когда я позвонил ему в два часа ночи после сумасшедшего сна, сообщив, что мне нужно пересмотреть завещание, – он снова делает паузу, чтобы поднять глаза. – Я снова сделал ее. Просто ради записи.

– Прекрати бесполезную болтовню и прочти это чертово письмо, – рявкает наш отец.

Лео не сопротивляется и не огрызается, хотя появляется небольшой тик в его челюсти. Он отказывается уделять моему отцу какое-либо внимание, возвращаясь к своему чтению.

– Каждому из вас было дано задание, которое я выбрал, исходя из ваших сильных и слабых сторон. Учитывая, что Лео читает это письмо, а не другое, которое я написал, я предполагаю, что вы четверо выполнили требования, предъявляемые к вам для получения вашего наследства.

Лео вытаскивает из конверта второй лист бумаги.

– Моему сыну, Сету. Я дал тебе два варианта относительно твоего наследства. Хотя я надеялся, что ты справишься с задачей и выберешь более сложный путь, ты выбрал более легкий вариант из двух.

Какие два варианта? Были ли они такими же, как мои, и основывались на непредвиденных обстоятельствах, или ему с самого начала были даны два четких пути, и он должен был выбирать?

Нога моего отца дрожит, его единственное подтверждение нервозности.

– Я понимаю, почему ты решил стать трезвым, чтобы получить свои акции компании. Я действительно понимаю. Точно так же, как я понимаю, что не могу со спокойной душой отдать их, зная, что ты сделал этот выбор, чтобы принести пользу себе.

Что. За. Нахуй. Происходит? Можно ли сейчас отозвать часть нашего наследства?

Кровь отливает от лица Деклана. Мы на мгновение встречаемся взглядами, прежде чем вернуть наше внимание обратно к Лео, который продолжает читать страницы.

– Если ты действительно изменился, то твои сыновья сделают правильный выбор, отражающий это изменение. Если ты не исправил допущенные тобой ошибки и причиненный тобой вред, значит, ты так ничему и не научился, несмотря на мои письма и просьбы, и поэтому не достоен получить свое наследство.

– Ублюдок, – шепчет мой отец себе под нос. – Хорошо сыграно, папаша.

Лео игнорирует его комментарий.

– Моим трем внукам. В дополнение к тому, что вы получаете свои проценты от компании и свое наследство, я дарую вам одну последнюю вещь, в которой я отказал вам раньше. Выбор. Вы можете отказаться от шести процентов акций компании вашего отца и перераспределить их между инвесторами, или вы можете отдать акции ему.

Святое дерьмо.

Святое. Блять. Дерьмо.

Мой взгляд падает на Роуэна и Деклана. Оба они сидят, положив локти на колени и положив подбородки на сложенные руки.

– Независимо от того, что вы трое решите, я надеюсь, что вы учитесь на примере своего отца. То, что можно дать, можно легко отнять. Состояние. Любимые. Семья. Не совершайте тех же эгоистичных ошибок, которые совершили мы, потому что я могу гарантировать, что это не приведет ни к чему, кроме пустой жизни и такого же пустого сердца. И моему сыну, я надеюсь, что ты изменишься по доброте своего сердца, пока для тебя не стало слишком поздно.

Лео складывает письмо и возвращает его в конверт.

– Можно мне взять другое письмо, которое он написал? – спрашивает мой отец, шокируя всех нас своим вопросом.

Лео приподнимает бровь.

– У него нет никакого юридического статуса.

– Я это знаю.

Лео достает третий сложенный лист бумаги и передает его моему отцу. Он не читает его в нашем присутствии, вместо этого трясущейся рукой засовывает его во внутренний карман своего костюма.

Лео складывает руки вместе.

– Каждый из вас проголосует «за» или «против» в отношении наследства вашего отца. Мы начнем со старшего внука.

Деклан встает и застегивает костюм. Вместо того, чтобы поделиться своими чувствами вслух, мой брат наклоняется, чтобы прошептать что-то на ухо моему отцу. Краска отходит от лица моего отца. Я не уверен, что сказал Деклан, но мой отец выглядит так, как будто увидел привидение.

Деклан вытягивается в полный рост.

– Я голосую против, – он выходит из комнаты, оставляя нас принимать собственные решения.

Мой отец поворачивается на долю дюйма в мою сторону.

Я еще не готов сказать правду, поэтому я запинаюсь на своих словах.

– Может ли Роуэн пойти следующей?

Лео бросает взгляд на моего брата.

Роуэн пожимает плечами, прежде чем подняться на ноги.

– Я искренне разочарован, что ты не выбрал более трудный путь. После того, как ты годами издевался над нами и использовал наши слабости против нас, оказалось, что ты самый слабый из нас, – Роуэн качает головой, глядя на Лео. – Я голосую против, – он выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.

Мой отец поднимается со своего места и наклоняется, чтобы поднять свой чемодан.

Я не шокирован его игнорированием меня. Я провел последние тридцать четыре года своей жизни, подвергаясь такому же обращению, хотя сейчас я лучше подготовлен к тому, чтобы справиться с этим.

– А как насчет моего голоса?

Он выпрямился.

– Это не имеет значения.

Моя кровь кипит под моей кожей, подпитывая гнев, растущий внутри меня. Я вхожу в его пространство и смотрю ему в глаза.

– Несмотря на твои попытки обращаться со мной так, как будто меня не существует, я значу столько же, сколько и двое других.

– Ничего личного.

– Может быть, это твоя проблема. Если бы ты действительно вел себя как человек, возможно, все могло бы быть по-другому.

Его челюсти сжимаются.

– Голосуй или убирайся с моего пути.

– Я сделаю это, как только ты скажешь мне, каким был первый вариант.

Его правый глаз дергается.

– Зачем?

– Потому что я хочу знать, а ты мне и так много задолжал.

Он отводит взгляд, его челюсть работает, пока он обдумывает мою просьбу. Его покорный вздох заполняет тишину, едва слышимый за сильным биением моего учащенного сердцебиения.

– Он попросил меня попросить прощения у каждого из вас и поставить мои акции на семейное голосование, как сегодня, – мой отец делает шаг к двери, но я протягиваю руку, чтобы остановить его.

– Почему ты не выбрал этот вариант?

– Я не хотел рисковать акциями ради того, что, как я знал, было невозможно после всего, что я сделал.

– Лучше попытаться и потерпеть неудачу, чем не пытаться вообще, – я бы предпочел терпеть неудачу снова и снова, чем ограничивать свои возможности и все равно терпеть неудачу.

Мне потребовалось много времени, чтобы к этому прийти, но я устал выбирать легкий путь. Просто посмотрите на моего отца и на то, что это ему дало.

Ничего, кроме страданий.

Ему придется провести остаток своей жизни, задаваясь вопросом, что бы произошло, если бы он попытался получить помощь и заслужить наше прощение. В то время как мы проживем остаток жизни счастливыми со своими семьями, он будет дуться на свои страдания и неудачи, зная, что в глубине души был небольшой шанс, что мы могли бы научиться прощать его, если бы он приложил усилия.

Но я думаю, никто из нас никогда уже это не узнает.

Я смотрю на Лео.

– Я голосую «за».

Брови Лео подпрыгивают, а глаза моего отца расширяются. Я знаю, что мой голос бесполезен, но я бы предпочел трахнуть моего отца в последний раз, заставив его задуматься, что он мог бы сделать, чтобы заслужить еще одно «да».

Убей их добротой, всегда говорила мама.

Я надеюсь, что мой отец умрет из-за этого.

Глава 58

Кэл

Мой отец выходит из кабинета Лео с высоко поднятой головой, несмотря на свою колоссальную потерю. Мои братья хмуро смотрят на него, пока он не пропускает лифт и не исчезает в аварийном выходе на лестнице, стук двери эхом разносится по залу ожидания.

– Я займусь всей документацией по дому, – Лео похлопывает меня по плечу, прежде чем закрыть за мной дверь.

Мои братья поворачиваются ко мне лицом.

Глаза Роуэна сияют, несмотря на ровную линию его губ.

– Мы подумывали о том, чтобы поужинать, если ты не против.

– Конечно. Я умираю с голоду, – я делаю шаг к лифту, но останавливаюсь, когда Деклан смотрит на дверь, через которую ушел мой отец.

– Все действительно кончено, – бормочет он себе под нос.

Роуэн хлопает его по плечу.

– Не говори мне, что тебе грустно.

– Я просто… – его губы плотно сжимаются.

– Разочарован? – я предполагаю.

Оба моих брата поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

– Именно так, – Деклан отводит взгляд. – Глупо чувствовать себя так после того, как мы получили все, что хотели…

– Я чувствую то же самое, особенно после того, как он сказал мне, что дедушка дал ему выбор помириться с нами и все равно выбрал себя.

– Не удивлен, – губы Роуэна кривятся.

Плечи Деклана напрягаются.

– Даже после всего этого времени и всего, через что мы прошли, трудно принять, что твой отец – эгоистичный кусок дерьма.

– Давай расскажи мне об этом. Я тот, кто потратил половину своей жизни на терапию, пытаясь, – моя улыбка не достигает моих глаз.

Роуэн фыркает от смеха.

– По крайней мере, один из нас получил помощь в решении проблем с отцом.

– Считай, что двое, – Деклан стряхивает руку Роуэна со своего плеча и направляется к лифту.

Рот Роуэна открывается.

– Ты идешь на терапию?

– Не говори мне, что ты не думал об этом, – Деклан бросает на него взгляд.

Роуэн качает головой.

– Я буду продолжать жить опосредованно через тебя.

– Трус.

Деклан делится всеми детскими фактами, которые он узнал за последние несколько недель во время поездки в любимый итальянский ресторан. Никогда в жизни я не думал, что услышу, как мой брат говорит о том, что у него будет ребенок, но я рад за него и Айрис. После всего дерьма, через которое прошел Деклан, он заслуживает шанса стать таким отцом, которого мы желали.

Как и ты.

Напоминание заставляет меня позвонить Лане из уборной, чтобы пожелать ей и Ками спокойной ночи.

Как только наша официантка приносит нам воду и принимает заказы, Роуэн начинает рассказывать о предстоящей реконструкции Дримленда и о парке, над котором они с Зарой работали вместе с командой создателей.

Я задаю Роуэну больше вопросов, чем обычно, получая от него яркую улыбку.

Деклан поворачивается ко мне.

– Я горжусь тобой.

– Мной? Почему?

Его карие глаза светлеют.

– За столько разных вещей, но больше всего за то, как далеко ты продвинулся за такой короткий промежуток времени. Я счастлив видеть тебя счастливым и… свободным.

Мое горло сжимается.

– Кто знал, что ты такой болван?

– Что я могу сказать? Гормоны беременности Айрис, должно быть, влияют на меня.

Роуэн фыркает.

– Я не думаю, что это так работает.

– Отвали. Именно поэтому я никогда не говорю ничего хорошего, – Деклан бросает скомканную бумажную обертку от соломинки в лицо Роуэна.

– Хорошо. Моя очередь, – Роуэн поднимает свою воду в воздух. – Я хотел бы поднять тост за то, чтобы мы наконец осуществили наши мечты.

Я стучу своим стаканом о его.

– И получили женщин, которые помогали нам на этом пути.

После ужина с моими братьями я не останавливаюсь, пока в полночь не добираюсь до дома у озера. Я стараюсь не шуметь, отключаю сигнализацию и поднимаюсь по лестнице. Мы с Ланой заняли недавно обустроенную мастерскую в качестве нашей спальни, которая находится на противоположной стороне второго этажа, далеко от комнаты Ками.

Лана лежит посреди кровати, свернувшись калачиком, зажав подушку между руками. Лунный свет льется сквозь занавеску, которую она оставила открытой, освещая изгибы ее лица. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в макушку. Она не шевелится, поэтому я пользуюсь возможностью принять душ, прежде чем лечь в постель.

Матрас прогибается под моим весом, когда я забираюсь под одеяло.

– Привет, – хрипит она, поворачиваясь ко мне лицом. – Который час?

Я обнимаю ее и прижимаю к себе.

– Уже поздно.

– Я думала, ты собираешься остаться в Чикаго, – она прижимается к моей груди.

– Я не хотел ждать, – я провел большую часть своей жизни вдали от Ланы, поэтому последнее, что я хочу делать, это тратить еще больше времени.

Кроме того, я обещал Ками блинчики с шоколадной крошкой по утрам, и я действительно не хочу ее подводить.

– Все ли прошло хорошо с адвокатом? – она моргает, глядя на меня, прогоняя сон из глаз.

– Это было… интересно.

Она хмурится.

– Что случилось?

– Оказывается, у дедушки был еще один поворот сюжета.

Ее глаза расширяются.

– Что ты имеешь в виду?

– Дедушка дал нам возможность проголосовать за то, должен ли наш отец получить свои акции или нет.

– О, Боже мой, – ее рот остается открытым.

– Я знаю. Мы были, мягко говоря, удивлены.

– Так это все? Ты свободен от него?

Я киваю.

– Деклан провел свое первое заседание совета директоров сегодня.

– Это потрясающе, – она улыбается мне. – И как прошел разговор с Арнольдом?

– Он хочет, чтобы я встретился с ним и командой на следующей неделе, чтобы обсудить некоторые идеи, которые у меня есть.

Ее улыбка становится шире.

– Я так горжусь тобой.

Я отвожу взгляд.

– Я еще даже ничего не сделал.

– Что ты имеешь в виду? Благодаря тебе у компании «Кейн» теперь одно приложение вместо четырех. Я почти уверена, что сейчас ты наполовину герой Америки.

Жар заливает мои щеки.

– Только потому, что ты помогла.

Она обхватывает мою щеку.

– Я почти ничего не сделала. Ты тот, кто потратил недели на изучение данных и встречи с командами, чтобы узнать больше информации.

– Это работа в команде.

– Вроде как и мы, – она усмехается.

Я не могу удержаться, чтобы не поцеловать ее в этот момент. Лана тает во мне, углубляя поцелуй, пока мы оба, затаив дыхание, не срываем друг с друга одежду. Я дразню ее, и она делает то же самое в ответ, сводя меня с ума от желания трахнуть ее.

Она лижет. Я щипаюсь. Она сосет. Я кусаюсь. Она дразнит меня своим языком. Я трахаю ее киску своим.

Мне не требуется много времени, чтобы оказаться у нее между ног. Она направляет мой член к своему центру, и мы оба стонем, когда я погружаюсь в нее. С какой силой она сжимает мою задницу, интересно, оставит ли она на моей коже постоянные следы, похожие на те, что она оставила на моем сердце.

Каждый раз, когда мы занимаемся сексом, мы всегда чувствуем отчаяние. Как будто мы оба пытаемся наверстать упущенное. Как будто я хочу похоронить себя в ней и никогда не уходить.

Я мучаю ее, кажется, целый час, доводя ее до грани оргазма, прежде чем отступить назад.

В какой-то момент она переворачивает нас и берет управление на себя, вращаясь, пока я не вижу только ее задницу и изогнутую спину, когда она подпрыгивает вверх и вниз на моем члене. Позиция похожа на рай, и Лана, кажется, соглашается, основываясь на исходящих от нее стонах.

По моей команде, сделав несколько щелчков и пощипываний ее клитора, она кончает, увлекая меня за собой через край. Я не перестаю водить ее вверх и вниз по моему члену, пока мое тело больше не дрожит от того, что я кончаю достаточно сильно, чтобы видеть звезды.

Лана соскальзывает с меня, делая нас обоих липкими от нашего освобождения. Она морщит нос от беспорядка.

– Душ или полотенце?

Она зевает.

– Полотенце. Я слишком устала, чтобы заниматься чем-то еще.

– Держи, – я возвращаюсь с мокрым полотенцем, чтобы вымыть нас обоих как можно лучше, прежде чем рухнуть в постель.

Лана прижимается ко мне и кладет голову между изгибом моей шеи.

– Я люблю тебя.

Моя грудь сжимается. Мне потребовалось некоторое время, чтобы почувствовать себя достойным этих ее слов, но я постепенно привыкаю к ним.

– Я тоже тебя люблю, – мои губы касаются ее макушки. Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы убедиться, что Лана проведет остаток своей жизни, чтобы ее лелеяли, как подарок, которым она является.

Она изменила мою жизнь и доказала мне, что любить себя так же важно, как любить других. Потому что для того, чтобы показать себя всем остальным, мне нужно сначала показаться себе.

Будущее будет нелегким. Я не настолько глуп, чтобы думать, что меня не будут проверять и соблазнять вернуться к пагубным привычкам. Но с Ланой, Ками и нашей семьей на моей стороне все кажется возможным. Даже неудачи.

И я думаю, что именно этому мой дедушка пытался научить меня все это время.