Текст книги "Окончательное Предложение (ЛП)"
Автор книги: Лорен Ашер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
Каково это – провести лето, путешествуя по миру, изучая новые рецепты, знакомясь с городами и культурами?
Ты можешь узнать.
Возможно, я так и сделаю.
Глава 44
Кэл
Всю дорогу до дома Роуэна я стучу рукой по бедру в такт колотящемуся сердцу. Лана бросает на меня несколько взглядов во время поездки, но я отвожу глаза в другое место, не желая обременять ее своими мыслями.
Я не беспокоюсь о ней.
Я беспокоюсь о том, как я буду вести себя с семьей рядом с ней. Два моих брата не против поставить меня в неловкое положение и постоянно находят способ упомянуть о моих недостатках. Это чертовски плохо так думать о Роуэне и Деклане, но я потратил достаточно своей жизни, уворачиваясь от их уколов, чтобы ожидать чего-то меньшего.
Поездка к дому заканчивается слишком быстро, заставляя меня отбросить свои мысли.
Лана берет меня за локоть и останавливает в нескольких футах от входной двери.
– Все в порядке?
– Все будет, – как только я выпью стаканчик-другой.
Сожаление мгновенно охватывает меня, заставляя мой желудок вздрагивать.
Ее брови сходятся вместе.
– Что случилось?
– Просто нервничаю из-за того, что буду рядом со всеми.
Лана не колеблется, прежде чем заговорить.
– Нам не нужно идти.
Я моргаю.
– Что?
– Если ты не хочешь идти, тогда не надо. Мы можем взять пирожные и улизнуть, пока они даже не узнали, что мы здесь.
– Вот так просто?
Она огрызнулась с улыбкой.
– Да, вот так просто.
– А как же все то время, которое ты потратила на подготовку?
Она проводит глазами по моему телу, заставляя мою кожу гореть под рубашкой на пуговицах.
– Я уверена, что ты сделаешь это достойным моего потраченного времени.
Моя ухмылка растягивается до предела.
Соблазн бросить семью и провести время с Ланой почти невозможно отбросить.
Бегство еще никогда не решало ни одной проблемы.
Как будто моя семья почувствовала мое желание убежать, Айрис открывает входную дверь и выходит на крыльцо с Зарой.
Айрис даже не обращает на меня внимания, ее взгляд сразу же останавливается на Лане. Моя лучшая подруга без колебаний обнимает ее.
– Привет? – раздается голос Ланы.
Айрис отпускает ее.
– Прости. Я просто так взволнована, что наконец-то встретила тебя и узнала лицо под именем, о котором так много говорил Кэл.
Щеки Ланы вспыхивают.
– Надеюсь хорошее.
– Умоляю. Как будто Кэл когда-либо мог сказать о своей Лане что-то кроме самых лестных вещей.
Мое лицо краснеет.
– Айрис.
Она с улыбкой перебрасывает косы через плечо.
– Я просто дразнюсь.
– О, во что бы то ни стало, продолжай. Мне ничего не нравится больше, чем видеть, как он волнуется и смущается, – Лана подмигивает моей лучшей подруге.
– Так ему и надо за то, через что он заставляет проходить других, – язвит Айрис.
Ты знал, что их встреча приведет к неприятностям.
И мне нравится каждая секунда этого.
– Мы можем обменяться историями за ужином, – Айрис сцепляется локтями с Ланой и тащит ее в дом. Зара идет рядом с ними, позволяя Ками рассказывать ей обо всем, что произошло вчера в Дримленде, а я следую за ними.
Что-то слегка пахнущее горелым улавливает мой нос, и я иду по запаху на кухню, где Деклан суетится над облаком дыма, выходящим из духовки. Он ругается, закрывая дверцу, и выбрасывает подгоревший кусок, похоже, хлеба в мусорное ведро.
Он тянется к раковине и открывает окно, выходящее на задний двор.
– Нужна помощь?
Он подпрыгивает на месте, прежде чем повернуться ко мне лицом.
– Ты этого не видел.
– Нисколько, хотя я уверен, что все в доме чувствуют запах.
Он вздыхает.
– Я неправильно рассчитал время выпечки хлеба.
– Это случается даже с лучшими из нас.
Он проверяет, что кипит на плите.
– Так теперь тебе хочется поговорить со мной?
– Ты не оставил мне выбора после того, как решил сорвать мой отпуск.
Он бросает на меня взгляд.
– Ты даже не должен быть в отпуске.
– Вся моя жизнь – это отпуск, – я ухмыляюсь, хотя улыбка не достигает моих глаз.
Он закрывает глаза и делает несколько глубоких вдохов.
Хм. У него есть время подумать, прежде чем говорить?
Это что-то новенькое.
Считайте, что я заинтригован.
Роуэн заходит на кухню, потягивая виски из стакана. Достаточно одного взгляда в нашу сторону, чтобы он отступил в противоположном направлении, оставив нас с Декланом наедине.
– Как Дримленд? – он возвращается к тушению овощей.
Я моргаю.
– С каких пор тебя это волнует?
– С того дня, как ты родился.
– У тебя странный способ показать это.
Его лоб морщится от того, как сильно он хмурится.
– Послушай. Я сожалею о том, что сказал в офисе. Это была ошибка с моей стороны – вот так выйти из себя и выместить свои переживания по поводу завещания на тебе. Я стараюсь быть лучше, и я даже начал ходить к психотерапевту, чтобы разобраться в своих… проблемах.
– Ты? – мои губы раздвигаются.
Его взгляд опускается.
– Да. После всего, что случилось с Айрис, я не мог рассчитывать на то, что не облажаюсь снова, – его кадык покачивается. – Я работаю над некоторыми вещами.
– Например, над извинениями? Потому что над ними нужно поработать.
Его губы подрагивают.
– Над этим и над тем, чтобы думать, прежде чем говорить.
– Какая оригинальная концепция.
Его взгляд сужается.
– Это щедро от человека, который всю свою жизнь страдал от словесного поноса.
– По крайней мере, у меня есть диагноз СДВГ22 в качестве оправдания. А у тебя какой?
– Ни один из них не подходит для моего поведения, – его голос понижается. – Я не идеален и не могу обещать, что стану таким, но я работаю над этим. Просто дай мне шанс.
Я хлопаю его по плечу.
– Хорошо, но только потому, что Айрис не нравится, когда мы ссоримся.
Он закатывает глаза.
– Достаточно хорошо для меня.
Ками сидит в конце длинного обеденного стола рядом с Зарой и Роуэном. Мой брат носит одну из корон Ками на голове, как королевская особа, отвечая на ее бесконечные вопросы о Дримленде и своей работе.
Ее привязанность к Роуэну очень трогательна. Особенно в паре с Декланом, который стреляет в него кинжалами, потому что Айрис продолжает падать в обморок и комментировать, что Роуэн однажды станет хорошим отцом.
Типичная тяжесть, возникающая всякий раз, когда я нахожусь в кругу семьи, проходит, когда я обхватываю рукой спинку кресла Ланы. Она смотрит на меня с улыбкой, прежде чем продолжить разговор с Айрис, которая на протяжении всего ужина бросает на меня несколько любопытных взглядов.
Закончив есть, я игрался с кончиками волос Ланы, накручивая их на палец снова и снова.
– Ты сегодня тихий, – говорит Деклан из-за стола.
Потому что я не чувствую необходимости маскировать свою боль и одиночество бесконечными разговорами и фальшивым смехом.
– Просто принимаю все это, – говорю я вместо этого.
– Что принимаешь? – спрашивает Деклан.
Семью, которую я всегда хотел, но никогда не чувствовал, что могу иметь.
– Роуэн показывает себя как лучшего дядю, – я придерживаюсь глупого ответа, зная, что именно этого от меня и ждут. Я веселый брат. Счастливый. Парень, который может снять напряжение одной улыбкой и самоуничижительным комментарием. Никто не хочет слушать о моих демонах, депрессии и проклятой неуверенности в себе.
Я даже не замечаю, что сказал, пока за столом не воцаряется неловкая тишина. Зара и Айрис смотрят друг на друга через ободки своих винных бокалов, а глаза Деклана готовы вот-вот выпучиться. Я не могу смотреть в сторону Ланы, поэтому смотрю вперед, как солдат, отдающий честь.
Роуэн показывает на корону на своей голове.
– Умоляю. Как будто у Деклана был хоть один шанс победить меня.
Ками прижимает руку ко рту и хихикает.
Деклан хмурится.
– У меня даже не было возможности провести с ней время, придурок. Ты весь вечер крутишься вокруг нее, потому что она питает твое эго.
– Ты должен в банку ругательств! – Ками вскакивает со своего места и подходит к Деклану с протянутой рукой. – Billetes, por favor – Билетик, пожалуйста.
– Что? – он смотрит на ее пальцы так, будто в них могут быть бактерии, пожирающие плоть.
Айрис толкает его локтем в ребра.
– Это значит, что ты должен платить каждый раз, когда ругаешься.
– Сколько? – его выражение лица – приятная смесь паники и некоторой заинтригованности.
Ками быстро окидывает Деклана взглядом.
– Одна тысяча долларов.
Лана поперхнулась, потягивая воду. Я похлопываю ее по спине, пока она вдыхает огромные глотки воздуха.
– Одна тысяча долларов? Зачем? – Деклан даже не моргнул, прежде чем достать свой зажим для денег и протянуть ей сотни.
– Коллажи, – она ухмыляется ему.
– Колледж, – поправляю я ее, когда брови Деклана сходятся в недоумении.
Деклан пожимает плечами, опуская последнюю сотню в ее ладонь.
– Хорошее дело, которое я могу поддержать.
Лана, наконец, обретает способность говорить.
– Камила Тереза Кастильо, верни все это прямо сейчас. Ты же знаешь, мы не просим людей платить тысячу долларов.
– Но Кэл дал мне тысячу долларов, – ее прищуренное выражение лица такое чертовски милое, что даже Деклан улыбается.
Айрис бросает на меня взгляд и молча говорит, Тысяча долларов?
Я пожимаю плечами. Это того стоит.
Брови Ланы поднимаются.
– Но это не значит, что правильно просить об этом незнакомцев.
Глаза Деклана темнеют.
– Незнакомец? Я знаю тебя с тех пор, как ты была примерно в ее возрасте.
Лана оглядывает его.
– И что? Я не видела тебя с тех пор, как ты украл моих кукол, потому что хотел с ними играть.
Зара хихикает в свой бокал с вином, а Айрис заходится от смеха, ее рука хлопает по столу, когда она делает глубокий вдох.
Деклан хмурится, по его щекам ползет розовый оттенок.
– Мои солдатики должны были спасти девицу в беде.
Айрис похлопывает его по плечу.
– Не нужно стесняться. Активное воображение – признак здорового детства.
– Конечно, это так, – Зара поднимает свой бокал с вином в насмешливом приветствии.
Деклан смотрит на Лану так, что большинство взрослых мужчин обмочились бы. Лана смеется, и этот звук заполняет своим теплом все трещины моего разбитого сердца.
Разговор меняется, хотя устойчивое чувство удовлетворенности, разливающееся по моим венам, не ослабевает. Оно только усиливается по мере того, как продолжается ночь. Айрис и Лана отходят в угол, смеясь над шантажом, которым они занимаются за мой счет.
В конце концов, Зара и Лана выходят, неся два торта, оба с зажженными свечами. Айрис начинает хлопать в ладоши и петь поздравления с днем рождения. Мои братья нехотя подпевают, их энтузиазм сравним с похоронным маршем.
– Загадай желание, старик, – шепчет мне на ухо Лана.
Воск стекает по свечам и попадает на глазурь. Ками подходит ко мне и подпрыгивает на носочках от возбуждения, я поднимаю ее и сажаю к себе на колени.
– Хочешь помочь мне? Здесь много свечей.
– Да! – она улыбается, ее два глаза – яркие лучи, соперничающие с солнцем.
Вместе мы задуваем все свечи, кроме одной. Я делаю глубокий вдох и повторяю в голове то же самое желание, что и раньше.
Я хочу навсегда покончить со своей зависимостью.
Выйти из запоя – это одно, а остаться трезвым – совсем другое. Я уже боролся и проиграл.
На этот раз поражение – не вариант. Я хочу победить. Преодолеть. Вырости.
Я хочу избавиться от зависимости, которая, словно якорь, обвилась вокруг моей шеи, не давая мне подняться выше демонов, держащих меня внизу, почти так же сильно, как я хочу стать мужчиной, достойным Ланы и Ками.
Неважно, сколько времени у меня уйдет на это.
Глава 45
Алана
Ками ставит перед собой пустую тарелку. Обычно я не позволяю ей есть сладости так поздно, но сегодня особый случай.
– Можно мне пойти поиграть? – спрашивает она.
– Конечно.
Она выбегает из-за стола, ее ноги шлепают по дереву, когда она убегает со своими куклами.
– Она такая милая, – Айрис тепло улыбается мне.
Зара снимает корону с головы Роуэна и надевает ее на свою.
– Серьезно. Я вижу много детей каждый день, и твоя входит в пятерку лучших.
Я сдерживаю улыбку.
– Это ты сделала? – Роуэн вонзает свою ложку во второй кусок торта «Три молока».
– Ага, – я смахиваю немного глазури из «Дульсе де лече».
– Это вкусно, – Деклан закрывает глаза, откусывая еще кусочек.
Для большинства людей «вкусно» – это обычный комплимент, но для Деклана это высшая похвала.
– Слишком вкусно, – Айрис облизывает свою вилку.
Мои щеки болят от того, как сильно я улыбаюсь.
– Я же говорил вам, что моя девочка умеет печь, – Кэл обхватывает рукой спинку моего стула.
Клянусь, каждый раз, когда он называет меня своей девочкой, мое сердце пропускает удар, прежде чем вернуться к своему обычному темпу.
– Мы определенно должны иметь что-то подобное в наших магазинах, – Роуэн оценивает торт на подставке со всех сторон.
У меня перехватывает дыхание.
– Правда?
– Сколько ты берешь? – он мгновенно меняется, превращаясь из семейного человека в бизнесмена.
– Ммм… нисколько?
– Хм, – взгляд Деклана переходит с меня на его брата.
– Что? – пролепетала я.
– Назови цену, – Роуэн аккуратно кладет ложку рядом со своей тарелкой.
– За торт? Зачем? – я смотрю на Кэла в поисках помощи, но он остается отстраненным. Если бы не то, как его пальцы перестали крутить мои волосы, я бы не подумала, что он активно слушает.
Глаза Роуэна встречаются с моими.
– Потому что я заинтересован в покупке твоего рецепта.
– Зачем?
– Мы рассматривали возможность расширения секции «Принцесса Марианна» в парке, и я хочу, чтобы он был ее частью.
Комната кружится вокруг меня, пока я впитываю все, что он говорит.
– Итак, назови цену, – он складывает руки на коленях.
Кэл притягивает меня ближе и шепчет мне на ухо.
– Скажи ему, что ты подумаешь об этом.
Я нахмуриваю брови.
– Но…
– Это только заставит его хотеть этого еще больше. Поверь мне.
К такой расчетливой версии Кэла я не привыкла, и это меня сильно заводит. Естественно, я слушаю его.
– Мне нужно подумать.
Роуэн поджимает губы.
– Я дам тебе миллион.
Мои глаза расширяются.
– За рецепт?
Кэл слегка покачал головой.
Роуэн смотрит на него.
– Прекрати влиять на нее.
– Перестану, когда ты перестанешь делать ей плохие предложения. За один день парк зарабатывает около двадцати миллионов, и значительная часть этой суммы приходится на еду и напитки. Учитывая, сколько людей проходит через золотые ворота, готовых открыть свои кошельки и желудки, Алана заслуживает большего. И не думай, что я забыл, сколько ты потратил на покупку секретного рецепта гавайского замороженного напитка.
Мой рот открывается.
Черт. Где этот деловой умник Кэл прятался всю мою жизнь и как скоро я смогу его трахнуть?
Глаза Роуэн сверкают от восхищения.
– Я думал, ты не обращаешь внимания на совещаниях.
– Худшая ошибка, которую ты мог совершить – это недооценить меня, – Кэл подмигивает, заставляя мышцы моего живота напрячься от волны удовольствия, бурлящей внутри меня.
Айрис поднимает свой бокал с вином.
– За самого умного Кейна.
Деклан бросает на нее взгляд, но Айрис игнорирует его, потягивая свой напиток.
Я сжимаю руку Кэла, прежде чем посмотреть на Роуэна.
– Мне нужно подумать об этом. Этот рецепт хранится в моей семье уже много лет, и я не уверена, как я отнесусь к его продаже, особенно когда у меня не будет контроля над конечным продуктом.
Делиться им с шеф-поваром Габриэлем – это одно, но передавать его Кейнам – это риск, в котором я не слишком уверена.
– Какой у тебя номер? – Роуэн достал свой телефон.
– Зачем? Чтобы ты мог добавить ее в групповой чат? – глаза Деклана сужаются.
Айрис шлепает Деклана по затылку, отчего его идеально уложенные волосы разлетаются во все стороны.
Зара фыркает в свой бокал с вином.
– Ты прав.
Я называю свой номер, чтобы Роуэн мог его сохранить.
– Мы будем на связи.
Кэл вздыхает.
– Мы уже закончили говорить о делах? Я слышал, Деклан купил кубинские сигары в честь моего тридцать четвертого путешествия вокруг солнца, и я умираю от желания их попробовать.
И вот так разговор прекращается, хотя волнение, нарастающее в моей груди при мысли о том, что Роуэн купит мой рецепт, не проходит.
Мальчики уходят из дома, чтобы выйти на улицу и выкурить сигары, которые купил Деклан, оставляя нас общаться за выпивкой. Ну, Зара и Айрис выпивают по бокалу вина, а я предпочитаю воду.
– Итак, как продвигается ремонт дома? – Зара прислонилась спиной к дивану и подтянула ноги под себя. Она напоминает мне Далилу, которая всегда старается поглубже зарыться в подушки.
– Хорошо. Подрядчик усердно работал со своей командой, пока мы наслаждались парком.
– Когда он будет закончен? – Айрис делает глоток вина.
– Вообще-то мы уже выставили его на продажу, – мои руки, сжимающие стакан с водой, напрягаются.
– Правда? – Айрис оживляется.
– Кэл ничего не сказал, – говорит Зара.
– Да. Пришло время, – но сколько бы раз я ни говорила себе это, я чувствую, что кто-то схватил мое сердце и сжал его настолько сильно, чтобы орган выскочил.
– Ты не рада этому, – Айрис хмурится.
– Нет, но я переживу это, – я вздыхаю.
– Ты уверена? – между бровями Зары появляется складка.
– Если это значит помочь Кэлу, то так тому и быть.
– Что ты имеешь в виду? – брови Айрис сошлись.
– Кэл сказал мне, что пойдет на реабилитацию, если мы выставим дом на продажу на этой неделе, так что это был легкий выбор. Я уже была готова продать его, чтобы отправить Ками в частную школу, так что Кэл лишь немного ускорил процесс.
Глаза Айрис расширились.
– Он обещал пройти реабилитацию?
– Он тебе не сказал?
– Нет, – ее брови сошлись. – Когда он уезжает?
– На следующей неделе.
– На следующей неделе? – пискнула Зара. Она и Айрис обмениваются взглядами.
Волосы на моих руках поднимаются от того, как странно они себя ведут.
– Что?
– Ничего. Просто кажется… – голос Зары затихает.
– Это внезапно, – заканчивает за нее Айрис.
– Я больше не буду мириться с его пьянством. Он может либо наладить свою жизнь, либо уйти из моей, – я поднимаю в воздух свой стакан с водой.
Нервная энергия, которая накапливалась в воздухе, исчезает, и все разражаются смехом.
– Ты мне уже нравишься, – глаза Айрис блестят.
– То же самое, – я ухмыляюсь.
Зара поднимает свой бокал.
– Давайте выпьем.
– За что? – спрашиваю я.
Зара стучит своим бокалом о мой.
– За трех сильных женщин, которые отказываются мириться с обычным дерьмом братьев Кейн.
– Я могу это поддержать, – Айрис делает то же самое.
Мы втроем делимся историями о каждом из братьев. Между Зарой и Айрис я провожу остаток следующего часа, смеясь и плача до боли в животе и хриплого голоса. Они напоминают мне Вайолет и Далилу, и я просто знаю, что однажды мы должны встретиться впятером.
Ну, как только Кэл протрезвеет.
Айрис и Зара разлеглись на диване, их бокалы пусты, как и бутылка дорогого белого вина на журнальном столике. Никто из них не двигается, чтобы пойти за другой, хотя они обе выразили желание выпить еще по бокалу, поэтому я добровольно беру бокал из винного холодильника на кухне.
Я пользуюсь ванной, прежде чем пойти за бутылкой. Когда я беру штопор, мое внимание привлекает голос Деклана.
Мне требуется мгновение, чтобы понять, что его голос доносится снаружи, а не изнутри. Окно на кухне открыто, в воздухе витает аромат сигар, от которого я морщу нос.
– Я видел, что ты выставил дом у озера на продажу, – говорит Деклан своим хрипловатым, не терпящим возражений голосом.
– Ага. Сомневаюсь, что он простоит больше нескольких недель, прежде чем его кто-нибудь купит, – Кэл говорит уверенно.
Хватит подслушивать, иди.
Штопор дрожит в моей руке. Я уже собираюсь уйти и дать им возможность побыть наедине, но что-то, сказанное Декланом, заставляет мои ноги приклеиться к полу.
– Я удивлен, что ты уговорил Алану согласиться на это.
Что. Блять. Согласиться с чем?
– Она была единственной, кто предложил выставить дом на продажу раньше, – говорит Кэл.
– Должно пройти совсем немного времени, прежде чем ты получишь свою часть наследства.
Наследство? Какого наследства?
– Об этом… – голос Кэла затихает.
– Ну вот, началось, – ворчит Роуэн, пока в стакане не зазвенел лед.
Я делаю шаг вперед, чтобы получше их рассмотреть. Три брата сидят на своих шезлонгах, пуская в небо кольца дыма. В то время как Деклан и Роуэн ставят напитки на боковой столик, Кэл сжимает в руке только сигару.
– Только не говори мне, что ты отказываешься от своей части завещания, – в голосе Деклана сквозит возбуждение.
Еда, которую я съела на ужин, сидит в моем желудке, как свинцовый блок, и грозит заползти в горло.
Кэл бросает на него взгляд.
– Я не отказываюсь. Я просто… вношу поправки.
– Черт, – Роуэн вздыхает к небу.
– Вносишь что? – челюсть Деклана сжимается так сильно, что я могу различить легкий тик отсюда.
– Я улетаю в Аризону в пятницу.
– Для чего?
– На реабилитацию.
Моя грудь напряглась. Я горжусь тем, что он открыто и честно рассказывает о своих проблемах. Это поможет ему в долгосрочной перспективе, если он будет чувствовать, что может рассчитывать на поддержку окружающих.
– Реабилитация? Прямо сейчас? Что случилось с планом? – огрызается Деклан.
Какой план?
Тот, о котором он, очевидно, никогда тебе не рассказывал. Волоски на моих руках поднимаются, указывая прямо вверх.
Алана, ты глупая девчонка.
Роуэн ругается себе под нос.
– Я уже поговорил с Лео. Если я продам дом к концу лета и возьму на себя обязательство стать трезвым, то это не повлияет на получение моей части наследства.
Мои легкие словно взрываются от того, как сильно я втягиваю воздух. Штопор выпадает из моих пальцев и с тихим стуком падает на деревянный пол.
Собрать головоломку несложно. На самом деле, это так просто, что у меня слезятся глаза от того, как глупо я поступила, не собрав все вместе раньше.
Готовность Кэла вернуться в Лейк-Вистерию, когда он мог оставить дом со мной одной в нем.
Его настойчивость в продаже дома, несмотря на мои личные чувства, игра на моих мечтах и любви к Ками, чтобы добиться своего.
То, как он заставил меня поверить, что хочет пройти реабилитацию, когда на самом деле он трезвел только ради дурацкого чертова наследства.
О, Алана. Ты когда-нибудь научишься?
Возможно, я не знаю всех деталей, но у меня их достаточно, чтобы понять, как легко мной воспользовались. Как отчаянно я верила, что он хочет получить помощь, после того как он шесть лет прекрасно обходился без меня и трезвости. Как глупо я выглядела, желая поскорее выставить дом на продажу только потому, что хотела, чтобы он получил помощь.
Еще один человек, который лгал, чтобы получить что-то от меня.
Одна слезинка скатилась из моего глаза, но я быстро смахнула ее.
Ты не будешь плакать из-за него.
Все внутри меня сводит, и я прижимаюсь к раковине, пытаясь остановить тошноту. Кислота все равно ползет по горлу, и я дышу через нос, чтобы не поддаваться ей.
Деклан нарушает молчание.
– Что случилось с первоначальным планом?
– Он изменился.
– Тогда измени его обратно. Здесь слишком многое поставлено на карту, чтобы ты ставил двадцать пять миллиардов долларов и акции компании на свою трезвость, – голос Деклана звучит ровно, как будто тема трезвости – это скорее обязанность, чем достижение.
Кэл закатывает глаза.
– Спасибо за оказанное доверие.
– Эй, все в порядке?
Я подпрыгиваю на месте при звуке голоса Айрис. Она наклоняется, чтобы поднять штопор, который я уронила, что дает мне достаточно времени, чтобы взять себя в руки и сделать счастливое лицо.
– Да. Я просто не могла понять, как правильно откупорить бутылку, поскольку я не пью, – мой нервный смех граничит с истерикой, но Айрис, похоже, не замечает, поскольку не знает меня.
– Ты должна была просто принести ее нам. Мы могли бы это сделать, – она хватает бутылку.
Я замираю, когда в окно врывается ветерок, пронизывающий воздух ароматом сигар. Я боюсь, что учащенное биение моего сердца выдаст меня тем, как сильно оно бьется о мою грудь.
Нос Айрис подергивается.
– Что это за запах?
Я оглядываю кухню, изо всех сил стараясь выглядеть растерянной.
Взгляд Айрис падает на занавеску, колыхающуюся на ветру.
– Ааа. Кто-то оставил окно открытым, – она тянется к раме, чтобы закрыть его, но делает паузу, прежде чем опустить стекло.
– Все в порядке? – спрашиваю я. Из-за крови в ушах я не слышу ничего, кроме собственного сердцебиения.
Ее спина замирает.
– Да. Просто я подумала, что подслушала, как один из них пытался говорить о нас гадости.
На этот раз мой фальшивый смех звучит более искренне.
– Как будто Деклан посмел бы говорить о тебе плохо. Можно сказать, что он одержим.
По крайней мере, один брат Кейнов верен.
Она оборачивается с улыбкой.
– То же самое можно сказать и о тебе. Мне кажется, я не видела Кэла таким счастливым… ну… никогда.
Я пытаюсь улыбнуться. Я так чертовски стараюсь, что у меня дергается глаз и болят щеки.
Она наклоняет голову.
– Ты уверена, что все в порядке?
– Да. Просто борюсь с первыми признаками мигрени.
Она хмурится, морща лоб.
– О, нет. Хочешь какую-нибудь таблетку?
– У меня есть немного в сумочке. Вот и вода, – я беру стакан воды, который оставила на столе, и выхожу из кухни. Я стараюсь держать голову высоко поднятой, несмотря на невыносимую тяжесть, давящую на меня, грозящую утопить меня.
Ты не позволишь ему сломить себя.
Но сколько бы раз я ни повторяла эту фразу, кусочки моего сердца отрываются и разбиваются о пол, оставляя невидимый след моего отчаяния.
Как только я укладываю Ками спать, я запираю дверь своей спальни и достаю телефон.
Алана: СОС.
Сообщения появляются мгновенно.
Далила: Все в порядке?
Вайолет: Что он сделал?
Я всегда могу рассчитывать на то, что Вайолет сначала покажет пальцем, а потом будет задавать вопросы. Сегодня мне нужно позаимствовать немного ее гнева. По крайней мере, так я смогу почувствовать что-то еще, кроме оцепенения.
С тех пор как я подслушала разговор снаружи, я работала на автопилоте. Я просто выполняла все действия, пока не смогла сжаться в клубок и переварить последние несколько месяцев своей жизни.
Мои пальцы дрожат, когда я печатаю.
Алана: Я подслушала кое-что…
Мой телефон вибрирует в руке от входящего видеозвонка.
– Я собираюсь убить его, – кричит Вайолет.
– Что ты подслушала? – спрашивает Далила, голос разума.
– Подождите, – я захожу в ванную и включаю душ, чтобы заглушить шум. – Я не совсем уверена в том, что слышала.
О, ты уверена. Ты просто не хочешь в это верить.
Я сползаю по стене и прижимаю телефон к груди. Паника нарастает, поэтому я делаю несколько глубоких вдохов.
– Алана, поговори с нами.
– Я чувствую себя такой дурой, – мой голос дрожит.
– Ты не дура. Это он идиот, – говорит Далила.
– Ты даже не знаешь, что произошло, – если Кэл скрывал от меня секрет о своем наследстве, сомневаюсь, что кто-то еще должен знать.
Почему ты до сих пор хранишь ему верность?
Потому что я по глупости влюбилась в него, несмотря на то, что у меня были все причины этого не делать.
Боже. Как я снова поставила себя в такое положение?
Кожа вокруг глаз Вайолет смягчается.
– Нам не нужны все факты. Если тебя это расстраивает, то это вся информация, которая нам нужна.
Я прислоняю голову к стене.
– Что я должна сделать? Я застряла здесь с ним.
– Возвращайся домой, – губы Вайолет сжимаются в тонкую белую линию.
Я фыркаю, борясь с угрожающими слезами.
– Нет. Я не могу так поступить с Ками.
– Она поймет, – предлагает Далила.
– Нет, не поймет. Ты же знаешь, как сильно она хотела поехать в эту поездку, – у меня не хватает духу отнять у нее это, как бы сильно мне ни было больно.
– Чем мы можем помочь? – мягкий голос Далилы успокаивает пульсацию в моей груди.
– Я не уверена, что вы можете. Я сама втянула себя в этот бардак.
Не только себя.
Черт. И Ками.
Если бы я не была такой наивной, она бы никогда не сблизилась с Кэлом. Я могла бы держать оборону, а не позволять сердцу брать верх над разумом.
Неужели ты действительно ничему не научилась из прошлого?
Это осознание заставляет меня проиграть битву против слез. Несколько падают, скатываются по щекам и падают на платье.
Ты позволила им соединиться вместе.
– Алана, – зовет Вайолет.
Я смотрю на потолок. Мое зрение затуманивается от слез, притупляя флуоресцентное освещение.
– Посмотри на меня, – на этот раз Вайолет говорит тверже.
Мой взгляд скользит к телефону.
– Что?
– Что бы ни случилось… ты ни в чем не виновата.
У меня защемило в груди.
– Мне так не кажется.
– Мы заставим его заплатить за то, что он сделал. Это я обещаю.
Мой смех выходит прерывистым и полым.
– Я не хочу мести. Я просто хочу, чтобы он исчез. Навсегда.
– Тогда это то, что мы сделаем.
Ее слово «мы» вызывает у меня эмоции по совершенно другой причине.
Ты не одинока.
Вайолет и Далила продолжают разговаривать по телефону, пока я выплакиваюсь. Завтра мне нужно будет притвориться, что ничего этого не было, поэтому я позволяю себе чувствовать все сегодня. Мой гнев. Мою печаль. Мое предательство.
Возможно, к тому времени, когда я перестану плакать, я еще не во всем разберусь, но в одном я уверена: Каллахан Кейн пожалеет, что когда-либо думал, что может воспользоваться моей добротой и выйти сухим из воды.
