Текст книги "Окончательное Предложение (ЛП)"
Автор книги: Лорен Ашер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
Глава 51
Алана
Тупая пульсация в моей груди не ослабевает с тех пор, как Кэл ушел две недели назад. Во всяком случае, с течением времени становится только хуже. Мои попытки отвлечься продолжаются слишком долго. Ками в доме своей подруги, а Вайолет и Далила заняты работой, и у меня не осталось никого, кто мог бы меня отвлечь.
Даже риэлтор и генеральный подрядчик молчали о доме. Когда я выразила обеспокоенность по поводу отсутствия заинтересованных покупателей, оба заверили меня, что все идет по плану.
Тишина в гостевом доме быстро становится невыносимой, оставляя меня наедине со своими мыслями. В последние дни моя голова – жалкое место. Грустное, жалкое место, которое напоминает мне о факте, который я ненавижу признавать.
Я скучаю по Кэлу.
Невозможно не делать этого, когда все напоминает мне о нем. Покупка продуктов. Езда по городу с визгом шин. Трата тридцати минут на поиск чего-нибудь нового, чтобы посмотреть, только чтобы остановиться на просмотре шоу о выпечке, которое мы оба видели сто раз.
Каждый день тянется со скоростью улитки. Когда я не работаю, мои дни в основном состоят из того, чтобы отвезти Ками в лагерь и сидеть дома на случай, если Райдеру и команде что-нибудь понадобится от меня.
Часть меня хочет, чтобы Кэл вернулся, хотя бы для того, чтобы я снова на него разозлилась. Это эгоистичная мысль, которую я отбрасываю в считанные секунды, зная, что он именно там, где ему нужно быть. И все же я думаю о том, каково это – пройти через этот процесс.
Борется ли он с какими-либо симптомами завязки?
Жалеет ли он, что обратился за помощью?
Обсуждает ли он свои проблемы и выясняет, почему ему трудно оставаться трезвым?
Чем дольше я думаю обо всем, что он сказал перед уходом, тем больше я задаюсь вопросом, говорил ли он правду. Звонок адвокату, чтобы выяснить, поставил бы под угрозу наследство, поэтому я соглашаюсь на следующую лучшую мысль: Айрис и Зара.
Мы обменялись номерами телефонов перед тем, как я ушла в ночь ужина в честь дня рождения Кэла, но я не использовала их до сих пор.
Прежде чем я струсила, я отправляю им сообщение.
Алана: Привет.
Их ответы приходят одновременно.
Айрис: Как дела?
Зара: Привет!
Я прерывисто дышу, нажимая «Отправить» для следующего сообщения, над которым я размышляла десять минут.
Алана: Мне было интересно, не мог бы кто-нибудь из вас помочь прояснить для меня несколько вещей о завещании.
Ответ Айрис мгновенный.
Айрис: Я могу быть у тебя через сорок минут.
Сорок минут? Как это вообще возможно из ее дома в Чикаго?
Зара: Блин. Хотела бы я быть с вами!
Я занимаюсь уборкой и без того безупречного дома, пока жду Айрис. Громкий шум пропеллеров прерывает меня на середине мытья плиты, и я выбегаю на улицу, чтобы посмотреть, как вертолет приземляется на моем заднем дворе.
– Какого хрена? – я закрываю за собой дверь.
Я не знала, что законно приземляться на чьем-то заднем дворе.
Ты действительно удивлена? Это Лейк-Вистерия. Любого можно подкупить за правильную цену.
В тот момент, когда лопасти перестают вращаться, Айрис выбегает из вертолета. Она бросается к ближайшим кустам, прижимая руку ко рту.
– Боже мой. Ты в порядке?
Она вздыхает один раз в ужасном ответе. Я вздрагиваю, помогая собрать ее косы в руке, чтобы они не упали ей на лицо.
Ее дважды стошнило, прежде чем она смогла выпрямиться.
– Что ж, все прошло намного хуже, чем я ожидала.
– У меня есть 7Up и Алка-Зельтцер внутри.
– Звучит заманчиво, – она хмуро вытирает рот.
Я тащу ее в дом и нахожу ей запасную зубную щетку. Пока она чистит зубы, я достаю несколько закусок, которые, как всегда говорила моя мама, помогают от проблем с желудком.
– Ты мой спаситель, – Айрис опускается на табуретку и отправляет в рот соленый крекер.
– Ты чувствуешь себя лучше?
– Намного. Я хотела сесть за руль, но Деклан настоял на том, чтобы я полетела на вертолете.
– Почему он это сделал?
Она пожимает плечами.
– Он думал, что так безопаснее.
– Безопаснее, чем вождение?
Ее глаза закатываются.
– Я знаю. В последние дни он немного властный.
Я бросаю на нее взгляд.
– Не хочу тебя огорчать, но он всегда был таким.
Она хихикает.
– Я понимаю, почему Кэл любит тебя.
Я напрягаюсь.
Ее глаза сужаются.
– Ты знаешь, что он любит тебя.
Я разглядываю свой маникюр.
– Я знаю.
– Но ты ему не доверяешь, – заявляет она.
– Он дал мне не много причин для этого.
Ее мягкая улыбка достигает ее глаз.
– Хотя я была в другом положении, чем ты, с завещанием, я вижу, откуда ноги растут.
– Ты была?
– Ты действительно думала, что мы с Декланом поженились, потому что любили друг друга?
Мои брови поднимаются так высоко, что я боюсь, что они могут навсегда застрять в таком положении.
Она фыркает.
– Я вышла замуж за Деклана из-за завещания. Влюбиться в него было приятным исходом, которого я не ожидала.
У меня отвисает челюсть.
– Ты вышла за него замуж из-за наследства?
– Помимо всего прочего, – она рассеянно проводит рукой по животу с легкой улыбкой.
Она…
Не смей спрашивать об этом.
Я прикусываю щеку, чтобы не выпалить вопрос, горящий в глубине моего сознания.
Она смотрит на меня, как будто вспоминая, что я все еще стою здесь.
– Я знаю, это звучит безумно…
– Потому что так оно и есть!
Она смеется.
– Ну, я вышла замуж за Деклана, потому что заботилась о нем и не хотела видеть, как он проигрывает своему мудаку отцу.
– Какое отношение ко всему этому имеет его отец?
– Ну, вот тут все становится немного сложнее. Если братья не справляются со своими личными заданиями, их отец получает их акции компании.
– Что? Почему?
Она пожимает плечами.
– Их дедушка сделал так.
Дерьмо.
– Значит, если Кэл не продаст дом…
– Его отец заработает восемнадцать процентов компании плюс шесть процентов, которые все еще остаются бесхозными.
– Ты думаешь, что его отцу принадлежит шесть процентов?
– По крайней мере, пока нет. Что бы ни попросил Брэди его сделать, сделка еще не завершена.
– А что насчет Деклана?
На ее губах появляется легкая улыбка.
– Он близок к тому, чтобы получить свое, но что бы ни случилось с Кэлом и его заданием, акции Деклана подвергаются риску.
Мои глаза закрываются.
– Кэл никогда не упоминал об этом.
Вероятно, потому, что ты не дала ему возможности объясниться.
Чувство вины частично заменяет гнев, который я сдерживала с тех пор, как узнала о наследстве.
– Раньше у него не было выбора. Но теперь, когда все раскрылось…
– Я никому не говорила.
Она смеется.
– Я и не думала, что ты это сделаешь. Ты заботишься о Кэле так же сильно, как и он о тебе, независимо от того, насколько ты зла на него.
– Неужели я настолько предсказуема? – в моем вопросе звучит резкость.
Она поднимает руки в притворной капитуляции.
– Любовь заставляет людей совершать бескорыстные поступки.
Я выдвигаю стул рядом с ней и сажусь, пока у меня не подкосились ноги.
– Например, продать свой дом?
Она толкает меня своим плечом.
– Кэл разберется.
Мои руки перестают трястись от нервов.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что, если ты этого хочешь, он не остановится ни перед чем, чтобы это произошло.
– Вот так просто?
Она щелкает пальцами.
– Вот так просто.
– Что вы думаете, мисс Кастильо?
Я поднимаю взгляд от деревянного пола, который выглядит совершенно новым после того, как Райдер восстановил его. Воспоминание о том, как Ками делает свои первые шаги возле лестницы, исчезает, когда я узнаю новость о том, что дом будет готов через пару недель для показа потенциальным покупателям.
Я уверена, что Кэл был бы впечатлен тем, как проходит реконструкция. Нанятый Райдером дизайнер интерьеров проделал феноменальную работу, сделав дом похожим на наши доски в Pinterest. Хотя остались еще некоторые доработки, все выглядит именно так, как я хотела.
– Мисс Кастильо? – повторяет агент по недвижимости, глядя на меня так, как будто я сошла с ума.
Может быть так и есть. Недостаток сна, беспокойство о Кэле и надвигающийся день показа проделали великолепную работу, не давая мне спать поздно ночью.
– Да? – я качаю головой.
– Вы услышали что-нибудь из того, что я сказал?
Жар приливает к моим щекам.
– Нет. Извините. Не могли бы вы повторить?
Он фыркает, поправляя очки в толстой оправе на переносице.
– Я только что упомянул, что у нас много людей, заинтересованных в недвижимости, а у нас еще даже не было дня показа.
– Вау. Это здорово, – мой голос не мог бы звучать более деревянным, даже если бы я попыталась.
Агент по недвижимости приподнимает пушистую бровь.
– Значит вы знаете, что когда у нас есть несколько предложений, это обычно повышает цену.
– Фантастика, – я перекатываюсь на своих кроссовках.
Он хмурится.
– Все в порядке?
– Конечно. Почему не должно?
Он закрывает свою папку.
– Если вы сомневаетесь в продаже дома…
– Нет! – я поднимаю руку. – Я просто поражена тем, что у нас так много людей, заинтересованных в покупке.
Да, поражена настолько, что меня тошнит.
Его напряженная улыбка не успокаивает мой бурлящий желудок.
– Если все пойдет по плану, мистер Кейн и вы продадите недвижимость тому, кто предложит самую высокую цену во время открытия.
– Отлично, – пустота в моем животе расширяется от этой идеи.
– Я так и думал. Этот дом ни за что не продержится до конца дня показа.
Я делаю глубокий вдох.
– Давайте начнем с дня показа и подождем.
Риэлтор перебирает детали, которые он запланировал, все это время, пока я вхожу и выхожу из разговора, подтверждающе кивая то тут, то там.
– Хотели бы вы присутствовать, когда покупатели придут осматривать недвижимость?
Я сильно качаю головой.
– Нет.
Я бы предпочла спрыгнуть с причала в бетонных кроссовках, чем часами сидеть среди людей, глазеющих на дом, который я люблю, пока я праздно сижу, позволяя своему сердцу разрываться на куски, зная, что один из них купит его у меня.
К черту это.
То, что я продаю дом, чтобы помочь Кэлу и его семье, не означает, что мне это должно нравиться.
Меня будит пронзительный звук моей мелодии звонка. Я думала, что сон в постели Кэла поможет мне избавиться от бессонницы, но звонок Роуэна разрушил мою теорию прежде, чем я успела ее проверить.
Я ложусь обратно и отвечаю на звонок.
– Алло?
– Алана, – грубый голос Роуэна наполняет мое ухо. – Как поживаешь?
– Замечательно, особенно теперь, когда ты меня разбудил.
Он выдыхает.
– Извините за это. Я не думал, что ты будешь спать в девять вечера.
Девять вечера?!
Дерьмо. Я, наверное, вырубилась так же быстро, как и Ками.
Я беру подушку, которая больше не пахнет Кэлом так сильно, и кладу ее под голову.
– В последнее время я плохо спала.
– Как у тебя дела?
– Примерно так же хорошо, как можно было ожидать, узнав, что твой дедушка был одержим желанием заставить меня страдать по какой-то причине, хотя я не уверена, почему. Я была добра к нему. Я даже слушала его истории об Ирландии так, как будто не слышала их сотни раз до этого.
Его смех мягкий и тихий, вызывающий у меня улыбку.
– Он был манипулятивным ублюдком, не так ли?
– Хах. Хуже. Что он заставил тебя сделать?
– Запустить и обновить Дримленд в течение шести месяцев.
Я посмеиваюсь.
– И здесь я думала, что мы были на равных условиях.
– Это было не так просто, как кажется, особенно для такого человека, как я.
– Что это должно означать?
– Что я идиот, которому нужно хорошенько надрать задницу.
Моя улыбка становится шире.
– Зара упомянула, что помогла вбить в тебя немного здравого смысла.
– Она сделала гораздо больше, чем это.
Я практически слышу улыбку в его голосе. Горечь поднимается, готовая использовать мою неуверенность в собственных отношениях, но я подавляю ее.
– Я полагаю, ты позвонил мне не для того, чтобы рассказать о своей девушке.
– Нет, но кто сказал, что мне нужна была причина, чтобы позвонить?
– Ты Кейн. Вы не звоните по телефону, если вам что-то не нужно.
На этот раз он смеется громче, заставляя меня улыбнуться.
– Я надеялся поговорить с тобой о рецепте торта «Три молока».
– Серьезно? – я думала, он позвонит, чтобы узнать о продаже дома или задать мне вопрос о Кэле.
– Серьезно, – повторяет он в ответ моим тоном, что заставляет меня прикусить язык, чтобы не рассмеяться. – Я надеялся, что мы сможем прийти к разумному соглашению.
– Почему ты так сильно этого хочешь?
– Потому что я узнаю талант, когда вижу его, и ты – стоящая сделка.
Жар ползет вверх по моей шее, прежде чем распространиться на мои щеки.
– Правда?
– Да. Кэл упомянул, что ты заинтересована в открытии собственной пекарни, и я уважаю такие амбиции. Я уверен, что ты далеко пойдешь со своими навыками.
Мой телефон выскальзывает из рук из-за того, насколько липкой становится моя ладонь. Я не дышу, не говоря уже о том, чтобы прерывать его, когда он продолжает.
– Но я заинтересован в разработке новой части парка, в которой есть Принцесса Марианна и несколько других персонажей, о которых я пока не могу рассказать, если ты не согласишься помочь.
– Кто-нибудь из этих персонажей случайно не из Колумбии?
– Убедит ли это тебя сказать «да»?
– Зависит от обстоятельств. Ты все еще предлагаешь мне миллион баксов за рецепт?
– Давай превратим их в пять.
– Пять миллионов?
– Кэл был прав, когда сказал мне предложить всего миллион. Я просто хотел посмотреть, уделяет ли он больше внимания, чем показывает, и он доказал, что я прав.
У меня отвисает челюсть.
– Ты сделал это нарочно?
Он смеется.
– Да.
– Что с тобой не так?
– Зара все еще пытается понять это, хотя по сравнению с Декланом я хороший.
Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться.
– Слишком много всего, что нужно обдумать.
– Тогда я не должен упоминать о работе?
– Какой работе?
– Я бы хотел пригласить тебе в качестве своего рода консультанта по выпечке.
– Консультант по выпечке? – я взвизгиваю.
– Я вижу, у вас с Зарой общая любимая привычка повторять все, что я говорю.
– Это говорит о тебе больше, чем о нас.
Его глубокий смешок заставляет динамик моего телефона потрескивать.
– Ты готова к этой работе?
– Должна ли я работать в Дримленде?
– Только в редких случаях. Мы можем возить тебя на самолете один выходной каждый месяц, если это сработает.
Не-а. Я не собираюсь комментировать частный самолет, как бы мне этого ни хотелось.
Раз в месяц звучит выполнимо, особенно если это работа только на неполный рабочий день.
– Сколько ты предлагаешь? – я спрашиваю серьезным тоном.
– Дай мне еще несколько рецептов, и завтра ты можешь уходить на пенсию.
К черту пенсию. Я могла бы открыть собственную пекарню и путешествовать по всему миру, получая лучшее от обоих миров.
Мой ответ прост.
– Знаешь что? Я согласна. Почему бы и нет?
– Я надеялся, что ты согласишься на этот вызов.
Я ухмыляюсь.
– Когда мне начать?
– Следующий месяц подойдет?
Когда передо мной встает выбор: сидеть дома все выходные или отправиться в Дримленд, я делаю тот же разумный выбор, который сделал бы любой другой на моем месте.
– Конечно, если Ками сможет поехать со мной.
– Конечно. Мой помощник отправит тебе все подробности и информацию о поездке.
Я смотрю в потолок еще долго после того, как Роуэн повесил трубку, и перевариваю то, что только что произошло. Возможно, работа на Кейнов – это не то, чего я ожидала от себя, но подобный опыт поможет мне расти и даст возможность учиться у других людей. Я могу превратить это в приключение, о котором всегда мечтала.
И ты достигла всего этого самостоятельно.
Может быть, мечты все-таки сбываются.
Глава 52
Кэл
У меня было тридцать дней, чтобы обдумать свои решения, начиная с того момента, когда я впервые в жизни сделал первый глоток алкоголя. Я не был похож на большинство детей, которые впервые выпивают на вечеринке под влиянием слишком большого количества друзей и недостаточного количества мозговых клеток.
Никого не было рядом, чтобы заставить меня пить. На самом деле, никого не было рядом, чтобы в принципе позаботиться об этом. Мои братья всегда были заняты своими делами, а мой отец редко возвращался домой раньше девяти часов, что означало, что там никого не было, чтобы вмешаться.
В тот первый вечер я выпил, потому что был зол на себя за то, что пропустил гол и проиграл игру своей команды.
На следующей неделе я пил, потому что мой отец назвал меня тупым ублюдком за то, что я провалил тест.
Через некоторое время после этого была годовщина смерти моей мамы.
Постепенно выпивка стала способом заглушить проблемы. Чтобы заглушить шум, пока я не научусь лучше справляться со стрессом вокруг меня. За исключением того, что время справляться так и не пришло. Когда я сталкивался с трудностями, я бежал и повторял те же привычки, которые в первую очередь привели меня к неприятностям.
Я никогда не учился на своих ошибках. Я был слишком поглощен своей зависимостью, чтобы заботиться о чем-то большем, кроме прекращения боли, и все вокруг меня, особенно я сам, заплатили за это.
Но больше нет. Я сделаю все возможное, чтобы оставаться трезвым, не только ради себя, но и ради людей, которых я люблю.
Мой дедушка был прав. Трезвость – это путешествие, за исключением того, что для того, чтобы добраться до конечного пункта назначения, мне пришлось пережить месячную турбулентную поездку на самолете без посадочной полосы в поле зрения.
Вот на что была похожа реабилитация. Но, в отличие от прошлого раза, я выложился на все сто процентов, потому что я заслуживаю это. Я хотел стать лучше ради себя и будущего, которое у меня будет, когда я это сделаю.
Когда я приземляюсь в Чикаго, я направляюсь прямо на собрание Анонимных Алкоголиков, рекомендованное Лео, потому что у меня нет времени, чтобы тратить его впустую. Все стулья расположены по кругу, показывая нас друг другу. Я занимаю одно из последних свободных мест, оставляя то, что рядом со мной, пустым.
Ведущий начинает, и один за другим все представляются. Это сплоченная группа, состоящая из высококлассных юристов, руководителей и профессионалов. Я узнаю нескольких из тех, с кем пересекался на мероприятиях, но никто из нас не комментирует это. Потому что в этой комнате мы все одинаковые.
Выздоравливающие алкоголики.
Я уже дважды проходил через этот процесс, поэтому я точно знаю, что сказать, когда все повернутся ко мне.
Я встаю и делаю глубокий вдох.
– Привет, меня зовут Каллахан, хотя я предпочитаю, чтобы ко мне обращались по имени Кэл, и я алкоголик.
– Привет, Кэл, – отвечают разные тона и голоса.
Я игнорирую желание сжать кулаки.
– Сегодня первый официальный день, когда я решил стать трезвым, – реабилитация, возможно, помогла мне начать с правильной ноги, но отсутствие доступа к алкоголю – это не то же самое, что выбор быть трезвым. По крайней мере, не для меня.
Я хочу поддаться искушению алкоголя и сопротивляться.
Я хочу испытать боль и преодолеть ее без единой капли водки.
Я хочу доказать себе, что я могу добиться успеха в мире как трезвый человек, а не как человек, движимый необходимостью заглушить свои эмоции и неуверенность временным решением.
Люди хлопают, как будто я только что выиграл Кубок Стэнли23.
Представляются еще несколько человек. Пока один мужчина рассказывает, что он официально трезв уже год, дверь позади меня открывается. Все поворачиваются на звук.
Один человек, которого я никогда не думал, что увижу на одном из этих собраний, входит, потряся зонтиком в одной руке и жонглируя портфелем в другой.
Глаза моего отца встречаются с моими. Он, похоже, ничуть не удивлен, увидев меня здесь, но я, с другой стороны?
Я поражен.
– Посмотрите, кто наконец решил объявиться, – кричит ведущий.
Я думаю, он представился как Джефф? Джим? Я мало что помню, кроме того, что его работа – защищать худших преступников во всем Чикаго.
Неудивительно, что этот мудак пил.
– Извините, я опоздал.
Извините, я опоздал? Мой отец никогда не извиняется.
Потому что он притворяется.
Поскольку судьба в последнее время не могла быть более жестокой, он занимает единственное свободное место – рядом со мной. Я благодарен за то, что я больше похож на свою мать, потому что я бы не хотел, чтобы люди воспринимали нас как нечто большее, чем незнакомцев.
В конце концов, это все, чем мы когда-либо будем.
Группа поворачивается, чтобы посмотреть на моего отца, и он встает со вздохом.
– Привет, меня зовут Сет, и я алкоголик. Я был трезв в течение 640 дней.
Что. За. Черт.
Должно быть, я произнес эти слова вслух, потому что все поворачиваются ко мне с разными выражениями лица. Бездушный взгляд моего отца останавливается на мне, заставляя мою кожу покрыться мурашками.
– Есть что сказать? – его низкий тон – это предупреждение, похожее на звук гремучей змеи.
– Много, начиная с вопроса «почему»?
– По той же причине, по которой вы, вероятно, здесь, – он садится и расстегивает спереди свою спортивную куртку.
Брэди, мать его, Кейн.
Если бы мой дедушка уже не был мертв, я бы позаботился о том, чтобы он не дожил до завтра.
Я провожу остаток встречи, обдумывая причину его присутствия здесь. Дедушка, должно быть, хотел, чтобы он протрезвел в обмен на что-то, но на что? Шесть процентов компании? Двадцать пять миллиардов долларов?
И все же он не просил тебя протрезветь. Только его.
Я не могу понять, почему мой дедушка прошел через все эти трудности, подчеркивая важность трезвости как путешествия, только для того, чтобы заставить моего отца посещать встречи Анонимных Алкоголиков.
Это не имеет значения. Если я заработаю свои акции, то счет никогда не будет в его пользу, независимо от того, заработает он шесть процентов или нет.
Я обдумываю каждую деталь, ищу подсказки в течение последних двух лет, только для того, чтобы вернуться на встречу, где человек вкладывает мне в руку фишку.
– Поздравляю с тем, что вы были трезвы в течение двадцати четырех часов, – человек, отвечающий за раздачу фишек, исходя из уровня трезвости каждого, переходит к следующему.
Я провожу остаток встречи, крутя фишку между пальцами. Только когда металлические ножки стульев скребут по полу, я поднимаю глаза и обнаруживаю, что большинство участников уже ушли.
Мой отец поднимается со своего места, полностью игнорируя меня.
– Ты когда-нибудь хотел протрезветь до завещания? – я задаю вопрос, который гноился в глубине моего мозга.
Его глаза-бусинки сверлят дыру в моей голове.
– У меня никогда не было причин для этого.
Пронзительное ощущение в моей груди усиливается.
– Ни одной?
– Нет, – говорит он ровным тоном.
– А что насчет твоих детей?
– А что насчет них?
Подумать только, ты действительно верил, что похож на этого человека.
На самом деле, единственное, что у нас с отцом есть общего – это зависимость. Потому что там, где он считает свою семью расходным материалом, я считаю свою незаменимой. Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы сделать их счастливыми, чего он даже не мог понять, не говоря уже о взаимности.
– Почему ты пил? – я выпаливаю, прежде чем у меня появляется шанс отфильтровать свой вопрос.
– Потому что я не знал, как остановиться.
– А теперь ты знаешь?
– У меня была сильная мотивация научиться.
– Из-за денег, – я не пытаюсь скрыть отвращение в своем голосе.
– Кто ты такой, чтобы судить? Не похоже, что ты лучше меня, – он бросает на меня беглый взгляд, который заставил бы любого другого почувствовать себя на два дюйма ниже.
– Я здесь, потому что я хочу.
– Из-за денег, – он повторяет мне те же самые слова.
Я качаю головой и встаю.
– Потому что я достоин этих усилий.
Его быстрый взгляд не мог бы быть более пренебрежительным, даже если бы он попытался.
– Ты уверен в этом?
Горький смех вырывается из меня.
– Ты всегда считал, что мне чего-то не хватает, но у меня есть то, чего у тебя никогда не будет.
– Сердце? – его насмешливая ухмылка заслуживает того, чтобы его ударили.
– Жизнь, которую стоит прожить, – я ухожу. Тяжесть, давящая на мою грудь, уменьшается с каждым шагом в противоположном направлении.
– У меня есть жизнь, которую стоит прожить, – кричит он с отчаянием в голосе.
– Тогда наслаждайся ею, пока она длится.
Как только Деклан станет генеральным директором, и мы все получим наши акции компании, мой отец станет тем, на что он потратил всю свою жизнь, чтобы заставить меня почувствовать себя таковым.
Незначительным.
Я жду, пока не сяду в машину, чтобы позвонить Лане. Я не испытываю оптимизма по поводу ее ответа, но я задерживаю дыхание.
Яма в моем животе только растягивается с каждым гудком. Мой палец зависает над красной кнопкой завершения вызова, но я останавливаю себя при звуке ее голоса.
– Кэл? – легкое хрипение Ланы дергает меня за грудь.
Боже. Я скучал по звуку ее голоса.
– Лана.
– Ты вышел, – говорит она, прежде чем на том конце провода закрывается дверь.
– Да. Ушел этим утром.
– Как все прошло?
– Ближе всего к тому, как я надеялся, что попаду в тюрьму.
Ее смех мягкий и снимает напряжение в моих плечах лучше, чем любой массаж.
– Как дела? – я спрашиваю, прежде чем подумать.
– Хорошо.
– А как поживает наша девочка?
Тишина, последовавшая за моим вопросом, невыносима, но я воздерживаюсь от ее заполнения. Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы показать ей, что я хочу ее и Ками, даже если это означает напоминать ей об этом при каждом удобном случае.
Лана тяжело вздыхает.
– Она скучает по тебе.
Моя грудь сжимается.
– А что насчет тебя? – это глупый вопрос, но я не могу удержаться от того, чтобы его не задать.
– Я тоже скучаю по тебе, – она шепчет это как грязное признание.
Я не понимал, как сильно мне нужно было услышать от нее эти слова, пока она их не произнесла.
– Я планирую вернуться домой.
– Когда? – в ее голосе есть определенная резкость.
– Я не уверен, – я прикусываю язык. Пока я не разберусь со своим дерьмом, я не хочу возвращаться, потому что Лана заслуживает лучшего. Она заслуживает лучшего, что я могу предложить, и двадцатичетырехчасовой трезвости не хватит.
– Тогда зачем звонишь?
– Потому что я хотел, чтобы ты знала, что я собираюсь найти способ все исправить, – после реабилитации мной движет единственная цель: показать Лане и Ками, что я проведу остаток своей жизни, доказывая, как сильно я их люблю.
– И это все?
– И что я люблю тебя, – добавляю я.
Она вздыхает.
Моя хватка на телефоне усиливается.
– Просто дай мне время все исправить, хорошо?
Ее ровное дыхание заполняет тишину.
– Хорошо, – говорит она, прежде чем звонок обрывается.
– Ты вернулся! – Айрис обнимает меня за шею и плачет.
В тот момент, когда я отправил сообщение в семейный чат, сообщив, что я вернулся в Чикаго, Айрис ответила, что она едет с Декланом.
Я снимаю ее с себя и внимательно рассматриваю ее лицо.
– Ты плачешь?
– Да. Я ничего не могу с этим поделать, – она разочарованно вытирает лицо. – Это просто происходит.
Я бросаю на Деклана взгляд какого хрена. Он только пожимает плечами, как будто это происходит постоянно.
Подождите минутку… Деклан никогда бы так не пропустил слезы Айрис без хорошей причины…
– Ты беременна, – слова вылетают из моего рта.
Она кивает, и по ее лицу текут слезы.
– Черт возьми. Поздравляю! – я снова притягиваю ее в объятия.
– Как давно? – я смотрю поверх головы Айрис на своего брата.
– Мы узнали об этом через неделю после того, как ты уехал.
– Я хотела тебе сказать, но тебя здесь не было, – слезы Айрис пропитывают мою рубашку.
– Она была очень расстроена этим. Плакала, казалось, целый день, – бормочет Деклан.
– Это творит чудеса для моего эго.
Айрис со смехом хлопает меня по груди.
– Я эмоциональная.
– Да, эмоциональная катастрофа, – заканчиваю я за нее.
Она толкает меня в грудь, и я отпускаю ее.
Она морщит нос.
– Ты пахнешь, как самолет.
– Наверное, потому, что я приземлился всего несколько часов назад и еще не успел принять душ.
Деклан отводит Айрис от меня в свои объятия.
– Как прошла реабилитация?
– Как вечеринка, только никто не хотел на ней быть.
– Звучит как типичная пятница для меня, – губы Деклана дергаются.
Айрис закатывает глаза.
– Ты получил фишку? – Деклан спрашивает.
Я вытаскиваю ее из кармана, чтобы показать ему.
– Ее и приятный разговор с нашим отцом.
Брови Деклана сходятся на переносице.
– Нашим отцом?
– Оказывается, какое бы наследство он ни получил, оно зависит от того, будет ли он посещать собрания Анонимных Алкоголиков или нет.
Мой брат падает на кожаный диван.
– Дерьмо.
– Ага. Мои мысли буквально.
– Разве это не… беспокоит? – Айрис садится рядом с Декланом и сжимает его руку.
Я пожимаю плечами.
– Я потратил тридцать дней на то, чтобы преодолеть проблемы моего отца.
– И?
– Оказывается, единственный человек, которому я причинил боль – это я сам, и можно с уверенностью сказать, что мазохизм больше не мой недостаток.
Улыбка Деклана слабая, но уверенная.
– Научи меня своему пути.
– О, ты можешь планировать это, как только я верну Лану, – до тех пор ничто другое не имеет значения.
– Как вы думаете, что предложил ему ваш дедушка? – спрашивает Айрис.
– Все еще остается шесть процентов акций компании, которые никому не принадлежат.
– Я знал, что дедушка не позволит ему уйти ни с чем. Он всегда питал слабость к этому куску дерьма, – Деклан потирает щетину, глядя вдаль.
– Мы разберемся с этим, – я достаю свой телефон. – Кто-нибудь из вас голоден? Я думал заказать доставку.
– Подожди. Ты останешься? – Айрис хмурится.
– Мне еще нужно разобраться с несколькими вещами, прежде чем я вернусь на озеро.
– Например, с чем?
– Как, черт возьми, я собираюсь сохранить дом у озера, – я уже говорил с агентом по недвижимости и сказал ему, чтобы он воздержался от принятия любых предложений, так что это только вопрос времени, когда я найду решение.
Деклан хмурится еще сильнее.
– Ты не можешь оставить его себе.
– У меня завтра встреча с Лео, чтобы убедиться в обратном.
Его грудь опускается от тяжелого выдоха.
– А если он скажет тебе, что это невозможно?
– Тогда я найду способ доказать, что он ошибается.
– Кэл…
– Что?
Деклан наклоняется вперед, опираясь на локти.
– Тебе не нужно придумывать решение самостоятельно. Мы здесь для тебя.
Давление в моей груди отпускает, как лопнувший воздушный шарик.
– Не будь таким мягким со мной сейчас, когда я трезв.
Его губы дергаются.
– Мудак.
– Это мне больше нравится.
Стеклянные глаза Айрис заставляют меня смеяться.
– Серьезно? Ты снова плачешь?
Она шмыгает носом.
– Мне жаль, хорошо? Просто так приятно видеть, что вы двое ладите и ведете себя как братья.
Я притворяюсь, что вздыхаю, в то время как Деклан сердито смотрит, снова восстанавливая баланс между нами.
Айрис и Деклан составляют мне компанию в мою первую ночь после реабилитации. В отличие от предыдущей, я не страдаю от тяжелого одиночества, которое я хочу утопить в алкоголе. Вместо этого я наслаждаюсь своим временем с ними, все время напоминая себе, что я тоже могу иметь то, что есть у них.
Так долго, пока я работаю над этим.
