Текст книги "Окончательное Предложение (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Глава 55

Алана

Агент по недвижимости каждые тридцать минут присылает мне новости о доме. По его словам, у нас есть три покупателя, которые в настоящее время участвуют в торгах за собственность. Я знала, что это может произойти, если я установлю достаточно низкую цену, чтобы привлечь покупателей, но услышать это из уст агента по недвижимости делает весь процесс продажи дома очень реальным.

Я сопротивляюсь искушению отправиться туда и проверить, появился ли Кэл. Вместо этого Вайолет, Далила, Уайтт и я решаем остановиться в гостевом доме и на нашей частной пристани на заднем дворе. Я хочу воспользоваться последними несколькими моментами, когда я смогу насладиться озером со своими друзьями, прежде чем закончится лето и дом будет продан.

Никто не вспоминал Кэла со вчерашнего похода в бар.

Ками и Уайтт играют в воде, пока Далила, Вайолет и я сидим на причале, греясь на солнышке.

– Разве тебе не любопытно узнать о торгах? – Далила толкает меня плечом.

– Не совсем, – я убираю свой телефон. В конце концов, мне безразлично кто купит дом.

– Я бы так и сделала, – Вайолет повторно наносит на лицо солнцезащитный крем.

Мой телефон вибрирует от нового сообщения. Я ожидаю, что это будет агент по недвижимости с другим обновлением, но на экране мелькает имя Кэла.

Кэл: Ты все еще не хочешь проверить покупателей, заинтересованных в покупке дома, и посмотреть, подходят ли они?

Я обдумываю это. Когда я сказала Кэлу, что хочу найти кого-то, кто любил бы дом так же сильно, как я, я подумала, что смогу предложить поговорить с ними. Но чем больше я думаю об этом, тем меньше я чувствую себя способной на это.

Алана: Нет. Ты можешь разобраться с этим.

Перед тем, как я блокирую свой телефон, появляется сообщение от агента по недвижимости, сообщающее мне, что он попросил всех предоставить ему свои лучшие предложения.

Уже? Как это возможно?

Я сразу же звоню ему.

– Алана! Вы не поверите.

– Что?

– У нас был кто-то, кто сделал предложение на два миллиона долларов.

– Два? – я хватаюсь за плечо Вайолет, чтобы успокоиться. Когда я снизила цену до миллиона, я ожидала, что едва ли получу что-то сверх запрашиваемой цены, но чтобы кто-то предложил вдвое больше?

Я могу упасть в обморок.

Я чувствую волнение агента по недвижимости по телефону.

– Да! Я попросил других покупателей, заинтересованных в недвижимости, представить свои окончательные предложения в течение следующего часа.

– Но…

– Это наилучший сценарий.

Для него или для меня? Исходя из того, сколько он взимает, агент уйдет с кругленькой суммой, как только все документы будут оформлены, особенно если покупатели поднимают цену.

Мой телефон вибрирует от нового сообщения от Кэла.

Кэл: Я только что слышал, как один из покупателей упомянул, что он планируют снести дом до фундамента и полностью перестроить его, потому что он предпочитает современную открытую планировку. Ты уверена, что не хочешь встретиться с ним?

Я вскакиваю.

Черт возьми, нет. Я отказываюсь позволить любому, кто хочет купить дом, снести его.

Вайолет бросает на меня быстрый взгляд.

– Что случилось?

– Не могли бы вы все немного присмотреть за Ками? Мне нужно кое-что обсудить с покупателем дома.

Уайтт отмахивается от меня, как будто это не имеет большого значения.

– Мы собираемся устроить прогулку за мороженым, если ты не возражаешь.

– Да, конечно. У нее на кровати выложен комплект чистой одежды, – отвечаю я через плечо, прежде чем направиться к главному дому.

Через мой труп кто-нибудь купит дом только для того, чтобы снести его. Мы с Кэлом не проходили через процесс переделки всего этого, чтобы кто-то мог стереть всю историю и очарование, которые мы так чертовски старались сохранить.

Я бы предпочла выбрать человека с самым дешевым предложением, которому, возможно, действительно понравится это место, чем отдать его тому, кто не оценит его.

Я захожу в дом, ожидая увидеть людей, бродящих по собственности. За исключением того, что я захожу через заднюю дверь, единственный человек вокруг – это агент по недвижимости, который стоит у кухонной стойки с телефоном, прижатым к уху, и папкой с листами, разложенными перед ним.

– Что происходит? – я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание после пробежки сюда.

Он с улыбкой вешает трубку.

– Мы только что получили еще одно предложение.

– Правда?

– Да.

Ух.

– Значит, всего их четыре?

– Верно, – его радостные хлопки действуют мне на нервы.

– Где они?

– Двоим пришлось пойти посмотреть другой дом, где в то же время проходит показ, но двое других ждут в гостиной нашего окончательного решения.

– Идеально, – я прохожу мимо агента по недвижимости, игнорируя его крики.

Я иду по длинному коридору в направлении тихого бормотания двух разговаривающих людей, хотя я не могу разобрать, что они говорят.

Я вхожу в гостиную.

– Кэл? Куда делся другой покупатель?

Он оборачивается на звук моего голоса.

– Ты пришла.

– Конечно, я пришла. Я ни за что не позволю какому-то мудаку снести дом.

Высокий мужчина, почти такого же роста, как Кэл, обходит его. На нем дорогой костюм с такими же модными часами, выглядящий неуместно по сравнению с непринужденным образом Кэла в джинсах и льняной рубашке.

– А вы кто такой?

– Мудак, который хочет снести дом, – он протягивает руку. У него длинные пальцы, как у пианиста, без каких-либо мозолей, которые свидетельствовали бы о тяжелой работе. – Я все же предпочитаю, чтобы ко мне обращались Лоренцо Виттори.

Лоренцо Виттори. Имя звучит знакомо, но я не могу вспомнить его. Он не похож на кого-то, кого я знаю, но в его темном взгляде и форме глаз есть что-то, что вызывает узнавание.

– Виттори? – я хватаю его за руку и быстро пожимаю ее.

– Да.

– Случайно, не ваша ли мать работала в доме Хоторнов?

У него сводит челюсть.

– Она работала там.

– Вы двое знаете друг друга? – Кэл наклоняет голову.

– Наши матери дружили до того, как моей семье пришлось уехать, – отвечает Лоренцо.

– Как она? – я спрашиваю из вежливости.

– Умерла, – его голос ровный и лишенный каких-либо эмоций.

Глаза Кэла расширяются, когда он смотрит на меня.

– Мне жаль это слышать, – говорю я.

Лоренцо даже не моргает.

– Вы обдумали мое предложение, мисс Кастильо?

Окей ладно. Можно с уверенностью предположить, что Лоренцо любит переходить к делу.

– Не совсем, учитывая, что вы хотите снести мой дом.

– Я предпочитаю описывать это как использование истинного потенциала объекта недвижимости, – он ухмыляется так, что кажется хорошо отработанным, как будто он научился очаровывать других. Если бы не его безжизненные глаза, я бы в это поверила.

– Мне придется отказать.

Его брови на секунду морщатся, прежде чем разгладиться.

– Что, если я внесу самое высокое предложение?

– Какое именно?

– Три миллиона, – Кэл засовывает руки в карманы.

Подождите. Что? В прошлый раз, когда я разговаривала с агентом, он сказал два миллиона.

Лоренцо дважды моргает в самом человеческом проявлении эмоций, которое я когда-либо видела.

– Вы шутите.

Кэл ухмыляется.

– Если вы не возражаете, похоже, что мое предложение – лучшее и окончательное.

Мое предложение – лучшее и окончательное?

Мое?

Мое?!

Кэл сделал предложение за свой собственный дом? Зачем ему это делать?

Комната вращается вокруг меня, пока я пытаюсь осознать, что, черт возьми, происходит.

У Лоренцо дергается глаз.

– Вы сумасшедший, чтобы платить так много за такое место.

Кэл пожимает плечами.

– Мы совершаем безумные поступки ради людей, которых любим.

Верхняя губа Лоренцо изгибается.

– Давайте помолимся, чтобы я никогда не узнал, – он наклоняет голову в мою сторону. – Доброго дня, мисс Кастильо. Желаю вам двоим удачи в этом начинании, потому что вам это понадобится.

Он вальсирующим шагом выходит из комнаты, унося с собой свое превосходство.

– Мудак, – говорю я.

– Не могу не согласиться, – ворчит Кэл. – Я думал, что он никогда уйдет.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Что, черт возьми, происходит, и почему ты предлагаешь за дом, которым владеешь?

Улыбка Кэла дрогнула.

– Потому что я не тот, кто покупает дом.

– Что?

– Я говорю от имени траста.

– Какого траста?

– Того, который я открыл для наших будущих детей.

Воздух со свистом выходит из меня.

– Ты открыл траст для наших будущих детей? – я задыхаюсь от последних двух слов.

– Да.

Я тянусь к каминной полке, чтобы не упасть.

– Но почему?

– Потому что я хотел доказать тебе, что наследство лично для меня ничего не значит.

О. Боже. Мой.

– Сколько в трасте, Кэл?

Он колеблется.

– Имеет ли это значение?

Я бросаю на него взгляд.

Он, не колеблясь, говорит.

– Двадцать шесть миллиардов, как только мы продадим дом.

– Ками и любым гипотетическим детям, которые, по твоему мнению, у нас когда-нибудь появятся.

– На их трасте. Это целая сложная юридическая лазейка, но она работает. Мы с дедушкиным адвокатом все уладили.

Мои колени подкашиваются, но Кэл обнимает меня, прежде чем я падаю на пол.

– Двадцать. Шесть. Миллиардов. Долларов, – я щиплю себя за руку, морщусь от боли, прежде чем повторить то же движение снова.

Кэл отбрасывает мою руку и потирает красное пятно.

– У них не будет доступа ко всему сразу.

– Что ж, это облегчение. Я беспокоилась, что может случиться, если у детей возникнет желание потратить двадцать шесть миллиардов долларов по прихоти.

Его глаза сужаются.

– Я не могу точно понять, что ты думаешь обо всем этом.

– Я даже сама не уверена.

– Ты счастлива?

– Да, – мои глаза затуманиваются.

Так чертовски счастлива. Не из-за денег – я бы ни за что не позволила Кэлу отказаться от всего его наследства – а потому, что мы можем сохранить дом.

Его руки сжимаются вокруг меня.

– Тогда оно того стоило.

– Как это вообще возможно?

– Ты хотела дом, поэтому я нашел способ сохранить его.

– Айрис была права.

Его голова наклоняется.

– О чем?

– Она сказала, что если я чего-то захочу, ты найдешь способ это осуществить.

Он ухмыляется.

– Ты должна была уже понять, что я сделаю для тебя что угодно.

Мое сердце сжимается.

– Что угодно?

Он сжимает мой подбородок.

– Абсолютно все. Хотя я не могу приписать этому плану всю свою заслугу. Если бы адвокат моего дедушки не сделал загадочный намек, я бы никогда не подумал об открытии траста.

– Я все еще обдумываю это.

– Что ты думаешь?

– Почему ты вообще даешь кому-то такие деньги.

– Это не кто-то. Это наша семья, – его улыбка достигает глаз.

Мои ноги угрожают подогнуться, но Кэл удерживает меня.

Дерьмо. У меня не было ни единого шанса против него, как только он был трезв. Черт возьми, у меня едва был шанс, когда он все еще пил, что только доказывает, насколько я облажалась с самого начала.

Он проводит костяшками пальцев по моей щеке.

– Я же говорил тебе, что продажа дома никогда не имела ничего общего с наследством.

– Поэтому ты решил отказаться от всего этого, чтобы доказать свою точку зрения?

– Если бы ты не согласилась продать дом, в первую очередь не было бы никакого наследства.

– Мы действительно сможем сохранить дом? – я спрашиваю еще раз ради подтверждения.

Его улыбка становится шире.

– Только если ты примешь мое окончательное предложение.

Я оглядываю комнату.

– Где другие покупатели?

– Я их отпугнул.

– Ты? – из меня вырывается смех, отчего ухмылка Кэла становится шире.

– Ты их подкупил?

Он качает головой.

– Угрожал им?

– Нет. Я не Деклан.

Я сдерживаю смех.

– Что тогда?

– Я объяснил свою ситуацию и то, как я пытался вернуть женщину, которую люблю.

Тепло расцветает в моей груди, прямо над сердцем.

– Тогда что случилось с Лоренцо?

– Мудак отказался отступать. Сказал, что не знает, что разочаровывает больше: то, что я делаю неудачный жизненный выбор ради чего-то столь непостоянного, как любовь, или то, что все остальные уходят после того, как я признался, что безнадежно влюблен в тебя и отчаянно нуждаюсь в покупке дома.

– Безнадежно влюблен в меня, говоришь?

Бабочки в моем животе трепещут, когда он берет меня за подбородок.

– Я всегда любил тебя, хотя сначала это было платоническим и невинным. Но любовь росла, пока мы росли, превращаясь во что-то более зрелое. Что-то достаточно сильное, чтобы выдерживать испытание временем и расстоянием каждый год. Любовь, основанная на воспоминаниях о прошлом и надежде на будущее, – он убирает прядь волос мне за затылок. – Будущее, которое я не вижу ни с кем, кроме тебя.

Мое сердце бешено колотится в груди, как будто хочет, чтобы его услышали.

Он продолжает, держась за мой дрожащий подбородок.

– Покупка дома – это не покупка твоей любви, доверия или чего-то подобного. Я знаю, что это придет только после тяжелой работы и доказательства того, что я стремлюсь быть лучшей версией себя для нас обоих. Единственная причина, по которой я хочу купить дом, заключается в том, что я хочу купить будущее, которое ты хочешь, будь то со мной или с кем-то еще, – его голос срывается. – Хотя я очень надеюсь, что ты хочешь этого будущего со мной. То, где есть дети, причал и все те модели кораблей, которые хочется строить каждое лето. Я хочу потратить свою жизнь на то, чтобы заставить тебя делать то дерьмо, которого ты боишься, в то время как ты подталкиваешь меня к тому же. Точно так же, как я хочу стать человеком, которым ты всегда мечтала, чтобы я стал, когда я соберу свою жизнь по кусочкам вместе.

Мое сердце переполняется от его слов.

– Я думала, ты ненавидишь это место.

Он качает головой.

– Я ненавидел его, когда оно напоминало мне о том, каким человеком я мог бы стать, если бы вылечился раньше.

Я протягиваю руку и касаюсь его щеки.

– А теперь?

– Я смотрю на него твоими глазами, и теперь я не могу представить себя где-либо еще, кроме как рядом с тобой – будь ты на озере или на другом конце света. Куда бы ты ни пошла, я хочу следовать за тобой. Чего бы ты ни достигла, я хочу быть там, чтобы поздравить тебя. И всякий раз, когда тебе приходится бороться, я хочу быть рядом, чтобы собрать осколки и собрать тебя, пока ты не станешь достаточно сильной, чтобы стоять самостоятельно.

Слеза скатывается по моей щеке.

– Что изменилось?

– Я изменился, – он хватает меня сзади за шею и тянет вперед. – Оставаться трезвым – это процесс. Тридцать дней в реабилитационном центре – хорошее начало, но это не мгновенное излечение от пожизненной зависимости. Мне придется приложить усилия и посвятить себя улучшению каждый божий день. Я только надеюсь, что ты готова разделить со мной это путешествие, потому что, Боже, я хочу, чтобы ты это сделала. Я знаю, что не заслуживаю другого шанса, но я умоляю тебя дать мне его в любом случае. Просто дай мне последний шанс показать тебе, что я могу быть тем мужчиной, с которым ты захочешь провести остаток своей жизни. Что я могу стать тем, кто воплотит твои мечты в реальность.

Я принимаю мужчину, которого любила еще до того, как поняла, что означает это слово.

– Последний шанс?

Он кивает.

Я обнимаю его лицо и прижимаюсь губами к его губам.

– Разбей мне сердце еще раз, и на этот раз я всажу в тебя пулю по-настоящему.

Он улыбается мне в губы.

– Тогда обязательно целься в сердце, потому что только так ты удержишь меня на расстоянии.

Я обвиваю руками его шею сзади и приподнимаюсь на цыпочки, так что наши губы всего в нескольких дюймах друг от друга.

– Это будет наша сделка.

Глава 56

Кэл

Громкий стук заставляет Мерлина с шипением спрыгнуть с моих колен и устремиться к лестнице. У Ланы нет шанса дотянуться до ручки, прежде чем входная дверь ударяется о стену, и Ками врывается внутрь.

– Каэль! Ты вернулся! – Ками бросает свой рюкзак на пол и бежит ко мне.

Я опускаюсь на колени и раскрываю свои объятия.

– Привет, малышка.

Ками обвивает руками мою шею.

– Я скучала по тебе.

Мое сердце замирает где-то в горле, когда я сжимаю хватку.

– Я скучал по тебе больше, – мой голос дрожит, от легкой дрожи у Ланы слезятся глаза. Она опускается на пол рядом со мной и присоединяется к нашим объятиям. Уайтт наклоняет голову, прежде чем закрыть за собой дверь в дом у озера.

– Теперь вам всем лучше? – Ками смотрит на меня снизу вверх.

Моя улыбка дрожит.

– Да.

– Правда? – ее голубые глаза становятся невероятно ярче.

– Ага. Ты позаботилась о Мерлине ради меня, пока меня не было?

Ее улыбка становится шире.

– Да! Я кормила его. Очень много.

– Я это заметил. Мне придется устроить парню небольшую пробежку с тем количеством еды, которое ты ему дала.

Ками хихикает, отчего моя грудь наполняется теплом.

– И я давала ему воды. Я пыталась поспать с ним, но мамочка забрала его.

– Она сделала это? – я бросаю на Лану взгляд.

Она слегка толкает меня плечом.

Ками надувает губы.

– Она не любит делиться.

Я притворно ахаю.

– Что? Как она смеет.

Лана высовывает язык.

– Я люблю делиться. Мне просто нужен был приятель для объятий.

– Я буду твоим приятелем для объятий, – я подмигиваю.

Ками прижимает ладонь к моей щеке.

– Ты останешься?

Мое горло сжимается, когда я обнимаю Лану и притягиваю ее к себе.

– Конечно.

– Навсегда? – спрашивает Ками.

– Ага.

– Навсегда?

Я смеюсь.

– Таков мой план, пока ты хочешь меня.

Она визжит, обнимая нас обеими руками и сжимая. Чувство невесомости овладевает мной, заменяя тяжесть в груди, которая присутствовала с тех пор, как я покинул Лейк-Вистерию для реабилитации.

Ками с улыбкой отрывается.

– Вы с мамочкой собираетесь пожениться сейчас?

Кровь отливает от лица Ланы.

– Камила.

– Что?

Лана бросает на нее взгляд.

– Ты не должна спрашивать людей об этом.

– А почему нет? – скрещивает свои маленькие руки на груди.

– Потому что это грубо.

Я подношу левую руку Ланы к своим губам.

– Однажды я планирую пожениться на твоей мамочке.

Ками ликует, а Лана моргает. Я улыбаюсь ей, мои губы касаются гусиной кожи. Даже Мерлин возвращается, чтобы потереться о нас своим телом с мурлыканьем.

– Ты любишь мою мамочку? – Ками хлопает своими темно-русыми ресницами, глядя на меня.

– Я люблю ее больше всего на свете, – я отвечаю, глядя в глубокие карие глаза Ланы.

– А как насчет тебя, мамочка? Ты любишь Кэла? – Ками прижимает руки к груди.

– Я любила его задолго до того, как поняла, что такое настоящая любовь.

Ками ликует, когда я мягко чмокаю Лану в губы.

Наличие собственной семьи заставляет меня чувствовать себя полноценным человеком так, как я никогда не мечтал. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что никакое количество алкоголя, наркотиков или денег не сравнится с кайфом, который я получаю, когда меня окружают те, кого я люблю.

И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы убедиться, что я никогда не потеряю их снова.

Прогулка по главной улице с Ками и Ланой на этот раз – совершенно другой опыт. Обычно местные жители либо игнорируют меня, либо стреляют кинжалами в мою сторону всякий раз, когда я пробираюсь через город.

Сегодня все, на что я надеялся, но никогда не думал, что это возможно. Люди действительно находят время, чтобы остановиться и поговорить с нами, обращаясь со мной так, как будто я не социальный изгой. Я так потрясен, что не раз терял дар речи, в том числе, когда Мэг останавливала меня возле своего книжного магазина, чтобы сказать, что она сохранила копию нового научно-фантастического выпуска, который, по ее мнению, мне может понравиться.

Я как будто попал в альтернативную реальность, где люди в Лейк-Вистерии больше не ненавидят меня за ошибки, которые я совершил шесть лет назад.

Ками, Лана и я заходим в «Святое Барбекю BBQ» с твердым намерением перекусить на скорую руку. Наш план немедленно нарушается горожанами, которые сдвигают свои столы напротив наших и создают один длинный стол, подходящий для средневекового застолья.

– Итак, Кэл наконец вернулся, – Изабель опускается на скамейку рядом со мной.

Я смотрю на нее прищуренными глазами.

– Значит, ты помнишь мое имя.

Она стучит своим стаканом с водой о мой, подмигивая.

– Не позволяй этому забить твою голову.

– Слишком поздно. Я уже чувствую, как она раздувается.

Сын Изабель, Эрни, ставит поднос с мясом в центр стола, прежде чем вернуться к стойке для следующего заказа.

– Что за особый случай? – спрашивает Лана.

– Ты больше не хандришь, ожидая, когда этот вернется, – Изабель сияет.

Лана хмурится.

– Я не хандрила.

– Ты точно хандрила, – Изабель поворачивается ко мне. – Все в городе потолстели в этом месяце, пытаясь не отставать от того, сколько выпечки появилось на кухне этой женщины. Благодаря ей и этим чертовым пирогам с нутеллой у моей задницы теперь есть собственный почтовый индекс.

– И печенье! – Ками поднимает кулак, сжимая карандаш в воздухе.

– Изабель! – Лана вскидывает руки в воздух.

Я улыбаюсь.

– Не нужно смущаться из-за меня.

Ее глаза сужаются.

– Я не смущена.

– Не должна ли я рассказать ему о том, как ты носила его толстовку целую неделю?

– Знаешь что? Я собираюсь прогуляться по очень короткому причалу, большое тебе спасибо, – Лана делает движение, чтобы подняться со скамейки, но я хватаю ее за руку раньше.

– Я думаю, это мило, что ты скучала по мне.

Ее губы вытягиваются в тонкую линию.

– Мило? Потому что Изабель не единственная, чей зад нуждается в новом почтовом индексе.

Я подмигиваю.

– Как я и люблю.

Все больше людей садятся за наш столик, и внимание быстро отвлекается от Ланы. Подобно ужину с моей семьей, я доволен тем, что остаюсь на заднем плане и слушаю, как говорят все остальные. Истории, которыми они делятся, варьируются от двух школьных учителей и продолжающейся войны розыгрышей до того, как люди раздражены тем, что Джулиан Лопес и его компания скупают недвижимость вокруг озера.

Я чувствую, что я больше не посторонний, а скорее тот, кто принадлежит к этому месту. Это дает ощущение полноты, в котором я не знал, что мне нужно. В Чикаго я один из братьев Кейн, которому не хватало драйва, амбиций и какой-либо цели, кроме того, что бы быть провалом семьи. Но здесь, на озере Вистерия, я просто Кэл, довольно нормальный парень, который любит читать книги, давать людям хорошие чаевые и проводить время со своей семьей.

Может быть, я и миллиардер, но никто здесь не относится ко мне как к таковому. Они высмеивают компанию моей семьи, мою шикарную машину и бесконечно дразнят меня по поводу того, как я влюблен в Лану.

Я ничуть не возражаю против этого, поскольку большую часть нашего ужина смеюсь до боли в животе. Только когда Ками зевает, а Лана называет это ночью, я кое-что понимаю.

Возвращение в Лейк-Вистерию было не просто поиском себя, но и поиском семьи. Огромная семья из трехсот человек, которая бросила бы все, чтобы помочь одному из своих, включая моих девочек.

И, надеюсь, мне однажды.