Текст книги "Амулет богини Бэнтен (СИ)"
Автор книги: Ли Льеж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
[1] Коробочка для хранения мелких предметов, привешивалась к поясу с помощью нецке (противовеса), традиционный элемент не имевшего карманов японского костюма
[2] Дзё – 3,03 м.
[3] Кайсяку – ассистент при совершении сэппуку: он отрубает голову самураю, когда тот взрезает себе живот
[4] Косодэ – род кимоно с широкими и короткими рукавами, нижнее одеяние, поверх которого надевается парадный костюм
[5] Идзакая – японский трактир или таверна
Глава 7 ПРОЩАНИЕ С ЙОМЭЕМ
Господин санги
Проникнуть в императорский дворец оказалось проще, чем думал Широ: стражи внимательно осмотрели бумаги, удостоверяющие его личность, заставили его отдать им мечи, поставили печать на пропускном свидетельстве и распахнули ворота. Так Широ без всяких усилий со своей стороны оказался в приёмной дворца, где посетители ожидали аудиенции у высоких императорских сановников.
Очень скоро выяснилось, что даже сыну знаменитого даймё Асакура не так-то просто попасть куда-то дальше приёмной Сёдайбунома. В этом роскошно убранном, но очень скоро до смерти надоевшем Широ трёхзальном здании с утра до вечера томились разнообразные посетители. В первом помещении, называвшемся «комнатой тигра» из-за рисунка на фусума, ждали ответа дворяне высшего сословия, в «комнате с журавлями» скучали священники, а все остальные посетители теряли надежду в «комнате с цветами вишни». Сами даймё посещали приёмную только первые два-три дня, а после, разобравшись, в чём дело, посылали вместо себя слуг. В очереди люди проводили целые месяцы, не видя никого, кроме чиновников седьмого и шестого ранга.
Сам императорский дворец показался Широ очень красивым, но каким-то скучным: всё, что было открыто для сторонних посетителей, содержалось в удручающем благообразии. В парке росли тенистые сосны, многочисленные пруды окаймлялись сливовыми рощами, тут и там виднелись ярко-красные изогнутые крыши пагод, но всё это было выглаженным, декоративным. Многие из знакомцев по несчастью, с кем вместе Широ высиживал на татами бесконечные часы, говорили, что парк особенно хорош весной, когда расцветают персиковые деревья, – из чего Широ быстро сделал неутешительный вывод, что господин императорский советник санги может снизойти до него не раньше, чем через полгода.
Вот только денег у него оставалось ещё много, и жизнь в дорогой гостинице несколько скрашивала унылые дни ожидания. Нового слугу он так себе и не нанял, тоскуя по Юки, поэтому искусство причёсываться и одеваться пришлось осваивать самостоятельно. Первые дни эти непривычные занятия донимали его настолько, что он порывался отрезать волосы, чтобы не мучиться с ними, и ложиться спать, не раздеваясь, дабы не путаться с утра в скользких многослойных шелках. Однако терпение и настойчивость принесли ему желаемый успех: через две недели он явился в приёмные покои в подобающем виде и даже удостоился одобрительного взгляда одного из младших писцов.
Если б не удручающие будни, Широ мог бы проводить время очень весело: Киото так и пестрел вывесками различных увеселительных заведений. Жизнь в Киото не затихала ни на минуту: днём это был город неутомимых ремесленников, купцов, важных сановников и путешественников, ночью он превращался в праздник света и звука. На широких киотских улицах самыми тёмными ночами было светло, как днём, все лавки были открыты круглые сутки, куртизанки зазывали гостей в чайные дома, гадалки предсказывали судьбу на каждом углу, а городские сумасшедшие кривлялись и развлекали путников.
Стесняясь поначалу, Широ скоро вошёл во вкус этой весёлой и беспечной жизни. Он уже не боялся заходить в дорогие чайные, где хорошенькие служанки угощали его засахаренными марципанами, а танцовщицы с цветами в волосах ласково улыбались ему поверх цветастых вееров. Пару раз случалось и нарваться на драку, но свежие знания по кен-дзюцу помогли юноше с честью выйти из таких переделок.
Изредка Широ казалось, что он замечает за собой слежку, но с какой бы скоростью он ни оборачивался, преследователь, если он вообще был, успевал скрыться. В конце концов Широ устал ежесекундно бояться быть убитым и зажил в своё удовольствие.
Помня о возложенном на него поручении, Широ не пропускал ни одного дня, чтобы не появиться во дворце. Судьба самурая Моринага вовсе не казалась ему завидной, так что напрямую расспрашивать прочих посетителей он опасался. Таинственные «люди», мечтающие развязать в стране гражданскую войну, не давали о себе знать, никаких тревожных сигналов ниоткуда не поступало. И если Киото действительно можно было назвать сердцем страны, то это сердце билось резво, но без потрясений.
На сорок восьмой день пребывания в столице Широ ожидал сюрприз: чиновник, явившийся в приёмную, чтобы переписать сегодняшних посетителей, с первого взгляда показался Широ каким-то знакомым. Со второго юноша его узнал:
– Быть того не может! Акио!
Асаи Акио, плавный и грациозный, как всегда, без особого восторга уставился на младшего брата.
– Широ? То есть, я хочу сказать, Йомэй-сама? Что вы здесь делаете?
Нагнувшись, Акио загородил его от остальных посетителей и раздражённо прошептал на ухо:
– Иди в идзакая на углу дворцовой улицы и жди меня там! Быстро-быстро отсюда!
Огорошенный таким приёмом, Широ, тем не менее, не посмел ослушаться и покорно покинул Сёдайбунома. Он просидел в закусочной до вечера, осушив один за другим три полных чайника, пока Акио, снявший придворный наряд, наконец-то к нему не присоединился.
– Ну? – Недовольно спросил старший брат, наливая себе чаю. – Зачем тебя принесло в Киото?
– Здравствуй, Акио. Я очень рад тебя видеть. – Любезно отозвался Широ. Он пока что не понимал, что происходит.
– Здравствуй. Я, как ни странно, тоже рад тебя видеть, хотя ты одним своим видом позоришь наше с тобой родство.
– Что?
– Почему твои одежды запахнуты на левую сторону, Широ? Ты что – мертвец?
– Гм, – Широ с удивлением обозрел своё платье, – я как-то не обращал внимания…
– А на голове у тебя что? Где церемониальная причёска? Или ты волосами пол подметать собрался? Такое ощущение, что тебя одевала какая-то обезьяна. И ты в таком виде собрался на приём к императору? И ещё удивляешься, что тебя не пускают?
– Кто-то, между прочим, мог бы и подсказать! – Обиделся Широ. – Я не обязан знать все эти тонкости!
– Кто-то, пожалуй, и мог бы, да вот никому не хочется иметь дело с сыном «Меча, разрубающего луну», даже если он не имеет при себе оружия. Самураи страшно обидчивы, знаешь ли, и все разногласия решают с помощью кен-дзюцу.
Акио поправил безукоризненно разглаженный воротник своего кимоно, жестом подозвал служанку:
– Принесите нам чего-нибудь поесть, да поживее! – И добавил, обращаясь к Широ. – За целый день рисового зёрнышка во рту не было.
– Неужели так много работы? – Ядовито поинтересовался Широ.
– Смотря что называть работой, братец. Сейчас мы, младшие советники, ломаем головы, как сократить очередь желающих попасть на приём к императору. Его императорское величество болен и никого не принимает, но посетителям этого не объяснишь – у всех свои дела, и все важные.
– Жаль… Собственно, мне всего-то и нужно было – передать карту Мино господину санги. Для отчёта.
– И ты хочешь, чтоб я поверил, что отец послал тебя в Киото только за этим? Тебя, а не какого-нибудь слугу? Ха! Широ, мне-то можешь не врать!
– Так где я могу увидеть господина санги?
– Я – господин санги. Это моя официальная должность. Вскоре же, если повезёт, я стану куродо, а затем и тюнагоном[1]. Моя жизнь, как видишь, пошла в гору. А ведь мне всего двадцать два года!
– И это просто поразительно, Акио. Не хочешь рассказать, как ты сюда попал?
Акио гордо выпрямился.
– В одном из писем, на которые ты не потрудился мне ответить, я писал, что собираюсь стать чиновником. Вести подсчёты риса и скота в домашнем хозяйстве – это для меня мелковато. Так что я оценил свои возможности, распрощался с отцом и уехал в Киото. И здесь, представь себе, меня заметили. Конечно, мне повезло: предыдущего санги как раз отравили…
– Ты, между прочим, уже год не посылал мне писем. Расскажи, как там Асаи-сама, как Рю, Мамору?..
– А что толку писать в пустоту?.. Отец здоров, сейчас Мамору за ним присматривает. А Рю ушёл путешествовать.
– Что? Рю же старший, следить за отцом – это его долг!
– Если встретишь его, напомни ему об этом. Я не вмешивался, они договаривались сами… Итак, Широ: что на самом деле привело тебя в Киото?
Широ замялся. Можно ли доверять Акио? Конечно, он его старший брат, любимый брат, но много ли в этом лощёном чиновнике осталось от прежнего Акио? На чьей он стороне? Как поведёт себя, если узнает о поручении Асакура-сама?
– Если я расскажу тебе, нас обоих могут ждать неприятности.
– Неприятности? Широ, я каждый день живу под угрозой, что меня того и гляди угостят ядовитой рыбкой. У многих людей во дворце только и развлечения, что скидывать друг друга с занимаемых мест. Иначе им скучно.
Широ пугливо оглянулся по сторонам: конечно, вечером в закусочной было шумно, но всё-таки Акио следовало бы поостеречься говорить такое.
– Ну что? – Усмехнулся Акио. – Ты убедился, что я не сдам тебя дворцовой страже, или нужны ещё доказательства?
Широ со вздохом наклонился поближе к нему:
– На самом деле ничего серьёзного, Акио. Отец послал меня в Киото, чтобы я познакомился с дворцовой жизнью, завёл здесь друзей… Как наследник большого княжества, я должен поладить с Сыном Неба. Возможно, в будущем мне придётся обращаться к нему за помощью… Собственно, вот и всё!
– Ты ничего не сказал о том, что тебе велено выведать.
– Ничего! – Поспешно сказал Широ.
Акио скептически улыбнулся.
– Ты что-нибудь слышал и провинции Овари[2]?
– О какой? Нет, не слышал.
– Понятно…
Старший брат замолчал, что-то обдумывая. Широ тоже думал – но о своём.
– Акио, как мне попасть на приём к императору?
Акио, оторванный от своих размышлений, вздрогнул:
– Что? Я же сказал, что государь император болен. Никак.
– Но ты же состоишь в государственном совете! Я торчу здесь уже полтора месяца, а толку никакого! Мне совершенно необходимо пройти дальше приёмной, я хочу встретиться с императором!
– Мало ли, чего ты хочешь. Я же сказал – это невозможно.
– Ты сам-то хоть раз видел императора?
Акио раздражённо кивнул:
– Конечно!
– Вот видишь, значит, у тебя есть к нему доступ. Проведи меня!
Акио наклонился к самой столешнице, едва не касаясь носом чайника.
– Широ, поверь мне, это бесполезно. Император ничего не знает и ничего не решает…
– Пожалуйста, Акио. Я прошу тебя!
Красивое лицо старшего брата недовольно скривилось.
– Я не хочу расставаться со своей должностью, братец. Если его императорскому величеству что-то не понравится, меня выставят из города. Это слишком глупый риск.
– Ну хорошо, – Широ взял брата за руку и проникновенно заглянул ему в глаза, – сделаем так: ты доведёшь меня до покоев императора, а дальше уж я сам. И если что-то пойдёт не так, я ни словом не обмолвлюсь о том, что ты мне помогал.
Акио выдернул руку.
– Широ, во имя Будды, ты можешь мне объяснить, зачем тебе всё это нужно?
– Я просто хочу поговорить с императором.
– Взгляните на него – он просто хочет! – Акио поразмыслил ещё немного. – Ладно, так и быть. Это первое и последнее одолжение, которое я тебе делаю. Завтра поутру приходи в приёмную, только, во имя всего святого, оденься нормально. Это моё условие – слышишь, Широ? Иначе не поведу!
Госпожа Акэбоно
Ради такого случая утром Широ вызвал к себе в комнату гостиничного слугу. Ловкий малый помог Широ облачиться в самый роскошный шёлковый наряд с узором из листьев конопли и новейшие соломенные дзори. Гладко причёсанный, умащенный ароматическим маслом и рисовой пудрой, Широ взглянул на себя в зеркало и нашёл, что вид у него хотя и чудаковатый, но, вероятно, подобающий для приёма у императора. Мечи он решил оставить в гостинице: всё равно с ними во дворец не пустят, да и вообще, не стоит лишний раз нарываться. Широ отбыл в резиденцию Сына Неба, блестя и благоухая, а слуга тащил за ним две штуки атласного шёлка, свёрнутого в виде сямисэна и цитры.
В этот раз ожидать пришлось недолго. В «комнату тигра» явился высокомерный Акио, обозрел многоцветный наряд Широ и вроде бы даже остался доволен.
– Асакура Йомэй-сама? Рад вас приветствовать, господин, пройдёмте со мной.
– Позвольте вручить вам скромный подарок, господин санги, – улыбаясь про себя, вежливо сказал Широ и подозвал слугу.
Увидев шёлк, Акио, всегда любивший покрасоваться, несколько подобрел.
– О, сердечно благодарю вас. Право, не стоило. Пойдёмте.
Они вышли из Сёдайбунома и запетляли по неширокой каменистой дорожке, вьющейся между причудливо изогнутых сосен, припорошенных инеем. Был седьмой день нового года, всё вокруг дышало свежестью и морозом. Широ, ранее не бывавший в этой части парка, восторженно озирался: видно было, что садовники хорошо потрудились над ландшафтом, чтобы придать ему сколь можно более запущенный и живописный вид. Хорошо же, наверное, здесь весной!
– Итак, – убедившись, что никто не подслушивает, проговорил Акио. – Видишь здание прямо перед собою? Это Цунэноготен, личные покои императора Томохито, принявшего имя Го-Нара. Я обещал тебя провести и провёл. Вход прямо перед тобой.
– Подожди, – спохватился Широ, – но как же я пройду? Кто представит меня его императорскому величеству?
– А я тебе разве не говорил, что государь император болен и никого не принимает? По-моему, говорил. Всё остальное, уж извини, твои личные затруднения. Ну так что, останешься здесь или вернёмся обратно?
Широ растерянно посмотрел на золочёные столбы ворот и двух суровых стражников с нагинатами.
– Акио, братец, помоги мне только зайти в здание! Я ведь не служу во дворце, эти двое меня ни за что не пропустят!
– Естественно, – фыркнул Акио, – потому что император болен и никого не принимает. Твоё упрямство, Широ, хуже всякой беды. Так что, возвращаемся?
– Н-нет, – пробормотал Широ, – возвращайся один. Я что-нибудь придумаю.
– Брат, если ты останешься здесь один и тобой заинтересуется стража, тебе придётся признаться, что это я провёл тебя сюда. И если ты это скажешь, то не поздоровится нам обоим, а если не скажешь, то тебя могут заподозрить в покушении на его императорское величество. Так или иначе, выкрутиться тебе будет сложно. Одумайся, мы должны пойти назад.
– Так зачем ты меня привёл?
– Чтобы ты, дурак, понял, что просто так на приём к императору не попадёшь, и даже я не могу устроить вам встречу! Речь идёт не о ком-нибудь, а о самом государе императоре!
Широ топнул ногой, смахивая снег с начинавшей размокать сандалии.
– Всё понятно, Акио, ты и не собирался мне помогать! Что ж, иди. Я справлюсь сам. Не беспокойся, тебя я не выдам.
– Широ, да не делай ты глупостей!
Не слушая его, Широ побрёл прямо к воротам дворца. Стражи равнодушно преградили ему путь, не выказав, однако, никакого беспокойства: видимо, роскошный вид Широ и отсутствие у него мечей не давали возможности заподозрить в нём злоумышленника.
– Меня зовут Асакура Йомэй, – повелительным голосом представился Широ, предъявляя удостоверяющую бумагу. – Могу ли я пройти во дворец?
– Нет, если у вас не имеется приглашения, – отозвался один из стражей. – Как вы сюда прошли?
– Я… я не знал всех порядков. Просто вышел из Сёдайбунома и дошёл досюда.
Стражники с сомнением посмотрели на него.
– Так вы – Асакура? Сын «Меча, Способного Разрубить Луну»? Ваш отец известный человек, но правила одинаковы для всех. Вам лучше сейчас же вернуться в комнату для приёма.
Получив отказ, Широ медленно побрёл назад. Что делать дальше, он не представлял. Отойдя от ворот на два десятка шагов, он неожиданно понял, что в парке вовсе не так тихо, как сначала казалось: ему послышался весёлый смех и голоса. Кажется, ветер доносил этой звуки откуда-то позади дворца. Но как это проверить?
Решив, что ему не остаётся ничего, кроме риска, Широ притворился покорным и проделал половину пути от покоев императора до приёмной министров. После чего он решительно сошёл с дорожки, сразу увязнув в снегу, подобрал полы своих одежд и поковылял по заиндевевшей траве и гальке, пытаясь окольными путями подобраться ко дворцу с тыльной стороны. План был ужасающе нелеп, в случае обнаружения оставалось только прикинуться сумасшедшим, но ничего лучше Широ придумать не смог. Он сам не понимал, какая сила толкает его на это безрассудство, но решил ей довериться.
Кончилось тем, что Широ заплутал. Парк не был совсем уж безлюдным: время от времени на его пути попадались какие-то богато одетые господа, которые при виде ковыляющего в снегу Широ высоко поднимали брови, легко кланялись ему и спешили по своим делам. Пока вроде бы никто за ним не гнался, не собирался хватать и тащить в пыточный застенок. Через некоторое время юношу даже начало удивлять такое отношение к своей особе: какой-то незнакомец шатается по парку в непосредственной близости от дворца государя, а никому и дела нет! И чего, спрашивается, Акио так его напугал?
Так никем и не задержанный, но вымокший и продрогший насквозь, Широ наконец достиг своей цели: он обогнул Цунэноготен и обнаружил источник радостных голосов. Там и в самом деле шло веселье: восемь юношей, бойко переговариваясь и хохоча, гоняли по специально расчищенной площадке мяч из оленьей кожи. Холод им был нипочём: разогревшись от игры, они явно наслаждались и погодой, и времяпровождением. Спрятавшись в заснеженных кустах, Широ пытался угадать, кто это такие: верно, какие-нибудь пажи? Сыновья придворных? Юноши выглядели совсем молодыми…
Один из игроков, по возрасту почти мальчик, так высоко пнул мяч, что игрушка, покружившись в воздухе, с силой ударилась о землю и покатилась в сторону Широ. Игроки восторженно расшумелись. Что-то в их повадках вдруг показалось Широ странным: разве у молодых людей, пусть даже совсем юных, такие высокие голоса? такой заливистый смех? такие изящные, полные странной прелести движения?
Бросившись за своим мячом, игрок сразу увидел Широ: попробуй-ка спрятаться на белом фоне, если на тебе одежды всех цветов радуги! Большие, с длинными ресницами глаза мальчика удивлённо распахнулись, алые губы дрогнули, и он произнёс:
– Почтенные дамы! Идите-ка сюда, поглядите, кого я здесь нашла!
Вот и оказалось, что эти юноши – никакие не юноши, а переодетые в мужское платье женщины.
– Почему у вас такой испуганный вид? – Серебристо рассмеялась красавица, одетая и причёсанная как мальчик. – Вы что, боитесь меня? Кто вы и как сюда попали?
– Асакура Йомэй…
– Асакура? Громкое имя! Да не дрожите вы так, мой дорогой! Или вы просто замёрзли? – Красавица вновь разразилась смехом.
Две или три девушки тоже оставили игру и подбежали к Широ, остальные следили за ними издалека.
– Ах, милочка, кто это такой? До чего симпатичный! – Воскликнула полная дама лет тридцати, всплёскивая руками. – Чудесный мальчик, кто бы вы ни были, вам нельзя здесь оставаться! Милочка, поглядите, да он, кажется, напуган!
– Конечно, нормальные мужчины побаиваются женщин в мужской одежде! – Снова показала белоснежные зубы большеглазая красавица. – Не удивляйтесь, Йомэй-сан, мы все – всего лишь придворные дамы, а переодеться в мальчиков нас заставила прихоть нашего повелителя. Его императорское величество, скучая и не зная, чем себя занять, пожелал переодеть нас в эти наряды и заставить играть на улице в ножной мяч. Сам он при этом смотрит на нас из окна. Государя это… забавляет. Ох, все старшие дамы были в ярости!
– А я думал, что государь болен, – пребывая в ступоре, пролепетал Широ.
– Болен! Уже давно болен! – Зашлись смехом дамы. – И его болезнь называется «Акэбоно»!
Не понимая причин этого веселья, Широ нёс уже явную чушь:
– Акэбоно? Никогда не слышал о такой болезни[3]…
Хихиканье перешло в хохот, а большеглазая дама церемонно поклонилась:
– Имею честь представиться вам, благородный даймё: меня зовут госпожа Акэбоно.
– Государь император уже три месяца добивается её благосклонности! – Закатив глаза, страдающим тоном произнесла вторая дама.
– Да, и по этому случаю они с другом, дайнагоном Ямада, целыми днями не выходят из личных покоев, играют в карты и заключают разные глупые сделки. – Подтвердила госпожа Акэбоно. – Как дети, честное слово!
Оказалось, что все виды душевного беспорядка, именуемого растерянностью, были ерундой по сравнению с тем, что Широ испытывал сейчас. Он постепенно утрачивал ощущение реальности. А прекрасная госпожа Акэбоно, отсмеявшись, посмотрела на Широ уже серьёзно:
– Йомэй-сан, как вы всё-таки сюда пробрались? Понимаете ли вы, что находитесь в опасности?
– В опасности?... Но меня никто не задержал…
– Не задержали, потому что хотят понять, что вам нужно. Опомнитесь, вы в самом тщательно охраняемом уголке Ниппон, тут за каждым деревом по стражнику. Теперь вам так просто отсюда не выйти. Правда, есть ещё выход, которым пользуются дворцовые слуги, он недалеко…
– …но и через него вам не выйти, потому что тогда вам придётся пройти под окнами императора, и он вас непременно заметит! – Включилась в беседу третья дама.
– Гм, досадно. Что же нам делать? – Задумалась госпожа Акэбоно. – Этот юноша такой милый, что хочется ему помочь. О! Я придумала! Какая великолепная идея! Дамы, сейчас мы повеселимся!
– Милочка, расскажи!!!
– Йомэй-сан, на ваше счастье, вы худощавы, невысоки и хороши собой, – сообщила главная красавица, – а ещё у вас чудесная белая кожа и дивные длинные волосы. Одна маленькая деталь… – Акэбоно-сан вынула из рукава веточку искусственной вишни и воткнула её в причёску оторопевшему Широ. – …и вы превращаетесь в придворную даму… по имени Йомэйко-тян!
От такого предложения дамы впали в восторженное неистовство:
– Ах, Акэбоно-тян, какая ты умная!
– Давайте вместе поиграем в мяч, Йомэй-сан! – Госпожа Акэбоно носком гэта подбросила мяч. – Мы с дамами, так и быть, проводим вас до выхода, чтобы вы могли спокойно уйти. И вы нам всё-всё расскажете!
– Но ведь император увидит…
– С третьего этажа ему будет трудно разглядеть что-нибудь, кроме вашей макушки. В самом опасном случае государь заметит, что дам было восемь, а стало девять, но и то вряд ли. Ему там, поверьте мне, не до подсчётов. Ну же, пинайте мяч!
Так Широ угодил в самую невероятную ситуацию за всю свою жизнь, включая тот её отрезок, который ещё предстояло прожить. Почти ничего не соображая от стыда и ужаса, он толкнул мяч и, подбадриваемый госпожой Акэбоно и её подругами, побежал за ним по слегка припорошенной снегом утрамбованной площадке. До выхода, судя по всему, было шагов сто, не меньше, и чтобы уйти незаметно, требовалось угнать мяч в нужную сторону. Широ боялся, что после такой выходки не сносить ему головы, дамы же просто развлекались, бегая вокруг Широ и хохоча ему в лицо.
– Вы что, не умеете играть? – Кричала госпожа Акэбоно. – Мы запишем вам штрафные очки! Придётся отыгрываться, Йомэйко-сан!
«Неужели это со мной происходит?» – думал Широ, тупо кружась на одном месте. Спустя несколько мгновений, показавшихся ему несколькими годами, он окончательно утратил представление о времени и пространстве, и не заметил даже, что дамы вдруг приумолкли и остановили игру. Госпожа Акэбоно, запыхавшись, дёрнула Широ за рукав, и он перестал крутиться и встал столбом. Увидев, что дамы опустились на колени, он последовал их примеру.
К игрокам подошли двое мужчин. Они появились из дворца, пока этого никто не видел. Обоим было лет под сорок, их одежды так и искрились серебряными и золотыми нитями.
Тот, что шёл впереди, выглядел очень недовольным. Выйдя на площадку, он приказал:
– Покажите ваши лица!
Все подняли головы, и мужчина начал пристально вглядываться во все лица по очереди. Дойдя до Широ, он уверенно заявил:
– Вот вы – не женщина!
– Разумеется, – собрав остатки достоинства, ответил Широ. – Я мужчина.
– И как вы сюда попали? Как посмели подойти к придворным дамам? Кто вы, вообще, такой?
– Меня зовут Асакура Йомэй, я…
– Это я виновата, Ямада-сан, – влезла в беседу госпожа Акэбоно. – Йомэй-сан не знал, что мы женщины. Простите меня, я подговорила подруг, и мы его разыграли. Йомэй-сан – из знатного рода, он гулял по парку и, увидев юношей, играющих в мяч, не нашёл ничего дурного в том, чтобы к ним присоединиться.
– Что вы такое говорите, Акэбоно-сан? Как можно перепутать девушку с юношей, даже если девушка в мужской одежде?
Покраснев, Широ обречённо развёл руками: что поделать, путаю, мол.
Тут в разговор вступил второй мужчина:
– Не горячитесь, Ямада-сан. Проиграли – извольте отвечать. – Весело улыбнувшись, он объяснил: – Мы с Ямада-саном поспорили, кто такая эта таинственная, непонятно откуда взявшаяся девятая дама. Ямада-сан клялся, что узнал в ней принцессу Хаядзаки, мне же дама показалась незнакомой. Вот мы и спустились, чтобы посмотреть. Хм, не знаю, кто вы, юноша, но вы – определённо не принцесса Хаядзаки! Так что Ямада-сан должен мне одно желание. Надо придумать, какое.
– Вы тоже не угадали, ваше императорское величество! – Хмуро ответил дайнагон Ямада. – Этот юноша – вообще не дама, отсюда-то это видно. И поскольку он не служит при дворе и явился без приглашения, нам следует сейчас же прогнать его вон, кем бы он ни был.
Его императорское величество! Широ так и обмер от стыда: если отец спросит, при каких обстоятельствах состоялась его встреча с императором, Широ скорее отрежет себе язык, чем признается, при каких.
– Так как, вы сказали, вас зовут? – Поинтересовался император.
– Асакура Йомэй, сын Асакура Райдона…
– Асакура Йомэй. Что ж, Асакура Йомэй-сан, вы подарили мне хорошее настроение на всю оставшуюся часть дня. Ну признайтесь, ведь эти негодницы подговорили вас меня разыграть?
– Нет, что вы, никто меня не подговаривал. Я здесь совсем с другой целью – мне хотелось иметь честь быть представленным вашему императорскому величеству…
– И ради этого вы решили притвориться дамой? Ловко! Некоторые просители, не желавшие смирно ожидать приёма, случалось, пытались влезть в мои покои через окно или даже совершить подкоп, но до такого ещё никто не додумывался!
– Да не притворялся я дамой! – Сгорая от унижения, ответил Широ.
Краем глаза он видел, что стоящая рядом госпожа Акэбоно всеми силами пытается подавить смех. Широ разозлился на неё: что, спрашивается, тут смешного? Поставила его в дурацкое положение и хохочет!
– Ну да? А цветы у вас на голове выросли сами собой? – Сделав шаг вперёд, император выхватил вишнёвую ветку из волос несчастного Широ. – Ай-ай! Акэбоно-сан, помнится, это я подарил вам сие украшение. Нехорошо передаривать подарки, сделанные с такой любовью!
– О, прошу прощения, ваше императорское величество! – Госпожа Акэбоно лицемерно опустила глаза, подведённые розовой краской.
– Так-то! Ну что ж, Асакура Йомэй-сан, если вы обмануты столь же жестоко, как обманут я, то мне придётся перед вами извиниться за свои подозрения, и в качестве возмещения ущерба я приглашаю вас к себе. Вы что-то совсем заиндевели, того и гляди, превратитесь в лёд. Вам следует выпить чего-нибудь горячего, пока этого не произошло. Идёмте за мной!
– Государь! – возмутился дайнагон Ямада. – Мы совсем не знаем этого человека! Может быть, он что-то замышляет против вас!
– Да бросьте вы, Ямада-сан, эти глупости. Мне скучно, понимаете вы это? Меня и так никуда не пускают и ни с кем не дают видеться, каждое новое лицо – уже развлечение. Лучше побеспокойтесь, чтоб нашему гостю подобрали новую одежду, эта безнадёжно испорчена. Придворные дамы изваляли вас в снегу, да, Йомэй-сан?
Тут Широ показалось, что госпожа Акэбоно ободряюще ему подмигнула, но, конечно, это была лишь иллюзия. Девушки не умеют подмигивать.
В состоянии пришибленности, в котором Широ находился последние полчаса, он не обратил внимания ни на роскошные интерьеры покоев императора, убранных в китайском стиле, ни на угодливую предусмотрительность его слуг, которые помогли гостю избавиться от вымокшего платья и переодели его в ещё более дорогой и красивый наряд, ни на неприязненные взгляды дайнагона Ямада. Только усевшись на подушки с чаркой горячего саке в руках, он начал понимать, что всё происходящее, по всей видимости, не является сном, а представляет собою очень странную явь.
– Ну так какое у вас ко мне дело? – Спросил государь император, устраиваясь напротив Широ. – Верно, важное, раз вы так… рвались попасть ко мне на приём?
– Мне только хотелось увидеть ваше императорское величество, чтобы всю последующую жизнь вспоминать сладостный миг, когда моя душа соприкоснулась с истинным величием… – Фраза была придумана заранее, так что её удалось произнести без заикания.
– О, благодарю, благодарю, вы очень любезны. Поверьте, мне тоже приятно лицезреть вас. Как поживает ваш батюшка, Йомэй-сан? Кстати, я удивлён, что вы так молодо выглядите. Мне казалось, вы должны быть старше.
– Отец здоров и передаёт вашему императорскому величеству заверения в своей нижайшей преданности. Старше? Мне семнадцать лет.
– Как?.. А ведь история с восстанием в Мино произошла лет десять назад или даже больше… Или это было не в Мино?
– Вы путаете, ваше императорское величество, – Ямада-сан желчно посмотрел на Широ. – Йомэй-сан – приёмный сын господина Асакура. А восстание затеял его родной сын, Асакура Торио.
– Вот как! Я и забыл… В таком случае, извините меня, Йомэй-сан. Так вы не родной сын легендарного воина Асакура? Жаль, а я хотел расспросить вас, не передались ли вам по наследству способности вашего отца.
Широ из красного сделался бледным.
– Я много тренируюсь, чтобы стать похожим на моего отца, государь.
– Похвально. Впрочем, в наше время искусство кен-дзюцу перестало быть модным. В стране спокойно, с кем воевать?
– Спокойно?
– Ну да. – Император приподнял чашечку, чтобы служанка налила туда ещё саке. – Посмотрите вокруг, Йомэй-сан! Кругом такая тишь, что даже тоскливо. Я читал, что раньше в нашей стране велись ужасные войны, когда людей выкашивало, как рисовые колосья. А мне не повезло: живу в спокойную эпоху. Кажется, сам готов начать войну, лишь бы не скучать так!
Император весело рассмеялся, давая понять, что шутит. Дайнагон Ямада вежливо улыбнулся, но глаза у него оставались злыми и холодными.
– И против кого же ваше императорское величество хотел бы начать войну? – осторожно поинтересовался Широ.
– Даже не знаю. Против Китая? Или можно углубиться дальше на запад. Я читал, что где-то есть земли, в которых живут люди с глазами цвета неба и волосами из чистого золота. Любопытно было бы на них посмотреть! Как думаете, Ямада-сан?
– Ваше императорское величество знает, что в книгах часто пишут всякие глупости. – Ответил дайнагон.
