Текст книги "Легенды о доне Хуане (Жуане). Дон Жуан на сцене"

Автор книги: Леся Украинка

Соавторы: Карло Гольдони,Тирсо Молина,Василий Федоров,Владимир Корвин-Пиотровский,Алексей Бежецкий,Лев Корсунский,Николаус Ленау
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

 Всё, как мираж,—вот был и нет миража.

 – Ну, что?.. Ну, что?.. Что, Ната?..

 О, Наташа!..

 На грани жизни,

 На исходе грана

 Она ещё услышала Жуана,

 Глаза открыла, тотчас их прикрыв,

 Как бы от света,

 Свет был слишком светел.

 Вскочив его тушить, Жуан заметил

 Наташи протестующий порыв.

 – Пусть, пусть горит! —

 Сказала тихогласно. —

 Пусть светит до рассвета! —

 И погасла.

 И тихо-тихо стало,

 Что в затишке

 Тишей не пробежать и тихой мышке,

 Стал тихим дом, за домом мир стал тих.

 Почувствовав себя несчастно пришлым,

 Жуан рыдал рыданием неслышным,

 Упав лицом в ограду рук своих,

 Но и за нею видел тонкобровый

 Наташин профиль

 Строгий и суровый.

 Жуан не слышал,

 Как, придя со смены,

 Запричитала Марфа Тимофевна,

 Бесслезно повела печальный сказ,

 Неспешно жизнь дочернюю итожа.

 – Красавица моя, да на кого же

 Федяшу ты оставила и нас? —

 При этом поправлять не забывала

 Ей веки, прядки,

 Руки, одеяло.

 Во исполнение её завета

 Свет яркий не гасили до рассвета,

 До полного исхода темноты.

 А утром, когда стал уже не в новость

 Ей смерти страх,

 И строгость и суровость

 Покинули Наташины черты.

 Казалось, кто-то в ней,

 Уже любезный,

 Смягчился и разжал

 Кулак железный.

 Как школьницу

 Когда-то в первый класс,

 Наташу наряжали и сейчас,

 О новой школе зная понаслышке,

 Не ведая её учителей,

 Не зная толком и программы всей,

 Какие там в ходу стихи и книжки,

 Какие там уроки в толще стен,

 Какие сроки вечных перемен.

 Друзей-свидетелей

 Её урока

 На этот случай было много-много,

 Они за гробом рядом шли со мной,

 Иные сетуя, иные плача,

 Решая для себя её задачу,

 Лишь при смерти решённую самой.

 Задача та с её концом фатальным

 Ко мне пришла

 Под знаком интегральным.

 Случалось быть наедине с бедой,

 В бессилии перед бедою той

 Я говорил себе: живи, как травы, —

 Прольётся дождь, цветком в росе

                                 гори,

 А засуха сожжёт тебя, умри

 Другим без пользы,

 Для себя без славы.

 Но возникал вопрос невольный сразу:

 Тогда зачем же человеку разум?

 А если есть,

 Зачем он не глубинный,

 Не полный, а какой-то половинный?

 Пусть страхов стало менее в числе,

 Но всё равно мне горестно и больно,

 Что столько зла блуждает бесконтрольно

 На нашей изумительной земле.

 Нам истины даются у могилы:

 Наташа – жертва

 Этой тёмной силы.

 Когда земля

 На гроб упала с гулом,

 Впервые друга видел я сутулым,

 Позволившим беде себя согбить,

 Ошеломлённым кровною утратой.

 Какою непомерно тяжкой платой

 За истины приходится платить,

 Чтобы ему и всем от злого мрака

 Вперёд шагнуть

 Хотя бы на полшага!

 Средь Кузьминых,

 Средь родственников их

 Здесь было много наших заводских,

 С тоской в глазах

 Стоявших не для вида,

 А в меру старой памяти их дружб.

 По обязательству совместных служб,

 Услуг взаимных, лишь Аделаида,

 Пока Жуан не отошёл последним,

 В слезах стояла

 За крестом соседним.

 Мне приходилось замечать не раз:

 Уход кого-то сплачивает нас,

 В процессии ухода мы едины,

 Нас музыка печальная ведёт,

 Никто не забегает наперёд,

 Держась благоразумной середины.

 А после наши связи уже хрупки —

 Похоронив, мы делимся на группки.

 Шёл первый снег.

 Два срока есть в году,

 Оберегающие красоту

 С особой ревностью за человеком:

 Цветение и снегопад, что сам

 Догадливо прикрыл могилы шрам

 Своим неторопливым первым снегом,

 Но для рубца, горевшего багрово

 В Душе Жуана,

 Не было покрова.

 Он понял,

 Что в Душе его отцовой

 Необходим для сына Феди новый,

 Почти что материнский уголок.

 Пусть будет нечувствительным к утратам,

 Пусть вырастает смелым и крылатым

 Торителем космических дорог.

 Да, да, пусть женский,

 Чёрт возьми, халатик

 Не затмевает красоты галактик.

 Так рано

 К слову доброму “отец”

 Прибавилось недоброе “вдовец”

 С его ходячим вариантом “вдовый”.

 Теперь в любви родительской горяч,

 Даже во сне заслышав Федин плач,

 Жуан вставал, помочь ему готовый,

 Готовый с человечностью предельной

 Его утешить

 Песней колыбельной.

 “Спи-засни, мой сыночек,

 Подрастай, мой росточек,

 А когда подрастают,

 Дети спят и летают.

 Как закроются глазки,

 Полетишь ты, как в сказке,

 Над родною землёю

 И над Бабой Ягою.

 У старухи, у злыдни,

 Нет заботы о сыне,

 У старухи, у злючки,

 Нет ни внука, ни внучки.

 Злыдня зла не скрывает,

 В старой ступе летает,

 Вместо крыльев над мглою

 Машет грязной метлою.

 Спи-засни, мой сыночек,

 Окрыляйся, росточек,

 Настоящие крылья

 Подарю тебе с былью.

 Полетишь ты далёко,

 Полетишь ты высоко

 Над родною землею

 И над Бабой Ягою...”

* * * * *

 Читатель милый,

 Вспомни, что в начале

 Мы песни запевали без печали.

 Счастливые концы всего милей,

 Но я писал без мысли, чтобы легче,

 Нет, не стихи, а судьбы человечьи

 В мучительных исканиях путей,

 В исканиях любви – до понимания

 Её, как высшего в нас достоянья.

 Все беды,

 Лезущие даже в строчку,

 Увы, неотвратимы в одиночку.

 Нам не дано самим изобрести

 Свой лёгкий путь,

 Свою любовь и нежность.

 К трагедии приводит неизбежность,

 А к драме может случай привести,

 Хотя и случай, будучи нечаянным,

 В ряду других

 Бывает не случайным.

 Что мне сказать,

 Тоской не бременя,

 Когда о счастье спросите меня?

 Скажу вам, склонный

 К прежнему пристрастью:

 Большое счастье – это,

 На мой взгляд,

 Не только сам конечный результат,

 Но и дорога, что вела нас к счастью.

 И пусть никто из нас не забывает,

 Что в чистом виде счастья не бывает.

 А если так,

 Зачем иных старанья,

 Чтоб приуменьшить наши испытанья?

 Ведь если счастье нам далось трудней,

 То радость и торжественней и выше.

 А если это так, зачем самим же

 Обкрадываться в гордости своей?

 Суровый счёт ведите неудачам,

 Особо тем,

 Когда за всех мы плачем.

 Да будет слово

 Громом и набатом.

 Суровый счёт ведите всем утратам,

 С пристрастием судите – чья вина?

 Да будет верится, что в наших буднях

 Кому-нибудь на трудных перепутьях

 Задаст урок Наташа Кузьмина,

 Как жертва сил, пока ещё несметных,

 Не только тёмных,

 Но и полусветлых.

 Большой урок,

 Не подчиняясь срокам,

 Для всех времен становится уроком.

 Безоблачной мечтая видеть даль,

 Но кое-что уже предвидя кроме,

 Мы мужеству учились на « Разгроме»,

 На « Том пути», « Как закалялась сталь».

 О, если б и моя строка крепила

 На стройке века хоть одно стропило!

 И если бы при виде тяжких мук

 Обиженному другу верный друг

 Сказал однажды, поздно или рано:

 – Из  многих книг, а их хоть пруд пруди,

 Ты Книгу,  если есть она, найди

 И перечти  « Женитьбу Дон-Жуана»! —

 Тогда б я и за гробом верил страстно,

 Что жизнь свою потратил не напрасно!

1977 г.

Лев Александрович Корсунский (род. в 1946 г.)
Женитьба Дон Жуана
Комедия в двух частях

Действующие лица:

Дон Жуан.

Сганарель, он же Педро.

Алонсо Альварес.

Изабель, его мать.

Аманда Конде.

Габриэль Фернандес.

Луиза, его мать.

Первая, вторая и третья фурии: их роли следует играть исполнительницам ролей Изабель, Аманды, Луизы

Часть первая

1.

Ночная мгла чернилами разлилась по Испании, сделав местечко под Севильей неотличимым от пригорода Мелитополя: те же крупные, с кулак, звезды на чёрном небосклоне; гортанные крики ночной птицы; ленивая перебранка собак; полное предсмертной тоски мычанье быка. Ветер донёс гитарный перебор, отголоски серенады, сразу же заглушённые кошачьим концертом. Ночью испанские кошки также серы, как всякие другие. В спальне постоялого двора средней руки на безбрежной супружеской тахте тревожно посвистывал во сне человек неопределённого возраста. Спящего мучили ночные кошмары. Издав резкий горловой звук, он подскочил от ужаса на постели. В лунном свете этот сеньор вполне мог сойти за юношу, если б не его глаза! В них мерцала вековая печаль. Поняв, что наяву опасность ему не грозит, бедняга с облегчением вздохнул, отдышался. Отбросил одеяло, тяготившее его. Оказалось, он в ночной рубашке до пят – наряде, не слишком распространённом у мужчин в наших широтах. Нервный сеньор двинулся к человеку, почивавшему на другой кровати. Тому было предназначено охранять ночной покой своего господина. Вместо этого слуга храпел, заменяя собой целый оркестр.

Нервный сеньор (на ухо храпуну).

            Педро!

Спящий всхрапнул.

            Педро!

(Похлопал слугу по щекам).

Педро (продрал глаза, радостно).

            Сеньор Хуарес!

Нервный сеньор.

            Тссс! Язык твой длинный

            Нас подведёт под монастырь!

            Какой Хуарес на хрен!

Педро (пристыжен)

            Уф! Совсем забыл,

            Теперь вы Дон...

Нервный сеньор.

                                                     Базилио!

            Нельзя храпеть так подло!

(Присел на краешек постели слуги).

            Нас выследили!

Педро.            За вами мания преследования

            Несется по пятам!

            Так доктор говорит!

Нервный сеньор.

            Мерзавец! За мои же деньги

            Он ставит мне такой диагноз!

(Испуганно).

            Лицо в окне! Ты видел?

Педро.            Глаза закройте!

Нервный сеньор.

            И заткните уши? Дыхание из шкафа!

Педро

(с сочувствием вздохнув)

            Ну гляньте в шкаф!

Нервный сеньор.

            Боюсь!

Педро

(приблизившись к шкафу)

            Болезнь заразная!

Нервный сеньор.

            Ты тоже слышишь?

Педро.            Не дышат крысы так... И тараканы...

            А может, человек?

            Что он забыл в шкафу!

            Велел вам доктор валерьянку пить.

            За час до сна.

            Чтобы не слышать то, чего не надо!

(Вновь уютно устроился под одеялом).

Нервный сеньор.

            Дыхание! Кого-то душат?

(Засунул в уши носовые платки).

                                                             Я сбрендил?

Педро (радостно).

            И слава Богу! Не бойтесь ничего!

            Нормальные безумцы вы и я!

Едва нервный сеньор вновь устроился в своей постели и прихлопнул ухо думкой, как дверь со скрипом приоткрылась. В проёме окна возникла голова. В шкафу что-то упало, и дверца его распахнулась. Нервный сеньор мог спать спокойно: он не был сумасшедшим! Его в самом деле преследовали. В проеме окна появилась женщина. Спрыгнула на пол. Полумрак скрыл её черты, но грациозности, с которой она приблизилась к спящему, скрыть невозможно. Страх и желание боролись в ночной фее. Чтоб рассмотреть спящего как следует, красотка сняла с его уха подушечку. Измученный бессонницей, Нервный сеньор не пробудился. Только зачмокал во сне, как грудной младенец. Осмотром ночная фея, оказавшаяся впоследствии фурией, осталась довольна. Никаких угрожающих намерений она не выказала. Напротив, удостоверившись, что под думкой скрывается именно тот, кто ей нужен, ночная гостья стала поспешно скидывать с себя одежду. Когда в спальне посветлело от её обнаженного тела, фурия поспешно юркнула к нервному сеньору под одеяло. Пробудился он лишь от поцелуя. И испытал, как ни странно, не радость, а испуг. Путаясь в длинной ночной рубашке, Дон Базилио суетливо выскочил из постели. Его кошмары материализовались. фурия, разочарованная подобным обращением, последовала за беглецом. Тот ринулся к открытому окну в надежде найти спасение в саду, но прыгать с третьего этажа не решился. Красотка приблизилась к дрожащему от страха дону Базилио вплотную. Приникла к его телу своей обнажённой плотью.

Дон Базилио (дрожа от страха)

            Не смейте! Нет! Прошу вас... Никогда...

Луиза (страстным шепотом)

            Искала вас всю жизнь!

Дон Базилио. Искали не меня!

Луиза. Вас! Только вас!

            Еще младенцем в колыбели

            Я раскричусь... – мои капризы

            Один был способ прекратить:

            Затеять сказочку про Дон Жуана...

            Особенно любила няня ту,

            Где в монастырь сеньора занесло...

Дон Базилио (поспешно)

            Выдумки кормилиц!

Луиза.

            Как Дон Жуан прелестный до рассвета

            Там обесчестил сотню дам...

Дон Базилио. Такие сказки няни

            Мечтают сделать былью!

Луиза. А было что?

Дон Базилио. Замшелые монашенки сбежались,

            Прослышав о визите Дон Жуана,

            Чтоб зверски надругаться...

Луиза. Вы были там?

Дон Базилио. Бог с вами!

            Свирепые монашенки

            В живых меня бы не оставили...

Луиза. А как же Дон Жуан?

Дон Базилио. Он выжил. С трещиной в душе...

Луиза (с состраданием)

            Я залечу все раны!

(Приблизилась к сеньору).

Дон Базилио. Я здоров! Чем доказать,

            Что я не Дон Жуан?

Луиза. Рубашку задерите!

(Попыталась осуществить желанное).

Дон Базилио

(воспротивился оголению)

            Не желаю!

Луиза.

           Все знают, каково мужское естество

            Избранника богов!

Дон Базилио. Легенды... Мифы...

            Тьма средневековья...

Луиза. Пролейте свет!

            Ночнушку задерите!

(Вновь попыталась узреть истину).

Даже раскатистый храп Педро не смог охладить пыл прелестницы.

            Единственный! Меня не отвергайте!

            Пожар в крови! Сгораю...

Дон Базилио. Сгорел бы вместе с вами Дон Жуан!

Очаровательное создание завладело руками своей жертвы, чтобы обнять ими себя. Одеревеневшие конечности бедняги упали двумя палками.

Луиза. Ещё сгорите!

            Вы обесчестили всех дам, девиц, старух

            В их снах блаженных.

            Наяву же не всем известно,

            Где вы схоронились!

            И от меня могилу вашу стервы не узнают!

            За ночь любви...

Дон Базилио. Нож к горлу немощную плоть

            Способен умертвить.

Луиза. Хотя бы час любви!

Дон Базилио. Быть Дон Жуаном не способен ни минуты! (Загнанной жертве удалось вскочить на подоконник).

Кажется, непорочный Дон Базилио готов скорей расстаться с жизнью, чем с честью. фурия обняла волосатые, жилистые ноги женоненавистника. Её голова очутилась у него под рубашкой. Эта невинная ласка вызвала у так называемого дон Жуана желание немедленно выпрыгнуть из окна. Но насильница не допустила подобного безрассудства, удержав мужчину за ногу.

(Сорвался на крик).

            Безумная! Ваш Дон Жуан

            Дух испустил тому лет триста!

Луиза. Он бессмертен!

Дон Базилио. Проверим! Если я убьюсь,

            То я – не он!

(Вновь попытался выскочить в окно).

Луиза.                             Мой милый Дон Жуан!

            Дотроньтесь до меня!

(Пытается стащить недотрогу с подоконника).

Он отчаянно сопротивляется.

Дон Базилио. Педро!

Самозабвенный храп слуги сделался громче.

Луиза (не оставляя попыток завладеть телом мужчины). Солнце моей души!

Дон Базилио. Пусть солнце!

            Отпустите только ногу!

Луиза. Вот портрет сеньора Дон Жуана!

            Он – это вы!

Дон Базилио (не глядя на протянутое изображение). В средневековье ещё так не могли красиво рисовать!

Луиза (с победной улыбкой).

            Откуда знаете?

            Вы выдали себя!

Сгорая от желания, фурия сунула голову под рубашку нервного сеньора. То, что она узрела там, сразило бедняжку наповал.

Луиза. О, боги! Это он! (Лишилась чувств).

Дон Базилио. Педро! (Совершил прыжок с подоконника на пол).

Ночная рубашка при этом постыдно задралась. Забыв о приличиях, Дон Базилио ринулся к выходу. Стоило беглецу взяться за ручку двери, как в спальню ворвалась обнажённая Вторая фурия. Спасение Дон Базилио мог обрести только в платяном шкафу. Отважившись заглянуть в его чрево, бедолага узрел в нём спящую третью фурию.

Третья фурия (пробудившись, потянулась к своему избраннику). Сеньор Дон Жуан!

Дон Базилио. Педро! Педро!

Слуга зашёлся в оглушительном храпе. Пришлось дону Базилио весьма непочтительно растолкать его.

            Из желтого дома сбежали три ведьмы!

Луиза (очнулась после обморока).

            Того, что видела, мне не забыть вовек!

            Блаженство...

Вторая фурия. Где же?

Луиза. Под рубашкой Дон Жуана!

(Прильнула к дону Базилио в страстном поцелуе).

Вторая фурия (млеет).

            Поцелуй Дон Жуана... пьянит?

Луиза (теряя сознание от счастья).

            Сильней мадеры! Кальвадос в крови!

Третья фурия. Как приобщиться к благодати? (Отпихнув соперниц, со сладострастным стоном присосалась к живительному источнику наслаждений).

Остальные фурии последовали её примеру. Не выдержав этой вакханалии, так называемый Дон Жуан лишился чувств. Сноровисто взяв бездыханное тело за руки – за ноги, будто занимались подобным упражнением каждый день, фурии потащили бесчувственного кавалера в постель. Луиза, оцепеневшая поначалу от наглости вновь прибывших насильниц, наградила вторую фурию звонкой оплеухой, чем предотвратила надругательство над своим кумиром.

Луиза. Ах, потаскухи! Кто вам сказал,

            Что это Дон Жуан!

Вторая и третья фурии, защищаясь от наскоков драчуньи, выпустили желанное тело из рук. Бедняга брякнулся на пол. Падение привело его в чувство. Как зачарованные, глядели любвеобильные дамы на трепещущее тело. Стоило одной из них шагнуть к поверженному кумиру, как соперницы с яростным шипением оттаскивали от него нахалку.

Дон Базилио. Обворожительные дамы!

            Ступайте прочь!

            В свою обитель. Уже светает!

            В смирительных рубашках красоваться

            Придётся вам!

            Рассвет вас в скорбном доме не застанет!

            Проснутся сестры милосердия...

Луиза (ласкается к мужчине).

            Это я. Сестра, и мать, и дочь...

            Невеста милосердия...

Дон Базилио (со стоном).

            О Боже! Взгляните на меня, сестра!

            На Дон Кихота я похож скорей.

            Какой там Дон Жуан!

Вторая фурия. Что вас и выдаёт!

            В Севилье каждый кавалер

            Похож на Дон Жуана!

Третья фурия. Двойник на двойнике!

Луиза. Поэтому известно:

            Тот, кто похож – не он!

Вторая фурия. В постели у него нет двойников!

            Там не помогут усики, бородка,

            Причесочка под Дон Жуана...

Дон Базилио. Там не поможет ничего!

Третья фурия. Принять героя в своё лоно хочу я первая!

Луиза (строго).

            Больные! Посажу на цепь!

            Я первая!

Трепеща от вожделения, три сладострастницы приблизились к своей жертве.

Дон Базилио (слабыми голосом).

            Насилье!

Луиза (взвизгнула). Дон Жуан!

Вторая фурия (прошептала). Дон Жуан!

Третья фурия (простонала). Дон Жуан!

Ничто не могло бы спасти несчастного от насилия. Но неожиданно пробудился Педро. А может быть, ленивец не желал возвращаться к реальности, пока хозяин сам мог выкрутиться.

Педро. Кто звал меня? Я Дон Жуан!

Фурии в растерянности воззрились на невзрачного человечка.

Луиза. Какие доказательства?

Педро. В постели! Представлено всё будет! (Раздевается). Первой будешь ты! Второю – ты!

            А третьей – так и быть...

            В обиде не останется никто!

            Но подходить поодиночке!

            И не толкаться! Не люблю...

Первая фурия. А милый Дон Базилио?

            Нельзя ему без дела...

Педро. Подержит канделябры!

2.

Всё кончилось. Остались Педро и Дон Базилио. Оба в изнеможении раскинулись на тахте. Педро измучен необузданной любовью сладострастниц, Дон Базилио – зрелищем блудодейства.

Дон Базилио. Я надрывался: «Педро! Педро!»

            Меня оставил ты в беде?

Педро. Клопа давил! На «Педро» не проснулся,

            Поскольку я не Педро никакой!

            Когда б вы гаркнули, как прежде: «Сганарель!»,

            Стоял бы я, как этот... ну...

Дон Жуан. Оставь похабщину! Не выношу!

Сганарель. Стоял бы я, как штык!

Дон Жуан. Бездельник! На конюшню!

Сганарель

            Какой же я бездельник! Трёх красоток

            Отсюда вынесли на простынях.

            В беспамятстве.

            Блондиночка не выживет, боюсь!

Дон Жуан. До смерти-то зачем!

Сганарель. Аппетитная! Ну прямо объеденье!

            Как помидорчик, красноморденькая!

            Чего не скушали её!

Дон Жуан (с отвращением).

            Наелся земляники до отвала!

Сганарель. Уж если точным быть,

            Объелись вы любовной пищей

            Десятка два годов тому назад! В Гранаде.

Дон Жуан. Твои красотки завтра разнесут

            По всей Испании, что были с Дон Жуаном.

Сганарель. Раззвонят, будто вы соблазнили их!

            Какая баба, то есть дама,

            Откажется похвастаться таким!

Дон Жуан (со стоном).

            Где пояс целомудрия?

Сганарель. Сломают всё равно!

            Кузнец чинить не хочет!

            Что за девица, говорит,

            Когда насилуют её семь дней в неделю!

Дон Жуан. Болван!

Сганарель. Я или он?

Дон Жуан. Вы оба! Кольчугу мне срамную!

Сганарель (сокрушенно).

            В расцвете лет замок навесить

            На железный гульфик!

            Кому вы ключ доверите?

Дон Жуан. Кому? Скорей, его я проглочу!

            Могу я в триста пятьдесят

            Замкнуть любовное хозяйство?

            В такие годы у других

            Любовный механизм давно заржавел!

Сганарель. Меня вы сами вразумляли, мой господин,

            Что после первых ста пятидесяти лет

            Несется время вспять!

Дон Жуан. Зато после вторых

            Опять качнулся маятник...

Сганарель. Куда?

Дон Жуан. В страну небытия.

Сганарель. До третьих полтораста

            Вам осталось нет ничто...

Дон Жуан (со старческим брюзжанием).

            Не все дотягивают и до первых.

Сганарель. Терпенья нет у них!

После того, как угроза для жизни и чести дон Жуана миновала, ловелас разом одряхлел. С трудом прошёлся по спальне.

Дон Жуан. Отринув похоть богомерзкую,

            Обрёл я чистоту! Какое счастье!

Сганарель. А что нам остается! После ста

            Становимся мы чистыми, как в бане!

            Полвека не пройдет, а мы опять в грязи!

Дон Жуан. Мои слова! Не верится мне в них!

(Пошатываясь, прошёлся по спальне).

            Слабость во всех членах...

Сганарель. Три сотни лет назад

            На то же сетовали!

Дон Жуан. Нет, на другое!

Сганарель. Томленье духа, вялость плоти...

            Названье носит... импо...

(Испугавшись шпаги дон Жуана).

            Мпо... Импомпо!

Дон Жуан. Мне импомпо – что насморк!

            С глаз спала пелена!

Сганарель. Что ж вы узрели?

Дон Жуан. Мир без прикрас.

            Прекрасных дам, как в лупу,

            Увидел я, увы!

            Взгляни в волшебное стекло,

            Когда захочешь разлюбить кого!

            На коже: поры, волоски,

            Краснеет прыщ нахально...

Сганарель. Пощадите, господин!

Дон Жуан (в задумчивости).

            ...Напудренные лица юных дам...

            А кожа... будто на моей мошонке...

Сганарель (в панике).

            Я тоже стану импомпо!

Дон Жуан.                                        Слепец!

Сганарель. И у мышонка есть мошонка!

Дон Жуан. И боле – ничего!

Сганарель. Господь, спаси от зрения такого!

            Надеюсь, нюх у вас остался прежним?

Дон Жуан. И не надейся! Все мази, благовония духи,

            Чьё назначенье – похоть вызывать у кавалеров,

            Меня задушат!

Сганарель. Хотя бы слух у вас не изменился?

Дон Жуан. Я слышу лживое дрожанье голосов.

            Когда в любви красотки заверяют...

Сганарель. Но если не любовь у них, то что же?

Дон Жуан. Блуд! Я слышу в каждой нотке.

Сганарель. А я-то думал, почему вы церкви отдались,

            Как некогда постели!

Дон Жуан. Я каюсь! Каюсь! Каюсь!

Сганарель (с сочувствием).

            И целомудрия обет...

Дон Жуан. Конечно, не нарушу!

Сганарель (бормочет).

            Хитрец!

Дон Жуан (с угрозой).

            Не слышу!

Сганарель. С вашим слухом!

(На всякий случай отскочил от своего хозяина подальше).

            Творец оценит вашу жертву!

            Когда нам горек поцелуй,

            Вы чистоту блюдете!

            Неужто думаете, с неба

            Ему не видно и не слышно ничего?

Дон Жуан (выхватив шпагу).

            Творец меня прозреньем наградил!

Сганарель. Нет, наказал!

Дон Жуан (горько).

            Блаженные слепцы!

Сганарель (с состраданием).

            Цыганку я нашёл для вас...

            Ей нет двенадцати. Ослепнете!

Дон Жуан. Зоркость старика

            Меня уже до гроба не оставит!

            Мне гульфик целомудрия не снять!

            От женщин дальше – ближе к Богу!

Сганарель. Тогда считайте, вы уже в раю!

Дон Жуан. Одной ногою...

Сганарель. Скоро...

Дон Жуан (с беспокойством).

            Ты думаешь?

Сганарель. Скоро измените вы позу.

            Стоять неловко враскорячку:

            Одной ногою здесь, другою – там!

Дон Жуан. Не буду ли отвергнут небесами?

(Зябко поёжился).

Сганарель. Отвергните их сами!

            Когда вам мерзнуть надоест

            В своей постели в унылом одиночестве!

Дон Жуан. Только, когда ты перестанешь забывать

            Мне на ночь грелку класть!

Сганарель (обнаружив, что в постели его хозяина под одеялом кто-то шевелится).

            На месте грелка!

(Вне себя от изумления, сдёрнул покровы).

Луиза (с надрывом).

            Обман в постели – самый гнусный!

Сганарель. Я думал, в церкви...

Луиза.                                               То, что испытала...

Сганарель (уязвленно).

            Вы недовольны?

Луиза.                                Разве мне приятно?

Сганарель (с гордостью).

            Иным казалось, будто в мясорубку

            Они попали...

Луиза. Я уползла с постели в виде фарша!

            Нет, вы не Дон Жуан!

Сганарель (обиженно).

            Вкуснейшая любовная еда:

            Котлета отбивная! Угощаю!

            Такой я повар!

Луиза (Дон Жуану).

            Я знаю, Дон Жуан

            Не сделал бы котлету из меня!

(Бросилась к знаменитому обольстителю).

            Несравненный! Я заслужила вас!

            Искала вас в Японии...

Дон Жуан. Я не был там лет пять...

Блондинка.

Через окно проникла в вашу спальню..,

Но накануне в Индию отплыл неподражаемый!

Дон Жуан (вспомнив своё бегство на Восток, впервые вздохнул с облегчением).

            Никто во мне меня не распознал

            В стране индусов.

            Скитался я неузнанным.

            В чалме... В подштанниках застиранных...

Луиза. Когда б не скрылись вы на островах,

            Вас задушили бы в объятьях!

            Не меньше тысячи праправнуков у вас:

            Индусов и цейлонцев!

Дон Жуан. Век восемнадцатый... прелестный.

            Поверьте старику...

Луиза. Не меньше миллиона китайчат

            Считают вас прадедушкой своим!

Дон Жуан. Самозванцы!

Сганарель (не без ехидства).

            Вот почему они так быстро множатся!

            Куда ни плюнь – китаец!

За дерзость слуга получил от хозяина оплеуху. Трепеща от страсти, фурия обняла своего избранника.

Дон Жуан. Вон! Дам я сторонюсь!

Луиза. Мужчины?

Дон Жуан. Только не они!

Луиза (сквозь слёзы).

            Значит, дети?

Дон Жуан. Не дети и не звери! И не птицы!

Луиза (в отчаянии).

            Не может быть! Неужто мертвецы?

Дон Жуан (с праведным гневом).

            Никто! Нигде! И никогда!

            Я вижу всех насквозь!

            Такое зрение! Подите прочь!

Несчастная пошла. Но не в дверь, конечно, а в окно. Дон Жуан приблизился к огромному глобусу, крутанул его в поисках нового пристанища. Заметил девушку в окне.

            Куда же вы?

Луиза. На небеса! Там вас дождусь!

(Выпрыгнула в окно).

Дон Жуан (сокрушенно).

            И небеса закрылись для меня!

Сганарель. А если врата рая раскроются?

Дон Жуан. Не будет жизни мне нигде!

(Ещё раз крутанул глобус. Не глядя, ткнул в него пальцем).     Сюда направим мы стопы!

Сганарель поспешил узреть, на что указал перст его господина.

Сганарель (с тоской).

            Антарктида! Там окочуришься в момент!

Дон Жуан (с интересом взглянув на перепуганного слугу).       Там нету мыслей о любви...

Сганарель. Ни у кого и ни о чём нет мыслей там!

Дон Жуан. Чудесно!

К радости слуги, Дон Жуан ещё раз в задумчивости крутанул глобус.

Дон Жуан. В Африке меня все знают...

Сганарель. Здрасьте! Негритосов половина -

            Праправнуки сеньора Дон Жуана...

Дон Жуан. В Китае...

Сганарель. От вас ещё в семнадцатом столетье

            Там окосели!

            Мы сотни лет скитаемся, как эти...

            Как вечные жиды!

            А краше испанских женщин

            Всё равно не сыщещь!

Дон Жуан. Израиль?

Сганарель. Но там уж, верно, все потомки ваши!

            На вас похожи, как вина две капли!

Дон Жуан (с горечью).

            Ни на суше, ни на море

            Нет пристанища скитальцу!

Сганарель (ехидно).

            А на небе ждут сеньора!

            Но, увы, не столько дамы,

            Сколь рогатые мужья.

            Те, кого послал к праотцам

            Он недрогнувшей рукой!

Дон Жуан. Спасенье найдено!

Сганарель. Если в монастырь надумали уйти,

            То там разврат почище, чем в борделе!

Дон Жуан. Спасение в женитьбе!

Сганарель (потрясен).

            Женатый Дон Жуан? Лёд жареный!

            Брюхатый рыцарь...

Дон Жуан (с удовольствием).

            Попал ты в точку!

            Не плоть моя умрет, а имя!

            Легенда окочурится! Протухнет!

Сганарель. Побойтесь Бога, то есть чёрта!

Дон Жуан (с воодушевлением).

            Ты будешь всюду слухи распускать,

            Что женушка сварливая

            Меня охаживает скалкою,

            Задрав на мне ночнушку!

Сганарель. Какая гадость!

Дон Жуан. И наставляет мне рога со всеми!

Сганарель. Не поверят!

Дон Жуан. Поверят с радостью! Помогут острословы!

            В их анекдотах сивый мерин

            По имени презренный Дон Жуан

            Забьется под кровать,

            Когда искусный повар

            Свирепый Сганарель

            Котлету отбивную будет делать

            Из доньи Жуаниты.

Сганарель. Скорей умру!

Дон Жуан (обнажил шпагу).

            Я помогу!

Сганарель (чуть не плача).

            Такую легенду обкакать!

            Не хватит дерьма!

Дон Жуан. Займём у друзей!

Дон Жуан снова закрутил глобус, ткнул в него указательным пальцем. Сганарель, взглянув на место будущего паломничества, издал тяжкий стон.

Сганарель. Самоубийца!

3.

Алонсо и Габриэль выбрали укромный уголок, чтоб лишить друг друга жизни. Блеск шпаг двух знатных юношей привлёк внимание Дон Жуана. Достигнув цели своего путешествия, он не обрёл покоя. Молодецкие забавы дуэлянтов дали ему почувствовать себя 356-летним стариком. Сганареля, напротив, взбодрили воспоминания о былых проказах.

Сганарель. Хозяин, надо ноги уносить,

            Не то потащат объясняться насчёт трупа!

Дон Жуан (присматриваясь к дуэлянтам).

            На кого из них ты ставишь?

Сганарель. Ставлю только на себя!

Дон Жуан. Тогда ищи пристанище себе.

            Хозяйка постоялого двора

            Спросонья простонала:

            «Дон Жуан». Я слышал.

Сганарель. Бог с вами!

            Нас не было здесь два десятка лет.