Текст книги "Злой"

Автор книги: Леопольд Тирманд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

– Н-но-о! Вперёд!

Меринос соскочил с подножки и стал под стеной универмага, спрятавшись за колонны у входа.

– Подожди, – сказал ЗЛОЙ Генеку, кипевшему от злости из-за того, что кто-то его обогнал. – Жди и ничего не бойся. Он сам даст о себе знать – такая у него сегодня тактика.

– Тпру! – крикнул подъехавший к ним извозчик, натягивая вожжи. – Пан, – обратился он к ЗЛОМУ, – вы что-то ищете?

– Погоняй дальше! Биндюжник! Горлохват! – закричал Генек со всем пренебрежением варшавского шофёра к гужевому транспорту, – чтоб я тебя здесь не видел, пьянчужка!

– А может, вы того пана ищете? – крикнул извозчик, указывая ручкой кнута на вход в универмаг; в то же мгновение он так стегнул лошадь, что она резко рванула вперёд.

– Вон там он! – крикнул издалека предусмотрительный извозчик.

ЗЛОЙ посмотрел в указанном направлении: в полутьме входа темнела высокая фигура, светился огонёк сигареты. Увидев, что ЗЛОЙ его заметил, Меринос вскочил в дверь универмага.

…Меринос пробивался через переполненный покупателями зал. Центральный универмаг уже несколько недель был на ремонте, товары продавались только в нескольких отделах, кафе на первом и ресторан на седьмом этажах не работали. Меринос вскочил на ступеньку эскалатора в тот момент, когда ЗЛОЙ оглядывал зал. Меринос ехал в десяти метрах от него, но прорваться к нему было невозможно. ЗЛОЙ поднял лицо и улыбнулся; Меринос побледнел. На минуту даже позабыл о страхе. «Этот тип издевается надо мной!» – подумал он со злостью; могучие мускулы его рук и ног задрожали от бешеного желания расплющить это до боли ненавистное лицо.

«Неужели здесь какая-то ловушка, – лихорадочно соображал ЗЛОЙ. – В конце концов какая разница? Еду!»

На шестом этаже Меринос сбежал с лестницы, расталкивая людей. Ему нельзя было терять ни минуты. Движения его были точными, как у человека, хорошо знающего дорогу; в голове уже созрел продуманный до мелочей план. «Вон туда, – подсказывала ему чёткая память, тем же путём, каким вёл его в своё время директор универмага, – вон туда. Прекрасный корпус! Идеальный для таких развлечений».

ЗЛОЙ заметил своего врага, когда тот исчезал в двери запасного выхода, в углу зала шестого этажа. В три прыжка ЗЛОЙ добрался до двери; за ней тянулась находящаяся на ремонте лестничная клетка с поломанными металлическими перилами.

Лестница ведущая на седьмой этаж была перегорожена обрезками досок, обмотанными проволокой. ЗЛОЙ, наклонившись, посмотрел вниз: никто по ней не спускался. Люди пользовались другой лестницей, широкой и удобной, расположенной в противоположном конце зала. Он ещё раз посмотрел вверх и заметил, что доски оторваны, а проволока отогнута. Кто-то минуту назад пробежал на седьмой этаж. ЗЛОЙ прыгнул через барьер из досок, окончательно его разрушив.

На седьмом этаже было темно и сыро, стоял запах штукатурки и мела. Громадный зал ресторана «Столица» был плотно зашторен; несмотря на стеклянную стену, седьмой этаж утопал во мраке; внутри, в вестибюлях, из-за темноты трудно было передвигаться. Меринос на какую-то долю секунды зажёг спичку и сразу же обнаружил телефонную кабину. Он слышал, как сзади него трещали доски, перекрывавшие запасной выход. Плотно прикрыв дверь телефонной кабины, он ещё раз зажёг спичку и набрал номер.

– Алло, – сразу же откликнулся Дзярский.

– Слушайте, пан, – торопливо зашептал Меринос, – немедленно приезжайте! Немедленно перекройте выходы из подземных складов Центрального универмага! Со стороны Кручей!

Он повесил трубку и, тихонько приоткрыв дверь, прижался к стене кабины; в плотной тьме вестибюля кто-то ступал тихо, с кошачьей ловкостью, но так, как крадутся в совершенно незнакомом месте. Меринос увидел промелькнувшую мимо телефонной кабины фигуру и сунул руку под пиджак. Достав револьвер, понял, что не может стрелять из телефонной кабины. Промахнувшись, он оказался бы в ловушке, из которой не смог бы выйти, а шансы попасть были минимальными.

Меринос выскользнул из кабины и, выставив вперёд руку с револьвером, двинулся в темноту. Ориентировался быстро и уверенно. «Здесь туалет, – непрерывно работал его мозг, – мне надо выбраться из этого проклятого коридорчика. В зал. В главный зал». Его левая рука натолкнулась на стену, а через минуту он на ощупь нашёл стеклянную дверь. Что-то задрожало у него в горле: «А если он стоит у входа в зал?» В эту минуту чувства не подсказывали ему ничего, даже инстинкт молчал: всё тело Мериноса терзал страх. Держась сзади рукой за створку двери, он ступил в проход.

Выставленная вперёд правая рука встретилась с препятствием: это была автоматическая касса для выбивания талонов. Он легко обошёл её и только теперь начал различать в темноте очертания отдельных предметов; правда, здесь было чуть светлее, чем в вестибюлях, и сразу же стали заметны стоявшие вокруг столики.

– Новак! – крикнул Меринос в темноту.

В ответ – молчание. У Мериноса поднялись волосы на голове. Ему вдруг показалось, что ЗЛОЙ где-то здесь, рядом, что через мгновение его железные пальцы сомкнутся на его, Мериноса, шее. Он вслепую отскочил в сторону, зацепился за столик, упал. В ту же минуту вскочил на ноги и неожиданно поверил в собственные силы. «У меня же есть машина! – лихорадочно соображал он, – и сам я не маленький. Не поддамся! А стрелять – нет, не могу! Его должны арестовать. Так будет лучше. Это даст мне возможность сбежать, перекроет афёру с билетами и всё на свете. Только не растеряться! Речь идёт о жизни с Олимпией там, за границей. Если я убью его, мне будет мало пользы, а если отдам в их руки – ого…!»

– Новак! – крикнул он второй раз голосом, дрожащим от страха и страстной жажды борьбы, – не уйдёшь отсюда! Я убью тебя здесь!

– Если тебе удастся, Букович, – раздался издалека, из темноты, сердитый голос ЗЛОГО, – а если нет, то я тебя здесь убью!

Внезапно штора, закрывавшая восточную стену ресторана, с шумом упала на пол – ЗЛОЙ сорвал её. Открылось предвечернее небо, светились первые уличные огни и большая неоновая реклама «Орбиса», сиявшая то красным, то голубым светом на крыше соседнего корпуса. Широкая полоса света упала сквозь большие витрины на длинный зал со столиками. В тот же момент грянул первый выстрел: нервы у Филиппа Мериноса не выдержали.

«Ах, так, – подумал ЗЛОЙ, – плюётся! Ну что поделаешь? Или он, или я». Он наклонился, словно в густом кустарнике, и, прыгнув между столиками, стал пробираться к противоположной стороне зала, ещё тёмной, глубокой и грозной.

Поручик Михал Дзярский медленно положил трубку, вытянулся в кресле и закурил. «Такие дела, – лениво подумал он, – могут иногда иметь счастливый конец. В любом случае я ничем не рискую».

Он резко встал, чуть отодвинул стоявшее на пути кресло, открыл дверь в другую комнату и крикнул:

– Мацеяк, двадцать человек, три автомашины и мой «ситроен»! Клюсинский, ко мне!

В комнате засуетились. Дзярский вернулся к себе в кабинет, открыл ящик стола, вынул из него большой парабеллум и вложил в кобуру под мундир.

Во дворе загудели автомашины. Дзярский сбежал с лестницы, за ним Клюсинский. Мацеяк завёл мотор «ситроена». Из дежурных помещений высыпали милиционеры, на ходу цепляя через плечо автоматы, и поспешно сели в серо-зелёные «виллисы». Дежурные открыли ворота. Включив сирену, Мацеяк выехал первым. Оглядываясь на машины, останавливались прохожие.

Вокруг была серая мгла. Направляемый безошибочным инстинктом, ЗЛОЙ шёл вперёд; свободно и, казалось бы, неуклюже опущенные руки готовы были мгновенно ударить. ЗЛОЙ поворачивался медленно и незаметно, как артиллерийская башня крейсера, готовящаяся к выстрелу. Вот он пригнулся и прыгнул. Задетый стол перевернулся и упал на пол вместе со стульями; левой рукой ЗЛОЙ захватил край пиджака Мериноса, а правой замахнулся для страшного удара в челюсть. Но он не попал. Получив вслед за тем таранный удар в грудь, Меринос пошатнулся и упал на площадку для оркестра. Зазвенели забытые кем-то из музыкантов медные тарелки. ЗЛОЙ споткнулся. Падая, он схватил один их валявшихся вокруг стульев и швырнул его наугад в направлении этих звуков.

– Бах! Бах! Бах! – разорвала тишину короткая очередь выстрелов. ЗЛОЙ лежал под столиком, пряча голову за разбитыми стульями.

Меринос выстрелил ещё раз. «Убить!» – тяжело дышал он. Страх вытеснил все его мысли, кроме одной: немедленно, сейчас же, освободиться от этой страшной опасности, скрытой тьмой.

– Новак?

– Бухович, – отозвался из темноты металлический от злости голос ЗЛОГО, – не беспокойся, я живой. Не обманывай себя. Это ты здесь сегодня останешься. Будь спокоен.

Меринос тяжело опёрся на стену. Стена наклонилась, и он чуть было не упал назад: дверь, ведущая на кухню, открыла перед ним неожиданные возможности. Внезапная мысль, как молния, прорезала тьму тревоги. «Сюда! Так и есть! Помню, это здесь». Он благословлял в эту минуту тот день, когда согласился на уговоры директора детально ознакомиться с помещением универмага. Дверь беззвучно закрылась за ним. В громадном помещении кухни было не так темно, как в зале: на фоне белых кафельных стен и белых котлов чётче выделялись предметы. Меринос быстро отыскал расположенные в центре лифты. Приблизившись к ним, осторожно нажал на замок железной, окованной крест-накрест металлическими полосами двери: оба лифта были открыты. Меринос глубоко вздохнул, облизал пересохшие губы и стёр рукавом со лба грязный пот; он отдал бы в эту минуту несколько лет жизни за сигарету – за одну затяжку. «Если удастся, – размышлял он, – всё будет так, как я планировал. А если нет, – застрелю его здесь, возле лифтов. С расстояния пяти шагов должен попасть». Он распахнул металлические двери лифтов; один из них оказался пустым, во втором Меринос нащупал ящик для продуктов. Осторожно вернулся к двери, бесшумно закрыл её и выглянул во враждебную тьму зала. Затем вытянул вперёд руку с револьвером и дважды выстрелил в темноту. И тут же, метнувшись на кухню, включил на ходу рубильник на щитке у двери. Огромная кухня засияла огнями электрических ламп. Меринос шмыгнул между котлами и притаился в узкой щели между поднятыми огромными крышками; вытянутая вперёд рука с револьвером слегка дрожала. Дверь качалась то в одну, то в другую сторону, как метроном – единственный элемент движения в этой жуткой, неподвижной тишине. Через минуту дверь перестала раскачиваться: на пороге стоял ЗЛОЙ. Палец Мериноса слегка задрожал на спусковом крючке: теперь мог наступить конец, финал великой игры. Но он был непростым игроком. «Нет!» сверкнуло в мозгу: он понял в эту секунду, как никогда раньше, что месть не относится к категории великих побед.

«Скрылся, – подумал ЗЛОЙ, – но куда?» Он сразу же посмотрел на лифты, подбежал к ним и склонился над пустой клеткой: стальные тросы исчезали внизу, в чёрной узкой пропасти. Недолго думая, ЗЛОЙ вошёл в грузовой лифт и закрыл за собой железную дверь. Меринос пошевелился и уже хотел было выбраться из своей щели, но в этот момент дверь лифта открылась, и из него вышел ЗЛОЙ. «Неужели лифт неисправен? Выключен?» – в отчаянии подумал Меринос. ЗЛОЙ наклонился над пустой клеткой, внезапным резким движением ухватился за стальной трос и, повиснув над чёрной дырой прямоугольной шахты, начал спускаться вниз. Меринос вылез из своего укрытия, качаясь на нетвёрдых ногах, подошёл к лифтам. Дрожащими руками вытащил из кармана разорванного пиджака пачку сигарет и стал искать спички. В кармане их не оказалось, очевидно, где-то потерял. На грязном полу лифта, где только что был ЗЛОЙ, лежала коробка. Меринос вошёл в лифт, наклонился и поднял её; в ней оставалось несколько спичек. Выпрямился и почувствовал, что голова у него пошла кругом, вся кровь отхлынула в ноги. Тяжело опёрся на стену кабины, преодолевая головокружение. Когда опомнился, лифт медленно опускался.

Неуклюжими, но быстрыми движениями, сдерживая подкатывающийся тошнотворный клубок страха, Меринос успел перезарядить револьвер.

Внизу был полумрак. В бледном свете защищённых сетками огромных складов выделялись из темноты высокие груды одежды, ряды ящиков, ровно расставленные бочки, картонные коробки, короба, плетёные корзины. Воздух заполняли смешанные запахи новой одежды, нафталина, фруктов и мыла. ЗЛОЙ медленно шёл по бесконечным коридорам, между упакованными пианино и большими ящиками с надписями: «Осторожно! Стекло». Внезапно он услышал звук спускающегося лифта и быстро повернул назад, стремясь добежать до выхода из лифта; но это оказалось не так-то просто. Он не смог сразу же найти дорогу, только что проложенную в этом лабиринте. Шум лифта стих. Инстинктивно наклонившись, ЗЛОЙ притаился за баррикадой из детских колясок. Вдали, в полутёмном проходе между стенами из тюков тканей и коробок с обувью, мелькнул настороженный высокий силуэт человека с револьвером в руке. ЗЛОЙ бесшумно бросился вперёд, обежал вокруг нагромождения текстильных товаров и повернул направо.

– Бах! Бах! Бах! – прозвучали три выстрела, а потом послышался быстрый топот. ЗЛОЙ вскочил в густой лес щёток для пола, тянувшийся вдоль голой подвальной стены, и без колебаний кинулся в погоню. Ошалевший от страха Меринос ещё дважды выстрелил и, тяжело дыша, забыв о всякой осторожности, побежал. Слева показались железные ворота склада; он молниеносно добрался до них, отодвинул железные засовы, настежь открыл ворота и присел возле них; револьвер прыгал в его руке; словно у него был припадок истерии. ЗЛОЙ добежал до пустой площадки у ворот и увидел над собой освещённый уличными фонарями кусочек неба. Ни минуты не размышляя; он вскочил в ворота и помчался лёгкими широкими прыжками. Впереди был наклонный въезд для грузовых автомашин, начинавшийся с уровня улицы. ЗЛОЙ вдохнул свежий воздух и рванулся вверх. «Улица, – недовольно подумал он, – снова всё начинается сначала. Но необходимо довести дело до конца. Пока не загоняю его насмерть». В ту же минуту он услышал позади себя топот – прыгали на наклонный въезд люди с автомашин. ЗЛОЙ оглянулся и увидел милиционеров. Он остановился и, медленно вытирая испачканные маслом руки, пошёл наверх. Здесь, напротив въезда, на фоне чёрного стеклянного массива Центрального универмага, стоял, широко расставив ноги, щуплый невысокий человек.

– Наконец-то, – сказал поручик Михал Дзярский, – мы встретились. – Он вежливым, но властным жестом указал ЗЛОМУ на открытые дверцы «ситроена», возле которого стоял сержант Мацеяк. Автомашины у тротуара и дорога к ним были окружены рядами милиционеров, за которыми уже собралась толпа зевак. ЗЛОЙ невольно усмехнулся: эти меры предосторожности льстили его самолюбию. Он молча сел в машину.

7

Филипп Меринос задним ходом въехал во двор. В тесных воротах он погнул бампер, помял крыло и зацепился шасси за камень на дороге. Уже во дворе Меринос вытащил из-под заднего сиденья жёлтый чемодан, запер машину и позвонил к Олимпии Шувар.

Олимпия открыла, и он, не проронив ни слова, поднялся наверх. Комната была тщательно убрана; мягкий, уютный свет ночника слегка рассеивал приятный полумрак. Меринос включил верхнюю лампу. Нигде не заметив следов сборов и приготовлений к отъезду, он стал посреди комнаты.

– Что с тобой? Почему у тебя такой вид? – прошептала Олимпия, окидывая его испуганным взглядом. И в самом деле, Филипп Меринос имел плачевный вид. Сквозь разорванные пиджак и рубашку проглядывало голое тело, брюки на коленях протёрлись и были испачканы мелом. По покрытому густым слоем пыли лицу грязными струйками стекал пот.

– Тут почти миллион злотых, – сказал Меринос, бросая на стол жёлтый чемодан. – Эти деньги принадлежат нам. Едешь?

– Пойми, Филипп… – начала Олимпия; сотни слов, вопросов и сомнений просились у неё на язык, и, как всегда бывает в такие минуты, она не знала, с чего начать. Все старательно продуманные объяснения и аргументы внезапно куда-то исчезли.

– Ну что ж, – сказал Меринос, не дожидаясь ответа, – я еду. Должен ехать. Слушай, Олимпия, ты разрешишь мне у тебя помыться?

– Как ты можешь об этом спрашивать? – бросила Олимпия с горьким упрёком; в её больших голубых глазах заблестели слёзы. Она пошла в ванную и открыла краны. Громко зажурчала вода.

Меринос разделся и пошёл в ванную. Олимпия вернулась в комнату и склонилась над кучкой разорванной одежды. Машинально она стала её вытряхивать и разглаживать. Через минуту вынула из шкафа щётку, иголку, нитки и включила утюг. На глаза её снова навернулись слёзы. Вскоре вошёл Меринос, закутанный в купальный халат, бросился на диван и закурил. И неожиданно уснул с зажжённой сигаретой во рту: не выдержали напряжённые до предела нервы. Олимпия осторожно убрала сигарету. На глазах её ещё не высохли слёзы.

«Вот человек, которому я очень нужна», – подумала она.

Через два часа Олимпия легонько коснулась руки Мериноса.

– Филипп, – позвала она шёпотом, – прости, но, может, у тебя есть какие-то важные дела? Ты так внезапно уснул.

– Что? Как? – Меринос мгновенно проснулся. Его глаза были полны тёплой благодарности.

– Не нервничай, – мягко сказала Олимпия. – Если у тебя нет никаких дел, я постелю тебе, и ты останешься ночевать.

Меринос вскочил, потянулся, сел на диване и поискал глазами сигареты.

– Ты настоящее сокровище, Олимпия, – серьёзно произнёс он.

«Так меня уже называли, – подумала Олимпия, – только в словах Витольда была ирония, а эти сказаны с искренней убеждённостью».

– Мне нужно ещё зайти в контору, – поднялся Меринос, – к тому же, я не могу остаться у тебя на ночь. Кое-кто слишком хорошо знает о наших отношениях.

– Понимаю, – сказала Олимпия, – вон там вещи.

На кресле лежала вычищенная и кое-как зашитая одежда. На аккуратно сложенных и выглаженных брюках поблёскивал большой чёрный револьвер.

Низкий просторный подвал, заваленный металлическим ломом и всяким хламом, наполнился синеватым дымом. Йонаш Дробняк оторвался от земли и подбежал к стене, где только что прогремел взрыв. Удушливый запах пороха мешал дышать и раздражал глаза, но стена оказалась абсолютно неповреждённой.

– Вот холера! – вполголоса ругнулся Дробняк. – Снова не здесь. А где же? – Сдвинув котелок на затылок, ещё раз вытащил блокнот. «Тут должно что-то быть», – уже в который раз подумал он. В блокноте были выписки из бухгалтерских книг кооператива «Торбинка» – какие-то даты и солидные суммы капиталовложений, выделенные на перестройку складов кооператива и на специальные земляные работы для прокладки телефонной линии. «Где-то здесь должен быть тайник», – размышлял Дробняк. Снова и снова он обходил стены подвала, простукивая их дулом револьвера. На минуту задержался на месте, где отзвук показался ему не совсем обычным; полез в карман и достал тюбик – в нём ещё осталось немного взрывчатки. «Нет, – подумал Дробняк, – довольно этой забавы. Вскоре он должен сюда прийти. И, кроме того, приближается минута, когда начнёт действовать Юлиуш Калодонт. На плечи этого разумного старика легла сейчас огромная ответственность. Будет ли она ему по силам? А я… – усмехнулся он про себя, – просто очень голоден, уже почти тридцать часов у меня не было ни крошки во рту. Обязательно нужно немного подкрепиться».

Йонаш Дробняк стряхнул с одежды пыль, погасил свет, вышел из подвала и запер его на замок. На безлюдной Шибовской площади ещё торговал киоск со сладостями. Он выпил там бутылку минеральной воды и купил три коробки торунских пряников. Отсюда Дробняк направился на Пружную и, вытащив из кармана кусочек мела, написал большими буквами на эмалированной красно-зелёной вывеске кооператива «Торбинка»: «Внимание, ЗЛОЙ! Я ожидаю на складе». И чётко вывел номер ворот на улице Багно. Потом зашёл в ворота и на стене возле лестничной клетки написал: «Поручик, внимание! Я ожидаю на складе на улице Багно».

Выходя из ворот, Дробняк ещё на минуту задержался и повторил обе надписи на тротуаре, прямо у входа. Потом вернулся на улицу Багно, залез в хорошо ему знакомый кузов старого «форда» и, удобно устроившись, принялся с аппетитом жевать уже немного чёрствые торунские пряники. Он ощутил приятный покой, хотя болели все кости.

Через два часа на пороге подвала появилась высокая тёмная фигура. Быстро открыв замок, человек исчез на старой лестнице. Йонаш Дробняк даже не вздрогнул. На его губах появилась довольная улыбка: так улыбается человек, у которого сошлись все расчёты.

– А теперь, – прошептал он, – пришёл черёд других. Приближается, панове, минута вашего выхода на сцену.

– Поручика Дзярского нет, – равнодушно ответил милиционер в бюро пропусков Команды милиции.

– Ка-а-ак это нет? – пробормотал Калодонт. – Тогда должен быть кто-то другой! Какой-то дежурный! – воскликнул он уже с отчаянием.

Милиционер снял трубку служебного телефона и сказал:

– Из бюро пропусков. Товарищ инспектор, к поручику Дзярскому просится какой-то гражданин. – Через минуту он положил трубку. – Ваш документ, – обратился милиционер к Калодонту.

Калодонт нервно вытащил документ; милиционер долго выписывал пропуск, наконец, появился второй милиционер и повёл Калодонта в комнату на первом этаже.