355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Леонид Январёв » Зачем богу дьявол к 2 (СИ) » Текст книги (страница 7)
Зачем богу дьявол к 2 (СИ)
  • Текст добавлен: 1 мая 2017, 12:06

Текст книги "Зачем богу дьявол к 2 (СИ)"


Автор книги: Леонид Январёв



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Выбираясь из машины, сонный Никита запутался в своей больничной рубахе, ёжился от прохлады, но руку Николая не отпускал. В глубине двора стоял армейский джип.

– Справишься? – спросил полковник, показывая рукой на джип.

Николай кивнул головой в ответ. Нужно что-то сказать.

– Спасибо. – решил поблагодарить Николай, но закончил предупреждением: – Всё же, не попадайся мне. Никогда!

– Понимаю. – согласился полковник: – Но не торопись с выводами. И у меня к тебе просьба. – Полковник достал из кармана портативный плеер: – Посмотришь потом. Помоги, если встретишь. Племянница, дочка брата. Брат давно умер. А семейка ещё та! Редко видел, но... Теперь она у меня одна родственница осталась. Запись с видеокамер. Имей в виду, их много, даже там, где вы не подозреваете. Материал просматривается выборочно по объектам. В основном массив видео – для поиска. Я на пробу загрузил её фотографию, не думал, что она жива.

– Почему ты нам помогаешь? – забирая плеер, спросил Николай.

– Помогаю вам? – полковник усмехнулся. – Не упрощай. Удачи!

Полковник вернулся в свою машину и отъехал вплотную к дому, освобождая дорогу джипу.

– Отпусти меня, пожалуйста. – попросил Николай Никиту. – А то я машину не смогу вести.

Осторожно Никита разжал пальцы и наблюдал – вдруг незнакомец исчезнет?

Содержимое плеера Николай просмотрел уже в Лаборатории. На видео была Надя. Компания старателей грабила склад. Изображение не очень, но вполне достаточное, чтобы узнать. Неожиданно. Переплетение судеб – ещё не судьба, чаще всего это броуновское движение, искать в нем потаённый смысл только себя путать. О прошлом достаточно помнить. Сожалеть о нём – занятие сентиментальное и пустое. Николай ничего не забыл и не забудет. Этого достаточно. В прошлом часто много такого, что если запустить его в настоящее, то оно станет как трупный яд.

Никита бродил по Лаборатории в состоянии присутствия-отсутствия. Николай надеялся, что знакомая обстановка поможет вернуть память. Но это не действовало. Николай взял кровь Никиты для анализа, чтобы разобраться, чем его так сильно напичкали.

– Только много не бери. – попросил Никита, увидев иглу. – У меня прошлый раз много взяли.

От этих слов, от равнодушия с которым они были сказаны, у Николая невольно опустились руки. Видеть Никиту таким – пытка. И думать о том, что с ним там было – тоже пытка.

Поверхностный анализ не дал ответ на главный вопрос, но показал общее катастрофическое состояние организма. Сделав Никите несколько абсолютно неотложных уколов, Николай уложил его на кровать в спальном помещении, поставил капельницу, придвинул другую кровать и сам лёг рядом. Нужно было поспать. Никита от укола уснул моментально, только после него Николай закрыл глаза.

Показалось, что прошло всего несколько минут в забытьи. Николай проснулся от того, что его тормошил Никита. Этого не может быть! Он должен спать.

Растолкав Николая, Никита сел на кровать и думал, как объяснить, что ему нужно. Что-то нужно, а что – он не знал. BET1311 требовал подтверждения пролонгации.

Никита угасал. Николай перепробовал всё, что было в его распоряжении. Организм Никиты не реагировал на лекарства. От бессилия что-либо сделать Николаю хотелось биться головой об стену, чтобы разбить свою глупую голову к чёртовой матери, раз она такая бесполезная.

После истории с клинической смертью Николая, Левашов, на всякий подобный случай, мало ли что ещё можно было ожидать, запасся реанимационным оборудованием, которое теперь, оказалось, как никогда кстати. Николай готовил аппаратуру, дефибриллятор и поймал себя на мысли, что занимается самообманом – это не выход, а в лучшем случае отсрочка.

Память, нейролептик, программа... Для решения Николаю не хватало решимости. Нужно убить программу нейролептика, запустив "шлем", нужно разрушить матрицу состояния, которую создал мозг под действием нейролептика. Николай уже думал об этом, но боялся сделать ещё хуже. Пока Никита в сознании, этот вариант есть. Потом вариантов не останется. Ждать больше нечего. И так всё – хуже. "Шлем" заново протестирован, Карта взаимодействия исправлена – это основное, чем занимался Николай во время своих отлучек в Лабораторию последний месяц.

– Если ты слабый, мы оба слабые. – Николай положил ладонь на щёку Никиты. Никита еле улыбнулся, но не понимал, почему улыбается. – Если ты сильный, то мы вдвое сильнее. Ничего не бойся, я с тобой. Тебе покажется, что ты умер, но я не дам тебе умереть. Чтобы ты там не увидел, всё твоё здесь.

Николай отнёс на руках безучастного Никиту в кресло, одел на него "шлем", очки. Хотелось помолиться, как он это делал в детстве: "Боженька, боженька, ты же добрый...". Смерти родителей Николай богу не простил и никогда больше не молился. Пока родители были живы, Николай не знал, как сильно он их любит.

Кома. Николай надеялся, что этого удастся избежать. Но, нет. Он устроил из процедурной реанимационную палату. Сам спал на полу. Так даже лучше: жёстко, не разоспишься. Как-то ему приснилось, что он видит нескольких Никит и нужно выбрать настоящего. Ошибиться нельзя.

– На золотом крыльце сидели царь-царевич, король-королевич, сапожник-портной. Кто ты будешь такой? – вспомнилась детская считалочка, и Николай её проговорил.

Что сниться Никите? Ничего. В коме только один сон – чёрный. Николай это знает наверняка, по себе. Иногда проскакивает мысль – почему я здесь? Это хорошая реакция на внешнюю среду: на любимого человека, на знакомый запах, на добрые слова, хотя, быть может, и на мат. Очень индивидуально.

Чтобы в чёрном сне Никиты почаще проскакивали мысли, Николай показывал ему его любимый сериал "Зловещие мертвецы". И сам невольно смотрел эту глупость. Читал сказки. Разговаривал с Никитой. Рассказал ему всю свою жизнь почти без утайки и, рассказывая, понял, почему люди исповедуются и почему даже на исповеди не могут быть до конца честны ни перед собой, ни перед богом.

Человек выходит из комы беспомощным, со спутанным сознанием, с потерянной памятью, сразу говорить не может. Никита пришёл в себя на третий день овощ овощем. Но глаза уже не были мёртвыми. Николай кормил его с ложечки. Учил двигать руками и ногами, не ходить под себя, а мычать, когда приспичит. Побрил и показал его ему в зеркале. Дня через три Никита начал себя осознавать. Взгляд его стал осмысленным. И Никита заговорил, но вряд ли, понимая, почему он говорит то, что говорит. Скорее всего, это его мысли из чёрного сна.

– Железный ты дровосек. – Никита еле ворочал языком: – Я тебя ждал, а ты не шёл.

– Молчи! – Николай наполнял шприц: – Ты кретин. Я тебя искал. Береги силы.

Пропустив Никиту через томограф и сделав ЭЭГ, Николай поздравил себя: в его полку прибыло. Более того, отсутствие на графике резких завалов и сбивчивых ритмов – это намёк, что Никита и сильнее, и стабильнее Николая. Впереди сложный период адаптации. Что поделаешь, придётся терпеть. Николай помнил себя в таком положении.

Общее состояние организма Никиты быстро пришло в норму. Память к нему вернулась, но он делал вид, что это не так. Николай был уверен – всё так! Но тоже делал вид. Главное – проблема памяти у Никиты снята и в будущем ему компьютер позавидует. А если он хочет что-то забыть, словно ничего и не было – это совсем другая проблема.

Выбросив из своей бытовки хлам, Николай устроил там приличную кровать и создал, на его взгляд, уютную атмосферу. Надоело умягчать пол в процедурной своей задницей, да и необходимости в этом уже не было. Всё стало почти по-прежнему – Никита снова спал, уткнувшись в его плечо.

– А почему мы домой не едем? Я уже хорошо себя чувствую. – спросил Никита, когда набрался смелости и перестал делать вид, что не помнит.

От могил убежать можно, от прошлого не убежишь. Николай не заводил разговор о доме, ждал пока Никита решиться. Вернуться нужно, иначе эту тяжёлую страницу их жизни не перелистнёшь.

На улице на них с неба упал Парень. Видать, он где-то неподалёку устроился. Птица прыгала вокруг Никиты и клекотала.

– Спасибо друг! – Никита присел на корточки: – Ты настоящий друг. Что бы мы без тебя делали? А я даже не знаю, чем тебя угостить.

Не доезжая, стало понятно, что дома уже нет. Всё же подъехали к пепелищу. Судя по тому, что погреб цел и генератор тоже, дом сожгли ночью. Кто это сделал? Да, хотя бы, тот парень из посёлка, за которого молчаливо заступился Никита. Какая теперь разница! Будь они дома, этого бы не случилось.

Николай пошёл на холм. Никиту за собой не позвал. Но он тоже пошёл. Правильно это, или нет? Мёртвым всё равно, кто приходит на их могилы, это живым не всё равно. Николаю не всё равно, что Никита рядом, даже здесь. Раскаялся ли Никита? Нет. Эта могила ему безразлична, но она не безразлична Николаю, поэтому Никита здесь.

***

Интересно девки пляшут! Вениаминов пытался свести имеющуюся информацию в общую картину, но пока видел только разрозненные фрагменты. ЧП в Спецприёмнике выходило далеко за рамки банальной эрудиции. Взять хотя бы участников.

Добропорядочный гражданин оказывается бесом, ещё раньше он был трупом, который сбежал из морга. Тогда его Вениаминов не узнал: правда, промелькнула мысль, но показалась совсем уж запредельной, да и специфика фотографий не очень располагала к пристальному вниманию. Теперь ошибки быть не может – это подельник Андре, по документам некто Алексей, но имён у него много.

Бес, который пропал из Спецприёмника, Никита, сын и наследник убиенного по наущению Вениаминова Григория Звягинцева и совладелец, можно сказать, бывший совладелец, компании, которая теперь один из краеугольных камней посткатастрофической экономики Несчастной страны.

Григорий Звягинцев – это очень личное, Андре – продолжение очень личного. Алексей – тёмная лошадка. Он вроде тоже знакомый Григория, с которым, впрочем, было знакомо столько народу, что всех и не упомнить. Конкретно Алексей засветился в паре с Андре по заграничным делам.

Никита – связанное с ним было бы не существенно, да из-за него сейчас заваруха. Почему? Собственность? Вопрос сложный, но вряд ли в нынешних обстоятельствах бес может вступить в права собственности, да ещё такой собственности. Прецедентов пока не было. Сейчас акции Никиты до выяснения судьбы собственника временно находятся у государства. Конечно, если оформить документы задним числом на добропорядочного гражданина, то всё возможно. Вот знать бы задним числом, что за бес, оказывается, сидит под носом! Такой шанс пропал!

Далее. Неизвестный бес с оружием из Лаборатории, явно бывший военный, которому подозрительно повезло в полицейском участке – это куда и зачем? Хорошо, что с камерами наблюдения ему не повезло. Как раз в этот день опробовали необязательную опцию поиска в видеомассиве: поиск выбирал только бесов. Гуляющие по городу бесполосые – это не рассматривалось даже в шутку. Просто тест оборудования. И на тебе! К сожалению, по видео можно определить лишь, что это бес: освещение плохое, изображение размыто.

Если припомнить, что Алексей побывал в покойниках, прибавить к этому сваренные в буквальном смысле мозги охранников, сумасшествие солдат, прожжённые неизвестно как тела, то получается, что мы не знаем с кем и с чем имеем дело.

Как об этом докладывать? Вениаминов с тоской смотрел на лежащий перед ним ворох бумаг и фотографий. У самого мозги скоро закипят.

***

Факт не делает реальность. Реальность отбрасывает факты, которые в неё не вписываются. Реальностей много и все они построены на интересах людей их создавших. Директор не спорил с фактами, тем более что большинство так называемых фактов, на поверку оказывалось мыльными пузырями, или неверно понятыми событиями. Он считал факты либо уместными, либо не уместными в зависимости от сервировки политического стола. Дело, которое принёс ему Вениаминов, будоражило общество, было, безусловно, резонансным, но совершенно неуместным. Обществу не нужны головоломки. Обществу нужны прописные истины.

– Скажи общественникам пусть придумают что-нибудь. – Директор имел в виду отдел по связям с общественностью, который в подобных случаях имел общественность: – Бес пытался освободить своего любовника, оба убиты. Лучше так. Расплата за грех, это у нас любят. Не надо уже никаких подпольных организаций. Хватит!

Увидев фотографию Алексея, Директор основательно посчитал дальнейшее следствие бесперспективным и вредным: ясности не прибавиться, а безответных вопросов станет больше. Да и подпускать к Алексею следователей – всё равно, что детей к гранате.

Вениаминов ожидал недовольства. Последнее время Директор часто раздражался по пустякам.

– Следствие прекратить. Взять подписки о неразглашении, материалы засекретить. – Директор подвёл черту под формальностями.

– А как же... – Вениаминов замялся.

– А теперь по существу. – Директор держал в руке фотографию однажды "мёртвого" Алексея: – Мой совет. Хочешь жить, держись от него подальше. Это он устранил исполнителя по известному тебе делу, а так же твоих сотрудников, которых ты послал следом.

Удивить Директор умел! Вениаминов никогда не питал иллюзий, что шеф довольствуется исключительно его информацией. По официальной версии виновником был Андре. Оказывается, всё это время директор знал по-другому.

– Ты убил Звягинцева из-за ревности. Я не сразу это понял. – Директор смотрел вопросительно.

Как грубо и по интимному месту! Вениаминов считал, что за годы преданной службы заслужил тактичного отношения к своим личным проблемам, тем более к этой, которая исковеркала его жизнь. К тому же думал, что концы надёжно утоплены в мутной воде. Сюрпризный день!

Директора раздражало, что, став его заместителем, Вениаминов упивается властью. Власть пьянит, кто бы спорил. Но не следует забывать, в чьих руках она действительно находится. Не нравилось и сближение Вениаминова с "козлами". "Козлами" Директор называл Комитет следствия. Шок от глобальной катастрофы стал спадать, и снова началась ожесточённая подковёрная борьба за власть. "Все находятся в войне со всеми как в общественной, так и частной жизни, и каждый с самим собой" – великий грек прав в том, что ничего не меняется и ни что не урок.

В прошлое время у Президента было две дебильных игрушки – Дума и Комитет следствия. Дума воображала себя народной, Комитет следствия воображал себя политическим сыском, поэтому стоять ещё и на страже законов, защищающих граждан, не было ни времени, ни сил. Прокуратура никогда не имела ни совести, ни чести. Суды исходили из принципа поголовной неизбывной виновности граждан перед очередной властью, какой бы она ни была. Бесстыдное беззаконие торжествовало повсюду.

Директор считал такое положение вещей вредным для государства. Из этого не следует делать вывод о правозащитничестве. Назвать Директора правозащитником – всё равно, что оклеветать. Государству законы не писаны. Именно поэтому оно должно горячо радеть о видимости исполнения законов в интересах граждан. Это непременное условие для эффективного управления обществом. Скверно, когда в своих грязных делах правовую систему используют как проститутку криминальные политики, денежные тузы и продажное чиновничество. Прикрывая личное бесстыдство интересами государства, они навлекают на него излишнюю критику.

После Слепой ночи Дума приказала долго жить. Комитет следствия всё никак не мог найти себе место в новой конфигурации власти. Его глава и раньше регулярно грел уши Президенту криминальными историями и политическими страшилками. Теперь это основное, что у него осталось. Но оппозиция, разнузданной борьбе с которой он посветил деятельность своего комитета, вновь ещё не народилась, поэтому приходилось её выдумывать. Когда Директор, давая указания свои подчинённым, говорил "Козёл", они понимали о ком речь и куда следует обращаться.

Количество мелких уколов в адрес СФБ под предлогом возвращения службы в правовое поле со стороны Комитета следствия и Прокуратуры, не менее зависшей в неопределённости своего положения, перешло в качество, отвлекающее от дела. Директор принял меры. Генеральный прокурор лишился должности, когда брезгливый Президент не смог до конца досмотреть видео с участием горделивого, властного чиновника: здоровенная баба мочилась на Генерального Прокурора, пребывающего от этого на вершине блаженства. С новым человеком на высокой должности Директор нашёл общий язык. С десяток прокуроров и не считано сотрудников Комитета следствия за должностные злодеяния отправились на возрождённую в новом правовом поле каторгу.

Главного "Козла" Директор трогать не стал. Должен же кто-то развлекать Президента! А заодно и отвлекать от текущих государственных дел. Увы, спонтанное вмешательство Президента в оперативное управление государством, как правило, только усугубляло царящий хаос. Месяц назад Президент внёс инициативу: восстановить теле и радиовещание на всю страну и за её пределы. Он поставил задачу в своём ярком, темпераментном, даже пламенном выступлении: "Пусть весь мир знает, что великая страна выжила и возрождается, что она готова взять на себя бремя объединения человечества. Пусть граждане Несчастной страны, разбросанные бедой по неконтролируемым территориям, знают, что страна помнит о них и призывает их влиться в общее дело восстановления народного хозяйства". Ни дать, ни взять, Председатель Земного шара! Директор никак внешне не проявил удивления, хотя удивиться было чему. Еженедельно Президент получал честные отчёты о реальном положении дел в стране. Не их ли, прикажете, зачитывать по радио, и воплощать в телепередачи? Или будем, как всегда сотрясать эфир ложью, расходуя на это жизненно важные ресурсы?

Отбиваться от Президентских инициатив было непросто, обычно их откладывали на неопределённый срок по объективным причинам. Не отменяли, нет! Как можно! Не за горами голод в городах. Сельскохозяйственные территории в приграничных районах находятся под угрозой разграбления несознательными гражданами, которые категорически не желают вливаться в общее дело восстановления народного хозяйства, хотя бы по той причине, что на их крови, совсем не образно, держится медицина Несчастной страны. Фермеров с гулькин хуй, зато армия чиновников и попов по численности превышает действующую армию. И так далее... Во властных структурах коррупция, интриги, очковтирательство. В дерьме все, один Президент в белых одеждах, на белом коне под сенью святых знамён истинной веры.

В борьбе за место под президентским солнцем "Козёл" попытается перехватить скандальное дело отчаянного беса, чтобы облажать СБФ: ему всё равно в какое дерьмо залезть, лишь бы Директора побольнее укусить. Канцелярия Президента притихла, но не упустит случая тявкнуть за компанию. С военными пока таких проблем нет. В рамках плана "Ковчег" Директор убедил Президента снять с Министерства обороны заворовавшегося гедониста. Новый человек тоже не подарок, но говна в нём поменьше, чем у прежнего министра.

Сейчас разрабатываются операции по спасению государственных резервов в сопредельных странах. То, что в быту называется грабёж, в политике всегда называется как-нибудь по-другому. Государственные резервы де-факто уже не существующих стран – ещё непочатый пирог.

Появление Алексея именно теперь – только что не знамение божье. Кто бы ни были эти иллюминаты, они владеют фантастическими технологиями, претендуют на главную роль и без сомнения уберегли от Серой смерти и себя, и своих приспешников. Новый раздел мира без них не обойдётся. Вмешательство внешней силы уже дало о себе знать. Оказалось, что выведены из строя все системы управления запуском ракет с ядерными боеголовками. Хорошо, если по всему миру так, а если нет?

– Охрану снять. Пустое! Перевести в президентскую больницу. – распорядился Директор: – Этим как бы покойником я сам займусь. Единственно реальное, что мы можем в этой истории – найти того, кто помог беглецам скрыться. Ищи! Для этого тебе власть и дана. Умерь "козлов". Если им нечем заняться, то я их займу, мало не будет. Повторяю. Вынужден повторить, а то ты последнее время.... – Директор чуть было не сказал "нюх потерял", но это, пожалуй, слишком унизительно для верного пса, достаточно и того, что в прошлые какашки носом ткнул: – Рассеянным стал. О любом движении в этом деле и по этому делу докладывать мне немедленно. И никакой самодеятельности.

Бежал от дыма, да попал в огонь! Вениаминов чувствовал себя "Титаником" перед столкновением с айсбергом. Верхушка айсберга – путанное, полное неестественных фактов дело. Директор как всегда – знает больше, видит дальше. Что ещё он знает, намекая на "козлов"? Нет, не знает. Если бы знал, то не обмолвился бы. С чего такая забота об арестованном? На официальном языке – это либо преступная халатность, либо соучастие. Впрочем, если переходить на официальный язык, то и от Вениаминова мокрого места не останется. А от кого что-то останется? Личные мотивы? Исключено! У Директора план, в который Вениаминов не посвящён. Это плохой знак, тем более плохой, когда неожиданно всплывает прошлое. Не случайно Директор напомнил.

Директор – фактически второй человек в стране. Он совмещает свою должность с должностью Председателя Государственного Комитета жизнеобеспечения. Тех, кого из властной верхушки это устраивает, можно по пальцам пересчитать. Но сочтены ли дни Директора? Этого Вениаминов не знает наверняка, но даже того, что он знает и о чём молчит, достаточно, чтобы Директор стёр его в порошок. Что лучше, быть повешенным за верность, или за предательство? Лучше – не стать висельником.

***

– Виктор Константинович! – поприветствовал Директора, лёжа на кровати Алексей. – Я так и подумал. Спасибо за заботу.

– И вам здравствуйте, Алексей Владимирович. – принял дружелюбный, хотя и не искренний, тон Директор. – Но не обольщайтесь. Тратить силы на вашу охрану – занятие пустое, как я знаю. А сюда мне приятней приходить, чем в изолятор.

Алексея поместили в отдельную палату со всеми удобствами. Рана так себе: жизненно важные органы не задеты, в основном – потеря крови. Конечно, удивительно, что человек НСС, но кто ж посмеет задавать вопросы Директору?

– Что я вам говорил? Снова встретились. – напомнил Алексей. – Старая погудка да на иной лад. И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали. Только вот святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, я не увидел.

С возвышением Директора из его окружения окончательно исчезли люди, с которыми можно было просто общаться. Такое впечатление, что исчезли умные люди: они никуда не делись, не поглупели, но стали осторожнее, пополнив когорту прочих осторожный людей. Стало сложно понять – осторожность от ума, или от хитрости, или от того и другого? Есть разница. Устаёшь, когда даже о таблице умножения высказываются предположительно, как барину будет угодно. Поэтому разговор с Алексеем, с человеком, безусловно умным, независимым не только от придворного этикета, но и от этой реальности, обещал внести разнообразие в обыденную рутину.

– Вы правы, изменилось всё. Всё кроме вас, как я вижу. И да, в целом, перемены безрадостные. – согласился Директор, без приглашения сел, по-хозяйски устраиваясь в роскошном кожаном кресле, отметив про себя, что услужники перестарались, арестанту сгодилась бы палата попроще. – Врач сказал, что беседой вас не утомишь, так что я сразу перейду к делу, с вашего позволения. Вы человек деятельный, думаю, с пользой время в наших краях проводили, но я не буду вас спрашивать об адресах, паролях, явках, хотя, признаюсь, очень любопытно. Думаю, в новых обстоятельствах нам с вами, я имею в виду не только вас лично, нужно сесть за стол переговоров.

– Мы об этом говорили. Мы – это не только Андре. – Алексей сделал паузу из тех, за которыми обычно следует отказ: – Видите ли, непосредственно в человеческую историю мы не вмешиваемся, хотя в ней участвуем. Но мы не можем быть стороной переговоров. Мы никогда не берём на себя никаких обязательств, не вступаем в союзы. Мы поступаем так, как считаем нужным. Есть люди, с которыми мы советуемся, есть люди, которые нам помогают, есть люди, которые нам служат. Ничего другого предложить не могу.

– Мы? То есть, "вы", это кто? – Директор был разочарован, тем, что услышал. Бред!

– О... – Алексей не знал с чего начать: – Это не тайна. Уверен, что вы не любите фантастику. Жаль. О нас столько всего написано! Я даже как-то один сериал консультировал. Не знаю, с чего начать. Если бы вас спросили: "Человек – это кто?". С чего бы вы начали? С обезьяны? Или с Адама и Евы?

Алексей вспомнил анекдот из жизни. Ведущий телевизионной передачи про животных, рассказывал о птицах, у которых птенцов высиживает самец. Но ведущий решил, что называть самку самкой, а самца самцом – это грубо. Он назвал их папа и мама. В конце концов, выдал в эфир логично вытекающую из рассказа фразу – пока папа сидит на яйцах, мама добывает пищу. Разъясняя двойственную природу хранителей, легко можно оказаться в положении такого ведущего. В языке людей нет подходящих терминов, поэтому их замена на сравнительные словесные конструкции непременно приведёт к "папе на яйцах". Популяризатор из Алексея скверный, но его более продвинутые на этой стезе собратья, так же не снискали успеха: их усилия всегда заканчивались появлением на свет очередной нелепой легенды.

"Шизофреники ели вареники!" – пришло на ум Директору. Или это снова игра? Стал бы Директор доверять кому-либо, находясь в таком положении как Алексей? Вопрос! За безумием можно спрятаться. И артист замечательный. Не хочешь, а поверишь.

– Зачем вы так? Мы же не на призывной комиссии. – урезонил Директор.

– Глупый верит всякому слову, благоразумный же внимателен к путям своим. – в излюбленном цитатном стиле ответил Алексей.

– Ваш окончательный ответ "нет"? – загадки и фантастика сейчас меньше всего интересовали Директора.

– У арабов есть пословица: не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть. – Алексей обдумывал ответ: – А вы настырный. Если честно, то мне проще, когда вы враг. Я подумаю, но только в личном качестве. Ваша встреча с Андре, зависит только от Андре. Я ему передам.

– Хоть что-то! – усмехнулся Директор. – Надеюсь, вы нас внезапно не покинете?

– Пока, нет. Нужно подлечиться. – обнадёжил Алексей.

Наглец! Подлечиться! Но противопоставить нечего.

– Полагаю, у Андре всё в порядке? – из вежливости поинтересовался Директор.

– Не сомневаюсь. Думаю, он сейчас на Луне. – с улыбкой светской учтивости на лице ответил Алексей.

Разумеется, на Луне, не на Марсе же! Марс далеко, неудобно, а до Луны – взглядом подать. У каждого свой юмор – умерил своё раздражение до иронии Директор.

– А вот у вас не всё в порядке. – резко изменил тему Алексей. – Обратите внимание на свой тыл.

Директор смотрел вопросительно.

– Это больше, чем очередная интрига против вас. – пояснил Алексей. – Вас похоронят с почестями.

– Раз вы меня предупредили, значит этого не случится? – заинтересовался Директор. – Вы изменили будущее? Вы не видите в этом противоречия? Прошлый раз вы обещали мне долгую жизнь.

– Нет. – уверенно ответил Алексей: – Предсказание не изменяет будущее, оно из него следует. Через меня с вами говорит ваша судьба. Я вам ничего не обещал. Вероятно, ваша долгая жизнь зависит от того, что вы услышали сейчас.

В ту же ночь, после вечернего визита Директора, Алексей благополучно покинул роскошные больничные апартаменты: и любезный плен не в радость, особенно если вспомнить, сколько горшков перебил в доме хозяина.

В обезлюдевшей округе некому было удивиться голому мужику, шагающему по просёлочной дороге. Больше, чем ночная прохлада, досаждала босоногость: острые камешки попадались то и дело, от чего походка невольного нудиста выглядела особенной, дёрганной и предвзятому исследователю пришельцев показалась бы нечеловеческой. Алексей сокрушался бескомпромиссности технологии "перехода" – даже тапочки нельзя с собой захватить! А уж босиком по полю, да голышом – это вам не песенка про счастливое единение с природой, это пытка ещё та!

Проклиная свою предусмотрительность, с которой он спрятал челнок, Алексей добрался до него совершенно измученный. Опознав ДНК, система открыла входной шлюз. Со стороны это напоминало сноп света. Внутри света пространство плотное, как вода. Алексей поплыл вверх и вынырнул в челноке. Система ждала команды, а получив её, если бы могла удивляться, то удивилась бы.

Оставив на поле круг подмятых растений, один из тех знаменитых кругов, над смыслом которых ломают головы исследователи загадочных явлений, челнок, приняв форму диска и, не меняя размерность пространства, выставляя себя напоказ, устремился в город.

НЛО по телевизору не видел только слепой. В жизни они встречались реже. Подразделению охраны здания СБФ повезло воочию увидеть "летающую тарелку". Она беспардонно зависла напротив главного входа и попИсала, а напИсала, как позднее выяснилось, руну Ансуз: единичку наоборот с дополнительной косой чертой. Закончив это дело, тарелка затуманилась, стала многогранником и устремилась, вероятно, в космос.

Толкование руны Директора не заинтересовало: он догадывался, чьих рук эта хулиганская выходка. Спасибо, что не заборная надпись. Толковать сию мистическую закорючку, всё равно, что в луже пузырьки от пука собирать, но и не запретишь. Магически-дьявольский знак, указующий на СБФ, взволновал пытливые умы.

Из-за исчезновения пациента переполоха в президентской больнице не случилось: Директор за ранее уведомил, что может забрать больного в любое время без предупреждения. Странно, конечно, что человека увезли, в чем мать родила. Или переодели? Злые языки намекали, что неспроста эта из ряда вон выходящая забота Директора о привлекательном мужчине, который, судя по исколотым венам, либо склонен к наркотикам, либо к препаратам, облегчающим ему секс с крестами, что, по сути, одно к одному.

***

Какой статус у пришельца из космоса? Гость? Незваный гость? Тайный гость? В конкретной ситуации – скорее, случайный гость. К тому же, он как бы человек. Вот так, в лучшем варианте ждёшь, что пришелец окажется только слегка гуманоидом, а он является "по образу и подобию"! Выпусти его в толпу, потом обратно и не сыщешь. Это разрушает стереотипы. Лучше бы он был зелёным человечком! Если бы не его корабль из тех, которые в народе называют "летающие тарелки", то по его речам место ему в сумасшедшем доме. А может он и есть беглый сумасшедший из другого мира, или заключённый? Диссидент как минимум – это точно! Прискорбно сознавать, но, вероятно, богохульство присуще всем обитаемым мирам, как и нигилизм.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю