Текст книги "Зачем богу дьявол к 2 (СИ)"

Автор книги: Леонид Январёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Мысленно собрав в кулак свою унизительно попранную профессиональную гордость, Алексей ответил достойно. Николай оказался на полу и без пистолета. Но опять осечка! Николай среагировал быстрее, чем Алексей успел его подмять. Оба вскочили на ноги. Тут уж, наконец-то, своё взяла опытность. Любая попытка Николая приблизиться к Алексею, или к пистолету оканчивалась болезненными шмяк-шмяк об пол. Так продолжалось пока до Николая не дошло, что они играют в кошки-мышки, и мышка – это он.

– Не надоело? – пошёл на мировую Алексей, вполне удовлетворив своё самолюбие.

Надоело. Николай не ответил, но не стал мешать Алексею поднять пистолет.

– Вот и хорошо. – всё правильно понял Алексей, пряча пистолет: – А теперь пописай, или что там мешает тебе соображать и за мной. Машина рядом. Видео камер тут нет. А то светишь своим лицом как прожектор. На капюшон у тебя ума не хватило.

Справедливый упрёк и что особо ценно – от креста. Николай действительно попИсал, но в голове не просветлело: странно всё это.

***

Алексей не смог выполнить задания – перевезти Никиту на Озеро. Времени в обрез, везде бардак. Никакой надежды на привычный транспорт. Алексей не любил пользоваться тем, что общепринято называть НЛО. Если бы сардина в консервной банке могла чувствовать себя, то это как раз те ощущения, которые он испытывал во время полёта. Корпус челнока, меняющий геометрию в зависимости задаваемого пространства, выполнен из сложного сплава, а внутри – "бульон", который по похожести некоторых функций можно с большой натяжкой и упрощением сравнить с компьютером. Погружение в среду челнока спасало от чудовищных перегрузок, проблем кислородного дыхания (кислород из организма устранялся), расширяло до беспредела возможности обзора и пилотирования, и так далее. Алексей в подробности не вдавался.

В авральной ситуации не до предубеждений. Алексей взял трёхместный челнок, который до сих пор надёжно спрятан за городом. А нужно было лететь прямо в город! Алексей постеснялся, и зря. Никто бы в смертельной суматохе внимания не обратил.

Чтобы добраться до дома, где жил Никита, Алексею пришлось угнать бронетранспортёр. Но и это не помогло. Разминулись. В брелоке для ключей у Никиты вмонтирован маячок, который привёл к двум ещё неостывшим трупам полицейских. Для Никиты это слишком экстравагантно. Что же произошло? Ключи выпали из кармана – единственное, что можно точно сказать. А Никита исчез! Надо было ему в яйца маячок вшить!

В событиях Слепой ночи Алексей участвовал постольку, поскольку пытался, надеясь на случай, найти Никиту. После того, как Алексея чуть не растерзала толпа будущих покойников, жаждущая стать будущими крестами, он ретировался. Отсиделся, дождался, пока смерти закончатся. Никиту не убили. Предчувствие раскрыло бы это. Обидно, что дар Алексея знать будущее, ведёт себя капризно: по пустякам, так до последней детали всё сразу выложит, а по важному – по чайной ложке выдаёт, как микстуру, когда ситуация поплохеет, или уж когда совсем изматеришься на судьбиную слепость.

Первое время среди бесов царило смятение. Они не понимали, что происходит. Шли к людям, попадали к крестам, которые сажали их в концлагеря, бежали от крестов, а те их ловили как собак бездомных. Однажды и Алексей попался, но это называется – ребятам крупно не повезло, смертельно не повезло.

Кресты зверствовали. Бесы топили реальность в водке и в наркотиках. Людей не стало. Социальные связи распались. Найти кого-нибудь в пространстве хаоса невозможно, а вот потерять себя – запросто. Алексей вернулся в город. Периметра ещё не было. Его квартира в элитном доме не пострадала, а дом власти включили в список обслуживаемых зданий и помещений.

Алексей использовал кровь крестов, чтобы стать похожим на них. Эта идея пришла ему по исторической аналогии. С Землёй эта история не связана. Предки Алексея не по земной линии использовали кровь врагов, чтобы проникать на их базы. С точки зрения нынешнего человечества его предки – это что-то вроде разумных биороботов. Они стали прототипами сайлонов в современной фантастике, но такими ужасными, машинными исчадиями ада, как изобразили сайлонов, они не были. В фантастике не всё выдумки, на то она и фантастика.

Эксперимент удался. Два дня, и ты крест! Алексей, как все прочие добропорядочно выжившие граждане, встал на всевозможные учёты, для государственной поддержки, без которой обойтись невозможно. Свободный рынок продуктов съёжился до прошлого ассортимента бабушек у метро, поэтому граждане добирали жизненные калории по госпайкам. За бензин платили, но по госталонам. Экономия и госконтроль коснулись всех сторон скуднеющего быта. Зато чёрный рынок цвёл, благоухал и манил всеми прелестями прошлого. Контрабандой теперь считалось всё, что завезено с неподконтрольных государству территорий. Создавалось впечатления, что именно на этих территориях и остались закрома родины.

Интуиция, скудно подкрепляемая Предчувствием, подсказывала Алексею, что Никита найдётся в городе, а это возможно только в одном случае – Никиту выловят. Алексей, снискавший славу удачливого контрабандиста, наладил связи со Стадионом, где содержались бесы. Место гнусное. Публичный дом под открытым небом. Не хотелось думать о том, что ждёт смазливого Никиту, но не это самое страшное.

Когда нехватку донорской крови стали компенсировать кровью бесов, выяснились её фантастические свойства. Мёртвого из гроба она не поднимала, но безнадёжные больные выздоравливали. Фармацевтическая промышленность из-за нехватки сырья с трудом выпускала скудный перечень медицинских препаратов, а запасы заканчивались. Препараты, изготовленные на основе бесовской крови, обладали таким широким спектром действия, что вполне заменяли недостающие лекарства.

Этические, гуманистические, законные аспекты бесовского рабства целенаправленно замалчивались. Власть боялась говорить о том, что уже секретом не было. Останки Несчастной страны разлагались и, спасая себя, государство убивало, и убивало, как всегда на протяжении всей своей истории. Государство питалось, питается и будет питаться кровью своих граждан под ура-патриотические фанфары на фоне декораций о лживо величественном прошлом.

Дома Алексей показал кровь в холодильнике и предложил Николаю на время стать крестом.

– Значит мы с тобой одной крови. – Николай смотрел с недоверием.

– Значит! – подтвердил Алексей: – Вены уже как у наркомана. И ослабляет сильно.

Неудача с двойником Николая может быть связана с действием крови крестов – решил Алексей. Это тревожный звонок, хотя с крестами до сих пор осечек не было: как миленькие пляшут под его дудку.

Николай ожидал, что Алексей объяснит свои намерения, свой интерес, но тот вёл себя лишь как радушный хозяин: предложил поесть, выпить, поболтать. Из-за этого стоило рисковать, разыскивая, а теперь и укрывая беглого беса?

Первым делом Николай помылся, а заодно и постирал пропылённую одежду. В комнату вышел, обернув вокруг пояса полотенце, и поймал продажный взгляд хозяина. Это один из тех взглядов, которые с головой выдают наши сексуальные предпочтения тем, кто понимает. Несведущие отдыхают от излишнего понимания, даже когда перед ними без слов разворачивается настоящее романтическое переглядывание.

– Если хочешь, чтобы я тебя выебал, то напрасно. – сразу расставил все точки над "и" Николай.

– Не отказался бы. Может, в другой раз. – подтвердил Алексей и согласился на сексуальное перемирие до лучших времён.

Воздержание не проблема. Алексей не хотел уподобляться крестам в отношении к бесам, а мысль о сексе с крестами укрепляла воздержанность.

В мягком, ненавязчивом освещении Алексей оценил сексуальный образ Николая, так сказать, в целом, упустив одну деталь: кольцо на тесьме. Похоть затуманивает сознание и отвлекает от дела. Это кольцо – взрыв мозга. Не контролируя себя от неожиданности, Алексей протянул руку. Кольцо многое помнит о своих хозяевах. Николай зажал кольцо в кулаке.

– Прелестная вещица. – взял себя в руки Алексей: – Откуда это у тебя?

Николай ответом не удостоил.

Если вы думаете, что в голове живут мысли, то ошибаетесь. Неизвестно, где живут мысли, но известно, что в голове их точно нет. В голове могут генерироваться только образы, в готовом виде их там тоже нет. Они не похожи на монументальную живопись или на комиксы, даже на фотографии не похожи. "Образ" – самое близкое к сути слово. Слова вторичны и вспомогательны, с разной степенью приближения они оформляют образы и становятся мыслью.

Мысли – скопище эмоциональных заблуждений, Алексея они не интересовали. Первоисточник всегда лучше пересказа. Добраться до него не просто, но возможно, если задать мозгу правильный режим генерации. Иногда случаются побочные, непредсказуемые эффекты, вроде последующего слабоумия. Мозг только кажется совершенным, в реальном мозге конкретного человека полно дефектов. Всё же Алексей решил рискнуть. Недоверчивость, замкнутость и недружелюбие собеседника не оставляли надежды на откровенный разговор. А кольцо вынуждало к действию.

Вы видели беременного мужчину, или женщину с простатой? Лучше бы Алексей увидел и то, и другое сразу. Это бы меньше обескуражило, чем то, что случилось. Представьте себе, что вы искусно нацелились и мощно ударяете по мячу бейсбольной битой, предвкушая замечательны результат, но, оказывается, что мяч – это ваша голова. Несколько секунд Алексей не мог оправиться от обратного удара.

– Ещё раз так сделаешь, убью. – предупредил Николай.

Этот крест-некрест – что-то непонятное. В свою научную бытность Николай занимался экстрасенсами, но недолго. Разочаровался. Шарлатаны! Где-то, где нас нет, вероятно, есть и не шарлатаны, их показывают по телевизору. Телевизор – удивительная страна, там и не такое встретишь. Не похоже, что Алексей из сказки, а то, как он пытался вскрыть Николаю мозги – это телепатическое айкидо! Такое впечатление, что тебя листают против твоей воли как книжку с картинками.

Нашла коса, только на что? Алексей невольно подумал, что сегодня явно ни его день. А если все бесы теперь такие? Чем чёрт не шутит! В дополнения к состоявшимся неожиданностям на балконе уселась странноватая птица и словно чего-то ждала.

Открыв балконную дверь, Николай проинструктировал Парня:

– За ним смотри, а не за мной. Если перевезут, дашь знать.

Парень не послушался, вёл себя спокойно и балкон покидать не собирался. Второй Никита!

Алексей не стал заострять внимание на своей неудачной попытке прямого контакта и сделал вид, что разговаривать с птицей – это в порядке вещей. Главное он успел подсмотреть: речь идёт о Никите. Это всё меняет. Не до разборок с самолюбием: пришлось проглотить даже угрозу убить. Наивный молодой человек! Пусть себе думает.

– Что будешь делать дальше? – поинтересовался Алексей.

– Ночью уйду. – поставил в известность Николай.

– Значит, твой парень в спецприёмнике. – перешёл в наступление Алексей.

Вместо ответа настороженный, недобрый взгляд. Да, Никита выбрал кавалера по своему характеру. С нормальными парнями он не уживался. И они с ним тоже. Алексей попробовал представить Никиту в качестве своего любовника. Нет! Это страшный сон.

– Уверен, что ты слышал про дедуктивный метод Шерлока Холмса. – начал издалека Алексей, чтобы оправдать свою сообразительность: – Наблюдатель, основательно изучивший одно звено в серии событий, должен быть в состоянии точно установить все остальные звенья – и предшествующие, и последующие. Если память мне не изменяет, это из "Апельсиновых зёрнышек".

Сейчас не очень важно, о чём говорить. О чём угодно кроме правды. Алексей не хотел раскрываться. Николай считает себя главным действующим лицом. Пожалуйста! В действительности, он всего лишь инструмент судьбы в руках Алексея. Никакого другого объяснения тому, что они встретились, нет.

– Тебя поймали недалеко от спецприёмника. – продолжил Алексей: – Кстати, женщин там пока ещё нет. Дорогое тебе колечко на груди. Птичка-невеличка на моём балконе. Сумасшедшая, самоубийственная решимость. Тебе проще умереть, чем смириться с участью близкого человека. – для пущей убедительности Алексей смягчил жёсткую конструкцию общими допусками: – Не твой парень, так твой брат, или близкий друг, за которого ты готов голову положить. Дедукция?

Молчание Николая, отсутствие реакции, раздражало Алексея. Как будто со стенкой разговариваешь! Интересно, он лупит Никиту, когда тот много болтает? Невероятная пара!

– Тебя это не касается. – наконец ответил Николай.

Ещё как касается! Давно Алексею не приходилось убеждать. Командовать проще. Николай абсолютно не подконтролен. Это пугало. Своими талантами Алексей пользовался исключительно для дела, самому хотелось в это верить, но даже когда он ими и не пользовался, то знал, что в любой момент может воспользоваться. Да, без сверхспособностей жить не просто – приходится договариваться. Хорошо, если это не навсегда.

– Я тебе помогу. – сдался Алексей, ожидая в ответ разумный вопрос разумного человека.

– Это ещё почему? – не подвёл с разумностью Николай.

– Я добрый самаритянин, а ты хороший человек. – Алексей понимал, что это ключевой момент разговора и теперь нельзя сфальшивить: – У тебя свои секреты, – Алексей ткнул пальцем в сторону балкона: – У меня свои странности. И свои счёты с этой властью.

Не очень убедительно, но пусть будет – решил Николай:

– Готовься, ночью выходим.

– Я предложил помощь, но не говорил, что я сумасшедший. – отрицательно покачал головой Алексей: – Завтра я узнаю обо всём, что нам потребуется. Если себя погубишь, делу не поможешь. Этот спецприёмник недавно открыли, я о нём толком мало что знаю.

Николай молчал.

– Дай мне один день. Всего один день! – Алексей сдерживал себя, чтобы не обозвать Николая как-нибудь пообидней. – Поверь старому диверсанту.

– Хорошо. – уступил Николай. – Очки солнечные мне достань, пожалуйста. Да погуще.

Сколько угодно, не спрашивая зачем. Хоть колпак шутовской! Алексей облегчённо вздохнул.

***

Почти всю ночь Николай просидел за тем, что осталось от интернета. Теперь это строгая закрытая сеть, в основном официальная. Частные ресурсы редки и производят впечатление подставных. Скудно представлена пресса, полностью переведённая в электронный вид: бумажные издания не выходят из соображений экономии ресурсов. Широко представлена церковь и её сайты сателлиты. Соцсети умерли. Никаких глупостей вроде сайтов знакомств.

Если судить по доступной информации, то дела в Несчастной стране далеко неплохи. А идея духовного возрождения настолько завладела умами, что давно уже превозмогла разум. Религия стала больше, чем религия, церковь – больше, чем церковь, президент – больше, чем президент и так далее. Это неудивительно. В Несчастной стране всегда всё было больше, чем есть на самом деле, иногда до такой степени больше, что меньше уже некуда.

Временно неконтролируемые властью территории составляли чуть больше половины Несчастной страны. В зоне контроля центральная полоса, немноголюдный север, что-то на востоке. По карте выходило, что и Николай жил на подвластной территории. Значит, вранье.

На официальном бюрократическом языке бесы именуются людьми, неподверженными Серой смерти, сокращённо – люди НСС и никогда – граждане НСС. Если писалось "граждане", то имелись в виду исключительно кресты. Пресса называет бесов бесами и террористами, которые ставят целью уничтожение цивилизации, в то время как граждане Несчастной страны в едином порыве, затянув пояса до осиной талии, стоически преодолевают трудности и лишения, выпавшие на долю родины.

Действие Конституции временно приостановлено. Особым указом, Президент продлил свои полномочия пожизненно. Дума вымерла и образно, и практически. Осталось с десяток депутатов, которые благоразумно самораспустились. Роль правительства выполнял Государственный Комитет Жизнеобеспечения. Местным органам власти предписано руководствоваться старыми законами в части не противоречащей Указам Президента и Постановлениям ГКЖ.

О террористической угрозе, моральном разложении и деградации временно неконтролируемых территорий писалось обильно. Причём, одновременно говорилось о том, что терроризм принял угрожающие размеры, и о том, что доблестные органы правопорядка успешно справляются с возложенными на них задачами по борьбе с супостатами.

Международные новости были крайне скудны. Из них следовало, что США распались на враждующие криминальные кланы, Европа в мире представлена немногочисленными общинами. И всё! Сбылась давнишняя угроза прорицателей о том, что Несчастная страна станет центром возрождения человечества. Не дай бог! Остаётся только надеяться, что предсказатели всё же ошиблись.

К вечеру Алексей принёс крутые дизайнерские очки, в которых солнце кажется тусклой лампочкой, и автомат. Очки настолько не шли Николаю, что он выглядел в них как инопланетянин. Автомат стоил жизни молодому солдату. Носить оружие – значит носить смерть и свою тоже. Ближайшие часы, а то и ночь, все силы полиции будут прочёсывать дальний район в поисках вновь вооружившегося террориста.

Слабым местом, по мнению Алексея, является центральный вход в госпиталь. Это бывшее бюро пропусков с тремя охранниками. По-хорошему, властям следовало бы закрыть эту лазейку за ненадобностью: ни родственники, ни друзья, откуда им здесь взяться, не придут навестить нынешних пациентов. Диверсионный недостаток – далековато от больничных корпусов. Основная связь госпиталя с городом – через внешние транспортные ворота, диаметрально противоположные центральному входу. Там серьёзная охрана, тщательный досмотр и автомашин, и людей.

Николай не задал ни одного вопроса, только равнодушно кивнул головой в знак согласия. Вопросы были у Алексея и главный – как они найдут Никиту в больничном городке, неизвестно в каком корпусе среди сотен узников?

– Найдём. – лаконично, бессодержательно, зато уверенно ответил Николай.

Краткость сестра не того таланта, который им сейчас нужен. Но Алексей сдержал раздражение и не стал добиваться внятного объяснения. В конце концов, за себя он не боится при любом развитии событий. Если не получится вызволить Никиту сегодня, то Алексей вернётся за ним в другой раз, но уже с точными координатами. А у Николая судьба жертвенная.

В три часа ночи они были на месте. Подъехали на машине, которую можно либо, в случае чего, бросить, либо вернуться на ней обратно, если обстоятельства позволят. Подстраховочный автомобиль стоял недалеко с вечера.

По плану зайти к охранникам и разобраться с ними должен был Алексей, что он и сделал. Николай последовал за ним. Парк освещён, может быть, в треть силы светильников, но равномерно. Николай нарядился в очки ещё на входе, Алексей не стал этому удивляться. И правильно сделал, будто почувствовал, что, имея дело с Николаем, удивление нужно экономить.

В зияющую пустоту дальнейшего плана неожиданно влетела вчерашняя птица и повела за собой. Так они подошли к одному из корпусов. Птица кружила на уровне второго этажа у пятого окна слева. Без плана помещения Алексею эта наводка давала немного. Поймав себя на мысли, что он серьёзно рассуждает о поведении птицы, Алексей удивился. Николай был невозмутим. Кто тут после этого инопланетянин? Непонятно!

Очевидно, что устроители спецзаведения не допускали мысли о нападении: в пустынном приёмном покое не было, на худой конец, даже спящего сторожа или санитара. А план эвакуации здания при пожаре был. Это ценная вещь, для знатока своего дела. И в этот раз забота хозяев о соблюдении правил и норм противопожарной безопасности пришлась кстати. Николай уверенно ткнул пальцем в одну из палат на плане. После птицы критический настрой Алексея пошатнулся: да будет так, лишь бы это оказалось правдой.

На втором этаже двое охранников мирно и глубоко спали. Николай пальцем показал на пистолет Алексея и жестом сказал "нет!". В следующую минуту охранники под взглядом Николая забились в конвульсиях. Очередное удивление Алексея было уже не шуточным.

Несмотря на потёмки в палате, слегка разряженные лунным и уличным светом, Николай быстро нашёл Никиту. Увидев его спящим и остриженным наголо, он замер над ним: дни без Никиты оказались долгими, очень долгими, а жизнь – каменной. Николай снял очки, встал на колени перед низкой кроватью и осторожно, словно реальность хрупка и может рассыпаться от резкого движения, прикоснулся ладонью к небритой щеке Никиты.

Алексею со стороны показалось, что Николай молится. Нашёл время!

Никита открыл мёртвые глаза. Он подумал, что его опять поведут в процедурную. Вчера от боли Никита потерял сознание: насильников было трое и, удовлетворившись, они поиграли в заднице пленника полицейской дубинкой. А днём у него первый раз взяли кровь. Первый раз берут много, потому что второго раза может не быть: заключённые без всяких на то предпосылок часто умирали после первой же абсолютно не смертельно процедуры. Пока врачи не знали, чем это объяснить, искали причины и средство продлить жизнь доноров. Люди в белых халатах хотели верить, что они не палачи, что заключённые – это пациенты, а не мешки с волшебной кровью. Чудовищная практика опровергала их иллюзии. Многие не могли смириться и уходили, связанные максимально строгой подпиской о неразглашении. Текучка персонала не способствовала улучшению положения узников.

Никита чувствовал сильную слабость, усталость. Сон не принёс облегчения. Кто этот человек, склонившийся над ним? Он не похож на охранников, от тошнотворного запаха которых мутилось в голове. У незнакомца другой запах. Как только Никита это почувствовал, в мозгу словно щёлкнуло. Прошлое, задавленное препаратом BET1311, вырвалось из-под контроля, и образовался, будто виртуальный ещё не заражённый вирусом беспамятства диск с параллельной реальностью.

– Железный дровосек. – слабым голосом сказал Никита и улыбнулся.

Если бы Николай умел плакать, он бы расплакался, а может быть он и плакал, только невидимыми слезами.

Но BET1311 не сдался. Он не мог сдаться, потому что его реакции автоматические: в ответ на нежелательную мозговую активность организм получил мощный болевой удар. Судороги скрючили тело Никиты и отпустили лишь тогда, когда он потерял сознание. Лицо его стало пепельно-серым и, сливаясь с темнотой, как тонуло.

Алексей и его собратья так давно находились в плену людских тел, что переняли человеческую эмоциональность, и она стала как их собственной. Сейчас его душа трепетала от ненависти к крестам, а заодно и ко всей преступной человеческой истории, которой есть оправдание, но нет прощения. Никто из людей не заслуживает сострадания, ни один. Если кто-то испытывает сострадание и получает его, значит это любовь. Она всегда незаслуженная, её не купить, не продать, не вымолить. Она не поддаётся здравому смыслу и существует вопреки взаимоистребительной сущности человечества.

В обмороке Никита был недолго. Николай проверил пульс, слегка похлопал по щекам, надавил на уши. Никита открыл мёртвые глаза, он снова ничего не помнил, но почему-то чувствовал – за незнакомца нужно держаться что есть силы и ухватил Николая за руку. Алексей забрал, отставленный Николаем в сторону, автомат. Стрелок сейчас из него не получится.

На улице их встретил Парень. Он что-то вытанцовывал перед ними. Радуется? Не только. Недалеко на одноэтажной пристройке к корпусу, зажёгся мощный прожектор. Николай надел очки. Что-то не так. Парень путался под ногами и не пускал в сторону проходной. На сегодня Алексей исчерпал лимит удивления и не удивился, к тому же у него появились основания доверять птице, хотя это чёрт знает, что такое!

– Они идут цепью. Прочёсывают. – Николай показал куда-то в темноту.

Приглядевшись, Алексей различил силуэты солдат. Вдруг стали лопаться фонари один за другим, погружая парк в ночь. С прожектором у Николая не получилось – то ли силы не хватало, то ли мощный свет не позволял правильно определить расстояние. Но даже в темноте солдаты найдут их быстрее, чем они выйдут за ограду госпиталя.

– Идите! Я догоню! – принял решение Алексей.

Уцепившийся за руку Никита, не оставлял Николаю свободы движения. А солдат кому-то нужно было отвлечь. Алексей ушёл в темноту. Николай с Никитой были на полпути к проходной, когда прозвучали сначала одиночные выстрелы, потом началась дружная стрельба, переходящая в бой.

Теперь солдаты не остановятся, пока не поубивают друг друга. Воинственные образы, которые навёл на них Алексей, повсюду. Только вот незадача, самого шальная пуля зацепила. Кровь крестов её притянула, не иначе!

Догнав неразрывную парочку, Алексей не сказал о ранении. Терпеть можно, значит ничего страшного. Проходная выглядела подозрительно безмятежно, настолько безмятежно, что не было сомнения – их там ждут. Николай что-то показал знаками одной рукой, но Алексей не понял. Через мгновение свет в проходной и вокруг неё погас, а внутри хаотично заметались колючие шарики света, прожигая насквозь всё, что им попадалось на пути. Разноголосый вопль вырвался из проходной, а следом – и двое солдат прямо под автоматную очередь Алексея. Сладковато гнилостно запахло палёной человечиной.

Не все смертоносные светлячки самоуничтожились в своих жертвах. Николай с трудом свёл их в одну точку, и они с треском взорвались, разбросав вокруг снопы электрических искр. На всякий случай Алексей, сменив магазин, прошёлся автоматной очередью внутри помещения. И споткнулся о труп так, что не удержался на ногах. Поднялся еле-еле. Чувствовал, что силы оставляют его. После падения рана стала сильно кровоточить.

Только на тротуаре перед проходной в свете уличного фонаря Николай увидел, что Алексей ранен, что ему плохо, что идти сам он уже не может. Рядом с их оставленной машиной, стоял военный автомобиль. Невдалеке лежали тела убитых раньше охранников. Их обнаружили. Это всё объясняет. Николай попробовал вести уцепившегося, не желающего отпускать его руку, Никиту и тащить Алексея. До машины всего ничего.

– Оставь! – отдёрнулся Алексей. – Самоубийство. Машина засвечена. – Алексей перевёл дыхание: – Заткнись и слушай! Квартал по переулку и налево, ещё квартал, перейдёшь дорогу и направо. Там ждёт человек. Крест. Не дёргайся! Он правильный крест. Он вас выведет. Иначе вам пиздец! Никакие твои фокусы и птицы не помогут.

Николай сомневался, что поступить нужно именно так.

На одном из трупов в проходной запищала рация.

– Времени нет. – продолжил Алексей из последних сил: – Я справлюсь, лучше, чем ты можешь представить. Береги его. С тебя спрошу. А ты, Никиток, правильно, что за него держишься. Хоть что-то у тебя правильно...

Николай решал, как поступить? Подумать о том, что он не называл Алексею имени Никиты, было некогда.

Никиток! Никита ненавидел эту издевательскую кличку, которую в детстве придумал ему Алексей.

– Ты меня заебал! – не выдержал Алексей. – Как же ты меня заебал, чурка каменная! Насрать мне на тебя, его уводи! Делай, что говорю!

На этом этапе плана Алексея, телу Николая надлежало лежать рядом с прочими мёртвыми телами. Так он определил его судьбу. Николай сделал своё дело, Николай должен уйти. Живой в дальнейшем – он помеха, недоразумение, лишние хлопоты. Да вот, всё обернулось по-другому, хорошо ещё, если не с точностью до наоборот.

Оставлять раненого Алексея на произвол крестов Николай не хотел, да выхода не было. Быстро его не дотащить, даже если Никита поможет, хотя какой из него сейчас помощник. Чем их обкалывают? Нейролептики какие-нибудь.

Парочка скрылась за домами в переулке. Алексей потерял сознание.

Машину искать не пришлось – других не было. За рулём моложавый полковник, худощавый, с лицом аскета, острым взглядом и ранней сединой в волосах. Штирлиц!

Ехали молча. Полковник не опасался проверки на дороге. На лобовом стекле его автомобиля красовались сразу три пропуска: один – в рай, другой – ад, третий – на все четыре стороны. А удостоверение с особой голубой полосой – всё равно, что лицензия на убийство любопытных.

***

Великая городская стена, как окрестили её злые языки, не удалась. Первоначальные эпидемиологический и организационный смыслы заграждения в итоге стали поводом для плана возведения циклопической границы между старым и новым миром. Периметр – символ вселенского раскола. Практически воплотился в наспех сооружённые военные укрепления против тех, кто внутри него. Не удивительно. В Несчастной стране исторически повелось, защищаясь от внешних угроз, строить тюрьмы, и пороть своих, чтоб чужие не зарились.

А у граждан в поколениях выработался иммунитет от заботы властей. Вот и пафосный проект Периметра под всеобщее одобрение вылился в безудержное воровство при его возведении, и в закладку многочисленных лазеек на волю. Волоса пизде не защита!

Контрабандисты не могли нарадоваться на Периметр, который резко сократил конкуренцию в их рядах: трусливые и случайные отсеялись. Особенно полюбила вылазки на свободу золотая молодёжь. За периметром юные повесы предавались вандализму, пьянству и взаимообразному сексуальному разврату. В моду вошли оргии. Удачей считалось купить у Охотников, или у охранников Стадиона молодого беса. Сначала его дружно насиловали, потом отпускали, чтобы устроить за ним погоню, а поймав, по-вампирски выпивали его кровь.

Со временем власть, ведь всё-таки не слепая дура, начнёт заделывать решето Периметра. Это приведёт к появлению нового вида экстремального спорта и туризма. Найдут себя в Периметре и самоубийцы: престижно, просто, надёжно – чего ещё желать?

Если бы Николай, пробираясь в город, побродил ещё несколько часов вдоль государственно-народной крепостной стены, то наверняка обнаружил бы прорехи. Но это принизило бы исторический отклик на его поступок. Молва породит неубиваемый, навсегда фольклорный образ беса богатыря, которому нипочём преграды. Малоизвестный до того автор напишет короткую очень талантливую, если не гениальную, поэму о всепобеждающей любви. С фольклором бороться невозможно, а поэму цензура запретит, но нарвётся на яростный гнев дочери Президента, которая разместит стихи на своём сайте и назовёт цензоров пидарасами в плохом смысле. Поговаривают, что Слепая ночь разделила её с любимым: он – бес, она – крестовка. Или с любимой?

Автора и поэму, за пидарастическое содержание и восхваление бесовщины, церковь предаст анафеме. Это только подольёт масла в огонь. История любви двух бесов разлетится по Несчастной стране, словно важнее ничего не было. Президент, спохватившись, выпустит указ об уголовной ответственности за гомосексуализм.

Только вот никто не вспомнит, сколько людей погибло в бою за любовь.

***

Уже переехавшим Периметр Николаю и Никите было невдомёк, какой мифологический след они за собой оставили. Рассвело. Никита дремал на плече Николая. Остановились во дворе частного дома в глубоком пригороде. Полковник обернулся к пассажирам, хотел что-то сказать и увидел на руке Никиты номер. Николай увидел это раньше, как только забрезжил свет утра, и уже перекипел в душе. Полковник не стал ничего говорить.