Текст книги "Принц из ниоткуда. Книга 2"

Автор книги: Леонид Андронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

– Да, конечно. Хотя их там не много. И некоторые перекликаются с каноническими, а иногда просто дублируются.

– Вы можете предположить, почему они не вошли в канон?

– Во-первых, большую роль сыграло то, что летопись была священным текстом Церкви Йорина. Хоть большинство теологов не имеют ничего против некоторых её глав, но то, что текст использовался в богослужениях Церковью Йорина, не позволяло включить их в каноническую версию. Во-вторых, многие из изречений, особенно тех, которые приписывают Йорину, настолько противоречивы, что вызывают вопросы не только у простых верующих, но и у самих теологов.

– Иными словами, церковь не может дать чёткого ответа на эти вопросы, – улыбнулся Мериголд.

– Я бы не стал так категорично заявлять, – отец Элиас поджал губы.

– Но это так, – улыбнулся я.

– Правильнее считать, что основная причина первая, – ответил преподобный.

– Очень любопытно, какие из отрывков вы ещё разбирали? – Леридо тактично перевёл разговор в менее опасное русло.

Вому начал рассказывать, но поскольку было уже поздно, Леридо предложил переместиться к нему домой, чтобы обменяться мнениями на этот счёт. Никто не возражал.

Глава 3.

Леридо жил в небольшом симпатичном особнячке недалеко от центральной площади. Он собрал нас в своей библиотеке за большим полированным столом. Нам подали кофе и коньяк. Это располагало к более непринуждённому общению. Через каких-то полчаса атмосфера совсем потеплела, и мы с жаром стали обсуждать разные отрывки из Сказаний о Йорине. «Мы» сказано слишком сильно. Я большей частью слушал, изредка задавая вопросы, а Лира вообще только наблюдала за происходящим. Мне даже показалось, что ей скучно. Я спросил её и получил отрицательный ответ.

– Мне интересно, – улыбнулась она. – Я никогда этим не интересовалась, но сейчас понимаю – это может увлечь. Не беспокойся обо мне, – она отправила меня обратно к учёным. Вому постарался направить начавшуюся дискуссию в нужное нам русло.

– Господа, – провозгласил он. – Я предлагаю во избежание путаницы в головах поступить следующим образом. Ларвик подготовил несколько отрывков из летописи, которые мы уже рассматривали. Давайте заслушаем его и обменяемся мнениями на этот счёт.

Все согласились. Ларвик собрал свои бумаги, поднялся и прокашлялся. В библиотеке воцарилась тишина.

– Господа, – начал он, – по дороге сюда я много размышлял над тем, как мы ведём поиски. Признаюсь, пока я, да и не только я, профессор Вому и капитан Нейш также недовольны результатами первых дней работы. С одной стороны, ничего нет удивительного в том, что пока мы не достигли каких-то определённых результатов – мы занялись вопросом всего несколько дней назад – однако, как вы уже могли заметить, никакой определённости в поисках пока нет. Тем не менее, я считаю, что мы должны поделиться с вами своими мыслями по поводу тех или иных мест в тексте ритуала. Капитан Нейш не присутствовал на последней нашей встрече, поэтому, я думаю, ему будет также интересно, к чему мы пришли. Ваше мнение, Мериголд, будет очень ценно для нас.

Вступительное слово было завершено. Ларвик, как и в прошлый раз раздал нам распечатки текста ритуала. Всем не хватило. Мы с Лирой взяли один экземпляр на двоих. Ларвик наизусть зачитал текст ритуала. К своему удивлению, я обнаружил, что тоже запомнил большую часть текста. Ларвик поделился нашими заключениями относительно тех мест, по которым мы смогли эти заключения сделать, и замолчал, чтобы дать возможность остальным подумать над текстом. Через некоторое время Ларвик робко спросил:

– Что скажете?

– Разрешите, я скажу, – вызвался отец Элиас. – Поскольку мне эта тема близка, не могу не высказать своё мнение первым.

– Конечно, преподобный, – кивнул Ларвик.

– Текст длинный, поэтому не буду останавливаться на деталях. На первый взгляд он выгладит очень запутанным и туманным, но надо представлять верования древних, чтобы понимать, что они хотели сказать, когда создавали этот ритуал. Представьте себе то время. Эйфория от побед в межпланетных войнах прошла, большинство населения боролось за существование в невероятно трудных условиях. Не хватало еды и воды, жилищные условия оставляли желать лучшего. К тому же молодые марсианские государства, почувствовав в себе силы, начали конфликтовать друг с другом. Снова начались войны. По большому счёту, у марсиан не было ничего светлого в жизни, кроме веры, которую им дал Йорин – пророк-освободитель. Как мы уже говорили, в то время на Марсе существовало множество разновидностей йоринианства. Церковь Йорина была только одной из них. Но её популярность была вызвана тем, что она, наряду с традиционным йоринианством, предложила концепцию слияния с вселенским началом. Той первозданной Истиной, где всё встаёт на свои места. Не зря же мы с вами говорим: «Истина восторжествует». И все эти миллионы бедных и обездоленных людей поверили в это…

– Извините, – вмешался я, – а разве раньше верили во что-то другое?

– Нет, – кивнул отец Элиас. – Но именно церкви Йорина принадлежит идея череды испытаний. Согласно ей, жизнь человека это непрерывная вереница испытаний, проходя через них и, находя каждый раз правильное решение той или иной жизненной ситуации, подобно переходу от одного этапа к другому, человек приближается к постижению Истины и достижению мира в душе.

– А разве?..

– Нет, существовало обыденное представление о превратностях судьбы, но не было представления о высшем предназначении подобных испытаний. Идея борьбы за счастье как нельзя лучше отвечала мировоззрению первых йоринитов. Никто из них никогда не поверил бы, что, умерев, человек просто попадает в рай. Эта идея показалась бы им слишком простой. Даже после смерти испытания продолжаются. Взгляните, весь текст пронизан той же идеей преодоления препятствий на пути души к Истине. Примечательно, в первой части, умершему помогает сам пророк, отворяя двери гробницы и выпуская дух на волю. Он же сопровождает умершего всю первую часть пути до Врат Благого Сознания, после которых начинаются испытания.

– Кстати, не могли бы вы, отец Элиас, объяснить нам смысл образа тьмы в этом тексте? – попросил Вому. – Нам не совсем понятно, что имеется в виду.

– Я вижу несколько объяснений. Одно из них, тьма – это темнота человеческого тела, той оболочки, куда была помещена душа во время жизни человека. Возможно, после смерти человеку открывается понимание этой ограниченности и в понимании смысла заключения души в эту телесную тюрьму состоит определённое испытание. Второе, тьма – это наш мир, в котором пребывал человек до своей смерти, мир, который является полигоном испытаний для людей. После смерти душа попадает в загробный мир и видит подлинный свет – Истину. Кстати, отсюда обряд поддержания священного огня – света Истины в нашем мире.

– Может быть, может быть, – проговорил профессор.

– К чему я это говорю? – преподобный спросил сам себя. – Как господин Хьюм правильно заметил, обряд не ограничивался декламированием текста, община совершала священные движения, повторяемые вслед за священнослужителем.

– Извините, перебью вас, – вмешался Нейш. – Сохранились ли видеозаписи обрядов?

– Нет, – ответил преподобный. – Сомневаюсь, что они вообще когда-либо велись. Разрешите, я вернусь к своей мысли. Всё это я говорил для того, чтобы вы поняли, что последователи учения Церкви Йорина описали в тексте ритуала путь души по загробному миру. И предназначение этого ритуала состояло в том, чтобы человек представлял, что испытания, после его ухода из мира, не прекратятся, но там ему будут помогать высшие силы. Тем самым ритуал позволял людям облегчить их восприятие смерти, подготовить их к ней и задать алгоритм действий в загробном мире. С этой точки зрения текст ритуала уже не кажется таким запутанным и таинственным.

– И всё-таки, уважаемый отец Элиас, мы бы хотели исследовать этот текст на наличие в нём тайного послания, – сказал Вому.

– Давайте попробуем, – ответил тот. – Просто я заранее предупреждаю вас, чтобы вы не ожидали чудес.

– Предлагаю вернуться к анализу текста и особо заострить внимание на тех местах, которые могут толковаться двояко, – призвал Вому.

– Разрешите мне, – попросился Леридо. – Я хочу возразить своему другу. Молитва датируется второй половиной III века. Обряд же получил широкое распространение в IV-V веках. Если говорить о первоначальном смысле, который вкладывали создатели обряда в текст, то к тому времени он был в значительной мере утерян. Мы все задаёмся с вами вопросом, что, например, значат странные 30 шагов, которые делали верующие. Думаю, что уже через сто лет даже священнослужители не могли правильно истолковать смысл этих передвижений. Об этом мы уже говорили. Сомнений нет, в тот период ритуал был распространён на довольно значительной территории, не только в Онейде. И поэтому обряд мог трансформироваться в соответствие с местными культурными особенностями и дойти до нас в искажённом виде. Вы заметили, что текст подвергался литературной обработке?

– Да, – некоторые из нас закивали.

– Вполне возможно, что часть информации утеряна, а другая часть просто искажена.

– Бесспорно, – подтвердил Вому.

– Я думаю, пророк должен был учитывать то, что текст может быть искажён, – сказал я.

– Конечно, – согласился Леридо. – Поэтому либо он не должен был прибегать к такому способу передачи послания, либо составить его таким образом, что ни при трансформации языка со временем, ни при переводе смысл не должен был бы пострадать.

– В таком случае, сама идея шифрования отпадает, – заметил Нейш.

– Да, – кивнул Леридо. – Она не имеет смысла. Да, Арчибальд, ещё. Ты говорил, что йориниты в тот период не строили храмов. Это не совсем верно. Храмы строились. Более того, в некоторых из них даже проводили этот обряд.

– А как происходило кремирование тел? – удивился Ларвик. – Не внутри же храма.

– Конечно, нет, – улыбнулся Леридо. – Но с четвёртого века практика кремирования прекратилась. Тела стали предавать земле. Так что, вполне возможно, что упоминание в тексте храма, это не более поздняя вставка, а оригинальный кусок.

– Насколько я помню, – сказал Нейш. – Первыми стали погребать тела королей и национальных героев. Меня вдруг осенило.

– А мы можем посетить какие-нибудь древние гробницы?

– Здесь в Леванто? – спросил Леридо.

– Да. Здесь они есть?

– Большинство подобных захоронений сохранились именно здесь, – сказал отец Элиас.

– Мы можем их осмотреть? – спросил его Вому.

– Только посмотреть на них? – уточнил преподобный.

– Кто знает, возможно, нам понадобится и вскрыть некоторые, – ответил Вому.

– Боюсь, что нет, – покачал головой отец Элиас. – Гробницы никогда не открывались. Без особого разрешения короля и архиепископа сделать это будет невозможно.

– Элиас, – Леридо повернулся к нему. – Я думаю, Арчибальд прав. Без вскрытия гробниц наши поиски могут оказаться тщетными.

– Но это же святыни, Клаус! Никто не разрешит вскрывать гробницы, – возразил тот.

– В погребальных камерах должны быть рисунки. Кто знает, может быть, и заупокойные тексты, и предметы материальной культуры.

– Заупокойные тексты должны быть обязательно, – подтвердил Вому. – Мы изучали подобные захоронения. Отец Элиас помолчал.

– Хорошо. Я договорюсь о встрече с архиепископом. Но каким образом вы собираетесь получить разрешение короля?

– Это наши заботы, – спокойно ответил я. Леридо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на профессора.

– Игнатий знает, что говорит, – ответил тот. Леридо посмотрел на священника.

– Завтра мы узнаем дату встречи, – ответил тот.

– Нет, боюсь, ты меня не понял, – покачал головой Леридо. – Нужно встретиться завтра же. Со дня на день может произойти неизбежное. Тогда его святейшеству будет точно не до нас.

– Тогда мне надо договариваться прямо сейчас, – отозвался преподобный.

– Именно.

– Ты позволишь мне воспользоваться?..

– Да, да! – Леридо не дал ему закончить фразу.

Отец Элиас поднялся и вышел из комнаты. Вому посмотрел на Леридо и проницательно улыбнулся.

– Похоже, Клаус, вы серьёзно заинтересовались этим вопросом.

– Да, Арчибальд. Для любого учёного это стало бы делом чести. Правда, я до сих пор не знаю, для чего это вам.

– Для чего нужны знания, вы хотите сказать? – переспросил Вому.

– Я уверен, каждый, кто будет сталкиваться с вашей экспедицией, будет задавать вам этот вопрос.

– Да, если бы мы искали сокровища, такой вопрос нам не задавали бы точно, – рассмеялся профессор.

– Пожалуй, так. Отец Элиас вернулся.

– Завтра в десять нас ожидает его святейшество, – провозгласил он. Лира захлопала в ладоши.

– Ура! – негромко сказал я.

– Мы очень признательны вам, профессор, – поклонился Вому.

– Благодарю вас, – коротко ответил тот и сел в своё кресло.

– Тогда продолжим? – спросил Ларвик.

– Да, конечно, – кивнул Леридо.

Глава 4.

Большего выжать из текста нам не удалось, хоть мы и просидели у доктора до двенадцати ночи. Все сошлись на том, что при поисках нужно опираться на текст обряда и искать дополнительную информацию, так как этой явно недостаточно.

Отец Элиас пообещал, что поднимет все материалы по своей диссертации. Леридо пообещал помочь с аппаратурой, если она нам понадобится, конечно. Мы договорились встретиться завтра дома у доктора Леридо ровно в двенадцать. На том и разошлись.

У меня слипались глаза, когда мы ехали в отель. Чувствовалась смена часовых поясов и усталость с дороги. Лира, наоборот, была бодрой и всю дорогу щебетала о чём-то с профессором. Мы добрались до отеля, попрощались и разбрелись по номерам. Я сразу же бухнулся в постель.

– Э, что это ты вытворяешь? – возмутилась Лира. – Ну-ка брысь отсюда!

– Дай, я немного отдохну.

– Слезай, – она схватила меня за ногу. – Это моя кровать.

– Да? – я поднял голову. – Точно.

– Иди умываться и ложись спать.

– Не хочу, – я пододвинулся. – Ложись, нам хватит места обоим. Я снова закрыл глаза. Через несколько секунд я услышал её голос.

– Считаю до трёх. Если ты не встанешь, я сделаю тебе очень больно.

– А как? – спросил я.

– Раз. Я недовольно засопел.

– Два. Я встал на счёт три.

– То-то же. Я обхватил её за талию и повалил на кровать.

– Да ты что! С ума сошёл! – она отпихнула меня и поднялась. – Идиот!

– А что такого? – улыбнулся я. Она поправила волосы.

– Я тебя сейчас вышвырну отсюда.

– Лира, – сказал я, вставая. – Неужели у тебя не проснулось внутри желание?

– Что? – она подалась вперёд. Похоже, она не поняла, о чём я.

– Вспомни, нам было хорошо однажды, – я поводил бровями. – Тебе вроде нравилось.

– Ах, вот ты о чём! – покривилась она.

– Ты же меня понимаешь, – я разгладил рукой покрывало.

– Если я увижу тебя в радиусе метра от своей постели… нет в радиусе двух метров, можешь заранее вызывать скорую.

– А пока она едет, ты подаришь мне пару поцелуев?

– Я подарю тебе десяток оплеух. Марш в ванную! И чтобы я тебя не видела, – я получил лёгкий пинок под зад.

– Ты бесчувственная чёрствая женщина, – бросил я через плечо.

– Иди, иди.

Я принял душ, мне сразу стало легче. После стольких перелётов тело требовало расслабления. Очень жаль, что девушка отказала в нём. Я решил пожелать ей спокойной ночи и направился в её комнату. Резко открыл дверь. Постель была пуста. «Ага, значит она в ванной», – обрадовался я. Но шума воды не было слышно. Я подкрался к двери ванной комнаты и приложил ухо.

– Ты что там делаешь? – раздался голос с балкона.

– Я? Зашёл пожелать тебе спокойной ночи.

– Чего это тебе не спится? – равнодушно спросила она. Я подошёл к ней. Лира была в таком же халате. Как и я.

– Подвинься, – попросил я. Она недовольно посмотрела на меня.

– У тебя свой балкон есть.

– Тебе жалко?

– Нет, – она подвинулась. Перед нами темнел парк, посеребрённый нежным свечением ярких звёзд.

– Любуешься? – без особого интереса спросил я.

– Дышу. Там мне душно, – она положила локти на перила.

Я тоже свесился на них и посмотрел на неё. Она увлечённо оглядывала тёмный пейзаж.

– Что ты такая довольная? – спросил я.

– Никогда не думала, что побываю здесь. Точнее думала, но мне казалось, что это будет так нескоро. Она посмотрела на небо.

– Какие здесь звёзды! – мечтательно произнесла она.

– А у нас не такие? – спросил я, посмотрев на небо.

– Здесь ярче. Намного! Смотри, как чётко виден Млечный путь. Я задрал голову.

– А я думал это облака.

– Это звёзды.

– Ой, голова кружится, – я обхватил её рукой за талию.

– Держись за перила, – спокойно ответила она.

– Тебе жалко?

– Нет. Мне кажется, что перила надёжнее.

Через пару секунд мои руки стали скатываться ниже. Она отодвинула меня от себя.

– Не стоит так увлекаться. А то и, правда, упадёшь ещё. Я на всякий случай убрал руки.

– Спасибо, что пожелал мне спокойной ночи.

– То есть, я могу проваливать?

– О, какое точное выражение!

– А поцелуй на ночь?

– Спасибо. Я обойдусь.

– Ты не поняла. Он необходим мне.

– Перебьёшься.

– Лира, я ведь промучаюсь до рассвета, – заканючил я.

– Ступай. Я показал на щеку.

– Один раз и всё.

– Тогда отойди немного, а то мне размахиваться будет неудобно.

– Фу, как вы бестактны, – обиделся я.

Глава 5.

Я проснулся сам. Встал, протёр глаза. Вышел на балкон и сладко зевнул. Меня обдало прохладным воздухом, отчего я даже передёрнулся. Я потянулся и зашёл обратно. Было всего полвосьмого. Я поправил шевелюру и, вспомнив о Лире, прислушался, что творится в её комнате. Ничего не услышав, я пошёл её будить. Пробежав на цыпочках по гостиной, разделявшей наши спальни, я осторожно открыл её дверь и заглянул к ней. По подушке были размётаны волосы. Одеяло открывало одну бесподобную грудь. Я сделал осторожный шаг.

– Ой! – она открыла глаза. – Ты чего меня пугаешь?

– Я тебя проверяю, – нашёлся я. – Какой из тебя спецагент! Тебя можно было уже десять раз убить.

– Это всё, что ты хотел мне сказать?

– Поднимайся, уже полвосьмого, – я взялся за конец одеяла. Она вырвала его из моих рук и отвернулась от меня.

– Это тебе к десяти к архиепископу. Мне можно ещё поспать.

– Нет. Спать ты не будешь, – я дотронулся до её спины.

– А! – заверещала она. – Холодно! Я засмеялся.

– Вставай.

– Отстань! – она кинула в меня одной из своих подушек. Я поймал её и, прыгнув на кровать, надел её Лире на голову. Она стала нехотя отбиваться.

– Лео, отвали. Дай поспать.

– Нет, – я укусил её за ухо. Она скинула меня с кровати. Я упал и больно ударился ногой.

– Уй!

– Так тебе и надо. Я прыгнул к ней и, зажав её в своих объятьях, спросил:

– Сдаёшься? Она открыла один глаз и спросила:

– Что это там опять у тебя шевелится?

– Это всколыхнулись чувства, – ответил я, проводя рукой по её спине.

– Хочешь, я тебя от них избавлю?

– Нет, – я резко отодвинулся от неё.

– Тогда иди к себе и оставь меня в покое.

– Значит вот так?

– Да. Ты вроде уже должен привыкнуть, – она натянула одеяло на плечо.

– А это правильно?

– Это самый лучший вариант для тебя. Я прильнул к её губам. В тот же момент она прокусила мне нижнюю губу.

– А! – взвизгнул я. – Сдурела что ли?! Больно ведь!

– Я тебя предупреждала. Я стал высасывать кровь из губы.

– Шуток не понимаешь!

– Всё, ты мне надоел, выйди! Я удалился в свою комнату. Ровно в полдевятого мне позвонил Вому.

– Доброе утро, Лео.

– Здравствуйте, профессор, – ответил я, посасывая губу.

– Вы уже встали?

– Почти, – ответил я, проверяя ладонью, не бежит ли кровь.

– Во сколько собираетесь пойти на завтрак?

– Да хоть сейчас.

– Замечательно. Я тоже хотел поесть пораньше. Выходите, я буду в ресторане.

– Хорошо. Я спустился вниз.

– Отец Элиас заедет за нами в полдесятого, – сообщил Вому, разворачивая салфетку.

– Он уже звонил?

– Нет, мы вчера так договорились.

К нам подошёл официант с подносом и стал расставлять перед нами чашки и тарелочки с завтраком.

– Советую вам основательней подкрепиться, – сказал профессор.

– Да, сегодня будет напряжённый день, – согласился я. – А я с утра чувствую сильный голод.

Вому расплылся в улыбке. Внезапно она исчезла. Её сменило тревожное удивление. Я обернулся. К нам спешил отец Элиас. Лицо его выражало крайнюю озабоченность.

– Доброе утро, господа, – он навис над нами.

– Что случилось? – встревожился Вому. Преподобный пытался отдышаться.

– Прошу прощения, что прервал вас, – произнёс он, наконец, – нам срочно нужно ехать.

– Скажите, что стряслось? – попросил Вому.

– Сегодня ночью умер патриарх, – зашептал отец Элиас. – Архиепископ сам позвонил мне сегодня утром и попросил перенести встречу. Я кое-как уговорил его встретиться с нами раньше.

– Во сколько? – спросил я.

– Выезжать надо прямо сейчас. Мы всё бросили и устремились к выходу.