Текст книги "Принц из ниоткуда. Книга 2"

Автор книги: Леонид Андронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

Глава 20.

Если появление странной пары ещё можно было как-то объяснить, интерес инспектора к чемоданам мне был совершенно не понятен. Чтобы спрятать камень много места не нужно… Не думаю, что Кохер особо интересуется гардеробом грабителей. Что ещё? Да и вообще, какие могут быть чемоданы у людей, за которыми гоняется полиция? Ладно, посмотрим, что Кохер нароет из своих предположений, меня сейчас волнует совсем другой вопрос. Не знаю, как поступить. Вызывать машину страшно, а найти сейчас Кассиана, наверное, просто невозможно. Вообще, не понятно, угрожает мне до сих пор опасность или нет. Одно совершенно ясно, погибшим меня не считают, что уже неплохо. Встретиться бы с королём. Уж кому-кому, а ему я доверяю. Но останавливает предостережение Кассиана. Вредить Тому не хочется. Что же делать? И перед Кассианом неудобно, так глупо вышло. С Раэвантом бы встретиться, но как? Во дворец не попасть. А другого пути к нему я не знаю. Замкнутый круг какой-то! Куда податься? К Ванессе? Я горько усмехнулся. У неё же муж! Хм, по большому счёту, больше никого в Лаврионе я не знаю. Кроме… кроме профессора Вому! А удобно ли ехать к нему без приглашения? А что остаётся делать?

Я решил ему предварительно позвонить. Прошёл прогулочным шагом по вечерней улице. Отыскал автомат и долго изучал телефонную книгу. Мне помогло то, что я приблизительно помнил его номер, иначе мне бы пришлось обзванивать всех Арчибальдов Вому, коих в телефонной книге значилось аж 29 человек. Я набрал номер. Никто не отвечал. Лишь после пятого гудка на экране появилось уставшее лицо профессора. Увидев меня, он просиял.

– Лео!

– Добрый вечер, профессор.

– Добрый. Куда вы пропали, мой друг? Мы надеялись увидеть вас вчера.

– У меня вышла накладка. Вы позволите приехать к вам?

– Конечно! Буду рад видеть вас у себя.

– Профессор, – я замялся. – Возможно, мне придётся остаться у вас некоторое время. В силу ряда причин.

– И что вас смущает? – удивился он. – Приезжайте. Я живу один, вы никого не стесните. Я обрадовался.

– Спасибо. Буду минут через пятнадцать.

– Жду.

Я поймал такси и помчался к Вому. Я был счастлив, что есть на Марсе человек, никак не связанный с политикой, который искренне рад меня видеть. В дороге я почувствовал сильный голод и решил заехать в какой-нибудь ресторанчик, чтобы купить нам еды. Уж очень не хотелось заставлять профессора ещё и кормить меня. Хорошо, что вовремя сообразил. Даже порадовался этой мысли.

Глава 21.

Я позвонил в дверь. Профессор открыл её с улыбкой.

– Проходите, Лео. Я протянул ему пакет с едой.

– Осмелюсь потревожить вас ещё одной просьбой. Вот это нужно выложить на тарелки и приготовить бокалы. Он смущённо улыбнулся.

– Зачем же вы так? У меня полный холодильник. Не стоило беспокоиться.

– Профессор, я сильно голоден и очень прожорлив. Так что это будет совсем не лишним. Он закрыл дверь.

– Проходите. Давайте я отнесу пакет в кухню, – он забрал у меня пакет. – Хорошо, что вы подумали об ужине. Мы так заработались, что забыли поесть.

– Ларвик здесь? – удивился я.

– Да. Он в кабинете. Проходите, пожалуйста.

– Прошу прощения за мой внешний вид… Вому посмотрел на мой костюм.

– Ничего страшного. Почистим вас.

Я прошёл по гостиной и заглянул в кабинет. Ларвик сидел, скрючившись, под настольной лампой и что-то выискивал в толстой книге. Весь стол профессора был завален старинными и современными фолиантами.

– Добрый вечер, Ларвик, – поздоровался я. Он вздрогнул.

– Здравствуйте, ваше сиятельство, – он распрямился и выгнул шею, чтобы лучше меня рассмотреть.

– Называйте меня Лео, пожалуйста, – попросил я. – Есть прогресс?

– Мы выискиваем в литературе упоминания о восьмиконечной звезде, – устало ответил он, откинувшись на спинку стула.

– И как успехи? Ларвик поскрёб щёку.

– Нет. Похоже, мы идём по ложному следу. У меня предчувствие, что мы зря тратим время. Я уже говорил об этом Арчибальду.

– Он не согласен?

– Я считаю, что ещё не всё потеряно, – Вому появился в дверях кабинета. – Отвлекитесь, давайте перекусим. То, что вы принесли, грех есть холодным. Ларвик, поднимайтесь.

Мы перешли в столовую. Профессор уже успел накрыть стол и даже зажёг свечи.

– О, как романтично! – восхитился я.

– Не возражаете?

– Я только за, – я поспешил занять место.

– Мы столкнулись с проблемой, – начал рассказывать Вому, разливая вино по бокалам, – Мериголд нашёл слишком много гор с названием Огненная или близкими по тематике.

– Сколько?

– Только в Вандее тридцать восемь.

– Тридцать восемь?

– Более того, существуют ещё населённые пункты с названием Огненная гора. Их меньше, но тоже не мало. На всей планете около тридцати, но нам от этого не легче.

– Да уж! И что делать?

– Это ещё одно доказательство того, что мы идём не по тому пути, – проговорил Ларвик.

– Может, большая часть из них отпадёт? – предположил я.

– Вероятно. Мериголд как раз сейчас и занимается тем, что выделяет из них места, в которых останавливался пророк. Он должен позвонить, как закончит.

– А что с восьмиконечной звездой?

– Немного. Этот элемент встречается на одном из ранних гербов герцогства Бьюд. Обозначал Сириус. Потом, в Леванто, на Площади Первой победы, кладка повторяет этот рисунок. Что ещё? – он посмотрел на Ларвика. – В Нимбурге на некоторых монетах чеканится этот символ. Звезда встречается на нескольких картинах Гофмана Ённса, но к нашей теме это вряд ли относится. Вот, пожалуй, и всё.

– Да, не густо, – согласился я.

– Действительно, мало интересного. Мы с Ларвиком решили, что если до вечера не найдём ничего заслуживающего внимания, то пока приостановим поиски. Хьюм кивнул.

– Либо мы поспешили, ухватившись за этот отрывок, – добавил Вому, – либо мы чего-то в нём не видим. В любом случае, эта работа пойдёт нам на пользу.

– Сомневаюсь, – пробурчал Ларвик.

– Тем не менее, я не отчаиваюсь. Никто не застрахован от ошибки, – заключил профессор, – не стоит над этим горевать.

– Это правильно! – я поднял бокал. – Кстати, у вас ведь был ещё один отрывок.

– Да их может быть сколько угодно, – недовольно отозвался Ларвик. – Важно, чтобы в них что-то было. Профессор улыбнулся.

– Не расстраивайтесь так, мой друг.

– Ну а всё-таки, – настаивал я. – Вы его разбирали?

– Нет. Не успели.

– Может быть, сейчас попробуем? – предложил я.

– Сейчас? – удивился профессор.

– Пока вы отдыхаете, почему бы и нет? Вому вопросительно посмотрел на Ларвика. Студент пожал плечами:

– Мне всё равно.

– Может и правда попробовать? Иногда полезно переключаться, – профессор погладил свою седую голову. – Вы помните его наизусть, Ларвик? Тот замотал головой.

– Сейчас схожу за тетрадью.

– Да не торопитесь, поешьте, – попытался остановить его я.

– Я уже почти всё, – ответил он, скрываясь за дверью. Глаза профессора улыбались.

– Вина? – он протянул мне бутылку.

– Спасибо, – я подставил бокал. – Меня никто не искал?

– Звонил начальник службы безопасности королевской семьи, – ответил Вому.

– Царбусс?

– Кажется так. Я запомнил только должность.

– Что он сказал?

– Спрашивал, не звонили ли вы мне.

– Больше ничего? – я залпом опустошил бокал наполовину.

– Нет, – он пристально посмотрел на меня. – Ещё вина?

– Спасибо. Пока не надо. Вернулся Ларвик. Профессор наполнил его бокал тоже.

– Ну, мы готовы, – улыбнулся он. Хьюм не ответил. Я взглянул на него. Его лицо было напряжено.

– Что случилось? – спросил я. Он, кажется, лихорадочно соображал.

– Вы знаете… – медленно произнёс он. – Сейчас! Он резко развернулся и побежал в кабинет.

– Что бы это значило? – удивился я. Вому пожал плечами.

– Сейчас увидим. В кабинете послышался шум.

– Ого! Вот это темперамент! – хохотнул Вому. – Так он всё там разнесёт. Ларвик вбежал в столовую.

– Вот! Вот! – обрадовано бормотал он.

– Да, что стряслось? – не выдержал Вому. – Объясните, наконец.

– Сейчас, – ответил студент и, взволнованно оглядев нас, предъявил нашему взору несколько листков бумаги.

– Я сделал вам копии, – он покраснел и надул щёки.

– Это стихи? – спросил я.

– Ларвик? – профессор посмотрел на него.

– Пожалуйста, Арчибальд, – прервал его Хьюм. – Сейчас я постараюсь объяснить.

– Ждём. – Вому уселся удобнее. Ларвик встал перед нами и приготовился к речи.

– Может, присядете? – невозмутимо спросил Вому.

– Нет, мне так удобнее, – ответил Хьюм.

– Как угодно. Мы дали ему время собраться с мыслями.

– Я могу сбиваться, – неуверенно начал он, – потому что ещё не до конца понимаю, что хочу вам сказать…

– Не волнуйтесь. Ларвик, мы вас слушаем, – приободрил его профессор.

– Пока это только догадка, но, мне кажется, она позволит нам найти послание Йорина. Когда Лео напомнил мне о втором отрывке, я рассматривал его совсем по-другому… Признаюсь, до этого момента я не считал его заслуживающим внимания. «Я уже ничего не понимаю», – подумал я про себя.

– В нём меня привлекала только одна особенность, – продолжал Ларвик. – Но когда я взял его в руки, мне вдруг пришло в голову, что есть текст, гораздо более интересный.

– Погодите, Ларвик, – остановил его профессор. – Давайте всё по порядку.

– Хорошо, – кивнул Хьюм. – Первоначально я нашёл в Агадирской летописи следующий отрывок…

Восстань и гряди, лучезарный Когда ты отправишься на Небо Я выйду к тебе навстречу И протяну тебе руку Ты восходишь, окуриваешь себя ладаном В священном озере Гадеса Ты очищаешь себя приношениями

Ты плаваешь по небу И совершаешь привал на вершинах гор, Окружённый звёздами Гряди, светлоокий! Я возвращу тебе своё сердце Кровь растопят лучи солнца И воссияет Правда над миром.

Он умолк.

– Где-то я уже слышал подобное, – заметил я.

– Ну, – профессор ждал продолжения.

– Меня здесь заинтересовало упоминание озера, но это сейчас не главное, – увлечённо продолжал Ларвик. – Когда я ещё раз прочитал этот текст, я вспомнил о похоронном обряде первых йоринитов. Вот он, лежит перед вами. Мы взяли в руки листы бумаги.

– Что вас здесь заинтересовало? – скептически спросил Вому. – Думаете, он тоже содержит слова пророка? Ларвик рассмеялся.

– Давайте разберём и увидим.

– А это нужно? Я, например, прекрасно его помню. Очень противоречивый документ. Я посмотрел на листы. «И очень длинный», – отметил я.

– Может, всё-таки попробуем? – спросил Ларвик.

– Давайте, – согласился я.

– Это займёт уйму времени, – возразил профессор.

– Но ведь ещё не так поздно, – парировал я.

– Арчибальд, я всё равно сегодня уже не смогу заниматься поисками звезды, – добавил Ларвик.

– Шантажируете, значит? Ладно, – согласился он. – Давайте, попробуем.

– Сначала прочитаем весь текст или будем разбирать частями? – спросил Ларвик.

– Частями, – Вому посмотрел на него. – Будете комментировать по ходу.

– А вы уверены, что я всё пойму? – спросил я, взглянув на несколько страниц текста.

– Вообще-то лучше сразу всё прочитать, – Ларвик посмотрел на Вому взглядом телёнка.

– Ну, хорошо, – насупился профессор.

– Я быстро, – ответил я, пробегая глазами текст. Вот он:

Восславьте благие воды

Сознания доброго, чистого

К звезде восхождения быстрого

Из пустоты неизбежного

Путь к свету из тьмы мира грешного

Восславьте чистые воды…

Рождайте чистые мысли…

Взойди, вознесись над светилом

Творениям свет расточая

Звезду за спиной оставляя

Расправь свои крылья над миром

На тридцать шагов от меня

На тридцать шагов от огня

На тридцать от горькой воды

На тридцать, где думаешь ты

На сферу бесчисленных звёзд

Твой дух твоё тело вознёс

Лучом бесконечного света

Окрашен последний утёс

Исчезнет кровавое солнце

Над скорбной пологой вершиной

Молчат наблюдатели-звёзды

И смотрят на гору, что долго

В безрадостной скорби лежала

Ждала очищающей силы

Лежала и жаждала блага

Шаг первый был сделан пророком

И праведник шаг повторяет

Открыта к бессмертью дорога

Лишь избранный дом свой узнает

Ведёт его вверх сила Света

И к горному храму приводит

Душа его жаждет ответа

Но разум ответ не находит

Восславьте чистые воды…

Рождайте чистые мысли…

Он правой ногой попирает

Засовы подземного мира

Уста его изрекают

Ученье сынов Агадира

Под доброй рукой земледельца

Земля распахнёт свою силу

Откроет богатства Владельцу

Луч света пробьётся в могилу

Открыта дверь в логово тайны

Земля помогает пробиться

Спасительной силе пророка

В ходы неприступной гробницы

Как Солнце по небосклону

Плывёт в недоступные дали

Душа ускользает из дома

Душа попрощается с вами

Хрустальные слёзы роняет

Любой, кого знал ты когда-то

Душа твоя там исчезает,

Откуда не будет возврата

Восславьте чистые воды…

Рождайте чистые мысли…

Твой путь приведёт неизбежно

К Воротам Благого Сознанья

Но будет вокруг мрак кромешный

И в этом твоё испытанье

Знай, Истина – лучшее благо

С ней тьма, словно днём озарится

Свет даст повелитель светила

Свет выявит странные лица

Но вера хранит и ведёт

И вот ты у огненных вод

Восславьте чистые воды

Пред чашей Смерти и Жизни

Ты наг, как ты наг от природы

И девственны все твои мысли

В священной воде мирозданья

Пройдёт только праведник чистый

Лишь станет горячим дыханье

И будут движения быстры

А грешник, как в огненной лаве

В тех водах тотчас испарится

Душа его в жидком металле

Немедленно в них растворится

Восславьте чистые воды…

Рождайте чистые мысли…

Пройди вдоль дороги небесной

Приблизься к небесной границе

Спаситель склоняет колена

Средь звёзд его путь осветится

Сомнения хлынут потоком

Средь залов семи испытаний

Ты не был рождённым пророком

Но ты преисполнился знаний

Видений не бойся своих

Они убивают иных,

Но то – отраженье сознания

И образов только твоих

Черёд для других испытаний

В минуту затменья настанет

Пред ликом твоим дух астральный,

Двойник твой внезапно предстанет

Нет в мире суровей судьи

Все мысли и думы твои

Возложит на чашу весов он

С конца до начала пути

И вновь очистительный свет

Видения, ужасы, бред

Пока не пройдёшь эти залы

Не сможешь найти ты ответ

Распахнуты двери двойные

Врата к бесконечному свету

Путь, коим проходят святые

Приводит к пьянящему ветру

Подхватит бушующий ветер

И бросит твой дух опьянённый

В средину пугающей бездны,

Дыханием звёзд опалённой.

Почти Господина ветров

Одним из бесценных даров

Путь станет намного короче

К основе вселенских основ

– Вы всё? – спросил меня Вому.

– Да, – я неподвижно сидел и боялся признаться в том, что ровным счётом ничего в этом тексте не понял. Я несколько раз поморгал, но ясности это не прибавило, последние отголоски священных строк покинули мой разум.

– У вас есть какие-нибудь вопросы, Лео? – Вому подался вперёд.

– Пока нет, – осторожно ответил я.

– Вам понятно, что это за текст?

– Э-э..

– Это текст погребального обряда, – Вому не стал дожидаться моего ответа. – Эти слова произносились над телом умершего. Текст описывает путешествие правоверного йоринита по загробному миру. Точнее, путь его души, на протяжении которого она подвергается испытаниям, прежде чем попадёт в Царство Света. Я кивнул, обозначая своё понимание сказанного.

– Если вам это понятно, продолжаем. Ларвик…

– Моё предположение строится на том, что в строках этого обряда может быть зашифровано послание пророка.

– Ларвик, мы это слышали, – ответил профессор. – Позвольте спросить, где вы увидели хотя бы намёк на это?

– Поэтому я и предлагаю подробно рассмотреть текст, – ответил Ларвик.

– Ясно. Хорошо, начинайте.

– Итак, первый фрагмент. Стих первый. – Он зачитал его.

 
Восславьте благие воды
Сознания доброго, чистого
К звезде восхождения быстрого
Из пустоты неизбежного
Путь к свету из тьмы мира грешного
Восславьте чистые воды…
Рождайте чистые мысли…
 

– Вступительная часть отходной молитвы. В ней сознание праведника сравнивается с чистой водой. Этот образ характерен для раннего йоринианства. Молитва датируется концом IV, началом V века. В тот момент на планете остро стоял вопрос водоснабжения. Тогда вода приобрела настолько важное значение для людей, что это неизбежно отразилось в мифах и наложило отпечаток на религию. До сих пор вода на планете почитается как священная субстанция, дающая жизнь, поэтому понятно сравнение сознания праведника с чистой водой. Далее, нужно отметить упоминание о звезде, которой восходит душа умершего. Этот мотив был распространён в древности вплоть до утверждения на I соборе йоринитов в Капоэте окончательного варианта Сказаний о Йорине и формирования концепции религии. Под звездой первые йориниты подразумевали Сириус, с которого по легенде сошёл Йорин и куда он после своей смерти вернулся.

– Забавно, – ухмыльнулся я.

– Тем не менее, это так.

– Да, – подтвердил Вому. – Было такое.

– Первая часть молитвы заканчивается двустишием,

Восславьте чистые воды…

Рождайте чистые мысли…

которое будет повторяться рефреном несколько раз в молитве. Перейдём ко второму стиху.

 
Взойди, вознесись над светилом
Творениям свет расточая
Звезду за спиной оставляя
Расправь свои крылья над миром
На тридцать шагов от меня
На тридцать шагов от огня
На тридцать от горькой воды
На тридцать, где думаешь ты
На сферу бесчисленных звёзд
Твой дух твоё тело вознёс
Лучом бесконечного света
Окрашен последний утёс
 

– Угу, – профессор сверял слова на своём листке.

– Довольно противоречивый отрывок. Исследователи предлагали разные версии его трактовки и пока остановились на варианте, предложенным, известным нам, доктором Майтландом. Многим до сих пор остаётся не понятным почему, возносясь над миром душа, направляющаяся к Сириусу, оставляет его позади себя. Доктор Майтланд предложил следующее объяснение – душа перед тем, как покинуть Солнечную систему, облетает планеты. Кстати, вот почему она возносится над светилом – Солнцем, расточая свет над планетами – творениями Природы. Я помотал головой.

– Ларвик, вам это не кажется чушью? Профессор с интересом посмотрел на меня.

– Почему, Лео?

– Мне кажется глупостью, рассуждать, что в эпоху межпланетных войн люди верили, что их души летают по космосу к каким-то там звёздам. Я не могу в это поверить!

– Но многие и сейчас в это верят, – возразил профессор.

– Не смешите меня! – отмахнулся я.

– Ну, если угодно, то я из их числа, – сказал Вому.

– Вы? – я опешил.

– Да.

– Вы верите, что ваша душа после смерти полетит к Сириусу?

– Пусть не к нему, но ведь полетит куда-то.

– Вы серьёзно? – недоверчиво спросил я.

– Да, а что вас смущает?

– Вы, учёный, верите в это?

– С детства, – подтвердил он.

– Но это же не серьёзно!

– Но почему, Лео? Что в этом такого несерьёзного?

– Ну… всё… Вому рассмеялся.

– Вы нигилист, Лео. Этим всё сказано.

– Наверно.

– Давайте позволим Ларвику продолжить.

– Да, конечно.

– Давайте перейдём ко второй части отрывка – наиболее неоднозначной.

– Это где говорится про шаги? – уточнил я.

– Молитва повторялась всей паствой, собравшейся на похороны. Люди вместе со священником делали шаги в середине круга на вершине холма, попеременно отступая от жертвенного огня, алтаря и чаши со святой водой. В то время йориниты ещё не строили храмов. Служения проходили на вершинах холмов или гор. Тогда алтарь и священный огонь были разделены, только с IV века, когда стали строиться храмы, чашу с жертвенным огнём стали помещать внутри алтаря. Шаги сократили до трёх. Не сомневаюсь, что за всё время существования церкви Йорина никто по 30 шагов не делал. И я больше чем уверен, что на всём Марсе не найти человека, который бы понимал смысл этого отрывка.

– И, правда, галиматья какая-то, – согласился я.

– Я никогда не понимал, о чём здесь говорится, – признался Вому.

– Возможно, это искусственная вставка, – предположил Ларвик. – А может быть, она не случайна и указывает нам на какие-то действия, которые должен совершить спаситель.

– Вряд ли, Ларвик, – покачал головой профессор, – это отголосок каких-то более древних обрядов. Сейчас судить об этом сложно.

– Почему вы так уверены в этом? – вступился я за Ларвика. – Вы знаете об этом не больше нашего. Мне кажется, нет ничего страшного в том, что он предлагает взглянуть иначе на этот отрывок.

– Ну, хорошо, – смутился Вому. – Признаю, я был не прав. Давайте отметим это место и проверим, упоминается ли что-либо подобное в литературе.

– Арчибальд, я хотел обратить ваше внимание на то, что здесь описывается какой-то определённый алгоритм действий, – сказал Ларвик. – Нам это может быть любопытно.

– Бесспорно, – согласился Вому, сделав пометку у себя на листе. – Странное место. Очень похоже на отдельную вставку. Обратите внимание, как слабо она связана с предыдущим и последующим четверостишиями.

– Нелогично совершенно, – сказал я, прочитав снова это место. – Душа летает. Вокруг космос. При чём здесь какие-то шаги?

– Интересно, – проговорил Вому.

– Третья часть отрывка не менее туманна, – продолжил Ларвик. – Я ни разу не встречал в литературе упоминаний о том, что тело тоже перемещается с душой. Можно предположить, что эта строка была неправильно переписана и дошла до нас в искажённом виде. Вому улыбнулся:

– Не нужно делать поспешных выводов. Это образное выражение. Агадирская летопись изобилует подобными сравнениями. Отрывок имеет исторические корни. Героев первой межпланетной войны повстанцы не хоронили. Тела сбрасывали со скал в пропасть в знак того, что даже мёртвым марсианин не попадёт в руки к врагу. Прочтите две последние строчки. Это явная метафора. Ларвик покраснел.

– Возможно, вы правы, – признал он.

– Давайте продолжать, – кивнул ему Вому.

– Стих третий один из самых коротких во всей молитве. Он состоит всего из семи строк.

 
Исчезнет кровавое солнце
Над скорбной пологой вершиной
Молчат наблюдатели-звёзды
И смотрят на гору, что долго
В безрадостной скорби лежала
Ждала очищающей силы
Лежала и жаждала блага
 

– Если честно, – признался я. – Я уже пожалел, что предложил его разобрать. Возможно, вы, как историки, находите здесь много интересного, но мне кажется, что того, что интересует нас, здесь нет и подавно.

– Лео, – ответил Ларвик, – у нас есть все основания предположить, что в тексте молитвы запечатлены отголоски реальных исторических событий, интересующего нас периода. Профессор не далее как минуту назад легко доказал нам это. Сейчас уже я могу с уверенностью сказать, что, подробно обсудив каждый стих этого обряда, мы сможем увидеть что-то новое и почерпнуть много ценной информации.

– Ларвик, – отмахнулся я, – если верить вам, то почти в каждом древнем тексте мы сможем почерпнуть для себя что-то ценное. Но ведь нам-то нужно найти послание, нам нужны указания, как действовать…

– Постойте, Лео, – прервал меня Вому, – Ларвик как раз пытается дать вам понять, что в этом тексте есть за что зацепиться. Текст ритуала только на первый взгляд кажется сумбурным. На самом деле, и мы это смогли увидеть при анализе, в нём присутствует определённая логика построения.

– Более того, – добавил Хьюм, – я склонен считать, что здесь в иносказательной форме, и зашифровано послание пророка.

– Ну, Ларвик, – протянул Вому, – это уж чересчур смело.

– Я готов поспорить, – азартно воскликнул Хьюм.

– Лучше объясните, – улыбнулся профессор.

– Вы сами только что привели пример метафоры в тексте. А текст сплошь состоит из подобных метафор. Мы с вами пытаемся его расшифровать, опираясь на собственные представления, знания и известные факты. Я не знаю, как будет рассуждать спаситель, но определённо, ему будут известно то, что нам, возможно, вообще недоступно. Тогда, может быть, ему эти строки будут говорить о многом. «Ни о чём мне они не говорят!» – с досадой подумал я.

– Как я понимаю значение послания, – продолжал Ларвик, – спасителю должно быть открыто где, что и как он должен сделать, верно?

– Будь я спасителем, именно этого я бы и ожидал, – усмехнулся Вому.

– Вот, взгляните на текст ритуала, – Ларвик указал на листы, которые профессор держал в руках. – Здесь даются описания места, привязка к местности, ориентировка по звёздам. Задаются алгоритмы действий и так далее. Бьюсь об заклад, это тот ребус, который нам необходимо разгадать. Вому рассмеялся.

– Ларвик, мне импонирует ваш энтузиазм. Но так, боюсь, вы и в статистической ведомости обнаружите указания на то, где найти послание. Ларвик обиженно отвёл взгляд в сторону.

– Ну, хорошо, хорошо, Ларвик. Извините, я пошутил. Не обижайтесь. Я нисколько не возражаю. Посыл правильный, – успокоил его Вому. – А вы советник? Я посмотрел на них обоих.

– Вам виднее.

– Тогда продолжаем? – спросил профессора Ларвик.

– Давайте только перебазируемся в гостиную, – предложил тот.