Текст книги "Принц из ниоткуда. Книга 2"

Автор книги: Леонид Андронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

Глава 32.

Я пошёл прогуляться по салону. Высоту мы уже набрали. Лететь ещё долго. Делать было нечего. Я состроил глазки молоденькой стюардессе, но не нашёл взаимности. Девушка брезгливо отвернулась. Я вернулся на место. Лира читала газету.

– Что пишут? – спросил я.

– Ничего нового. Так, время убиваю.

– Надо как-то разнообразить наш досуг.

– Предлагай, – ответила она, не отрываясь от чтения.

– Может, поиграем во что-нибудь? – предложил я.

– Во что?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю, – равнодушно ответила она. – Поспи.

– Не хочу.

– Тогда почитай что-нибудь, – она показала на журнал.

– А что, в журналах вообще бывает, что читать?

– Ну, посмотри картинки, – она улыбнулась краешком губ. Я был категорически не согласен, так проводить время.

– Может, поцелуемся? Так, для разнообразия.

– Поищи кого-нибудь среди пассажиров. Может, найдётся доброволец.

– Да я как-то больше с тобой хочу.

– А вот нет.

– Ты уверена? – я потянулся к ней.

– Да, – она дала газетой мне по голове. Я откинулся в кресло.

– Скучно.

– Какой ты капризный, однако.

– И я, кажется, понял, почему.

– Да? – она отвлеклась от газеты.

– Всё время, что я здесь, у меня не было ни одного спокойного дня. То меня похищают, то в тюрьмы садят, то убить пытаются. Я просто отвык от спокойствия.

– Как трогательно, – она закрылась газетой.

Не знаю, сколько бы я ещё мучался, но через некоторое время мы достигли Лабиринта Ночи, и я хоть немного отвлёкся.

– Смотри, смотри! – оживилась Лира, показывая вниз. – Так красиво!

– Ты думаешь, я там что-то вижу? – недовольно отозвался я. – Ты всё собой загородила.

– Наклонись сюда, посмотри, – позвала она.

Я подошёл и наклонился к ней, положив для равновесия свою ладонь значительно выше её колена. Причём, приблизился так, что почувствовал щекой тепло её тела. Я посмотрел вниз. Да, внизу было очень красиво. Лира повернулась ко мне и прошептала мне на ухо:

– Руки убери, а то я тебе сейчас их вырву. Я сделал удивлённые глаза:

– В смысле?

В следующий момент я еле сдержался, чтобы не закричать. Он что-то сделала с моим указательным пальцем. Перед глазами заходили круги. Я был отброшен в своё кресло и пытался придти в себя, пряча покалеченный палец под мышкой. Понятно, что в тот момент мне не было дела до этого уникальнейшего образования, единственного на всей планете. Где, как кружевные нити, переплетались между собой глубокие разломы поверхности, кажущиеся под ярким экваториальным солнцем нежно-розовыми и алыми в глубине.

– Я всегда мечтала увидеть это место, – мечтательно говорила Лира.

– И-и, – вторил ей я, растирая свой распухший палец.

– А сегодня ещё и Арсию увидим. Я тихо постанывал.

– Ты тоже разделяешь мой восторг? – спросила она. Я с ненавистью посмотрел на неё.

– Согласись, что это лучше, чем смотреть на фотографии, – она хлопнула глазами. Я занимался пальцем.

– Подуть? Я зашипел.

– Ну, как хочешь, – она отвернулась к иллюминатору.

Глава 33.

Не знаю, что явилось причиной, любовь или, скорее, мой несклочный характер, но в Таласе мы почти не ругались. Мы прилетели без пятнадцати три по местному времени или без пятнадцати пять по левантийскому времени. Отстояв небольшую очередь, мы купили билеты на ближайший рейс до Леванто, который отлетал всего через 45 минут, после чего отправились обследовать окрестности аэропорта.

Что и говорить, с первого взгляда видно, что этот город значительно меньше Лавриона. Аэропорт был гораздо скромнее, но людей не так уж и мало. Каждые десять минут в небе появляются серебристые лайнеры и бесшумно опускаются на взлётное поле. Туристов предостаточно. От здания аэропорта, как пчёлы от улья, разлетаются машины. Среди потоков людей то и дело выныривают продавцы мороженого и напитков. Видимо действительно Арсия – это такая достопримечательность, на которую стоит посмотреть. Как никак третий по высоте вулкан на планете, да и вообще во всей Солнечной системе. Могу вам сказать, что пока я не ощутил действие высоты. А вот Лира то и дело глотала кислородные конфетки, которые нам выдали на выходе из корабля, а потом ещё выпила подряд три кислородных коктейля. Воздух здесь был пряным, более сухим, чем лаврионский и очень горячий. Я чаще делал глубокие вдохи, от чего немного кружилась голова. Но, в общем-то, чувствовал себя нормально. А вот Лира чуть в обморок не упала. Я подхватил её, отвёл в более спокойное место и усадил тень. От другой помощи она категорически отказалась.

– Как ты? – спросил я, увидев, что ей легче.

– Не понимаю, как они здесь живут, – она попыталась подняться.

– Куда ты, посиди, – встревожился я.

– Нет. Я в корабле насиделась. Пойдём, пройдёмся. Я предложил ей свою руку. Она не отказалась.

– Живут, – сказал я. – Смотри их сколько. Привыкли.

– Да не так их и много, – отозвалась она. – Талас, наверное, вообще единственный крупный город на Фарсиде.

– Держись крепче. К этому привыкнуть то вообще можно? – спросил я.

– Надеюсь.

– А в Леванто так же?

– Чуть получше. Там хоть с воздухом нет таких проблем.

Я посмотрел на небо. Оно побелело от зноя. Только одно облако, вытянувшееся узкой полоской далеко-далеко отсюда, зависло на невероятной высоте. Я пригляделся к нему. Оно было очень необычной формы – продолговатое, правильное, почти прямоугольное. Как ленточка. И не сиреневое, как поначалу показалось, а тёмно-голубое.

– Что увидел? – спросила Лира и, проследив за моим взглядом, рассмеялась. – Ну, как, нравится?

– Что нравится? – не понял я. Она указала на облако.

– А что здесь может понравиться? Проходивший рядом торговец сказал:

– Сегодня не та погода, чтобы на неё смотреть. Я посмотрел на Лиру. Она улыбалась.

– Это она.

– Арсия? Гора, что ли?

– Ага.

– Это? – я пригляделся к полоске. Сейчас она мне уже не показалась облаком. Скорее на продолговатый кусок тёмного льда с белыми, едва различимыми прожилками, зависший в воздухе. – Ты меня не разыгрываешь?

– Нет. Это она.

– А где… где всё остальное?

– Просто не видно. Воздух над поверхностью более запылённый. Он и скрывает основание.

– А…Но она всё равно не похожа на гору, она какая-то… плоская.

– Но ведь это же вулкан. У Арсии громадная кальдера. Кратер в поперечнике что-то около 120 километров.

– 120 километров? – скептически переспросил я.

– Мог бы всё это прочитать в самолёте. А вообще жалко, что мы здесь так мало находимся, могли бы слетать на экскурсию.

– Ага, тебе только на экскурсии и летать! Тут-то еле на ногах стоишь. Она обиженно посмотрела на меня.

– Ладно тебе.

– Ну, а разве я не прав?

– Прав, прав. На экскурсии съездим в Леванто. Тем более, что там намного интереснее.

– Лучше Лавриона?

– Красивее.

– Да? Действительно интересно.

– Счастливый город. Слышал когда-нибудь такое название?

– Счастливый?

– Да. Там многие обретают счастье.

Часть VIII. В поисках великого.

Глава 1.

С первых минут пребывания в столице Фонтаны, я понял, отчего марсиане так стремятся попасть сюда. Дело было далеко не в красоте зданий и улиц – этим может похвастаться каждый второй город. Не потому, что здесь было тихо и чисто, это тоже не ново, а потому, что даже в воздухе чувствовалась свобода, которую я стал ощущать с того момента, как только попал сюда.

Мы подлетали к центру города, когда садилось солнце. Его свет, как прозрачное золотистое покрывало, ложился на крыши и стены зданий, утопающих в зелени. Таксист опустил машину ниже. Только что политые деревья искрились в солнечном свете, и каждый лист казался бриллиантом. Мы попали в сказочный город с разноцветными зданиями и причудливыми крышами, где каждая улочка была уникальной и волшебной. Как не чувствовать себя здесь свободным, если все, что видишь похоже на сон?! И где как не во сне ты действительно можешь делать всё, что тебе захочется?

Это был первый марсианский (да и не только марсианский) город, где я видел столько зелени. Находясь здесь невозможно было представить, что ты находишься на Марсе – планете пустынь и пылевых бурь. Нигде не было видно ржаво-бурой каменистой поверхности, она скрывалась зеленью. Ровные плиты, которыми были выложены улицы, имели приятный песочный оттенок. Дома были украшены всевозможными скульптурами и колоннами, орнаментами и лепниной. Я не заметил здесь угловатых мрачных кварталов. Где бетон, стекло и пластик? Где серые кирпичные стены? Где незаметные хмурые люди? Ничего этого нет! Может быть, здесь нет и зла, жестокости, боли?

Жители города одевались очень ярко, почти всегда улыбались и никуда не спешили. (Хотя я мог и ошибаться, ведь сейчас вечер и спешить уже никуда не нужно.) Как смешно было видеть здесь туристов, обалдевших от этого великолепия и бродивших, словно в дурмане, по цветущим улицам.

Именно сейчас я поймал себя ещё на одном чувстве, которое сразу не мог распознать. В воздухе витала не только свобода. Чувствовался класс! Качество жизни, которое неизмеримо, его можно только почувствовать. Рай земной в нашем с вами понимании.

Отель, в котором нам забронировал номера Ларвик, был совсем маленьким. Это четырехэтажное здание небесно-голубого цвета с большими овальными окнами стояло напротив парка, раскинувшегося вокруг небольшого пруда. Надо было видеть, как реагировала Лира, когда увидела это. Я еле сумел её удержать. На лестнице, ведущей к парадному входу, мы столкнулись с профессором, который встретил нас радостным возгласом. Оказывается, они уже начали беспокоиться.

– Лира, Лео! – он широко улыбался, – мы уже не знали где вас искать.

– Мы прилетели другим рейсом, – объяснил я.

– Вы заставили нас понервничать, – он погрозил нам пальцем, – Лира, что с вами?– Он озабоченно посмотрел на неё.– У вас так блестят глаза.

– Не обращайте внимания, – отмахнулась она.

– Ерунда, профессор. Просто Лире никогда не приходилось бывать в раю. Он рассмеялся.

– Понимаю вас. Со мной было то же самое в первый раз. Это незабываемое чувство. Давайте я вам помогу,– он протянул руку к её сумке. – Быстрее располагайтесь и пойдем ужинать. Мериголд и Ларвик спустятся через пять минут. Лира сумку не отдала.

– Спасибо, профессор, я справлюсь. Он помог нам пройти, открыв дверь.

– Вы успели прогуляться по городу? – спросил я его.

– О, да, – ответил он. – Город прекрасный. Я так давно здесь не был. Сразу же нахлынули воспоминания. Ну да ладно, не буду вас задерживать. Сегодня мы встречаемся с доктором Леридо. Завтра с утра поедем осматривать храмы. Завтра они будут закрыты, но отец Элиас – хороший знакомый доктора, проведет нас.

Мы зарегистрировались и побежали наверх. Пока Лира приводила себя в порядок, я быстро переоделся и спустился в холл. На выходе она меня остановила и напомнила об одной важной вещи. Я сказал «хорошо» и побежал вниз. Там я увидел Мериголда, читающего газету. Он сидел в треугольном мягком кресле синего цвета с высокой острой спинкой.

– Добрый вечер, капитан, – поприветствовал я его.

– Здравствуйте, Лео, – он приподнялся и пожал мне руку. – Как долетели?

– Было немного скучновато. Но все в порядке, спасибо.

– Профессор сказал, что вы прилетели с сестрой.

– Да, – подтвердил я. – Она сейчас будет готова.

На лестнице показался Ларвик. Он медленно спускался, о чем-то размышляя. Сзади к нам подошел профессор.

– Доктор уже ждет нас. Все в сборе?

– Нет, ещё Лира не подошла, – ответил я.

Но вот показалась и она. Мы познакомили её с Мериголдом, и вышли на вечернюю улицу. Небо имело непередаваемый желто-оранжевый цвет с редкими мазками почти невидимых розовых облаков. Из кафе в парке разливалась приятная мелодия. Вокруг прогуливались нарядные люди, похожие на кинозвезд. Замечу, полицейских с автоматами, как в Лаврионе, я здесь не видел.

Мы направились в кафе, откуда была слышна музыка. Но прежде чем мы зашли в парк, я собрал всех участников экспедиции в круг и сказал им следующее:

– Господа, я должен попросить вас при посторонних, а это все, кроме нас с вами, называть нас с Лирой другими именами. Это необходимо делать из соображений безопасности предприятия. Есть некоторые обстоятельства, из-за которых нам приходится это делать. Даже лететь сюда нам пришлось совсем другим путем. Они внимательно слушали.

– Надеюсь, вас это не сильно обижает. Разрешите представить мою сестру – Геларину Орурро Канэо, – я показал на Лиру, – А меня зовут Игнатий Эррана.

– Рад знакомству, Игнатий, – понимающе отозвался профессор.

Глава 2.

В летнем кафе на берегу совсем маленького пруда с фонтаном посередине, мы встретились с доктором Леридо. Он ждал нас в дальнем углу в отдалении от других столиков, восседая во главе длинного стола, отгороженного увитой плющом решеткой. Рядом с ним сидел его друг. Доктор Леридо был небольшого роста. Это было заметно даже, не смотря на то, что он сидел за столом. Он напоминал большой боб. Сам круглый, упитанный с блестящей лысой головой, имеющей острую макушку. Его спутник был совсем другим. Темнокожий, среднего роста, коренастый с совершенно седыми крупно-вьющимися волосами мужчина. Он был очень серьёзен и почти не улыбался. Я обратил внимание, что у него совсем не было видно бровей. На его скуластом лице выделялись лишь большие глаза с черными, как уголь зрачками и молочными белками.

Одеяние их тоже сильно контрастировало. Леридо был одет в светло-бежевый костюм с бледно-голубой рубашкой, поверх которой он повязал яркий бирюзовый платок. Его же спутник был одет в черную рясу с темно-зелеными отворотами на рукавах. Мы уселись за стол.

– Господа, – начал профессор, – разрешите мне представить вас друг другу. Мы взглядами изучали наших новых знакомых. Они тоже рассматривали нас.

– Уважаемый Клаус, преподобный Элиас, – обратился профессор к фонтанийцам. – Эту очаровательную девушку зовут Геларина Канэо, – он покосился на неё. Лира в ответ слабо кивнула.– Она заведует финансовыми вопросами нашего предприятия. Мериголд Нейш – специалист по военной истории. Господин Ларвик Хьюм – специализируется на истории I и II межпланетных войн, а также на апокрифических текстах. И господин Игнатий Эррана, – Вому указал на меня. В его глазах промелькнула искорка, – представитель инвесторов проекта.

Я был признателен ему за такое представление. Я ещё раз отметил, что мы понимаем друг друга с полуслова. Вому не требуется дополнительных пояснений.

– Господа, – теперь профессор обратился он к нам, – и дамы, поправился он. – В свою очередь я должен представить вам моего старого друга доктора Клауса Леридо, одного из самых известных в Фонтане специалистов по древней истории Марса, – Леридо кивнул. – И отца Элиаса – профессора кафедры теософии Левантийской Духовной Академии, – Элиас обвел нас глазами, – отец Элиас серьезно занимается изучением апокрифических текстов, – пояснил Вому, – в частности, интересующий нас Агадирской летописи. Мы кивнули друг другу.

– Как я уже говорил вам, друзья, – Вому обратился к Леридо и Элиасу, – наш визит является частью подготовки к большой экспедиции, которую мы собираемся провести при поддержке Академии наук Вандеи, родного мне университета Лавриона и определенного круга частных лиц. – Профессор стрельнул глазами в мою сторону, – Ваши консультации необходимы нам для корректировки маршрута экспедиции и определения мест поиска послания пророка. Я, как глава экспедиции, выражаю вам искреннюю признательность за то, что вы смогли уделить нам время, чтобы обсудить некоторые вопросы касательно этого проекта.

– Арчибальд, – прервал его Леридо. Голос доктора несколько дребезжал, – Мне кажется лишним столь обстоятельное выступление. Мы давно знаем тебя как большого специалиста и, главное, порядочного человека. Слава Йорину, мы и друзья к тому же. Давай переходить к делу. Я правильно говорю, Элиас? – он повернул голову к священнику. Преподобный кивнул.

– Благодарю вас, – смущенно улыбнулся профессор.– Щекотливость изучаемого вопроса требовала некоторого предисловия.

Его прервал официант. Мы сделали паузу, и после того как он ушел, Вому продолжил.

– Я знаю официальную позицию церкви по этому вопросу. Мне известно как ревностно отцы относятся к какому-либо изучению жизни Йорина или Сказаний светскими учеными, поэтому для меня является важным момент доверия ко мне, как к официально уполномоченному лицу.

– Профессор, – скупо улыбнулся отец Элиас, – насколько я понимаю, ваш визит ограничивается пока только устными консультациями с нами и осмотром трех храмов в Леванто. Не думаю, что этот факт может быть расценен иерархами церкви как посягательство на светлый образ пророка или основные догматы веры. В случае, если вам понадобится доступ к святыням, я готов устроить вам встречу с архиепископом Геннадием, чтобы вы могли получить высочайшее разрешение на исследования.

– Чрезвычайно признателен вам, отец Элиас, – поклонился Вому.

– Раз уж мы собрались здесь, – поддержал Леридо, – думаю, Арчибальд тебе стоит рассказать подробнее о цели твоей экспедиции и о том, что ты хочешь узнать от нас. Мне кажется, этот вопрос действительно важный, раз ты прибыл сюда в таком солидном окружении. Нам принесли вина.

– Совершенно верно, – подтвердил профессор, – Ваше здоровье! Леридо кивнул. Профессор продолжил:

– Я думаю, вам хорошо известно о том, что согласно учению пророка, в наиболее тяжёлые для планеты дни, придёт неведомый спаситель – последователь Йорина, который предотвратит надвигающуюся катастрофу и раз и навсегда изменит наш мир. Все внимательно слушали.

– Нигде в Сказаниях напрямую не сказано, но некоторые исследователи выдвигают версии, что пророк мог оставить спасителю послание. Цель нашей экспедиции – отыскать его. В каком бы виде оно ни существовало.

– На чём основано ваше убеждение, что оно действительно существует? – спросил Леридо.

– На уверенности определённых кругов, – беззаботно улыбаясь, ответил я. Отец Элиас холодно посмотрел на меня.

– В таком случае, какое отношение эта экспедиция имеет к науке?

– А разве обязательно для выдвижения предположения и его проверки благословление официальной науки? – парировал я.

– Не кажется ли вам, что в таком случае это больше напоминает баловство? – прищурился он.

– Господа, – попытался нас успокоить Вому, – не стоит пикироваться. Я понимаю, что для вас, отец Элиас, этот вопрос является очень важным, и вольного обращения с ним вы не допускаете. Преподобный перевёл взгляд на него.

– Я хочу извиниться за своего коллегу, – мягко добавил Вому, – за то, что он не совсем корректно сформулировал свою мысль. Тем не менее, не станете же вы оспаривать тот факт, что некоторые открытия в истории были сделаны вопреки официальной позиции научных кругов?

– Конечно, нет, – ответил тот.

– У нас есть предположение, которое нам хотелось бы подтвердить. Согласитесь, что редко выпадает шанс проверить на практике смелую теорию. Проведя несколько встреч в Лаврионе, мы пришли к выводу, что могут существовать документы, которые могли бы послужить источником данных, необходимых для определения места, где хранится послание. Если оно конечно существует.

– Под ними вы подразумеваете тексты, которые не вошли в канон? – спросил преподобный.

– Совсем нет, – отозвался Хьюм, – просто канонические тексты также могут помочь нам.

– Мне трудно понять вашу уверенность, – сказал Леридо. – На мой взгляд, вы поставили перед собой невыполнимую задачу.

– Задача, безусловно, не простая, – отозвался Вому. – Но тем интереснее проект, согласитесь.

– Вы что-то говорили об Агадирской летописи, – отец Элиас посмотрел на профессора.

– Да, – кивнул тот. – Ларвик выдвинул смелую гипотезу о том, что послание может быть зашифровано в одном из ранних йоринитских текстов. Отец Элиас прикрыл рукой улыбку.

– Точнее в тексте похоронного обряда, описанного в ней.

– Почему вы выбрали именно этот текст? – серьёзно спросил преподобный. Ларвик смутился.

– Скорее по наитию, – ответил он. – Но при более детальном анализе выяснилось, что текст отвечает некоторым критериям, по которым мы можем охарактеризовать его, как текст-шифр.

– Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду, – попросил Элиас.

– Я считаю, – ответил студент, – что в этом тексте даётся описание места, где спасителю необходимо искать…

– Что искать, если текст ритуала само по себе послание? – перебил его отец Элиас. Ларвик покраснел.

– Мы не можем точно знать, что будет делать спаситель, когда окажется в нашем мире. Вполне возможно, что Йорин может в послании направлять его к определённому месту, где спаситель должен будет совершить некие действия, которые также описываются в тексте ритуала.

– Понятно, – преподобный покрутил бокал в своей руке. – Ход ваших рассуждений мне ясен, но я не понимаю, почему вы остановились именно на этом тексте.

– Он выбивается из общей канвы повествования, – ответил Хьюм.

– Ну и что.

– Я считаю, что это вставка.

– Более поздняя?

– Нет. Но то, что это вставка, уверен.

– Однако это ничего не доказывает, – покачал головой отец Элиас. – Я готов навскидку привести пару-тройку мест из Сказаний, которые по вашим критериям можно определить, как тексты-шифры.

– Кто знает, может так и есть, – обиженно отозвался Ларвик.

– Может быть, но если я правильно понял вашу мысль, то текст должен быть уникален, и сразу обратить внимание спасителя на себя.

– Но в таком случае, любой смог бы обратить внимание на него, – заметил Нейш.

– То, что доступно спасителю, не доступно простым смертным, – ответил Элиас. – Многие теологи пытались расшифровать тексты Сказаний. Трудов по этой тематике превеликое множество.

– В таком случае, нам даже не стоит начинать, – улыбнулся Мериголд. – Мы же обыкновенные люди.

– Элиас прав в том, что древние религиозные тексты, несмотря на свою разнородность, – вступился за преподобного Леридо, – таковы, что позволяют толковать их по-разному. Если подходить к их изучению именно таким способом, то нужно будет изучать каждый второй текст. В таком случае правильнее будет говорить о том, что Сказания о Йорине сами по себе являются посланием пророка.

– Есть ещё одна идея, – сказал Вому. – Камни Йорина могут играть какую-то роль в спасении мира. И это тоже должно быть отражено в тексте, который может являться посланием.

– Вкратце мысль такова, – добавил Хьюм, – что камни – это некий инструмент, а послание – это инструкция по применению. Отец Элиас усмехнулся:

– А спаситель – это сантехник!

– Вы думаете, это лишает его миссию значительности? – спросил Мериголд.

– Я не могу принять такую теорию. Простите, господа, но она примитивна, – покачал головой священник.

– Вы в целом отвергаете такой подход? – прямо спросил Ларвик.

– Что касается поиска послания в тексте Сказаний, в том числе и в неканонических текстах, то я считаю, что это направление разрабатывать нужно, – ответил преподобный. – Однако я против упрощений подобного рода.

– Всё гениальное просто, – заметил я.

– Не в этом случае, – ответил он.

– Хорошо, – кивнул Мериголд, – тогда скажите как вы относитесь к идее поиска послания в тексте ритуала?

– На вашем месте, первоначально, я бы выбрал из всех текстов Сказаний отрывки с прямыми обращениями, которые можно было бы расценивать, как обращение пророка к спасителю, – ответил преподобный. – Как вы могли заметить, в тексте ритуала также встречаются подобные обращения.

– Там даже упоминается о спасителе, – сказал Ларвик.

– Но в каком контексте, господин Хьюм! Клаус абсолютно точно сказал, что любое место в Сказаниях может толковаться по-разному. Вы помните то место, где говорится о спасителе?

– Я могу посмотреть.

– Не стоит. Готов поклясться, что упоминание спасителя в тексте опосредованно.

– Допустим, – согласился Ларвик.

– Итак, я бы проанализировал в первую очередь отрывки с обращениями непосредственно к спасителю и те отрывки, которые общепризнано считаются словами Йорина. Их не так много.

– Простите, – нахмурился Ларвик. – Разве до этого никто не пробовал это сделать?

– Есть две работы, – ответил Элиас. – Но авторы лишь отчасти касались этой темы.

– Мне кажется, я понимаю Ларвика, – сказал я. – Думаю, таким путём пошло бы большинство исследователей. А нам нужен нетрадиционный подход.

– Игнатий, вы ещё не пробовали проработать очевидные варианты, а уже кидаетесь рассматривать какие-то авангардные теории. У вас же нет задачи поразить кого-то нетрадиционностью своего мышления, правильно?

– Да, конечно, – согласился я.

– Тогда зачем сразу всё усложнять? Я не против экспериментов, но вы проработайте сначала базу.

– Логично, – согласился Вому. – Давайте обсудим ещё одну идею. Она связана с местом, важным для спасителя. Мы назвали его местом, где спаситель обретёт силу. Возможно, это будет связано с каким-то знамением.

– Такое место есть. Церковь давно определила его, – отозвался отец Элиас. – Это Источник Юности в Жемчужной земле.

– То место, где сражались Гунн и Йорин? – спросила Лира.

– Да, – ответил отец Элиас. Вому посмотрел на Нейша.

– Мериголд, там ведь есть горы? Вы проверяли этот район?

– Там нет горы с подобным названием, – покачал головой капитан.

– Вы ищете какую-то гору? – спросил Леридо.

– Да, – подтвердил Вому. – В XXI главе канона есть отрывок, описывающий это место.

– «Под огненной горой узрит избранник мой…» – процитировал отец Элиас. – Этот отрывок?

– Совершенно верно.

– В этой местности находится только одна интересная гора, – сказал преподобный. – Точнее это скала. На ней стоит монастырь. «Обитель нетленной плоти», так он называется. Я был в нём однажды.

– Какое интересное название. Почему именно такое? – поинтересовался Нейш.

– О существовании монастыря мало кто знает. Он очень маленький. В нём проживают всего пятнадцать монахов.

– Так мало? – удивилась Лира.

– Туда отправляют тех, кто, будучи монахом, совершил тяжкие преступления.

– А такое разве бывает? – спросил я. Элиас не обратил внимания на мой вопрос.

– Самому старшему сейчас 68 лет. Все охнули.

– Это что, получается, – посчитал я про себя, – почти 140 лет по-нашему?

– Продукты там могут не портиться месяцами, – рассказывал преподобный, – а тела после смерти коченеют и не разлагаются. Потом они со временем мумифицируются. В двух случаях, о которых я знаю, тела умерших превратились в песок.

– Что нужно сделать, чтобы получить разрешение на посещение монастыря? – спросил Вому. Глаза его блестели.

– Разрешение может дать только патриарх. Поэтому говорить сейчас об этом бессмысленно.

– Скажите, отец Элиас, что привело вас туда? – спросил капитан Нейш.

Отец Элиас задумался. Похоже, он раздумывал, отвечать ему или нет. Наконец, он вымолвил:

– Это было два года назад. Тогда в Академии ещё не было кафедры теософии, и я по благословлению архиепископа Геннадия самостоятельно занимался сбором и систематизацией откровений и всего, что связано с высшим духовным опытом. Поскольку на тот момент я считался, чуть ли не единственным человеком, который изучал подобные явления, меня пригласили в обитель для изучения одного странного случая. Мы затаили дыхание.

– Один из братьев сошёл с ума. По его утверждениям ему два раза являлся Йорин. Я сразу же выехал в Вандею, но, к сожалению, незадолго до моего приезда брат Виталиус трагически погиб. Сорвался со стены монастыря.

– Случайно? – спросил Вому.

– Я до сих пор не знаю, – ответил Элиас. – Скорее всего, да. Хотя я не знаю, к какому заключению пришла комиссия, расследовавшая этот случай. По заявлениям братьев, тело Виталиуса превратилось в песок, что естественно вызвало подозрения в убийстве. Но поскольку подобный случай был описан в записках настоятеля Балиа ещё в восьмом веке, обвинения с братьев были сняты. Дело в том, что я уехал оттуда через три дня, а расследование длилось ещё полгода. Поэтому я знаю далеко не всё. Но, думаю, вам будет интереснее узнать, что брат Виталиус в последние дни утверждал, что Йорин показал ему спасителя. Все заметно оживились.

– Якобы именно после этого Виталиус и сошёл с ума. Настолько он был потрясён увиденным.

– Почему? – спросила Лира.

– Он останавливал братьев и с ужасом твердил: «Нет святости в вере отцовой, не свет грядёт, а тьма!» Я хорошо запомнил эти слова.

– Что это значит? – спросил я.

– Я не знаю. Единственное, что сумел добиться от него настоятель это слова: «Не сила святая освободит нас! Грешной рукой откроются врата в грядущее!» – процитировал он. – Если мы правильно поняли слова брата Виталиуса, спаситель – это вовсе не спаситель, а скорее разрушитель мира. Он говорил, что Йорин насылает проклятие на мир в лице этого мессии. Мне эти слова совсем не понравились.

– То есть, осознание этого и свело его с ума? – нахмурился я.

– Я не могу дать подобное заключение только со слов братьев, не поговорив с ним самим, – ответил преподобный. – Здесь много неясного для меня. Его слова очень противоречивы.

– Он вёл какие-нибудь записи? – спросил Вому.

– Нет. Он не находил покоя и боялся оставаться один.

– А он не мог бежать из монастыря? – предположил Нейш.

– Смерть произошла на глазах у трёх братьев и настоятеля. Он бежал по стене, выкрикивая проклятия, оступился и сорвался вниз. Но повторяю, с уверенностью утверждать это я не могу. Возможно, это было и самоубийство. Один из свидетелей утверждал, что якобы Виталиус сам спрыгнул со стены.

– Что вы думаете насчёт его откровений? – поинтересовался Вому.

– Я тщательно собрал все его высказывания и опросил всех братьев.

– И?

– Я не смог сделать однозначного заключения. Подготовил доклад архиепископу и больше к этому случаю не возвращался.

– Любопытно, – усмехнулся Вому.

– Я посчитал, что вам это будет интересно, – сказал отец Элиас.

– Мы можем ознакомиться с вашим докладом? – спросил Вому.

– Для этого мне потребуется разрешение владыки.

– А мы можем надеяться на разрешение архиепископа на посещение монастыря, раз патриарх сейчас не может его дать? – спросил я.

– Думаю, что нет, – ответил преподобный. – Даже если бы вы лично знали лаврионского архиепископа владыку Менелика и имели с ним прекрасные отношения, думаю, он бы вам отказал.

– Может, всё-таки попробовать? – спросил я Вому.

– Попытайтесь, – пожал плечами Элиас. – Но шансы не велики.

– А посещение окрестностей монастыря разрешено простым смертным? – поинтересовался Мериголд.

– Естественно, – ответил преподобный Элиас. – Более того, тысячи туристов ежегодно посещают место битвы Йорина и Гунна.

– Мы должны там побывать, – сказал я Вому. Он согласился со мной:

– Непременно.

– Я попробую получить разрешение на посещение монастыря, – сказал я.

– Отец Элиас, – обратился к нему Ларвик. – Насколько я понял, вы изучали Агадирскую летопись.

– Я писал по ней диссертацию, – ответил тот.

– Возвращаясь к вашему предложению, скажите, вы в тексте летописи отмечали какие-либо высказывания, которые можно было бы охарактеризовать, как слова Йорина?