Текст книги "Водоворот"

Автор книги: Ларри Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 61 страниц)

О'Коннел невольно отступил на шаг.

– Господи, так это уран-235?

Леви в третий раз кивнул, на этот раз с внутренним удовлетворением. Как любой непрофессионал, О'Коннел имел неправильное представление о ядерных материалах. К тому же он был так занят в связи с подготовкой операции, что не мог посещать устроенные Леви курсы, и сейчас израильский ученый не мог устоять против искушения прочитать небольшую вводную лекцию.

Он спокойно положил руку на металлический сердечник.

– В твердом виде уран-235 вовсе не опасен в радиоактивном отношении. Он испускает лишь альфа-частицы, от потока которых вас защищает кожа. – Он погладил отшлифованную черную поверхность. – Можно целый месяц держать такую штуковину на коленях без каких-либо вредных последствий.

О'Коннел с интересом выслушал устроенную специально для него импровизированную лекцию. Неожиданно он улыбнулся, на мгновение помолодев на несколько лет.

– Черт возьми, профессор, да я готов хоть целый год проспать с любой из этих чушек, лишь бы я мог благополучно вывести их отсюда.

В бункер вбежало десять солдат роты поддержки с командиром во главе.

– Господин подполковник, эти тоже можно выносить?

– Конечно. Давай, Гарри! – О'Коннел и Леви направились к выходу.

Израильский ученый быстро взглянул на часы. Пока все идет нормально. Он помог «рейнджерам» обнаружить и захватить южноафриканский ядерный арсенал. Теперь он должен попытаться осуществить самую сложную часть своей миссии, которую скрывал от американцев. Он прочистил горло.

– Кажется, ваши войска заняли почти всю территорию комплекса?

– Да. – Какие-то остатки гарнизона Пелиндабы все еще оборонялись, засев в траншеях вдоль северной части проволочного заграждения, но большинство юаровских солдат были выведены из строя. О'Коннел остановился около входа в подземное хранилище и оглянулся. – А почему вы спрашиваете, профессор?

Леви сглотнул. Сейчас придется врать.

– Я бы хотел просить вашего разрешения обыскать административный корпус – там может храниться научная документация, которая наверняка представляет интерес для наших стран. В частности, отчеты о ядерных испытаниях, наброски новых видов оружия. – Он поглядел на солдат, суетящихся возле хранилищ: они переносили раненых, собирали оружие, осматривали трупы. Издали доносилось эхо взрывов – это палубные самолеты продолжали бомбить военные сооружения и авиабазы. – Мне понадобится всего несколько минут. Максимум пять. – Хромая, Леви пошел за О'Коннелом. – Прошу вас, подполковник, это очень важно.

Американец остановился и повернулся к нему.

– Я не возражаю, профессор. Но вам совершенно не обязательно проводить обыск самому. Капитан Келли с командой уже осматривает административное здание. Они знают, что искать. А вы нужны нам здесь, рядом с бомбами.

У Леви перехватило дух. Значит, американцы опередили его? Но он решил не сдаваться.

– Им может понадобиться моя консультация. Я должен быть там…

– …чтобы уничтожить документы, в которых содержатся сведения о размере и составе ядерного арсенала вашей страны? Не думаю, профессор, что это необходимо.

От удивления у Леви отвисла челюсть. О'Коннел криво усмехнулся.

– Вам и вашим соотечественникам пора бы понять, что мы, американцы, хоть и наивны, но отнюдь не дураки. Естественно, мы благодарны вашей стране за участие в данной операции, но от этого мы не становимся слепыми или глухими. – Он медленно покачал головой. – Боюсь, Тель-Авиву придется смириться с мыслью, что какие-то из его самых больших секретов скоро перестанут быть таковыми.

Еще несколько секунд Леви не мог прийти в себя, а потом просто пожал плечами, легко мирясь со своим поражением. Так и надо этому проклятому Моссаду. Скоро в Вашингтоне будут точно знать, сколько урана для производства ядерного оружия Израиль получил с завода по обогащению урана в Пелиндабе. А это, в свою очередь, позволит Соединенным Штатам подсчитать, сколько бомб изготовил Израиль для устрашения своих врагов.

Что ж, так или иначе, но американцев ему провести не удалось.

– В таком случае, чем я могу быть вам полезен, подполковник? Скоро все бомбы будут погружены, и вам останется только собрать раненых. Во время военных сборов я прошел курс первой медицинской помощи… Может быть, я смогу помочь вашим врачам?

В усталых глазах О'Коннела зажглась искра одобрения.

– Спасибо. Я и мои люди были бы вам очень благодарны. – Он внезапно замолчал, когда мимо прошли несколько сержантов, проверявших личные знаки на трупах, которыми был усеян район подземных хранилищ. Некоторое время подполковник смотрел им вслед, потом грустно покачал головой. – Я знал, что будут потери, но даже представить себе не мог, что они будут так велики.

Леви попытался хоть как-то утешить его.

– И все же вы победили, подполковник. И жертвы, на которые пришлось пойти вашему батальону, помогли спасти многие тысячи людей.

О'Коннел снова покачал головой.

– До победы пока далеко. Надо еще довезти эти бомбы до «Сварткопа» и отправить домой.

Израильтянин посмотрел на линию горизонта, освещенную оранжево-красным заревом пожарищ. Низко над головой проревел самолет, облетавший Преторию в поисках новых целей. В смущении он развел руками.

– Но какие еще силы могут юаровцы бросить против нас?

– Я не знаю, Эшер. И эти неведомые нам силы еще могут нас погубить. – Повысив голос, он крикнул: – Вайсман!

К нему немедленно подбежал невысокий радист с грустными глазами.

– Слушаю, подполковник!

– Передайте командирам, что мы отправляемся через пять минут. И чтобы все автомобили и грузовики, какие только удастся найти, были у главных ворот как можно скорее. У нас много раненых. И передайте Каррере, что мы уезжаем. Ясно?

Вайсман бодро кивнул, мысленно повторяя про себя закодированные фразы, которые потребуются ему, чтобы передать приказ О'Коннела.

– Отлично. Когда закончите, свяжите меня с ведущими самолетами «Ночных сталкеров» и «Тигров». На пути до «Сварткопа» у нас должно быть надежное прикрытие с воздуха.

Леви пошел прочь в поисках врача, которому мог бы предложить свою помощь. А угнетенное состояние О'Коннела на какое-то время прошло под грузом неотложных дел.

Приведенные в действие переданным по радио командирским приказом, небольшие группы «рейнджеров» сразу включились в работу. Кто-то помогал грузить раненых товарищей в грузовики, взятые напрокат у ЮАР, кто-то тащил коробки с трофейными документами по изрешеченным пулями лестницам административного корпуса – мимо трупов, устилавших центральный вестибюль, через двери, выбитые залпами безоткатных орудий.

Где-то на северном участке комплекса лениво продолжалась перестрелка – американцы пытались подавить сопротивление небольшой группы южноафриканцев, уцелевших после первой атаки. Но постепенно солдаты уходили с линии огня и присоединялись к сильно поредевшим отделениям и взводам, собиравшимся возле главного въезда на территорию комплекса. «Рейнджеры» готовились покинуть усеянные трупами лужайки и разрушенные, горящие здания Пелиндабы.

«РУЙКАТ-ОДИН-ДВА», 1-Я РОТА 1-ГО БРОНЕКАВАЛЕРИЙСКОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО БАТАЛЬОНА, ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ЮАР, ШОССЕ БЕНА ШУМАНА, БЛИЗ ПЕЛИНДАБЫ

К югу от Пелиндабы восьмиколесный южноафриканский бронетранспортер продвигался в укрытие; тихо урчал мотор.

Скрипели и ломались сухие ветки – длинный ствол 76-миллиметрового орудия «руйката»медленно прокладывал себе дорогу сквозь густые заросли кустов и чахлых низкорослых деревьев. Высунувшись из командирского люка, капитан Мартин ван Фуурен смотрел вдоль орудийного ствола, стараясь угадать, когда же он наконец выберется из окружающей растительности.

«Руйкат»слегка накренился, наехав на выпирающий из-под земли камень, и снова выровнялся. В тот же момент орудийный ствол высунулся из зарослей на открытое пространство.

– Стой! – Хотя ван Фуурен отдал приказ шепотом, его тотчас исполнили. Приглушенный гул мотора стих, машина остановилась. Капитан сделал полный круг, оглядывая местность вокруг БМП.Губы его искривила невеселая улыбка. Все отлично.

«Руйкат»был надежно укрыт в небольшом леске, развернувшись к шоссе Бена Шумана – скоростной автостраде, связывающей Преторию и Йоханнесбург. Она была также основной дорогой между ядерным комплексом в Пелиндабе и военным аэродромом «Сварткоп». Но что самое главное, плотный шатер деревьев должен был скрыть его от бороздивших ночное небо самолетов, которые он принимал за кубинские штурмовики.

Кажется, он выбрал идеальную позицию, хотя ван Фуурен так до конца и не понимал, что происходит. Его 1-я рота находилась в обычном дозоре, медленно объезжая по периметру комплекс в Пелиндабе и военный лагерь на Вуртреккерских высотах, когда начался воздушный налет. Теперь радио у него вышло из строя – на всех возможных частотах шли сплошные помехи. Еще два «руйката»под его командованием приказали долго жить. Один взорвался у него на глазах, подбитый выстрелом из пушки летящего на бреющем полете истребителя, превратившись в сплошной огненный шар. Другой просто исчез, сбившись с дороги во время их панического, мучительного продвижения сквозь заслон из дыма и огня.

Свежие царапины на башне «Руйката-2-1» —следы, оставленные осколками от снаряда, разорвавшегося в опасной близости от бронемашины, – свидетельствовали о том, что они сами с трудом уцелели. Ван Фуурен слегка потрогал синяк, набухающий под левым глазом. Он поморщился, вспоминая тот страшный толчок, когда его бросило на баллистический вычислитель и лазерный дальномер. Бомба, должно быть, взорвалась никак не дальше, чем метрах в тридцати или сорока от них.

Он вспоминал об этом с содроганием. Да, взрыв прозвучал чертовски близко! Неплохо переждать здесь, в надежном укрытии подальше от линии огня. Приглушенный кашель внизу напомнил ему, что нужно проведать экипаж.

Он опустился в переполненную людьми, освещенную красноватым светом кабину. Его встретили встревоженные лица.

– Что будем делать? – Полосы, появившиеся на лице капрала Мейтьена, когда тот всматривался в прицел, делали его похожим на енота.

– Подождем. – Голос ван Фуурена выдавал его неуверенность. – А вы продолжайте дежурство у прибора ночного видения!

Мейтьен поспешил выполнить приказ.

Одна за другой текли минуты. Для удобства ван Фуурен оставил свой люк открытым. Даже сидя без движения, четверо мужчин одним только своим дыханием так быстро нагревали бронекорпус, что в «руйкате»стояла невыносимая жара. Благо, прохладный ночной воздух, проходя в открытый люк, приносил хоть какое-то облегчение.

Кроме того, через люк проходили отдельные звуки, и юаровский капитан, закрыв глаза, прислушивался к отдаленному шуму сражения. Вдали ухали однообразные мощные взрывы, от которых, казалось, сотрясался воздух. Время от времени с неба доносился рев двигателей – это вражеские самолеты на бреющем полете атаковали какого-нибудь несчастного, который имел глупость обнаружить себя. Но, похоже, бомбежка постепенно начинала стихать.

Должно быть, больше не осталось целей, с грустью подумал ван Фуурен. С севера доносился треск сильной перестрелки, хорошо различимой теперь, когда грохот разрывов смолк.

Командир «руйката»открыл глаза и выпрямился на своем сиденье. Перестрелка? Неужели гарнизон Пелиндабы всерьез намеревается подбить реактивные самолеты из винтовок и пулеметов? Если его предположение верно, то их храбрость намного превосходит их интеллект.

– Капитан! По дороге движутся грузовики! Они идут на юг! Много грузовиков! – В голосе Мейтьена звучало удивление; ван Фуурен удивился не меньше его. Какой идиот решил гнать колонну грузовиков по скоростному шоссе в самый разгар воздушного налета?

Отодвинув капрала, он сам прижался глазами к окулярам теплового локатора. В поле его зрения сразу оказались ярко-зеленые очертания – источники тепла на фоне холодных гор и еще более холодного ночного воздуха. Господи, это действительно были грузовики!

Вдруг ван Фуурен осознал, что считает вслух:

– Десять, одиннадцать, двенадцать… восемнадцать, девятнадцать… – Неожиданно он замолчал. По дороге двигались более двух десятков грузовиков со скоростью двадцать километров в час. Даже для обычных условий колонна была слишком велика, а обстоятельства, как известно, были весьма далеки от обычных. Он не мог ничего понять. Почему самолеты противника еще не разнесли все эти грузовики в пух и прах?

Возникшее опасение неожиданно превратилось в уверенность. Самолеты не наносят удара по грузовикам, потому что все они воюют на одной стороне. Он не мог понять, как это кубинцам удалось так быстро подойти к Претории, но выяснение этого можно отложить на потом. Главное сейчас – что мимо 76-миллиметрового орудия его «руйката»проходит колонна коммунистических грузовиков.

– Вижу цель! Дистанция пятьсот метров. Осколочным заряжай! – Ван Фуурен припал глазами к прибору ночного видения. По правилам, он должен был уступить место Мейтьену, чтобы тот управлял орудием, но капитан не мог побороть искушения сделать это самому. В течение последнего получаса его бомбили, обстреливали с бреющего полета, затерроризировав до умопомрачения, и теперь он хотел отыграться, собственноручно подстрелив парочку коммунистов, чьи воздушно-десантные собратья несли ответственность за эту бойню.

Тем более, что это будет совсем нетрудно. Он подстрелит их как утку на яйцах. Два или три выстрела впереди колонны и еще два или три сзади сделают из этих кучно идущих грузовиков отличную мишень. Сотни вражеских пехотинцев найдут смерть на широком, пустынном пространстве асфальта и бетона.

Ван Фуурен сжал рычаг управления огнем и одним легким движением повернул башню вправо. На зеленое изображение головного грузовика легло перекрестье прицела. Тогда он нажал кнопку лазерного дальномера, и на табло засветились цифры – 382 метра. Практически дальность прямого выстрела. Мейтьен что-то протестующе пробормотал, но ван Фуурен не обратил на него никакого внимания. Пусть знает, что более высокое звание дает особые привилегии и эта принадлежит к их числу.

– Заряжай! Огонь! – Ван Фуурен нажал спусковой крючок.

Жах! Из главного орудия «руйката»вырвалась яркая белая вспышка. Отдача качнула машину назад. Поднятая выстрелом, в воздухе закружилась пыль.

Капитан не отрываясь глядел в прибор ночного видения, тихо ругаясь, в ожидании, когда уляжется пыль. Ну же, ну! Скорее, дайте посмотреть, черт побери!

Наконец вокруг прояснилось. Черт! Ван Фуурен зарычал от злобы, когда увидел, что показывает прибор. Грузовик, в который он намеревался попасть, спокойно продолжал движение, а яркая вспышка взрыва виднелась в двухстах метрах от него на склоне холма с противоположной стороны шоссе. Либо ван Фуурен промазал, либо выстрел прошел сквозь брезентовый верх грузовика, ничего не задев.

– Заряжай! – Заряжающий «руйката»продолжал выполнять свои обязанности.

Ван Фуурен передвинул башню еще немного вправо, снова поймав грузовик в прицел. Ну уж на этот раз ты от меня не уйдешь, решил он, потянувшись к кнопке лазерного дальномера…

И тут прибор ночного видения приказал долго жить. Линии прицела, светящиеся зеленые очертания, цифровое табло, – все словно исчезло с лица земли.

Ван Фуурен в смятении уставился на приборы. Вышли из строя сразу и компьютер наведения, и тепловой прибор ночного видения. Какой-то сохранившей здравомыслие частью рассудка он осознал, что хрупкая электроника машины была, очевидно, повреждена взрывной волной бомбы, осколки которой поцарапали башню.

– Мейтьен! – Он поспешно покинул место оператора. Только тот обладал достаточной подготовкой, чтобы привести в чувство вышедшие из строя приборы. Столкнувшись с капралом в тесноте кабины, они долго не могли разойтись, тихо матерясь.

Желание ван Фуурена сделать все самому стоило «Руйкату-Два-Один»драгоценных секунд, которых он не имел.

ГОЛОВНОЙ «НОЧНОГО СТАЛКЕРА», 160-Й АВИАПОЛК, В НЕБЕ НАД ПЕЛИНДАБОЙ

Летевший в ста пятидесяти футах над шоссе вооруженный вертолет «Эм-Эйч-8», известный под кодовым названием «Головной «Ночного сталкера», чуть снизился и немного взял вправо. Смутные очертания грузовиков, холмов и заплаток скудной растительности промелькнули перед глазами пилота с головокружительной быстротой.

Очки ночного видения делали обоих членов экипажа похожими на каких-то пучеглазых насекомых, но зато в секторе сорока градусов очки превращали ночь в окрашенный в зеленоватые тона день. Вооруженные такими очками, пилоты и стрелки могли различить тончайшие детали, в частности, понять, что перед ними: тонкие ветки дерева или толстый ствол. Очки и долгие годы интенсивных тренировок вооружили экипажи 160-го авиаполка такими навыками, что у них даже родился полковой девиз: «Смерть поджидает в темноте».

Вооруженные вертолеты 160-го показали себя незаменимыми во время боев в Панаме и Персидском заливе. И теперь, в небе над Южной Африкой, они снова доказывали это.

Пилот головного вертолета «Ночного сталкера», майор американской армии, завис на высоте пятидесяти футов от земли.

– Дэн, ты заметил, откуда стреляли?

– Сейчас поглядим. – Его стрелок, рано поседевший уоррент-офицер средних лет, посмотрел через лобовое стекло, изучая странный, словно из мультфильма, мир, возникавший в его очках. Невысокий холм, круто поднимающийся вверх. Едва различимые заросли колючего кустарника и сучковатые деревья. Ослепительно яркая вспышка на горизонте. Нашел!

– Вижу цель! Один час! БМП.

Теперь и пилот увидел ее – громоздкие квадратные очертания бронемашины, спрятавшейся в зарослях и нацелившейся на шоссе. Он уменьшил скорость, чтобы было удобнее стрелять.

– Дави их!

– Есть! – Стрелок повернул рукоятку управления огнем вправо: перекрестье прицела замерло на вражеской БМП.– Цель поймана!

Пилот опустил нос вертолета.

– Стреляю.

Последняя противотанковая ракета «тоу»сорвалась с правой подвески и полетела вперед, оставляя за собой огненный след и тончайший кабель управления. Преодолев шестьсот метров, отделявших вертолет от цели, она взорвалась как раз на башне БМП.Броня машины надежно защищала от 23-миллиметровых орудийных снарядов, но никак не от тяжелых противотанковых ракет.

Взорвавшиеся боеприпасы и горючее взметнуло искореженные останки «Руйката-два-один»почти на пятьдесят футов от земли. Из подбитого корпуса повалил липкий черный дым, устилая голый склон холма с разбросанными на нем горящими обломками.

Головной вертолет «Ночных сталкеров» уничтожил последний очаг сопротивления южноафриканцев, способный помешать успешному завершению операции «Счастливый жребий». Дорога на «Сварткоп» для 1-го батальона 75-го полка «рейнджеров» была свободна.

ВОЕННЫЙ АЭРОДРОМ «СВАРТКОП»

Огромные, в пятнах мазута, забетонированные пространства аэродрома «Сварткоп» были пустынны – там можно было найти только убитых или умирающих от ран. На пожарищах ангаров и мастерских слабо тлели небольшие огоньки. От останков двух «Эм-Эйч-8»поднимались столбы пламени и дыма. Так было задумано – их взорвали свои, чтобы они не достались южноафриканцам. Признаки жизни наблюдались лишь в конце взлетной полосы, где «рейнджеры» поспешно перегружали раненых с грузовиков в задний люк последнего «Си-141».Остальные заняли вокруг самолета круговую оборону, готовые в любой момент открыть огонь, если вдруг появятся юаровские войска. Два усталых офицера наблюдали за погрузкой.

С другой стороны бетонной площадки послышался гул моторов – это еще один «Си-141»выруливал на взлетную полосу, готовясь взлететь. Потом он резко развернулся на 180 градусов, остановился прямо посередине полосы и принялся набирать скорость, пронесшись мимо с оглушающим ревом.

Подполковник Роберт О'Коннел с чувством облегчения посмотрел вслед головному самолету, тяжело поднимающемуся ввысь. Три ядерные бомбы, находящиеся у него на борту, благополучно покинули ЮАР и теперь направлялись на американскую военную базу в Диего-Гарсия, откуда потом будут переправлены в США. Минуту спустя взлетел второй самолет, а третий уже ждал своей очереди на взлетной полосе. И вот все три огромных транспортных самолета уже были в полете.

– Роб, мы выполнили задание! Полагаю, пора рвать отсюда когти.

О'Коннел повернулся на крик. Подполковник Майк Каррера указал рукой на пустые грузовики. Все раненые были уже погружены в «Си-141».О'Коннел энергично кивнул.

– Действительно, Майк, пора. Прикажи своим садиться в самолет.

– Хорошо. – Каррера повернулся, сложил руки рупором и крикнул: – «Альфа-два», по местам!

Один за другим, огневые расчеты «рейнджеров» роты «Альфа» стали подниматься на ноги и взбегать в открытый задний люк. Когда ботинки последнего солдата прогрохотали по рампе, Каррера немедленно дал знак командиру корабля, нетерпеливо ждавшего у пульта управления люком.

– Закрыть люк!

Затем он повернулся к О'Коннелу – на лице его играла широкая, радостная улыбка.

– Ну, подполковник, провалиться мне на этом месте, но должен признать, что не мог поверить в успех! Поздравляю!

О'Коннел устало улыбнулся и посмотрел через плечо на тех, кто находился в самолете. Десятки солдат с окровавленными повязками неподвижно лежали на полу, занимая центральный проход. Те, кому удалось избежать ранений, молча сидели вдоль металлических бортов, сжимая в дрожащих руках «М-16»или легкие пулеметы. Батальон Карреры понес большие потери, пока захватывал и удерживал аэродром «Сварткоп». Потери О'Коннела были еще значительнее. По предварительным подсчетам, они превышали 50 процентов. При выполнении боевой задачи его батальон был практически уничтожен.

О'Коннел взглянул в усталое лицо Карреры.

– Да. Мы это сделали. Молю только Бога, чтобы это действительно стоило той цены, которую мы заплатили за победу.

Каррера взглянул на столбы дыма и огня, поднимавшиеся вверх на огромных пространствах с запада на восток.

– Одно ясно. Эти ублюдки навсегда запомнят наш визит.

О'Коннел поймал себя на том, что согласно кивает. А тем временем рампа была убрана, люк закрыт, и вместе с этим утрачена возможность видеть, что творится на земле. Огромный «старлифтер»поспешно выруливал на взлетную полосу, чтобы лететь домой.

Правительство Карла Форстера лишилось своего ядерного арсенала.