Текст книги "Водоворот"

Автор книги: Ларри Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 61 страниц)

– Не согласен с вами, Алексей Петрович. – Глава КГБ подался вперед, и его носившее обманчиво-ласковое выражение лицо нахмурилось. – Помогая намибийцам, мы укрепили свой международный авторитет, что даст нам возможность заключить новые торговые и технические соглашения.

Вот уж это навряд ли, подумал президент. Поддержка и слова одобрения ничего не стоят. Зато торговые и технические соглашения стоят дорого. До сих пор западные лидеры демонстрировали исключительные способности избегать серьезных обязательств. И хотя приятно, когда тебя изображают борцом за свободу и прогресс, но ласковые слова не заменят финансовой помощи, в которой так отчаянно нуждается СССР для возрождения своей стагнирующей экономики и стареющей промышленной инфраструктуры. Никак не заменят.

Министр иностранных дел повернулся и посмотрел на своего соперника.

– Эти соглашения, о которых вы с таким энтузиазмом говорите, никогда не будут заключены в случае нашего внешнеполитического фиаско! А именно так и закончится эта кубинская авантюра. – Он посмотрел в сторону министра обороны. – Скажи, Дмитрий, разве южноафриканская армия не остается по-прежнему самой сильной на континенте – несмотря на стратегические просчеты в Намибии?

– Верно. – Министр обороны сделал паузу, наливая глоток водки в только что опорожненный бокал. – Военная логика подсказывает, что вторжение, затеваемое Кастро, заранее обречено.

Впервые за время дискуссии встрепенулся начальник Генерального штаба маршал Каменев.

Президент с любопытством посмотрел на него. В отличие от своего шефа – министра обороны – Каменев имел длинный послужной список: он участвовал и в Великой Отечественной войне, и воевал в Афганистане.

– Да, маршал? Вы что-то хотите сказать?

Каменев медленно кивнул.

– Так точно, товарищ президент. Я согласен, что на бумаге армия ЮАР выглядит довольно внушительно и, казалось бы, превосходит всех своих нынешних противников. Но ведь это может быть только видимостью, не так ли?

Президент был заинтригован.

– Продолжай, Николай.

– Значительная часть вооруженных сил Претории скована по рукам и ногам дома, где они вынуждены постоянно сдерживать выступления черного большинства. Если для того, чтобы отразить нападение Кастро, они снимут внутренние войска, то белые в ЮАР рискуют оставить незащищенными свои дома. Не думаю, что они захотят идти на такой риск. – Каменев пожал плечами. – На сегодняшний день, по моему мнению, на юге Африки имеется равновесие сил – военное превосходство южно-африканцев уравновешивается шаткостью их внутриполитического положения. И при данных обстоятельствах план Кастро вполне может сработать.

– Но какой ценой? – возразил министр иностранных дел. – Мы что, хотим спровоцировать американскую интервенцию с целью защиты ЮАР? Мы хотим прямого военного противостояния с США? Сейчас? А именно этим и кончится поддержка кубинской авантюры!

– Успокойтесь, Алексей Петрович. – Председатель КГБ сардонически улыбнулся. – Вашингтон не осмелится помогать расистскому режиму Претории. Подобный шаг прежде всего вызовет недовольство собственного народа, а также союзников и всех так называемых «неприсоединившихся» стран. Но даже если американцы окажутся настолько глупы, что дадут себя втравить в эту заваруху, кубинский план не требует нашего непосредственного участия в военных действиях, а лишь политической поддержки и тылового обеспечения. С нашей стороны риск прямого вмешательства или людских потерь минимален!

Лицо министра иностранных дел приобрело угрожающе красный оттенок.

– И все же, товарищи, здесь мы вряд ли получим какие-то преимущества, зато потерять можем многое!

Неловкое молчание, последовавшее за этой репликой, было нарушено нервным покашливанием. Президент обернулся направо.

– Вам есть что добавить, профессор Букарин?

Экономический советник задумчиво кивнул.

– Да, товарищ президент. – Он взглянул в свекольно-красное лицо министра иностранных дел. – Ваше утверждение не совсем верно, товарищ министр. Ведь мы знаем, что ЮАР и СССР являются крупнейшими производителями многих видов важного стратегического сырья.

– Я знаком со статистическими данными, – отрезал министр иностранных дел.

Букарин учтиво потупил взор.

– Я имею в виду следующее, товарищи. Прежнее правительство ЮАР однажды обратилось к нам с предложением образовать вместе мировой картель по добыче золота. В этом что-то было. А почему бы более дружественному, более сговорчивому южноафриканскому правительству не пойти на создание более широкого картеля – контролирующего мировой рынок стратегического сырья? Это было бы вполне логично – не слишком дорогая цена за нашу поддержку.

Действительно. Многое из того, что сказал этот молодой человек, не лишено смысла. Президент в задумчивости потер подбородок. Фактический контроль над ресурсами Южной Африки даст Советскому Союзу жизненно необходимую возможность диктовать Западу свои условия. Советские государственные учреждения, занимающиеся экспортом, могли бы диктовать рост цен, которые якобы взвинчивает новое «революционное правительство» ЮАР, и тем самым значительно увеличить приток столь нужной валюты в кремлевскую казну. Одновременно повышение цен на стратегическое сырье сильно замедлит экономический рост Запада, давая СССР шанс сократить разрыв. Это позволит доказать всему миру, что слухи о неминуемой кончине советского государства сильно преувеличены.

Появившиеся на нескольких лицах улыбки говорили о том, что его коллеги думают так же, как и он. Но не все. Сказанное, похоже, не убедило министра иностранных дел и министра обороны.

Президент нахмурился. Согласия по-прежнему не удавалось достигнуть. Ну хорошо, возможно, он сможет предложить компромисс, который позволит им сохранить лицо. Он быстро постучал по столу.

– Товарищи, я полагаю, мы всесторонне обсудили эту проблему. Мое предложение таково: СССР поддержит военные приготовления Кубы на предварительном этапе, но не станет приветствовать самого вторжения. С этим можно подождать до прояснения ситуации в Намибии и самой ЮАР. И мы будем настаивать на абсолютной секретности. В этом случае у нас останется выбор.

Он поймал взгляд министра иностранных дел.

– Таким образом, мы получаем сильные козыри на любых переговорах по намибийскому урегулированию. Верно, Алексей? – Министр иностранных дел слегка наклонил голову в знак согласия. – Хорошо. Тогда решено. Мы сообщим Фиделю, что он может приступать к осуществлению своего плана, но при соблюдении условий, о которых я сказал. Правильно?

Головы вокруг стола согласно закивали, некоторые с энтузиазмом, другие – с явной неохотой.

В углу комнаты застучали клавиши: одна из секретарш Совета обороны набирала текст президентского решения на компьютере. Фидель Кастро получит корабли, самолеты и боеприпасы, необходимые ему для подготовки решающего удара по Претории.

Глава 13
КРУГОВЕРТЬ

15 СЕНТЯБРЯ, ЗАСЕДАНИЕ СОВЕТА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, БЕЛЫЙ ДОМ

В федеральном округе Колумбия стояло свежее сентябрьское утро, одно из тех, которые заставляют мириться с тамошним знойным летом. Если вам удалось пережить парилку июльской и августовской жары, то им на смену непременно должен был прийти прохладный, чистый ветер, с первыми дуновениями которого падала температура и рассеивался смог.

Погода поднимала настроение, и даже на два этажа под землей ее влияние ощущалось на лицах и в разговорах людей, ожидавших вице-президента.

За царящим в зале оживлением скрывалась глубокая озабоченность. Хотя это было очередное заседание Совета национальной безопасности, на повестке дня стоял один-единственный вопрос – положение на юге Африки. Сами имена и должности присутствующих говорили о серьезности ситуации. За исключением государственного секретаря и министра обороны, все основные члены Совета пришли лично, каждый в сопровождении немногочисленной свиты помощников.

Государственный секретарь находился в Европе, где он проводил прямые консультации по поводу положения на юге Африки с союзниками Америки по НАТО. Министр обороны был занят более прозаическим делом – он объезжал ряд военных баз на Западном побережье, намеченных к закрытию и продаже. Внезапное возвращение их обоих к заседанию Совета только бы вызвало нежелательный шум в прессе.

Тем не менее, почти весь мозговой центр администрации присутствовал сейчас за столом в подземном зале заседаний, расположенном под зеленой лужайкой и розовым садом Белого дома. Им предстояло распутать этот клубок.

Как только вице-президент Джеймс Малькольм Форрестер миновал стоящих у входа морских пехотинцев, приглушенный гул разговоров стих. Он торопливо занял свое кресло и достал из кожаного портфеля толстую папку.

– Дамы и господа, прошу извинить за задержку, но я только что получил от президента дополнительные указания относительно войны в Намибии и наших ответных действий. – Он повернулся к невысокому человеку с бородой, сидящему напротив. – Эд, не введете ли вы нас в курс дела? Пока присутствующие не будут обладать полнотой информации, мы не сможем продолжать разговор.

– Да, сэр. – Помощник государственного секретаря Эдвард Хэрли выглядел сосредоточенным и собранным. Он поднялся со своего места и потянулся, чтобы включить проектор.

Форрестер сделал вид, что не заметил удивленно вскинутых бровей заместителя государственного секретаря. Уитворт был непосредственным руководителем Хэрли, но у него не было конкретной информации, необходимой для того, чтобы вести этот брифинг. К тому же Форрестер давно подозревал, что человек номер два в ведомстве государственного секретаря из разряда тех «высокопоставленных лиц», кто любит распускать порочащие его слухи.

Помощник у двери слегка притушил свет.

Хэрли поместил на стекло первый слайд. Изготовленный специально для сегодняшнего заседания, он был сделан достаточно качественно, что редко бывает в Вашингтоне.

– На этом слайде представлен список важнейших событий, произошедших со времени нашего последнего заседания на прошлой неделе. Как вы видите, из четырнадцати событий только три непосредственно связаны с военными действиями в Намибии, остальные же – это политические контакты, партизанские вылазки и волнения в ЮАР.

Пока Хэрли кратко излагал суть каждого из событий, Форрестер внимательно смотрел на перечень. Военные действия в Намибии казались цветочками по сравнению с тем, что происходило внутри самой ЮАР. Там практически начиналась гражданская война. В воздушных ударах по партизанам, борьбе за власть между лидерами организаций черного большинства и в ходе правительственных «мер по поддержанию безопасности» ежедневно гибли десятки людей.

Хэрли заменил слайд с хронологией событий на изображение карты с отметкой «Совершенно секретно».

– По имеющимся данным, таково на сегодняшний день расположение кубинских и южноафриканских войск в Намибии. Как вы видите, патовая ситуация сохраняется. На протяжении последних недель ни той, ни другой стороне не удалось существенно продвинуться вперед. Продолжаются лишь систематические бомбардировки и небольшие по масштабу, но съедающие значительные ресурсы атаки силами пехоты.

Форрестер мрачно кивнул. Он уже видел выкладки разведуправления министерства обороны по поводу потерь южноафриканской армии. За последнюю неделю – сорок пять убитых и более ста пятидесяти раненых. Не больно-то много – если только забыть, насколько малочисленно белое население ЮАР. В пропорциональном исчислении, потери Претории в Намибии за последние семь дней эквивалентны 2200 убитым и 7500 раненым американцам.

Он посмотрел на эмблемы воинских частей, обозначенных на карте, – большая их часть сгрудилась в горах к югу от Виндхука. Механизированные и моторизованные батальоны армии ЮАР оставались практически без движения, вынужденные торчать на одном месте, пока слабая система тылового обеспечения отчаянно пыталась накопить запасы топлива, необходимые для нового наступления.

Тем временем обе стороны продолжали наращивать силы. Общая численность южноафриканских войск в Намибии выросла почти на целую бригаду, кубинцы отвечали тем же. Похоже было, что Кастро, не испытывавший никакой серьезной угрозы извне, может бросить в этот регион еще большие резервы.

Хэрли вставит в проектор еще один слайд, на котором были в хронологическом порядке перечислены события в регионе, влияющие на военные действия в Намибии или вызванные ими.

– Все пограничные государства – Мозамбик, Зимбабве и Ботсвана – поставлены перед фактом стремительно разрастающейся партизанской войны. Большая часть ответственных за эти волнения вооруженных группировок поддерживается Преторией. – Он указал на отдельную надпись внизу. – Большую активность проявляет УНИТА, разумеется, также действующая по указке ЮАР. Боевики УНИТА нападают на ангольские железные дороги и мосты, стремясь задержать переброску на юг в Намибию кубинского пополнения.

Форрестер нахмурился и сделал пометку в блокноте. То, что УНИТА фактически поддерживала южноафриканскую агрессию в Намибии, было для Вашингтона больным вопросом. Антикоммунистическое партизанское движение в Анголе, получавшее помощь как от США, так и от ЮАР, представляло собой тот редкий случай, когда внешняя политика обоих государств совпадала – к досаде Вашингтона.

Стремление УНИТА осложнить продвижение кубинских войск в Намибию было понятно. Партизаны справедливо рассматривали армию Кастро как оккупационную. Но это не оправдывало их помощь ЮАР – во всяком случае, в нынешней ситуации.

Кое-кто из левого крыла Конгресса использует возникшую ситуацию для призывов к немедленному прекращению американской поддержки УНИТА. Форрестер фыркнул. Как будто это что-то решает. Останься УНИТА без американской помощи, и она будет вынуждена исполнять все, что ей прикажет единственный оставшийся покровитель – ЮАР. Вместо этого ЦРУ вело работу с представителями УНИТА, добиваясь ее нейтралитета в намибийском конфликте. Пока что, однако, все уговоры остаются тщетными. Просто воинские эшелоны и железнодорожные платформы с танками Кастро – слишком заманчивая мишень, чтобы оставить их в покое.

На четвертом – и последнем – слайде Хэрли была воспроизведена зернистая фотография Карла Форстера на митинге АДС. Вся площадь была усеяна флагами с трехконечной свастикой.

– Внутри страны Форстер продолжает внедрять в правительственные структуры членов АДС и других праворадикальных группировок. Мы не располагаем точными цифрами, но за последнее время произошли огромные кадровые перестановки на всех уровнях – от общегосударственного до местного. Их результаты – налицо: Форстер сосредоточил в своих руках все рычаги управления. Иными словами, он обладает сейчас такой властью, что может делать все, что ему заблагорассудится.

Последняя фраза была произнесена саркастическим тоном.

Хэрли выключил проектор, вернулся в свое кресло, и в комнате зажегся верхний свет.

Форрестер поблагодарил его и оглядел присутствующих.

– Совершенно верно. Даже по видеокадрам из Претории, при всей существующей там строжайшей цензуре, видно, что дела плохи. Очень плохи.

Он нахмурился.

– Давайте будем называть вещи своими именами. Соединенным Штатам это наносит огромный политический ущерб. Американский народ ждет от нас действий. И он справедливо возлагает на нынешнюю администрацию, то есть на нас с вами, вину за то, что она не может остановить насилие в Южной Африке. Вывод напрашивается сам собой.

Члены Совета национальной безопасности глубокомысленно закивали. Лидеры Конгресса, такие, как Стивен Трэверс, а также политические обозреватели и другие «знатоки» все острее критикуют администрацию за «бездеятельность». Формально Совет не занимается внутриполитическими вопросами. На деле же внутренняя политика зачастую слишком тесно переплеталась с интересами национальной безопасности.

Форрестер наклонился вперед.

– Это очень плохо. Но еще хуже то, что Куба и другие коммунистические страны делают на своей поддержке Намибии немалый политический капитал. Совершенно очевидно, что они стремятся расширить зону своего влияния в этом регионе.

Он посмотрел на небольшую группу одетых в темные костюмы представителей разведки и офицеров в форме на другом конце стола.

– Президент хочет знать, насколько еще может ухудшиться положение. Есть ли какие-либо признаки эскалации войны в Намибии?

– По этому вопросу, господин вице-президент, у меня есть некоторые новые сведения.

Форрестер поднял глаза на говорившего. Это был Кристофер Николсон, директор ЦРУ, как всегда выглядевший уверенным в себе.

– Да, Крис?

Николсон сделал знак помощнику, который подошел к столу и начал раздавать экземпляры двухстраничного документа. – На первой странице – сообщение наших агентов в Израиле. Они докладывают, что с базы транспортной авиации ВВС Израиля «Хатцор», исчезли несколько самолетов «Си-130-Геркулес».Нам также известно, что израильтяне осторожно наводят справки в других странах, имеющих на вооружении «Си-130»,в поисках запасных частей или даже лишних машин. Они собираются платить золотом.

Всем присутствующим было понятно, откуда это золото – из Центрального банка Претории. ЮАР и Израиль имели долгую историю совместных проектов в области вооружений и военных исследовательских программ. Ни одна из сторон не питала особой любви к партнеру, но обе хорошо усвоили старый принцип «враг моего врага – мой друг».

Форрестер покачал головой. Готовность расплачиваться за транспортные самолеты золотом была понятна, но это истощит золотой запас ЮАР. Что является верным знаком растущего отчаяния Претории.

– Но не только ЮАР ищет помощи. Куба тоже рыщет по рынку вооружений. – Николсон перевернул страницу. – Данные, содержащиеся на этой странице, основаны на радиоперехватах и космической съемке территории Ливии. Группа электронной разведки в Италии зафиксировала возросшую активность на всех базах ВВС Ливии. В настоящий момент на этих базах находится лишь небольшая часть от обычного количества самолетов.

Николсон, довольный собой, с улыбкой откинулся в кресле.

– Естественно, это вызвало у нас любопытство. Поэтому я приказал заснять со спутника районы ливийских складов боеприпасов, в особенности того, что находится юго-западнее Триполи. У Каддафи всегда было больше техники, чем людей, способных ею управлять. И солдат, и эту технику он держит в пустыне.

Директор ЦРУ пальцем постучал по столу.

– По мнению моих аналитиков, запасы вооружения на этих складах тоже тают. Пока мы только пытаемся установить, сколько конкретно танков, бронетранспортеров и стволов артиллерии недостает, но думаю, цифры будут приличные.

Форрестер вздохнул. Ливийский полковник Каддафи вечно умудряется сунуть свой нос в каждую заваруху. Воздушные налеты, попытки переворотов, дипломатическая изоляция – этому негодяю все нипочем.

– А не может быть такого, что ливийцы просто избавляются от устаревшего оборудования?

Николсон покачал головой, отбрасывая это предположение.

– Вряд ли. Каддафи фанатик, но он не бросает денег на ветер. Скорее всего, он продал это вооружение или отправил его туда, где оно причинит максимальный вред.

– Вроде Намибии?

Николсон кивнул.

– Так точно. Те краткие сведения, которыми мы пока располагаем, свидетельствуют о том, что все исчезнувшее оружие относилось к вооружению войск второго эшелона – «Т-62», «БТР-60»и прочее в том же духе. Точно такую технику кубинцы используют в Намибии.

Форрестер ухмыльнулся.

– Прекрасно. Значит, и ЮАР, и Куба заводят себе новых друзей. А кто еще выходит на сцену?

Неожиданно лицо Николсона приобрело неуверенное выражение. Такое выражение на лице шефа ЦРУ было непривычно для Форрестера.

– У меня пока нет ничего определенного на этот счет…

– Но какая-то информация у вас все-таки есть?

– Есть отрывочные сведения и о других поставках оружия, господин вице-президент, но на их основе можно делать разные выводы. Я предпочел бы не вносить путаницу, пока мы не получим достоверного подтверждения.

Форрестер посмотрел Николсону прямо в глаза.

– Я принимаю во внимание ваше предостережение, директор Николсон, но я думаю, нам следует подробнее узнать обо всем, что у вас есть на данный момент.

– Эта информация весьма деликатного свойства, сэр, и мы пока не знаем, имеет ли она отношение к намибийскому кризису или нет.

Николсон слегка заерзал в кресле. Его одолевали сомнения, он предпочитал, чтобы все, о чем он докладывает, имело четкую логическую взаимосвязь. И он терпеть не мог ошибаться.

– Нам здесь не до щепетильности. Пожалуйста, изложите свои соображения.

Хотя Форрестер сказал «пожалуйста», но по тону его было ясно, что это не просьба, а приказ.

Несколько членов Совета слегка покашляли и отвернулись, пряча усмешку. Врожденная самонадеянность Николсона зачастую раздражала его коллег.

Директор ЦРУ понял, что допустил ошибку. Он повернулся в кресле и взял из рук безмолвного помощника папку с красно-белой каемкой так, чтобы гриф на ней никому не был виден.

Раскрыв досье, Николсон несколько секунд внимательно его изучал.

– Наши агенты и станции слежения в дальневосточно-тихоокеанском регионе зафиксировали значительный рост тайных поставок вооружений. – Он поднял бровь и кинул взгляд в сторону Форрестера. – Естественно, мы всегда пытаемся проследить, кто продавец и кто покупатель, но часто это исключительно трудная задача. Слишком много посредников. Слишком большие деньги. И слишком многие зарубежные правительства с готовностью помогают торговцам оружием держать свою деятельность в секрете.

Вежливо кивнув, Форрестер знаком попросил его продолжать.

– И Северная Корея, и Китай в последнее время отгрузили несколько дополнительных партий танков, артиллерии и ракет класса «земля-земля»,по-видимому, выполняя заказы, размещенные несколько недель назад. Само по себе это не является чем-то из ряда вон выходящим. Большей частью продается оружие того же класса, который в прошлом Пекин и Пхеньян поставляли своим постоянным заказчикам вроде Ирана.

Ничего удивительного. И у Северной Кореи и у Китая настолько оскудела казна, что они с готовностью продавали оружие всем, кто был готов платить.

Николсон пожал плечами.

– Беда в том… Нам не удалось засечь прибытие этого оружия на какую-либо перевалочную базу. – Захлопнув папку, он оглядел присутствующих. – Возможно, это оборудование все еще находится на пути к своему новому владельцу, или же его держат в какой-либо третьей стране до того момента, пока не будет организована его доставка на место.

– И есть основания полагать, что эти танки, пушки и ракеты направляются на Кубу или в Анголу?

– Этого нельзя исключить, господин вице-президент, – согласился Николсон.

Замечательно. По-видимому, Кастро решил не полагаться исключительно на советское оружие. А приобретая новые источники поставки вооружений, кубинский диктатор тем самым сужает влияние Москвы на юге Африки.

Форрестер повернулся к сидящему через кресло от него худощавому человеку с квадратной челюстью. На лице министра торговли Хамильтона Рейда была спокойная уверенность, проистекающая из сознания надежно помещенного капитала.

– Президент обеспокоен экономическими последствиями этого чертова кризиса.

– И он прав. – Рейду не было нужды отвешивать поклоны, и он не особенно утруждал себя. – Цены на ключевое стратегическое сырье вроде титана, хрома и платины неуклонно растут. Пока что это рост больше психологического порядка. Война в Намибии не отразилась на объемах добычи в ЮАР. Во всяком случае, Претория продает сейчас даже больше обычного, дабы оплатить свои сделки по оружию, о которых нам поведал господин директор. Но колебание цен не всегда бывает связано с реальным положением дел.

Несколько из сидящих за столом мужчин и женщин тихо засмеялись. Они все были знакомы с исследованиями, согласно которым прогнозировать развитие событий на бирже иногда лучше с потолка, чем на основе каких-то объективных данных.

Министр торговли ответил на смех слабой улыбкой.

– Мы напряженно работали с другими торговыми державами, в особенности с Великобританией и Японией, пытаясь сделать все возможное. Мы нажимали на свои товарные биржи в попытке замедлить этот процесс. Брифинги на высоком уровне, разъясняющие, что проблемы снабжения не существует. Временное закрытие рынков, когда цены начинают расти слишком быстро, и все в таком роде. – Его улыбка затуманилась. – Но все это не имело особого успеха. На сегодняшний момент товарные биржи держат под контролем растущие цены на минеральное сырье. Но это не может продолжаться долго. В таких ситуациях есть своего рода критическая масса.

Форрестер понимающе кивнул. Только за последний месяц индекс цен на стратегические товары взлетел больше чем на 30 процентов. Если цены на ключевое стратегическое сырье начнут расти быстрее, это может спровоцировать панику на рынке, а такой психоз может повлечь за собой новый взлет цен до астрономических высот. Паникеры на бирже уже поговаривают о вероятном подъеме цен на 300–400 процентов.

Для Соединенных Штатов, Великобритании и почти всех других цивилизованных стран это будет означать катастрофу. Минеральное сырье, поставляемое главным образом ЮАР и Советским Союзом, является жизненно необходимым для многих отраслей – металлургии, нефтепереработки, химической промышленности, электроники – список можно продолжить. Резкое повышение цен на сырье будет означать рост себестоимости реактивных двигателей, бензина, компьютеров, бытовой электроники и тысячи других товаров. В свою очередь, это потянет за собой повышение цен на эти товары, снижение объема продаж и рост безработицы, которые подорвут экономику свободного мира.

Форрестер нахмурился. Хотя многие американцы этого не осознают, но значительная часть национального благополучия зависит от регулярных поставок из-за границы относительно недорогого сырья. Цифры говорят сами за себя: 98 процентов марганца, 92 процента хрома, 91 процент металлов платиновой группы, необходимые американской промышленности, поступают из-за рубежа. В целом американская экономика зависит от иностранных поставок на двадцать два из тридцати с чем-то наименований минерального сырья, которые правительственные экономисты считают жизненно необходимыми для нужд промышленности и обороны. Не в лучшем положении и союзники США. Предварительные данные показывают, что торговый дефицит и уровень инфляции в стране уже начали медленно ползти вверх.

Форрестер поднял глаза на остальных членов Совета и увидел вновь погрустневшие лица.

– Что ж, наша экономика находится под угрозой. Но мы не одни. Вот почему я просил Хамильтона, чтобы его люди подготовили анализ экономической ситуации в самой ЮАР.

Рейд не стал возиться с бумагами или проекторами.

– Говоря по существу, экономика ЮАР не в состоянии пережить нынешнего кризиса. Претория зажата в тиски между нарастающими масштабами войны за ее пределами и неуклонно снижающейся производительностью труда в самой стране. Многие из белых рабочих ЮАР сейчас находятся на фронте, а те из квалифицированных черных рабочих, которые могли бы их заменить, погибли, или сидят в тюрьме, или не имеют права работать на том же месте. Только прекращение войны может кардинально изменить ситуацию.

Министр торговли внимательно посмотрел на лица присутствующих.

– Если же ситуация не изменится, то, по расчетам наших аналитиков, менее чем через год Южную Африку ожидает полный экономический крах. Даже самая строгая экономия сможет оттянуть этот коллапс на год, не более того.

До этого момента председатель Объединенного комитета начальников штабов, генерал ВВС Уолтер Хикман хранил молчание. Когда министр торговли сделал паузу, он подал голос.

– Я полагаю, такая оценка несколько преувеличена, господин вице-президент. Я помню, как в восьмидесятые годы, во время ирано-иракской войны, экономике Ирана несколько раз предрекали крах. Но ни одно из этих предсказаний не сбылось. Да, была сильная инфляция и массовая безработица. Но не тотальный хаос.

Рейда, казалось, возражение Хикмана нисколько не смутило.

– Вся разница в том, генерал, что население Ирана всецело поддерживало войну с Ираком. Фанатизм может кормить людей довольно долго. – Он покачал головой. – Но в ЮАР нет того единства – даже среди белого населения не все поддерживают Форстера в вопросе намибийской войны. Там нет флага, под который можно собрать все население.

Хэрли заинтересованно спросил:

– Что конкретно вы называете крахом?

– Такое сокращение производства на шахтах и заводах, за которым последует дефицит продуктов питания и топлива. Поначалу этот дефицит отразится лишь на беднейших и наиболее уязвимых слоях населения – черных, цветных, индийцах, других этнических группах небелого населения. Но скоро кризис коснется и белых. По мере того, как дела будут идти все хуже и хуже, все, кто смогут, уедут из страны – оставляя ЮАР без квалифицированной рабочей силы, в которой экономика нуждается больше всего. – Рейд внезапно помрачнел. – На заключительном этапе можно ожидать нарастания насилия и произвола, так что и погребальные колокола станут повседневным явлением. И все, что мы с вами видели до сих пор, покажется не более чем забавным кино. Добавьте к этому еще тот факт, что ни одна страна не имеет желания прийти ЮАР на помощь, и ей не на кого рассчитывать в попытке остановить безудержное сползание к хаосу.

О Господи! Форрестер содрогнулся, представив себе жуткую картину, которую столь обыденными словами нарисовал министр торговли. Пустые, бездействующие фабрики и заводы. Горящие дома. Поток беженцев, спасающихся из голодающих городов. Улицы, усеянные трупами. Геноцид. Расовая война. Сам собой в его мозгу возник заголовок – «Армагеддон в Южной Африке».

Он обернулся к Хикману.

– Генерал, а может эта проклятая война продлиться еще год или два, о которых нам толкует министр?

Медленно и неохотно Хикман кивнул.

– Да, сэр, это возможно. Если не случится внутреннего взрыва на Кубе или в ЮАР, то это может стать очередной кровопролитной и очень затяжной войной. Ни у одной стороны нет явного военного преимущества. Войска коммунистов имеют слишком растянутую сеть снабжения, а об эффективности советской системы тылового обеспечения говорить не приходится. Черт, как бы нам самим не пришлось воевать в этой дыре! – Хикман в задумчивости посмотрел на карту мира, висящую на стене. – С другой стороны, изоляция ЮАР все возрастает, и она по шею увязла в своей расистской каше. – Он посмотрел на Форрестера. – Нет, господин вице-президент, при нынешнем положении дел они могут продолжать убивать друг друга до самого Судного дня, ничего при этом не достигнув.

Хэрли подлил масла в огонь: