Текст книги "Король и спасительница"

Автор книги: Кристина Выборнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– А как же рукопись… – заикнулась я.

– Ложись, Соня. Разберемся.

Вздыхая и виновато поглядывая на разжигающего печку короля, мы с Наткой отошли от двери и расположились на циновках. Усталость после длинного дня быстро взяла свое, я уснула, даже не дождавшись, пока уляжется сам король.

…Проснулась я довольно рано, судя по слабому розоватому свету за окном – видимо, солнце только вставало. Его слабые розовые лучи, скрещиваясь с синим светом, испускаемым магическим светильником, создавали экзотическое фиолетовое освещение. При нем довольно хорошо было видно Натку, сладко спящую крестом, выбросив руки и ноги за пределы циновки, и Лида, сидевшего за столом и бодро поскрипывающего пером. Помимо этого, он вроде бы что-то говорил себе под нос. Позевывая, я отбросила накрывающие меня тряпки и села. Король продолжал скрипеть пером и издавать звуки. Вскоре я сообразила, что он не бормочет, а напевает. Заинтересовавшись, я встала и подошла к столу, чтобы послушать, что поет его величество. Величество старательно выводило по кругу одну и ту же фразу:

– Ой, цветет калина в поле у ручья…

– Доброе утро, – прошептала я, давясь смехом.

– Доброе, – согласился Лид. – Ой, цветет… Да почему же я все время это пою? Соня, что такое калина?!

– Ягода такая, наша местная. Песня привязалась, да? У меня тоже так бывает, напеваю и напеваю, никак не отвяжусь… Давай я тебе либо слова этой песни дальше скажу, либо другую напою, тоже привязчивую, например, «Очи черные»?

– Спасибо, Соня, я уже закончил, – король встряхнул исписанными листочками. – Без вашей помощи это пошло несколько быстрее. Теперь мы можем позвать моих простолюдинов.

– Что, прямо сейчас? – удивилась я, когда он прошел мимо меня к двери.

– Почему бы нет?

– Так они же наверняка спят!

– Значит, проснутся, – пожал плечами незаботливый король и вышел. Вздыхая, я растолкала очумелую со сна Натку, мы кое-как убрали постели. И как раз вовремя: в комнату ввалились ровно такие же очумелые со сна Вург, Мад и Литса, подгоняемые бодрым королем.

– Садитесь, – приказал он и занял единственный стул. Варсоты поглядели на циновки, уже занятые мной и Наткой, и остались стоять.

– А чего случилось-то, Ре-ет? – зевая во весь рот, поинтересовалась Литса, высокая сухопарая девица с лицом второгодницы и нечесаными рыжими патлами, торчащими из-под черного платка.

– Угу, – поддержал ее Вург, маленький, чернявый и мрачный мужчина средних лет. Мад, здоровенный детина с грубым лицом и огромными ручищами, ничего не спросил, потому что, кажется, спал стоя. Король смерил их скептическим взглядом, в котором читалось, что ему неохота изощряться во вранье ради каких-то простолюдинов, и небрежно сообщил:

– Несколько дней назад я колол дрова в доме на окраине города и нашел в одном из сараев эту бумагу. Судя по всему, это отрывок древней рукописи, в которой рассказывается, как увеличить свою колдовскую силу.

– И чего? – снова зевнула Литса.

– Я попробовал воспользоваться написанными в ней советами, у меня получилось. Поэтому нужно попробовать научить тому же еще нескольких человек.

– А-а-а… Чему научить-то, Ре-ет? – проснулся Мад.

– Увеличивать колдовскую силу, – терпеливо повторил Лид, вытащил откуда-то из кармана небольшую коробочку и аккуратно выложил из нее маленького жучка местной породы, похожего на долгоносика. Жучок побежал по столу, но небрежный мах королевской руки обратил его в маленькую щепотку пыли. Варсоты вытянули шеи. Литса поскребла ногтем прах, оставшийся от насекомого, и бесхитростно сообщила:

– Да чего его колдовством-то, раздавил бы, да и все.

– Суть не в этом, – ответил король ровным терпеливым тоном. – Я позвал вас не для того, чтобы давить жуков. Жук – это просто пример. То же самое можно сделать с травой и маленькими деревьями. Когда они превратятся в порошок, ваша сила соответственно увеличится, и нам будет легче победить Сьедина.

– А делать чего будем? – снова проснулся Мад.

– Будете обучаться, – ответил Лид безо всякой надежды в голосе.

– Я читать не умею, – пробасил Вург сумрачно. – Ты, Ре-ет, на всякие мудрости лучше Коранта позови, он грамотный, типа тебя…

– Я позвал того, кого счел нужным, – процедил сквозь зубы король. – А грамотного типа меня сейчас найти вообще затруднительно. Садитесь и начнем.

Мы с Наткой сообразили освободить циновки. Варсоты плюхнулись на наши места, без большого пиетета разглядывая короля, который возвышался над ними, помахивая квазистаринными бумажками. Лид, в свою очередь поглядывая на своих простолюдинов с легкой брезгливостью, принялся втолковывать им что-то про то, как держать руки и что напрягать во время колдовства. Мы с Наткой некоторое время мялись возле двери, потом плюнули и ушли вниз. Заглянули к уже проснувшемуся Гефу, позавтракали у него, поднялись по внешней галерее наверх, где помогли двум пожилым женщинам развесить выстиранное белье…

Потом мы занимались еще много чем. Прошло часа три или четыре. К Лиду мы заглядывали за это время раз десять и каждый раз видели одну и ту же картину. То один, то другой из обучаемых стоял возле стола и пыжился, пытаясь изничтожить ползущего по нему жучка. Король сидел по другую сторону, подперев рукой голову, и, когда жук подползал к нему близко, щелчком пальца отправлял его обратно к ученику. В конце концов Натка сказала, что у нее устали ноги, и присела отдохнуть на разрушенную лестницу, а я в очередной раз потащилась смотреть, как у короля дела, хотя надежда моя на благополучный исход эксперимента уже, честно говоря, изрядно подтаяла.

В комнате я появилась в драматический момент: Мад, отчаявшись распылить жучка колдовством, попытался втихую придавить его, за что Лид жестом рассерженной матери хлопнул варсота по руке.

– Ты чего это?! – заорал здоровенный Мад, сжимая кулачищи и явно намереваясь стукнуть Лида. Но что-то в короле остановило его: скорее всего, полное отсутствие страха и брезгливое спокойствие, отражающееся на Лидовом лице.

– Ничего, – помолчав, сказал король. – Значит, обучить можно не всех. Идите.

Мад, Литса и Вург кивнули, попятились и вымелись из комнаты с плохо скрываемым облегчением. Уже за дверью мы ясно расслышали громкое Литсино восклицание:

– С ума он совсем сошел: все утро сидеть жуков давить!

– Как видишь, Соня, ничего не выходит, – взглянув на меня, сообщил король чуть ли не со злорадством в голосе. Его вредное настроение тут же передалось мне, и я с ходу отпарировала:

– Ну конечно, а ты, небось, и рад? Тебе и обучать-то их невыгодно: вдруг они правда обучатся, и ты тогда не сможешь все время говорить, что высокородные во всем лучше простолюдинов!

– Соня, ты намекаешь, что я намеренно плохо обучал их? – возмущенно вскинул голову король.

– А я не намекаю, я так прямо и говорю! – заорала я наполовину по-русски, наполовину по-варсотски. – Ты вообще за это взялся, только чтобы я отвязалась! Или чтобы доказать мне, что, кроме тебя и Сьедина, других таких сокровищ на свете нет!!!

– Какая моя вина в том, что они необучаемы?! – тоже повысил голос Лид. – Да, мне изначально было известно, что набирать силу могут лишь высокородные, но ты просила меня проверить, я тебе не отказал!

– Ага, так проверить, чтобы наверняка ничего не вышло! Да если бы меня обучали с таким лицом, я бы до сих пор читать не умела!

– При чем здесь лицо? Мне что, нужно было исполнять перед ними песни? Ой, цветет калина?!

Тут мы оба замолкли от хлопка двери: вошла Натка.

– Орете, аж снизу слышно, – сообщила она укоризненно. – На минуту оставить нельзя. Имей в виду, Сонька, тебе выгонять его уже теперь некуда.

– Я его и не выгоняю, – фыркнула я. – Он просто нарочно ничего не хочет делать.

– Почему не хочу? – тут же возник король. – Я не могу! Не могу вложить в простолюдинов свои способности.

– Натурально необучаемые? – озабоченно поинтересовалась Натка.

– Необучаемые в натуре, – бандитски подтвердил король, видимо, неправильно истолковавший значение некоторых русских слов.

– Хм… А это не потому, что они тупые, как валенки?

– Нет, это от ума не зависит. Это не труднее, чем научиться одеваться или готовить. Если бы у них были способности, им бы хватило даже неподробных объяснений, а я объяснял подробно.

– Понятно… – Натка почесала подбородок и переглянулась со мной. – Значит, не вышло, да, Сонька?

– Не знаю, – я вздохнула, но упрямо добавила, не желая уступать королю: – я бы лично еще попробовала, но он, конечно, не станет…

– Какой смысл? – не остался в долгу Лид. – Может быть, в вашей стране простолюдины и склонны упорно пытаться пилить дрова топором вместо того, чтобы попробовать их порубить… Другой способ нужен, Соня. Этот не действует. Либо мои простолюдины вообще необучаемы, что скорее всего, либо, что менее вероятно, я не знаю, как можно их обучить… Эр, ксади ра-а, Корант?

– Опять посудный завод, разгоняли забастовку, – хмуро сообщил всунувшийся в дверь старик.

– Много погибло?

– Больше двадцати… Пойдем, Ре-ет, я расскажу…

Король молча поднялся и вышел, не глядя на нас. Натка, схватившись ладонями за виски, плюхнулась на циновку:

– Уф, Сонька, как-то все тухло! А Сьединовой полиции на улицах все больше становится! И фрейлин он из местных уже кучу набрал, мне Геф рассказывал. Да еще он, говорят, собрался всех жителей поставить на учет, типа перепись. Надо быстрее шевелиться, а наше величество не чешется!

– Да уж, – согласилась я, нервно ходя от стены к стене по скрипучим доскам. – Ну а что делать, Нат? Наверное, Лид для подпольной работы не годится. Он и так своих простолюдинов еле терпит. Лучше, конечно, было бы уговорить его уйти к нам в мир, но мне лично местных жителей жалко.

– Мне тоже, я ж не королева какая-нибудь…

– Ну тогда будем думать дальше, – вздохнула я. Подруга кивнула. Мы заскрипели мозгами, но нас отвлек шум внизу, который постоянно усиливался. Потом сквозь него стали прорываться сердитые выкрики и чьи-то рыдания. Я беспокойно заерзала:

– Спуститься, что ли…

– Ага, так нас там и ждали, – хмуро отозвалась Натка. – Сиди, Лид себя в обиду не даст, а от нас все равно никакой пользы не будет.

Хлопнула дверь, и вбежал Геф, на ходу размахивая руками и громко говоря:

– Я извиняюсь, конечно, но все наши думают, что хватит ждать! Ты тут, Ре-ет, сидишь, как король, а этот поганец… А, его тут нету… Привет.

– Привет, – вздохнула я. – Он тоже вниз пошел – может, вы разминулись?

– Запросто, там народу – тьма, – Геф обмахнулся кепкой и плюхнулся рядом с Наткой. Она сказала:

– Тогда понятно, откуда вопли… А кто там рыдает-то?

– Иматса. У нее сын погиб, – Геф нахмурился, положил кепку и зачем-то засучил рукава, показав грязные исцарапанные руки.

– Слушайте, я вас, конечно, уважаю и все такое, – произнес он, глядя при этом почему-то исключительно на Натку. – Но Ре-ет ваш сейчас вот совсем не прав! Чего мы тут ждем?!

– Он не наш, – буркнула я. – Он свой собственный.

Геф неожиданно понимающе кивнул:

– Да ясно, мы все свои собственные, особенно пацаны. Но вы же, девчонки, как-то можете того…

– А чего «того»-то? – фыркнула Натка насмешливо. – План у нас есть? Или ты предлагаешь просто так толпой пойти ко дворцу и вызван, Сьедина на бой? Вот уж он нам устроит.

– Да чего страшного в этом Сьедине? Я его раз видел – ему врезать хорошенько, и он готов будет, – горячился Геф. Мы с Наткой переглянулись. Подруга сказала:

– Гм, ну врезать, конечно, тоже идея, но второй раз, наверное, номер не пройдет… Потом у него полно помощников из ваших, колдунов.

– Ну и чего они могут?! Просто не давать им себя трогать, а на расстоянии они – суп без воды! Ничего не сделают, и…

Тут дверь снова открылась, и в комнату ввалились мрачный Корант, еще какой-то полузнакомый мускулистый черноволосый варсот, а потом со своим обычным неторопливым изяществом вплыл Лид. Его спутники не оценив этого изящества и королевской осанки, повернулись и уставились на него, как солдат на вошь.

– То есть, мы опять ничего не будем делать?! – злым голосом начал мускулистый. – Пусть нас дальше убивают?! А ты тут будешь сидеть и указывать?!

– Ты как раз обвинял меня в том, что я мало указываю, – не спасовал король, обходя его и усаживаясь за стол. – И потом, то, что случилось как раз и есть результат того, что вы решили что-то сделать.

– А надо было молча смотреть, как они детей бьют и работниц утаскивают?!

– Молча не обязательно, лучше в таких случаях возмущенно кричать для правдоподобия, – невозмутимо ответил король. Натка сказала шепотом: «ой, елки-палки», я поежилась, чувствуя, что мы того гляди будем иметь дело с кучей злющих простолюдинов… То есть заговорщиков. Мускулистый, глядя на Лида, прошипел, выдыхая сквозь зубы воздух, как мощный пылесос:

– Ты еще и шутишь? Хорошо тут устроился, да? А вот мы тебя с теплого местечка-то столкнем!

– Попробуйте, – отозвался король с непоколебимым спокойствием и некоторым презрением. – Но учтите, что тогда вам придется самим разрабатывать планы и организовывать людей, а это сложнее, чем махать на меня руками.

– А ты тут много наорганизовал?! – взорвался мускулистый. – Ты себе тут королевство организовал! Дожили! Наверху король, внизу король, от обоих один вред!

– Может быть, ты лучше закончишь кричать? – прервал его Лид. – Какой в этом смысл? Если ты считаешь, что я не на своем месте, смещай меня и предлагай свою стратегию. Если ты стратегии не имеешь и пришел сюда разрядить нервы, то я тебя слушать не буду. Иди вниз.

– А я вообще пойду, – вдруг усмехнулся варсот, сдвинув густые брови. – И мои ребята с посудного со мной пойдут. А ты тут сиди, рисуй планы. Высокородного из себя тут строит! Пижон!

Развернувшись, он широким шагом вышел в дверь и хлопнул ею. Сразу же раздался отдаленный грохот и ругательства: похоже, что разгневанный варсот в ажиотаже от своего поступка спланировал вниз по лестнице. Корант издал тяжелый укоризненный вздох и медленно уселся на циновку рядом со мной, глядя на Лида.

– Если ты хочешь сказать, что тоже уходишь, иди молча и не утруждай себя объяснениями, – предупредил его слова король. Говорил он холодно и очень медленно, отчего мне сразу стало понятно, что он сильно нервничает. Корант вздохнул опять и проговорил:

– Куда я пойду, Ре-ет, ты думаешь, ты один понимаешь, что ничего у такой группы не выйдет? Плохо ведь не это, а то, что наша организация начала разваливаться прежде, чем мы сделали что-то толковое. Я знаю твои аргументы, и, в общем, согласен, что безопаснее еще подождать, но людей тоже нужно удерживать возле себя, иначе недовольных станет больше.

– Люди беспрестанно недовольны не одним, так другим, – возразил Лид со знанием дела. – Нет смысла подлаживаться под них, это никогда не помогает.

Корант покачал головой.

– Ты рассуждаешь так, будто у тебя в распоряжении вся страна, – заметил он справедливо. – А ведь ты помнишь, каких трудов стоило вначале набрать людей. Слухи – это такая сила… Если о нас разойдется дурная слава, то, боюсь, нашей организации придет конец. К тому же, недовольные могут сдать нас полиции. Ты об этом подумал?

– Еще нет, теперь думаю, – мрачно сказал Лид и чуть шевельнул руками, будто бы собираясь что-то наколдовать. Я в тревоге бросила на него взгляд, Корант тоже посмотрел, видимо, что-то решил и со вздохом поднялся:

– Ладно, пойду попробую успокоить людей, что-то они там раскричались опять. Нет, Ре-ет, ты лучше здесь посиди, может, что полезное тебе в голову придет. Думаешь ты всегда хорошо, а с людьми тебе лучше не говорить пока: ты их не особо любишь и это видно…

С тем он и вышел за дверь и заскрипел лестницей. Король, подперев подбородок сложенными руками и слегка сдвинув брови, пробежался взглядом по комнате и наткнулся глазами на Гефа.

– А тебе что нужно? – спросил он резко. Геф почесал в затылке.

– Да вроде как и ничего, тут уж все сказали. А чего, тебе, Ре-ет, правда, что ли, людей не жалко?

– Не всех, – буркнул король, а Натка добавила шепотом по-русски:

– Это еще мягко говоря.

Король и Геф одновременно бросили на нее взгляды, после чего подросток помялся и сказал:

– Ну ладно, я пойду. Если чего, зовите.

Король ничего не ответил и Геф, потоптавшись у двери, вышел с понурым видом. Мы с Наткой, не сговариваясь, тут же сорвались с места и побежали к королю. Лид в то же самое время как раз поднялся и пошел к нам, так что мы встретились на середине комнаты, дружно попятились и уселись рядочком на мою циновку, лежащую под окном. Пока подруга, собираясь с мыслями, рассеянно ковыряла занозистую серую стенку, я подняла на короля глаза и выпалила:

– Лид, что с тобой такое? Ты ведь всю жизнь людьми управлял!

– Да, и ты видела, чем это закончилось.

– Ага, у его величества комплексы? – протянула Натка, но я шлепнула ее по плечу:

– Да тихо ты. Лид, ты же как-то людей собрал, и слушались они тебя, а сейчас, по-моему, все идет чем дальше, тем хуже.

Король молчал и смотрел, как Натка отковыривает от стены очередную занозу. Глаза его закрыла длинная челка.

– Мы тебе мешаем? – тихо догадалась я. Король тут же повернулся ко мне и радостно подтвердил:

– Да, правильно, Соня. Я как раз пытался подобрать слово.

– Ну и ну, – заморгала я. – Да чем же мы тебе так не угодили?

– Не вы, а ты.

– Знаешь что, Лид, если ты не был рад меня видеть, так и сказал бы сразу, и нечего…

– Нет, я был рад, – прервал меня король и перешел на варсотский, видимо, собираясь выразить какую-то сложную мысль. – Но чем мне радостней, тем сильнее мое… беспокойство, так, кажется.

– А, так ты опасаешься, что с нами может тут что-то случиться из-за мстительности Сьедина, поэтому не хочешь ничего резко предпринимать? Слушай, поздравляю, наконец-то ты овладел эмпатией! – обрадовалась я.

– Спасибо, – отозвался король уныло. – Но поздравлять меня с ней не надо, потому что это абсолютно бесполезное простолюдинское чувство. К тому же, я им не овладевал, оно у меня всегда и было, но применить его было не к кому.

– Лид, так, может, ты и сейчас погодишь его применять? – подняла голову Натка. – А то если ты еще хоть немного расчувствуешься, я боюсь, мы отсюда ноги живыми не унесем.

– Если бы у нас была задача унести ноги, все было бы гораздо проще, – отозвался король сердито, и, повернувшись, уставился на меня с какой-то немотивированной надеждой в глазах. Чувствуя себя обязанной эту надежду хоть как-то оправдать, я поерзала и сказала:

– Слушай, ты, конечно, можешь сердиться, но я опять хочу поговорить с тобой насчет колдовства. Я уверена, мы что-то упустили. Только мы-то колдовать не умеем и не знаем, как это делается. А ты знаешь.

– И что? – подстегнул меня внимательно слушающий король.

– Расскажи, как тебя учили колдовству, прямо как можно подробнее, сколько вспомнишь.

Король поглядел на меня исподлобья, однако покорно забубнил равномерным голосом, снова перейдя на варсотский:

– Колдовству нас никто не учит, мы рождаемся с нужными способностями. Но в детстве они не сильнее, чем у колдунов из простолюдинов…

– В каком детстве?

– Примерно до тринадцати-четырнадцати лет.

– А потом что? Способности возрастают?

– Да, высокородных начинают обучать набирать силу. Сначала на насекомых, потом…

– Погоди, – бесцеремонно прервала его я, похлопав по циновке. – Я не поняла. Так у вас способности возрастают перед тем как вас начинают учить, или до начала учебы остаются такими же?

Лид крепко задумался, взгляд его застыл, и мне показалось, что я увидела в нем тьму древних времен, куда он ушел, чтобы отыскать ответ на мой вопрос. Наконец король шевельнулся и сообщил уверенно и четко:

– Способности остаются такими же. Возрастают только с началом обучения.

– Угу, – сказала я и задумалась, чего бы еще спросить. Натка, пощелкав себя ногтем по губе, тоже задала вопрос:

– Слушай, Лид, а у всех высокородных есть эти способности набирать силу? Не было на твоей памяти, чтобы это не получалось?

Лид молча качнул головой. Мы с Наткой переглянулись и принялись дружно чесать головы, стимулируя мыслительный процесс. Наконец из меня вывалился еще один вопрос:

– А вообще-то, генетически, вы с колдунами-плебеями одно и то же или нет?

– Как? – не понял Лид, напряженно заглядывая мне в лицо. Я спохватилась:

– Фу ты, ты же не знаешь, что такое гены… Ну, короче, простолюдин-колдун плюс высокородный колдун могут дать жизнеспособное потомство? Дети у них будут?

– Дети?! – поразился Лид, уставившись на меня расширенными глазами. – Какие могут быть дети у высокородного с простолюдином?!

– Мы у тебя и спрашиваем, какие, – хихикнула Натка.

– Никогда такого не было, чтоб высокородный и плебей вступали в брак.

– Понятно, короче, ты не знаешь. Только как же не было, если… – тут подруга, осененная мыслью, вдохновенно прищурилась и вывалила на короля неожиданный вопрос:

– А у тебя и Соньки дети могут быть?

Я покраснела и попыталась незаметно ущипнуть подругу, но та ловко увернулась, даже не глядя на меня. Лид, к моему удивлению, отреагировал совершенно спокойно, просто задумчиво сказав:

– Не знаю наверняка, но это довольно вероятно.

– Почему? – удивилась я такой странной уверенности.

– Вид наш, – Лид повел рукой в воздухе вокруг своего лица, – похож, пища одинаковая, жизненные привычки тоже схожи…

– Да, вот и видно, твое величество, как у вас в средние века фигово преподавали биологию и анатомию, – вздохнула Натка. Но Лид, не обращая на нее внимания, продолжал:

– К тому же, я колдун.

– И что? – спросили мы хором.

– Не знаю, как это вам в точности объяснить, – даже несколько замялся Лид. – Но за всю нашу историю, из какого бы мира ни был спаситель или спасительница высокородного колдуна, с детьми никогда проблем не возникало. И все они рождались тоже колдунами.

– Ого, – присвистнула Натка. – Нехилые у вас доминантные гены…

Король непонимающе моргнул, но подруга не дала ему опомниться:

– А среди колдунов-простолюдинов это так же действует? Если колдун-простолюдин женится на просто-простолюдине… Тьфу ты, на человеке обычном, дети кто будут?

– Колдуны.

– Всегда?

– Да.

– Так у вас же такими темпами колдунов будет все больше и больше! – сообразила я.

– Их и стало больше. И многие помогают Сьедину.

– А, да, Сьедин… – с трудом вспомнила я, на каком мы свете. Натка подытожила, загибая пальцы:

– Короче, твое величество, и высокородные, и простые колдуны – явные носители какого-то сильного доминантного гена, который все вокруг околдунивает. Это во-первых. Во-вторых, вы выглядите настолько одинаково, что ты можешь среди своих маскироваться. Это во-вторых. Почему вы, собственно, считаете, что вы – другой вид? Не похоже. Если ты хочешь сказать, что высокородные не загорают, то я тебе тоже скажу, что это чепуха. Погляди на свои руки: вы загораете, просто, похоже, очень медленно. Заводские рабочие из колдунов тоже незагорелые, как недорезанные аристократы, зато которые в поле работают, что колдуны, что люди, чернющие.

Мы с Лидом одновременно оглядели его руки и, видимо, тоже одновременно обнаружили на них блеклый, но все же явно видимый загар. Я честно говоря, не очень удивилась, король удивился больше, однако не сдался:

– Хорошо, на загаре я не настаиваю, я действительно за свою жизнь мало времени провел под открытым небом. Но речь не о загаре, а о силе, которую мы можем набирать, а они – нет.

– «А они – нет», – передразнила Натка его высокомерный тон. – А с чего им, собственно, не набирать-то? Как-то странно, что ваше отличие заключается только в этом, причем проявляется не с рождения. Сонька, чего сидишь, как украшение, давай вспоминай биологию!

– Ну, а… – начала я, но король перебил мою зреющую мысль очередным самовосхваляющим высказыванием:

– У высокородных гораздо лучше развито мышление и память.

Натка скорчила рожу и покрутила пальцами в воздухе:

– Это бабушка надвое сказала. Во-первых, может, ты один среди своих такой выскочка, мы же других не знаем. А во-вторых, может, вы просто развивались в хороших условиях. Ну, возможно, вы даже вывелись отдельной породой, как какая-нибудь там кошка с плоской мордой. Но морда хоть и плоская, а зверь-то кошка, а не собака! А, Сонь?

Король явно потерял нить рассуждений, потому что подруга говорила быстро и по-русски, и тоже посмотрел на меня, только, в отличие от Натки, без всякой мысли в глазах. Подруга же, наклонившись ко мне, вещала:

– Так вот, как ты думаешь, Сонька, их это усиленное колдовство может быть свойством породы, как плоская морда, или свойством всего вида, как кошка?

– Плоская морда? – растерянно переспросил Лид. Я отмахнулась от него и тоже наклонилась к подруге.

– Вообще-то, Нат, колдовство может быть плоской мордой, почему нет? Хотя то, что оно начинается только после обучения, больше похоже на кошку…

– Девушки! – позвал король печальным голосом. – Я вас не понимаю. Говорите хотя бы на каком-нибудь языке.

– Ду ю спик инглишь? – съюморила Натка.

– Э литтл, – отозвался Лид, которому я еще в деревне у бабушки я ради забавы сказала несколько фраз на иностранных языках. – Но лучше по-русски или по-варсотски.

– Во ты полиглот… – уважительно зачесала в не очень мытом из-за дефицита воды затылке подруга. – Может, и правда плоская морда, то есть высокородность?..

– Лид, – я, обрадованная, что мне наконец удалось ухватить за хвост мелькнувшую до того мысль, потеребила короля за шершавое пиджачное плечо. – Ты говоришь, что ваша сила увеличивается после начала обучения. А что будет, если вас не начинать обучать? Ну, у вас же была куча переворотов, вы друг друга свергали, может, забыли кого-то научить? Каким он тогда будет по силе?

– Не сильнее простолюдинского колдуна, – отозвался Лид уверенно. Я не стала уточнять, где он эту уверенность взял, приняла его слова за аксиому и поехала дальше:

– Ладно. Значит, способность к колдовству у вас, вроде как, потенциальная. Но может и не развиться, если не обучать… А, вот еще что: вас всегда начинают обучать в одном и том же возрасте?

– Не совсем в одном и том же, – Лид явно взбодрился от того, что снова что-то понимает, и быстро подхватил мою мысль. – Примерно с двенадцати до шестнадцати-семнадцати лет.

– Очень хорошо, – на всякий случай похвалила его я. – А ты не знаешь, кого из высокородных обучали раньше или позже всего? Кого-нибудь учили, скажем, в восемь лет? Или в двадцать пять?

– Нет. Самое малое – в одиннадцать, а самое большое – восемнадцать, если я не ошибаюсь…

– И что это за промежуток-то такой…

– Ты чего, Сонька? – Натка удивленно на меня глянула. – Тоже в средние века впала вместе с нашим величеством? Ему-то позволительно не сообразить… Это же переходный возраст!

– Действительно! – дошло и до меня. – И что из этого?

– А то! Самые сильные гормональные и вообще всякие изменения! – завопила Натка, всегда больше меня интересовавшаяся биологией, и напала на короля с неожиданным вопросом:

– Лид, вы колдуете головой?

– Чего?! – изумился король.

– Если руки и ноги тебе оттяпать, колдовать сможешь?

– В принципе, смогу, – сообщил Лид, переводя взгляд со своих неоттяпанных рук на целые ноги. Я захихикала, а Натка воскликнула с облегчением:

– Что и требовалось доказать! Сто процентов у них либо какая-нибудь там колдовская железа работать начинает… Нет, вряд ли железа, они же, если обучатся, потом всю жизнь могут силу набирать… Значит, какие-то участки в мозгу развиваются и начинают работать, но если их вовремя не простимулировать, то потом это и не выйдет. Эх, томограмму головы бы ему сделать… – застонала она и хищно уставилась на короля.

– У Натки мама и папа – врачи, – объяснила я.

– Чего вы на меня лупитесь, как на нежить? – обиделась Натка. – Для вас тут стараюсь. Твое величество, вы в своем средневековье не ставили, случаем, эксперимент с младенцами? Не совали их на первые годы жизни в безлюдную комнату с немыми слугами, чтобы посмотреть, на каком языке они заговорят?

– Нет, до бессмысленных издевательств над простолюдинами мы не опустились.

– А мы опустились, в свои средние века… Короче, выяснилось, что младенцы не заговорят сами по себе ни на каком языке, и, к тому же, если до трех лет они не овладели речью, то у них это никогда и не получится. Мозг изменяется, и привет! В общем, я думаю, что то же самое происходит и у вас.

– Точно! – в восторге подпрыгнула я и с энтузиазмом обняла улыбающуюся подругу.

– То есть, ты считаешь, Соня, что я должен был пытаться научить не взрослых, а подростков от двенадцати до шестнадцати лет? – подытожил Лид наши радостные выкрики.

– Ага, я считаю! – рассмеялась я. – А еще я считаю, что ваше разделение на высокородных и плебеев по крови – полная ерунда, как я и думала! Ты такой же, как, например, Геф, только тебя учили, а его нет!

От сравнения с Гефом короля явственно покоробило. Он выпрямил спину, величественно поднялся с циновки и возвысился над нами, сдержанно сказав:

– Прежде, чем радоваться, надо все же проверить вашу теорию.

– Какие проблемы? – Натка плюхнулась на спину и заложила руки за голову. – Возьми каких-нибудь подростков из наших и проверяй.

– Вот именно, что каких-нибудь брать нельзя. Нужны, опять же, неграмотные, но не слишком глупые, и желательно уравновешенные. А среди подростков их…

– Извини, Лид, но, по-моему, подойдет Геф, – скромно сообщила я.

– За что ты извиняешься? – не понял король.

– Да я подумала, что он тебе неприятен…

– Не больше, чем другие простолюдины. Да, ты права, Соня, Геф при прочих равных – самый хороший вариант.

– Ну так и зови его! – потребовала я. – Куда уж резину-то тянуть!

Король сделал непонятное лицо, но все-таки торжественно прошествовал к двери и вышел, надо полагать, на поиски Гефа. Я проводила взглядом его скрывшуюся в проеме прямую спину и переглянулась с Наткой. Та пожала плечами и хмыкнула.

Гефа Лид искал довольно долго: они появились только минут через двадцать.

– Чего ты нашел, Ре-ет? – моргая, переспрашивал Геф по дороге. – Какую книжку?

Лид молча подошел к столу, приподнял свою квазистаринную рукопись, быстро махнул ею и отложил ее в сторону, добавив:

– Впрочем, там древний язык, понять который тебе не хватит образования.

– Терпения у меня не хватит, – буркнул Геф и под пристальным королевским взглядом стянул кепку. Король удовлетворенно кивнул и поманил его к себе.

– Подойди, я покажу тебе, что делать, на примере.

Привычным уже жестом он достал из кармана коробочку с неубиваемым жучком и вытряхнул его на стол. Мы с Наткой тихонько поднялись и подкрались поближе, чтобы лучше видеть происходящее.

– Гы-гы! – сказал Геф. – Это мне его, что ли, надо будет уничтожить?

– А ты попробуй, – холодно предложил король. – Только не руками, а колдовством.

– За кой колдовством, прихлопнуть же быстрее, – строптиво возразил подросток, потянулся к жучку и получил по рукам. – Ой, ты чего дерешься?!