Текст книги "Король и спасительница"

Автор книги: Кристина Выборнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

– Нет тут никакого «этого»! Ты же видишь, мы его и сами не едим.

– Точнее, мы вообще ничего не едим, потому что ты нам мешаешь, – добавил Лид.

– А вы дайте это, не буду меша-ать… – заныла девчонка.

– Лид, не обращай на нее внимания, – вздохнула я и взяла чью-то жареную ножку. – Слушай, вот ералаш получился с твоим отчеством и фамилией! Я поняла, что твоего отца звали Сераногелий, но что это за слово на «р» ты выговаривал? У тебя правда такая фамилия?

– У нас нет фамилий в вашем понимании, – улыбнулся Лид. – Я просто хотел сказать на своем языке «король», но потом решил, что вы этого просто не выговорите, и перевел.

– Значит, «король» по-твоему это ратса… ратса…

– Ратсанатла, – снова произнес Лид с непередаваемой интонацией, как бы немного взлаяв в конце слова.

– Ничего себе, длинно-то как.

– У нас одно слово состоит из нескольких коротких. Как у вас в японском, например, или в древних индийских языках.

– Ты уже и наши языки изучил? – поразилась я.

– Конечно, нет. Просто прочитал про их особенности.

– Слушай, и как же я тебя понимаю?

– Из-за колдовства. На самом деле я говорю по-своему, а ты – по-своему. Чтобы ты могла услышать слово, как оно звучит на моем языке, мне приходится отменять заклинание, а потом творить его снова.

– Понятно… А если перевести все части этого ратсанатла, какой смысл получится?

– Ратсанатла – буквально значит «высокородный колдун, занимающий трон», – информировал Лид без интонаций, словно толковый словарь.

– У-у-у-у, – протянула я. – А я думала, что это какой-нибудь там «орел, летящий под облаками, держа в лапах лавровый венок» или что-то в этом роде.

– У нас не водятся орлы.

– Я пошутила, – пробормотала я сквозь обгладываемую некуриную ножку, неприятно пораженная королевским буквализмом. Лид пожал плечами и вгрызся в нечто вроде развесистого бутерброда с мясом.

– Гамбургер, – завистливо констатировала Маришка, все еще сидящая рядом со мной на диване. Лид слегка вздрогнул – видимо, успел уже забыть об ее присутствии, и отозвался:

– Нет, это не имеет отношения к вашим химических продуктам для плебеев.

– А это вы есть будете-е?

– Да что это-то?! – воскликнула я.

– Сладкое…

– Ли-ид, – позвала я тихонько. Король взглянул на меня двухцветными глазами, в которых затаилась легкая насмешка, и отозвался:

– Что «Лид»? Ты сама запрещала мне ее заколдовывать и применять к ней силу, а по-другому от нее не избавишься.

– Так наколдуй ей ее «это» и пусть идет! – потребовала я в сердцах. Лид покачал головой.

– Не буду.

– Почему?!

– Принципиально.

– Лид, да при чем тут принципиальность?

– При том, что это бесполезно. Если ей наколдовать это, через минуту она попросит что-то другое, и так далее.

– Не попрошу! – конечно же, заканючила Маришка и потянула к Королю руки. – Да-ай это сладкое-е!

– Оно несладкое, – сказал Лид с каменным спокойствием, которому я отчаянно позавидовала. – Это что-то вроде вашего пирога, и липкое оно из-за теста, а не из-за сахара.

– А сладкое у вас что-то есть? – не сдалась Маришка и пощупала большой медный кувшин с напитком.

– Да, правильно, это, – равнодушно сказал Лид.

– Дай?

– Ну возьми, – неожиданно согласился король. Я тут же заподозрила неладное, отдернула кувшин от Маришки, понюхала его, потом отхлебнула, закашлялась и воскликнула в ужасе:

– Лид, да оно же алкогольное!

– Ну да.

– Тут же градусов чуть ли не как в коньяке!

– Вот именно. Поэтому если она выпьет достаточное количество, то, по крайней мере, сегодня надоедать нам не будет.

Я вылупилась на короля.

– Ты с ума сошел?! Поить ребенка?

– Ну и что? – явно не понял Лид. – Я, будучи ребенком, тоже это пил.

– Нечего равнять двадцать первый век со своим средневековьем. У нас алкоголь детям запрещен, – буркнула я, отставляя кувшин на другой конец стола. – Плохо они от него развиваются. Умственно, – многозначительно поглядев на короля, я постучала себе пальцем по лбу. Тот намека не понял, а посмотрел на Маришку и произнес со вздохом:

– В таком случае, другого выхода, кроме превращения в статую, я не вижу.

Я, честно говоря, тоже не видела другого выхода, поэтому в затруднении промолчала. К счастью для меня, в дверь снова позвонили. Оказалось, пришла Натка.

– Привет всем! – воскликнула она, входя. – Привет, твое величество! Как делишки? Трапезничаете? И с ребенком подружились?

– Забери ее, – приказным тоном сказал Лид. – Она мешается.

– Лид, ну ты вообще обнаглел, что ли? – возмутилась я. – Натка тебе не слуга!

– Да ладно уж, подсоблю вам, – хмыкнула подруга. – А то, я смотрю, вы уже до ручки дошли. Пойдем, Мариш, в шашки поиграем, пусть они тут воркуют…

Натка увела Маришку в угол с игрушками, но «поворковать» нам с Лидом все равно никто не дал: из ванной вылез Леня. Король движением пальца убрал недоеденный натюрморт, подтянул к себе лежащее на ручке дивана очередное чтиво: «Денискины рассказы» – и уткнулся в него. Отмокший Леня вновь включил телик и сквозь него принялся, периодически чихая и сморкаясь, высказывать нам всем свои суждения о мировой политике. Я кивала, Натка с Маришкой играли в шашки, Лид не слушал. К счастью, увлекшийся Леня на нас и не смотрел, поэтому все были довольны.

Еще больше довольство усилилось с приходом Иры. Она влетела в квартиру на всех парах в припляску и прискачку, чмокнула в щеку меня, Леню и Натку, и воскликнула:

– Ребята, поздравьте меня! Я выиграла конкурс лучших деревянных изделий! Особенно им браслет, который Лид подрисовал, понравился! У меня на радостях даже простуда прошла! Представляете, мне премию дали! Ой, Лид, какой ты умница!

В порыве чувств она обняла короля вместе с книжкой. Король ошарашенно уставился на нее, переглянулся со мной и неуверенно сказал:

– Спасибо.

– Из спасибо шубы не сошьешь! – хихикнула Ира. – Держи, я тебе конфеты принесла. А на нас на всех – тортик!

– Сладкое! – завопила Маришка из угла. – Мама, дай!!!

– Сейчас, моя хорошая, сейчас… Сонечка, пошли чайник поставим, чтобы на всех.

Я кивнула, встала и громко чихнула.

– Будь здорова, Соня, – пожелал король и сунул мне в руку принесенные Ирой конфеты. Я машинально сомкнула пальцы на коробке и пошла следом за сестрой.

Ире, как всегда, удалось легко собрать всех на общее чаепитие. Королевскую коробку конфет мы тоже выставили на стол: король, конечно, не возражал. Пока Маришка, злорадно на него поглядывая, одну за другой заглатывала конфеты, Ира со вздохом сказала мне:

– Ну вот, через три дня нам уже уезжать надо. Так быстро…

– Угу, – согласилась я. – Ну ничего, еще по Москве погуляем, в музей вместе сходим…

– Давай. Слушайте, а приезжайте с Лидом в августе к нам. Мы вам комнату выделим, купаться будете, с нами гулять.

– Гм, постараемся, – ответила я смутно.

– А что? У Лида отпуск кончится?

– Ага, – обрадовалась я.

– Ну ладно… Но на свадьбу нас позовите обязательно! – снова повторила Ира свой постоянный рефрен.

– Уж будь спокойна, – хихикнула Натка. – Я лично прослежу.

…Через три дня, прохладным солнечным утром мы с королем провожали родственников на вокзал. Точнее, провожала-то я, а Лид как всегда потащился за мной. Я немного опасалась, не вытворит ли он чего, впервые войдя в метро, но, как оказалось, опасения мои были совершенно беспочвенны. Короля не пришлось вынимать из проходных ящиков и стаскивать с эскалатора, а станции, видимо, показались ему похожими на привычные для него дворцы, поэтому он их даже не особенно разглядывал. Конечно, заставить его уступить место дряхлой старушке мне не удалось: он игнорировал мои намекающие взгляды, – но, к счастью, бабуле уступил Леня, а я сделала себе заметку на будущее объяснить королю нормы нашей вежливости, раз уж он тут собрался торчать со мной всю оставшуюся жизнь…

Родственники прощались так же, как и здоровались: весьма бурно. Уже зайдя в поезд, они несколько раз выбегали обратно, чтобы сказать нам еще что-то. Проделывали они это в разном составе, протискиваясь через других входящих пассажиров: Ира с Леней, Ира с Маришкой, Ира отдельно, Леня отдельно, передающий слова Иры… Наконец мрачная седая проводница, которая, кажется, уже нас запомнила, предупредила, что поезд сейчас отправится. Ира, выскочившая к нам с Маришкой, в очередной раз чмокнула в щечку меня и Лида, который явно пытался увернуться, но не успел, и сказала:

– Пока, Сонечка, пока, Лид. Пишите нам обязательно! И звоните! Маришка, а ты попрощалась?

– Пока!!! – гаркнула Маришка и, подумав, снабдила нас странным напутствием:

– Живите и не ругайтесь.

– Молодец, – рассмеялась Ира и нырнула вместе с дочкой в поезд, который уже трогался. Через пару секунд ближайшее к двери окно съехало вниз, и в него высунулось все семейство, включая и Леню, которое улыбалось и махало нам. Я крикнула «пока!» и замахала в ответ, а Лид приподнял ладонь и один раз слегка согнул пальцы.

Поезд величаво отбыл и, показав нам хвост, скрылся в мутной московской дали. Мы с королем взглянули друг на друга.

– Ну вот, – сказала я со вздохом. – Наконец-то тебе можно будет не прятаться. Хотя это тоже временно – ведь потом приедут мои родители…

– Сделать жилье, в котором сколько угодно комнат, для меня нетрудно, – отозвался Лид. – Так что тесно не будет.

– Я не про тесноту. Ведь тебя же все равно придется прятать от родителей…

– Всегда? – произнес король с сомнением. – Собственно, зачем? Они все равно ничего не смогут мне сделать.

– Ладно, посмотрим, – пробормотала я в замешательстве, вдруг поймав себя на том, что начинаю раздумывать, в какой бы форме познакомить Лида с мамой и папой. Вроде бы, мы хотели его к себе отправить… Но теперь мысль эта казалась мне какой-то отвлеченно-неестественной, так что я решила подумать ее потом, тем более что у меня зазвонил мобильник. Это оказалась бабушка, та, которая из деревни.

– Как ты там, Сонечка? – поинтересовалась она озабоченно. – Без мамы-папы-то?

– Да нормально, ба, – заверила я.

– А кушаешь-то что? Небось, ерунду какую-нибудь?

– Да нет, я готовлю…

– Ну смотри… А то приехала бы ко мне в гости пожила. И мне повеселее, и тебе и покушать будет, и все. И воздух свежий, не то, что в Москве.

– Это, конечно, да, – вздохнула я. – Но у меня тут… В общем, не могу я.

– Что, с Наташкой не хочется расставаться? – судя по голосу, бабушка улыбнулась. – Так и ее привози, подумаешь. Как вы вон маленькие вместе у меня отдыхали, помнишь?

– Помню. Натку, конечно, хорошо бы взять, но она тут ни при чем…

– Кавалера нашла! – радостно догадалась бабушка.

– М-м-м, не совсем, но… – замычала я, стараясь отвернуться от Лида.

– Ну ладно, разберетесь, куда денетесь. Главное, чтобы парень хороший был. Хотя ты у меня плохого не выберешь. Приезжай, приезжай, и кавалера с собой бери, и Наташу. Дом большой, всем места хватит. Я за печкой, вы с Наташкой – в комнате, а кавалер – на веранде – как хорошо-то!

– Хорошо, – хихикнула я, представив Лида на нашей крошечной терраске, заваленной пустыми корзинами и ржавым садовым инструментам. – Ладно, ба, постараемся приехать…

– Кто это звонил, Соня? – конечно же, сразу поинтересовался король, когда я попрощалась с бабушкой и упихала мобильник обратно в карман.

– Бабушка. Другая, – уточнила я, увидев выражение лица короля. – Та, которая в деревне, где я тебя расколдовала.

– Расколдовала ты меня в моем мире, – поправил Лид. – Просто там такая же дыра между мирами, как и та, что была в твоем дворе за гаражами. И чего хочет от тебя эта старая простолюдинка?

– Старая простолюдинка приглашает нас всех в гости. Даже тебя, – фыркнув, сказала я. – И не знаю, как ты, но я лично хочу съездить. Я не обязана торчать целыми днями в Москве.

– В таком случае я, конечно, поеду с тобой.

– На здоровье, но учти, что бабушка собралась поселить тебя на веранде, а это место проходное, так что дворец там наколдовать не удастся.

– Я думал, Соня, ты за время, которое мы провели в мире Долгой Ночи, успела понять, что бытовые удобства для меня не очень важны, – слегка удивился король.

– Да, но для тебя важна печка, а на терраске ее нет… – я задумалась.

– Это неважно, разберемся, – Лид, безошибочно найдя вход в метро, придержал для меня стеклянную дверь.

– Тогда ладно. Но еще учти, что с нами поедет и Натка… Не будем про плебеев, ладно? – я просительно глянула на короля. Тот вздохнул.

– Хорошо, не будем…

От этой реплики я прямо-таки пришла в восторг и радовалась весь путь домой. Дома я тоже радовалась, пока в дверь не позвонила Натка и не поинтересовалась с порога:

– Чего это у тебя такая физиономия гордая, как будто ты тигра-людоеда укротила?

Я покосилась назад: в комнате король читал книгу – и ответила полушепотом:

– Да нет, ничего, это я за Лида радуюсь. Он прямо становится на человека похожим.

– Хм, – ответила на это Натка с несколько скептическим видом. – Вообще-то, человеком он всегда и был. Другое дело, каким…

– Нат, в окно он тебя выпихивал по делу! – зашипела я. – Меня он тоже туда пихал!

– Ладно-ладно, – подруга придержала меня за плечо, чтобы снять босоножку. – Чего нам ссориться из-за какого-то величества…

– К бабушке моей в гости поедешь? – поспешно сказала я, идя за ней в комнату. – Она звала.

– Поеду, чего не поехать-то. Привет, твое величество. Опять малышовые книжки читаешь, компенсируешь детские травмы? Ты, значит, тоже едешь с нами к Сонькиной бабушке?

Лид, заложив пальцем мою старую затрепанную книгу про Буратино, утвердительно кивнул.

– Ну так и чего сидим, если едем? – Натка уперла руки в бока и оглядела нас. – Сонька, собираться пошли. Ко мне по дороге к вокзалу зайдем, мне там взять – всего ничего…

Поездка в электричке, к счастью, обошлась без приключений. Народу было мало. Мы с Наткой, по приобретенной в Сьединовом королевстве привычке, пристроились по обе стороны от короля, так что болтать нам приходилось, наклоняясь через него друг к другу. Лид, кажется, был этим слегка недоволен, но молчал и в наш разговор не вмешивался.

Пока электричка неторопливо тащилась в сторону деревни, погода все портилась. В открытые окна начали залетать порывы ветра, четкие тени от солнца пропали.

– У, по-моему, мы под тучу въехали, – констатировала Натка. – Сонь, ты брала зонтик?

– Неа.

– Тогда опять одна надежда на наше величество, – подруга зябко передернула плечами и стянула на груди вырез кофты. – Кажись, все-таки полило…

И точно: вылезали из вагона мы уже под плотными струями дождя и в сопровождении рычащих раскатов грома. Лид, не замедляя шага, сделал какое-то непонятное телодвижение, и над нами образовалось что-то вроде сухой зоны, будто нас накрыло большим невидимым зонтом. За краем этого зонта продолжался ливень.

Лид посмотрел на меня.

– Так достаточно, Соня, или воду под ногами тоже надо убирать?

– Достаточно, достаточно, – кивнула я поспешно. – Только давайте с вокзала уйдем, а то внимание привлекаем…

Выйдя со станции, мы зашлепали напрямик по тропинке через луг. На лугу торчали плохо видимые за завесой дождя коровы. Увидев Лида, они в большинстве своем с громким испуганным мычанием шарахались в стороны и пытались убежать, натягивая привязи. Тропинка была узкой, по бокам ее стояла длинная и мокрая трава, так что наши ноги вскоре тоже стали мокрыми до колен.

– Лид, – нарушила молчание Натка. – А где эта дыра-то в твой мир, куда Сонька провалилась?

– Там, – Лид показал рукой вперед и влево. – Ближе к реке.

– А можно будет туда еще разок сходить, или это опасно? – спросила я.

– Почему опасно? Естественно, можно.

– Опасно потому, что жители твои тебя уже один раз заколдовали…

– Это ничего не значит. В таких случаях многое зависит от стечения обстоятельств и удачи. Подобным образом и мне удалось заколдовать своего дядю, который был намного сильнее меня – частично обманом, частично обстоятельства помогли, но, думаю, второй раз бы не получилось. Так что не беспокойся за меня. Тем более, если ты помнишь, Сьедин упоминал, что в моей стране теперь республика, и это значит, что у власти стоят плебеи, которые забыли, что такое настоящий высокородный и настоящий король…

– Ага, забыли как страшный сон, – хихикнула Натка. – Ты, твое величество, значит, домой все-таки не собираешься?

– Если туда пойдет Соня, я тоже пойду.

– Не патриотичный ты, – упрекнула его подруга. – Никакого у тебя чувства родины, одно чувство Соньки какое-то…

Король, к моему удивлению, в ответ лишь хихикнул. Положительно, он очеловечивался прямо на глазах.

К тому времени, как мы дошли до бабушкиного дома, дождь уже кончился, остались только радуга вверху и грязнющие лужи внизу. С трудом обойдя одну из таких луж, я вырвалась вперед, впрыгнула на крашеное крыльцо, покрытое раскисшей тряпкой, и толкнула дверь.

– Ну вот, не заперто, значит, бабушка дома. Заходите!

Натка вбежала за мной, король, пригнув голову и вежливо пошаркав ногами об тряпку, вошел последним и как раз успел придержать падающую на пол ржавую лопату, которую я нечаянно задела.

– Это и есть веранда? – уточнил он, оглядываясь.

– Угу, – сказала я. – Не говори, что я тебя не предупреждала. Вот тут вдоль стены – садовые инструменты, а вон там в углу – корзины, зато есть диван, так что спать можно…

Лид хотел что-то сказать, но не стал, потому что послышались шаркающие, но быстрые шаги и из сеней вышла улыбающаяся бабушка.

– Приехали! – взмахнула она руками. – Ну надо же, молодцы какие. А вы бы предупредили, что сегодня-то, я бы вам котлеток наделала, салатика… Ну проходите, проходите. Ой, вы же все мокрые! По лугу, что ли прошли? Надо же было по дороге… Ну ничего, сейчас я вам чайку горяченького…

Повернувшись, она пошла вглубь сеней. Мы направились за ней.

Пока бабушка ставила чайник, я потянула оглядывающегося Лида в большую комнату, оклеенную кусками разномастных обоев. Основное убранство этой комнаты составляли кровати, стоящие вдоль стен, хотя еще имелись шкаф, стол и две табуретки. Король огляделся с неоднозначным выражением лица, но свои комментарии, к счастью, оставил при себе и молча плюхнулся на одну из табуреток. Мы с Наткой, расположившись на двух противоположных кроватях, принялись рыться в рюкзаках, выискивая сухие вещи для переодевания.

Минуты через три явилась бабушка с чайником. Она сказала Лиду «подвинься-ка» и плюхнула чайник на деревянную подставку посреди стола, после чего снова обратила взгляд на короля.

– А ты, значит, Сонин кавалер? Давай хоть познакомимся с тобой: я Нина Алексеевна.

– Меня зовут Лидиорет.

– Как-как? Имя такое интересное, я боюсь не запомню его…

– Мы его Лидом называем, – сообщила я бабушке. – И ты лучше тоже так зови.

Бабушка обрадовалась.

– Вот спасибо, а то у меня память-то уже не очень стала… Ты нерусский, что ли, или просто родители так назвали?

– Он у нас из семейства беженцев, – хмыкнула Натка. Бабушка прищелкнула языком.

– Бывает… Чего только не бывает в наше время… Работаешь хоть?

– Нет.

– В смысле, у него сейчас отпуск, – быстро сказала я. – А так он этот… Вроде управленца.

– Менеджер? Сейчас все менеджеры стали, у кого ни спроси – что за профессия, не пойму… Ну а зачем понимать, главное, чтобы хорошо работали, деньги получали. Ведь семью же кормить надо.

– Еда и деньги для меня не проблема, – информировал бабушку король.

– Это ты молодец, – одобрила она. – Сейчас ведь время такое, такие мужики бывают, что господи прости. Лежат на диване тунеядствуют, а жены по работам как савраски бегают-бегают, бегают-бегают…

– Видимо, эти мужчины считают себя высокородными? – сделал вывод Лид.

– Ой, и не говори, – согласилась бабушка, расставляя на столе чашки. – Как короли какие, а у самих ни ума, ничего… А жены-то зачем-то с ними носятся, не бросают.

– Судя по нравам здешних мужчин-плебеев, женщины могут опасаться, что следующий будет еще хуже. А скорее всего, и сами женщины страдают скудоумием, поэтому не могут размышлять логически.

– Хорошо ты как говоришь-то! – неожиданно похвалила короля бабушка. – Складно так. Сразу видно, образование у тебя хорошее. Где же вы познакомились-то, Сонечка?

– Да так, на прогулке, – бормотнула я.

– Молодцы, – неизвестно за что опять похвалила нас бабушка и пододвинула под королевский нос банку с вареньем. – Ты кушай, что ты сидишь, вон, худенький какой, бледненький…

Лид вылупился на бабушку ошарашенным взглядом: видимо, бледненьким и худеньким его никогда в жизни никто не называл. Натка от смеха подавилась и фыркнула чаем себе на брюки. Я тоже еле сдержала улыбку. Король кое-как вернул лицу нормальное выражение и величаво сообщил моей бабушке:

– Это не бледность, это просто такой цвет кожи. Что касается худобы…

– А ты позагорай, – вдруг прервала его на полуслове бабушка. – Позагорай у нас в садике, вот и не будет цвета кожи белого.

– Ага, – сдавленно прошептала Натка. – Будет красный.

– Не будет красного, – услышал ее король. – Никакого не будет, на высокородных загар не ложится.

– Чего он сказал там? – обратилась ко мне бабушка, озабоченно щурясь.

– Он говорит, Нина Алексеевна, что у него родители были рыжие, поэтому загореть он не может, – невинно хлопая глазами, сообщила Натка. – Но мы позагораем вместо него, да, Сонь? А его покормим. Пусть он будет не бледненьким и худеньким, а бледненьким и толстеньким!

– Натка, – протянул Лид, задумчиво меряя ее взглядом. – Все-таки чувствуется, что тебя никогда никто не заколдовывал…

– А ты не пугай, твое величество, мы пуганые. Вон ешь лучше котлету, толстей.

– Ешь-ешь, – согласилась с подругой бабушка. Лид глянул на меня со слабой неуверенной улыбкой. Я тоже улыбнулась и кивнула. Король послушно ухватил котлету и принялся ее жевать.

Пока королевский рот был занят едой, я поспешно переключила бабушкино внимание на вопросы нашего ночлега. Бабушка охотно отвлеклась, залезла в шкаф и принялась пересчитывать простыни и наволочки. К концу обеда каждого из нас уже ждала стопка чистого белья, накрытая подушкой.

– Я вон там буду, за печкой, девчонки – в комнате, а ты на терраску иди. Там чуть прохладновато, конечно, но ты у нас мужчина, тебе ничего не будет, – сообщила бабушка Лиду. Король, к моему изумлению, кивнул с явно польщенным видом.

– Ба, как раз вот прохлада ему не очень-то… – не выдержала я, но тут меня прервал сам Лид:

– Соня, не беспокойся.

– Ладно, – пожала я плечами и, взяв белье, пошла застилать свою кровать. Лид удалился на терраску, откуда тут же послышался грохот – видимо, садовый инструмент король все-таки уронил. Бабушка на это не среагировала, только, одобрительно кивая, сказала:

– Устраивайтесь, устраивайтесь… Только дома не сидите, чего сидеть. В садик вон сходите, в лес прогуляйтесь, в речке покупайтесь…

– Да, да, обязательно, – согласилась я сразу со всеми ее предложениями. – Мы разберемся.

Мы и вправду разобрались. Закончив застилать постели и переодевшись в сухое, я и Натка пошли на терраску, решив предложить королю прошвырнуться по окрестностям.

Веранда выглядела как обычно. Сидящий на аккуратно застеленной кровати король выжидающе на нас глянул.

– Гляди ты, цел, а мы уж думали, что тебя лопатой убило, – хихикнула Натка и попыталась приподнять упомянутую лопату. Лопата, хоть и была просто прислонена к стене, даже не шелохнулась. Подруга недоуменно посмотрела на собственную руку. Я заинтересовалась и в свою очередь попыталась оторвать от стены грабли, но они будто приросли к обоям.

– Лид, это ты, что ли, сделал? – поинтересовалась я у короля. Тот кивнул:

– Мне надоело, что тут все падает.

– А если бабушка захочет что-нибудь взять?

– На твою бабушку заклятье не распространяется, – успокоил меня король. – На нее эти инструменты будут падать так же, как раньше. Что ты собираешься сейчас делать, Соня?

– Мы с Наткой собрались прогуляться. Как я понимаю, ты все равно с нами, так что пошли. Заодно, может, и в твой мир сходим?

– Хорошо, – в голосе короля проскользнуло легкое недовольство, он покосился на Натку, явно имея в виду, что предпочел бы прогуливаться без нее. Но я сделала вид, что ничего не поняла, и на прогулку мы отправились втроем.

Некоторое время пришлось протащиться вдоль шоссе, по которому сновали брызгучие машины, обходя грязные лужи и ежась от ветра. Из-за каждого забора на нас, захлебываясь, брехала собака, а куры начинали истошно вопить: видимо, чувствовали тяжелую Лидову ауру. Поэтому когда мы, наконец, свернули на луг, то дружно вздохнули с облегчением. Распугивая коров, быков и лошадей, мы пошли по тропке, ведущей к реке. У самой реки после дождя стоял легкий туманчик и паслось большое стадо грязных коз.

– Что-то я не соображу, где дырка, – сказала я, оглядываясь. – Даже не знаю, как в нее тогда попала…

– Ближе к берегу, – Лид уверенным шагом двинулся прямо на коз. Стадо бросилось врассыпную, так что король напомнил мне катер, разрезающий грязную пенную воду. Встав на внешне ничем не отличающийся от других кусок луга, густо поросший клевером, он кивнул мне.

– Вот здесь вход, Соня.

– Странно, – почесала в затылке Натка. – Если эта дыра в таком видном месте, сюда тутошние должны пачками проваливаться, я уже про животных молчу…

– Не в каждую дыру между мирами можно войти просто так, – изрек король, глядя в бледно-розовое закатное небо. – Здесь нужно встать на определенную точку, с которой будет видна часть моего мира, и взяться за нее, тогда можно будет пройти.

– А, точно! – вспомнила я. – Я увидела что-то вроде обломка колонны, схватилась за него и попала к тебе!

– Скорее всего, это была часть моего трона, искаженная дырой, – Лид медленно потоптался на месте, сдвигаясь на сантиметр вправо-влево, и осторожно ухватил меня за край рукава. – Вот эта точка, иди сюда, Соня…

– А я? – тут же подскочила к нам Натка.

– От тебя все равно никуда не деться, – отозвался король с досадой, которая вдруг передалась и мне. Действительно, надо было нам пойти сюда вдвоем. Но не бросать же теперь подругу… Я вздохнула и тоже взяла ее за руку. Как раз в это время король подтянул меня к себе, и я слегка подпрыгнула от волнения, снова увидев лежащий на траве обломок колонны.

– О, вижу – вижу! – сказала и Натка, дыша мне в затылок. – Что нам теперь, всем за него хвататься?

– Не надо, достаточно будет меня, – король наклонился и пощупал обломок. И снова, как полмесяца назад, мир вокруг чпокнул и изменился. Подняв глаза, я увидела, что туман исчез, деревня вдали сменилась черным лесом, а небо здесь не закатное, а, кажется, дневное, но не голубое, а блекло-фиолетовое. Прямо на наши макушки светило солнце, белое и чуть большего, чем наше, размера, а вот под ногами был все тот же луговой клевер, только разбавленный еще какими-то незнакомыми растениями. Переведя взгляд на Лида, я увидела, что он стоит с непонятным лицом, молча положив правую руку с оставшимися на ней слабыми следами ожога на подлокотник мраморного трона.

– А что, у вас симпатичненько, – нерешительно сказала Натка вполголоса и, наклонив голову, оглядела трон. – Это на нем ты, значит, сидел?

– Да, на нем, – Лид, как мне показалось, с удовольствием снял руку с подлокотника и сделал шаг в сторону, потянув меня за собой. Я потянулась охотно – мне при виде трона тоже стало как-то не по себе. Поспешно, чтобы отвлечь короля от возможных мрачных мыслей, я поинтересовалась:

– А тут что, никакого жилья поблизости нет – просто лес и все?

– Не знаю, – Лид, щурясь, поглядел вдаль. – При мне это была самая граница королевства: чтобы добраться до жилья, надо было пройти через лес. Думаю, и сейчас так же, если стоящие у власти плебеи за время республиканства не растеряли все владения…

– Значит, тут и клевер растет, как у нас?

– Трудно сказать, Соня, у кого он растет. Я встречал его по меньшей мере в сорока мирах, и везде он, если можно так выразиться, чувствовал себя, как дома.

– В сорока мирах? Зачем ты так по мирам-то скакал? – удивилась Натка. – Завоевывали вы их, что ли?

– Только последний самонадеянный плебей может считать, что удержит власть одновременно в двух мирах. Завоевание всегда связано с полным переселением, как это было у предков Сьедина.

– А зачем же ты гулял по мирам? – спросила я, слегка дернув его за руку.

– Именно что гулял, Соня, – король начал медленно идти куда-то вперед. – Такое бывает у высокородных в детстве и юности, когда психика схожа с плебейской.

– Ну понятно, сейчас-то, в старости, тебе не до таких глупостей, – усмехнулась я.

– Это не глупости. Просто удовольствия не доставляет, – сказал Лид откровенно. – Только по тебе могу примерно вспомнить свои тогдашние впечатления от других миров…

– Да уж, счастье, что я еще не настолько облагородилась, что могу что-то ощущать, – согласилась я и вздрогнула от неожиданно раздавшегося над головой шума и треска. – Ой, Лид, что это такое?

Король ничего не ответил. Задрав головы, мы дружно уставились в небо, и как раз очень вовремя, потому что из-за леса показалась неуклюжая конструкция, по всей видимости, деревянная. Она имела три пары длинных квадратных крыльев и моторчик сзади, который трындел на всю ивановскую и испускал черный густой дым.

– Судя по всему, мой народ дошел до изобретения самолетов, – сказал Лид. – Если это, конечно, можно так назвать.

– Лид, он что, падает?! – я продолжала тревожно следить за неуклюжей этажеркой, которая покачивалась в воздухе, то снижаясь, то опять взмывая.

– Нет, он так летит.

– У него двигатель горит!

– Я не большой знаток двигателей, но, видимо, он просто так работает, – успокоил меня король. Тем временем самолетик с грехом пополам пересек небо и скрылся вдали, оставив после себя лишь толстый дымный след. Я повернулась и откинулась назад, провожая его глазами. Лид, чтобы я не упала, ухватил меня за вторую руку и подтянул на себя.

– Да, у вас тут, оказывается, цивилизация… – я опустила слезящиеся от солнца глаза и забыла, что хотела сказать, потому что наша поза в сочетании с окружающей обстановкой вызвала во мне мощное дежа вю. Чтобы задержать это ощущение, я неосознанно снова откинулась назад, глядя на короля, и тут в голове щелкнуло: до чего это похоже на мой детский сон! Случайно или нет? А Лид действительно лицом очень напоминает того мальчишку, с которым мы тогда кружились, взявшись за руки. Или не лицом, а просто прической и цветом глаз? Самым простым было бы спросить это у короля, но я никак не могла сформулировать вопрос так, чтобы он прозвучал невинно и между прочим, а прямо поинтересоваться, не видел ли он меня раньше во сне, у меня как-то не поворачивался язык. Тем более, что Лид молчал и глядел на меня чуть напряженно и опять с бездомно-собачьим выражением. Возможно, пребывание в месте, где его заколдовали, просто портило ему настроение, но я, поглядев ему в двухцветные глаза, как всегда загипнотизировалась и рот открыть не смогла.