Текст книги "Король и спасительница"

Автор книги: Кристина Выборнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

– Спасибо, – фыркнула Натка.

– Пожалуйста, – бросил в ответ Лид. – Я знаю, что все простолюдины в душе мнят себя высокородными, но если вы меня не послушаетесь, это может стоить вам или нам всем жизни. Понятно?

– Чего уж там…

– Значит, вы к нам с Соней не обращаетесь. Вы должны идти позади нас, не забегать вперед и не отходить вбок. Дверь перед нами открыть там свои слуги есть. В общем, ваша главная задача – чтобы вас не было видно и слышно. И, повторяю, это уже и к тебе, Соня, относится: что бы я ни сделал во дворце, даже если это вам кажется глупым, жестоким, нетолерантным, бессмысленным и так далее – МОЛЧИТЕ! – выделив последнее слово голосом, Лид добавил:

– И не пересмеивайтесь и не переглядывайтесь.

– Кошмар какой, – схватилась за голову Натка. – Аршин проглотить, что ли?

– Не вредно было бы, – отпарировал Лид. – И теперь про тамошнего короля. С ним буду говорить я, вы даже не пытайтесь. Соня, ты просто кивай, а вы даже не смотрите на него. Не подходите к нему на такое расстояние, на какое подойду я, лучше отступите шагов на семь и готовьтесь.

– К чему? – напряженно спросила я.

– Ко всему, Соня. Это же король. Запомните еще несколько жестов: если я сниму перстень и снова надену его на тот же палец, постарайтесь убежать насколько можно дальше от меня и короля, а если я сниму перстень и надену его на другую руку, наоборот, как можно быстрее подойдите ближе и встаньте рядом со мной. И после этого делайте все, что я вам прикажу. Все ясно?

– Ясно, – нестройно отозвались мы, дружно глядя на королевский перстень.

– Лид, а Ирку-то мы как искать будем? – добавил Леня с беспокойством.

– Искать не будем. Для начала пойдем официальным путем, потому что, судя по всему, с таким королем чем неофициальнее себя поведем, тем опаснее, – Лид оглядел нас всех и поднялся. – Идемте.

– Напугал-то, напугал, – ворчала Натка, бредя по сухой траве рядом со мной. – Лишь бы впечатление произвести. Теперь даже если ничего не случится, мне этот их король будет в кошмарах сниться… И наш, конечно, тоже…

Я промолчала.

Спуск с горы прошел без осложнений: лошадь на то и была зомби, что чесала без устали, и через час мы оказались у подножья.

– Река! – послышался крик Натки. – Какие-то стражники к нам идут!

– Стой, – кратко скомандовал Лид, поправил тряпку, закрывающую Леню, переглянулся со мной и, сделав свое королевское выражение лица из разряда «некуда тут сплюнуть», распахнул дверцу кареты. Внутрь хлынули солнечные лучи и поток жаркого воздуха, и всунулись два стражника. В чем они были одеты, я не заметила, заглядевшись на их здоровенные мечи.

– Что вам нужно? – холодно выплюнул из себя Лид. Стражники, До которых, видимо, дошел слух о короле, вжали головы в плечи, насколько позволяли черные колпаки. Один из них с удовольствием вообще отпрянул, а второй, явно жалея, что не может сделать так же, пробормотал:

– Прошу прощения, король Лидиорет и высокородная дама, но вы находитесь на въезде в замок его величества короля Сьедина, а мы должны открыть вам проезд по мосту.

– Так открывайте, – произнес король тем же змеиным голосом, слегка подняв брови.

– Слушаюсь, – тоскливо произнес стражник. – Но… Видите ли… Въезд в замок положен только высокородным, а ваш кучер…

– Она женщина. Думаю, король Сьедин не будет против.

– Женщина? А, тогда другое дело, я не разглядел, очень уж она пыльная… Подъезжайте, сейчас я вам открою цепь, только дам наставления вашему кучеру…

Стражник захлопнул дверцу, и мы услышали его слова, обращенные к Натке:

– Слышь, ты, сейчас я цепь отстегну, ты проезжай прямо по ней через мост, держись правого края и не останавливайся. В реку не харкай, это заповедник его величества. Переедешь через мост и попадешь в преддворие замка, там все кареты оставляют. Вы тоже свою оставьте, позвоните гонгом в ворота двора и ждите слугу, он вас проводит. Поняла все? Смотри, если чего перепутаешь, не твой, так мой король тебя заколдует…

– Да поняла я, поняла, – отозвалась Натка. – Цепь-то открывай. Но, пошла!

Карета загрохотала как-то по-другому, слабо и с расстановкой.

– Мост покрыт каменными плитами, – поймав мой вопросительный взгляд, объяснил Лид.

– А где река?

– Посмотри в заднее окно, ее видно, она широкая.

Я обернулась и увидела ослепительно блестящее на солнце водное пространство по обеим сторонам от моста. Вдали виднелся ряд стражников, которые, видимо, нас и задерживали, цепь я не разглядела. Вода реки, несмотря на то что в нее нельзя было харкать, все равно имела непривлекательный и мутный болотно-зеленый цвет. Тоже мне заповедник…

Пока я размышляла таким образом, фигурки стражников стали совсем маленькими, а карета начала замедлять ход. Я увидела в заднее окошко, как покрытие моста сменилось обычной красноватой землей с порядочными колеями от предыдущих карет. На нас упала тень: мы въехали под высокие густые деревья. Покачавшись по колеям, карета вдруг остановилась. Я было успокоила себя, что это ненадолго, но Натка прокричала в окошко:

– Эй, вы там заснули, что ли? Приехали!

– Лид, я боюсь, – призналась я шепотом.

– И совершенно правильно, – удовлетворенно заметил король и, распахнув дверцу, жестом пригласил меня выметаться.

Я вылезла в красную пыль и встревожено огляделась.

Оказались мы на чем-то вроде несовременного аналога автостоянки: небольшая поляна, обсаженная по краям высокими развесистыми деревьями, была сплошь заставлена разномастными каретами. Обернувшись назад, я увидела аллею, по которой мы, надо полагать, и приехали, а посмотрев вперед – высоченную серокаменную стену, из-за которой торчало множество шпилей и остроконечных красных крыш. Стена имела в себе ворота, рядом с которыми висели диких размеров гонг и великанский молоток.

– Мда, стучать два раза, – пробормотала Натка, слезая с козел.

– Леня, выходи, – оглядевшись, сказал Лид вполголоса. – Здесь никого нет, это, так сказать, последняя рекреация. Вы все помните?

– Пытаемся, – слегка улыбнулась подруга и переглянулась со мной.

– А с лошадью чего? – поинтересовался выползший из-под дивана Леня. – Может, корма ей дать?

– Лошадь? – король как-то мрачно оживился и широкими шагами обошел карету. Мы рысью поспешали за ним.

– Покормим ее, а, Лид? – повторила за Леней я. – И пусть поспит, наконец. Она так хорошо бегала…

– Она не будет есть и спать, Соня. И свое она отбегала: скоро мое колдовство закончится, а без него она уже не выживет. Но пользу она мне еще принести может…

С этими словами король подошел к лошади-зомби, которая все так же стояла с вываленным языком и выпученными глазами, обнял ее руками за шею и своим весом наклонил ее морду вниз. Лошадь вздохнула, будто просыпаясь, язык ее убрался, глаза на секунду живо сверкнули, оглядев нас всех, а потом она вдруг резко осела вниз и рассыпалась под ногами короля черной пылью.

Мы мрачно молчали. Лид слегка помахал здоровой рукой, прислушиваясь к себе.

– Да, очень полезная лошадь, – пришел он к выводу. – Надеюсь, она нам еще сослужит хорошую службу… Леня, Натка, идите ударьте в гонг, это всегда делают слуги.

– Слушаюсь, – вздохнула подруга и пошла за нетерпеливо устремившимся вперед Леней. Вскоре их скрыли от нас другие кареты. Лид, Переступив через пыль, оставшуюся от лошади, подошел ко мне. Я молча посмотрела на него, он на меня.

– Там нельзя будет разговаривать, как мы привыкли, – вдруг сказал он. – Так что, если что…

Дальнейшие его слова заглушил звонкий – презвонкий удар гонга, от которого у меня даже заложило уши. Хлопая себя по уху, я вопросительно посмотрела на короля. А он вдруг наклонился, взял меня за плечи и со словами «если что, на прощанье», слегка поцеловал в щеку. Я вскинула глаза и открыла было рот, но говорить уже было не с кем: Лид отошел от меня и встал прямо, как столб, наблюдая, как створки каменных ворот двора медленно и скрипуче открываются. Я тоже приняла официальную позу и сжала губы. Мне было понятно одно: если уж король начал так себя вести, то дело действительно плохо.

Ворота разошлись не полностью, но достаточно, чтобы туда с легкостью мог пролезть человек, и из образовавшейся щели вышла высокая девушка в черном платье с голубым узором. Смерив нас пустым взглядом, она равномерно, как робот, произнесла:

– Добро пожаловать, высокородные господа. Я отведу вас на аудиенцию к королю Сьедину, если он соблаговолит вас принять.

– Соблаговолит, – бросил Лид. – Король никогда не заставит ждать другого короля. Если, конечно, не хочет сделаться ему врагом.

Служанка равнодушно выслушала эти запугивающие слова, даже не моргая. Видно было, что она намертво заколдована. При мысли, что что-то такое могли сделать с Ирой и тем более с Маришкой, меня пробрала дрожь, но я постаралась сохранить неподвижность.

– Идите за мной, высокородные господа, – тем временем выговорила служанка, развернулась и канула в щель. Лид едва заметно кивнул мне и пошел вперед. Я двинулась за ним, отставая на шаг, а Леня с Наткой засеменили совсем позади.

Через ворота мы проникли в огромный полукруглый двор, весь обложенный камнем: на его стенах изнутри были сложные мозаики из разноцветного гранита, из-за чего он напомнил мне какую-то станцию метро. Как раз в духе метрополитена, дальше двор переходил в колоннаду, которая относилась, кажется, уже к самому королевскому замку: по крайней мере, громадное многоугольное здание из красного и серого гранита с множеством остроконечных башенок на замок весьма походило.

Мы затопали по крупным булыжникам вслед за служанкой. Во дворе, оказывается, происходила некая вялая жизнь: туда-сюда, не глядя по сторонам, ходили как в замедленной съемке другие слуги, конечно же, все женского пола. Шастали они, видимо, по каким-то хозяйственным нуждам: кто-то из них тащил блестящую и расписную, но весьма грязную и жирную посуду, кто-то волок детали конской упряжи, кто-то нес в охапке ворох пышных тряпок – надо полагать, в стирку. Но все это происходило в гнетущем молчании. Мы тоже, конечно, не разговаривали, поэтому когда вдруг раздался пронзительный женский голос, я едва не подпрыгнула.

– Здравствуйте, господа! Вы из откуда приехали-то? – поинтересовался он, и из-за колоннады вышла очередная женщина, но, кажется, не служанка: на ней было пышное-препышное розовое платье, а на голове высилась дико наверченная прическа из неестественно-белых, особенно для здешних жителей, волос. «Не иначе, парик», – подумала я и с любопытством поглядела на Лида, ожидая его реакции на странную особу, реакции не было: король пронес себя мимо дамочки, как мимо пустого места. Дамочка быстро обежала его и сказала обиженным тоном:

– Эй, вы чего не разговариваете? Я фрейлина его величества, между прочим!

– Фрейлина? – Лид на миллиметр поднял одну бровь. – Ты не высокородная.

– Как это я не высокородная?! – заорала фрейлина на весь двор тоном базарной торговки. – Это ты, может, не высокородный, а меня сам его величество фрейлиной назначил!!!

– Высокородность назначить нельзя. Но то, что их король так делает, многое о нем говорит, – вдруг повернувшись ко мне, сообщил Лид. Я, придав лицу как можно более снобистское выражение, закивала. Натка и Леня, слава богу, молчали. Наша сопровождающая служанка уже затерялась среди колонн, поэтому мы, ускорившись, продолжили движение, а «фрейлина» бегала вокруг нас, наступая себе на платье, и все вопила, что она высокородная. В конце концов на ее крики явился еще один человек, тоже слуга, но, что удивительно, мужского пола. Он был совсем молодым, в ярко-зеленом камзоле и таких же бриджах.

– Лалина, отойди от его величества, – принялся увещевать он буйную фрейлину, хватая ее за обширное платье. – Ты что, хочешь, чтобы тебя обратили в пыль?

– Вот пусть только попробует! – топнула туфлей девица. – Я скажу его величеству, он заколдует…

– Да отойди ты, отойди, – устало повторял молодой человек. С трудом оттерев своим телом фрейлину, он обратился к Лиду:

– Ваше величество, вам не сюда, главный вход правее…

С этими словами он слегка коснулся Лидового рукава, видимо, чтобы привлечь к себе внимание. Король брезгливо отстранился от его пальцев и вдруг, к моему ужасу, с силой толкнул слугу в плечо, так что тот отлетел на несколько шагов и ошарашено сполз по колонне на пол. Лид как ни в чем не бывало пошел дальше. Я чуть было не бросилась поднимать слугу, но вовремя вспомнила Лидовы инструкции и, сжав зубы, отвернулась. «Даже если мое поведение кажется тебе жестоким и странным»… Да, король предупреждал не зря, но у меня возникло опасение, что если он будет и дальше так обращаться с людьми, после того, как мы выйдем из дворца, я не смогу смотреть на него без тошноты. Лид тем временем, видимо, решил немного прояснить ситуацию и сообщил мне своим противным королевским тоном:

– Здешние простолюдины не помнят, что к высокородным нельзя прикасаться.

– К фрейлине он очень даже прикасался, – сквозь зубы отозвалась я.

– Фрейлина… Да. Король, во дворце которого согласны служить только заколдованные или дураки – это диагноз.

Произнося эту приятную фразу, Лид и не подумал понизить голос, и эхо разнеслось по всему большому залу, в который мы вошли. Я поперхнулась, но ничего не ответила – может быть, у высокородных считается нормальным говорить друг другу гадости… Натка сзади тоже подозрительно кашлянула, однако промолчала.

Наша путеводная служанка исчезла намертво, затерявшись среди других заколдованных баб в темных одеждах, которые ходили по большому залу со снежно-белыми стенами. В зале горел камин и стояли столы с разнообразной едой. За столами сидело несколько дам, судя по огромным платьям и высоченным прическам, тоже фрейлины. Они громко хихикали, ковыряли костями в зубах и кокетничали со стражниками, которые тоже сидели за этими же столами. Стражники в ответ похохатывали, утираясь рукавами. Лид посмотрел на это все, и лицо его приняло такое выражение, будто он увидел полный угол тараканов. Что-то подсказало мне, что на этот раз он не слишком-то притворяется.

– Здравствуйте, господа!!! – громко заорали нам фрейлины и стражники. Я шепотом сказала «здрасьте», король же отвернулся от них, и, пройдя на середину зала, встал там. Мы застыли с ним рядом, не понимая, чего ждем.

Вдруг сзади послышался поспешный топот. Я повернулась и опять увидела слугу в зеленом: потирая плечо, видимо, ушибленное об колонну, он все же спешил к нам, на ходу говоря:

– Прошу прощения, ваше величество, что ваша провожатая затерялась: почти все служанки здесь зачарованы. Позвольте мне проводить вас к королю Сьедину.

– Провожай, – кивнул Лид. Слуга пару раз поклонился мне и королю и припустил вперед, где виднелся проход в другой зал.

В этом самом другом зале было почти пусто, не считая парочки вездесущих служанок и не менее вездесущих фрейлин. Из зала слуга вывел нас на темную и узкую лестничную клетку и сказал, указывая на каменную винтовую лестницу:

– Прошу вас сюда.

– Вверх или вниз? – поинтересовалась я.

– Вверх, – отозвался он охотно. – Нам нужно попасть в галерею, чтобы дойти до королевской башни…

Замолчав, слуга припустил вверх. Лестница оказалась бесконечной, и вскоре у меня начали заплетаться ноги и закружилась голова, так что я оперлась на Лидово плечо. Король внимательно посмотрел на меня и взял под руку. Сзади слышалось пыхтение, Натка даже пару раз ойкнула, но повернуться и посмотреть на нее я не решалась.

Наконец подъем прекратился, и мы вылезли с лестницы в открытую галерею. Жаркий ветер взъерошил мне и королю волосы, по нам забегали яркие полосы солнечного света, который проходил между частыми столбиками, подпирающими крышу. Слуга было почесал быстрее, но король вдруг замедлился, а потом и вовсе остановился и, опершись руками о колонны, посмотрел вниз. Я, что было делать, тоже встала и тоже посмотрела и увидела, как выглядит часть замка с высоты. Видимо, он состоял из нескольких башен, между которыми были внутренние дворы.

– Ваше величество… – неуверенно позвал нас слуга.

– Подойди сюда, – велел ему Лид. Тот приблизился и предусмотрительно встал на почтительном расстоянии от короля, а Лид приказал:

– Расскажи мне, что это за башни. Гости королевского замка всегда должны знать, что в нем где находится.

– Да, конечно, – согласился слуга безропотно и, тыкая пальцем в воздух, начал перечислять:

– Вот эта высокая узкая башенка – наблюдательная, в ней всегда есть стражники, вот это башня, где живут придворные, это бывшие покои родителей короля Сьедина, мир их пыли… То есть праху. Его величество лично заколдовали их за государственную измену.

Лид коротко кивнул, показывая, что это все ему знакомо не понаслышке. Слуга ткнул в толстую башню с плоской крышей и сказал:

– А это – крепостная башня. Здесь держат девушек, которые потом становятся служанками или фрейлинами его величества.

– И много их там? – не выдержав, влезла я.

– Сейчас – нет, всего лишь пятьдесят человек, высокородная дама, – почтительно ответил слуга. – Обычно бывает больше.

Лид разговора о крепостной башне почему-то не поддержал: наоборот, вдруг пристал к слуге с требованием описать остальные башни. Дальше ему потребовалось знать, откуда открывается лучший вид на реку. Слуга что-то нудно и гладко объяснял, и я, наконец, перестала слушать. Солнце постепенно поджаривало меня, а сочувствие к слуге исчезало: чего жалеть человека, напрочь лишенного чувства собственного достоинства? Если бы какая-нибудь высокородная рожа посмела пнуть меня, она бы этот день надолго запомнила, а этот распинается…

Краем глаза я увидела, что Натка и Леня зевают, прислонившись к балюстраде, и, наконец, сказала:

– По-моему, мы слишком задержались.

– Да, идем, – согласился со мной король и выразительно глянул на слугу. Тот сразу же побежал вперед.

Жаркая галерея кончилась, но после нее пришлось опять спускаться по винтовой лестнице. Я уже мысленно приготовилась попасть в зал, где нас встретит таинственный Сьедин, но вместо этого мы вдруг оказались в сумрачном внутреннем дворе. По его каменным плитам стремглав носилась стайка девчонок мал мала меньше, издавая визг и писк.

– Это что такое?! – изумилась я.

– Это будущие служанки, – с готовностью отозвался слуга. – Король Сьедин взял их у родителей.

– Понятно…

Будущие служанки в ходе игры пересекли нам дорогу. Лид, не останавливаясь, приподнял руки и плавно развел их. Дети вокруг нас разлетелись в стороны, открывая проход, как будто их кто-то дернул сзади за платья. Некоторые не удержали равновесия, шлепнулись на плиты и заревели. Тяжко вздыхая, я заспешила за пересекающим двор Лидом, который, конечно, даже не обернулся.

– Не ревите, девчонки, ладно вам, – сказала Натка вполголоса, а Леня добавил шепотом:

– Маришки тут нет…

Лид резким движением заложил руку за спину, и они замолчали. Мы снова залезли в башню, где нас опять ждала лестница, только на этот раз не винтовая, а прямая, из белого камня. После лестницы мы прошли через три зала, в каждом из которых обстановка была пышнее, чем в предыдущих. От обилия картин, украшений, драгоценных камней и металлов у меня зарябило в глазах. Четвертый зал оказался еще более пышным, но при этом довольно странным. На полу его лежали узорчатые ковры в синих тонах, с потолка свисала огромная люстра со множеством висюлек, судя по виду, из драгоценных камней вроде изумрудов, рубинов и топазов. Сам потолок был сводчатым и темно-голубым. Я разглядела на нем роспись: множество звезд, а среди них – обведенные рамочками надутые физиономии темноволосых мужчин и женщин в громадных коронах. Видимо, здешние короли то ли приравнивали себя к светилам, то ли намекали на то, что они, такие хорошие, явились к народу прямиком из космоса.

Опустив глаза, я наткнулась ими на противоположную стену, которая была вся сплошь увешана разнообразным оружием и доспехами. Меня эта коллекция заинтересовала в том смысле, нет ли среди нее ружья, ружья не оказалось, я с облегчением перевела взгляд и обнаружила у второй стены еще одну коллекцию, а точнее сказать, хаотичную кучу самых разнообразных предметов, явно сделанных в разные времена и в разных местах. В основном здесь превалировали яркие ткани и драгоценности, но были также и статуэтки, и чьи-то облезлые шкуры, и картины, и какие-то, судя по всему, культовые штуковины вроде алтарей и жертвенных чаш. Так и не поняв, что это такое, я повела глазами дальше и наткнулась на трон.

Он торчал возле стены, то ли золотой, то ли позолоченный, и громадный. Его спинка, состоящая из множества толстых пик, никак не хотела заканчиваться и тянулась чуть ли не до самого потолка, вызывая у меня ассоциации с трубами органа. Рядом с троном росло из пола нечто вроде копья, на котором держался круглый герб: темно-синий фон и пять звезд разных размеров, расположенных буквой «х».

– Вот, – сказал слуга шепотом. – Это тронная зала. Подождите, пожалуйста, его величество здесь.

– А где его величество? – поинтересовался Лид без церемоний. – Или вы его не предупредили о моем появлении?

Слуга замялся.

– Нет, конечно, ваше величество, о вашем появлении все знали заранее, но, видимо, такова была воля короля Сьедина, может быть, его задержали важные государственные дела…

Лид качнул головой и едва заметно усмехнулся, но вышло у него это так презрительно, что и без слов было понятно, какого он мнения о самом Сьедине и его делах, а также обо всем королевстве в целом. Слуга окончательно смешался и молча отступил в дальний угол. В молчании прошло минут пятнадцать. Натка и Леня тоскливо мялись на синем ковре, я разглядывала люстру.

Наконец послышались громкие щелкающие шаги, и в стене рядом с троном открылась почти незаметная до того дверь. Из нее быстро вышел король… Я посмотрела, и глаза у меня полезли на лоб.

Почему-то мне казалось, что Сьедин должен быть мужчиной лет сорока или даже пятидесяти. Он представлялся мне похожим на злого колдуна из фильмов – большущим, зловеще нахмуренным, со сросшимися бровями…

Но король Сьедин, представший перед нами, выглядел от силы лет на восемнадцать. Преувеличенно прямая и царственная, как у Лида, осанка, не скрывала его подростковую худосочность и небольшой рост. На нем был жутко наверченный костюм, который невольно останавливал глаз: ярко-красная рубашка, на ней – ярко-голубой жилет, на жилете – ярко-синий камзол, а сверху на все это была наброшена огромная и широченная темно-синяя мантия, вся в крупных белых звездах, как у чародея из мультика. Брюки у него оказались тоже красными, типа галифе: они несуразно увеличивали королю верхнюю часть ног, а высоченные и блестящие черные сапоги с острыми носами и длинными шпорами на пятках, напротив, делали нижнюю часть ног от колена до стопы неестественно узкой. Кроме этого, король Сьедин имел широкий пояс, на котором висели черные перчатки, стеклянный флакончик с розовой жидкостью и что-то вроде кривого короткого кинжала. Это еще не считая колец, брошей и свисающих отовсюду цепочек из серебра и золота. Корона тоже останавливала взгляд: она была здоровенной, видимо, серебряной или платиновой, и состояла, как и спинка трона, из множества длинных пик, среди которых затесались крупные золотые звезды и синие прозрачные камни. Заглядевшись на корону, я не сразу даже нашла под ней лицо короля. Оно было не особенно и грозным, худым, но юношески гладким и довольно бледным. Из черт лица бросались в глаза удлиненный подбородок, небольшие тонкие губы и, в особенности, глаза, глубоко сидящие под прямыми черными бровями. Они были двухцветными, как у Лида: в середине темно-голубыми, а по краям – практически черными. Взгляд короля Сьедина, в отличие от спокойного взгляда Лида, был каким-то лихорадочно-тяжелым, но все же короли неожиданно оказались сходны друг с другом. Может быть, из-за того, что у обоих были тонкие носы с небольшими горбинками, а может, из-за одинаково уложенных прямых длинных волос, хотя у Сьедина они были чуть короче и чуть растрепанней, пепельно-черного цвета.

Король-подросток вторично оглядел нас исподлобья, слегка задержав взгляд на мне, что вызвало у меня сильное беспокойство, которого я постаралась не показать, резко дернулся к трону и, взгромоздившись на него, сказал хриплым ломающимся голосом:

– Король Лидиорет, приветствую вас в моем королевстве и моем дворце.

– Здравствуй, король Сьедин, – кивнув, отозвался Лид, к моему удивлению, совершенно житейским тоном. Сьедин зыркнул на него и, вздернув подбородок, гаркнул на повышенных тонах:

– Кто дал вам право называть меня на ты? Или у вас в королевстве каждый плебей равен с королем?

– У нас в королевстве внешние формальности общения и излишняя пышность всегда считалась уделом плебеев, – ответствовал Лид со светски-гадкой улыбкой. – Какая, в сущности, высокородному разница, уважительно ли его назвали, если он уважает сам себя?

– Вы в моем королевстве, король Лидиорет! – напыжившись, снова рявкнул Сьедин. – Мне все равно, как у вас там на родине делают, у меня извольте соблюдать мои правила!

– Хорошо, я буду называть вас на вы, хотя меня и удивляет ваше внимание к плебейским нормам общения.

Я переглотнула, думая, не перегибает ли Лид палку. Но, видимо, все же король умел обращаться с себе подобными, потому что Сьедин нас не заколдовал и даже, вроде бы, не особо разозлился, а закинул ногу на ногу и, совершив небрежный взмах отягощенной кольцами рукой, прохрипел:

– Раз вы мои гости, садитесь.

Позади нас возникли два больших шикарных стула: на Натку с Леней, конечно, никто не рассчитывал. Лид, не заставляя себя долго упрашивать, уселся, я уселась тоже. Сьедин снова напыжился, явно пытаясь казаться грозным, и быстро спросил:

– Из какого вы королевства, король Лидиорет?

– Из Варсотского.

– А, да, я слышал о вашем мире, – Сьедин нарочито небрежно кивнул. – Говорят, у нас были общие предки.

– Даже более того: говорят, что короли Варсотского королевства много веков назад поселились в вашем мире и основали династию, – отозвался Лид все тем же спокойно-житейским тоном. – Думаю, с этим и связана ваша старинная роспись на потолке этого зала, где показывается, что вы пришли со звезд.

Сьедин резко задрал голову вверх, показав тощую шею и острый кадык. Его корона звонко стукнула по трону. Он ничего не ответил на Лидовы слова, но когда опустил голову, я заметила, что расстановка сил между королями будто бы слегка изменилась в Лидову пользу. В это время Сьедин посмотрел на меня и без церемоний поинтересовался:

– Зачем вы приволокли в мой тронный зал своих слуг и фрейлину?

– Это не фрейлина, – сказал Лид, ловко пустив мимо ушей вопрос о слугах.

– А кто? Ты же не колдунья, девушка, я вижу, – малолетний король нагло подмигнул мне. Я неловко отвела глаза.

– Это Соня, – сказал Лид негромко. – Она моя спасительница.

Сьедин снова посмотрел на меня, на этот раз не масляным, а внимательным и даже как будто обиженным взглядом.

– Зачем ты его спасла? – вдруг поинтересовался он.

– Хотела и спасла! – не успев подумать, брякнула в ответ я и сама чуть не померла от ужаса. Тут, разряжая обстановку, прозвучал негромкий смех Лида.

– Прямота, Соня, конечно, естественна для вашего с королем Сьедином возраста, но вы друг друга не так поняли. Любому королю всегда хочется узнать, что двигало спасителем, когда он это спасение совершал.

– Мной двигало… – начала я и откашлялась, как на экзамене. – Мной двигало… Ну, много что. Во-первых, я не поняла, куда я попала, во-вторых, из людей вокруг была только статуя, а говорить она не умела, в-третьих, она была похожа на… – тут я вовремя сообразила, что ни к чему мне распространяться о своих снах, и скомкано докончила:

– …Похожа на человека. Вот я и подумала, что если бы он был живой, я бы с ним поговорила. И сказала, что жалко, что он неживой…

Сьедин откинулся на спинку трона и презрительно расхохотался. Ржал он старательно и долго, а я смотрела на него и думала, что всегда терпеть не могла закомплексованных подростков.

– Женщины… – выдохнул он наконец сквозь смех. – Что с них взять, ни ума, ни логики. В общем, по случайности вас расколдовали, я понял.

– Как говорят в мире моей спасительницы, случайность – это непознанная закономерность. Ну а что до женского ума и логики, то они, несомненно, проявляются гораздо лучше, если женщина не заколдована.

Вывалив все это, Лид с безмятежным видом уставился в глаза Сьедину. Натка позади моего стула тихо икнула, мне вспомнилась известная присказка «сделал гадость – сердцу радость». Сьедин, явно не умеющий скрывать свои эмоции, то ли в силу возраста, то ли темперамента, раза три переменился в лице и, остановившись на самом мерзком его выражении, прошипел:

– Между прочим, ваше величество, до меня тут дошли сведения, что вы обозвали мою любимую фрейлину простолюдинкой. А ваша спасительница-то тоже не высокородная изначально. Высокородной ее сделали вы, так же, как я – свою фрейлину.

– Простите, ваше величество, – почти ласково сказал Лид. – Но вы, как говорят в мире моей спасительницы, сейчас сравниваете пень с ярмаркой.

Сьедин в ответ молча и зловеще сморщил нос. Я заерзала на стуле, поглядывая на Лида и не понимая, почему он все время лезет на рожон: эдак мы отсюда точно живыми не выйдем, если он будет продолжать хамить… Но, видимо, для высокородных в разговоре считалось нормальным периодически показывать зубы, потому что нас опять благополучно не заколдовали. Наоборот: Сьедин перестал морщить нос, сошел с трона и направился к нам широкой покачивающейся походкой обычного нахального юноши, по дороге небрежно шевельнув пальцем. В результате перед нами образовался развесистый стол с яствами, а напротив нас – еще более развесистый стул-трон, на который и пересел Сьедин, пригласив нас:

– Можете разделить со мной трапезу.

Лид кивнул, но ничего не взял, и, мало того, еще и схватил меня сразу за обе руки под столом, при этом не меняя светского выражения лица. Я же почувствовала, что моя благостная улыбка явно покривилась, а по спине прошлись ледяные мурашки. Близкое соседство со Сьедином и его непонятное поведение действовало мне на нервы. Прав был Лид: от короля, как бы он ни выглядел, можно ожидать чего угодно…

Сьедин тем временем посмотрел нам за спину и сказал недовольно:

– Если вы тут вообще находитесь, смерды, вы должны обслуживать господ.

Леня и Натка молча вылезли из-за наших кресел. Натка взяла кувшин и принялась наливать из него вино в чашку Сьедина с таким выражением лица, будто еле сдерживалась, чтобы не плеснуть этим вином в физиономию короля-подростка. Леня же весьма неловко пытался прислуживать мне и Лиду. Возле меня он налил на стол лужу из вина, и я поспешно заставила ее рюмкой, а обслуживая Лида, чуть не задел его плечо. Король быстро прянул назад, прижимаясь к спинке стула: по нему было видно, что сегодня он уже напинался слуг.