Текст книги "Король и спасительница"

Автор книги: Кристина Выборнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

– Ну да, – подтвердил Лид и вскинул голову. По его домашней одежде пробежал переливчатый свет, и она превратилась в «костюм тореадора». Король поправил манжету над забинтованной рукой, слегка притопнул ногой, видимо, уминаясь в сапоге, и сказал:

– Пойдем, Соня?

– Пошли. Только через дверь, чтобы родственники знали, что мы идем на улицу.

Упомянутые родственники на мое сообщение о том, что мы пойдем прогуляться, почти никак не прореагировали, только Ира пробормотала: «идите-идите, подышите».

На улице как раз дышать-то было особенно нечем: сгустились жаркие безветренные сумерки. Лид, как и обещал, завел меня за ряд ржавых и ободранных гаражей. Под ногами у нас хрустело битое стекло и осколки кирпичей, сзади по спине скребли ветки каких-то дремучих кустов.

– Ой, Лид, тут далеко? – пропыхтела я. – А то тут скоро не только ты, но и я буду в бинтах…

– Нам вот сюда, – отозвался Лид, показывая на узкий проход между двумя гаражами. Он тоже был наполнен битым кирпичом и засажен вездесущими дремучими кустами до такой степени, что туда могла бы влезть, наверное, только Маришка, да и то с трудом.

– Где дыра? – предъявила я королю претензию.

– Вот, – показал он на переплетение ветвей. – Ты ее просто не видишь, Соня. Чтобы пройти в нее, надо отодвинуть эту ветку и идти вперед.

– Там некуда идти.

– Будет куда, – успокоил меня Лид и, взявшись за длинную прямую ветку, отодвинул ее вверх. – Проходи.

Я вздохнула, подняла ногу, размышляя, куда же ее поставить, если нет места, все же опустила куда попало, и вдруг нога встала на ровную твердую почву. Изображение у меня в глазах будто разломилось надвое, я зашаталась и попыталась поймать взгляд Лида.

– Шагай дальше, Соня, шагай, – подбодрил он меня, – а то у тебя, по вашей пословице, одна нога здесь, другая там…

Положив руку мне на плечо, он аккуратно подтолкнул меня вперед. Расколотый мир у меня в глазах дрогнул и почернел. Ноги встали на твердую поверхность, в лицо пахнуло довольно-таки прохладным ветром со странным, каким-то сухим и сладким запахом. Видела я пока что вместо обещанных звезд сплошную темнотищу, и поэтому боялась двигаться. За мной появился Лид: он вылез из межмировой дырки, и, все еще придерживая за плечо, продвинул меня на пару шагов вперед.

– Ну? – прошептала я, мотая головой в надежде хоть что-то разглядеть. – Звезды-то где?

– Почти везде, – ответил король, у которого, видимо, зрение адаптировалось быстрее моего. – Мы стоим на горе.

– Ну?! – снова сказала я, изо всех сил вытаращила глаза и была, наконец, вознаграждена: тьма начала рассеиваться. Вначале я увидела далекие желтоватые огоньки где-то внизу, но потом поняла, что это, скорее всего, какие-то постройки: уж больно огоньков было много, и все они собрались в одном месте. Постепенно подняв голову, я увидела в буквальном смысле звездный купол. Миллионы крупных ярких звезд светили вниз с совершенно чистого неба. Ни одно созвездие не было, конечно, мне знакомо, о чем я слегка пожалела. Почти ровно над нашими головами висела большущая красновато-бурая туманность, а в ней, как голубые лампочки, горели несколько крупных звезд.

– Ничего себе… – пробормотала я. – Тут, кажется, неподалеку сверхновая рванула. Видишь сколько пыли и газа?

– Где? – заинтересовался Лид.

– Вот это красное облако. В нем торчат громадные молодые звезды. Наверняка кто-то из них тоже скоро рванет, через пару миллионов лет.

– Ну что ж, столько мы здесь не пробудем, так что это нас не касается, – заключил прагматичный король.

– А Луны у них, что ли, нету? – подумала я вслух.

– Что в этом такого? В моем мире ее нет тоже.

– Правда? Как вам, наверное, ночью неудобно было ходить в древние времена…

– Не знаю, Соня, видимо, я родился во времена достаточно древние, но уже тогда в темноте люди предпочитали ходить с фонарями.

– С тобой, Лид, только на звезды смотреть, – рассмеялась я. – Никакого у тебя полета фантазии.

– Какого еще полета? – озабоченно поинтересовался невидимый король за моей спиной. Представив его лицо, я опять рассмеялась.

– Ну, любого… Знаешь, мы вот с Наткой смотрели на небо и думали про бесконечность Вселенной, и про то, что, наверное, где-то есть инопланетяне…

– Правильно вы думали, – подтвердил король. – Инопланетяне есть. Например, это я. Или ты: зависит от точки зрения. А вот зачем вы думали про бесконечность, не понимаю.

– Мы пытались как-то ее представить, – призналась я.

– Это не получится, – тут же припечатал меня Лид. – Бесконечность – математическая абстракция, даже высокородные не обладают достаточной отвлеченностью воображения, чтобы представить ее.

– Лид, давай хоть сейчас не будем про высокородных и плебеев! – взмолилась я. Король недовольно шевельнулся – видимо, передернул плечами; но все же ответил:

– Хорошо. Но про плебеев я и не говорил.

– Да-да, – сказала я и оторвала взгляд от звезд, чтобы еще раз поглядеть, где мы находимся. Прояснившееся зрение тут же порадовало меня информацией о том, что мы стоим на вершине довольно-таки высокой, хотя, кажется, и не слишком крутой горы, склон которой усыпан большими валунами. Справа свет звезд что-то загораживало – видимо, еще более высокая гора, а вот слева была, кажется, низина, и в ней горели многочисленные огоньки. Я вытянула шею и сделала несколько шагов, вглядываясь в них. Меня пробрала легкая восторженная дрожь, когда я попыталась представить, что за существа могут здесь жить и как они могут при этом выглядеть. Страшные, наверное, как незнамо что… А может, наоборот, красивые, вроде Лида…

– Осторожно – край! – вдруг грянул голос короля прямо мне в ухо: крепко схватив за плечо, он потянул меня назад. Тут я с опозданием поняла, что действительно стояла в паре сантиметров от края, и меня в очередной раз пробрала дрожь, только уже не восторженная. Мы снова сместились на безопасную середину, я отдышалась и спросила:

– Лид, ты что, хорошо видишь в темноте?

– Не знаю, насколько хорошо, но, видимо, лучше тебя. Наше ночное зрение, как и у вас, черно-белое, но, надо полагать, почетче.

– Слушай, а ты был раньше в этом мире? Не знаешь, кто тут живет?

– Нет, не был, миров слишком много, они все переходят друг в друга, нужный можно найти только случайно, – сказал Лид очень странным пониженным и сдавленным голосом, будто сообщал мне какие-то личные подробности своей биографии, и замолчал.

– Интересно было бы узнать, кто тут живет… – повторила я.

– Живет – и пусть живет себе. Не стоит без причины беспокоить созданий, живущих в других мирах.

– А по какой причине их можно побеспокоить?

– По причине завоевания, например, – радостно ответил король. Я прыснула.

– Ага, а то вдруг кого не того в темноте завоюешь…

Лид сдержанно хихикнул. Отдельно от его царственного вида это хихиканье прозвучало вполне прозаически, будто рядом со мной стояла Натка. От этого ощущения мне вдруг стало очень спокойно и уютно. И что же так изменилось-то? А, вот что – я больше не боюсь короля. Может, конечно, и зря, но уж теперь ничего не поделаешь…

Я снова подняла глаза и, к своему удовольствию, увидела, как по небу чиркнуло несколько ярких метеоритов, оставляя за собой светлые полосы-хвосты.

– Звезды падают, – сказал Лид.

– Это метеориты, – сказала я. – Если бы звезда упала, мы тут с тобой костей не собрали бы.

– Конечно, – согласился Лид. – Просто у нас есть такое фигуральное выражение.

– Да ты что? У нас тоже. А вы желания не загадывали, пока звезда падала?

– Нет… – протянул Лид в явном сомнении. – Я не помню, но скорее всего, нет. Какие у нас там желания, – добавил он со вздохом.

– Э-э-э-э… Тридцатый дворец? – предположила я. – Заколдовать родного брата так, чтобы он не расколдовался обратно? Захватить власть навсегда и быть деспотом и самодержцем?

– Какие-то у тебя, Соня, несмотря на мои старания, упрощенные представления о высокородных, – явно обиделся Лид.

– Ну, рассказал бы побольше, были бы усложненные.

– Нет, пока что тех сведений, что у тебя есть, достаточно. Ты и без того относишься к высокородным предвзято, поскольку выросла среди плебса, а уж если я тебе расскажу подробности…

– Тебе они самому-то нравятся, эти самые подробности? – не выдержала я.

– Нравятся-не нравятся – это не критерий истинности, – мрачно сказал король за моей спиной. – И даже правильности. Чаще всего одну приятную и полезную вещь может складывать множество неприятных и бесполезных, или даже вредных. Именно этого никак не может понять плебс, и потому он плебсом и остается. Невозможно сделать так, чтобы всегда было хорошо.

– Да, но это не значит, что надо делать так, чтобы все время было плохо.

– Ты права, – неожиданно согласился король. – Это тоже крайность. Другое дело, что при определенной силе воли можно привыкнуть к этому «плохо» и превратить его для себя в «приемлемо».

– Приемлемо для меня лично тоже неприемлемо! – выразилась я, вперив глаза в большую синюю звезду над самым горизонтом. – По мне, так уж пусть лучше будет сначала как следует плохо, а потом – как следует хорошо, чем вначале плохо, а потом приемлемо.

– Конечно, – снова согласился король каким-то улыбчивым тоном, хотя я и не знала наверняка, улыбается он на самом деле или нет. – Это гораздо лучше…

Мне не хотелось никуда уходить, королю, видимо, тоже. Мы, наверное, еще не меньше получаса простояли на вершине горы, пока наш разговор не сделался таким философским, что мы сами перестали себя понимать, да еще вдруг начал дуть порывистый ледяной ветер.

– З-знаешь ч-что, Лид, пойдем домой, – сказала я, стуча зубами. – Вроде я насмотрелась на звезды, и вообще у меня зашел ум за разум. Дырка же никуда не денется? Можно еще будет сюда вернуться?

– Да, можно, – король шевельнул рукой на моем плече. – Идем, Соня…

Наш мир встретил нас прежней противной духотищей и густыми сумерками. Мы с большим трудом выпутались из кустов и вылезли из-за гаражей. Оказалось, что на улице не так темно, как я сначала подумала: было только восемь вечера, и народ вовсю шастал туда-сюда. На лавочке сидело несколько старушек, по двору с воплями бегали дети. Краем глаза я уловила силуэт пробегающей мимо девчонки, похожей на Маришку, и, вспомнив про родственников, начала прикидывать, чем бы их покормить на ужин.

Однако когда мы явились домой, оказалось, что родственники представлены одним Леней, который сообщил, что Ира с дочкой гуляют в нашем дворе.

– А-а-а, так значит, это я Маришку видела, когда сюда шла, – сказала я Лиду. Тот равнодушно качнул головой, как бы показывая, что меня слышит, но до моих родственников-плебеев ему по-прежнему как до лампочки. Вздохнув, я пошла мыть посуду, после чего заманила короля в кухню на перевязку. Рука его выглядела не слишком прекрасно, но кожа, вроде бы, слезать не собиралась и пальцы гнулись, так что я просто применила все ту же мазь и сменила бинт. После этого король отправился в Интернет, я – читать, а Леня – смотреть телевизор…

…Из полусонного покоя меня вывел тревожный голос Лени:

– Куда это Ирка с Маришкой подевались?

Я, тоже мигом встревожившись, вскочила с дивана и увидела, что Леня стоит у окна одетый, с мобильником в руках.

– Недоступен, – сказал он, поймав мой взгляд.

– Может, разрядился… – вякнула я неуверенно.

– Пойду лучше на улицу посмотрю. Сколько раз ей говорил, заряжай телефон…

Продолжая ворчать, Леня удалился. Я прилипла к окну, но там уже стало совсем темно, и ничего нельзя было разглядеть. Раздался телефонный звонок. Это оказалась Натка, которая всегда звонила в тревожные моменты, как чувствовала. Я рассеянно поболтала с ней минут пять, глядя в спину Лиду и прислушиваясь к шагам в холле. Там действительно вскоре кто-то быстро затопотал, и в квартиру ввалился Леня.

– Их нет нигде! – отдышиваясь, брякнул он. – Весь двор обежал!

– Ох, – сказала я в ужасе.

– Ты чего? – встревожилась в трубке Натка.

– Да Ирка с Маришкой вышли гулять во двор и пропали…

– А наше величество их ни во что не превратило?

– Нет, оно у меня было на глазах…

– Все равно привлеки его к поискам, может, чего сообразит. А я к вам сейчас тоже забегу, помогу, – деловито заключила Натка, и, прежде чем я успела возразить, кинула трубку.

– Лид! – позвала я жалобным голосом. – Ира и с Маришкой пропали! Что делать?

– Успокойся, Соня, – посоветовал мне король и медленно поднялся из-за компьютера. – Собственно, где они должны были быть?

– Да во дворе гуляли! – вмешался Леня. – Я их в окно видел.

– Когда в последний раз видел?

– Примерно часов в восемь…

– А сейчас полдесятого, – сказала я, глянув на настенные пластмассовые часы, и поежилась. Мне почему-то все время было холодно, несмотря на сегодняшнюю духоту, и изнутри поднималось какое-то мрачное предчувствие. – Лид, пойдем во двор, поищем их!

– Поищем – это как? – поднял брови король. – Будем заглядывать под лавки и кусты?

– А чего ты предлагаешь?! – сердито закричал на него несчастный Леня, у которого сдали нервы. – Как еще искать?!

Король посмотрел на меня.

– Соня, ты хочешь, чтобы я поискал твоих родственников, или предпочла бы еще от них отдохнуть?

– Ищи, конечно! – вскинулась я. – И хватит выпендриваться, не до тебя мне…

Лид кивнул, сказал «пойдем» и широкими шагами прошел в коридор. Мы с Леней подхватились и понеслись за ним следом.

Во дворе уже никого не осталось не столько из-за времени, сколько из-за того, что с душного неба стал накрапывать дождик. Лид прошелся по двору туда-сюда, подошел к качелям и вдруг заключил их в объятия. По крайней мере, так это выглядело со стороны, но на деле, видимо, давало много пользы, потому что, закончив обниматься с качелями, Лид уверенным шагом переместился к детской карусельке и заключил в объятия ее. Леня тем временем о чем-то расспрашивал выползшего из подъезда дедка с палочкой, так что королевы экзерсисы наблюдала я одна.

Наобнимавшись с каруселькой, Лид так же решительно подошел к большой ветле, которая росла на краю детской площадки, и положил на нее здоровую руку. Некоторое время он стоял неподвижно, будто прислушивался, после чего лицо его вдруг стало очень серьезным и напряженным. Сдвинув брови, он медленно, будто бы неохотно, пошел к чернеющим неподалеку гаражам.

Тут у меня сдали нервы. Я подбежала к королю, схватила его за манжету и жалобно заскулила:

– Лид! Ты чего тут изображаешь фильм ужасов?! Лучше сразу скажи, что случилось, а то мне сейчас плохо станет!

– Как же, скажет он тебе! – раздался вдруг за моей спиной насмешливый Наткин голос, и мне сразу стало в три раза легче. – Эффектность – это наше все, скажи, твое величество?

– Ты еще зачем пришла? – резко осведомился король.

– А свитой буду.

Лид ничего не ответил и торжественно утек за гаражи. Мы с Наткой, подозвав и Леню, медленно потащились за ним. Чем дальше мы пробирались, тем однозначнее я понимала, в чем дело. Поэтому я уже вовсе не удивилась, когда Лид остановился возле знакомой щели между гаражами и показал мне на сломанную ветку.

– Вот. Судя по всему, Соня, этот малоразумный ребенок увидел, откуда мы с тобой выходили, и захотел посмотреть, что там. Его мать, скорее всего, пошла за ним…

– И где они?! – прохрипел Леня. Лид кивнул на сломанные ветки.

– Там. В другом мире.

– Где?! – взвизгнула Натка.

– Он не имел в виду на том свете, – поспешила я успокоить всех, – он имел в виду буквальный другой мир, мы туда недавно ходили на звезды смотреть.

– А-а-а, – поняла подруга.

– Вы чего, очумели все, что ли?! – заорал Леня диким голосом. Я его, конечно, понимала, но Лиду такое бурное выражение чувств решительно не понравилось.

– Замолчи! – приказал он таким зловещим тоном, что Леня мгновенно заткнулся и только тяжело дышал. Медленно поведя рукой, Лид вытащил из воздуха большой старинный фонарь и, подняв его, сказал:

– Проходите туда.

– Ох, – простонала Натка, – ноги сломать можно. Там хоть светлее?

– Нет, темнее, – Лид покачал фонарем, – поэтому возьми его и иди.

Натка послушалась, взяла фонарь, сделала шаг и исчезла. В руке Лида сразу же образовался второй фонарь, который он вручил Лене, и третий, для меня. Подпихивая что-то обалдело бормочущего Леню в спину, я уже довольно уверенно шагнула и оказалась на вершине горы. Король прошел последним.

В другом мире за время нашего с Лидом отсутствия не посветлело: звезды по-прежнему сияли, метеориты по-прежнему падали, и пахло чем-то сладким. Я, подняв фонарь, вгляделась сквозь пляшущие тени и позвала:

– Ира! Марина!

– Тише! – вдруг зашипел на меня король.

– Чего? – удивилась я. – Как тише, если их искать надо?

– Все равно не кричи, – велел Лид и напряженно застыл, то ли вслушиваясь, то ли вглядываясь куда-то.

– Если честно, твое величество, – прошептала Натка, – ни фига это место не романтическое. От него мороз по коже дерет! И чего вы только с Сонькой тут забыли…

Лид, игнорируя ее, осторожно свесился с края обрыва, покачал фонарем и, выпрямившись обратно, сказал мне:

– Как я и думал, там проходит дорога. Мне уже в прошлый раз это показалось…

– Какая дорога? – прошептала я. – Куда??

– Вот именно, – сказал Лид, наклонился и вдруг изо всех сил обнялся со стоящим на краю валуном. Потом разжал руки и снова обнялся, с еще большей экспрессией. Мы все вздрогнули, Леня жалобно спросил: «чего он выделывает, а?».

– Так, – сказал король, медленно разжимая объятия. – Плохо. Даже очень плохо.

– Ты не понравился камню? – мрачно пошутила Натка. Лид медленно встал на ноги, стряхивая пыль с забинтованной руки, и ответил:

– Нет. В этом мире мое колдовство почти не действует. Колдовать я буду хуже какого-нибудь простолюдинского колдуна. Единственное, что я понял, что твоих родственников, Соня, подобрали воины-простолюдины, проезжавшие по нижней дороге в сторону жилья, – он показал на желтые огоньки.

– Там деревня какая-то, что ли? – спросил Леня.

– Я думаю, что там королевство. Примерно такое, какое было в свое время у меня самого. И правит им король, который имеет обыкновение брать в плен забредших в его владения простолюдинских женщин. Не знаю, чем они могут привлекать высокородного, но такое довольно часто встречается, а потому наиболее вероятно. Видимо, по его мнению, красота может компенсировать недостаток ума и воспитания.

– Значит, Ира теперь кто? – спросила я.

– Рабыня или пленница, – информировал король.

– А ребенок? – пискнула Натка.

– Потенциал. Она тоже женского пола.

– Что же делать?! – воскликнули мы хоровым шепотом.

– Разумнее всего было бы вернуться в ваш мир и найти там другую симпатичную простолюдинку.

– Слушай, ты! – зарычал Леня, порываясь схватить короля за грудки. – Трусишь, так вали отсюда! Свою жену бросай!

– Не трогай меня, – брезгливо приказал король и уселся на валун, поставив фонарь на колени и величаво выпрямившись. – Я не прошу тебя бросать жену. Поступай, как считаешь нужным. Просто я сам не имею привычки носиться за разбегающимися и теряющимися простолюдинами, но если тебя это развлечет, то иди.

– Леня, погоди его колотить, – попыталась я успокоить издавшего рык Ириного мужа. – Он король. И он не трусит, ему просто на всех чихать. Сейчас я с ним договорюсь. Лид, слушай, я не хочу с тобой ссориться, просто скажу тебе, что я в любом случае иду с Леней. А ты как знаешь.

– Догадывался, что ты это скажешь, Соня, – сказал Лид мрачно и оглядел всех нас. – Хорошо, но тогда осознайте, что там, куда вы идете, вас с большой вероятностью могут убить, а я в этом мире – небольшой помощник.

– Почему небольшой? – встряла Натка. – Ты вон какой здоровый! Руки-ноги есть? По башке кому-нибудь дать можешь? Ну и достаточно! Сходи только в наш мир, наколдуй нам всяких там луков, мечей и стрел, и возвращайся!

– Что вы будете делать со всем этим оружием? – поинтересовался Лид насмешливо. – С ним надо уметь обращаться. Ничего я вам не дам, вы перестреляете и перережете друг друга. А себе оружие создать мне и здесь сил хватит, хотя уйдет больше времени… Надо спуститься с горы на дорогу, – сказал он каким-то другим, не похожим на себя голосом, словно перешел из дворянского режима в деловитый. – Я проведу Соню, ты, Леня, Натку. Если начнете падать, делайте это молча. И фонари надо погасить.

Свой фонарь он тут же и задул. Я принялась дуть на свой, но фитиль только лучше разгорался, и в конце концов я в буквальном смысле плюнула на огонь, тогда только он потух. Остальные тоже кое-как справились со своими фонарями. Постояв пару минут, чтобы глаза привыкли к темнотище, мы поползли с горы. Она оказалась неожиданно крутой и высокой, да еще очень мешались валуны. В процессе спуска я, кажется, наобнималась с королем на сто лет вперед: он то и дело стаскивал меня с очередного камня, взяв под мышки или за талию. Неподалеку в том же режиме кряхтели Натка и Леня.

– Лид, – прохрипела я, кашляя сладковато пахнущей местной пылью.

– Еще недолго осталось, Соня.

– Нет, я хотела спросить, тебе не тяжело меня таскать? У тебя же рука…

– Нет, не тяжело, – выдохнул король мне в лицо; его волосы проехались по моему носу. – Осторожно, камень.

– Ого, – раздался вздох Натки, – кажись, почти доползли.

И точно: перевалив через последние камни, мы спрыгнули на ровную поверхность. Кажется, это и правда была дорога, мощенная крупным булыжником.

– Тут светло-то бывает? – вздохнула я, чуть не подвернув ногу. – Ли-ид…

Король мрачно застрял посреди дороги. Услышав меня, он медленно подошел к краю и уселся, свесив ноги в канаву.

– Так, – произнес он. – Теперь я догадываюсь, куда мы попали. Мир Долгой Ночи. Нарочно не придумаешь…

– А чего?

– Здесь живут люди, но действует не всякое колдовство. Здешние короли поэтому очень сильные колдуны, и, если ничего не изменилось… В общем, Соня, если ты встретишься со здешним королем, то сразу поймешь, что зря жаловалась на меня. Правители Мира Долгой Ночи обычно предпочитают стиль правления вроде абсолютного деспотизма, когда король, подобно плебею, вместо того чтобы делать то, что должно, идет на поводу у своих мелких желаний. За это мы всегда презирали здешних правителей. Только им до нашего презрения как до лампочки! – заключил он вдруг жизнерадостно.

– И что будем делать? – спросила я тихо.

– Надо идти в королевство. И говорить с нынешним королем.

– Кто с ним будет говорить?! – ужаснулась Натка.

– Я, естественно, – сказал Лид. – С простолюдинами он общаться не будет, только с равным.

– Равным-то равным, только он, небось, может здесь колдовать, а ты…

– Что делать. Как у вас говорят, ворон ворону глаз не выклюет…

– Ага, – вздохнула я и нервно зевнула.

– Соня, ты устала? – немедленно озаботился мной Лид. – Сейчас уже поздно по вашему времени, лучше бы поспать несколько часов. Я найду подходящее место – вон там, например, среди деревьев.

– А если рассветет и нас заметят?

– Не рассветет. Еще дня два не рассветет, – успокоил меня Лид. – И не заметят, мы уйдем подальше от дороги. Пошли.

– Какого хрена! – возбух Леня. – Потом подрыхнете! Надо Ирку искать!

– Иди и ищи, – пожал плечами Лид. – Я тебя не задерживаю.

Леня осекся под напором королевского равнодушия и, что-то бормоча, послушно побрел вместе с нами вглубь леса.

Лид протащил нас довольно далеко, по-прежнему запрещая зажигать фонари. Я не переломала себе ноги об упавшие деревья каким-то чудом, и не упала сама только потому, что король цепко держал меня за руку. Леня, судя по шуму, пару раз ронял себя и Натку, но Лид продолжал чесать вперед не оглядываясь, а я просто почти ничего не видела в темноте.

Наконец мы вылезли на небольшую полянку, окруженную толстенными деревьями вроде наших дубов. С них периодически падали нам на головы и плечи тяжелые холодные листья. Сама поляна поросла высоченной, но очень тонкой и сухой травой, которая громко, как папиросная бумага, шелестела. Опять пахло чем-то сладким, и этот запах уже начал действовать мне на нервы.

– Здесь мы будем ночевать, – объявил Лид и без лишних слов плюхнулся прямо в траву.

– Костерчик бы зажечь, а, твое величество? – жалобно сказала Натка. – Или хоть одеял нам каких наколдуй – холодно же.

– Ага, – поддержала ее я, обнимая себя за плечи, потому что была в летнем платье с короткими рукавами и не догадалась захватить из дома ветровку. Лид поглядел на меня снизу вверх, прикрыл глаза и с явным напряжением принялся делать руками замедленные движения, будто пытался разрезать ребром ладони студень. В воздухе перед ним медленно, чуть ли не по миллиметру, начала проявляться какая-то белая вязаная тряпочка вроде покрывала. Я в молчании наблюдала за этим: Лидово напряжение вдруг так передалось мне, что я начала машинально стискивать кулаки, как бы помогая ему. Тряпочка рождалась в час по чайной ложке. Натка вздохнула и принялась рвать изобильную траву, проворчав:

– Ну ладно, сено – тоже хороший утеплитель.

– Это он че, колдует?! – потрясенно прошептал Леня за моей спиной.

– Ну да, – сказала я тоже шепотом, – но в нашем мире это у него гораздо лучше выходило…

– Он серьезно, что ли, король?

– Ох, Лень, серьезней некуда.

– А где ты его взяла?

– Нечаянно расколдовала, – буркнула я и пошла помогать Натке рвать травку, чтобы скоротать время. Леня, подумав, присоединился к нам, видимо, чтобы просто чем-то занять руки. Поэтому через полчаса, к тому времени, как Лид дотворил свое белое покрывало, полянка уже выглядела так, будто по ней прошлась хорошая сенокосилка, а мы собрали небольшой стожок.

– Соня, – негромко позвал меня король. Я подбежала, отряхивая руки, и получила в них покрывало.

– Вот, – сказал Лид и добавил устало: – если бы я его соткал вручную, по-моему, было бы быстрее. Тяжелый мир для колдовства.

– Спасибо большое, – сказала я, заворачиваясь в тряпочку, – а Натке и Лене…

– Они вполне обойдутся травой, – отрезал король. – Я не буду тратить часы, изготавливая постели для них.

– А для себя?

Лид, уже успевший подтянуть к себе какую-то длинную корявую палку и начавший колдовать над ней, закрыв глаза, пробормотал:

– …Тем более.

Я поняла, что ничего от него не добьюсь, и со смущенным видом потащилась на кучу сена к Натке и Лене, чувствуя себя какой-то нехорошо избранной со своим белым покрывалом.

– Ну чего, шиш он нам сложил? – поняла все по моему виду Натка и повернулась к Лене. – Привыкай, Лид у нас только Соньку обслуживает… Ладно, твоего покрывала вообще-то как минимум на двоих хватит.

– Я курткой обойдусь, – вздохнул Леня. – Сонь, он костер разведет?

– Вряд ли, он опять чем-то занят.

– Давай тогда ты, у тебя же зажигалка есть, – деловито приказала ему Натка. Леня кивнул. Мы очистили кусок поляны до земли, чтобы не устроить в здешнем сухом лесу пожар, натаскали веток и развели огонь, на всякий случай небольшой. К королю приставать было бессмысленно: он усиленно колдовал, поэтому мы грустно сели на корточки вокруг пламени и уставились друг на друга.

– Пожрать-то он нам теперь тоже не наколдует? – поинтересовалась Натка. – Эх, надо было из дома чего-нибудь взять…

– Не знаю, может, и наколдует, если я попрошу, – сказала я неуверенно.

– А он тебя чего, так любит? – спросил Леня тусклым голосом.

– Не знаю, – ответила я честно. – Просто у них, у королей, принято слушаться своих спасителей. Я же говорю, расколдовала я его. А заколдовали – подданные, которым он надоел хуже горькой редьки…

– Да, странный мужик, – согласился Леня и сделал запоздалое открытие: – Так его не Леонидом, что ли, зовут?

– Его зовут Лид, – вздохнула я. – А полное имя Лидиорет.

– Бабское какое-то… А фамилия у него есть?

– Не знаю, не спрашивала, но похоже, что нету. Он не с Земли, понимаешь? Не из нашего мира.

– Башка трещит, – мрачно ответил на это все Леня. – Если я закурю, этот твой ругаться не будет?

– Не знаю, наверное, нет… Отойди на всякий случай за дерево, чтобы не видел.

Леня кивнул и вышел за круг света, падающий от костра. Я тоже выпуталась из покрывала, оставив его Натке, и пошла выяснять насчет еды.

Лид все колдовал над палкой, творя из нее что-то плохо видное при слабом звездном свете. Вроде бы, он почти заканчивал, поэтому я тихо подала голос:

– Лид, извини, что я тебя тереблю…

Он поднял глаза.

– Ничего страшного, Соня, я хотя бы отдохну от здешнего процесса колдовства.

– Э-э-э, с отдыхом, как раз, наверное, не получится, – сказала я виновато. – Мы есть хотим…

Лид со вздохом кивнул и махнул забинтованной рукой, как бы покоряясь судьбе.

– Хорошо, идем.

Мы вместе подошли к костру. При свете пламени я разглядела странную штуковину, которую волок за собой Лид. Это оказалось что-то вроде тонкого длинного меча из светлого, почти белого металла. Одна сторона меча была острая, другая – в мелких крючках и зазубринах. Перед тем как сесть возле нашего костра, Лид пижонским размашистым жестом воткнул меч в землю, и огненные отражения мелко задрожали на блестящем лезвии и рукоятке со сложной мелкой резьбой.

– Ого! – подняла большой палец Натка. – Круто сотворил, твое величество! А зазубрины зачем? Хлеб этой стороной нарезать? А в ручке открывалки нету?

– Этим мечом можно наносить колющие, рубящие и режущие удары, – информировал Лид холодным голосом. – Впрочем, нарезать продукты им тоже можно, как всяким ножом.

– Да уж, было бы только, что нарезать…

Лид перевел глаза на меня.

– После этого оружия я могу сделать только простые продукты вроде хлеба и воды.

– Ну и ничего, – успокоила я его. – Хоть с голоду не помрем… – Но, взглянув на меч, все же не удержалась и упрекнула:

– Может, у тебя бы осталось побольше сил, если бы ты так не расписывал его рукоятку. Сделал бы простой, гладкой, да и все!

Лид не рассердился, но одарил меня снисходительно-жалеющей королевской улыбкой.

– Попробуй, Соня, поднять за гладкую ручку предмет такого веса и помахать им, – предложил он, щелкнув по мечу. – Он просто выскользнет у тебя из рук. Ты думаешь, что я не понимаю, где я нахожусь? Меня тоже совершенно не волнует красота оружия, но оно должно быть… Эргономичным, если это правильное слово.

– Правильное, – вздохнула я и тоже пощупала эргономичный меч, который оказался холодным, как лед. – Лид, хлеб колдовать будешь, сотвори заодно себе бинтов.

– Не буду я тратить на это силы, – отрезал король и, снова закрыв глаза, с мученическим видом выдавил из воздуха кривую буханку темного хлеба и какое-то странное деревянное ведро вроде ушата, наполненное водой. Закончив, он перевел дыхание. Мы с Наткой неосознанно сделали то же самое.

– Все, теперь ешьте и спите, – приказал король, встряхивая руками, будто они у него затекли, и поднялся.

– А ты куда? – озаботилась я.

– Надо что-то придумать с охраной поляны, чтобы нас не могли застать врасплох, – обернувшись, сообщил Лид и канул во мрак. Мы с Наткой подозвали Леню и принялись за свой тюремный ужин. Правда, хлеб и вода производства короля оказались хорошего качества, так что особенно сетовать нам не пришлось.