Текст книги "Армия генерала Власова 1944-1945"

Автор книги: Кирилл Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

По еще более категоричным свидетельствам начальника штаба «армии» полковника С. Н. Ряс няне ко го – доблестного офицера Русской Императорской армии и участника Белого движения на Юге России, всю «армию» Смысловского составляла группа «полуодетых и подуоборванных людей... ни к каким боевым действиям не способных»: 500-600 человек присланных немцами в качестве будущих парашютистов, группа остарбайтеров, штаб из 30 военнослужащих, запасная часть из 50 человек, женщины и дети – офицерские семьи. Тем более интересно, что в марте – апреле 1945 г. та меньшая часть подчиненных Смысловского, которая была обмундирована, носила на немецких мундирах нарукавные шевроны РОА.

Совершенно необоснованно в первой половине апреля См ы ело веки й надеялся пере подчинить себе Русский Корпус и 3-ю пехотную дивизию, якобы переданные в его распоряжение ОКХ. Однако он никогда не пояснял, кто и когда отдал ему подобный приказ и имел ли он юридический смысл. У нас есть все основания сомневаться в том, что если бы даже в апреле * 248 МШ

Смысяовский и получил столь странный приказ из ОКХ. его бы безоговорочно стали выполнять генералы ШтеЙфон и Шаповалов. Претензии Смысловского на Русский Корпус и невооруженные кадры 3-й дивизии относятся к той же области вымысла, что и его утверждения о собственном военном образовании, будто бы полученном в веймаровской Германии^.

В середине апреля Смысловский принял решение о движении со своими подчиненными в Мемминген {западнее Мюнхена) для последующего перехода на территорию нейтральной Швейцарии. «"Армия» выступила в поход из района дер. Хазел ьбру и. Служивший у Хольме тона в чине майора В. Ф. Клементьев вспоминал: «Этот весь "армейский* переход очень похож на кинематографическую картину необычных приключений. Просто мне самому не верится, что все это было. [...] Своим "бурным" поведением эшелон этой "армии" стяжал себе такую славу, что его железнодорожники нигде не задерживали... Все станции хотели поскорее его проглотить». Клементьев считал, что создание Смысловским «армии» представляло собой «самый грубый блеф, нужный для интернирования в Лихтенштейне», а все «формирование» заключалось в срывании накануне перехода границы с немецких мундиров шевронов РОА с заменой их спешно нашитыми трехцветными ленточками.

Несмотря на все старания и требования Власова и Трухина, генерал Кестрннг так и не смог хотя бы юридически передать в состав формирований КОПР ряд русских частей из состава Восточных войск Вермахта. Самым крупным из них была 599-я русская бригада генерал-майора В. фон Хеннинга. Формирование бригады началось 10 января 1945 г. в Дании на основе ряда батальонов н более мелких подразделений РОА практически одновременно с формированием в Хойберге2-й пехотной дивизии. До 12 апреля 599-я бригада находилась в стадии формирования, Однако по численности она превысила 2-ю власов-скую дивизию, достигнув 13 тыс. человек и структурно больше соответствовала дивизии. В состав бригады входили: штаб, бригадная школа, два пехотных полка (в каждом полку: штаб, штабная рота, три пехотных батальона), 13-я и 14-я полковые

роты тяжелого оружия, артиллерийский полк (штаб, штабная батарея, 2 дивизиона), разведывательный отряд, противотанковая рота, рота связи, саперная рота, часты снабжения.

Помимо 599-й бригады в составе Восточных войск Вермахта остались: 3-й украинский кадровый добровольческий полк,

4-й русский кадровый добровольческий полк, русский саперностроительный полк, русский полк снабжения (6 батальонов), 25 отдельных восточных батальонов (русских, украинских или казачьих), 14 отдельных саперно-строительных батальонов и батальонов снабжения, а также целый ряд отдельных рот и взводов, полной номенклатуры которых в феврале – марте 1945 г. уже никто не мог составить.

Некоторые русские батальоны и подразделения находились к весне 1945 г. в безвыходном положении, и Кестринг, даже если бы и захотел их передать Власову, вряд ли что-то сумел сделать. Так, например, в обороне Либавы в апреле – мае активно участвовали вместе с легионерами 19-й гренадерской латышской дивизией ваффен СС пять русских батальонов. С другой стороны, в судьбе русских добровольцев Вермахта после учреждения КОНР в ноябре 1944 г. случались трудновообразимые коллизии. В феврале 1945 г. около 60 русских солдат-добровольцев в саперном батальоне 194-й пехотной дивизии Вермахта были лишены возможности дать традиционную присягу. Вместо обычного текста офицер контрразведки быстро читал другие слова. В частности, вместо знакомому «присягаю германскому рейхсканцлеру и фюреру» звучали слова «главнокомандующему Российской Освободительной Армии генерал-лейтенанту Андрею Андреевичу Власову». Добровольцы присягу Власову дали, но вплоть до капитуляции оставались в составе 194-й пехотной дивизии Вермахта. С этой же дивизией связана одна из последних и наиболее драматических боевых операций двух русских добровольческих батальонов Восточных войск, не переданных в войска Комитета.

620-й восточный батальон отличился в боях с союзниками в конце 1944 г. и в феврале 1945 г. вместе с 616-м батальоном оперировал против партизан у населенного пункта Марцаботто (провинция Болонья). В конце февраля 616-й и 620-й русские ба-

тальоны были переброшены для прикрытия от партизан тылов 194-Й пехотной дивизии Вермахта генерал-лейтенанта Мейн-метца в провинцию Эмилия (район Карпи, северо-западнее Болоньи, важный транспортный узел на линии Болонья-Милан),

В марте до трех партизанских бригад (около 10 тыс. бойцов) активными действиями у Карпи создали непосредственную угрозу снабжению 10-й армии Вермахта генерала танковых войск Г. Траугота в соседней провинции Тоскана. Для ликвидации «пробки» была создана отдельная бригада РОА подполковника Вермахта Смола, на формирование которой обращались 616-й, 620-й батальоны, весь вспомогательный русский персонал («хиви») 194-й пехотной дивизии и т.п. Бригада имела саперную, две минометных и шесть пехотных рот, несколько легких танков и бронетранспортеров, пулеметы МО 42, батарею 37-мм противотанковых орудий (РаК), обоз – всего до 2,5 тыс. чинов, в том числе боевого состава – до 2 тыс. (без немецких кадров). Военнослужащих Вермахта, представлявших немецкий персонал, было крайне немного, батарея полностью обслуживалась русскими и украинскими добровольцами. В короткий срок добровольцы разбили несколько партизанских отрядов и заставили партизан укрыться в Карпи.

Бригада РОА блокировала город, после чего командование гарибальдийцев попросило прислать представителей бригады на переговоры о сдаче. От бригады на одном бронетранспортере выехали подполковник Смол, обер-лейтенант Вальдхайммер и еще три человека. Партизаны гарантировали полную сдачу оружия, -аСмол давал им 6часов для оставления безоружными города. Условия переговоров подтвердил префект Карпи, в свою очередь, Смол обещал неприкосновенность жизней и частной собственности гражданского населения. Сразу же после исчезновения га-рибальдийских парламентеров с места переговоров внезапным пулеметным огнем из Карпи Смол и Вальдхайммер были убиты. В ответ батальоны РОА в порыве ярости взяли Карпи штурмом. Около 30% партизан были уничтожены прямо в городе, из сдавшихся каждого десятого расстреляли в окрестностях города.

К печальной судьбе города добавилось и еще одно трагическое обстоятельство: вскоре после ухода бригады союзная

авиация совершила иа него сильный налет, пытаясь поддержать итальянских партизан. Бой бригады РОА за К арии в Италии в марте стал одним из последних значительных примеров боевого использования русских добровольцев Восточных войск в рядах Вермахта на Западном фронте. Судьба чинов 616-го и 620-го восточных батальонов после капитуляции соединений Вермахта в Италии 29 апреля – 2 мая осталась для автора неизвестной.

Власовцы возлагали большие надежды зимой и в начале весны 1945 г. на усиление своей армии за счет украинских соединений на основе достижения полити¹ческого компромисса между КОНР и Украинским национальным комитетом (УНК). УНК был учрежден в Веймаре 12-14 марта распоряжением рейхсминистра А. Розенберга. Создание УНК Розенберг мотивировал необходимостью предоставления своего места «в решающей фазе войны всем антибольшевистским национальным силам». В состав Комитета вошли: председатель – Генерального штаба генерал-лейтенант П. Ф. Шандрук (1913 – выпускник Алексеевского военного училища, штабс-капитан Русской Императорской армии; в 1920 – командир 1 -й Стрелецкой бригады

3-й дивизии армии УНР в чине полковника), 1-й заместитель председателя – профессор В. Кубийович (бывший председатель Украинского ЦК в Кракове), 2-й заместитель председателя– адвокат доктор О, Семененко (в 1941-1943 – бургомистр Харькова), секретарь УНК – инженер П. Терещенко.

17 марта УНК издал декларацию о собственных политических целях. Учреждение УНК объявлялось «волеизъявлением украинского народа», пребывающего с Германией «в союзных отношениях», что, естественно, ни в коей мере ничего общего не имело с реальностью. В качестве союзников УНК в первую очередь назывались сепаратистские «Национальные комитеты» С. Кедии, В. Г Глазкова, Тамби, Белорусская Центральная Рада (БЦР) Р. К. Островского и т. п. Самым значимым заявлением УНК в опубликованной декларации стало объявление о создании Украинской национальной армии (УНА), в которую должны были войти до 220 тыс. украинцев, служивших, по оценке Кестринга, в германских Вооруженных Силах. 15 марта

П. Ф. Шандрук официально принял должность «командующего УНА и военно-морским флотом Украины». В марте – апреле в распоряжении командования УНА находились соединения, части и подразделения, сведения о которых приведены в таблице ХШ.

Помимо этого в состав УНА формально вошли два добровольческих полка в Бельгии и Голландии общей численностью до 1 тыс. человек, отдельные группы украинского обслуживающего персонала из ПВО ГУ/ (250 человек), также иногда упоминаются дополнительно украинский резервный полк, силы полиции и безопасности. Западные исследователи полагают, что общая численность УНА достигла 38 тыс. человек, но подобные утверждения нам кажутся существенным преувеличением. В апреле под юридическим командованием генерала Шандрука находились не более 22 тыс. человек – всего лишь 10% от численности украинцев в германских Вооруженных Силах, объявленной генералом Кестрингом.

Таким образом, в подчинении командующего УНА вряд ли к апрелю 1945 г. находились силы, превышавшие по численности пехотный корпус, части которого были разбросаны друг от друга еще на большем расстоянии, чем соединения КОНР Но, тем не менее, подразделения УНА могли усилить власов-скую армию. Украинская Национальная Рада при КОНР не оставляла надежд с помощью генерал-майора И. В. Омельянови-ча-Павленко или других сочувствующих лиц добиться хотя бы минимального соглашения. Шандрук принципиально не отка~ зывался от сотрудничества с КОНР, но лишь на условиях «как равный с равным», то есть при условии признания Президиумом КОНР априори сепаратистских устремлений У НК. В марте какая-то еще видимость достижения компромисса сохранялась, о чем свидетельствует и интенсивное привлечение к переговорам видных деятелей украинской эмиграции членами УНР КОНР. Но в начале апреля У НК окончательно отказался от идеи сотрудничества с власовцами и переехал из Веймара в Аугс-^бУРЦ где и встретил конец войны.

БЦР Р. К. Островского претендовала в марте – апреле лишь ^на 1-ю штурм бри гад у СС «Беларусь», формировавшуюся с февраля в Гиршау. В марте руководители БЦР при поддержке СС штандартенфюрера О. Скорцеини планировали из выпускников Дальвицкой разведшколы создать усиленный разведывательно-диверсионный батальон «Дальвиц» (700-800 человек), укомплектовать иа его основе 25-30 групп и забросить их в Белоруссию для организации повстанческой деятельности под политическими лозунгами БЦР. Но весной Главное управление СС уже не могло обеспечить техническую поддержку акции. Кадры штурмбригады СС «Беларусь» (она же 30-я гренадерская дивизия СС (белорусская № 1) – 75-й гренадерский полк СС, артиллерийский н противотанковый дивизионы и т. д.) в Гиршау находились в состоянии разложения. Прибывший в Гиршау в конце марта подполковник Белорусской Краевой Обороны (БКО) Ф. В. Кушель застал воинский организм бригады в состоянии распада. Из бригады изымались остатки вооружения и снаряжения для оснащения формировавшейся 38-й гренадерской дивизии СС «Нибелунги». Формальным командиром «Беларуси» с начала апреля числился СС штурмбанфюрер Генигфелъд– престарелый и апатичный резервист. Кушель энергично взял командование в руки и в короткий срок добился восстановления относительной дисциплины. 16 апреля более 2 тыс. чинов (по иным сведениям – более 800) 1 -й штурмбригады СС «Беларусь» под командованием Кушеля выступили из Гиршау на юг ио направлению к Пассау. Во время марша бригада подчинилась генералу Мальцеву и тем самым оказалась в составе ВВС КОНР.

Из нерусских соединений определенный интерес для власовцев представляла Кавказская кавалерийская дивизия СС. В марте – апреле в Полуццо (Северная Италия) СС штандартенфюрер А. Тоерманн, бывший офицер Русской Императорской армии, и его начальник штаба СС штурмбанфюрер Шульц завершали формирование Кавказской кавалерийской дивизии СС (Кавказское войсковое соединение, Каиказ1зс11еп ^/абГепуегЬапйез бег 38). В состав дивизии входили: 1-я Азербайджанская (1090 чел.), 2-я Северо-Кавказская, 3-я Армянская, 4-я Грузинская боевые группы (^аНеп^гирреи, полки двухэскадронного состава), которыми соответственно командовали:

^Сс штандартенфюрер Исрафиль-бей, СС ваффен-штандар-^Генфюреры К. К. Улагай²⁹, В. Саркисян и князь М. Цулукидзе (ь 1917 – генерал-майор).

Личный состав соединения (по разным оценкам от 2,5 До 5 тыс. человек) ранее служил в 800-м, 801-м, 802-м, 803-м, 835 -м, 836-м, 837-м, 842-м и 843-м пехотных батальонах. Снабжение и вооружение (преимущественно итальянское) Дивизии оставляло желать много лучшего. Тем не менее, до апреля кавказцы провели как минимум трн успешных операции против титовских и итальянских партизан в своей Зоне ответственности. С 5 октября 1944 г. дивизия Улагая и северо-кавказские добровольцы принимали участие в боях с итальянскими партизанами и несли охранно-караульную службу у подходов к важному перевалу Плоукен-пасс. Общая линия боевого охранения составляла 63 км. Несмотря на постоянное оперативное взаимодействие кавказцев Улагая и казаков Дома нова, а также последующую трагическую общую судьбу, по всей видимости, никаких контактов власовские эмиссары с кавказцами установить не смогли. Хотя Улагай должен был уступить должность командира дивизии офицеру, традиционно лояльно относившемуся к русским. Предполагалось вступление в командование дивизии генерал-лейтенанта Войска Терского Л. Ф. Бичерахова, кавалера Георгиевского оружия и орденов св. Георгия IV и П1 ст.

Кроме Кавказского соединения в Полуццо, в 1945 г. в районе Вероны дислоцировался грузинский добровольческий батальон № Н/198, которым до апреля командовал майор Вермахта Шульц, а затем капитан А, Дадиани. В Полуццо же формировались беженский Северо-Кавказский народный полк, в котором насчитывалось 4712 бойцов самообороны и беженцев от 40 до 70 лет, а также Северо-Кавказский добровольческий полк численностью 1860 бойцов под командованием осетина капитана Тумаева. В конце войны восточных добровольцев из категории национальных меньшинств было достаточно много в германских Вооруженных Силах. Так, например, на рубеже 1944-1945 гг. общее число азербайджанских добровольцев составляло 38598 человек, в том числе 3721 младший офицер и 169 офицеров в чине до полковника. 97 азербайджанцев даже служили в частях власовской армии.

Неизвестной страницей истории Восточных войск Вермахта и власовской армии остается судьба русских добровольческих формирований, изолированных вместе с немцами в последние месяцы войны на театре военных действий в Курляндии. По оценке Д. Кандаурова, в Курляндии к осени 1944 г. на немецкой военной службе состояли примерно 20 тыс. русских. К ним относились «хиви», чины рабочих дорожно-строительных и ремонтно-восстановительных отрядов, отрядов по борьбе с партизанами при корпусах и дивизиях (в т. ч. 2 кавалерийских), Двинского батальона из русских латышей, немногочисленных полицейских отрядов и подразделений СД, а также фронтовых частей. Большая часть из них, по оценке Кандаурова, служила во фронтовых частях (ваффен СС, казаки, русские подразделения при дивизиях Вермахта под командованием немецких офицеров, одиночки). Один из батальонов РОА, например, г августе 1944 г. отличился при отступлении из Митавы, о к.т лвшись единственной частью, сохранившей полный порядок* Причем Кандауров подчеркивает, что немецкие полевые командиры по разным соображениям скрывали подлинное количество русских добровольцев в своих частях*

Большой резонанс среди восточных добровольцев в Курляндию в конце декабря 1944 г. произвел визит прибывшего из Германии начальника отдела по работе с военнопленными Главного управления пропаганды (ГУП) КОНР полковника

А. И. Спиридонова. Интересный отзыв о нем сохранился, благодаря воспоминаниям Кандаурова:

«Полковник Спиридонов был очень представительным человеком лет 45-ти³⁰, великолепно одетым и выхоленным, его сопровождали несколько офицеров и личный адъютант, в прошлом окончивший Николаевское кавалерийское училище, затем служивший в Красной армии по кавалерии³¹, [...] Официально миссия полковника Спиридонова имела пропагандные цели, но на деле он прибыл, главным образом, для того, чтобы проверить отношение немцев к русским. Целый день Спиридонов был занят в штабе, беседуя с высшими офицерами, вечером он позвал офицеров в казино ужинать. Уже по тому, как тщательно

были накрыты столы и как обильно они были уставлены винами и закусками, было видно, какое впечатление произвел Спиридонов на немцев. На ужине присутствовали все высшие офицеры штаба. Когда подали шампанское, одни из немецких генералов встал и произнес тост, приветствуя Спиридонова, который [тост. – Прим К. Л.] закончил обычным в таких случаях “Хайль Гитлер!” Спиридонов выпил вино, а затем, в свою очередь, встал и сказал тост, в котором указал, прежде всего, что русские войска в немецкой армии смотрят на немцев только как на помощников в деле освобождения России от коммунизма, и он надеется, что они поняли свои прошлые ошибки по отношению к русским, а особенно, свое бесчеловечное отношение к военнопленным. “Я сам у вас сидел в плену”, – добавил он и закончил, не упомянув ни словом о Гитлере, провозгласив здоровье Власова. Кончив, он медленно выпил свой бокал и сел.

Пока речь Спиридонова переводили, все немцы сиделп молча, но удивление их нарастало, затем большинство из иих подняли бокалы в сторону Спиридонова. Два полковника демонстративно отставили бокалы и ушли. На другой, на третий день я только и слышал среди немецких офицеров разговоры о Спиридонове и о его речи на ужине. Многие офицеры сожалели, забывая недавнее прошлое, что русские офицеры с ними так раньше не говорили.

Из Кандавы Спиридонов поехал по разным русским гарнизонам. Не знаю о чем он там вел беседы, но в Талзине, где собралось около 1 тыс. русских бойцов, речь его произвела большое впечатление: он говорил о том, что не надо русским терять бодрость, что теперь у нас есть вождь и цель перед глазами и. заканчивая, довольно ясно намекнул, что если немцы войну и проиграют, то это совершенно не значит, что войну проиграют и русские вооруженные антисоветские силы. Мысль эта была выражена приблизительно так: у них одна дорога, у нас – совсем другая. Пока нам с ними по пути, но мы п разойтись с ним можем, когда понадобится,

После посещения Спиридонова отношение немцев к русским стало чрезвычайно внимательным: некоторые русские анти партизанские части стали даже распускаться. Латыши тоже изменили свое враждебное отношение к русским жителям. Русские военные ходили гордые и довольные. Большинство в первый раз видело высших офицеров РОА».

Мы пока оставляем открытым вопрос о целесообразности включения русских формирований в Курляндии в общий перечень ВС КОНР. Не исключено, что это может быть оправдан-

ным в связи с активной деятельностью в Курляндии в ] 945 г полномочного представителя Военного управления КОНР подполковника (с 3 апреля 1945) М. Ф. Васильева. Судьба Васильева– сына офицера Русской Императорской армии – кажется особенно трагичной. В известной степени ее можно рассматривать как своеобразную иллюстрацию к истории Власовского движения. Юнкером Александровского военного училища Михаил Васильев участвовал в октябрьских боях 1917 г. в Москве и был взят в плен красногвардейцами при штурме градоначальства. Его избили, искололи штыками и полуживого дважды выводили на расстрел. От верной смерти юнкера-александровца спас лишь один из сжалившихся конвоиров, убедивший товарищей предоставить еле живого защитника Москвы собственной участи. Пробраться на Юг ввиду полученных ранений Васильев не смог и остался в Москве. В 1920 г. его мобилизовали в РККА. Скрыв «октябрьский эпизод», Васильев благополучно служил в Красной армии и успешно окончил Высшие курсы разведывательной информации пограничных войск, где учился на кавалерийском отделении. В 1932-1938 гг. он служил в Главном управлении Противовоздушной обороны Наркомата обороны.

В разгар репрессий против командных кадров Красной армии в 1938 г. Васильева арестовали органы НКВД. Причиной ареста, скорее всего, послужили служебные контакты бывшего юнкера с репрессированными командирами Красной армии. Интересно, что и четверть века спустя после драматических событий Васильев в неопубликованных рукописных записках продолжал утверждать, что «заговор Тухачевского» реально существовал, хотя, может быть, и не в таких масштабах, какой приняли репрессии в армии и на флоте. На следствии Васильева систематически избивали до потерн сознания, подвергали другим пыткам, но добиться соответствующих «признаний» не смогли. В 1938-1941 гг. Васильев отбывал длительный срок в одном нз исправительно-трудовых лагерей на Северном Урале.

Летом 1941г. Васильева освободили и в звании капита на отправили а Свердловск, где формировался зенитный полк РГК. В немецкий плен капитан Васильев попал тяясело ране

ным в сентябре 1942 г. во время одного из ожесточенных боев в районе Сталинградского тракторного завода. В результате многочисленных осколочных ранений и контузии он практически лишился слуха, речи, функций челюстного аппарата и пришел в себя лишь в госпитале для французских военнопленных. После госпиталя Васильев месяц содержался в лагере для во-енноплепных-мнвалидов, а затем, по выздоровлении, в силу нескрываемых антисоветских убеждений зимой 1942-1943 гг, был переведен в лагерь Вульгайде под Берлином. 3 февраля 1943 г. капитан Васильев прибыл в знаменитую Дабендорфскую школу (СЫ. Ргора§апба. АЫ. г. Ь, Э. ОаЪепйогб), где готовились кадры для будущей власовской армии. Собственную позицию бывший юнкер сформулировал так: «Я понял, что готовит Сталин и Ко для нашего народа: окончательно свести его до роли раба – в устремлении кровавого Иосифа к установлению личной власти во всем мире и что все – марксизм, социализм, коммунизм – лишь фикция. Ширма. [...] Что можно было ожидать от человека, начавшего свою жизнь от рыночного карманного вора на Тифлисском базаре и поднявшегося до крупнейшего грабителя российских банков и казначейств?»

После окончания школы в 1943-1944 гг, Васильев служил пропагандистом и инспектором Восточных войск, преимущественно в полосе группы армий «Север», и в феврале 1944 г. был произведен в чин майора. Известия о создании КОНР, провозглашении Пражского манифеста и начале формирования власовской армии герой нашего повествования получил в Курляндии, где, по его подсчетам, на рубеже 1944-1945 гг. оказались более 15 тыс. восточных добровольцев (русские, украинцы, белорусы, кавказцы и туркестанцы, в этом отношении его независимые показания практически совпадают с показаниями Кандаурова). В том числе 2 тыс. добровольцев и примерно 1,5 тыс, техников дали беженцы, отступившие на Курляндский плацдарм с войсками группы армий «Север». Из русских уроженцев Рт и не мцы сформировали 283-й пехотный батальон, в феврале 19Й > I участвовавший в боевых действиях иапередовыч тишины Большая часть восточных добровольцев, включая всех ругекяч без исключения, лребовала передачи их формировании в _{(( И;}

войск КОНР. Привлекая русских эмигрантов, Васильев зимой 1944-1945 гг. организовал в Курляндии Управление уполномоченного КОНР (далее-УУ КОНР), развернувшее активную деятельность в области оказания помощи местному русскому населению, белоэмигрантам, эвакуированным беженцам и военнопленным. Непосредственно руководил обществом взаимопомощи белоэмигрант Баркицкнй. Общая сумма фонда банка в Либаве, из которого финансировалась гражданская деятельность УУ КОНР, превышала 400 тыс. марок.

М. Ф. Васильев руководил работой следующих отделений УУ КОНР: организационного, формировании и боевой подготовки, пропаганды, а также канцелярией. Деятельность отделения разведки и контрразведки возглавлял подпоручик Ковальчук, отделения финансового и материально-хозяйственного обеспечения – подпоручик В. Орехов. УУ КОНР располагало собственной печатью: газетами «Северное слово» (Либава, редактор – профессор Гримм) и «За Родину» (Виндава, редактор – майор Л. Львов-²). Подчинявшиеся Васильеву группы пропагандистов РОА базировались в Винда-вс, Кандаве и Либаве.

В строевой области Васильеву удалось создание учебного пункта по подготовке младшего командного состава, приравненного к батальону. Должность начальника пункта занял манор Львов, в апреле его сменил капитан Нешко. На формирование батальона обращались разрозненные группы восточных добровольцев, оказавшиеся в Курляндии вне своих частей и добровольцы из лагерей военнопленных. До апреля Васильев зарегистрировал около 5 тыс. заявлений от военнопленных, желавших вступить в части власовской армии, но использовать их никаким образом не сумел, ввиду отсутствия необходимых материально-технических ресурсов. На предложение немецкого командования отправить батальон на линию фронта Васильев и Львов ответили категорическим отказом, потребовав подтверждения из центрального штаба ВС КОНР, и немцы оставили строптивых власовцев в покое.

В конце февраля Васильев вылетел самолетом в Германию н в первых числах марта явился в Берлин для личного доклада '«•к*»* 260 -

Главнокомандующему о состоянии дел в Курляндии. Здесь он встретился с А. А. Власовым в присутствии Г, Н. Жилепкова и майора М. В. Шатова (П. В. Каштанова). Власов предоставил Васильеву право самостоятельных действий по формированию частей и подразделений ВС КОНР в своей зоне ответственности, а также права на подбор офицерского состава и производства в чины до поручика включительно. В разговоре с глазу на глаз Васильев проинформировал Власова о своей инициативе по отправке парламентеров от власовских частей в Швецию для вступления в контакт с представителями союзнического командования. Это сообщение вызвало особое одобрение Главнокомандующего. Попросив об откомандировании в свое распоряжение младшего офицера в качестве адъютанта, Васильев вместе с подпоручиком В. Нечаевым возвратились через Северную Германию самолетом в Курляндию.

Военно-политическое крушение Германии прервало нормальную работу УУ КОНР в Курляндии в последней декаде апреля. В начале мая несколько групп восточных добровольцев, поддерживавших контакт с Васильевым, но не состоявших на службе в ВС КОНР, перешли на нелегальное положение в качестве участников будущего антисоветского подполья³³. Поддерживая тесный контакт с латышами, Васильев снабдил их документами, явками, паролями и продовольствием на первое время. Учебный пункт был распущен, и какой-то части его военнослужащих удалось добраться до Швеции. В ночь на 8 мая Васильев сжег все документы УУ КОНР и вместе с подпоручиком В. Ореховым и бывшим политзаключенным Ф. Бобровым, работавшим в обществе взаимопомощи, покинул Курляндию морским путем. Ему посчастливилось добраться до Швеции, где вместо переговоров с представителями англо-американских союзников Васильева отправили в лагерь для интернированных лип Здесь ом просидел до июня 1946 г,, когда после личною обрами ты и 1 поя короля, оказался освобожден, благополучно и;бсжад р-ош риации и остался на Западе³⁴. Судьба сиу Iпикон Млаиьспл как и большинства военнослужащих созданною им учебною пункта, остается пока пеизвеспюй.

Итак, можно подвести общие итоги. Сведения о силах, оказавшихся к 15-17 апреля 1945 г. в юридическом подчинении генерал-лейтенанта А. А. Власова, приведены нами в обобщающих таблицах XIV и XV.

Власовская армия стала реальностью в кратчайший срок (6-7 месяцев), при этом половина ее была сформирована с нулевого уровня. На вооружении ВС КОНР, по нашим приблизительным подсчетам, находились: 44 самолета, около 25 танков и бронемашин, более 570 минометов 50-мм и 82-мм, более 230 пушек 37-мм, 45-мм, 105-мм, 150-мм и 155-мм, включая противотанковые орудия, более 2,1 тыс. ручных и станковых пулеметов, сотни фаустпатронов и противотанковых ружей, несколько десятков огнеметов. ВС КОНР обладали достаточным количеством профессиональных офицерских кадров, которых хватило бы не только на укомплектование всех вакантных должностей, возникших при переформировании, но и для создания постоянного офицерского резерва. Особо ценными нам представляются кандидатуры на должности командиров взводов, рот и батальонов из категории офицеров Русской армии П. Н. Врангеля и РОВС, воспитанников кадетских корпусов, национально-патриотических организаций Русского Зарубежья и т.п.

Имевшихся в подчинении «де-юре» у Власова частей и соединений при благоприятных военно-политических обстоятельствах в короткий срок хватило бы для преобразования существовавших соединений в армию в составе двух полноценных корпусов: армейского (1-я, 2-я, 3-я пехотные дивизии, запасная бригада) и казачьего (1-я, 2-я, 3-я казачьи дивизии, запасная бригада), а также авиационного полка, частей снабжения, усиления и т.д. Существовали перспективы для более рационального и последовательного использования имевшихся людских ресурсов (минимум 650 тыс. человек) для пополнения армии и развертывания новых подразделений. Исходя из этого, мобилизационные планы власовского командования, рассчитывавшего довести численность армии к осени 1945 г. до 25-30 линейных дивизий, нельзя признать безосновательными.