Текст книги "Армия генерала Власова 1944-1945"

Автор книги: Кирилл Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

20 февраля 1944 г. в Берлине полковник В. И. Мальцев наконец-то познакомился с генерал-лейтенантом А. А. Власовым. Впечатление друг от друга осталось более чем благоприятное. С 7 по 14 марта в Морицфельде побывал генерал Власов в сопровождении капитанов В. К. Штрик-Штрикфедьда и С. Б. фрёлиха. По свидетельству Фрёлиха, «личное появление Власова вызвало сенсацию», подчиненные Мальцева и произведенного к тому времени в чин полковника Холтерса остались под сильным впечатлением от недельного общения с бывшим генерал-лейтенантом Красной армии. И Холтерс, и Мальцев заверили Власова в перспективе развертывания на базе РАГ авиационного полка РОА.

Во второй половине лета 1944 г. определенные лица в штабе ОКЛ решили избавиться от русского добровольческого подразделения. Группа старших офицеров 1Л6 начальник 8-го отдела Генерального штаба ОКЛ генерал-майор Г. фон Роден, начальник Генерального штаба ОКЛ генерал авиации К. Коллер и др. имели все основания опасаться, что не санкционированная рейхсмаршалом Г. Герингом акция по созданию РАГ может создать им существенные осложнения. Формальная передача РАГ в состав Восточных войск избавляла бы ОКЛ от возможных неприятностей. Для сохранения влияния на группу Холтерса – Мальцева и во избежание чрезмерного вмешательства Кестринга в ее специфические проблемы учреждалась должность испектора иностранных кадров 1,Х при штабе Кестринга. Инспектор должен был ведать иностранными добровольцами в 1ЛУ и параллельно поддерживать связь с ОКЛ.

Дальнейшая история чинов бывшей РАГ Г. Холтерса и В. И. Мальцева оказалась связана с именем генерал-лейтенанта X. Ашеибреннера, занявшего должность инспектора иностранных кадров БЛУ «Восток» в сентябре 1944 г. Ашен-бреннер симпатизировал Власовскому движению и поэтому быстро нашел общий язык с Мальцевым. До войны инспектор занимал должность атташе ВВС при посольстве Германской империи в СССР. Адъютантом Ашеибреннера стал обер-лей-тенант БЛУ Г. Бушманн – командир 11-го эстонского крыла. К концу сентября 1944 г. бывшая группа Холтерса перебазировалась на аэродром в Эгер (юго-западнее Карлсбада), а штабы Мальцева и Ашеибреннера разместились в Карлсбадском отеле «Ам Брюль». Итоги встречи Власова с Гиммлером 16 сентября 1944 г, сделали возможным практические шаги, направленные на перспективное развертывание власовских авиачастей во главе с Мальцевым.

В октябре в Карлсбаде начал функционировать посреднический штаб для перевода к Мальцеву русских кадров из БДУ, а также желающих остарбайтеров и военнопленных. Решением подобных вопросов занимались полковники Бауэр, Вече

и Зауэр. По совету Ашенбреннера, Мальцев составил план развертывания ВВС РОА с примерным штатным расписанием, а Ашенбреннер придал им необходимую форму рапорта для передачи по команде. В октябре Мальцев рассчитывал сформировать ВВС РОА в следующем составе: штаб, по одной эскадрилье истребительной, штурмовой и связи, звено бомбардировщиков, полк ПВО (9 батарей), запасной полк ПВО (15 батарей), 4 пропагандистских роты; 25 боевых самолетов, 21 учебный и связной самолет, 96 орудий ПВО, 2594 человек основного состава военнослужащих и 1880 человек учебно-переменного состава.

Основания, для подобного рода планов были весьма вескими. На рубеже 1944-1945 гг. в служили 22.5 тыс. восточных добровольце⁶⁴ (включая 1383 «помощника Люфтваффе», так называемых ЬийлуаГГепЬеКег, которые с 4 декабря 1944 г. именовались «воспитанниками СС»– §5-2о§1ш§)⁶-^:. общее количество советских пленных в рядах 1ЛУ оценивалось в 50-60 тыс.

1 ноября в русских газетах появилось объявление о наборе добровольцев в русские авиачасти, в ответ на которое в канцелярию в Далеме поступили около 2 тыс. заявлений. 10 марта 1945 г. в рапорте на имя генерала Келлера Ашенбреннер констатировал, что призыв в ряды власовской армии, в том числе в авиачасти, дал удовлетворительные результаты.

23 ноября 1944 г, Ашенбреннер утвердил дислокацию формирующихся частей: аэродром Эгер – для летных частей. Карлсбад – пункт сбора поступающего личного состава. Брюкс – для частей ПВО. 19 декабря рейхсмаршал Г. Геринг издал приказ № 15231/44 о создании ВВС РОА. мотивировав его издание «заявлением от 14 ноября 1944 г. в Праге». В краткосрочной истории формирований КОНР это – единственный пример, когда одни из высших руководителей рейха в качестве основания для создания власовскнх частей назвал не санкции фюрера илы рейхсфюрера СС, а фактическое учреждение КОНР и провозглашение его программного документа.

В состав ВВС КОНР планировалось включить авиацию, части ПВО, войска связи и парашютно-десантные войска. Первоначальные структурные параметры, под дос гпжение которых подразумевалось выделение соответствующего материальнотехнического обеспечения, утверждались приказом Геринга. В таблице VII приведены сведения о них, которые затем мы сможем сравнить с фактическим положением вещей. В служебные обязанности Ашенбреннера входили консультации штаба Мальцева, представление интересов власовцев перед германскими Вооруженными Силами, оказание помощи в удовлетворении материально-технических запросов. По собственному признанию Мальцева, приказ Геринга допускал вмешательство представителей в процесс формирования ВВС КОНР, что его особенно не устраивало. Поэтому январь 1945 г. ушел на переговоры по обсуждению создавшейся проблемы между Мальцевым, Власовым, Трухиным и Ашенбреннером. Ее разрешение состоялось 2 февраля на встрече Власова и Мальцева с Герингом в Каринхалле, где также присутствовал Крёгер.

4 февраля состоялось фактическое подчинение авиачастей КОНР генералу Власову, подтвержденное 4 марта приказом начальника Генерального штаба ОКЛ генерала авиации К. Коллера об отделении ВВС КОНР от 1Ж В свою очередь, с подчиненностью русским офицерам создаваемых подразделений согласился и Ашенбреннер. В ведении немцев остались лишь учебные процессы по переподготовке русских летчиков и освоению ими материальной части немецкого авиационного парка. Одновременно с подчинением авиачастей КОНР Власову полковник В. И. Мальцев 4 февраля был произведен в генерал-майоры и официально занял должность командующего ВВС КОНР (авиации армии народов России, СЬеГ Лег Цийвдайе бег зГгейкгайе бег Уо1кег К-иззкпбз).

Центром развертывания авиачастей стал Карлсбадский штаб Мальцева, переехавший в Мариенбад 10 февраля. Необходимость переезда обусловливалась прибытием в Карлсбад эвакуированных из Берлина гражданских учреждений КОНР и излишней концентрацией в городе штатских лиц. Штабы Мальцева и Ашенбреннера разместились в трехэтажном отеле «Люкер», здесь же находилась личная квартира В. И. Мальцева и его супруги А. М. Мальцевой. 13 февраля Мальцев утвердил штатное расписание штаба, начальником которого был назначен полковник А. Ф, Вашощии, Начальник командного отдела

центрального штаба полковник В. В. Поздняков в январе предложил Трухину создать в структуре штаба авиационный отдел, на должность начальника которого планировалась кандидатура поручика Н. В. Ващенко (в июле 1941 – лейтенант ВВС РККА, штурман 134-го полка скоростных бомбардировщиков). Но Трухин отклонил предложение Позднякова, не желая создавать структуру, параллельную штабу Мальцева в Карлсбаде. Поручик Ващенко одновременно с обязанностями начальника

3-го кавалерийского отделения командного отдела выполнял функции представителя ВВС по проверке летно-технического персонала, поступавшего в авиачасти КОНР через центральный штаб.

Формирование 1 -го авиационного полка (1. РНе^егге^ппепС) ВВС КОНР началось в декабре 1944 г. на аэродроме в Эгере, хотя штатные вакансии начали заполняться уже в октябре – ноябре 1944. Назначения на должности командиров эскадрилий последовали в декабре, одновременно с организацией штаба полка. Основой для создания полка послужили чины расформированной РАГ, а также прибывающие добровольцы. Командиром полка Мальцев назначил полковника Королевских ВВС Югославии Л. И. Байдака (на 1941 – командир 5-го истребительного полка Королевских ВВС Югославии) – участника Белого движения и старого русского летчика. Летом 1920 г. подпоручик Л. И. Байдак служил в IV авиаотряде Русской армии и отличился в боях в Северной Таврии. За доблесть приказом Главнокомандующего № 242 от 2 августа 1921 г. Байдак был отмечен редкой наградой – орденом св. Николая Чудотворца И ст.

Начальником штаба полка стал другой выдающийсярусский летчик, командир IV авиационного отряда Русской армии полковник С. К. Шебалин (на 1940 – командир 5-го истребительного полка Королевских ВВС Югославии*⁶, аттестованный в ВВС КОНР в чине майора. Орденом св. Николая Чудотворца II ст. Шебалин был награжден еще во время боевых действий в Крыму– приказом генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля №3712 от 1 октября 1920 г. И Байдак, и Шебалин во время Гражданской войны служили в IV авиаотряде, носившем имя их погибшего командира – лучшего русского аса Первой мировой войны пол-

ковника А. А. Казакова. Полковник Л. И. Байдак прибыл в распоряжение штаба Мальцева в ноябре 1944 г. из офицерского резерва центрального штаба по рекомендации генерала Трухина. Георгиевский кавалер полковник С. К. Шебалин в мае 1942 г. стал командиром 6-й роты 2-го батальона формировавшегося 4-го полка Русского Корпуса, с февраля 1944 г. он командовал 2-м батальоном 5-го полка в чине капитана, а затем и майора Вермахта. В горных боях 1942-1944 гг. Шебалин проявил себя храбрым строевым командиром, заслужив уважение подчиненной юнкерской молодежи. В войска КОНР Шебалин перевелся по специализации в декабре 1944 г. Традиционное для русского офицерского корпуса почитание шефского имени оказалось возрождено и в авиачастях КОНР: 5-я истребительная эскадрилья приняла шефское имя полковника Казакова. Байдак, Шебалин и Мальцев хотели подчеркнуть преемственность создававшихся подразделений не от 1Ж, а от авиации Русской Императорской армии. Этому же способствовала и популяризация среди личного состава авиачастей воспоминаний известного русского изобретателя и авиаконструктора начала XX века, члена КОНР В. В. Татаринова.

Первой к концу января – началу февраля 1945 г. завершила полностью формирование и необходимую подготовку

5-я истребительная эскадрилья им. полковника А. А. Казакова (1а§ск1айе1 бег КОА “ОЪегз! Казаков”) под командованием капитана С. Т. Бычкова, произведенного в том же месяце в майоры. Эскадрилья насчитывала 16 истребителей Ме-109 Г-10 (ВГ109 0-10), в начале апреля была готова к применению на фронте и несла боевое дежурство на аэродрме в Немецком Броде, соседствуя со штабом истребительной группы 1Л052 знаменитого аса 1ЛУ майора Э. Хартманна.

К концу марта закончила формирование бомбардировочная эскадрилья (§сЫас1ийайе1), с 28 марта– 8-я эскадрилья ночных бомбардировщиков (ЫасЬйсЫасЫз1аЯЫ). Командовал эскадрильей, укомплектованной 12 бомбардировщиками Ю-88 Ни 88), произведенный в капитаны Б. Р. Аитилевский, Первоначально планировалось вооружить эскадрилью двенадцатью 168

бомбардировщиками Ю-87 (7и 870), но при ее переформировании в эскадрилью ночных бомбардировщиков подразделение укомплектовали бомбардировщиками Ю-88, более подходящими для ночных полетов. ВВС Красной армии и западных союзников обладали весной 1945 г. абсолютньш преимуществом в воздухе, и Мальцев не рискнул использовать в дневных условиях эскадрилью Антилевского, также базировавшуюся на Немецкий Брод. 11 -я штурмовая эскадрилья (Катр1з1аЙ'е1) не смогла развернуться из-за нехватки горючего, а также из-за бесплодных споров между Ашенбреннером и ОКЛ по поводу класса самолета, предполагаемого к поставке на вооружение (речь шла о Нз 123 или Нз 129). Эскадрилья насчитывала 5 Хе-111 (Не 111Н).

В феврале – марте Ашенбреннер помог созданию в составе 1-го авиационного полка еще двух эскадрилий. На вооружении 3-й разведывательной эскадрильи (Аи1к1агип§5з1аЯе1) капитана В. В. Шияна состояли 3 Фи-158 (р1 158) и 1 Ме-262, предназначенный для аэрофотосъемки. На вооружении

4-й транспортной эскадрильи (ТгапзрогШайе!) состояли 2 Ю-52 (1и 52/Зт), которые предполагалось использовать для переброски парашютно-десантного батальона и перевозки грузов. В составе школы летчиков (РНе§егзс1ш1е), подчинявшейся непосредственно Байдаку, существовала 5-я учебнотренировочная эскадрилья (АизЫМипдззш^еГ) капитана Тар-новского (на вооружении по 2Ме-109, Ю-88, Фи-158, У-2, по одному Хе-Ш и До-17 (Оо 17)). Учебной частью школы также руководил Тарновский.

Суммарно на вооружении 1 -го авиационного полка к началу апреля состояли 44 самолета разных классов, пилотируемых власовскими летчиками. За пятимесячную историю полка мы можем назвать, по свидетельству Мальцева, единственный случай перелета на советскую сторону. В апреле во время тренировочного полета перелет к противнику совершил летчик-истребитель поручик И. Стежа<>⁷, сбитый в 1944 г. старший лейтенант ВВС Красной армии и вступивший в авиачасти КОНР в феврале 1945 г, из лагеря Гросс-Мариенгоф. Но никаких зримых последствий для авиачастей КОНР этот инцидент не имел. С' одной

стороны, такой случай естественен для конца войны, а с другой он свидетельствует в пользу власовских летчиков, располагавших несомненными возможностями для побега и продолжавших, тем не менее, служить в военно-воздушных формированиях КОНР.

Из других советских летчиков, ставших офицерами власовской авиации, кроме Антилевского и Бычкова, мы назовем летчика 5-й истребительной эскадрильи капитана В. К. Рублевика (в апреле 1941 – старший лейтенант, заместитель командира эскадрильи 253-го штурмового авиаполка в КОВО), летчика 8-й эскадрильи ночных бомбардировщиков подпоручика С. Л. Павленко (в марте 1943 – лейтенант, летчик 48-го гвардейского авиаполка, сбит 29 марта 1943 г.), адъютанта командира 1-го авиационного полка поручика Г. И. Школьного (в октябре 1943 – лейтенант, командир корабля 110-го авиационного бомбардировочного полка 12-й авиационной дивизии дальнего действия, сбит 12 октября 1943 г.), офицера контрразведки 6-й отдельной роты связи поручика Н. П. Харченко (в 1941 – лейтенант, летчик-инструктор 2-го отдельного истребительного авиационного полка), подпоручика Н. Ф. Лушпаева (в апреле 1944 – лейтенант, летчик 10-го московского отдельного авиационного разведывательного полка 1-й воздушной армии, сбит 16 апреля 1944 г.), подпоручика В. Н. Микишева (в октябре 1944– лейтенант, летчик и командир корабля 334-го авиационного полка дальнего действия, пропал без вести 25 октября 1944 г.) и др.

Л. Е. Решин полагал, что в подчинении Мальцева весной 1945 г. служили 24 летчика и штурмана из числа представителей командно-начальствующего состава ВВС Красной армии, но составленный автором именной список на основании свидетельских показаний Б. П. Плющоваи М. В. Тарновского позволяет увеличить эту цифру как минимум до 38 человек. Вопрос пока остается открытым и нуждается в дальнейшем изучении. О практике летчиков 1-го полка позволяет составить впечатление таблица общего налетного времени подпоручика С. Л. Павленко, составленная им.

Летная практика лейтенанта ВВС Красной армии __С. Л. Павленко (на 29 марта 1943)

Тип самолета

Число посадок

Налет в часах

У-2

1400

380

Р-5 и ССС

350

400

Тб-ЗРН

86

320

р-6

84

130

УСБ и СБ-2

220

260

Пе-2

60

90

Пе-3

50

120

Пе-ЗБис

40

70

Итого

2290

1770

Летная практика подпоручика ВВС КОНР С. Л. Павленко (на 17 апреля 1945)

Ме-108

60

90

Фи-156

50

40

Б-131 (Ви 131)

30

10

Ю-34 (Нш 34)

40

30

Ме-109

40

15

ФВ-190 (Рте 190)

20

10

Кл-35 (К1 35)

60

160

Ме-110

40

60

Ар-96

?8

50

Б-181 (ВО 181)

40

20

Гота-145

60

30

Ар-66

31

10

Итого

510

'525

4 февраля 25 офицеров-летчиков были награждены гене ралом Власовым боевыми орденами и медалями «за отличия на Восточном фронте>> в 1944 г., а также «за участие в перего

нах самолетов 1ЛУ с заводов на аэродромы фронтового базирования». Среди награжденных назовем бывших летчиков ВВС Красной армии – капитанов Арзамасцева, Бычкова, Метгля⁶» старшего лейтенанта Антилевского, лейтенантов Лушпаева Школьного и др. С конца февраля 1945 г. из-за перегрузки летного поля в Эгере 5-я истребительная и 3-я разведывательная эскадрильи передислоцировались в местечко Немецкий Брод (юго-восточнее Праги), где и продолжили заниматься учебно-тренировочными полетами. В целом к апрелю ВВС КОНР располагали двумя боевыми эскадрильями: 5-й истребительной и 8-й бомбардировочной, которые так и не успели принять участие в боевых действиях, за исключением единственного эпизода на Одере, о котором будет сказано ниже. Впрочем, не исключено, что отдельные летчики ВВС КОНР участвовали в воздушных боях в одиночном порядке. По меньшей мере, мы располагаем свидетельством лица, на глазах которого в декабре 1944 г. подпоручик ВВС КОНР из бывших советских военнослужащих, взлетев в группе с аэродрома в Эгере на истребителе РУ 190, сбил один из американских истребителей⁶⁵, прикрывавших свои бомбардировщики. Буквально в тот же день в ресторанчике наш очевидец познакомился с этим пилотом: это был молодой офицер со следами старых ожогов на лице, советовавший собеседникам стараться посадить свой подбитый самолет, «ибо немчура подбивала летчиков».

В состав полка входила рота летно-технического резерва. Основным видом деятельности 1-го авиационного полка в период с декабря 1944 г. до начала апреля 1945 г. являлись учебно-тренировочные полеты и отработка тактики воздушного боя, в которых принимали участие и немецкие инструкторы. Разбором полетов часто занимался сам Мальцев. Интересен вопрос о форме чинов авиачастей КОНР и маркировке самолетов. Все чины ВВС КОНР носили форму 1Ж 6 февраля по приказу Мальцева немецкая кокарда на головных уборах была заменена русской, сняты орлы со свастикой, введено употребление чинов, существовавших в общевойсковых подразделениях КОНР (поручик, а не обер-лейтенант и т. д.), всем военнослужащим авиачастей КОНР вменялось в обязанность ношение на ру-

Каве формы установленной эмблемы РОА. Тем же приказом Мальцев ввел маркировку для самолетов, идентичную эмблеме РОА: голубой Андреевский крест на белом поле с красной окантовкой.

ОКЛ правомерно не санкционировало использование подобной маркировки, так как для этого требовалась предварительная международная нотификация, производить которую в феврале 1945 г. не было времени. На протяжении февраля -Марта эта принципиальная проблема оставалась предметом Дискуссии между власовцами и ОКЛ. В конце концов, стороны нашли компромисс в виде соединения маркировки ГУ с Андреевским крестом по образцу итальянских ВВС Италии. Косые синие кресты на плоскостях появились в последней декаде марта. По воспоминаниям очевидцев, в единственной боевой операции власовской авиации 13 апреля 1945 г. участвовали бомбардировщики 8-й эскадрильи, отмаркированные «эмблемами РОА».

Помимо 1-го авиационного полка в составе авиачастей КОНР зимой – весной 1945 г. формировались следующие части и подразделения: 9-й полк зенитной артиллерии, 6-я рота связи, парашютно-десантный батальон. 16 февраля в Дрездене началось создание 1-й команды (батальона?) в рамках 12-го строительного полка с функциями телеграфной и воздушной связи (I. АЬ^е11ип§Л_иДпасЬпсЫ:еп– Те1е§гар11еп– Ваиге§1гпет 12 КО А), но указанное подразделение в подчинение Мальцева немцы так и не передали.

9-й полк зенитной артиллерии (НакгеаттеШ 9.) формировался в феврале – марте и к началу апреля насчитывая 80 офицеров, 2,8 тыс. унтер-офицеров и рядовых. Командовал полком с февраля 1945 г. полковник Р. М. Васильев (в 1920 – Генерального штаба полковник Русской армии), вступивший в январе 1942 г. в Русский Охранный Корпус на должность командира роты управления 3-го пехотного полка. 16 апреля 1944 г. со своим подразделением обер-лейтенант Вермахта Р. М. Васильев отличился при оказании помощи гражданскому населению Белграда, сильно пострадавшему во время ковровой бомбардировки югославской столицы сою шоп авиацией. Службу в Рус-173

ском Корпусе Васильев завершил в чине капитана Вермахта на должности начальника связи Корпуса и после кратковременного отпуска по болезни в начале 1945 г. Васильев поступил на службу в авиачасти КОНР, где был аттестован по чину Русской армии.

Тяжелый дивизион полка дислоцировался в Кутно, а два легких – в Плане (8-10 км юго-восточнее Мариенбада). К сожалению, полк не получил штатного вооружения. Личное огнестрельное оружие и легкие ручные пулеметы имела только штабная батарея, чины которой в марте – апреле и несли охранно-кара-угтьную службу. Разрешение проблемы с вооружением 9-го полка крайне усугубляло отсутствие в районе дислокации частей ПВО 1Ж В противоположном случае Ашенбреннер добился бы замены немецких зенитных расчетов власовцами. 12 марта Ашенбреннер предложил ОКЛ вооружить полк Васильева советским трофейным оружием, но и трофейное оружие так и не поступило вплоть до эвакуации полка на запад в апреле 1945 г.

6-я отдельная рота связи (ЬийпасЬпсЬ^епЬейзеЬзкотраше 6., по некоторым сведениям, далее батальон или полк) возникла на основе большой группы русских добровольцев-связистов, служивших в 1Ж, ее комплектование началось в декабре 1944 г. в Ноерне (чешское Нырско, южнее Пльзеня) под командованием бывшего командира отдельного батальона связи стрелковой дивизии Красной армии капитана В. И. Лантуха, произведенного к концу войны в подполковники^). 10 февраля часть принесла присягу и приступила к несению службы. Связисты совершенствовали собственную профессиональную подготовку и несли караульную службу вплоть до 22 апреля, когда в Ноерн прибыла сводная колонна чинов авиачастей во главе с Мальцевым. Стоит отметить, что Мальцев так и не получил в подчинение всех русских добровольцев и «хиви», служивших в начале 3 945 г. в 1Ж Как мы уже писали, по официальным сведениям, ОКЛ из категории советских граждан только русских добровольцев (в основном в ПВО и частях обслуживания) на рубеже 1944-1945 гг. насчитывалось 22,5 тыс. человек, которых бы хватило при благоприятных военно-политических обстоятельствах не на один полк.

Парашютно-десантный батальон (РаНзсЫгт^егЪашШоп 9.) в Куттенгтлане, претендовавший на развертывание в мае – июне 1945 г. в парашютно-десантный полк (отряд), представлял собой одну из отборных частей власовской армии. Начало его создания можно отнести к концу декабря 1944 г. В батальон, именуемый иногда парашютно-десантным отрядом, организационный отдел ОКЛ Ш отчислил подавляющее большинство русских десантников, разбросанных на заключительном этапе войны мелкими группами по 11 парашютно-егерским дивизиям. Вполне вероятно, что какая-то часть десантников попала в батальон из бывших разведывательно-диверсионных школ Абвера, так как заброска агентуры за линию фронта представлялась все более затруднительной. Практически весь личный состав батальона имел опыт прыжков с парашютом и необходимую спортивно-физическую подготовку. Единственной проблемой русских десантников в 1ЛУ оставалось отсутствие собственных" офицерских кадров, нехватку⁷ которых обязан был восполнить центральный штаб власовских формирований.

К концу февраля 1945 г. батальон включал в себя штаб, взвод связи и шесть развернутых десантных рот. Численность десантников в каждой роте колебалась в пределах 220-230 человек, поэтому общую численность батальона к началу апреля можно оценить в пределах 1,4 тыс. человек. По свидетельству командира 2-й роты капитана Г. Н. Сперанского (выпускник Донского Императора Александра III кадетского корпуса в Югославии, в 1944 – поручик Русского Корпуса), личный состав батальона производил очень благоприятное впечатление. На его вооружении состояли пистолеты-пулеметы МР 38/40, штурмовые винтовки 44, рушные пулеметы. По замечанию командира 2-й роты, для полноты картины не хватало тяжелых пулеметов и минометов, но и с имевшимся оружием батальон в марте 1945 г. находился в состоянии постоянной боевой готовности.

Командовал батальоном с декабря 1944 г. подполковник Д. Коцарь (в мае 1942 – начальник оперативного отдела штаба 4-го воздушно-десантного корпуса). С 1943 г Коцарь преподавал в Мариампольскон школе Восточных войск, из которой

в ноябре 1944 г. был откомандирован в офицерский резерв при центральном штабе ВС КОНР, и отсюда убыл на должность командира парашютно-десантного отряда. По свидетельству Сперанского, в лнчно-бытовом плане Коцарь не производил хорошего впечатления: грубый офицер, не чуждавшийся ненормативной лексики при замечаниях подчиненным. Гораздо более благоприятное впечатление производил начальник штаба батальона майор А. Л. Безродный (в октябре 1941 – капитан ВДВ Красной армии, инженер 214-й воздушно-десантной бригады). Безродный не состоял до войны в рядах ВКП (б). Весной 1942 г. он вступил из лагеря военнопленных в Осинторфскую бригаду (РННА) полковника К. Г. Кромиади, став начальником оперативного отдела штаба.

В батальон Коцаря Безродный прибыл почти одновременно со Сперанским в конце февраля 1945 г. и произвел хорошее впечатление на Мальцева. Фактически именно Безродный взял в руки практическую организацию подразделения и учебную подготовку. Указанное обстоятельство привело к кадровому перемещению: в апреле Мальцев перевел Коцаря в распоряжение штаба ВВС, а командование батальоном принял Безродный. Судя по отзывам, ревностно исполняли обязанности службы и отвечали самым высоким требованиям к офицеру командир 1-й роты капитан Смирнов и командир 2-й роты капитан Г. Н. Сперанский. Командиры 3-й и 4-й рот при всей старательности выглядели офицерами, произведенными совсем недавно в офицерский чин из унтер-офицеров. Тем не менее, батальон отвечал всем требованиям, которые только могли предъявляться к столь своеобразной воинской части. Но, несмотря на качественную подготовку, батальон не смог принять участие в боевых действиях на Восточном фронте и, ввиду скорого окончания войны, разделил общую участь авиачастей КОНР.

Штаб ВВС КОНР в Мариенбаде представлял собой компактную н мобильную структуру, полностью управлявшую подчиненными разбросанными подразделениями – что в должной мере проявилось при организации походного марша на юг в последней декаде апреля 1945 г. Штаб состоял из 6 отделов (оперативный, кадров, безопасности, пропаганды, юри-176

дический и технический), интендантской и санитарной служб. Штабу подчинялись взвод охраны поручика В. Г. Васюхно (в 1941 – старший лейтенант, герой советско-финляндской войны 1939—1940, командир дивизиона 248-го артиллерийского полка 86-й мотострелковой дивизии), взвод особого назначения поручика Н. Фатьянова, сформированный по приказу Мальцева 31 января из прибывших добровольцами старших кадет Кня-жеконстантиновского кадетского корпуса, рота пропаганды. В распоряжении Мальцева находились: прибывший вместе с младшими кадетами последний директор корпуса генерал-майор А. Г. Попов (в 1920 – помощник Главного военного прокурора Русской армии), назначенный преподавателем в роту ропаганды, а также подполковник А. М. Чекалин⁷⁰, недавно прибывший из лагеря военнопленных.

В марте начальник отдела пропаганды майор А. П. Альбов, бывший белградский корреспондент лондонской газеты «Дейли Мейл» и американского агентства «Ассошиэйтед Пресс», создал сектор печати, приняв на себя ответственность за издание собственной газеты власовских авиачастей «Наши крылья». Альбов⁷¹ числился ответственным редактором, но на самом деле главным редактором газеты стал опытный журналист, сотрудник ГУП КОНР А. И. Булдеев.

В прошлом Булдеев принимал деятельное участие в издании газеты Симферопольского городского управления «Голос Крыма», будучи ее главным редактором с 26 марта 1942 г. по октябрь 1943 г. Он сумел подобрать авторов и сотрудников для «Наших крыльев». Первый номер газеты, «органа русских летчиков, борющихся за освобождение России от власти коммунистических захватчиков, от власти Сталина», увидел свет 11 марта. Порой редактор позволял себе публиковать откровенно предосудительные с точки зрения нацистского официоза суждения. Так, например, в одной из передовиц газета писала: «Судьба подарила нам огромные просторы земли и пространств, и история дала нам назначение быть великим народом. Мы им были, сечь и будем. Но не для того, чтобы порабощать и владеть другими народами, а для того, чтобы жить самим и жить давать другим. Нам нужен не захват Европы, нам нужна Россия. И тот, кто нна-че думает, тот в лучшем случае заблуждается, но и заблуждаясь – он причиняет России вред. Нам нужна Россия, свободная от Сталина и от иностранцев, кто бы они не были и как бы себя не выставляли в качестве наших друзей и союзников».

В другом месте достаточно четко определялось отношение власовцев к Красной армии: «Красная армия, состоящая из таких же русских людей, как и мы сами, перестанет быть нашим противником в тот момент, когда она повернет свои штыки против Сталина. А этот час – рано или поздно – наступит». Авторам «Наших крыльев» иногда было нельзя отказать в здравых оценках, опиравшихся на знание реалий советской действительности. Так, например, отзываясь о фильме «Иван Грозный», безымянный журналист писал: «Фильм должен убедить советского зрителя в том, что ужасающий террор Сталина, практикуемый им 25 лет, по выражению придворных кремлевских льстецов, “исторически и политически обоснован”, что личность царя Ивана, прославившегося жестокостью, аналогична личности Сталина, что опричнина исторически преемственна с НКВД».

Общая численность военнослужащих ВВС КОНР к 22 апреля превысила 5 тыс. человек. Чины власовской авиации находились в более привилегированном положении по отношению к чинам сухопутных частей. «Привилегированность» проявлялась и в питании, обмундировании, довольствии, материально-техническом обеспечении, а также, в некоторой степени, в обособленном положении генерал-майора В. И. Мальцева и в отсутствии служебных конфликтов между власовскими офицерами и подчиненными Ашенбреннера. Мальцев командовал специфической автономной частью и находился в стороне от страстей, кипевших в Военном управлении КОНР. Его контакты с другими власовскими генералами сводились до минимума и носили в целом служебный характер. В свою очередь, Ашен-бреннер испытывал личную симпатию к Мальцеву и сочувствовал его начинанию. Только этим можно объяснить многочисленные интриги и ухищрения генерала-инспектора за спиной ОКЛ, направленные на обеспечение материально-технической частью и довольствием ВВС КОНР, невзирая на препятствия.

В эмоциональном порыве, обращаясь к подчиненным Маль-^цева* Ашенбрсннер однажды написал: «Соколы Власова -гото-^ВЬ1, своих крыльях они несут завешанную предками идею Бисмарка о дружбе между Россией и Германией, которая явится залогом счастья обоих народов». И если полковник Герре старался лишь смягчать резкость и порой откровенное хамство ^в адрес «опекунов» со стороны Бунячеико, то Ашенбреннер не опасался открытых конфликтов в ОКЛ, чем разрушил любые перспективы собственной карьеры в последние полгода войны. И все же, несмотря на большую «экстерриториальность» авиачастей КОНР, Мальцев, как и Буняченко, целиком зависел от развития общей военно-политической ситуации, испытывая несомненные и неоправданные иллюзии относительно политических намерений и. возможного человеколюбия западных союзников.