Текст книги "Брачные игры"
Автор книги: Кейт Сандерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
Роза чинно переходила от одной группы гостей к другой, наполняя опустевшие бокалы. Лидия и Селена наконец ожили. Вернувшись домой, Нэнси была поражена переменами, произошедшими в ее сестрах. Она постоянно задавалась вопросом, было ли это возможно, если бы не исчезновение Руфы. Селена, которую она в последний раз видела уныло отправлявшейся на фотосъемки, удивила Нэнси, встретив ее на станции в белом «гольфе». Вернувшись в Мелизмейт, она сдала на права, и теперь возила Линнет в школу. На ужин она приготовила изумительную оленину в горшочке. Она была еще слишком молода, а потому легко забыла о прошедшем кошмарном годе и вновь стала гордостью школы Святой Гильдегарды, словно Настоящий Мужчина и не умирал.
Еще одним откровением стала Лидия. Она была по-прежнему мягкой и нежной, но уже не настолько нежной, чтобы стекать с тарелки. Ужин стал возможен благодаря ее отличным кулинарным способностям. Она испекла имбирное печенье, приготовила сложные салаты, печеный картофель и вегетарианские хот-доги.
– Прекрати меня благодарить, – сказала она Нэнси как-то. – Считай, что это твоя награда за то, что тебе удалось развеселить Линнет. В эти дни она не отходила от тебя.
– Послушай, я бы с радостью согласилась всю оставшуюся жизнь говорить голосом Братьев Рессани, если бы это могло развеселить Линнет.
Нэнси была поражена до глубины души, когда узнала, что Линнет каждую ночь плачет по Руфе и спрашивает, почему она не звонит. Нэнси пришлось призвать на помощь всю свою фантазию и сочинить сумасшедшую историю о приключениях Братьев Рессани в космосе. Но еще большей популярностью пользовалась ее же история о жизни Руфы в Шотландии. Трудно было только объяснить, почему с ней нельзя связаться. Нэнси не нравилось, что Руфа стала героиней фантастических рассказов, но Лидия клялась, что Линнет заметно повеселела.
Наблюдая за Линнет, Нэнси решила, что этот праздник – великолепный способ отвлечь девочку от грустных мыслей. Она пригласила Терри и Сандру Поултер, которые работали у Эдварда. Их дочь училась в одном классе с Линнет. Еще одна девочка из ее класса пришла с друзьями Лидии из хора. Нэнси с улыбкой смотрела на трех малышек у костра, полных веселья и радости, похожих на щебечущих птах. Как давно, подумала она, на праздниках в Мелизмейте не собирались такие нормальные люди, как сейчас.
Селена пригласила своих школьных подруг, которые тоже собирались поступать в университет. Нэнси и Роза были приятно удивлены их респектабельностью. Лаура и Кларисса, как небо и земля, отличались от тех неандертальцев, с которыми Селена общалась в прошлом году. Они забавлялись с бенгальскими огнями так же по-детски, как и подруги Линнет. Они были в шерстяных перчатках, а их волосы блестели в свете огня. Селена пыталась написать в воздухе бенгальским огнем свое имя. Она весело смеялась, и выдыхаемый ею воздух образовал в морозном воздухе кольцо над ее головой.
Если я прикрою глаза, подумала Нэнси, я почти смогу увидеть его. Она вдруг почувствовала, что Настоящий Мужчина очень одобрительно отнесся бы ко всему этому, словно он стоял рядом с ней и говорил ей это.
Лидия приготовила глинтвейн по старому рецепту отца. Она выглядела прелестно в новых джинсах и свободном ярко-красном свитере. Она пригласила десяток человек из котсуолдского хора и сейчас с восторженным и сияющим лицом слушала дирижера Фила Хардинга.
– Только посмотри на него, – злобно прозвучал рядом с Нэнси голос Рэна. – Так и старается ублажить ее.
– Возьми пирожок, – сказала Нэнси, протягивая ему тарелку.
– Они натуральные?
– Конечно, нет. – Она забрала тарелку назад. – Что ты на них уставился, Рэн?
– Он влюблен в нее – это совершенно очевидно.
– Он имеет полное право любить ее.
Рэн пробормотал себе под нос:
– Он – нет.
– Мне кажется, что он ей нравится.
Рэн нахмурился.
– Он просто пытается воспользоваться случаем.
– Пойди и зажги бенгальские огни для Линнет, – сказала Нэнси. – Разве ты не для этого пришел сюда?
– Я не спускаю глаз с этого жеманного ублюдка!
Нэнси рассмеялась, добродушно, но немного презрительно.
– Боже мой, ну и нахал же ты! Если ты ревнуешь Лидию, тебе следует вновь завоевать ее, пока этому жеманному ублюдку не пришло в голову на ней жениться.
– Я вполне мог бы.
– А как это понравится твоему финансисту?
Рэн нахмурил брови.
– Полли мне не невеста.
– Я и не сказала невеста, я сказала финансисту, и ты прекрасно меня слышал. Кстати, а где она?
– Дома. К ней пришли друзья.
– О, как это мило с ее стороны отпустить тебя сюда. Послушай, может, ты перестанешь следить за Лидией? Иди пообщайся с другими гостями.
– Я не хочу.
– Честно говоря, Рэн, меня совершенно не интересует, чего ты хочешь. – Нэнси понизила голос. – Тебя пригласили, чтобы доставить удовольствие Линнет. Вот и доставь ей удовольствие.
– Я не хочу, чтобы она видела меня таким сердитым.
– Тогда возьми себя в руки хотя бы на этот вечер.
Нэнси оставила его и направилась в оживленной группке, собравшейся вокруг Лидии. Следует признать, что Настоящий Мужчина посмеялся бы над некоторыми из них – такие они были чистенькие, такие вежливые и такие невыносимо безобидные. Лидия, однако, чувствовала себя свободно среди них. Она стояла рядом с Филом Хардингом и принимала участие в обмене убогими шуточками. Впрочем, а почему бы и нет? Нэнси стало стыдно своего презрительного отношения к этим людям. Предоставленная самой себе, Лидия, очевидно, предпочла банальную манерность волнующей богемности Настоящего Мужчины. Странно, подумала Нэнси, что все они, выйдя из его тени, пытаются найти самих себя.
Лидия отошла в сторону, чтобы налить себе глинтвейн. Увидев Нэнси, она сказала:
– Давай выпей, ты еще вообще ничего не пила.
– Спасибо, дорогая. Все идет отлично, как ты считаешь?
– Замечательно. Ты просто гений.
– По крайней мере, никто больше не стоит молча.
– Все великолепно проводят время. – Лидия налила еще одну кружку глинтвейна. – Может быть, ты отнесешь ее Рэну? А то он расстроится, если это сделаю я.
– Хорошо. Я думаю, сцены нам ни к чему.
Они обе посмотрели на Рэна, который стоял, буравя взглядом Фила Хардинга. Нэнси подумала, что он напрасно видит в этом лысом дирижере серьезного соперника.
– Он поссорился с Вальсирующей Матильдой, не так ли? Все признаки налицо.
– Какие признаки?
– Ну, в данный момент он все еще дуется, – сказала Нэнси, намеренно не понижая голос. – На следующем этапе это перейдет в меланхолию. По моим расчетам, примерно в половине девятого он разрыдается.
– Корова… Не будь такой злой.
– Ха! Ты смеешься! – Нэнси осуждающе показала пальцем на сестру. К явному неудовольствию Рэна, они обе начали хохотать.
– Он злится, когда видит меня в окружении друзей, – прошептала Лидия. – Когда мы были женаты, мне приходилось общаться только с теми людьми, которых выбирал он. Они любили медитировать, сидя на полу с зажженными благовонными палочками. Он считал, что друзья, которых выбирала я, представляли собой слишком большую опасность. – На ее лице отразилась нежная любовь к бывшему мужу.
– Лидия, – строго спросила Нэнси, – ты специально делаешь так, чтобы он тебя ревновал?
Лидия улыбнулась.
– Конечно.
– Зачем тебе это? Зачем ты вообще обращаешь на него внимание? – Еще не услышав ответа, Нэнси поняла, что задавать эти вопросы Лидии бесполезно. Ее глупая сестра, одурманенная Рэном, затеяла все это исключительно ради него. Остается только открыть рот от изумления, наблюдая за упорством. Почему Лидия думает, что теперь сможет с ним поладить? Неужели она надеется, что он изменится?
Нэнси подошла к Рэну и протянула ему кружку с глинтвейном.
– Выпей, и твоя хандра пройдет.
Рэн проворчал:
– Я вовсе не хандрю. Это очень похоже на тебя – ты никогда не умела распознать настоящую боль.
– Чепуха, – сказала Нэнси, уверенная, что это единственный ответ, которого он заслуживает. Что, в самом деле, происходит с семейством Хейсти? Руфа вышла замуж по расчету, а потом разбила свое сердце связью с Тристаном. Лидия связала свою жизнь с деревенским дурачком. Сама Нэнси безоглядно влюбилась в Берри, но он уехал во Франкфурт. Одна надежда на Селену, или все они закончат свои дни в одиночестве.
Она вернулась с пустой тарелкой на кухню, показавшуюся ей особенно светлой после кромешной тьмы во дворе. Огромный горшок с олениной, приготовленной Селеной, грелся на плите. Нэнси вынула из духовки сковородку с шипящими сосисками.
Зазвонил телефон. Нэнси сняла трубку.
– Алло?
– Нэнси? – Это был голос Полли, резкий и разъяренный. – Я хочу поговорить с Рэном. Он все еще у вас?
– Привет, Полли, да, он все еще здесь.
– Могу я с ним поговорить?
– Он во дворе, – сказала Нэнси. Свободной рукой она высыпала сосиски в миску. – Попросить его перезвонить тебе?
– Мне необходимо поговорить с ним прямо сейчас. Срочно. Ты можешь его позвать?
– Хорошо, если ты согласишься подождать. Кстати, жаль, что ты не смогла прийти. Получилась отличная вечеринка.
– С твоей стороны было очень мило пригласить меня, – оборвала ее Полли. – К сожалению, мы сегодня даем званый обед. Рэн, по-видимому, забыл о времени.
– Старый глупец! – Нэнси с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. – Я позову его.
Нэнси, не спеша, направилась во двор, она не могла отказать себе в удовольствии заставить ее ждать у телефона. Рэн не потерял своего воинственного вида, но теперь он стоял намного ближе к хористам.
– Рэн, дорогой, твой финансист ждет тебя у телефона.
– О…
– Что же ты не сказал, что у вас званый обед?
– Я ненавижу званые обеды, – огрызнулся Рэн. – Скажи ей, что я не приду.
– Скажи ей сам. Я слишком занята, чтобы участвовать в ваших разборках.
Неожиданно он схватил ее за руку. Его черные глаза горели гневом.
– Неужели ты не понимаешь? Ты только посмотри на нее! Стоит мне отвернуться на секунду – и она уже обжимается с ним!
Нэнси мягко высвободила свою руку.
– Что за чушь! И это говоришь ты, перещупавший добрую половину женского населения Глостершира?!
– Пожалуйста, Нэнс, просто скажи Полли, что я приду позже.
Она рассмеялась.
– Хорошо, но я как-то сомневаюсь, что она оставит для тебя горячий ужин.
– Я понимаю, что я глубоко в дерьме, но мне плевать. Пожалуйста!
– Я же сказала – хорошо.
Нэнси вернулась на кухню и взяла трубку.
– Алло, Полли?
– Наконец-то! – прошипела Полли. Нэнси услышала звон бокалов на другом конце провода. – Он уже выехал? Затолкай его в машину и отправь домой, пока я окончательно не потеряла терпение!
– Извини, но он не захотел подойти к телефону. Он сказал, что приедет позже.
– Позже! Что это значит, черт возьми?
– Мне действительно нужно идти, Полли. Ты понимаешь: обязанности хозяйки, и все такое. Пока! – Нэнси положила трубку. Она испытывала даже некоторую жалость к этой грозной командирше. Полли сожгла за собой все мосты только ради того, чтобы обнаружить, что Рэн вовсе не такой уж податливый, каким кажется. Ради этого идиота она добровольно отказалась от Берри – самого лучшего человека на свете. Ее утешала мысль о том, что даже эксперты в Брачной игре могут шмякнуться задом об землю, пытаясь взять последний барьер.
* * *
– Лидия, – Рэн настойчиво дергал ее за рукав ярко-красного свитера. – Ради Бога, мне нужно поговорить с тобой!
– Подожди минутку, – сказала Лидия. – Ты ел что-нибудь?
– Нет. Я ничего не хочу.
– Ты уверен? Тушеная оленина очень вкусная.
– Сколько еще это будет продолжаться? О, пожалуйста!
В кухне было полно народу. Лидия, Селена и Нэнси только что закончили раскладывать еду по тарелкам. Роджер заваривал чай. Роза в приподнятом настроении порхала вокруг них с бокалом в руках.
– Я не могу сейчас уйти, – сказала Лидия. – Мне нужно присмотреть за девочками, иначе они, кроме сливочной помадки, ничего не будут есть.
На ее утонченном лице появилась мягкая улыбка, когда она посмотрела на Линнет и ее подружек, сидевших в отдалении. Братья Рессани, которые всегда обедали вместе с Линнет, были сосланы на туалетный столик. Девочки, перепачканные сажей, громко смеялись и отпускали шуточки, содержащие слово «задница».
– Им и без тебя хорошо, – сказал Рэн. – Пожалуйста, Лидия, мне действительно нужно с тобой поговорить.
Момент настал. Лидия чувствовала себя на удивление легко и спокойно. Рэн наконец-то понял, что она преобразилась не только внешне. Она переосмыслила свою жизнь, и этот процесс оказался болезненным. Но теперь она знала свою истинную цену. Рэн был не в курсе, что она уже отказала Филу Хардингу, который, по мнению многих, стоил десяти мужей. Когда она пронзительно кричала на Полли, она поняла очень важную для себя вещь. Она поняла, как низко пала. Она посмотрела на себя со стороны и увидела жалкую неудачницу. Как может такой бесхитростный человек, как Рэн, желать такое жалкое создание? Тогда она решила изменить тактику и предоставить этой противной Полли возможность тратить свои деньги. Стоило попытаться, когда на карту было поставлено ее счастье.
Она спросила:
– А мы не можем поговорить здесь?
– Нет!
– Ну хорошо.
Вокруг было полно людей.
– Пойдем наверх. Только давай побыстрее. – Она повела его вверх по деревянной лестнице. – Не так страшно, если я пропущу следующую партию фейерверков, но сразу после этого мы будем петь.
Рэн едва поспевал за ней.
– Петь?
– Мы подготовили несколько мадригалов.
– Хм, полагаю, это была идея Лысого.
– Нет, – невозмутимо проговорила Лидия, – это была моя идея. Я уверена, что ты предпочел бы ритуальные мантры, но я люблю петь мадригалы. Фил говорит, что в зале отличная акустика. – Она вошла в свою спальню и включила свет. – Ну, говори.
Рэн был озадачен. Последний раз он был в спальне Лидии задолго до реконструкции Мелизмейта. Подсознательно он предполагал, что вновь окажется в убогой комнатушке с облупившимися стенами. Он был совершенно не готов к тому, чтобы увидеть этот прелестный, залитый мягким светом будуар с обивкой из мебельного ситца.
– О, Лидия, я тебя не узнаю, – грустно произнес он. – Что с тобой произошло?
– Ничего. Я всегда была такой. Я люблю хорошую музыку и красивые вещи. Мне нравится отправлять Линнет в школу в приличной одежде.
Рэн в смятении ходил взад и вперед по гладко отполированному полу и коврикам с цветочным узором.
– Тебе никогда это не нравилось, когда ты жила со мной.
– Я достаточно сильно любила тебя, чтобы обходиться без всего этого.
– Вот уж не предполагал, что ты такая собственница.
– Ну, это не совсем так, – сказала Лидия. – Дело вовсе не в вещах, а в стандартах, по которым живут другие люди.
– Прекрати, – жалобно попросил Рэн. – Ты говоришь как Полли.
– На самом деле она многому меня научила.
– Это не ты!
Лидия вдруг заметила, что на прекрасном лице Рэна уже появились морщины, а на висках седина. Так же, как Настоящий Мужчина, он не мог поспорить со временем. С каждым годом он становился все менее совершенным.
Лидия приняла твердое, осознанное решение не позволить ему превратиться в Настоящего Мужчину. Она села на кровать.
– Мне очень жаль, что тебе не нравятся произошедшие во мне перемены. Но у тебя нет никакого права возражать против них.
– Есть, если это влияет на мою дочь, – сказал Рэн.
Лидия ждала этих слов и была к ним готова.
– Линнет чувствует себя хорошо, как никогда, – спокойно произнесла она. – Она ведет правильный образ жизни. В школе у нее появились подруги, и никто больше не считает ее изгоем. Если ты собираешься критиковать то, как я воспитываю дочь, иди к черту!
Рэн вытаращил глаза. Лидия никогда не позволяла себе таких выражений.
Она ждала, чтобы он осознал высоту горы, на которую ему предстоит взобраться. В комнате повисла тишина, которую она не хотела нарушать первой. Снизу доносился смех и громкие голоса.
Рэн перестал ходить по комнате. Он выглядел бледным и вмиг постаревшим.
– Девочки, а вернее, их родители, не приглашали ее домой поиграть, – сказала Лидия, – потому что ее нищая мать, пребывающая в вечной депрессии, живет на свалке, а ее отец, сексуальный маньяк, тоже живет на свалке. Ее единственными друзьями были Братья Рессани.
– Сексуальный маньяк? – Рэн был настолько поражен, что впал в транс и мог повторять только ключевые слова. Его нежная кроткая Лидия никогда не говорила с ним так.
Она вздохнула.
– По-моему, это ты хотел поговорить, а на самом деле говорю я. Извини.
– Тебе следовало рассказать мне о Линнет, – мягко сказал он.
– И что бы ты сделал?
– Я не знаю. Придумал бы что-нибудь. Мне больно видеть ее несчастной. Я ненавижу себя за то, что позволил Полли вклиниться между нами. Ну почему я такое дерьмо?
Она улыбнулась.
– Ты хватаешь все, что тебе нравится, не думая о последствиях. Как Линнет, когда она гоняется за лебедями.
Он не плакал, не злился и не старался оправдаться.
– Если бы я только мог повернуть время назад… – тихо проговорил он. – Я сделал несколько неслыханных ошибок.
– Полли тоже ошибка?
– Бедняжка, это не ее вина.
Лидия повторила:
– Полли тоже ошибка?
– Да, – покорно проговорил Рэн. – О Боже, это ужасно! Если бы ты только видела, что она сделала с моим домом. Она думает, что купила меня. Я не могу заставить ее понять, что я не собираюсь на ней жениться.
– Но ты женишься на ней?
Рэн взял ее руку.
– Нет. Я не собираюсь жениться на Полли. Я вбил себе в голову, что влюблен в нее, ну, ты меня знаешь.
Рука Лидии напряглась в его руках.
– И ты собираешься сказать ей об этом?
– Да. Несмотря на то что она, наверное, убьет меня и выселит из дома до тех пор, пока я не верну ей все деньги, потраченные на обустройство. Мне все равно. Но в любом случае это лучше, чем причинять боль моей малышке. – Рэн тихо застонал и прижал руку Лидии к своей щеке. – На этот раз я здорово влип, да? Я смотрю на тебя и вижу, каким же дураком я был, что отпустил тебя. Извини, что я разозлился сегодня, но ты потрясающе красива, к тому же я не могу игнорировать твои мысленные сообщения.
– Если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда, тебе придется жить по другим правилам, – сказала Лидия. – Ты знаешь, о чем я говорю. – Она затаила дыхание, но потом заставила себя продолжить речь, которую мысленно произносила уже столько раз. – Я была очень несчастна, когда жила с тобой. Когда ты изменил мне в первый раз, я думала, что умру. Ты сказал мне, что я привыкну к этому…
– О Боже! – Рэн содрогнулся. – Неужели я это сказал?
– Но я так и не смогла к этому привыкнуть. Каждый раз я словно заново умирала. Но я продолжала надеяться, что ты снова захочешь быть со мной. – Она говорила, с трудом сдерживая слезы. – Возможно, это было бы не так важно, если бы я не любила тебя.
Он вновь стал прежним молодым Рэном. Впервые за весь вечер он широко улыбнулся.
– Ты все еще любишь меня?
– Не понимаю, как ты можешь спрашивать меня об этом. Я никогда не переставала любить тебя ни на секунду… – проговорила Лидия, задыхаясь от рыданий.
Он вскочил с полу, сел рядом с ней на кровать и сжал ее в своих объятиях. Он нежно положил ее голову на свое плечо и прошептал:
– Лидия, пожалуйста, прости меня, и давай начнем все сначала. Я ужасный идиот, но я, по крайней мере, понял, что никогда не буду счастлив без тебя. И без Линнет. Я хочу вновь обрести свою семью.
* * *
Вечер для Нэнси закончился тем, что она страшно разозлилась на Лидию. Во время ужина она вдруг исчезла, оставив сестер развлекать всех этих людей из хора и делать вид, что они просто в восторге, когда те вдруг начали петь мадригалы. Они явно были озадачены отсутствием Лидии, и Нэнси пришлось срочно выдумывать малоубедительную историю о внезапной мигрени. Все они поверили в это и, прощаясь, дружно выражали свою озабоченность.
Вечер уже близился к завершению, последние гости из числа любителей выпить по-дружески помогали убирать посуду. Линнет и оставшаяся ее подруга, Лорен Поултер, лежа на диване в гостиной, слипающимися глазами смотрели «Русалочку». Роза и Нэнси сгребали в мусорное ведро остатки пищи и ставили тарелки в посудомоечную машину. Селена стояла у раковины и отмывала кастрюли.
Среди всей этой суматохи Нэнси не сразу заметила Полли. Она стояла, дрожа от ярости, среди грубых вязаных жакетов и черных от сажи рук последних гостей. Поверх ее короткого нарядного платья из черного бархата было новое шикарное пальто от Барбур. На ее шее сверкал бриллиант.
– Я пришла за Рэном. – Она была слишком рассержена, чтобы заботиться о том, кто слышит ее слова.
Нэнси выбросила картофельные очистки в мусорное ведро.
– Рэн? Я думала, что он давным-давно ушел. Разве он не дома?
– Я знаю, что он здесь, Нэнси, – проговорила Полли. – И если я сейчас же не увижу его, я не увижу его больше никогда.
– Послушай, никто не собирается его прятать. – Нэнси коснулась плеча Розы. – Мам, ты не видела Рэна?
– Нет, и я также не видела эту несносную Лидию. Как могла она бросить нас одних со своим хором? Я не знала, куда деваться, когда они вдруг запели эти свои мадригалы. Ну и чепуха! – Роза выпила достаточно, чтобы достичь уровня, когда она не стеснялась говорить суровую правду.
На хорошеньком лице Полли застыла маска японского театра Ноо, выражающая страшное возмущение.
– Мне пришлось одной развлекать гостей. Я в жизни не испытывала такого унижения. И я не собираюсь сидеть и ждать, когда он соизволит вернуться домой.
– Хорошо, ты можешь не стесняться и поискать его по дому, – любезно предложила Роза. – Кстати, раз уж ты пришла, не хочешь выпить чашечку чая?
– Нет, спасибо. – Полли решительно направилась к большому залу, откуда доносился громкий смех. В дверях она нетерпеливо фыркнула и, передумав, направилась в сторону лестницы.
Роза и Нэнси смотрели на нее с выражением вежливого сочувствия.
Роза проговорила:
– Пусть лучше увидит сама. Он никогда не решится сказать ей.
Нэнси вздохнула и округлила глаза.
– Лидия совсем спятила. Почему она не могла соблазнить кого-нибудь другого?
– Потому что он ее муж, – сказала Роза. – В отличие от Рэна она знает, что брак не разлагается под действием микроорганизмов, особенно если в семье есть ребенок. Он должен понять, что нет такого понятия, как одноразовый брак. Настоящий Мужчина всегда знал это. Поэтому он всегда возвращался домой.
Нэнси была удивлена. Она никогда не слышала, чтобы мать говорила об отце осуждающе.
– Ты была любовью всей его жизни.
– Да, потому что я вышла за него замуж и все терпела. Но это было не просто. Почему, ты думаешь, я выглядела такой старой и вся была покрыта морщинами, а он нет? Я была его портретом на чердаке. – Она протрезвела и заметила удивление Нэнси. – О, дорогая, меня вполне устраивала такая жизнь. Все это компенсировалось многим другим. Я сама выбрала такую жизнь так же, как и Лидия. И потом, двое людей, у которых есть такой замечательный ребенок, как моя Линнет, обязательно должны быть вместе. – Она бросилась вперед и схватила свой бокал. – Быстренько налей мне еще немного, пока я не превратилась в Энн Уидеком [2]2
Энн Уидеком – министр внутренних дел теневого кабинета. Прим. перев.
[Закрыть].
Торжественной поступью на кухню вошла Полли с побелевшим лицом и горящими глазами.
Роза спросила:
– Ты нашла его?
Полли не ответила. Она обвела комнату испепеляющим взглядом, а потом бросилась вон через черный ход, как злая фея на крестинах.
Нэнси все поняла через полчаса, когда понесла спящую Линнет наверх. Дверь в комнату Лидии была слегка приоткрыта. Лидия и Рэн крепко спали на смятой постели в объятиях друг друга.
