Текст книги "Том 14. Убийство - завтра!"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Глава 11

– Мэвис, – раздавался чей-то требовательный голос, – вы в порядке, Мэвис?

Вообще-то мне не хотелось отвечать, но голос не оставлял меня в покое, так что в конце концов я заставила свои глаза открыться.

Я увидела Карла, встревоженно смотрящего на меня сверху.

– Вы в порядке, Мэвис? – все так же настойчиво повторил он свой вопрос.

– Думаю, что да. Снимите с меня эти цепи.

Он недоуменно посмотрел на меня:

– Цепи?

Я с трудом села и осмотрелась: я лежала на полу в подвале. Мне было неясно, каким образом я могла тут оказаться, потому что четко помнила, что была прикована к стене, прежде чем вторично потеряла сознание.

Инстинктивно я повернула голову и взглянула туда. Какое-то мгновение я была на грани того, чтобы грохнуться в третий обморок.

Теперь к стене было прикреплено цепями тело Ванды, а поскольку я находилась достаточно близко, я увидела ее лицо и быстро отвернулась.

– Я уведу вас отсюда, – сказал Карл. – Вы сможете сами подняться?

– Попытаюсь.

Карл обхватил меня и приподнял.

Мы стали медленно подниматься наверх по ступенькам. Я почувствовала себя сразу лучше, как только выбралась из подвала, а кухня казалась такой теплой и дружелюбной от ярко горящего в ней света по сравнению со светом этих кошмарных свечей.

– То, что нам нужно, это выпить, – сказал Карл, – подождите меня здесь, я сейчас вам что-нибудь принесу.

Он сделал несколько шагов к двери и остановился – дверь распахнулась, и влетел Дон. На лбу у него красовался огромный кровоподтек, в глазах светилась злоба. Он остановился перед Карлом, потом посмотрел на меня.

– Привет, милый, – произнесла я едва слышно.

Но злость Дона не исчезла, на мгновение я удивилась почему, но тут случайно посмотрела вниз. Я совершенно забыла, что я была голая. Ясно, что он пришел к совершенно неправильному заключению, отсюда и убийственный взгляд, который он адресовал Карлу.

– Обожди минуточку, Дон! – закричала я. – Это не…

Но он меня просто не слушал.

Дон назвал Карла таким мерзким словом, что, даже если бы это было и правдой, все равно в присутствии женщины так выражаться непозволительно… Потом он размахнулся, намереваясь ударить его, но тот увернулся, а в следующее мгновение они уже сцепились на полу.

– Хватит! – рявкнул с порога резкий голос. – Прекратите немедленно!

В дверях стоял лейтенант Фром. Увидев меня, он остолбенел, глаза Фрома едва не вылезли из орбит, но он не отводил от меня взгляда. Я скромно покраснела и попыталась прикрыться двумя руками, но, очевидно, мне слишком много требовалось прятать под ладошками.

Кроме того, я как-то ужасно глупо себя чувствовала. Сразу же пришла на ум любимая картина моей матери «Сентябрьское утро», висевшая в нашей гостиной. На ней была изображена обнаженная девушка, пытавшаяся проделать то же самое, что и я в данный момент, но у нее получалось это лучше, поскольку ее формы не были такими пышными, как у меня. Моя мама уверяла, что это очаровательная картина скромности, но я-то считала, что в сентябре холодно и потому тело бедной девушки покрылось гусиной кожей.

Дон и Карл расцепились на полу, нехотя поднялись на ноги и стояли, сверля друг друга глазами.

Лейтенант Фром, сделав над собой усилие, перестал глазеть на меня.

– В чем дело? – спросил он требовательно.

– Спросите у него. – Дон кивнул на Карла. – Мне тоже хочется послушать, что он скажет.

– Я услышал шум, – заговорил Карл, – и пришел сюда выяснить, в чем причина. Я нашел Мэвис в подвале… Думаю, лейтенант, вам лучше заглянуть туда.

– Согласен, – решил Фром, – мы все посмотрим.

– Пожалуйста, – взмолилась я, – я не хочу туда снова спускаться. Если только я опять ее увижу, я помешаюсь!

– Ее? – спросил Дон.

– Ванду. Она…

Дон повернулся к лейтенанту:

– Моя жена явно в шоке. Вы сами видите, в каком она состоянии.

– Надо быть слепым, чтобы не видеть, – отпарировал Фром.

– Пусть она поднимется к себе и оденется, – настаивал Дон. – Если вы захотите допросить ее позднее, хорошо, но…

– Я сказал, что мы все отправимся вниз, – повысил голос Фром, – и именно так мы и поступим. А она может идти не первой.

– Вот что мне нравится в лейтенанте, – холодно произнес Карл, – необычайная сердечность!

Дон снял свой халат и протянул его мне.

– Надень это на себя, Мэвис. Тогда лейтенант сможет сосредоточиться на том, что он все же коп.

Я надела на себя халат и подпоясалась кушаком с кистями. Наблюдая за этим, Фром состроил грустную мину. Потом я вцепилась в руку Дона и двинулась рядом с ним к лестнице. В подвале я закрыла глаза и висела на руке у Дона, пока Фром не заявил, что мы можем вернуться на кухню.

Последующие десять минут были настоящим хаосом, всюду сновали полицейские, лейтенант задавал сотни вопросов, а Дон орал, что он намерен нанять мне адвоката, я же вообще не должна ничего говорить. Карл уговаривал Фрома не валять дурака. Я, твердил он, не могла убить Ванду, лейтенант спрашивал почему, а Карл уверял, что надо быть полным идиотом, чтобы допустить такую ерунду.

У меня разболелась голова, я села на стул и терпеливо ждала, когда трое мужчин накричатся вволю друг на друга. Кончилось тем, что Фром ударил кулаком по столу так, что я подпрыгнула от неожиданности.

– Хватит, – заорал он, – с меня достаточно! Это настоящий сумасшедший дом! Два убийства за сутки. Я увожу Мэвис для допроса в управление, а вы можете вызывать хоть целый взвод адвокатов.

Затем он схватил меня за руку, поднял рывком со стула и потащил к парадному входу.

Я слишком устала, чтобы сопротивляться, и потом, возможность выбраться из этого положения и проклятого дома меня вполне устраивала. Фром сел рядом со мной в машине и не проронил ни единого слова на протяжении всего пути.

Полицейское управление выглядело грязным и обветшалым. Я сказала Фрому, что им надо пригласить декоратора, на худой конец, поможет несколько хороших растений, но он лишь хмыкнул и потащил меня по коридору, затем загнал в малюсенькую комнатушку, которую я посчитала камерой, пока он не сообщил, что это его кабинет. Он даже придвинул мне стул. Пришли еще двое полицейских, лейтенант выключил верхний свет и повернул настольную лампу так, чтобы она светила мне прямо в лицо.

Я ее тут же отвернула, но он упорно поворачивал ее по-своему. Так мы проделали три или четыре раза, пока он не заорал, чтобы я ее не трогала.

– Но свет бьет мне прямо в глаза! – возмутилась я. Как будто он сам этого не видел с самого начала. До чего же некоторые копы тугодумы.

– Оставьте лампу в покое! – повторил он.

– Ладно, – сказала я, – но если после этого мне придется носить очки, счет я перешлю вам.

– Заткнитесь! – гаркнул он.

– Если вы намереваетесь грубить, я здесь не останусь. Во-первых, я вовсе не стремилась сюда попасть, это было вашей инициативой, не забывайте! И надо признаться, я не высокого мнения о вашем гостеприимстве. Я хочу кофе или чего-то другого, покрепче.

– Отвечайте на вопросы! – Голос у него стал тихим, измученным.

– Как я могу это делать, пока вы мне не задали ни одного.

– Заткнитесь и слушайте, тогда я смогу задать вам хотя бы один.

– О’кей, – я пожала плечами, – начинайте.

– Так-то лучше. – Он шумно вздохнул. – Вы хотите нам об этом рассказать?

– Я же говорила, но ведь ничего не изменилось.

– Вы – что? – спросил Фром.

– Я только что вам сказала. Вы, по всей вероятности, не слушали меня.

– Может быть, я ненормальный, – пробормотал лейтенант. – Если вас не затруднит, повторите еще раз.

– Нисколько. Лампа слепит мне глаза.

Секунд десять все молчали.

– Если она не сумасшедшая, тогда я несомненно, – пробормотал он. – О чем вы говорите?

– О лампе, – терпеливо объяснила я и снова отвернула ее в сторону. – Так-то лучше.

После этого Фром начал что-то бормотать себе под нос, но я не могла разобрать, что именно. Так продолжалось несколько секунд, затем один из его помощников спросил:

– Не хотите ли, чтобы я попробовал, лейтенант?

– Почему нет? – каким-то опустошенным тоном ответил он. – Почему я один должен ходить с головной болью?

– Имело место убийство, – заговорил доброволец миролюбиво. – Вы ведь об этом помните, не так ли? Была задушена миссис Пейтон.

– Разве я смогу об этом когда-либо забыть?

– Вот и расскажите нам своими словами, как все произошло на самом деле.

– Охотно расскажу, – ответила я. – А как иначе я могу с вами говорить? Я не прочь позаимствовать вашу терминологию, хотя лучше, конечно, пользоваться собственными словами, которые мне более понятны, чтобы вас не запутать.

– Вы уже и так все запутали! – заворчал он. – Бога ради, пользуйтесь собственными словами, я не предложу вам ни одного моего! – Голос у него зазвучал октавой выше. – Но расскажите нам все!

Я сообщила им, что произошло, начиная с того момента, когда я спустилась вниз в подвал, и до той минуты, когда лейтенант Фром вошел в кухню.

– Что заставило вас отправиться в подвал, это прежде всего? – снова стал задавать вопросы Фром.

Я не сразу ответила, потому что мне казалось подлым упоминать имя Фейбиана Дарка. Если только я объясню им, как я решила устроить ему ловушку, они моментально его арестуют и припишут все лавры себе, и Джонни никогда не поверит, что мне первой пришла в голову такая умная мысль. Поэтому я задержалась с ответом.

– Продолжайте, – нетерпеливо произнес Фром. – Почему?

– Я не могла заснуть и подумала, что мне надо немного погулять. И конечно, мне не давала покоя гибель экономки. Этот странный подвал…

– Поэтому вы отправились туда?

– Совершенно верно. После чего все вот так и случилось.

– И вы думаете, что мы вам поверим? – заорал он. – Вы лжете!

– Конечно, я жду, что вы мне поверите. Чего ради я стала бы иначе говорить?

– Пошли дальше, – вмешался третий. – Вы убили эту даму. Признавайтесь!

– Ничего подобного я не делала! – Я была возмущена. – Неужели вы воображаете, что я могла бы об этом позабыть?

– Вы убили ее, – повторил он монотонно. – Задушили. Прикрепили цепями ее к стене, чтобы она не могла сопротивляться, затем сжали руками ее горло, пока она не испустила дух.

– После этого разделась и упала в обморок? Я думала, что про глупых полицейских сочиняют в романах. Теперь вижу, что вы – непроходимые глупцы!

– Почему вы убили ее? – спросил он, не обращая внимания на мои слова. – Ревность? Что она вам сделала?

– Ничего, – ответила я.

– Может быть, все дело в ее муже? – с надеждой продолжал недоумок. – Вы от него без памяти, но она стояла на дороге?

– А вы видели ее мужа? – теперь уже вкрадчивым тоном заговорила я. – Если бы Ванда стояла перед ним, вы бы не смогли его увидеть. Грег для меня примерно так же интересен, как пикник дошколят.

В жизни своей я не видела таких грубиянов. Можно было подумать, что все копы глухие, потому что они без конца задавали одни и те же вопросы, даже не выслушивая моих ответов.

Вопросы повторялись еще и еще раз, пока наконец не прекратились. Наступившее молчание показалось мне восхитительным, я наслаждалась тишиной, но недолго.

Фром включил верхний свет.

– Я возвращаюсь назад в дом, – заявил он, – Может быть, я услышу что-нибудь разумное от других его обитателей, но сомневаюсь. Зарегистрируйте Мэвис в качестве основного свидетеля или как-то иначе, но ее надо запереть!

Потом Фром вышел из помещения, хлопнув дверью.

– Ладно, леди, – сказал один из оставшихся, – пошли!

– Куда? – спросила я, поднимаясь.

– Мы собираемся отыскать для вас симпатичную спокойную камеру на одну ночь.

– Это звучит прекрасно. Найдется ли у вас кто-нибудь, кто принесет мне вещи из дому?

– А?

Я раздвинула полы халата и продемонстрировала ему кое-что.

– На мне ничего нет, кроме одного халата, – объяснила я и плотно завернула его полы.

– Что вы сказали? – спросил он.

Поэтому я повторила то же самое ему еще раз и в подтверждение снова показала ноги. Видимо, он был близоруким, потому что смотрел мне на ноги минуты две, прежде чем убедиться.

– О’кей, – заявил он в итоге, – я поручу кому-нибудь сходить за вашими вещами, но, на мой взгляд, я совершаю преступление.

Полицейские перепоручили меня надзирательнице, у которой было длинное лицо с заостренными чертами и такая фигура, которую лучше не описывать. Есть женщины, которые не считают необходимым следить за собой.

Она открыла дверь камеры и втолкнула меня внутрь, затем заперла ее.

– Благодарю вас, – сказала я вежливо. – Если вы мне понадобитесь, я позвоню.

– Если ты чего-нибудь захочешь, сестренка, тебе придется ждать до утра! – ответила она кислым голосом.

– В котором часу завтрак?

– Когда ты его получишь.

– Если обслуживание такое скверное, как вы говорите, я сомневаюсь, что я оста…

Но она ушла, не дослушав меня.

Поэтому я легла спать. Вместо матраца была твердая деревянная доска, сверху – тоненькое одеяло.

Н-да, приятного мало!

Глава 12

Утром я приняла душ, кто-то все же принес мне одежду, так что я смогла одеться. Я бы не сказала, что завтрак был хороший, но, как я понимаю, полицейское управление не так уж часто оставляет на ночь в своих камерах знаменитых кинозвезд.

Около десяти часов старая фурия явилась в сопровождении полицейского, одетого в форму, и отперла дверь. Коп повел меня наверх, в кабинет лейтенанта Фрома, и первым человеком, которого я увидела, перешагнув порог, был Джонни Рио.

Они с лейтенантом сидели и глазели на меня, ну и я стала смотреть на них. Слава Богу, к мужским-то взглядам я давно привыкла.

– Мэвис, – наконец заговорил Джонни, – я допустил ошибку. Наверное, я помешался, когда отпустил тебя одну в этот дом.

Я продолжала смотреть на него, не отвечая.

– Мэвис, – спросил он, – ты оглохла или что-то еще?

– Вы обращаетесь ко мне? – спросила я холодно. – Мое имя Эбхарт. Клэр Эбхарт.

– Да, конечно.

– Миссис Дональд Эбхарт, – повторила я, не сводя с него глаз. Ну как он мог позабыть о договоренности с нашим клиентом? Если он и дальше будет вести себя так неразумно, мне придется поискать другого, партнера. Подберу себе парня с мускулами, а сама возьму на себя роль мозгового центра.

Джонни посмотрел на меня.

– Можешь не морочить нам головы в отношении миссис Эбхарт. Лейтенанту известна эта история.

– Ты ему рассказал? – Я была разочарована. – Что с тобой случилось, Джонни?

– Мне бы не хотелось видеть тебя в газовой камере. У меня могло бы испортиться настроение на целый день.

– Ну, у меня уже дело подходило к концу, а ты… ты…

– Вытащил тебя из тюрьмы по обвинению в убийстве, – оборвал меня Джонни. – Лейтенант говорит, что теперь ты свободна, так что поехали, пока он не передумал.

– Да-а, – тихо сказал Фром. – Уходите как можно дальше и никогда не возвращайтесь в тот дом.

– Ну что же, – сказала я, – и если вы не поймаете убийцу, пожалуйста, не обвиняйте меня. Помните, что именно вы прогнали меня прочь!

Лейтенант сжал кулак и ударил им себя по голове.

– Уберите ее отсюда, Рио! – завопил он в ярости. – В жизни своей я ни разу не ударил женщину, но сейчас могу отступить от правил!

Джонни схватил меня за руку и чуть ли не волоком вытащил из кабинета и из здания полицейского управления вообще. Его машина стояла тут же рядом, он засунул меня на переднее сиденье и помчался по шоссе с такой скоростью, как будто участвовал в гонках.

Мы остановились в мотеле на самом берегу. Джонни провел меня в свой комфортабельный номер, находившийся на третьем этаже с окнами на океан. Я растянулась на кушетке, взглянула на телевизор, радиоприемник, современную обстановку и вздохнула, сравнив все это с жилищем Эбхартов.

Джонни хлопотал с коктейлями.

– Знаешь, я проникаюсь к себе жалостью, когда вспоминаю о том, как я барахталась между всеми этими трупами, цепями, сырым подвалом и…

– Что за ерунда! – оборвал меня Джонни.

Он принес бокалы и сел рядом со мной на кушетке.

– У меня есть новости для тебя, детка. Тебе вовсе не надо сокрушаться по поводу нашего дела. Ты возвратишься в этот дом и побарахтаешься там еще немного.

– Джонни, – начала я вкрадчиво, – сержант морской пехоты научил меня, как сломать хребет одним ударом. Все дело во внезапности, особое усилие не требуется. Впервые в моей жизни мне хочется проверить этот прием на тебе.

– Расслабься, Мэвис! Сохрани этот прием для душителя.

Я отпила из бокала.

– Не надо произносить такие страшные слова, у меня опять сдадут нервы.

– Расскажи мне, что произошло вчера вечером.

– Я повторяла этим тупоголовым копам о случившемся столько раз, что у меня заболел язык. Мне не хочется вспоминать об этом еще раз, Джонни, пожалуйста.

– Всего один разок, Мэвис, или ты предпочитаешь закончить жизнь в номере мотеля удушенной шнурком от бра?

Пришлось пересказать ему все с самого начала, ничего не упуская: о своем намерении подстроить ловушку для Фейбиана Дарка, как из этого ничего не получилось, потому что того не оказалось на месте, когда я пришла в его комнату, вплоть до того момента, когда остролицая надзирательница заперла меня в камере.

Джонни хмыкнул, когда я закончила, и поднялся за новым бокалом для себя.

– Я вынужден этому поверить, раз это говоришь ты.

– Каким образом ты узнал, что я нахожусь в этой камере? – спросила я.

– Сегодня рано утром мне позвонил Дон Эбхарт. Я сразу же поехал к лейтенанту Фрому. Строго между нами, Мэвис, этот парень тебя не любит.

– Взаимно, – заверила я Джонни. – В жизни своей не слышала ничего глупее тех вопросов, которые он задавал мне.

– Тебе следовало бы выслушать собственные ответы, – усмехнулся Джонни, а меня больше всего волновало, что Джонни имел в виду, когда подошел и сел рядом со мной.

– Есть еще один момент, – заговорила я, неожиданно припомнив, что в первую очередь вызвало все мои неприятности прошлой ночью. – Я намерена держаться в стороне от Дона, когда вернусь в этот дом. Ведь мы договаривались, что он будет ждать меня в подвале, пока я туда спущусь. Если бы он был там, ничего бы такого не случилось.

– Это не его вина, – покачал головой Джонни, – его сильно ударили по голове.

– Опять по затылку?

– На этот раз спереди.

– Ах да, припоминаю. Действительно, у него был жуткий кровоподтек, когда я увидела его на кухне. Что случилось?

– Грегори Пейтон, – хмыкнул Джонни. – Это беда всех врачевателей такого рода, они сами свихиваются. Впрочем, ты читала об этом в разных книгах. Человек, знающий о множестве психических отклонений, может заранее предвидеть, как должен реагировать человек в той или иной ситуации.

– Вот, что я всегда говорю! – на всякий случай воскликнула я, чтобы у Джонни сложилось впечатление, что я его поняла. Однако на всякий случай спросила: – Так что ты имеешь в виду?

– Грег вошел в комнату Фейбиана, ожидая найти там свою жену, – терпеливо объяснил он. – Но вместо этого нашел там тебя с Фейбианом.

И только я хотела сказать, что это глупости, поскольку его там не было, но внезапно припомнила, как Грег упорно посматривал на дверь в ванную, воображая, что Фейбиан находился там.

– Итак? – спросила я.

– Раз Ванды не было с ним, значит, она могла быть с Доном, – сказал Джонни, – Ну а Грег со своей испорченной психикой решил, что между Вандой и Доном могут существовать иные отношения, чем между сестрой и братом. Он ворвался в его комнату и, прежде чем Дон успел спросить, что ему нужно, ударил его по лбу рукояткой пистолета.

– И по этой причине Дон не спустился в подвал?

– Конечно. Он на долгое время вышел из игры. Грег же обшарил весь дом, Ванду не нашел и вернулся к себе, полный раскаяния. Во всяком случае, так он сказал полицейским.

– Это был Фейбиан! Я хочу сказать, что это он нацепил на себя эту кошмарную маску!

– Откуда ты знаешь?

– Не глупи, Джонни. Наверняка Фейбиан, кто еще?

– Карл, например?

– Какая глупость!

– Почему? Именно он так кстати и нашел тебя в подвале. Последнее, что ты помнишь перед тем, как потерять сознание, – это голый мужчина в маске, который только что задушил Ванду. Ты ничего не могла поделать, не могла от него убежать, потому что была прикована цепями к стене. Так?

– Так, – неохотно согласилась я.

– Следующее, что ты помнишь, – это труп Ванды, прикрепленный цепями к стене, и Карла, спрашивающего тебя, все ли с тобой в порядке. Сама ты не могла освободиться от цепей, а потом надеть их на Ванду. Почему не мог этого сделать Карл?

– Ты преподносишь это так, что я не могу не согласиться. Но все же, Джонни, кто, по-твоему, это был?

Он закурил сигарету и задумался…

– Пока я еще не уверен, Мэвис. Не исключено, что мы имеем дело с маньяком… или же необычайно изобретательным парнем, который притворяется маньяком.

– Это мне непонятно.

– Ты меня не удивляешь, – хмыкнул он. – До того как все узнали про второе завещание, не было явной причины убивать Эдвину. Естественно было бы убить тебя или Дона. Единственным человеком, знавшим про завещание, был Фейбиан, он мог Эдвину убить, дабы увеличить свою долю наследства. – Джонни пожал плечами. – Не далеко мы ушли в своем расследовании, не так ли? Если Фейбиан не убивал экономку, тогда это дело рук маньяка. Или же ее убили по неизвестным нам мотивам.

– Итак, можно сказать, что вычислить убийцу мы так и не можем.

– Одно несомненно, – сказал Джонни, хмуро посмотрев на меня, – уж если что-то еще должно случиться, это случится сегодня до полуночи, когда начнет действовать проклятое завещание, так?

– Так. Если ты хочешь поймать убийцу, Джонни, я останусь здесь, одолжу тебе свой бюстгальтер и юбку, можешь отправляться к ним в дом и до полуночи пребывать в роли Мэвис.

– Тебе нечего бояться, – попытался успокоить он меня, – мы непременно поймаем убийцу.

– Мне не о чем беспокоиться, кроме собственной шеи, – сказала я, нежно ее погладив. – А как понять твое «мы»? После вчерашнего я не хочу ловить убийцу. Я подаю в отставку.

– У меня есть план, – нетерпеливо заявил Джонни.

– Согласно которому меня должны задушить, и это меня совершенно не устраивает!

– Ты помнишь склеп?

– Не меняй тему разговора!

– Склеп, гробница, усыпальница, личный памятник старику. «Время проходит – я остаюсь». Черт побери! Ты должна помнить! Мы видели его всего лишь вчера!

– Ах, это! – воскликнула я, наморщив нос. – Я изо всей силы старалась про него забыть.

– Но ты, полагаю, помнишь масло на замке и два новых звена в цепочке?

– Точно так же, как я помню прошлогоднюю телепрограмму!

– Как тебе понравится плоский зад? – сердито спросил Джонни.

Я заморгала.

– Что?

– Если ты не замолчишь и не будешь меня внимательно слушать, я буду шлепать тебя до тех пор, пока твоя округлая попка не превратится в плоский зад.

– О’кей, – покорно произнесла я, – я слушаю.

Каждый раз, когда Джонни начинает говорить как хозяин, я чувствую себя совершенно безвольной, потому что надеюсь: в один прекрасный день Джонни все же заметит во мне привлекательную женщину и станет «домогаться моей благосклонности», как это называют в старинных романах, и тогда-то уж я вцеплюсь в него обеими руками. Только Джонни заставляет меня мечтать о свадебных колоколах, даже когда просто глядит на меня. Беда в том, что он-то их не слышит. Он постоянно думает только о бизнесе и утверждает, что бизнес нельзя сочетать с удовольствием, с чем я никак не могу согласиться.

– Кто-то недавно побывал в этом склепе, – продолжал Джонни, – и, по-моему, не для того, чтобы отдать дань уважения старому Эбхарту. Теперь, в соответствии с условиями нового завещания, вы все обязаны там находиться в полночь, не так ли?

– Не напоминай мне об этом кошмаре! – Я зябко передернула плечами. – Каждый раз, когда я думаю об этом, мне кажется, что летучие мыши уже запутались в моих волосах.

– Дались тебе какие-то летучие мыши, – нетерпеливо бросил Джонни. – Они давно перебрались на колокольню… Мой план предельно прост. Как только ты вернешься в дом, заявишь им всем, что знаешь, кто убийца. Но, конечно, будешь говорить это каждому в отдельности, ясно? Скажешь, что доказательство этому находится в склепе, заперто внутри, так что ты за час до полуночи отправишься туда за ним.

– Почему бы мне просто не перерезать себе горло кухонным ножом? – спросила я с негодованием. – Тогда я хоть умру в комфорте.

– Если ты всем расскажешь свою сказку, – продолжал Джонни, не обращая внимания на мои слова, – ты не минуешь и убийцу. Тот, кто не виновен, тот не пожелает дважды за ночь ходить в этот склеп, поэтому просто решит, что ты ненормальная. Но убийца заинтересуется… если в склепе есть что-то, способное его выдать, он не захочет, чтобы ты это нашла. Если же нет, могу поспорить, он не совладает с любопытством и отправится следом за тобой туда в одиннадцать часов.

Я зажмурилась и вздрогнула.

– Итак, сегодня в одиннадцать часов я выхожу из дому, – процедила я сквозь зубы. – В полном одиночестве дохожу до склепа, весело насвистывая, чтобы заглушить шум шагов у себя за спиной. Подходя к склепу, я замедляю шаг, чтобы убийца поравнялся со мной. Что мне прикажешь делать потом? Убеждаю его добровольно сдаться полиции?

– Это уже моя забота, – заявил Джонни.

– Почему, мистер Рио? Не говорите мне, что вы модернизировали свой сверхзвуковой луч, который убивает даже на расстоянии в десять миль? Вы намереваетесь сидеть там у входа, а в тот момент, когда руки убийцы сомкнутся вокруг моей шеи, вы нажмете кнопку и…

Одну секунду я продолжала сидеть на кушетке, в следующую меня подхватил ураган. Я пролетела по воздуху и оказалась лежащей лицом вниз поперек колена Джонни.

Он зажал мою голову под мышкой и отшлепал меня совсем не символически, можете мне поверить, а нейлоновые трусики не смягчали силы его ударов.

Когда экзекуция закончилась и я со стонами и охами села на кушетку, Джонни сурово заговорил:

– Я тебя предупреждал! Пеняй на себя: чего заслужила, то и получила.

– Джонни, дорогой! – Я нежно улыбнулась ему. – Ты настоящее чудовище! Поразительное чудовище! – Я опустила ему голову на плечо и протянула свои губы. – Выходит, девушке бесполезно сопротивляться. Сдаюсь, Джонни! Безоговорочно капитулирую.

Он издал вопль и вскочил с кушетки, так что, лишившись опоры, я повалилась на бок.

– Прекрати свои штучки, Мэвис! – заорал он серди то. – Мы деловые партнеры, и только!

– Нет, объясни, что плохого, если при этом мы пс лучим небольшое удовольствие? – спросила я, сноб усаживаясь.

– Во-всяком случае, не во время работы! – сурово произнес непреклонный Джонни. – Еще раз говорю тебе, Мэвис. Прекрати свои штучки, для меня дело прежде всего.

– Ладно, – с отвращением сказала я. – Куда же пропал алый цвет твоей крови, который у тебя когда-то был?

– Да перестань же молоть чепуху! – снова завопил он. – Мы обсуждаем то, что должно случиться сегодня вечером. Я буду там, у склепа, за стеной с надписью, а ты подойдешь к двери с другой стороны.

– Если ты воображаешь, что я пойду к этому склепу глухой ночью, ты еще более ненормальный, чем я считала! – твердо заявила я. – Я ни за что туда не пойду!

– О’кей, – сказал он равнодушно, – развлекайся.

– Ты хочешь сказать, что тебе все равно, пойду ли я туда или нет? – недоверчиво осведомилась я.

– Доставь себе удовольствие, Мэвис. Раз тебе нравится быть убитой в доме, где я не смогу тебя защитить, пожалуйста.

– Что ты говоришь? Почему это меня убьют? – спросила я дрожащим голосом.

– Ну, – он печально улыбнулся, – убийца теперь уже ни перед чем не остановится. Но мне тебя будет не хватать, Мэвис, – продолжал он с явным сожалением. – Наш офис уже больше не будет таким.

Я всегда знаю, когда мои карты побиты.

– Ладно, – сказала я, вздохнув, – в одиннадцать у склепа. Смотри, будь там вовремя, Джонни Рио. Если ты опоздаешь, мне уже никогда больше с тобой не говорить.

Джонни улыбнулся.

– Не пугай меня, Мэвис.