Текст книги "Том 14. Убийство - завтра!"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

– Разве обязательно было так сильно шлепать ее? – спросил Джейсон, по-настоящему испугавшись. – Я считал, что мы, наоборот, должны были предотвратить убийство.

– Она просто в обмороке, – сказала я, скрестив пальцы и внимательно разглядывая ее лицо, чтобы удостовериться, что она еще дышит. – Думаю, мне лучше отнести Пегги в ее вагончик. Сначала Эмбер, теперь вот Пегги, это начинает мне надоедать!

– Какая неудача, что она появилась в такой неподходящий момент, – тоскливо произнес Джейсон.

– А я думаю, что это удача, – искренне ответила я. – Приди она хоть на пару минут позже, она могла бы ухлопать нас обоих одним выстрелом.

Выражение его лица стало еще более тоскливым.

– Может, я отнесу ее, а ты подождешь меня здесь? – с надеждой предположил он.

– Не думаю, что так будет лучше, милый, – печально сказала я. – Я уйду в любом случае. Эпизод с Пегги нельзя назвать слишком романтическим, не правда ли? Она так испортила мне настроение, что, думаю, я отнесу ее домой и вернусь в свой вагончик.

Я потянулась за платьем, но Дженсон успел схватить его первым, и должна сказать, что он говорил Пегги правду о том, что кое-какие джентльменские инстинкты в нем еще присутствуют. Нежность, с которой он помогал мне надеть платье, напомнила о величайшем джентльмене истории, сэре Уолтере Рэлли, который бросил свою роскошную мантию в грязь, чтобы королева Елизавета не промочила ноги, и, должно быть, сам схватил насморк, когда они развлекались на природе при ужаснейшем английском климате. Единственное, в чем я теперь засомневалась, – служил ли Кемп когда-нибудь в армии, потому что у него вызвало немалое затруднение намерение застегнуть мои форменные пуговицы. Он неумело возился с каждой из них, возвращаясь по многу раз и проверяя, все ли он сделал правильно. Наконец я вынуждена была сказать ему, что не могу понять этого, ведь никаких проблем с расстегиванием у него не было, но он так был поглощен своим занятием, что просто не услышал меня. Когда он все-таки с ними покончил, Пегги еще не пришла в себя, поэтому я взвалила ее на плечо, а Джейсон открыл мне дверь вагончика.

– Перемени свое решение, дорогая, и вернись, пожалуйста! – с мольбой в голосе произнес он, когда я проходила мимо. – Просто чтобы выпить и поговорить еще немного.

– Я подумаю, – пообещала я, – но если честно, не уверена, что я в состоянии сделать это: сейчас уже глубокая ночь.

Я дотащила Пегги до ее вагончика, который был самым роскошным во всем лагере, ведь ее муж был звездой и с ним обходились соответственно. Там уместились даже две отдельные большие кровати, а не легкие койки, как у всех. Я сбросила Пегги на ближайшую кровать, так как на них не было пометок «Он» и «Она», да и в любом случае это не имело теперь значения.

Через секунды две после того, как я положила ее на кровать, она открыла глаза и тупо посмотрела на меня.

– Не переживай, дорогая, – сказала я ей. – Все в порядке. Единственное, что тебе сейчас нужно, – это хорошенько выспаться.

– Должно быть, я сошла с ума! – прошептала она. – После того как это случилось, я пришла прямо сюда, села на кровать и стала думать обо всем. Наверное, я сама довела себя до такого состояния мыслями о смерти Ли. Прости меня, Мэвис!

– Забудь об этом. Извини, что я ударила тебя так сильно.

– Так мне и надо. Скажи Джейсону Кемпу, что я прошу прощения и у него тоже, ладно?

– Конечно, – кивнула я. – Давай раздевайся и ложись в кровать.

– Забавная штука, – сказала она отрешенно. – Я любила Ли, я была просто помешана на нем. А он был нисколько не хорош, даже ужасен, просто негодяй, Мэвис, мерзавец, и ничего больше!

– Не думай об этом сейчас, – посочувствовала я. – Постарайся уснуть.

– Он так и не повзрослел, – продолжала она, не обращая внимания на мои советы. – Оставался всю жизнь большим ребенком, капризным, самонадеянным ребенком. Люсьен Блисс сделал его звездой буквально из ничего, а Ли высказал свою благодарность требованием нового контракта. Ни одна дама моложе семидесяти лет не могла спастись от его преследований – он самый жадный до женщин мужчина, которого я знаю. Каждая новая знакомая словно бросала вызов его самолюбию…

Внезапно какой-то неземной звук откуда-то с улицы прервал Пегги на середине предложения. Она мгновенно побледнела.

– Что это такое? – прошептала она.

– Я не знаю, – занервничала я. – Мне показалось, что кто-то вскрикнул.

Звук повторился, и на этот раз не было никаких сомнений, что это чей-то пронзительный вопль. Ужасающий, отвратительный крик, будто кто-то метался в агонии.

– Мэвис! – Пегги дотянулась до моей руки и крепко вцепилась в нее.

Я подавила страх и постаралась ей улыбнуться.

– Может, еще ничего страшного, – сказала я, с трудом сдерживая дрожащую челюсть. – Я пойду посмотрю и тотчас же вернусь.

Спотыкаясь, я вышла из вагончика и безумными глазами стала разглядывать аллею. В ярком лунном свете было ясно видно, что на улице никого нет, и я уже подумала, что нам обеим померещился этот страшный крик. Затем я услышала тихий шаркающий звук совсем близко от себя. Казалось, кровь застыла в моих жилах, и я не могла пошевелить и пальцем. Шарканье становилось все громче, неуклонно приближаясь ко мне. Я кое-как повернула голову, безнадежно глядя по сторонам в поисках того, кто производит этот шум. Из-за соседнего вагончика появилась фигура мужчины. Он был похож на старичка, сгорбленного и еле волочащего ноги, медленно передвигающего свое дряхлое уставшее тело по направлению ко мне. Я все еще не могла сдвинуться с места и молча наблюдала, как он, сделав несколько неверных шагов, поднял ко мне с мольбой руки, прежде чем тихонько опустился на землю. Мне стало стыдно.

Бедный старик просил у меня помощи, а я не нашла ничего лучшего, чем стоять как истукан и смотреть на него, потому что, видите ли, испугалась крика какой-то ночной птицы. «Мэвис, – сказала я себе, подбегая к старику, – это еще раз доказывает, какой глупой ты становишься, когда даешь разыграться своему воображению». Я наклонилась к старику, который лежал на земле, сложившись почти пополам и спрятав в руки лицо, и спросила:

– Вам больно?

Он ничего не ответил – по правде сказать, он даже не шевельнулся, – и это по-настоящему обеспокоило меня. Я осторожно просунула руку между твердой землей и его щекой и приподняла голову. На меня смотрели широко открытые, полные муки, пустые глаза; я рывком отпустила голову, и она снова упала на землю. Медленно встав и прислушиваясь к охваченному паникой совсем близкому воплю, я наконец поняла, что, оказывается, сама кричу от ужаса. Бедный малый, думала я, несчастный старик устал до такой степени, что не мог даже поднять голову, шагая ко мне. Когда же я приподняла ее, то увидела лицо совсем молодого человека: на меня смотрели глаза Мела Паркера! Я смутно догадывалась, что должна быть какая-нибудь причина, заставившая его двигаться таким образом – низко кланяться, едва волочить ноги, будто каждый шаг был последним предсмертным усилием. До меня только дошло, что ужасные звуки могли исходить от него, а вовсе не от какой-нибудь ночной птицы.

Из-за темной тучи снова выглянула луна, когда я еще раз наклонилась к нему, чтобы разглядеть повнимательнее. Серебристый луч света пробежал по его телу, и я увидела страшную картину: из живота Паркера торчал вошедший почти по самую рукоятку нож. Правая рука Мела, на которой блестели пятна темной густой жидкости, все еще сжимала выступавшую часть стального лезвия.

На торчащей рукоятке сверкнуло в лунном свете что-то похожее на символический знак. Это был серебряный баран, спокойно сидящий на фоне крошечных звезд. Не нужно быть Дрю Фенельком, чтобы догадаться: это знак Овна. Как в тумане я слушала людские голоса и топот приближающихся ног, чья-то сильная рука подхватила меня под локоть и помогла встать на ноги.

– Мэвис! – с жаром произнес Джейсон. – С тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо, – запинаясь, проговорила я. – Это Мел Паркер, кто-то воткнул ему в живот нож. Я думаю, что он мертв!

– Ладно, – возбужденно ответил он. – Ты уверена, что с тобой все о’кей?

– Да, все хорошо, – механически повторила я. – Мне…

И вдруг замолчала, почувствовав что-то неладное: наверное, наступил конец света – они сбросили бомбу такой мощности, какой сами от нее не ожидали. Теперь конец всему, включая Мэвис Зейдлитц, но мне почему-то было все равно. Меня просто заворожила бешеная пляска лунного света, серебряные круги поплыли у меня перед глазами все быстрее и быстрее, вызывая головокружение и заставив меня сомкнуть веки. Но это не принесло облегчения – сумасшедшая луна, вращаясь по спирали, вдруг спикировала на меня, уничтожая все на своем пути, в то время как отдаленный голос из открытого космоса объявил:

– Она просто потрясена случившимся – будет лучше, если отнести ее в вагончик.

Глава 7

Какой-то меланхоличный тип назвал колдовским этот час, когда разверзаются могилы, нагоняя на нас тоску и печаль. Вы, конечно, поняли, о чем речь, – наступила полночь. Я сам мог нагнать что угодно и на кого угодно – долгий день плавно перешел в бесконечную ночь, и мне показалось, что я смотрю повтор только что прокрученного через кинопроектор отрывка.

Все началось с трупа сегодня днем; куча вопросов не давала мне покоя, затем длинное и малоприятное совещание у шерифа. А сейчас мы снова оказались там, откуда начали. С единственной разницей, что теперь появился еще один труп.

Доктор Мэрфи потер руки и принялся за обычную работу: нужно было провести тщательную экспертизу и установить, как в точности и от чего умер Паркер. Слушая с тоской доклад доктора, я подумал: как только его жена может выдерживать всякую болтовню про вены, артерии и все такое прочее, сидя с ним долгими вечерами и испытывая романтическое настроение.

– Ну вот и все, лейтенант! – самодовольно заключил Мэрфи.

– Если я правильно понял, – сказал я, – он умер потому, что кто-то воткнул ему в кишки нечто острое?

– Единственное, что вызывает во мне отвращение еще большее, чем ваша грубость, – произнес Мэрфи с превеликим достоинством, – это ваша собственная персона.

Я вздохнул, ностальгически окунувшись на мгновение в воспоминание об очаровании прошлогоднего лета.

– Как быстро наступила смерть после удара ножом? – спросил я.

Мэрфи осторожно хмыкнул.

– Теоретически смерть могла наступить мгновенно, за несколько секунд, может, минуту – самое большее. Но здесь речь идет о силе воли, а ее невозможно измерить с научной точностью.

– Я знавал одну рыжую девчонку, – сказал я, кое-что припоминая, – вот ее силу воли можно было измерить с точностью – по уровню сопротивления хотя бы.

Внезапно мне в глаза ударил яркий луч света: это означало, что вернулся сержант Полник.

– Я тут кое-что нашел, лейтенант, – прилежно отрапортовал он.

– Верный способ ослепить меня? – сердито проворчал я.

– Простите, лейтенант. – Он выключил фонарик, и мы погрузились в кромешную тьму, изредка перемежающуюся внезапными вспышками света.

– Я нашел следы крови, ведущие к одному из вагончиков! – Он произнес это так, словно объявил название песни, которую поют у костра на привале.

– Какому вагончику? – Я открыл глаза и моргнул несколько раз, пока наконец не приспособился обходиться без света.

– Вот к этому! – Полник победно ткнул пальцем в темноту.

– Чей это вагончик? – задал я естественный вопрос.

– Не знаю, – глуповато промямлил сержант. – Наверное, нужно пойти и спросить, да, лейтенант?

– Стоит ли беспокоиться, – сказал я. – Мы выясним это позже. Ты знаешь, кто нашел тело?

– Угадайте, – проговорил он глухим голосом.

– Еще чего, – отмахнулся я. – У меня нет настроения быть бабкой-гадалкой, но… только не это!

Я видел, что Полник размышлял о чем-то не очень веселом, очутившись снова лицом к лицу со своей вечной проблемой.

– Лейтенант, что «только не это»?

– Говорю это как заклинание, – объяснил я ему. – Я просто не успел закончить. Только не это – только не Мэвис Зейдлитц! А теперь говори, мое заклинание подействовало или нет?

– Мне очень жаль, лейтенант. – Его голос дрогнул. – Она упала в обморок сразу после того, как увидела труп. И сейчас находится в своем вагончике – отдыхает.

– Приводит себя в порядок, ты имеешь в виду? – мрачно произнес я. – А мы, значит, должны бегать по округе три часа, выискивая подозреваемых?

– Я здесь все уже обыскал, – прервал нас Мэрфи. – Вам что-нибудь еще нужно от меня, Эл, прежде чем я уйду? Может, аспирин?

– Если вы забираете труп с собой, займемся сначала ножом. Проследи за этим, Полник, ясно? Пошли кого-нибудь из наших парней в лабораторию, пусть они его исследуют. Затем поговори с Мэвис Зейдлитц, если тебе удастся ввернуть хоть одно словечко, и выясни, каким образом получилось, что именно она первая нашла тело.

– Это приказ, лейтенант?

– Точно в соответствии со служебной инструкцией. – Я был почти счастлив. – Я научу тебя ценить твою старушку!

Я направился туда, где ожидал меня Люсьен Блисс вместе с Иворсеном и его преданной тенью – Торо. Лицо Блисса осунулось, и мне стало по-настоящему жаль его – если и дальше так будет продолжаться, он останется совсем без актеров.

Я махнул рукой на вагончик, который показал мне Полник, и спросил, кто там разместился.

– Дрю Фенельк, – ответил Блисс, напрягая голос.

– Он сейчас там? – спросил я.

– Думаю, да. – Блисс говорил сдавленным голосом, почти шепотом, какой бывает у дальних родственников на похоронах любимой бабушки.

– Я уверен, что он там, – надменно произнес Иворсен. – Ключи от его вагончика у меня.

– Это значит, что вы его там заперли, – но зачем?

– Вы должны узнать о Фенельке кое-что интересное, лейтенант, – отрывисто и грубо проговорил Иворсен. – Насколько я помню, я сообщал вам о своих подозрениях вчера днем, но вы их почему-то проигнорировали.

– Очевидно, по ошибке, – сказал я. – Что еще я должен знать о нем?

Иворсен рассказал мне вкратце о проведенном недавно собрании, на котором решалось, кто же будет играть главную роль вместо Бэннинга, и как с Фенельком случилась истерика и дело дошло до рукоприкладства, так что Иворсен был вынужден удалить его с совещания с помощью Торо и запереть в собственном вагончике.

– Если бы мои замечания принимались во внимание, – мрачно проговорил Иворсен, глядя в сторону Блисса убийственным взглядом и напоминая в этот момент жука-могильщика, – нет никаких сомнений, что этого второго трупа не появилось бы.

– Типичная проблема гениальной личности – слишком много времени нужно людям, чтобы понять, с кем они имеют дело, – согласился я. – Ну, так что же у вас тут произошло?

Блисс нервно кашлянул, прочищая охрипшее горло.

– Ну так вот, после того как совещание закончилось, Джейсон Кемп остался в моем вагончике, чтобы поговорить. Минут через пятнадцать мы услышали ужасный шум, доносящийся из вагончика Фенелька, и пошли посмотреть, что случилось. Он вел себя как настоящий душевнобольной – тарабанил в стены и крушил мебель внутри. Джейсон взял ключ у мистера Торо, мы вошли к Фенельку и увидели, что с ним истерика.

– Это все хитрости профессионального гадальщика, лейтенант, – высокопарно произнес Иворсен. – Такой фрукт, как Фенельк, который живет только за счет ловкого надувательства, просто прибег еще к одной уловке, чтобы получить свободу.

– Это довольно забавно, мистер Иворсен, – учтиво заметил я. – Но ваши слова больше подходят для дневной радиопередачи, чем для ночного телевидения. Я слушаю вас, мистер Блисс.

– Он стал говорить, что я предал его на совещании, – продолжил Блисс печально, – что я позволил им оскорблять его и насмехаться над ним и даже применить физическое насилие. Представляете, какую тираду мне пришлось выслушать, лейтенант? Но больше всего его взбесило то, что он заперт в собственном вагончике. Нам с Кемпом все же удалось немного успокоить его, пообещав, что никто не будет больше его закрывать. Он сразу притих, здравый смысл, казалось, вернулся к нему.

– Он его никогда и не покидал, – пожал плечами Иворсен. – Все было заранее продумано и хладнокровно выполнено. – Он щелкнул пальцами, желая подчеркнуть свою мысль, и Торо автоматически принялся разворачивать целлофановую упаковку новой сигары.

– То есть вы считаете, что это Фенельк убил Паркера? – спросил я терпеливо.

– И Бэннинга! – рявкнул Иворсен. – Я это уже объяснял, лейтенант. Было бы намного лучше, если бы вы были повнимательнее к моим словам!

– Итак, с Фенельком случилась истерика. После того, что произошло на собрании, я не стал бы уж очень винить его, и это ничего не доказывает. У вас есть какие-нибудь конкретные доказательства, подкрепляющие вашу теорию, мистер Иворсен?

– Вы уже исследовали орудие убийства, осмелюсь спросить?

– Нож? Конечно. Это так важно?

– Там на рукоятке была серебряная эмблема.

– Баран, – согласился я.

– Означающий один из знаков зодиака – Овна, лейтенант! – победно провозгласил Иворсен.

– Не понимаю ваших намеков, – признался я.

– Фенельк – астролог, так? – резко заговорил Иворсен. – Его личный знак зодиака – Овен, правильно, Блисс?

– Правильно, – промямлил Блисс.

– Ничего исключительного в этом нет, – возразил я. – Насколько всем нам известно, под этим знаком родилась еще дюжина людей, остановившихся в лагере.

– Но ведь нож-то принадлежит Фенельку. Люсьен не раз видел его у него, правильно?

– Да, – кивнул Блисс. – Один из клиентов подарил Фенельку этот нож, когда тот правильно предсказал изменение курса акций. Дрю гордился этим подарком, как малое дитя: показывал его здесь всем подряд.

– Думаю, мне лучше пойти и поговорить с ним самим, – сказал я.

– Вам понадобятся ключи, – заметил Иворсен. – Я запер его снова на всякий случай после того, как обнаружили тело. Торо! – Он щелкнул пальцами, затем протянул ладонь, в которую секунду спустя упал ключ. Иворсен слабо улыбнулся, протягивая его мне. – Я же вам говорил, что мы, возможно, поможем найти убийцу, лейтенант.

– Вы не просто говорили мне, вы не перестаете мне это говорить. Мне до смерти надоело слушать вас, мистер Иворсен, и я был бы вам глубоко признателен, если бы вы заткнулись!

– Угух! – предупреждая события, зарычал Торо.

– И этим все сказано. Многое можно почерпнуть из его мычания, – сказал я Иворсену.

– Не нужно со мной шутить, лейтенант, – холодно произнес он. – Я человек не без…

– Я знаю, – ответил я, теряя всякое терпение. – Не без влияния. Но пока у меня погоны на плечах, вопросы тут задаю я; например, кто еще подходил к трупу после того, как его обнаружила мисс Зейдлитц?

– Мы всей компанией, – ответил Блисс. – Видите ли, лейтенант, Паркер пронзительно вскрикнул пару раз, и это был самый ужасный вопль, который я когда-либо слышал в своей жизни! Он и заставил всех нас выйти на улицу, узнать, что случилось.

– Это касается и вас? – повернулся я к Иворсену.

– Да.

– Вы были у себя, когда это произошло?

– Да. – Он просто рассвирепел. – До каких пор вы собираетесь тратить драгоценное время, задавая нам глупые вопросы, когда вы должны допрашивать Фенелька, лейтенант?

– Я же просил вас заткнуться и говорить только тогда, когда вас об этом попросят, – напомнил я ему. – Кто-нибудь был с вами?

Он вздрогнул, глубоко вздохнув.

– Да, со мной был мистер Торо.

– Это так? – спросил я человека-гору.

– Я вам уже говорил, что он был там, – резко перебил Иворсен.

– Угух! – добавил Торо.

– Мне бы хотелось это услышать от него самого. Пусть скажет несколько слов.

– Боюсь, это невозможно, лейтенант, – уныло улыбнулся Иворсен.

– Он может рассказать мне об этом здесь или в офисе шерифа, – проворчал я. – Пусть выбирает.

– Вы не поняли. Мистер Торо не может вам ничего рассказать ни в каком месте и ни в какое время: у него нет языка.

– Извините, – пробормотал я.

– Теперь это не так уж волнует его, – жизнерадостно сообщил Иворсен. – Он привык за свою жизнь – ведь ему не было еще и двадцати, когда это произошло.

– Как это случилось? – с любопытством поинтересовался Блисс.

– Мистер Торо успешно делал карьеру, занимаясь осведомительством, но, к несчастью, донес не на тех людей, и они поймали его. – Иворсен сделал небольшую паузу, как бы смакуя сказанное. – И они вырвали ему язык с корнем.

– Угух! – возбужденно промычал Торо и наклонился, широко открыв рот.

Я распахнул дверь вагончика и пропустил Блисса вперед. Фенельк сидел на кровати с удрученным выражением на классически правильном лице.

– Дрю, – быстро произнес Блисс. – Это лейтенант Уилер, он хочет задать тебе несколько вопросов.

Фенельк поднял голову и тупо посмотрел на меня.

– Вопросов? – повторил он на высокой нервной ноте. – И это все? Ты уверен, что он не будет оскорблять меня или зверски избивать? А может, он опять запрет меня в этом вагончике?

Блисс взглянул на меня, приподняв бровь, и выразительно пожал плечами.

– У вас есть нож с серебряной эмблемой на рукоятке? – спросил я Фенелька. – На ней знак зодиака – Овен, баран то есть.

– Это одна из моих любимых вещей, – мрачно проговорил он. – Вернее сказать, была.

– Была?

– Его украли сегодня ночью. – Голос Фенелька абсолютно ничего не выражал. – Но это такая мелочь по сравнению с тем, что со мной произошло, лейтенант! – Он медленно, как бы в недоумении покачал головой. – Просто какое-то массовое помешательство – единственное объяснение, которое я могу дать всему этому, но чем оно вызвано, объяснить не могу.

– Расскажите мне обо всем по порядку, – предложил я.

Я поступил весьма опрометчиво, разрушив плотину и не подумав заранее, как ее можно будет потом перекрыть. Последовавшие за этим десять минут я стоял посреди вагончика, пока непрерывный поток слов лился на мою голову. Этот Фенельк оказался просто Мэвис Зейдлитц мужского рода, естественно, без отличительных женских признаков, компенсирующих чрезмерную болтливость.

– С вами действительно жестоко обошлись, – быстро вставил я, когда он чуть приостановился, чтобы перевести дух. – Вы слышали крики Мела Паркера?

Он неистово передернул плечами.

– Я их не просто слышал, лейтенант! Они будут теперь преследовать меня до конца дней – эти ужасные вопли раздались у меня под самой дверью!

– И вы пошли посмотреть, что это за шум?

Он снова передернул плечами, еще более яростно.

– Я абсолютный трус, лейтенант, я бы не сделал и шага из вагончика, даже если бы на улице кричала моя мама! Я остался там, где я был, и сидел, зажмурив глаза и моля Господа, чтобы это поскорее закончилось.

– Следы крови ведут от вашего вагончика к тому месту, где умер Мел Паркер. Он был убит вашим ножом, Фенельк. Как вы можете объяснить эти два обстоятельства?

– Объяснить! – Его голос прыгнул вдруг на целую октаву выше. – Есть простое объяснение, лейтенант! Я – жертва кровавого и смертоносного заговора. Кто-то ненавидит меня и желает убить по какой-то неведомой мне причине. – Он зло посмотрел на Блисса. – Я также не могу понять, по какой такой причине мои так называемые друзья, люди, которым я доверял, бросают меня именно в тот момент, когда мне нужна помощь!

– У вас есть какие-нибудь предположения, кто может стоять за этим заговором?

– Иворсен! – взвизгнул он отчаянным фальцетом. – Кто же еще? Это он публично оскорбил меня, это он заставил своего грубияна телохранителя избить меня, это он постоянно запирает меня здесь, как будто я государственный преступник или еще хуже того. Я говорил вам, лейтенант, этот человек – просто маньяк!

– Почему он так с вами поступает?

Фенельк вновь удрученно опустил голову.

– Я не перестаю задавать себе тот же самый вопрос, – невнятно пробормотал он. – Если бы он только назвал мне дату своего рождения, я бы смог получить кое-какие сведения, но он так хитер, что не станет разглашать важную информацию, его касающуюся. Типичная реакция шизофреника, могу добавить я.

– Вы предсказывали убийства. Существует предположение, что вы могли подтолкнуть звезды к тому, чтобы ваши предположения претворились в жизнь.

– Я предсказал опасность, несчастье и смерть, – перебил он меня, вытянув губы в прямую тонкую линию. – Я не предсказывал, кто – или сколько человек – умрет. Астрология указывает лишь на возможность, а иногда на вероятность того или иного события, но никогда – на безусловность. – Голова его неожиданно взметнулась вверх, и он взглянул на меня широко открытыми глазами. – То есть вы считаете, что я убил Бэннинга и Паркера, чтобы доказать, что мои предсказания сбываются? – Он скептически улыбнулся. – Для того чтобы предположить такое, нужно быть, простите, просто сумасшедшим!

Я повернулся и вышел из вагончика, сопровождаемый Блиссом, отметив про себя, что встреча с Фенельком не принесла мне успокоения.

– Это вы, лейтенант? – Грузная фигура вырисовывалась на фоне яркого лунного света рядом со мной.

– Это я, – нехотя согласился я. – Как тебе удалось так быстро вырваться от мисс Зейдлитц?

– Она не стала со мной разговаривать, – счастливым голосом сообщил Полник. – Она сказала, что будет беседовать только с лейтенантом, потому что он ей симпатичнее и к тому же еще не женат.

Блисс радостно хихикнул.

– В этом вся она! – сказал он. – Надеюсь, я вам больше не нужен, лейтенант?

– Нет, – уныло ответил я. – Нет необходимости терять слух нам обоим. Но прежде чем вы уйдете, скажите – где были вы, когда закричал Мел Паркер?

– У себя в вагончике, – спокойно ответил он.

– Один?

– Один.

– Было бы неплохо, – задумчиво проговорил я, – если бы кто-нибудь подтвердил ваше алиби!

– Не могу сделать вам такое одолжение, – улыбнулся Блисс. – Это все?

– Пока все. Может, я вернусь к вам попозже.

– Прекрасно. – И он легкой походкой направился к своему вагончику.

Я прикурил и хмуро посмотрел на Полника.

– Думаю, ты специально подстроил так, чтобы мне самому надо было идти к этой Зейдлитц.

– Это была ее идея, честно, лейтенант! – протараторил он.

– Вот там, – сказал я, показав пальцем на вагончик позади нас, – сидит парень по имени Дрю Фенельк. Может, он совсем безобидное существо, с которым нечестно обошлись, а может, это маньяк-убийца, который в любой момент продолжит начатое дело. Я хочу, чтобы ты проследил за тем, чтобы он оставался там, где сейчас находится, – у себя в вагончике.

– Будьте спокойны, лейтенант, – самоуверенно проговорил Полник. – Я присмотрю за ним.

– Смотри в оба! – предупредил я. – Иначе и ты можешь кончить в морге с теми двумя приятелями.