Текст книги "Том 14. Убийство - завтра!"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Ноги у меня внезапно подкосились, и я отпустила его. Голова его глухо ударилась об пол, а я попыталась вновь встать на ноги, но стены комнаты начали вращаться перед моими глазами. Они вращались все быстрее и быстрее, а в моих ушах нарастал шум, становившийся все громче и громче, а затем все внезапно прекратилось.

Я потеряла сознание.

Не буду описывать, как я приходила в себя, как все плыло перед глазами и прочее. Но когда мне удалось приподнять голову, я поняла, что лежу на кушетке в гостиной, и это меня встревожило, как и любую бы девушку на моем месте, которая очнулась бы и обнаружила себя на незнакомой кушетке. Я слышала о людях, которые ходят во сне, но я никогда прежде не слышала о людях, разгуливающих в обмороке.

Уголком глаза я увидела какое-то движение и резко села, готовая заорать. Передо мной стоял и смотрел на меня мужчина. Он весело ухмылялся.

– Не дай потускнеть неонкам, куколка, – сказал он. – Ты все еще можешь смеяться, и ты все еще можешь плакать.

Это был снова тот битник, тип по имени Терри, живущий в квартире миссис Штерн. Он ничуть не изменился. Его светлые волосы падали, закрывая один глаз, и ему все еще не мешало бы побриться. Он стоял, засунув руки в карманы, и глядел на меня, как будто я была не разделанной отбивной, которую он еще не пробовал.

– Как вы сюда попали? – спросила я его.

– По лестнице, – ответил он. – Согласен, этот малый Андерсон был пройдохой, но зачем ты его укокошила?

– Не хотите ли вы сказать, что я его убила? – Я даже задохнулась.

– Разве нет? – Его голос звучал удивленно.

– Однозначно и категорически – нет! – воскликнула я. – Я нашла его в ванной и попыталась вытащить оттуда, затем просто упала в обморок.

– Тебя пришлось тащить волоком, куколка, – спокойно заметил он. – Ты, должно быть, весишь фунтов сто сорок!

– Ровно сто двадцать! – негодующе произнесла я. – И ни одной унцией больше.

– Может быть, мне следовало тебя раздеть, – проговорил он. – Ты уверена, что не утопила старого пирата?

– Конечно уверена! – заявила я. – А почему вы сюда пришли, между прочим?

Он пожал плечами.

– Поговорить с бородой, но он уже отговорился. Вставай, куколка, нам лучше смотаться.

Я встала, одернула платье, затем взглянула на него.

– Вы идите своей дорогой, а я пойду своей!

Он покачал головой.

– На сей раз тебе придется пойти моей дорогой, куколка. Тебе назначено свидание.

– Вот здесь вы и ошибаетесь, – холодно изрекла я. – Я собираюсь немедленно позвонить в полицию и сообщить им, что мистера Андерсона утопили в ванне.

– Почему бы и нет? – Он неприятно ухмыльнулся. – Может быть, ты встретишься с тем же лейтенантом, который искал труп Штерна прошлой ночью? Он тебя вполне оценит – тут же оденет пару браслетов.

Мне ужасно не хотелось признаться себе, что он прав, но при одной мысли о том, как лейтенант Фрай будет смотреть на меня, пока я буду объяснять ему, что нашла труп Андерсона в ванной, меня бросило в дрожь.

– Похоже, ты усекла? – Терри довольно ухмыльнулся.

Мы вышли из квартиры, и он аккуратно прикрыл дверь. Затем мы начали спускаться по лестнице, и я теперь ступала на каждую четвертую ступеньку – много они мне помогли, а я так старалась по пути наверх!

На улице Терри схватил меня за локоть и протащил за собой почти целый квартал, затем мы внезапно остановились.

– Запрыгивай, куколка, – сказал он. – Смотри, чтобы резинка на трусах не лопнула.

У тротуара стоял автомобиль-монстр, последний в роду машин-динозавров. Он выглядел как один из тех гигантских «дюсенбергов», которые мой старик водил, когда я была еще ребенком. У него не было ни капота, ни крыши. Массивный движок был открыт для всеобщего обозрения и выкрашен в ярко-красный цвет. Сиденья были покрыты шотландкой, и при взгляде на ее черную, желтую и ярко-красную клетку у целого клана шотландцев зарябило бы в глазах.

– В эту? – с отвращением спросила я.

– Что ты видела в жизни? – холодно заметил он и толкнул меня так, что я упала на переднее сиденье, задрав ноги на руль.

Он уселся рядом со мной, схватил мои ноги и отбросил их вместе со мной в сторону, затем завел мотор. Раздались три оглушительных выхлопа, за которыми последовало клацанье, становившееся все громче и громче, затем внезапно прекратившееся и уступившее место новому выхлопу-взрыву. Наступила минута молчания, какая наступает перед тем, как предать покойника земле, и я истово молилась, чтобы этот проклятый драндулет разнесло на куски, но тут раздалось урчание, которое переросло в оглушительный грохот, сравнимый разве что с тем, который издают два реактивных «боинга», заходя на посадку. Затем мы тронулись с места. Я не знала, куда мы едем, а после первых десяти секунд меня это уже не волновало. Я просто надеялась, что мы доберемся куда бы то ни было, вот и все. Терри вел машину как маньяк, и дым заволакивал мотор и мои глаза. Вокруг машины свистел ветер, поднявшийся до урагана еще прежде, чем мы проехали первый квартал, и платье мое задралось до пояса.

Когда я купила себе голубые трусы с черными кружевами, мне они сразу показались немного необычными, но мне вовсе не хотелось, чтобы все обитатели Голливуда, выстроившись вдоль тротуара, стояли и восхищались ими, правда, насчет «восхищались», возможно, я перегнула палку.

К тому времени, когда мы достигли Беверли-Хиллз, мне было и на это уже наплевать. Ради того, чтобы только выбраться из этого «мастодонта» целой и невредимой, я бы согласилась заниматься стриптизом на углу Голливуда и Вайна каждую субботнюю ночь в полнолуние.

Через пять минут Терри внезапно свернул на подъездную дорогу к дому Штерна, да так резко, что все четыре шины взвыли, и я тоже.

Вскоре к нашему хору присоединился скрежет тормозов, когда мы с грохотом остановились возле парадного крыльца; из-под колес брызнул гравий и, наверное, накрыл немногих завсегдатаев на ближнем пляже. Пару секунд допотопный драндулет переходил в состояние покоя, дрожа, как охотничья собака, сдерживаемая поводком, затем раздался прощальный оглушительный выхлоп-взрыв.

Первые тридцать секунд тишина казалась почти невыносимой. Терри взглянул на меня и медленно покачал головой.

– Не знаю, куколка, – спросил он с сомнением, – может, тачка нуждается в настройке?

– В настройке? – переспросила я в шоке. – Все, в чем она нуждается, – это в музыкальном сопровождении: торжественном гимне, а еще лучше – похоронном марше. Для каких целей ты еще используешь свою колымагу, кроме как сдаешь в аренду похоронщикам в качестве катафалка?

Глава 9

В доме нас ждала вдова Штерн. Она все еще выглядела брюнеткой, взгляд ее был таким же неприятным, как и раньше. На ней было надето черное шелковое платье с ниткой жемчуга, выглядевшей так, словно досталась ей как доля выкупа, полученного пиратами за чью-то жизнь.

– Что случилось? – холодно спросила она.

– Андерсон принимал ванну и утонул в ней, Мариан, – весело сообщил ей Терри. – А эта куколка валялась в отрубе прямо возле ванной, и я решил, что лучше прихватить ее к тебе, чем позволить ей разгуливать на свободе. Она настолько тупа, что, пожалуй, может захлебнуться во время дождя.

– Ты дурак! – отрезала Мариан Штерн.

– А ты всего лишь куколка, – ответил он небрежно, – но страсть проходит, и что остается? Ведь «нравится» само по себе еще ничего не значит. Куколок – в кровать, ребят – в ванну. И те и другие тонут – одни в страсти, другие в воде. Какой смысл гасить неонки – дохлый номер, согласись?

– Как я устала от всей этой белиберды! – сердито сказала она.

– Пока, – буркнул Терри. – Прошвырнусь еще куда-нибудь.

– Подожди! – сказала она. – Извини, я не хотела тебя обидеть. Но еще так много предстоит сделать. Они нашли труп Джонатана – я имею в виду полицию!

– В ее квартире?

Терри ткнул в мою сторону пальцем.

– На пляже, – ответила она. – За домом Милройда. Это во всех утренних газетах.

– Кто их читает? – буркнул Терри.

– Мне надо выпить, – безжизненным голосом произнесла Мариан Штерн. – Налей мне, Терри, мы будем во дворике.

– Хочешь выпить, куколка? – спросил меня Терри.

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Я хочу только знать, что я здесь делаю?

– Ты здесь в гостях, – ответил он. – Расслабься. Нельзя изменить космос, набрав телефонный номер.

– Кретин! – бросила я ему.

Мариан Штерн впилась в меня гневным взглядом.

– Я могу напомнить, что ваши фотографии все еще у меня, – сказала она. – Мне известно, что мистер Вега ваш друг, так что лучше вам делать то, что прикажут! Идите со мной.

Я почти позабыла про эти фотографии, и меня всю передернуло после этих слов. Нетрудно было представить глаза лейтенанта Фрая, если он когда-нибудь увидит их. Поэтому я покорно пошла за брюнеткой во внутренний дворик, до самого бассейна.

Она уселась на один из тех сборных металлических стульев самой последней модели, которые принимают любые формы, кроме нужных тебе. Затем она указала мне на стул рядом и прикрыла глаза от палящего солнца.

– Я хочу задать вам несколько вопросов, мисс Зейдлитц, – объявила она. – И очень советую давать мне на них правдивые ответы.

– Все, что хотите, – беспомощно проговорила я.

– Что произошло в доме Милройда вчера вечером?

Я рассказала ей, что произошло, и это заняло у меня много времени, потому что произошло тоже немало. В разгар моего повествования к нам присоединился Терри, дал ей выпивку, да так и остался стоять, слушая меня и потягивая из своего стакана.

– Значит, они заставили вас отвезти тело моего супруга обратно в дом Артуро? – Она помолчала. – Что потом?

– Гм… Артуро попытался приставать ко мне, и я…

– Придерживайтесь фактов, – произнесла она с издевкой. – Ваш рассказ необычайно интересен, мисс Зейдлитц, и без вымышленных вами инцидентов!

– Но это… ну хорошо. – Я вздохнула. – Приехали полицейские и все обыскали, но ничего не нашли, потому что Терри увез труп ко мне домой…

– Остальное я знаю, – прервала она меня. – Терри пришлось уйти, потому что пришел Рио.

– И Терри оглушил его! – негодующе воскликнула я. – Разве так обращаются с чужими гостями?

– Значит, Рио подкинул труп на пляж где-то рано утром, затем где-то вечером убил Андерсона, – предположила она, не обратив на мои слова никакого внимания.

– Джонни убил кого-то? – взвыла я. – Если вы думаете, что он на это способен, вы – сумасшедшая!

– Это был один из них, – решила она. – Рио или Вега.

– Зачем кому-то из них убивать Андерсона? – спросила я.

– В мои намерения входит выяснить это, – пояснила она. – Я хочу поговорить с ними – вот почему вы здесь, мисс Зейдлитц. Вы – та самая приманка, на которую они клюнут, если хотите.

– Не хочу, – с горечью призналась я.

– Это ведь не имеет никакого значения, не правда ли?

Она мне улыбнулась.

Улыбка эта была холоднее льда, но мне как-то сразу стало легче. Хотя почему – и сама не знаю: все козыри были у нее на руках.

– Если вам удастся найти Джонни Рио, значит, вы умнее меня, – заявила я, – а в это я не могу поверить.

– Что вы имеете в виду?

– Он не возвращался домой с прошлой ночи, – сообщила я, – и его не было в офисе весь сегодняшний день.

– Может быть, он мертв? – небрежно предположила она.

Мысль о том, что Джонни мертв, преследовала меня весь день, но я старалась не верить в нее. Но когда она сказала это вслух, я почувствовала отчаяние, как человек, которому не хватает кислорода в скафандре, и он никак не может выбраться оттуда.

Вдова Штерн со скучающим видом закурила сигарету.

– Позвони Рио в контору, – приказала она Терри. – Если он там, скажи ему, чтобы он немедленно приезжал. Скажи ему, что мы захватили его… партнера, с которым он спит.

Она брезгливо на меня взглянула, и мне сразу же захотелось попрыгать на ней в своих туфлях на шпильках.

– Мне кажется, это довольно точное определение.

– Не надо так отчаиваться, дорогая. – Я ободряюще ей улыбнулась. – В наше время не так уж трудно заполучить мужчину. Для этого достаточно быть симпатичной и иметь неплохую фигуру. Почему бы вам не обратиться к хирургу по пластическим операциям?

Она выбросила сигарету и резко встала; лицо ее было белым от ярости.

– Убери ее с глаз моих долой! – закричала она Терри. – Запри ее в «норе». Я научу эту блондиночку хорошим манерам, даже если для этого мне придется убить ее!

Терри схватил меня за локоть и потащил в дом.

– Тебе бы следовало заткнуть свой ротик, куколка, – мягко пожурил он. – Когда такая дамочка, как Штерн, взбесится… Господи спаси! Это как…

– У всех с фиолетовыми волосами! – закончила я, фыркнув.

– Похоже, что она сама не знает, что делает, – спокойно заметил он. – Я бываю на этой хате достаточно часто, чтобы просечь!

Мы вошли в дом, и Терри открыл дверь, которая вела в помещение, названное миссис Штерн «норой». Похоже, что это тоже было довольно точное определение. Там не было ни одного окна. И лишь мурлыканье кондиционера спасло меня от приступов клаустрофобии – это боязнь замкнутых пространств, этим страдает большинство девушек до того, как выходят замуж.

– Устраивайся поудобнее, куколка, – от души пожелал Терри.

Затем он дал мне такой тычок, что я кубарем влетела в комнату.

– Спасибо, хотя и не за что! – огрызнулась я на него.

– Не принимай всерьез, детка!

Он усмехнулся, а глаза его оставались такими же холодными, как и всегда.

– Какой смысл гасить неонки? – пробормотал он.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Я слышала, как в замке повернулся ключ.

Я стала ходить взад и вперед, словно в ожидании, что сейчас меня объявят и выгонят на арену укрощать львов.

Непрерывно шагать было все же лучше, чем сидеть на холодном кожаном кресле и бессмысленно смотреть на слепые обои. Я все больше бесилась. Я пошла на поводу у вдовы Штерн из-за того, что, как она сказала, у нее были эти фото и я не хотела навлечь на Рафаэля беду, но сейчас больше беспокоилась о Джонни, чем о Рафаэле. Всякий раз, когда я вспоминала о мадам Штерн, мне хотелось плеваться.

Внезапно дверь открылась, и она вошла в «нору». Я перестала расхаживать и поглядела на нее – ну точь-в-точь как укротительница львов.

Она сменила черное платье на белую шелковую блузку, которая обтягивала ее достаточно, чтобы показать соски ее маленьких грудей – было ясно, что под блузкой нет никакого белья. Ноги ее обтягивали черные брюки, заправленные в высокие, до блеска начищенные сапоги.

В правой руке она недвусмысленно держала пистолет, небольшой, 22-го калибра, которым, возможно, и нельзя было убить слона, но что касается Мэвис Зейдлитц, то с близкого расстояния – наверняка. В левой руке у нее был хлыст, примерно восьми футов в длину, сделанный из кожи и со стальным наконечником.

Я минуту глядела на нее с широко открытым ртом, затем сказала:

– Вы хотите, чтобы я заревела, как лев? Кого вы из себя корчите – «Метро Голдвин Майер»?

На лице Терри, стоящего за ее спиной, появилась оценивающая улыбка.

– На это, – произнес он радостно, – я не против посмотреть!

Мариан Штерн подошла ко мне немного ближе – на ее щеках горели красные пятна.

– Ты еще пожалеешь о том дне, когда родилась, маленькая перезревшая шлюшка! – Она взмахнула хлыстом. – Раздевайся!

Настолько же тонкий подход, припомнилось мне, был и у Артуро, но у того красовались всего лишь шпоры на сапогах, а не пистолет и хлыст.

– Вы сумасшедшая! – сказала я.

Я услышала свист хлыста, рассекающего воздух, и отклонила голову как раз вовремя, иначе удар пришелся бы мне по щеке. Хлыст впился мне в плечо, и я почувствовала резкую боль.

Не подумав, я двинулась на нее и увидела прямо перед собой дуло пистолета. Посмотрев в ее пустые затуманенные глаза, я поняла, что она не шутит: если придется, она спустит курок со спокойной совестью и ни капельки об этом не пожалеет.

– Раздевайся! – тупо повторила она, грудь ее слегка вздымалась.

У меня не было выбора. Я расстегнула платье и шагнула из него, бросив его на одно из кресел. Затем стащила комбинацию через голову. На минуту я остановилась и поглядела на них обоих. Глаза Мариан Штерн были такими же пустыми, но во взгляде Терри что-то изменилось, и мне это совсем не понравилось.

– Раздевайся! – хрипло сказала Штерн. – Снимай все!

Я уселась, чтобы снять туфли и чулки, опять встала, чтобы расстегнуть лифчик – мне следовало бы повернуться к ним спиной, чтобы снять остальное, но сейчас мне было не до скромности, и я совсем не хотела подставлять ей слишком соблазнительную мишень для хлыста.

Я увидела, как ее кисть чуть вывернулась в сторону, и инстинктивно отпрянула. Хлыст ударил меня по спине, и секундой позже стальной наконечник впился мне в бок. Я закричала от боли.

В следующий раз хлыст опустился мне на плечи, и сила удара опустила меня на колени, и, прежде чем я смогла подняться, он опустился еще раз на то место, где начинались мои бедра. Я почувствовала, что вся горю, и где-то в отдалении услышала чей-то слабый стон и только через некоторое время сообразила, что стон этот – мой.

Я встала на ноги, медленно пятясь к стене. Она так же медленно наступала на меня: дыхание ее участилось от напряжения. Губы ее были раздвинуты в застывшей улыбке, показывающей белые острые зубы.

– Падай на пол и умоляй меня о пощаде! – приказала она отчетливо. – Если будешь очень стараться, возможно, я и смилуюсь.

Я отпустила словцо, которое однажды услышала от матроса, когда ему на ногу упал какой-то бочонок. Хлыст быстро опустился мне на плечи дважды.

– Падай мне в ноги! – пронзительно закричала она.

Она сделала по направлению ко мне еще один шаг и вытянула вперед правую ногу.

– Целуй мой сапог!

Внезапно до меня дошло. Я упала перед ней на четвереньки, поползла по полу к сапогу, затем нагнула к нему голову. Я услышала ее хихиканье и ужасный свист хлыста, вновь рассекающего воздух, но теперь мне было все равно. Я обхватила ее лодыжки обеими руками и резко дернула их на себя, быстро выпрямившись при этом.

Она взвыла, падая на спину, пистолет упал на пол, а хлыст отлетел к противоположной стене. Я быстро подобрала хлыст, затем склонилась над ней. Схватив ее за ворот блузы обеими руками, я рывком подняла ее на ноги.

Раздался звук рвущейся ткани, и блузка расползлась пополам. Затем я вцепилась обеими руками в пояс ее брюк, резко дернув их вниз, и брюки спустились до колен.

На лице у нее застыла маска ужаса, по-моему, она беззвучно стонала. На секунду пальцы ее правой руки вцепились мне в лицо, но я коротко и резко ударила ее в область сердца, и она обмякла. Я подтащила ее к ближайшему креслу и уложила лицом вниз. Затем я подняла хлыст.

Первый удар хлыста по ягодицам вызвал неописуемое оживление. Все ее тело взвилось от боли и шока, и она внезапно обрела пропавший голос. Можно было подумать, что на нас напало племя апачей. Затем ее крики и стоны перешли в протяжный вздох, и она опять обмякла. Что за женщина – потеряла сознание при первой же контратаке!

Я уронила хлыст, и вся боль, о которой я забыла в последние шестьдесят секунд, нахлынула на меня снова.

– Последний раз я был на такой тусовке полгода тому назад во Фриско, где развлекалась мафия! – произнес счастливый голос.

Моя голова снова дернулась – я совсем забыла о Терри.

Он стоял, прислонившись к двери, со скрещенными на груди руками и опять с этой своей усмешкой.

– Это было что-то, куколка! – произнес он. – Словно ты и вправду озверела, а?

– Вы! – с возмущением проговорила я. – Вы могли остановить ее! Почему вы этого не сделали?

Он слегка пожал плечами.

– Это была тусовка, – просто ответил он. – Зачем же рыпаться, куколка? Как насчет того, чтобы и со мной немного поразвлечься? Согласна или тебе чего-то не хватает – джаза, например?

– Вы паршивый, ни на что не пригодный бродяга! – с запальчивостью выкрикнула я. – Может быть, мне вас тоже следует выдрать хорошенько?

– Не меня, куколка. – Он ухмыльнулся. – Я не зарываюсь, особенно в «радость через боль». Но если хочешь… Все-таки как насчет джаза?

Он медленно пошел по направлению ко мне, глаза его сверкали слишком уж ярко.

– Давай поступим так, куколка, – произнес он хрипло. – Я продолжу то, что начала Мариан. Хочу словить кайф от твоих стонов – они хорошо меня достают. – Мышцы его шеи внезапно напряглись. – Сделай что-нибудь, выверни меня наизнанку, – прошептал он, – не бойся, куколка, серьезного вреда я тебе не причиню, обещаю. Я желаю просто слышать, как ты стонешь, а потом немного займемся любовью.

– Вы такой же сумасшедший, как и она, – задохнулась я.

– Есть разница, – заметил он. – Она иначе не может, я – могу!

Я стала от него пятиться, пока не уперлась в стену. Он медленно, шаг за шагом, продолжал надвигаться на меня, прямо-таки наслаждаясь моей паникой. Затем я вспомнила про пистолет, который выронила Мариан Штерн. В отчаянии я огляделась кругом и увидела его на полу примерно в восьми футах от себя.

Один глубокий вздох, и я нырнула за ним, вытянув руки перед собой. Ударившись об пол и даже не почувствовав боли, я затем скользнула к пистолету. Пальцы моей правой руки сжали рукоятку, и я ощутила огромное облегчение. Но только на секунду. Подошва ботинка Терри опустилась на мою руку, прижимая ее к полу, и я взвыла.

– Ты бешеный цыпленочек, – сказал он. – Пушки – не игрушки, куколка. Ими можно кого-нибудь убить.

– Еще пару секунд, и я убила бы вас! – огрызнулась я.

Давление его ботинка увеличилось, и я застонала.

Терпеть не было сил, но потом мои пальцы онемели. Терри ослабил нажим, затем отшвырнул пистолет в противоположный конец комнаты.

Я спрятала лицо в руки и начала плакать – то, что мне не удалось завладеть пистолетом, вконец доконало меня. Затем скорее почувствовала, чем увидела, как Терри опустился рядом со мной на колени. Его пальцы впились в мое плечо мертвой хваткой.

– В чем дело, куколка? – Голос его звучал удивленно. – Разве мы больше не будем драться? Я решил, что это только начало!

У меня не осталось сил ответить ему.

– Давай, куколка! – нетерпеливо произнес он. – Ты можешь петь лучше! Дай же мне послушать!

Его хватка стала почти невыносимой.

«Мисс Зейдлитц, – приказала я себе, – ты не будешь больше стонать для этого маньяка, даже если он убьет тебя, пытаясь заставить закричать!» Я с силой закусила зубами нижнюю губу.

Почти тут же давление пальцев на моем плече ослабло. Рука Терри отпустила его, и я чуть не упала в обморок от облегчения. Я просто спокойно лежала и лениво удивлялась, что заставило его переменить свое решение. Затем мне почудилось, что я, наверное, тоже сошла с ума, как и все они, потому что услышала чьи-то крики, но на этот раз уже не мои.

Крик начался со слабой, пронзительной ноты, затем очень быстро наполнил всю комнату. Кто бы это ни вопил, он должен был находиться совсем близко от меня. Я, сделав колоссальное усилие, перекатилась на бок и уставилась прямо в лицо Терри.

«Мэвис, у тебя начались галлюцинации», – подумала я, быстро закрыла глаза и сосчитала до десяти, прежде чем вновь их открыть.

Когда я наконец решилась взглянуть во второй раз, лицо Терри выглядело точно так же, а значит, глаза меня не обманули. Его голова была запрокинута назад, а рот широко раскрыт, и именно оттуда исходил этот крик. Лицо его было мокрым от пота и абсолютно серого цвета.

Я тряхнула пару раз головой, чтобы привести мозги в порядок, встала на колени, а затем умудрилась и подняться. И только тогда увидела «причину», вызвавшую этот вопль. «Причина» являла собой самый приятный для меня облик, была в неизменных темных очках и носила имя Рафаэль Вега.

Он стоял прямо над коленопреклоненным Терри, держа его за руки и ногой упираясь ему в спину. Руки Терри были заломлены назад. Это и объясняло то, что голова его была запрокинута, а глаза беспомощно смотрели в потолок.

– Одну минуту, чикита, – сказал Рафаэль, еще сильнее оттягивая на себя руки Терри. – Еще немного – и спина этой падали сломается.

Крик Терри достиг самой высокой ноты, и так на ней и продолжался.

– Рафаэль, – проговорила я, вся трясясь, – а может, лучше не надо?

– Когда я вижу тебя такой! – произнес он с угрозой. – Они раздели тебя, исхлестали твое великолепное тело хлыстом! Ты думаешь, я не убью человека за это? Я убивал и за гораздо меньшее.

– Нет! – попросила я. – Не надо, Рафаэль! Он этого не стоит! Ради меня, пожалуйста, не надо!

Он несколько мгновений смотрел на меня с сожалением.

– Твое желание – мое желание, Мэвис, – официальным тоном произнес он.

Он отпустил руки Терри, и тот распростерся на полу ниц. Через некоторое время крик прекратился, и он начал всхлипывать, как маленький мальчик.

– Почему они с тобой так поступили? – мягко спросил меня Рафаэль.

Я рассказала ему о том приступе внезапной безумной ярости и о том, что последовало затем, и, пока я говорила, его губы сжимались все плотней, пока рот не превратился в узкую щелку.

– Твоя рука! – с волнением спросил он. – С ней все в порядке?

Я взглянула на пальцы правой руки, сжала и разжала их. На костяшках была содрана кожа, они посинели, но тем не менее работали.

– Думаю, что ничего не сломано, – медленно проговорила я.

– Зачем он это сделал?

– Я кинулась к пистолету, и он наступил мне на руку, – объяснила я. – Затем он стал давить на мою руку все сильней и сильней, пока я не застонала – ему нравились мои стоны.

– Чикита, – сказал Рафаэль, мягко дотрагиваясь до моего плеча, – тебе будет лучше выйти отсюда.

– Пожалуй, – согласилась я.

Я медленно, еле волоча ноги, обошла комнату и собрала свою одежду. Мариан Штерн все еще лежала, обмякшая, в кресле, но ее веки слегка дрогнули, пока я на нее смотрела, поэтому напрашивался вывод, что она не умерла от шока, по крайней мере – иначе с ее стороны это было бы таким позором.

Я вышла в холл и направилась к ванной. Включила душ и встала под него, морщась, когда струи воды попадали на избитые места. Несколько раз казалось, что я слышу какие-то стоны, но тут же подумалось, что это только мое воображение или просто с трубами в ванной что-то не в порядке.

Я осторожно вытерлась самым мягким полотенцем, которое только смогла найти. На стеклянной полочке перед зеркалом лежал тюбик крема, и я втерла его немного в следы, оставшиеся от ударов.

Одевшись, я вынула из сумочки расческу и тщательно причесалась. Затем вышла из ванной и в холле встретила Рафаэля.

– Как ты себя сейчас чувствуешь? – спросил он.

– Думаю, что выживу, – сказала я.

– Тебе нужно выпить. – Он нежно взял меня за руку. – Я помню, у них тут есть небольшой бар в гостиной – я всегда замечаю все важные детали.

Он провел меня мимо «норы», и я внезапно остановилась.

– Ты знаешь, что оставил дверь открытой настежь, Рафаэль? – воскликнула я. – Они же могут выйти и напасть на нас. Тебе лучше запереть дверь!

– Это ни к чему, чикита, – успокоил он меня. – Пойдем, тебе надо выпить.

– Подожди минуточку! – насторожилась я: он всегда говорит таким невинным голосом, когда сделает что-нибудь ужасное.

Я вырвалась у него и заглянула в комнату. Мариан Штерн все еще лежала в кресле и, казалось, выглядела точно так же. Я подошла поближе, и она, открыв глаза, безразлично на меня уставилась, затем опять закрыла их.

Еще один шаг, и я поняла, что она выглядит отнюдь не точно так же. Раньше на ее спине была всего лишь одна полоса от удара хлыстом, который я нанесла перед тем, как она потеряла сознание. Сейчас она была исполосована от плеч до лодыжек. Полосы были ровные и располагались на расстоянии четырех дюймов одна от другой.

Позади меня раздался слабый звук, и я быстро повернулась. Терри сидел в углу комнаты с распухшим лицом, по которому все еще текли слезы. Левой рукой он изо всех сил держался за кисть правой, вытянув ее перед собой. Большой палец и мизинец были прямыми, но остальные три пальца почему-то были выгнуты вверх от второго сустава. Секунду я размышляла, как это он ухитрился, затем у меня противно засосало под ложечкой, так как поняла, что самому так выгнуть пальцы невозможно.

Я быстро вышла из комнаты, обратно в холл, где меня поджидал Рафаэль с невинным выражением на лице. Мы прошли в гостиную, и он налил мне виски.

– Почему ты не присядешь и не выпьешь, чикита? – нежно спросил он.

– Не притворяйся, что ты не знаешь! – с дрожью в голосе выдавила я. – Ты что, не видел?

– Да – трагедия! – мрачно заметил он. – Попытаться изуродовать подобную спинку и плечи, нарушить такую гармонию!

– Давай поговорим о другом и оставим мою… гармонию в покое, – поспешно проговорила я. – Я не буду спрашивать тебя, что ты сделал с этой Штерн, но что такое с Терри?

– Простая справедливость, Мэвис, – ответил он спокойно. – Этот подонок наступил на твою руку, я наступил на его.

– И сломал три пальца?

– Что ж делать, – рассудительно ответил он. – Но ему повезло, чикита, хотя звук ломающегося хребта намного приятнее для слуха, чем хруст пальцев.